ПОЛЕСЬЕ И ЭТНОГЕНЕЗ СЛАВЯН

В.М. Мокиенко (Ленинград) К РЕКОНСТРУКЦИИ АРХАИЧНЫХ ЭПИТЕТОВ ВОСТОЧНОСЛАВЯНСКОЙ ЛЕКСИКИ

Полевые исследования диалектов Полесья и других восточнославянских регионов значительно обогатили наши представления о лексической системе этой части Славии.

Диалектный материал нередко становится нитью, прямо связущей узко региональное с общеславянским. Преимущество диалектизмов при демонстрации такой связи - в детализированном отражении формальных и семантических переходов от общеславянской лексемы к ее региональным рефлексам. Именно эти переходы становятся важнейшим аргументом при реконструкции праславянской лексики во всем ее семантическом многоцветий.

При реконструкции общеславянской лексики исследователи сталкиваются с множеством трудностей. Не случайно поэтому даже статистика слов, причисляемых этимологами к праславян- ским, весьма различна: от 1120 (И. Леков) до 1700 (Т. Лер- Сплавинский) или 1990 (Ф. Конечны). Условность такой статистики очевидна уже потому, что многое здесь зависит от семантической однородности или преемственности, а по мнению некоторых этимологов (Ф. Конечны), лишь около 600 лексем обладают относительным единством значения. Кроме того, такая статистика в сильной степени зависит от фиксируемоета той или иной лексемы и семемы во всех славянских языках, что, пожалуй, и не является обязательным условием для признания общеславянского характера слова.

Нередко при реконструкции праславянской лексики предметом сопоставления служат высокочастотные лексемы литературных языков, по крайней мере им отдается явное предпочтение. Диалектные материалы позволяют по-новому оценить значение маргинальных и периферийных фактов для такой реконструкции.

Денным и недостаточно использованным источником реконструкции праславянской лексики остается диалектная фразеология, консервирующая немало архаичных элементов - как формальных, так и семантических. Причины этого - как общая неизученность славянской диалектной фразеологии, так и объективные языковые свойства фразеологизмов: размытость компонентного состава, активная варьируемость и затемненность внутренней формы. Учет специфичности фразеологии, тем не менее, позволяет объективно исследовать этот источник реконструкции и тем самым расширить представления о праславянской лексическом составе.

Возможности реконструкции архаичных элементов восточнославянской лексики на базе фразеологии демонстрируются материалом, отражающим одно из древнейших общеславянских соматизмов - »korkъ(»fcralcb. »1сагакъ) "нога", не включенным Фр. 14

Конечным в свод "Основного общеславянского словарного запаса", видимо, потому, что он не сохранился в активном фонде некоторых (прежде всего восточнославянских) литературных языков. Тем не менее, масса диалектизмов, отраженных во фразеологии, дает все основания причислить лексему *torlg> к праславянизмам.

Она реконструируется из восточнославянского на карачках . имепцего массу вариантов, которые отражает постепенное "размывание" исходной корневой лексемы. Так, в северо-западных говорах Белоруссии зафпссированы такие варианты этого оборота: на каракучках, на каркошк!, на корк1джах, на K(FE- пушках, на кукарэчкл, на кукярэчках, на куркЛшк!, на к!ро- пачкА, на курп1шк1, на курп!шках, на к^ртачк!, на курЩшках, на курчыках, на курачках. Ср. также полесск. (туровск.) кара чкова ты, карачуноваты, карачовёць, карачун и под. и рус. диал. на кукорёшках, на кур&нках, кукарач, окарач, н^ корач, каракушки, кар^кушком и т.д.

Комплексный анализ вариантов и синонимов подобных оборотов позволяет этимологически связать сочетания на карачки, на корточки и на кукорки (закорки, закукорки, сербохорв. нк крке, на кркаче, словен. да Itrlcoo. болг. диал. къркач и под.) одним лексическим стержнем - когкъ. Эта праславянская лексема успешно конкурировала со своим соматическим синонимом пода, хотя в восточнославянском регионе архаизировалась и выпала во "фразеологический осадок".