|
Под воздействием
революционных событий 1905 г. царское правительство издает ряд актов
(временных правил), в которых более полно и разносторонне регламентируются
вопросы организации союзов и обществ, проведения собраний. Согласно «Временным
правилам о собраниях» от 4 марта 1906 г. публичные собрания под открытым небом допускались с разрешения губернатора или градоначальника, причем могли
проходить только под надзором полиции. Лица, желавшие устроить публичное
собрание, должны были заявить об этом начальнику местной полиции не позднее
чем за трое суток до открытия собрания.
На разрешенных собраниях было обязательно присутствие
представителя полиции. Он мог закрыть собрание в следующих случаях: если оно
«отклоняется от предмета занятий»; если в собрании высказываются суждения,
«возбуждающие вражду одной части населения против другой»; если порядок собрания
нарушен «мятежными возгласами либо заявлениями, восхвалением либо оправданием
преступлений, возбуждением к насилию либо неповиновению властям, или же
распространением преступных воззваний либо изданий, и вследствие того
собрание приняло характер, угрожающий общественному спокойствию и
безопасности».
В годы революции 1905—1907 годов был отменен ряд
ограничений, предусмотренных «Положением о видах на жительство» 1894 года.
Это коснулось сельских жителей, лиц других податных сословий, которым было
предоставлено право свободно избрать место постоянного жительства на
одинаковых с другими сословиями основаниях.
В целом «Положение о видах на жительство»
действовало до октября 1917 г. В начале XX века темпы роста преступности в
России продолжали неуклонно повышаться. Об этом наглядно свидетельствуют
следующие статистические данные.
Если в период с 1885 по 1898 г. число осужденных окружными судами выросло на 12%, то с 1899 по 1908 г. — на 66%. В первые девять лет XX в. ежегодный прирост преступности в стране составлял 7%. В 1913 г. было зарегистрировано 3,5 млн преступлений при населении страны в 159 млн человек. Положение
усугублялось слабой постановкой в полиции розыскного дела. По данным
Министерства юстиции, ежегодно 31% всех следствий по уголовным делам прекращался
из-за низкого уровня розыскной работы, проводившейся полицией. Такое
положение в значительной мере было следствием того, что отсутствовала
общегосударственная система уголовно-сыскных аппаратов. Опыт функционирования
таких аппаратов в некоторых крупных городах говорил в пользу их повсеместного
распространения.
Как свидетельствовали официальные источники, «там, где
были сыскные части, количество неразысканных преступников было меньше, чем
там, где борьбу вела только наружная полиция».
Положение приобрело большую остроту. Вопрос об усилении
борьбы с общеуголовной преступностью был поставлен в Государственной думе.
При его обсуждении отмечалось, что «состояние сыска в империи представляет
собою, несомненно, прямую опасность во время столь быстрого роста
преступности». Депутаты признали организацию сыскных отделений в масштабе
всей страны своевременной и необходимой. Ответом на такую постановку вопроса
было издание царем 6 июля 1908 г. закона «Об организации сыскной части». По
этому закону в составе полицейских управлений губернских и других крупных
городов создавались «сыскные отделения четырех разрядов для производства
розыска по делам общеуголовного характера». Всего было образовано 89 сыскных
отделений. Предусмотренная законом система была принята правительством в
результате изучения сыскной работы в некоторых европейских государствах.
Рассматривая два типа структурного устройства сыскной
полиции — централизованный и децентрализованный, — правительство избрало
второй. В условиях России легче и с меньшими затратами могла быть принята
организация сыска по децентрализованному типу. Дело в том, что вся
административная система государства на местах замыкалась на губернаторе,
власть которого по закону была «судебно- полицейской, распорядительной,
исполнительной и понудительной». Согласование любых действий местной и
центральной власти осуществлялось губернатором, и только он имел право
сношения за пределами своей территории. В границах вверенной ему губернии он
был официальным начальником полицейских управлений — городских и уездных. В
состав городских управлений вошли и сыскные отделения. Из-за такой структуры
местной власти работа сыщиков по преследованию преступников серьезно
затруднялась. По признанию самих полицейских чиновников, связь между сыскной полицией
в городах и полицией в уездах «сводилась к нулю». Поэтому, как писал журнал
«Вестник полиции», «нередко наблюдались и многие известные случаи, когда
зарегистрированный преступник и даже разыскиваемый совершенно свободно
проживал в уезде, в то время, когда его тщательно разыскивали в городе. Это
объяснялось тем, что сведения о нем имелись в распоряжении уездных
полицейских властей или же за неимением у последних средств наблюдения
преступник оставался без должной регистрации».
