ТАКТИКА И ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ДОПРОСА

Выяснение условий восприятия фактов, установленных в процессе допроса. Восприятия и неосознаваемые ощущения

Ощущение, как уже указывалось ранее,— это отражение какого-либо свойства или качества явления. В показаниях свидетелей или обвиняемых обычно речь идет не об отдельных свойствах или качествах, а о предмете в целом, о некоторых важных или всех сторонах его и в их своеобразном комплексе. При этом отдельные ощущения выступают только как факторы этого комплекса, а не как самостоятельно существующие. Такое цельное отображение предметов и явлений в сознании человека называется восприятием

В восприятия всегда включены различные ощущения. Даже в зрительные, слуховые восприятия входят и другие виды ощущения, но преобладающий характер имеют зрительные и слуховые. Когда человек воспринимает море, то это прежде всего зрительное восприятие. Однако кроме преобладающих зрительных ощущений в нем участвуют и слуховое ощущение плеска волны, обонятельное ощущение соленого запаха морского воздуха, тактильные ощущения влажности и холода.

На допросе сравнительно редко возникают вопросы, связанные с отдельными, изолированно взятыми ощущениями. Отдельные ощущения, как правило, представляют интерес, с точки зрения допроса, поскольку входят в восприятия. Согласно § 54 УПК ВНР «следует допросить в качестве свидетеля лицо, имеющее полученные им путем личного восприятия сведения о деле, об условиях жизни обвиняемого, а также об иных важных для дела фактах». Это, конечно, не означает, что только свидетели допрашиваются о воспринятых ими фактах.

Восприятия должны лежать и в основе показаний потерпевших, подозреваемых и обвиняемых. Восприятия всегда имеют целостный характер. В них предмет отражается в совокупности своих свойств и качеств. Вследствие целостности восприятия в нем всегда восполняются отсутствующие элементы и части воспринимаемого предмета. Если мы через окно рассматриваем противоположный дом и оконная рама, закрывая часть получаемого нами образа, делит его на две части, у нас не возникает восприятия, что дом состоит из двух частей, а прикрытая рамой часть восполняется в нашем воображении.

Благодаря указанной особенности свидетели могут рассказать и о таких предметах, которые они видели только частично (может быть, они были прикрыты или время, освещение было недостаточным для полного восприятия). Иногда мы свободно читаем сильно упрощенный почерк, в котором отсутствуют многие элементы отдельных букв, воспринимаем наброски, эскизы как целые картины, хотя они состоят только из нескольких штрихов.

Однако восполнение отсутствующих элементов и частей воспринимаемого объекта может привести и к ошибкам. Это должен помнить следователь, анализируя показания о предметах, явлениях, воспринятых при неблагоприятных для разных ощущений условиях.

Взаимодействие органов чувств в восприятиях не только суммирует их, но и создает качественно новое; они сенсибилизируют и дополняют друг друга, кооперируют друг с другом и взаимно, участвуя в процессах отражения предметов и явлений внешнего мира, способствуют лучшему их познанию. Каждый следователь знает, что свидетель, как правило, увереннее говорит и опознает определенное лицо, если он не только видел, но и слышал его.

Чем больше органов чувств участвует в восприятии, тем более точным .оно будет. Из этого вытекает важное тактическое правило о том, что на допросах всегда нужно выяснять, какие органы чувств допрашиваемого участвовали в восприятии. Когда речь идет, например, о том, что какая-то деталь кем-то была некачественно отработана и ее поверхность осталась шероховатой, не отшлифованной, рекомендуется спрашивать, видел ли допрашиваемый эту деталь и при каком освещении, под одним углом падения света или под разными, прикасался ли он к данной поверхности и, если да, провел ли он по ней кончиком пальца. Если свидетель сообщает, что подозреваемый поставил на пол тяжелый, наполненный чем-то мягким мешок, то нужно спросить, откуда он знает, что мешок был тяжел и набит именно мягкими вещами. Может быть, он видел это, а возможно только слышал глухой звук, почувствовал вибрацию пола и услышал в это время, как задребезжали окна, а содержимое мешка мог видеть по приплюснутости его или определить на ощупь.

