РУССКИЕ НАРОДНЫЕ НАЗВАНИЯ ВЕТРОВ

 

Русская ономастика

 

 

РУССКИЕ НАРОДНЫЕ НАЗВАНИЯ ВЕТРОВ

 

 

 

В. О. Ключевский ставит ветер, точнее — его направление, частую сменяемость на одной и той же территории, в ряд тех физических условий, «которые оказали наиболее сильное действие на ход исторической жизни» России [1].

 

Важная жизнеорганизующая роль этого природного явления находит разностороннее отражение в народном календаре и народных приметах. Например, 21 января. Следи за ветром: подует с юга — посулит грозное лето. 10 февраля — Ефрем. Ветер понесся — к сырому году. 14 марта — Евдокия. Отколе ветер с Ев- докеи, оттуда и все лето. Теплый ветер — к мокрому лету, ветер с севера — к холодному лету. 16 июня — день Лукьяна-ветреника. На Лукьяна в канун Митро- фана не ложись спать рано, а приглядывайся, откуда ветер дует: тянет ветер с полудня (юга) — яровому хороший рост, дует ветер с гнилого угла (северо-запада) — жди ненастья. 27 августа — Михеев день. Если на Михея дуют ветры-тиховеи, будет вёдреная осень, если же Михей с бурей, сентябрь будет ненастный. 3 октября — Астафьев день. Астафьевы ветры. Коли дует северный, сердитый ветер — будет стужа недалече, южак подул — к теплу, западный — к мокроте, восточный — к вёдру [2].

 

В народном сознании ветер осмысливается как явление, обладающее самыми различными свойствами и признаками. Вместе с тем обращает на себя внимание и то, что в литературном языке сравнительно мало видовых обозначений ветра в форме имен существительных. Так, в «Словаре синонимов русского языка» под ред. А. П. Евгеньевой отмечается всего два синонима к слову ветер — вихрь 'порывистое круговое движение ветра' и ураган 'ветер крайне разрушительной силы'. В «Словаре синонимов русского языка» под ред. JI. А. Чешко приводятся вихрь, вихорь (с пометой уст. и прост.), зефир (с пометой уст. поэт.). В качестве морских терминов, слов ограниченного функционирования, употребляются заимствования петровской эпохи: ост, вест, норд, зюйд, норд-ост, норд- вест, зюйд-ост, зюйд-вест, находящиеся в синонимических отношениях с русскими аналитическими обозначениями: восточный ветер, западный ветер, северный ветер, южный ветер, северо-восточный ветер, северо-западный ветер и т.п.

 

В пределах русского национального языка номинационная палитра, связанная с обозначением данного природного феномена, более богата и разнообразна. Как показывают словари [4, 5, 6], это выражается в наличии не только разветвленной сети диалектных прилагательных, например меженный 'летний, непостоянный', навальный 'дующий поперек реки, озера', сельдяной 'пригоняющий косяки сельди', но и немалого количества существительных, обозначающих разновидности ветров: сиверко, южак, тиховей, восход- ник, закатник, буян, горник и др. В своей совокупности эти названия отражают разные уровни и способы осмысления данного явления природы.

 

Самым древним из этих уровней является мифологический Ветер, наряду с водой, огнем, землей, входит в круг явлений, глубоко почитаемых древними славянами, о чем свидетельствуют этнографические и фольклорные материалы. О высоком ранге этого явления в системе верований славян свидетельствуют и строки «Слова о полку Игореве», в которых ветры названы Стрибожи внуци (внуки Стрибога).

 

Стрибог — это одно из трех имен верховного небесного божества славян [7]. Подтверждения этого находим и в славянской языческой демонологии, где ветер стоит в одном ряду с чертом, лешим, водяным. Ср. антонимически противопоставленные синонимические ряды со значением 'очень много, в избытке — полное отсутствие': до черта, до беса, до вихора, до праха, до вихря, до лешего — ни черта, ни беса, ни духа, ни вихора, ни праха, ни лешего. В некоторых говорах в слове дух выделяется значение 'ветер', являющееся базовым для значения 'порыв ветра'.

