Речные долины и поймы
рек, их пышные луга, излучины староречий, галерейные леса и непроходимые
дебри кустарников, осоковые и камышовые болота, песчаные отмели действующего русла,
необозримые пространства тростников и папирусов между протоками дельт были на
протяжении миллионов лет жизненной ареной разнообразных группировок животных.
Пойма — это родина и колыбель десятков тысяч видов живых существ, считает А.
А. Максимов (1974).
К долинам рек и поймам всегда тяготели на водопой и на
жировку в засушливые сезоны животные степных водоразделов: лошади, верблюды,
бизоны, туры, сайгаки, джейраны. Здесь они скапливались и находили спасение
во время катастрофических снегопадов, жестоких зимних буранов и летних засух.
Долины и поймы служили руслами кочевок кустарниковых и лесных зверей —
оленей, кабанов, мамонтов. Сотни тысяч лет здесь пролагали пути пролета с юга
на север и обратно стаи воробьиных птиц, куликов, чаек, пластинчатоклювых,
дпевных и ночных хищников. Речные террасы, песчаные отмели и высокие яры
использовались с каменного века племенами и народами для поселений.
Однако долины и поймы, а особенно дельты, были на
протяжении тысячелетий и «кладбищами» миллионов разнообразных существ. Вода,
дававшая жизнь и процветание, была и главным фактором гибели животных.
Спонтанная гибель животных в долинах рек была результатом
столь же внезапных наводнений и сезонных паводков, сносивших и топивших все
живое. Наводненпям посвящена огромная литература, о них сообщают почти
ежедневно газеты всего мира. Наиболее разрушительны и катастрофичны
наводнения в ущельях горных стран. В широких межгорных долинах наводнения
более дли- тельпы и обширны. На великих низменностях и равиииах обычны сезонные
паводки — весенние и летние разливы, связанные с таянием снегов и ледников.
В долинах великих рек Европы, Сибири весенние паводки
превращали и превращают речные потоки и поймы на несколько недель в холодные
текучие озера с плывущим льдом. Эти разливы часто достигают ширины в
несколько километров и длины в сотни и тысячи километров. Подъемы воды во
время паводков на Енисее достигают 30 и более метров, на Лене — 26 м, и т. д.
Вся благоденствующая в долинах рек летом и эимой живность:
кроты, выхухоли, бобры, водяные полевки, мыши и крысы, зайцы, косули, олени,
лоси, кабаны, лисицы — спасается при паводках на островах, возвышенных косах.
Здесь создаются трагикомичные ситуации: лисицы живут бок о бок с зайцами,
косули и олени — рядом с волками и рысями. Общая грозная опасность подавляет
хищнические инстинкты одних и природную робость других. Тот, кто пе успел
своевременно добраться до берегов, но может лазать, спасается на стогах сена,
на крышах сараев, раскидистых деревьях. Животные погибают от переохлаждения в
воде в течение нескольких десятков минут, редко выдерживая на плаву более
двух-трех часов.
При наводнениях на Дунае в Панионской низменности гибнут,
утопая, сотни косуль и благородных оленей, которые любят держаться в
приречных зарослях ивняка, тополей и тростников.
Только в пределах небольшого Окского заповедника на р.
Оке, где весенний паводок достигает 8 м выше межени и под холодной водой оказывается более 70% суши, в конце апреля 1970 г. было спасено с затопляемых островков 36 зайцев-беляков, 10 лисиц, 5 барсуков, 4 енотовидные
собаки и 2 кабана. После паводка в обсохших угодьях были обнаружены
многочисленные трупы животных: 16 кабанов, 16 лосей, 1 пятнистый олень, 16
8айцев- беляков, 10 лисиц, 1 енотка, 2 куницы, 1 барсук, 3 ежа и 7 глухарей
(!) (Приклонский, Кудряшова, 1972).
Постоянно гибнут в воде большие массы насекомых. Генри
Бейтс (1958, с. 230), путешествуя по Амазонке, записал 17 июня 1852 г.:
«На песке вдоль пляжа мы видели множество утонувших
крылатых муравьев; все они относились к одному виду — к страшным
формпгадпфогу; мертвые или полумертвые тела их Громоздились полосой в слой
дюйм или два в высоту я в ширину, и полоса эта тянулась без перерыва целые
мили у самой воды. Прошлой ночью внезапный ветер сбросил в реку тысячи
летаввдих муравьев, затем их вынесло волнами на берег». Похожая картина
бывает на русских реках в июне при массовых выплодах крупных поденок —
палпнгений, а на берегах Байкала— при выплоде ручейников.
Паводки в теплые сезоны менее опасны, но в бурных
Водоворотах, среди влекомого древесного хлама даже хорошо плавающие животные
гибнут от переутомления и нервного шока — стресса.