Следователь должен учитывать и тактически использовать полученные на допросе данные об участии разных органов чувств в восприятии допрашиваемого. Правильно поступил следователь по делу об изнасиловании, организовав опознание насильника потерпевшей отдельно по особенностям голоса, речи и отдельно по внешнему виду преступника .

Восприятия могут включать в себя и неосознаваемые ощущения. Восприятие величины предмета включает, например, кроме зрительного образа и ощущения сокращения или расслабления мышц глаза.

В наши восприятия всегда входят представления, сохранившиеся от прежнего опыта. «Результат восприятия человеком того или иного предмета зависит, во- первых, от его непосредственных чувственных ощущений (зрения, слуха, осязания и т. д.), а во-вторых, от содержания его прошлого опыта, с которым он сопоставляет эти ощущения» .

Большинство предметов и явлений мы воспринимаем не первый раз. Представления прошлого опыта помогают нам более полно воспринимать действительность. Когда мы зрительно воспринимаем сахарницу с сахарным песком, то к зрительному вослриятию присоединяются возникшие в памяти представления о вкусе сахарного песка. Эти привычные представления играют большую роль и в наблюдательности субъекта. Опытный охотник видит зверя даже там, где не искушенный в охоте человек не заметит его даже тогда, когда ему указывают, в каком направлении и куда смотреть.

«Опытный следственный работник заметит такие мелочи в обстоятельствах совершения преступления или в поведении допрашиваемого, мимо которых равнодушно пройдет любой другой наблюдатель. Именно эти мелочи зачастую создают возможность раскрывать преступления» . В этом огромная положительная роль привычных представлений, в точности которых большую роль играют профессионально привычные представления. Особенно часто такие показания дают водители по автотранспортным происшествиям.

Свидетели со специальными знаниями в венгерской процессуальной литературе часто выделяются в особую группу так называемых свидетелей-экспертов. Свидетель-эксперт, по определению Алапи,— «это такое лицо, которое не только непосредственно воспринимает какое- либо явление, а сразу же и оценивает ело на основе своих специальных профессиональных знаний» .

С криминалистической да и с процессуальной точек зрения особый интерес представляют показания свидетелей, обладающих специальными познаниями в области науки, техники, искусства или ремесла, если эта область знания каким-либо образом связана с воспринимаемым явлением. Однако, несмотря на это, нет основания выделять таких свидетелей в особую группу — свидетелей- экспертов, ибо их процессуальное положение ничем не отличается от других свидетелей .

Чрезвычайно большое значение имеют привычные представления свидетелей, когда нужно заметить какой- то, обычно не бросающийся в глаза признак. Но, к сожалению, такие представления могут играть и отрицательную роль: когда в восприятии свидетеля отсутствуют какие-то элементы, он легко и незаметно даже для себя может восполнить их элементами из своих привычных представлений.

Выработанное в процессе практики представление может привести и к иллюзиям. О них много говорится в буржуазной литературе по криминальной психологии. При этом часто ссылаются на так называемую иллюзию Шарпантье. Последняя состоит в том, что если испытуемому дать в руки два цилиндра разной величины, сделанных из одного и того же материала, но имеющих одинаковый вес, то меньший цилиндр кажется более тяжелым. Думается, что подобные иллюзии не имеют криминалистического значения.

Дорожный знак «сквозной проезд запрещен» представляет собой желтый круглый диск определенной величины с красной каймой. Круглый диск вызывает круглый образ на сетчатке только в случае, если на него смотреть точно перпендикулярно, что бывает сравнительно редко. В остальных случаях образ данного дорожного знака приближается к эллипсу, особенно если он находится на значительном расстоянии или наблюдаем в большой угол поворота. Несмотря на это, форма данного знака будет нами восприниматься практически всегда круглой. Это явление называется постоянством или константностью восприятия предметов. А. А. Смирнов экспериментально показал, что константность восприятия формы плоской фигуры достигает наибольшой степени при 10° угла отклонения и дистанции наблюдения в 1 м. Если плоская фигура наблюдается с дистанции в 1 м, то восприятие его фигуры остается практически вполне константной даже при угле поворота в 60 .

