Гражданское право в эпоху зрелого феодализма. Возмещение ущерба. Кредитное и залоговое право

 

ПРАВО И СУДОПРОИЗВОДСТВО В РОССИИ В 17 ВЕКЕ

 

 

Гражданское право в эпоху зрелого феодализма. Возмещение ущерба. Кредитное и залоговое право

 

В условиях зрелого феодализма и в обстановке высокого уровня товарно-рыночных отношений дальнейшее развитие и укрепление феодальной собственности на землю шло в направлении расширения прав феодалов на все виды распоряжения землей и ее отчуждения, включая мену, залог п продажу.

 

Законодательство и практика выработали определенные правила приобретения собственности, прежде всего поземельной. В Уложении этот вопрос детально разработан в отношении двух основных форм феодального землевладения того времени — вотчин и поместий. Уложение содержит серию статей, посвященных охране прав собственности на объекты сельскохозяйственного производства и промыслов.

 

 Здесь вступали в силу обязательства из причинения вреда. Уложение в данном случае не устанавливало общей нормы ответственности. Она определялась в зависимости от объекта, которому причинен ущерб. Во многих случаях, в том числе и при посягательстве на земельную собственность, устанавливалась гражданско-правовая ответственность. Однако преступное повреждение чужого имущества влекло уголовные санкции. 

 

Возмещение ущерба согласно иску в порядке обязательств из причинения вреда по судебному решению следовало в таких случаях: потрава хлеба скотом, насильственный сбор и повреждение чужого хмеля, покос сена, нарушение чужой птичьей привады, охота на ней или порча приспособлений для ловли птиц; то же при порче в чужом угодье бортных деревьев или похищение пчелиного улья; порубка леса, кража яблок в саду, овощей в огороде (X, 215—222, 286, 287).

 

Нередко возмещение ущерба следовало в форме уплаты потерпевшему строго фиксированной суммы, которая в таком случае принимала форму штрафа. В том же виде следовало возмещение за ущерб,"причиненный чужому скоту. При обнаружении скота на своей ниве допускалось задержание его на своем дворе до выяснения вопроса о потраве и получения компенсации, после чего следовал возврат скота по принадлежности. Разрешение такого конфликта допускалось и внесудебным путем, по обоюдному согласию сторон (X, 208).

 

Но в случае гибели задержанного скота от голода или других причин следовало возмещение ущерба хозяину по рыночной или «указной» цене. Гибель скота, захваченного насильственно, безотносительно к потраве, влекла уплату хозяину указной цены в двойном размере, и сверх того «за насильство» определялась государева пошлина вдйое (X, 209, 210)\

 

В Уложении предусмотрена также уголовная ответственность владельцев животных (в том числе собак) за ущерб, причиненный не имуществу, а людям. В данном случае возмещались бесчестье и увечье, а если понесен материальный урон, то убыток погашался в двойном размере (X, 281—284).

 

 

И хотя указанные выше акции, следствием которых был материальный ущерб, можно рассматривать как гражданские правонарушения, влекущие возмещение ущерба, в отдельных случаях (порча бортей, кража ульев, гибель скота от голода) штраф в пользу потерпевшего совмещался с уголовной санкцией — наказанием кнутом, взысканием пени или судебных пошлин в пользу казны и т. п. (X, 210, 219). Да и штраф был санкцией двойственной по своей юридической природе. Уголовный характер штрафа состоял в том, что установленная сумма могла не соответствовать ущербу, но в то же время это было возмещением ущерба, поскольку деньги шли в пользу истца.

 

В делах по обязательствам из причинения зла Уложение различает действия умышленные и непреднамеренные, влекшие разные правовые последствия. Допускалось, что при сжигании соломы или травы на своих нивах и лугах огонь мог причинить ущерб чужим огородам или нивам. Сыском устанавливалось, сделано ли это «хитростью» («пустил огонь по ветру») или «пож- жение учинится без хитрости» — повинны внезапные буря, вихрь и т. п. В первом случае убытки возмещались по иску, а во втором — «истцовых исков не правити потому, что такое запаление учинится изволением божиим, а не ответчиковым умышлением». Если в результате нечаянного пожара в доме сгорят другие дома, иска также не возбуждали, поскольку «запаление учинилося не по его умыпглению». Но когда сгорит дом, снятый по найму, «небрежением» постояльца, то следовала полная компенсация ущерба.  Аналогично расценивался пожар в лесу. Если причиной его была «недружба» или «пастухов небреженье», следовали возмещение ущерба владельцу леса и сверх того пеня в государеву казну. «А будет... такое дело учинится без хитрости», то никаких взысканий не предусматривалось (X, 223—227).6

 

Развитие кредитных операций, сопутствующее росту товарно- денежных отношений, привело к оформлению залогового право, которое к середине XVII в. получило разностороннее законодательное выражение. В Уложении залоговое право нашло выражение главным образом применительно к залогу (закладу) имущества. Законом устанавливалась регламентация этих процессов применительно к отдельным видам земельных владений-поместий, различного типа вотчин (родовых, выслуженных, купленных), прав и сроков выкупа заклада, оформления и юридической силы закладных и т. п. 

 

Заложенная земля могла оставаться в руках залогодателя или же перейти в руки залогодержателя. В таком случае кредитор получал право временного пользования землей, что заменяло уплату процентов. Допускался и залог дворов на посаде (XIX, 16). В Уложении отражен и залог движимого имущества. Заклад оформлялся закладной кабалой. Просрочка выкупа заложенной вещи влекла передачу прав на нее залогодержателю: «А будет кто кому в долгу в деньгах, или в ином в чем нибудь заложит что до сроку и кабалу закладную на тот свой заклад даст, а в кабале напитает будет он того своего закладу на срок не выкупит, и на тот $го заклад та закладная кабала и купчая, и дав он такую кабалу, того своего закладу на срок не выкупит, ему впредь до того своего закладу дела нет, и владети тем его закладом тому, кому он заложит, и вольно тому такой заклад продати и заложить и в приданые дать» (X, 196). Из статьи очевидны техника заклада и правовые последствия просрочки. При этом разница в сумме займа и стоимости заломленной вещи не учитывалась.

 

При гибели или пропаже заклада, например от пожара или воровства, вместе с имуществом залогодержателя последний дол- жен заявить об этом окольным людям и подать в приказ письменную явку, что «гибель учипилася не его хитростию». В таком случае ответственности оп не нес. Если же залогодатель указывал в челобитной, что пропали только его вещи, а имущество кредитора цело, то дело подлежало судебному разбирательству (X, 194). При гибели находящегося в закладе скота не по вине кредитора должник возвращал ему половину занятой суммы. Но если заемщик бил челом на кредитора, что тот «над закладом его учинил хитрость», дело переходило в суд и решалось в зависимости от исхода судебного разбирательства (X, 197). В случае заклада движимого и недвижимого имущества в момент спора о правах на него оставление его в закладе или досрочный выкуп определялись характером судебного решения (X, 244). Таким образом, основное требование закона в отношении заклада состояло в том, что залогодержатель должен вернуть вещь в том виде, в каком ее получил, а залоговые отношения прекращались погашением долга.

 

 

К содержанию книги: СОБОРНОЕ УЛОЖЕНИЕ 1649 ГОДА - КОДЕКС ФЕОДАЛЬНОГО ПРАВА РОССИИ

 

Смотрите также:

 

московское государство в 17 веке  уложение 1649 года  Крепостное право  Приказное делопроизводство ФЕОДАЛИЗМ В СРЕДНЕВЕКОВОЙ РОССИИ