Катастрофичные по последствиям наводнения происходят в
Карпатах, на Кавказе — в долине Риона и в Приморье — в Сихотэ-Алипе. В 30-х
годах автору приходилось путешествовать на лодке в низовьях Риона по
затопленным лесам Колхиды. На протяжении десятков километров не было пи
клочка сухой земли. Дикие кошки и крысы- пасюки спасались на деревьях, на
плавающих корягах, а акклиматизированные нутрии гнездились на ветвях, которые
по спаде воды оказывались на высоте 3 м.
Особый тип гибели животных в долинах рек
бывает связан с отложением больших масс жидкого ила, например на Вахше в
участке тугаев Тигровой Балки, а теперь на Вахшском и других искусственных
горных водохранилищах. Такие случаи гибели описал P. JI. Потапов (1976, с.
100):
«Вахш, заливая пойму, несет с собой массу ила. Ил в тихих
Пестах осаждается метровыми слоями, и, когда вода начинает убывать, эти
залежи подсыхают и постепенно превращаются Я3 жидкой каши в вязкие,
смертельно опасные ловушки. Особенно часто попадают в пих олепи с их тонкими
ногами, кабаны в домашний скот, в особенности коровы. Попав в такую ловушку,
животное долго бьется, стараясь освободиться, но тщетно. С каждым рывком его
только затягивает все глубже и глубже, быстро обессилев от бесплодных
попыток, животное замирает, в в таком состоянии, залепленное грязью,
ссыхающейся в корку вод палящими лучами солнца, с остывшими в сырой глине
ногами оно проводит здесь несколько жутких дней, пока не погибает от голода и
жажды или его не прикончат волки, которые На своих широких лапах свободно
передвигаются по трясине».
В Приморском крае затяжные ливни над хребтами Сихотэ-Алиня
превращают долины Сучана, Имапа, Уссури в широкие беснующиеся мутные потоки.
В них тонет все живое, что не успевает спастись на склопах предгорий. Змеи —
полозы и щитомордники — повисают на деревьях и телеграфных столбах, обвиваясь
вокруг костылей изоляторов. Мышевидные грызуны, мелкие и крупные хищники,
копытные тонут в бурных потоках; их трупы увлекаются течением на многие
десятки километров вплоть до устьев и оседают местами в долинах, нерекрываясь
осадками. В пойменных озерах — старицах — откладывается ил с растительными
остатками и трупами животных. С деревьев, окаймляющих такие озера, хищные
птицы сбрасывают в воду погадки — непереваренные косточки своей добычи:
степных и пойменных грызунов, ежей, птиц. Так образовались в поймах смешанные
захоронения косточек степных, луговых и лесных животных.
Особая гибель изюбрей в горных речках наблюдается в
Сихотэ-Алине. Олени, преследуемые волками, пытаются спастись в воде горных
речек даже во время ледохода. Под угрозой ожидающих их на берегу волков они
иногда замерзают в стоячем положении, зажатые шугой и льдинами. Весной их
трупы уносит вместе со льдом в низовья рек. «Неоднократно приходилось видеть
изюбров, вмерзших с осени в лед или затертых льдом во время весеннего
ледохода. Это результат волчьих облав, от которых животные хотели спастись в
реке», — пишет охотовед С. П. Кучеренко в книге «Звери у себя дома» (1973, с.
46).
Постоянная гибель животных в реках и озерах
происходит после ледостава. Ледостав па водоемах и особенно реках таит для
зверей большие опасности. Хуже всего, если непрочный лед присыпан снегом.
Крупные животные гибнут подо льдом чаще мелких.
Кочующие тяжеловесные копытные — кабаны, северные и
благородные олени, а особенно лоси, — надеясь на свою силу, беспечно
совершают переходы через замерзшие реки, заливы озер и гибнут, проваливаясь в
коварные полыньи или под непрочный лед. По наблюдениям в Ленинградской
области на небольших речках чаще гибнут зимой крупные кабаны, чем поросята.
Они смело бросаются с берега через шугу, закрайки и полыньи, а потом
выбиваются из сил, замерзая у закрайки противоположного берега. У лосей,
погибших в полыньях, кожа на грудп и фронтальных поверхностях передних ног
бывает совершенно голой, обтертой и окровавленной. Сильные звери долго быотся
об лед. сбривая шерсть, пока не погибнут от утомления и переохлажденпя. В
верховьях Печоры на протяжении 50 км при неустойчивых морозах и слабом дьде
погибает при ежегодной миграции, проваливаясь под лед, до 200 лосей (Язан,
1960).
Волки стремятся выгнать копытных на лед рек и озер, и тогда
жертвы обречены. Если лед прочен, но снега мало, олени, косули и лоси,
беспомощно скользя па пем, падают и погибают под ударами клыков. Захоронения
отдельных костей, которые встречаются в озерных отложениях, объясняются
именно такими случаями.