Эти данные показывают, насколько осторожно нужно относиться к показанию водителя о том, что он не мог отличить форму дорожного знака, потому что она была сдвинута с места, например подвешенный знак приподнят ветром.

Константность восприятия проявляется и в ряде других явлений. Какой-то предмет, воспринимаемый нами с расстояния в 1 м, изображается на сетчатке вдвое меньше, чем тот же предмет, воспринимаемый с расстояния 50 см, но видимая величина предмета не меняется и остается вполне идентичной и при этом, и еще в других, практически больших пределах разницы в дистанциях наблюдений. Константность восприятия проявляется не только в относительном постоянстве воспринимаемой формы и величины предметов, но и в восприятии других качеств, например цвета и яркости. Они тоже не претерпевают изменений условий восприятия.

Практическое значение константности восприятия чрезвычайно велико. Без нее «наше восприятие превратилось бы в сплошной хаос. Оно не служило бы средством познания объективной действительности. Ориентировка в мире и практическое воздействие на него на основе такого восприятия были бы невозможны» . Велика роль константности восприятия также и в формировании правдивых свидетельских показаний, а знание ее закономерностей — в разоблачении лжи.

Свидетель может дать вполне правильные показания, например о росте преступника, если даже он его видел не в непосредственной близости, и может сказать, что преступник, стоящий от него дальше, был выше ростом, чем тот, который стоял к нему ближе, хотя образ дальше стоящего лица может быть на сетчатке меньше, чем бли- жестоящего.

С увеличением расстояния оценка величины делается, как правило, меньше действительной величины предмета, и при этом ошибка в сторону уменьшения в определении величины тем больше, чем больше расхождение между действительным расстоянием и тем, на которое возможна точная и адекватная установка глаза .

Такое же явление наблюдается при оценке расстояния, где более дальние от нас расстояния мы склонны считать за большие. Так, при делении пополам какого- нибудь протяжения, идущего от нас вдоль, мы дальнюю половину устанавливаем объективно более короткой . Подобные ошибки в восприятиях, такое же отклонение от константности могут влиять и на показания допрашиваемых и должны быть учтены во всех случаях, когда речь идет о восприятиях, возникающих при условиях большого расстояния, и т. д.

Восприятие всегда является осмысленным, т. е. мы воспринимаем не сумму цветовых, осязательных и других ощущений или вызывающих их свойств, а предметы и явления. Очень часто мы можем сказать, какой предмет видели, но затрудняемся сказать об отдельных качествах его. Процесс образования восприятия происходит путем раскрытия смыслового содержания предмета на основе отраженных в наших ощущениях физических свойств его.

Из свойств осмысленности восприятий допрашивающий тоже должен делать некоторые выводы.

Как правило, больше внушает доверие и имеет большее доказательственное значение показание, в котором допрашиваемый указывает некоторые признаки определенного объекта или лица и потом заявляет, что в случае предъявления он может опознать данный предмет, лицо. Однако бывают случаи, когда допрашиваемый не в силах описать какие-то признаки предмета или липа, но, несмотря на это, готов опознать при предъявлении его и действительно делает это успешно. И даже наблюдаются случаи, когда допрашиваемый заявляет, что интересующий нас предмет он видел мельком и поэтому сомневается, что может опознать его, но при предъявлении данного лица или вещи, произведенном в соотвект- вии с процессуальными и тактическими правилами, опознает их безошибочно.