Кроме того, надо иметь в виду, что штаты сыскных отделений
были невелики — от 8 до 20 сотрудников. Поэтому их руководители отрицательно
относились к командировкам своих подчиненных за пределы подведомственной им
территории, предпочитая направлять поручения о производстве необходимых
розыскных действий в местные органы полиции.
Так, вечером 27 сентября 1908 г. в Царицыне был задержан бывший чиновник почтово-телеграфной конторы Добрынин, который на
допросе чистосердечно признался начальнику сыскного отделения Мильнарту в
ограблении, совершенном в посаде Дубовка. По показаниям Добрынина местная
полиция в ту же ночь в восьми верстах от города, в населенном пункте,
расположенном по линии Юго-восточной железной дороги, задержала двух его
соучастников в грабеже. При этом у них были отобраны оружие и боеприпасы: 3
браунинга и к ним 147 патронов, один «бульдог» с 15 патронами, кинжал,
кастет, кистень, а также 555 руб. денег, 2 чистых паспортных бланка, 2 печати
волостного правления и русый парик с принадлежностями для гримирования. Впоследствии
все грабители были уличены сыскным отделением в ряде грабежей, сопряженных с
убийствами, совершенными в уездах Астраханской губернии.
Российское правительство и Министерство внутренних дел
понимали важность единообразной системы розыска и регистрации преступников,
единого информационного центра.
В марте 1908 г. в составе Департамента полиции было
создано новое, 8-е делопроизводство. Оно осуществляло главным образом
координационные функции: составление документов по организации деятельности
сыскных отделений, создание центрального регистрационного бюро, связь с
западноевропейскими полициями, а также с фирмами, изготавливающими аппаратуру
для сыскных отделений в России. Одновременно предполагалось, что члены 8-го
делопроизводства станут инструкторами в школе по подготовке сотрудников
сыска, смогут выезжать на места для обучения их технике розыска.
Представляет интерес принцип, по которому определялся
разряд и штаты того или иного сыскного отделения. В качестве образца был
принят утвержденный в 1908 г. штат Киевского сыскного отделения.
Население Киева в это время составляло 320 тыс. человек.
По числу ежегодно совершаемых преступлений город занимал первое место в
России: на каждые 10 тыс. жителей здесь совершалось 649,8 уголовных
преступлений. В то же время средняя норма в крупных городах равнялась 362,1,
а в целом по стране — 177,9 преступлений в год.
Штат Киевского сыскного отделения состоял из начальника,
его помощника и 18 оперативных работников.
По такому же штату были сформированы сыскные отделения I
разряда в Харькове (210 тыс.) и Тифлисе (190 тыс.).
Сыскные отделения II разряда создавались в городах,
население которых составляло примерно половину жителей городов, отнесенных к
I разряду.
В городах с населением от 35 до 90 тыс. человек
организовались сыскные отделения III разряда. И, наконец, отделения IV
разряда открывались в городах с населением до 35 тыс. жителей. Дополнительным
условием для таких небольших городов являлось наличие высших
административных, судебных, воинских учреждений или таких предприятий,
«которые притягивают к себе наиболее беспокойные элементы населения» (заводы,
фабрики, железнодорожные узлы и Т.д.).
В процессе практической организации сыскных отделений
возникли серьезные проблемы, поскольку закон от 6 июля 1908 г. «Об организации сыскной части» четко не определял место сыскных подразделений в общей
структуре полицейских управлений городов.
Сыскные отделения были подчинены полицмейстерам,
возглавлявшим органы полиции в городах, и рассматривались в качестве
вспомогательного органа общей полиции. Поэтому сыскная полиция действовала на
основании тех же юридических норм, что и общая полиция. Начальник сыскного
отделения выступал в роли непосредственного организатора работы сыщиков. Это
ставило его в прямую зависимость еще и от прокурора окружного суда,
контролировавшего розыск, и по Закону от 6 июля 1908 г., имевшего право «давать непосредственные поручения чинам сыскных отделений в отношении
производства розыскных действий».
Начальники сыскных отделений должны были докладывать
прокурору окружного суда о ходе негласных расследований. Такие
взаимоотношения прокурора и чинов сыскных отделений вряд ли можно оценить
положительно. Вместо заслушивания информации о результатах розыскной
деятельности и надзора за сыскной полицией как органов дознания прокурор
окружного суда брался за неизвестную ему оперативную работу и этим причинял
ущерб результатам розыска. Как представляется, царское правительство не
случайно поставило сыскные отделения в прямую зависимость от
судебно-прокурорского аппарата. Последний состоял из более квалифицированных
работников, которые, по-видимому, были призваны оказывать профессиональное
воздействие на сотрудников сыскных отделений, повышать результативность их
работы.