Зимой 1946 г. автор наблюдал на озере Шильяп и его
протоках в Азербайджане своеобразные условия гибели шакалов. При замерзании
этого обширного тростникового озера шакалы начинали охотиться в зарослях по
льду на хорошо прижившихся болотных бобров — нутрий. Однако при наступлении
оттепели лед таял быстрее у берегов и в тростниках, чем в центре — на плесах.
Шакалы, застигнутые на озере оттепелью, спасались вначале на льду открытых
глубоких плесов, а потом погибали в холодной воде, не имея сил пробиться к
берегу через широкие полосы густых тростников. Плававшие по окраинам плесов
трупы шакалов в начале лета были уже на двух-трех- метровой глубине, где они
постепенно объедались гамма- русами и рыбами.
Судьба трупов животных, погибших от наводнения или во
льду, бывает различна. Чаще всего трупы, влекомые течением, оседают вместе с
древесным хламом в излучинах, староречьях, в затишных участках и очень редко
— на пойме, на наволоках. Они улавливаются также бордюрами кустов ивняка,
ольховника, окаймляющих староречья. По спаде воды трупы разлагаются, а
костяки заиливаются на дне или берегах под очередной порцией напосов. Чаще
захоронения костяков находят в участках глубоких омутов, в устьях притоков, в
эстуариях и дельтах.
Разветвленность протоков дельт обусловлена быстрым
накоплением в них минеральных частиц при потере скорости течения. В дельтах
Дуная, Днепра, Кубани, Терека, Волги, Аму- и Сырдарьи скапливается на
гнездовьях, пролетах и зимовках огромное количество водоплавающих Птиц.
Местами и сейчас там живут кабаны, олени, бобры, дикие кошки, шакалы, волки.
Для образования захоронений целых скелетов в дельтах существуют превосходные
условия.
Мощным накопителем костяков птиц и зверей является
Кызыл-Агачский залив на Каспии, куда впадали когда-то Кура, Араке и где тысяча
га мелководий представляют собой непроходимую топь жидкого ракушечни- кового
ила, в которую шестиметровый шест уходит как нож в масло.
Весьма примечательны дельты сибирских северных рек,
особенно Оленека, Лены, Яны, Индигирки, Колымы. Именно в их дельтах при
низкой температуре илов и их замерзании сохранялись на тысячелетия трупы
мамонтов, лошадей и бизонов.
Академик Д. В. Наливкин (1956, с. 145—170) писал:
«Местами, особенно у поворотов (в протоках дельт, — Н.
В.), образуются омуты--глубокие ямы, дно которых покрыто илом. Они называются
„рыбными зимовальными ямами", так как в них проводят виму массы рыбы.
Иногда в таких ямах происходит массовая гибель и захоронение рыб; вероятно, в
подобных ямах скоплялись трупы рыб, послужившие материалом для образования
так называемых рыбных сланцев... Река Хуанхэ, что в переводе значит „Горе
Китая", отличается внезапными и резкими изменениями направления своего
течения. Наводнения, связанные с этой переменой направления, иногда вызывали
гибель многих сотен тысяч людей... На поверхности дельт развивается пышная и
сочная растительность, привлекающая к себе большое количество травоядных
позвоночных, ва которыми следуют хищники. Многочисленные вязкие болота и
зыбучие пески, а также внезапные и обширные половодья создают благоприятные
условия для гибели и захоронения этих животных. Вследствие этого скопления
скелетов позвоночных в дельтовых отложениях довольно обычны... Площади
современных дельт бывают огромны. Так, соединенные дельты рек Хуанхэ и Янцзы
достигают 500— 600 тыс. кв. км (I); дельта Миссисипи 150 тыс. кв. км,
соединенные дельты Лены, Яны, Оленека, Анабары и Хатанги около 180 тыс. кв.
км, и т, д.».
Известные костеносные местонахождения в долинах рек
Черноморского и Каспийского бассейнов являются в сущности участками древних
устьевых протоков и дельт. При колебаниях уровня Каспийского и Черного морей
в четвертичном периоде накопление трупов животных в древних устьевых участках
— прадельтах смещалось на Днестре, Днепре, Дону, Волге и Урале по долготе — с
севера на юг, а на Кубани, Тереке, Сулаке, Рионе и Куре по широте — с запада
на восток и обратно ( 21).