 

Переведение ветра с верхнего на нижний ярус мифологии — это следствие внедрения христианских представлений, согласно которым небо было предоставлено «силам небесным», а языческие боги были оставлены на земле и превращены в «силы нечистые». До этого у язычников-славян не было ни «нечистой силы», ни «божьего воинства», эти два полюса, антагонистичность которых культивировалась церковью, были органическим единством, той сверхъестественной силой, которая наполняла всю окружавшую наших предков вселенную [8]. С учетом последнего можно говорить о том, что содержание понятия «ветровой (дух)» у славян, стоящего в одном ряду с понятиями «домовой», «водяной», «лесной», «полевой», практически полностью совпадает с содержанием понятия «ветер» у древних индоевропейцев: этимологи считают, что это слово, возникшее в индоевропейскую эпоху, первым значением имело 'тот, кто дует', 'богветров' [9, 10].

 

Слово ветровой является обозначением общего понятия, которое в народном сознании выступает как совокупность ряда частных. Их словесные обозначения (для говорящих они — ипостаси ветрового) не что иное, как видовые названия ветров. Довольно развернутое их перечисление находим в заговоре против ветрового, записанном в Смоленской губ. в начале XX в.: «Хозяин-батюшка. Прости раба и рабу твоих. Вот тебе и хлеб, и соль, и низкий поклон от раба и рабы. Ты, и крестовой (дух, живущий на перекрестке дорог), и пудовой (устрашающий), ты, дворовой и северный, и южный, и западный, и всходный, и лесо- вой, и полевой, и водяной, и ночной, и полуночный, и денной, и полуденный, и все вы меня грешного (грешную) простите» [4]. Все эти обозначения носят субстантивный характер, о чем свидетельствует их употребление в функции обращения, а также синонимичность с обозначением хозяин-батюшка. Ветер в русских говорах довольно часто и в обыденной речи называют батюшко, батюшка (водяного называют дедушка, к домовому обращаются со словами хозяин, до- мовитель, покровитель). В приведенной магической формуле отражены вполне земные, естественные признаки ветра, актуальность которых была осознана еще в глубокой древности.

 

Порядок следования названий в данном заговоре никоим образом не отражает иерархии признаков номинации. И тем не менее наблюдения дают основания говорить если не о существовании таковой, то во всяком случае о несомненной их системной организации.

 

Сама природа рассматриваемого явления требует введения его в определенные пространственные координаты. Доказательством того, что «направление в пространстве» является неотъемлемой частью осмысления этого природного феномена, служит наличие в некоторых говорах в слове ветер значения 'страна света': «В какой ветер пойдешь?» (Т. е. в какую сторону.) На Алтае и в Сибири в этом слове есть значение 'запад, западная сторона': «Дом стоит окнами на ветер» [4]. Номинация ветров отражает прежде всего такое пространство, где отсчет идет от человека вовне, во «все четыре стороны», т. е. в соответствии с основными и простейшими географическими координатами — восток и запад, север и юг. Вместе с тем в ней отражается и параллелизм направления в пространстве и во времени, обусловленный отождествлением в пределах архаичного сознания пространственных и временных координат космоса [11]. Обозначение пространства (стран света) в координатах времени последовательно представлено, например, в следующем поверье. По мнению юхновских и гжатских раскольников, ветры суть духи грешных людей. Духи эти находятся во власти четырех ангелов. Один из них обитает на восточной стороне, другой — на закате, третий — на полдне, четвертый — на полуночи; потому и ветры дуют не с одной стороны, а с четырех [4].

