На поиски динозавров в Гоби

Пситтакозавры ящеры-попугаи. Окаменелости меловых рыб ликоптер

Проехав километров 20, мы заметили на пригорке справа могильный памятник. У его подножия, в ложбине, был колодец Анда-Худук.

По имени этого колодца американские палеонтологи описали и местонахождение Ондай-Саир, название которого представляет несколько измененное монгольское Анда-Худук ("сайр" — овраг, "худук" — колодец). Рядом с колодцем располагалась терраса, покрытая зеленой травой. Далеко на юг открывалась величественная панорама с Бага-Богдо на заднем плане.

Это место было, пожалуй, самым приятным из всех, где до сих пор нам приходилось ставить лагерь. Песчаные бури сюда не доходили, так как лагерь был скрыт от них отрогами горы Ушюгин-Обо (Ускук — в американской транскрипции). Поэтому стенки палаток мы подтянули кверху с таким расчетом, чтобы они висели примерно на полметра над, землей и продувавший снизу ветерок создавал бы приятную прохладу в палатке. Точно так же устраиваются летом юрты, у которых внизу оставляется незакрытая щель для движения свежего воздуха.

Колодец пришлось откачивать, так как он был запущен, но вода в нем оказалась отличной. Поскольку он был достаточно глубок, то его использовали и как холодильник, подвешивая в нем над водой бараньи туши.

Аратов поблизости не было — они откочевали в высокогорные районы, и мы при нашем дефиците горючего могли позволить себе только одну поездку за баранами. Вместо саксаула пришлось и здесь, как на Хзанда-Голе, пользоваться аргалом, которого, правда, было достаточно.

Внизу под терраской имелось даже небольшое озерко дождевого происхождения. По утрам сюда на водопой прилетали стаи копыток, но, увы! — ящик с патронами попал по ошибке на другую машину, когда грузились в Далан-Дзадагаде, а боеприпасы, имевшиеся на руках, давно кончились.

Ян Мартынович, самый заядлый из наших охотников, выскакивал из палатки, когда стая копыток шумно пролетала мимо и нахально усаживалась под носом на озере; потрясая пустым ружьем, он посылал далеко не лестные эпитеты в адрес Преснякова, руководившего погрузкой. Кроме патронов, мы забыли еще свечи, и приходилось устраивать плошки.

Костей динозавров здесь почти не было, но зато в одном из обрывов мне посчастливилось найти скопление меловых рыб — ликоптер. Здесь заложили раскопку, которая дала весьма успешные результаты. Вместе с отпечатками рыб превосходной сохранности попадались отпечатки личинок крупных насекомых. Вообще же обнаженность была плохая, овражная сеть слабо развита.

Нижние слои были представлены темными глинистыми сланцами с остатками рыб и насекомых, выше залегали песчаники, в которых встречались редкие кости динозавров из группы пситтакозавров .

Пситтакозавры ("ящеры-попугаи") представляли сравнительно небольших — до 1,5–2 метров длиной — динозавров, передвигавшихся на задних конечностях. Их голова оканчивалась впереди большим высоким клювом, за который они и получили свое название. Пситтакозавры питались растительной пищей и были обитателями зарослей вокруг водоемов.

Эти динозавры — интереснейшие животные. По строению своего черепа они похожи на примитивных рогатых динозавров и некоторых анкилозавров, зубы у них почти такие же, как у анкилозавров и стегозавров, а по строению посткраниального скелета (т. е. скелета без черепа) они наиболее близки к орнитоподам, к которым относятся игуанодонты и утконосые динозавры. Таким образом, Пситтакозавры обладают признаками разных групп птицетазовых динозавров, что и послужило поводом к дискуссии об их систематической принадлежности — палеонтологи поочередно относили их то к одному, то к другому подотряду птицетазовых динозавров.