Законом от 6 июля 1908 г. регулировались расходы «на сыскные надобности в империи», причем, ассигнования были увеличены со 130 000 руб. до
286 900 руб. в год. (Для сравнения можно напомнить, что на нужды
политического сыска государство отпускало 3,5 млн руб. в год.) Деньги по
сыскным отделениям распределяло Министерство внутренних дел. Основной
критерий, отправную точку составляли 500 тыс. жителей. Для этой нормы
населения на обслуживание сыскных задач Министерством устанавливалась сумма в
1 тыс. руб.
Закон от 6 июля 1908 г. не затрагивал организацию сыскных отделений столичных полиций — Петербурга и Москвы. Они были поставлены вне
разрядов и обеспечивались по особому распоряжению.
Закон не решил вопрос и об организации сыскных отделений в
уездах, хотя при его подготовке эта проблема обсуждалась и в Департаменте
полиции, и в Государственной думе. Однако сыскные отделения в уездах не были
созданы из-за отсутствия необходимых средств, неподготовленности личного
состава и отсутствия на местах специальных школ для обучения
уголовно-розыскному делу.
В журнале «Вестник полиции» Министерство внутренних дел
разъяснило, что «для полной реорганизации полиции в империи исследование
преступных деяний в уездах приходится оставить на обшей полиции».
Естественно, такое положение ставило в неравные условия города и уезды и
отрицательно влияло на эффективность борьбы с преступностью в целом и в
масштабах страны.
Закон от 6 июля 1908 г. «Об организации сыскной части» лишь в самых общих чертах определял задачи сыскных отделений, их
организационное устройство. Поэтому в его развитие 9 августа 1910 г. Министерством внутренних дел, возглавлявшимся П.А. Столыпиным, была издана «Инструкция чинам
сыскных отделений». Правда, следует отметить, что несмотря на пространный
характер инструкции, она не отличалась достаточной четкостью норм. На это
сетовали сами чиновники сыскных отделений на страницах журнала «Вестник
полиции». Как отмечалось, Инструкция «изложена так туманно, что дала
возможность толковать начальникам городских полиций положение сыскных
отделений в зависимости от их благоусмотрения». Данное обстоятельство
рассматривалось как одна из причин, не позволявшая «успешно бороться с
возрастающей из года в год преступностью».
По сравнению с законом от 6 июля 1908 г. в Инструкции более определенно формулировались задачи сыскных отделений — «негласное
расследование и производство дознаний в видах предупреждения и преследования
преступных деяний общеуголовного характера». Одновременно с этим инструкция
устанавливала структуру сыскных отделений и принципы организации их работы.
Каждое сыскное отделение состояло из четырех структурных
подразделений — столов: 1) личного задержания, 2) розысков; 3) наблюдения; 4)
справочного регистрационного бюро. Последнее составляло «главную часть
внутренней организации сыскного отделения».
Справочное регистрационное бюро занималось регистрацией
преступников, систематизацией всех сведений о них, установлением личности
преступников, выдачей справок о судимости и розыске скрывающихся лиц.
В основу работы сотрудников сыскных отделений был положен принцип
специализации (линейный принцип), что, несомненно, следует расценить как
положительный факт. «Наиболее правильная и вполне соответствующая организация
борьбы с преступностью, — говорилось в §56 Инструкции, — заключается в
специализации как общих мер розыска, так и розыскной деятельности членов
сыскных отделений по главным родам преступлений».
Устанавливались три категории специализации по видам
профессиональной преступности: 1) убийства, разбои, грабежи и поджоги; 2)
кражи и профессиональные воровские организации (конокрады, взломщики,
карманные, магазинные, железнодорожные, хипесные и т.п. шайки); 3)
мошенничества, подлоги, обманы, фальшивомонетничество, подделка документов,
шулера, аферисты разного рода, контрабанда, продажа женщин в дома терпимости
и за границу.
В соответствии с этим личный состав сыскного отделения
распределялся (где это было возможно по количеству чиновников) на три группы,
каждая из которых образовывала особый отряд и исполняла поручения начальника
по одной какой-либо категории преступлений. Там, где позволяли штаты, каждый
из трех отрядов делился на отделения, которые занимались еще более узкой
категорией преступников.
В некоторых отделениях создавался четвертый — «летучий»
отряд, предназначавшийся для постоянных дежурств в театрах, на вокзалах, для
обходов, облав на бродяг, несения дневной и ночной патрульной службы на
улицах, рынках и т.д.
|