 

Указанный параллелизм четко отражался в семантической структуре русских слов полдень (середина дня; юг) и полночь (середина ночи; север) в литературном языке вплоть до XIX в. Аналогичная картина наблюдалась и в производных прилагательных. В говорах же отмеченное сосуществование значений сохраняется и в наши дни, получая отражение в названиях северного и южного ветра: сиверко, сивер, север — Белое море; север, северко — Байкал; северяк, сивер, сиверко — оз. Ильмень; север, северяк, сиврок — оз. Селигер; северик — оз. Чудское; ветер с северька — Псковская обл.; полночь, полуночь — Белое море; полудень — Белое море; юг — Архангельская обл.; полуденник — Байкал; полдник — оз. Ильмень; полудень, полуденник, полудник — оз. Селигер; южак — Волга; полденный — Вятка; южный, полдень — Якутия.

 

В названиях южного ветра отражаются также основы слов лето и весна: лето, летний, летник — Белое море; весняк, весенник — Псковщина. Появление первых трех названий — это отголоски древнего отождествления понятий «юг» — «полдень» — «лето», а последние два отражают более позднее сближение понятий «лето» и «весна» (ср. в фольклоре лето красное, весна красна при отсутствии осень красна, зима красна); первоначально весна включалась в одно поле с востоком и утром.

 

Большинство названий восточного и западного ветра создано на базе лексем, обозначающих соответствующую страну света: восток, веток, всточина, всточник — сев.-запад, север, сев.-восток Европейской России; веток, восток — оз. Байкал; веток, всточень — оз. Ильмень; веток — оз. Селигер, всход- ный, восходник — Белое море, Новгород; запад, за- падь — сев.-запад, север, сев.-восток Европейской России, Сибирь, Якутия; запад чистый, запад глуб- ный — Волхов и оз. Ильмень; западник — сев.-запад и север Европейской России; закатник — Волга, от ди- ал. закат 'запад'. Перечисленные названия убедительно свидетельствуют о единстве в выборе признака номинации при обозначении востока и запада на разных территориях. Русскому языку было известно обозначение запада как вечерней стороны и востока как утренней, однако в названиях ветра это отражения не получило. Следует также отметить, что восточный ветер может обозначаться через признак «зима»: зимняк — оз. Ильмень, Чудское; зимник, зимняк — оз. Селигер.

 

Подход к именованию ветров, ориентированных на промежуточные страны света, в литературном языке зиждется на формуле «между А и Б», где А — это север и юг, Б — восток и запад: северо-восточный, юго-восточный, северо-западный, юго-западный. В народных названиях такой подход выявляется далеко не всегда. Северо-восточный ветер может называться подсеверяк — оз. Ильмень; полуночник — Белое море, Байкал; зимник, зимняк — оз. Селигер, Чудское; восток, веток, всточина, всточник — Сибирь. Промежуточность данного ветра четко фиксируется только в названии подсеверяк 'близкий к северному'. В остальных же названиях отражено фактическое его отождествление либо с северным — полуночник, либо с восточным — восток, веток, всточина, всточник, зимник, зимняк. На одних территориях восточный и северовосточный ветры разграничиваются в своих названиях, например на Байкале: веток, восток — полуночник; на оз. Ильмень: веток, всточень — подсеверяк; на Белом море: восток, веток, всточина, всточник — полуночник, а на других обозначаются одинаково, например на оз. Селигер: зимник, зимняк; в Зап. Сибири: восток, веток, всточина, всточник.

 

В названиях юго-восточного ветра отражаются те же особенности: он отождествляется либо с восточным — восток, вешник, весенник (восток и весна находятся у славян в одном пространственном поле), либо с южным — обедник (обед — середина дня — полдень —- юг). Аналогичны подходы к номинации северо-западного и юго-западного ветров. Правда, в ней в большей степени проявляется идея промежуточности: подсиверок, подсиверный — оз. Ильмень; крестовый запад — Волхов, оз. Ильмень; паужник — Белое море, где паужное время — время между обедом и ужином, т. е. югом и западом, ср. диал. паужин 'полдник, еда между обедом и ужином'; полуденка — Кубань. Одно из названий юго-западного ветра — осенник (оз. Чудское) — отражает включенность понятий «запад» и «осень» в одно пространственное поле у древних славян.