 В последнее время пситтакозавров рассматривают в составе орнитопод, но и этот вопрос нельзя считать окончательно решенным. Возможно, они представляют самостоятельную эволюционную ветвь, рано (на границе юры и мела) отделившуюся от основного ствола птицетазовых динозавров. Пситтакозавры широко распространены в Центральной Азии, начиная от Гоби и кончая Восточным Китаем. В 1953 г. неполный скелет пситтакозавра и череп второго экземпляра были найдены у нас в Сибири — в Кузбассе, на реке Кие. Кузбасский пситтакозавр, как и монгольские (из Внешней и Внутренней Монголии), как мне кажется, относится к одному виду, получившему название пситтакозавра монгольского. Восточнокитайские виды отличаются от него. Все Пситтакозавры жили в самом начале мелового периода и служат надежными руководящими формами для установления геологического возраста нижнемеловых отложений, в которых встречаются их остатки.

Наступило 10 августа, но Ефремов не приехал. Мы начали серьезно беспокоиться, не будучи, однако, в состоянии предпринять что-либо из-за парализованности нашего транспорта. Вылив из грузовых машин остатки горючего, мы с Орловым решили совершить небольшой маршрут на "Козле", намереваясь осмотреть обрывы между Хзанда-Голом и Анда-Худуком,

Проехав несколько километров, мы остановились осмотреть обрыв. Вдруг из-за поворота неожиданно вынырнули две крытые тентами грузовые машины. Юрий Александрович от радости позабыл даже о существовании нашей машины, на которой мы ехали, и бросился бегом навстречу. Все оказалось благополучно, но стечение разных обстоятельств и главным образом исследование Оши-Нуру, занимавшего огромную площадь, задержало приезд Ефремова с его отрядом. К сожалению, время было ограниченно, и им не удалось обнаружить сколько-нибудь значительного скопления костей динозавров.

На следующий день решено было предпринять маршрут на Хольбольчжин-Нор — небольшое озеро к северу от Орок-Нopa. Американские палеонтологи нашли там остатки древних млекопитающих. Ефремову несколько нездоровилось, и он решил остаться в лагере. В маршруте приняли участие: Орлов, Эглон, Новожилов и я, а также Намнандорж, Пронин (в качестве искальщика костей), четверо рабочих и шоферы Александров и Петрунин, каждый со своей машиной. Наблюдение за рыбными раскопками Эглон передал Лукьяновой и Преснякову.

Миновав знакомый нам Татал-Год, машины выехали на плоскую и ровную, как стол, степь, на которой отчетливо сохранились следы старинного караванного тракта. К вечеру мы достигли реки Тацаин-Гол, стекающей с Хангая и теряющейся в песках близ озера Цаган-Нор, в которое она, по-видимому, раньше впадала.

Речка была неширокая, но довольно быстрая. В этом месте она прорывала базальтовые скалы, которые в виде высоких террас образовывали берега некогда широкого русла этой реки. Черные базальтовые стены, достигавшие высоты 60–70 метров, были совершенно отвесны. В некоторых местах под мощным слоем базальта виднелись красные глины, а еще ниже — светлые пески. Получалась яркая полоса, очень эффектная при солнечном закате. Излияние этих базальтов произошло в третичное время — при извержении Ихэ-Богдо, напротив которой мы теперь находились.

Стало смеркаться. Переправившись вброд через реку, оказавшуюся неглубокой, мы расположились на ее правом берегу на ночлег. С наступлением темноты появился неприятель — полчища комаров, которые жгли нас до тех пор, пока не пошел дождь, облегчивший наши страдания, с тем, однако, чтобы завтра принести новые.

Чтобы выбраться из долины на плато, необходимо было проделать путь около двух километров по отвратительным дэрисовым кочкам, глинистая почва между которыми после дождя превратилась в липкую грязь. Но самое скверное заключалось в том, что долина по правому берегу реки была занята когда-то рисовыми плантациями, изборожденными вдоль и поперек многочисленными арыками, по которым теперь бежала вода. Один из арыков, через который нам нужно было переехать, достигал метра в ширину и глубину. Мы натаскали в куртках как можно больше камней и вымостили ими дно в месте переправы. Все это совершалось под непрерывным дождем, который не собирался переставать и каждая лишняя капля которого могла принести нам только вред. Единственное спасение от воды было на плато, куда мы и старались как можно скорее добраться.