Итак, обычным хранителем остатков животных четвертичного
периода в долинах были русловые, прирусловые и пойменные отложения рек —
предков великих и малых рек современной гидрографической сети. Аллювий
откладывался на материках во все времена их существования и поэтому
сохранялся в ископаемом состоянии. Известны ископаемые костеносные линзы
речного песка эры «средней жизни» — мезозоя, например рекй пермского периода
на правом берегу Северной Двины. В этой линзе захоронены сотни скелетов
сухопутных травоядных и хищных рептилий — парейазавров, иностранцевий, гор-
гопопсий и других.
Лучше изучены ископаемые реки кайнозоя — эры «новой жизни»
— третичного периода. Костеносная линза миоценовой реки у станицы
Беломечетской на Северном Кавказе содержит остатки архаичных лошадиных,
своеобразных мастодонтов с совкообразными нижними бивнями, массивных
медвежьих — индарктосов, урзавусов.
На Иртыше у Павлодара вскрыты отложения плиоценовой реки —
пра-Иртыша (?) с обильными остатками животных гиппарионовой фауны.
На Ставропольской возвышенности сохранился участок
вамытого русла плиоценовой реки, которая несколько миллионов лет тому назад
врезалась на глубину 8 м в морские сарматские известняки. Эти известняки были
приподняты к пашей эпохе вместе с песками плиоценовой реки на 300 м над уровнем современного океана. В песках Вдешнего Косякинского карьера автор нашел остатки
мелкой выхухоли, кротов, авернских мастодонтов, динотериев, носорогов,
тапиров, гиппарионов, жираф, хомяков и бобров, обитавших в древних долинах и
субтропических лесах Предкавказья. Ископаемые реки доледниковой эпохи,
оказавшиеся теперь ниже уровня океана, выявлены недавно бурением скважин в
ряде мест восточной Прибалтики.
Современные реки Русской равнины — Днестр, Днепр, Дон,
Волга, Урал, — текущие в древних ложбинах стока, погребли под своими молодыми
наносами и плиоценовые, и плейстоценовые отложения. Во многих местах они
«режут» и размывают отложения своих «речных предков» — палеорек с древними
костеноспыми линзами, с «кладбищами» животных ледниковых и межледниковых
эпох. На Днестре у Тирасполя известны костеносные пески и галечники с
остатками раннеплейстоценовых слонов, лошадей, этрусских носорогов,
благородных оленей, гигантских и широколобых лосей, бизонов, понтийских
антилоп, гигантских бобров, пещерных львов, волков и медведей. Здесь был,
вероятно, приустьевой участок у черноморского лимана с зарослями тростников и
кустарников, дававших приют массе зверя. Нагонные ветры с моря и наводнения
реки периодически топили зверей на месте их обитания.
Среднеплейстоценовые комплексы погибших животных отмечены
серией костеносных линз на Днепре, Волге, Каме, Урале. Размываемые залежи
скелетов у Мысов и на 49-м км от устья Камы, у Красновидова, полуострова
Тунгуз, Сенгилея, Городца, Сызрани, в районе Самарской луки на Волге были еще
в начале века источниками топкой извести для сахарных заводов. Эти
грандиозные «кладбища» содержали кости, черепа и скелеты ранних мамонтов,
носорогов, эласмотериев, лошадей, верблюдов, гигантских и благородных оленей,
длиннорогих бизонов, сайгаков, пещерных львов и гиен, огромных бурых
медведей, волков и множество косточек степных и луговых грызунов — сусликов,
сурков, пеструшек, водяных крыс ( 22). Это были представители волжской, или
«хазарской», фауны.
Еще более поздние «кладбища» такого рода, но с обед невшим
составом, без эласмотерия, большеротого оленя, верблюда, датируются эпохой «хвалынской»
трансгрессии Каспия. Кости с этих «кладбищ» несут нередко следы воздействия
первобытного человека — они расколоты, имеют насечки, нарезки кревневыми
орудиями, следы ударов и т. п.
О причинах скоплений такого количества скелетов вымерших
гигантов в древних песках и галечниках пойм можно судить на основе
современных наблюдений, упомянутых в начале главы. Спонтанные
катастрофические прорывы на юг северных приледниковых озер могли топить
большие стада бизонов, сайгаков, лошадей и мамонтов, обитавших в
плейстоценовых тупдростепях Русской равнины.
В Арктике также имеются примеры «инситных» и
переотложенных «кладбищ» млекопитающих. Таково грандиозное «кладбище»
мамонтов, образовавшееся в старице древнего Берелеха — притока Индигирки —
около 12 ты- , сяч лет тому назад и в настоящее время оказавшееся на высоте 8 м над меженным уровнем реки. Только за один месяц там было исследовано нами 8.5 тысяч костей,
примерно от 140 особей. Поблизости, вероятно, проходил магистральный путь
кочевок мамонтов, и они год за годом тонули в крошеве льдин. Трупы погибших
зверей заносило в староречье, где они и мацерировалнсь на протяжении сотен
лет подряд.
|