 

Народные названия ветров ярко отражают стремление носителей языка к конкретизации пространственных представлений путем их закрепления за определенными топонимо-географическими ориентирами. Не следует забывать, что народная номинация ветров осуществляется в определенных региональных границах с устоявшимся и очень стабильным физико-географическим и топонимическим членением пространства. В названиях ветра может содержаться указание на местность, где он берет начало (в представлении именующих): кубанец — юго-восточный на Кубани, ставрополец — восточный в Краснодарском крае, сталинградец — восточный суховей в Павловском р-не Воронежской обл., азовец — суховей в Приазовье, черноморский моряк — юго-западный фен в Майкопе. В названиях ветров часто отражаются собственные названия рек, например на Байкале: ангара — северовосточный, дует с долины р. Верхняя Ангара, баргузин, баргузик — северо-восточный, с верховьев р. Баргузин, бугульдейко — берет начало в долине р. Бугуль- дейка, сарма — с р. Сарма, селенга — с р. Селенга. На северо-востоке Охотского моря дует ветер Пестрой Дресвы (усиливается в долине р. Пестрая Дресва). Широко известно название юго-западного ветра ше- лон(н)ик, шалоник. Первоначально так назывался ветер на оз. Ильмень, дувший с р. Шелонь, впадающей в озеро с юго-запада. Вместе с новгородской колонизацией это название распространилось вплоть до Северного Ледовитого океана и в Сибири [10]. Думается, что результатом переноса является и название баргуз- ник на Белом море.

 

При назывании ветра могут ориентироваться и на название селения: култук — на Байкале, московский — в областях южнее Москвы (по направлению он северный).

 

На территориях, значительно удаленных от государственного центра, отмечаются названия, отражающие параллелизм пространственного и этногеографи- ческого членения. Так, на Северной Двине и в Сибири бытует название ветра русский 'дующий с Руси' (в первом случае это южный, во втором — западный ветер). Ср.: «Когда поморы возвращаются океаном из Норвегии или с острова Новая Земля, то говорят, что идут вверх, в Русь» [4]. На Дону дующий с Украины ветер называют хохлацкий (хохланий). Здесь же наблюдается любопытная трансформация отмеченного признака номинации: ветер, дующий с Екатеринослав- щины, т. е. не с казачьей стороны, называется мужичий.

Надо отметить, что ориентировка на местность, откуда осуществляется движение, проявляется и при назывании других природных явлений. Так, одна из разновидностей льда в Архангельской области называется зырянин, поскольку идет он с верховьев р. Вычегды, из Зырянского края.

 

Иногда в названии ветра отражается не реальная пространственно-географическая соотнесенность территорий, а коннотативное осмысление названия одной из них. По мнению М. Фасмера, название ветра сибирка (Дон) есть трансформация формы сиверка под влиянием коннотации 'холодная сторона' в хорониме Сибирь.

Значительная группа названий ветров отражает осмысление их связи с оро- и гидрорельефом той или иной местности безотносительно к ее названию. Общим признаком номинации при этом выступает противопоставление «верх — низ». Частные его проявления — это прежде всего противопоставления «верховье, исток — низовье, устье» и «с горы в долину». В первую группу входят названия верхова — дует вниз по течению Енисея, верховой, верхова — южный с верховьев Северной Двины; верховик — с Верхней Ангары на Байкале; низова — ветер с низовьев в Сибири; низовец — с низовьев Печоры; низовик — с низовьев Енисея; низовая — с низовьев Ангары; нижний — в дельте Дуная.