Первым через арык пустили "Козла". Едва войдя в воду, он "зачихал" и остановился, но дружными усилиями нам все же удалось вытолкнуть его на другой берег. Очередь была за "Барсом". Мы добавили камней, и трехтонка двинулась к переправе. Она уже стала выползать на противоположный берег, как вдруг правое заднее колесо предательски забуксовало, и машина, разбросав все камни, беспомощно увязла по кузов, перепрудив весь арык. Никакой возможности подкопаться или подложить что-нибудь под колеса не было. "Козлиных" и людских сил было недостаточно, чтобы освободить из плена задние колеса трехтонки. Один из рабочих предложил отвести в сторону арык. Это было, действительно, очень разумно. Не прошло и 15 минут, как под задними колесами машины стало сухо, а еще через несколько минут она уже стояла на другом берегу арыка, как ни в чем не бывало продолжавшего свое течение в прежнем направлении. И на этот раз черт оказался не таким страшным.

Проехав 50 километров по плато, мы подъехали к озеру Хольбольчжин-Нор. Берега его были плоскими и ровными, а поверхность затянута коркой соли. Петрунин, с которым я ехал, разогнал "Барса" со скоростью километров 70, как вдруг неожиданно перед колесами выросла глубокая канава. Тормозить было поздно, я успел только сжаться на сиденье и прикрыть руками голову. Удар был, конечно, очень сильным, и один из рабочих, сидевших наверху, чуть не откусил себе язык, разговаривая в это время. К счастью, серьезных повреждений ни у людей, ни у машины не оказалось, а "Козел" успел вовремя свернуть.

Вокруг Хольбольчжин-Нора не было видно никаких обрывов, а налет соли явно говорил о бесполезности рыбной ловли, ради которой мы захватили бредень и даже парусиновую лодку! Подъехавшие араты также ничего не смогли сообщить нам интересного относительно костей. Здесь было снова какое-то недоразумение, но всю информацию от местных жителей, мы, не зная монгольского языка, получали через нашего переводчика — Намнандоржа.

После обеденного привала пришлось повернуть назад. На обратном пути мы обследовали несколько обрывов, сложенных красными глинами и светло-серыми песками, но ничего в них не нашли, как тщательно ни искали. Поэтому решили вернуться на Татал-Гол и провести там дополнительные сборы.

Ночевали на правой террасе Тацаин-Гола. Ночь была очень холодная и ясная. Впервые мы наблюдали лунную радугу — замечательно красивое зрелище на черном ночном небе.

Несмотря на ледяную ночь, утренние лучи солнца быстро нагрели воздух, и, спустившись вниз к реке, мы с большим удовольствием в ней выкупались. Правда, глубина была не выше колен, и, для того чтобы погрузиться в воду полностью, приходилось ложиться. Но даже и такое купание доставляло истинное блаженство. Я уже купался в этом году во время западного маршрута и в Толе, а некоторые из моих товарищей еще ни разу не купались, проведя все лето в пустыне. Поэтому им особенно приятно было окунуться в прозрачные струи Тацаин-Гола; все брызгались и барахтались, как дети.

К вечеру наш отряд добрался до Татал-Гола, где задержался до середины следующего дня, собрав снова несколько сотен ценных костей, намытых прошедшими дождями.

15 августа работы в Орок-Норском районе были закончены. Наши сборы отсюда были достаточно ценны и интересны, так как фауна Татал-Гола имела большое сходство с индрикотериевой фауной Казахстана и тем самым давала новые сведения об истории развития этой группы животных в целом.