Из изложенного следует, что нельзя всегда считать голословным заявление о готовности опознать предмет, если при этом свидетель не в состоянии рассказать на допросе о его признаках. В подобных случаях перед предъявлением для опознания нужно стремиться выяснить путем уточняющих вопросов, по каким признакам допрашиваемый собирается опознать данный предмет или лицо. Предъявление для опознания следует производить и в случаях, когда допрашиваемый не может ответить на эти вопросы, но тогда после опознания снова следует произвести допрос, чтобы выяснить, на основе каких именно признаков допрашиваемый мог опознать предъявленные вещи или лица.

При этом нужно принять во внимание и попытки ввести в заблуждение следствие со стороны некоторых об- вгоняемых, а иногда и свидетелей. Они не говорят о признаках опознаваемых предметов и лиц или же говорят о них искаженно, но готовы опознать их, чтобы лично убедиться в том, располагает ли следствие этими предметами, или с целью встретиться с опознаваемым лицом и подать ему какой-то сигнал либо поговорить с ним. В этом случае соответствующее действительности опознание есть результат сознания того, что нет смысла говорить неправду, следствие уже нашло нужный предмет или лицо. Когда у следователя возникает такое подозрение, вопрос о предъявлении для опознания решается исходя из тактических соображений, с учетом всех обстоятельств дела.

Осмысленное содержание восприятия, возникнув из ощущений отдельных физических особенностей, в дальнейшем само влияет на эти же ощущения. Это является причиной тех ошибок в показаниях, о которых мы уже упоминали при описании вопросов, связанных с ролью привычных представлений в восприятии. Но здесь следует указать еще на одну особенность, которая может повлиять отрицательно на качество полученных показаний. Дело в том, что иногда осмысленное содержание восприятия может покоиться на недостаточном для этого количестве признаков. Возникнув, оно впоследствии оказывает ошибочно большое влияние даже на дальнейший ход восприятия: формирует его и от него избавиться уже очень трудно. Например, если сухие ветви, лежащие на земле, мы ошибочно восприняли за змей, то нужно очень близко подойти, хорошо рассмотреть и даже, может быть, дотронуться до них, чтобы избавиться от лож/ного восприятия.

0 том, к каким ошибкам могут привести ложные восприятия, свидетельствует пример, приводимый Гансом Гроссом . Допрашиваемый по делу о побеге из места заключения надзиратель показал, что преступник бежал во время прогулки и набросился на него с ножом в руках. Следствием было установлено, что в руках у преступника в действительности был не нож, а селедка.

Известно, что один и тот же предмет воспринимают разные люди по-разному. Даже один и тот же человек в различных условиях по-разному воспринимает один и тот же предмет. Это необходимо учитывать при интерпретации свидетельских показаний. Показания двух свидетелей об одном и том же событии часто не совпадают именно потому, что, воспринимая одно и то же событие, они относились к нему по-разному. И во многих случаях можно и нужно установить причины такого различия .

Вопрос о значении различий в показаниях для оценки их достоверности является предметом спора в буржуазной литературе. Одни считают, что «достоверность показания не подлежит сомнению, если оно согласно с другими показаниями». «С увеличением числа свидетелей... сговор их становится затруднительным» и «совпадение показаний дает основание придать им значение достоверности» . Другие, в частности Марбе, считали, что совпадение отдельных показаний совсем не должно быть рассматриваемо, как мнолие думают, в качестве доказательства их правильности, зачастую об одном и том же факте больше одинаковых ложных, чем одинаковых правдивых показаний. В этом он усматривал частный случай закона единообразия психологического процесса при одинаковых условиях; есть, очевидно, случаи, когда при соответствующих внешних и внутренних условиях данные для возникновения ложных показаний у различных наблюдателей складываются настолько благоприятно, что недостоверность этих показаний в большинстве случаев не замечается .

Обе точки зрения представляются нам неправильными. Оценка достоверности свидетельских показаний на основе их количественного подсчета есть возвращение к формальной оценке судебных доказательств. Показания должны быть оценены по существу, не сами по себе, а в совокупности с другими доказательствами на основе раздельного изучения существования тех фактов, которые составляют содержание этих показаний.