 

В названиях этого типа косвенно отражается ориентировка на страны света. Ср. в диалектах: верховец тот самый, теплый ветер, юг тот; низовец тот север, с низу ветер. Известно, что в городах слова верх, низ, низы используются для обозначения направления. На Европейском Севере: верх — юг, низ — север; в Сибири: низ — Европейская Россия, т. е. запад; в Центральной России: низ, низы — юг России, Украина; на Северном Кавказе в терских говорах: низ — юго-западный конец Азовского моря; в Мурманской области: верх — запад, низ — восток. Поэтому рассматриваемые названия в пределах определенных территорий выступают синонимами к северный, южный, западный и т. д. На Дону верховым называют северо-восточный или восточный ветер, на Северной Двине — южный. В Черноземье ветер из низов — это южный теплый ветер, низовкой называют южный ветер с моря в Приазовье и на Дону.

 

В пределах региона противопоставленность верхового и низового ветра осознается довольно ясно. Например: Если в Егорьев день будет полуденная верхо- вка... урожай будет хороший, а если дует низовка али сиверу, то мороз рано упадет [4]. На Дону это противопоставление имеет вид низовка — горский, где гора 'верховье реки'.

 

К другой группе относятся названия гора, горний, горник, горной, горный, горная, горыч, горынь, нагорный. С помощью первого из них обозначаются северный ветер со стороны гор, расположенных к северу от Байкала, северо-западный ветер на Байкале, юго-западный ветер на Волге, южный ветер со стороны материка в Арктике. Горний, горник, горной, горная — это обозначения южного и юго-западного ветров в архангельских говорах, горыч, нагорный — юго-западный на Волге. На Байкале наблюдается стремление, хотя и не совсем последовательное, к номинационному расподоблению нескольких ветров «с гор»: гора — с северных гор; горний, горник, горный, возможно, горыч, горынь — северо-западный, дует поперек озера, обладает свойствами фена; горная — ветер, опасный для судов, так как гонит их на берег. На оз. Ильмень используется обозначение ветер с горы, а в Сибири ветер, дующий с горы вниз по долине, принято называть верховик. Возможно, этот же признак отражается и в названии соровчак — сильный северо-восточный ветер на Каспийском море, в котором можно усмотреть связь с термином cap 'гора, горная вершина, верх', отраженном во многих топонимах Армении, Азербайджана, Южной Осетии, Таджикистана [12]. В названиях верховой, верховик, низовой, низовик может фиксироваться высота перемещения воздушных масс относительно поверхности земли.

 

Исключительно важное значение в народной жизни имеет связь ветра с осадками. Ее отражение не только в разнообразных приметах, но и в названиях ветра: суховей, гншой, с гнилого угла, мокрик, мокряк, бухонный 'несущий влагу', 'перед дождем', мокрогузый. Несущими влагу часто бывают ветры, дующие с моря (озера). Прямо это их свойство фиксируется в названиях парной, водяной. Однако основными признаками при назывании таких ветров избираются «из глубины», «с моря», «с озера»: глубник, глубенник, глубинник, голомянный, голомянник (от диал. голоменъ 'открытое море, морская даль'), моряна, с озера. Интересно, что названия такого ветра могут отражать степень его близости к берегу. Например, по р. Мезень ветер называют глубником, а около Архангельска он становится п об ере жн ик ом.

 

При назывании ветра, дующего с суши на море, признаком номинации избирается движение воды в реке и ее уровень: выгон, сгон, водогон, падун. Такие названия бытуют на Севере РФ. По этому же принципу может называться ветер, дующий вдоль по течению крупных рек, например выгон на Волге и Северной Двине. На Волге этот признак используется и для называния ветра, дующего к берегу,— прижимистый, прижимный.

В названиях ветров получают прямое отражение их температурные свойства: витязный, витязной, ви- тяжной — очень свежий и сильный ветер на Волге, студеный (второе его название — с северъка) — Орловская обл., теплик — оз. Чудское. Косвенное отражение этого признака находим в названиях северик, сибирка, заморозник, рекостав, зимник, зимняк, снежнец, лето, летний, летник, меженный, межонный (диал. межень 'середина лета'). О значимости этого признака говорит, например, наличие в смоленских говорах фразеологизма ветер теплый 'счастье'.

 

Существенным признаком ветра является его сила. Об этом, в частности, свидетельствует постоянный эпитет ветра в фольклоре —буйный. Сильный ветер называют буйный, буй — Псковщина, буян, буяк, бурак — Архангельская обл., ветрогон — Кубань, залом- ник, падара, падера, падорга — буря с дождем и сне- том на оз. Селигер. Сильный порывистый ветер с моря на Севере называют ветер духами, ветер тороками (диал. дух, торок 'порыв ветра'). На Каспии бытует образное обозначение сильного северо-восточного ветра Егор сорвал шапку. Отражается в названиях и противоположный признак — «легкий, слабый»: тихо- вей, покойник — на оз. Селигер, бунацья — на Кубани (ср. диал. наречие бунацо 'спокойно на море, штиль'). В известной степени этот признак отражается в названиях меженный, межняк, меженник, меженец (в говорах меженное время — тихое, безветренное летнее время).

 

Многие названия отражают оценку ветра с точки зрения судовождения, что совершенно закономерно там, где рыбацкий промысел — основа хозяйственной деятельности. Детализация здесь весьма подробная и разносторонняя. Например, ветер вдоль — побереж- ник, побережень, долевик, долевой, долевая; ветер поперек — поперечень, поперечник, навальный; ветер попутный — поветер, поветерь, походный, в поход, в посев, прямой, задний; ветер встречный — встреча, встрета, встретный, в зубы, всочь; сильный попутный ветер, относящий звуки, мешающий слышать,— относный; отражающийся от какого-либо препятствия — заива, зайва; способствующий причаливанию — привальный; способствующий отчаливанию — отвальный; препятствующий движению судна, производящий значительное волнение — отбойный; сильный ветер с берега, отрывающий и относящий в море снасти,— относный; относящий судно, зверя или рыбу от прямого направления — выволочный, отдорный.

 

Различаются в названиях ветер при хорошей погоде без осадков и ветер при пасмурной погоде. Первый называют белым, второй — черным, используя оценочные значения прилагательных. В названии бабий подмечено благоприятствование сушке белья (ср. бабья прорубь, т. е. прорубь для полоскания белья). На Селигере бытует шутливое обозначение ветра, стихающего на ночь,— женатый и не стихающего на ночь — холостой.

 

Рассмотренные названия показывают, сколь многочисленными и прочными узами связан русский человек с природой, которую он воспринимает как целостность, находящуюся в движении и взаимопроникновении частей. Один и тот же ветер носит разнообразные названия, отражающие многообразие его признаков.

 

Литература: 1. Ключевский В. О. Курс русской истории. Ч. 1. М., 1987. 2. Грошев В. Д. Календарь российского земледельца (народные пршлеты). М., 1991. 3. История лексики русского литературного языка конца XVII — начала XIXв. М., 1981. 4. Словарь русских народных говоров. Вып. 1—21. М.; Л., 1965—1989. 5. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1—4. М., 1978—1981. 6. Прох Л. 3. Словарь ветров. Л., 1983. 7. Рыбаков Б. А. Язычество Древней Руси. М., 1987. С. 439—440. 8. Мокненко В. М. Образы русской речи. Л., 1986. С. 177. 9. Преображенский А. Г. Этимологический словарь русского языка. Т. 1. М., 1959. 10. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка / Пер. с нем. и доп. О. Н. Трубачева. Т. 1. М., 1964. 11. Попович М. В. Мировоззрение древних славян. Киев, 1985. С. 56—62. 12. Мурзаев Э. М. Словарь народных географических терминов. М., 1984.

 

 

К содержанию книги: Русская и российская ономастика