<<< ИСТОРИЯ РОССИИ 19 ВЕКА. Правление Александра 2 Второго

Революционер Сергей Нечаев. Радикальная программа Нечаева. Процесс нечаевщины. Достоевский и роман «Бесы»

Вскоре в среде самой молодежи является новый, свой собственный провозвестник революционных идей, который, несмотря на всю крайность постановки вопросов Бакуниным, пошел еще дальше.

Это был Сергей Геннадиевич Нечаев который в это время был юношей 23 лет. Он был учителем народной школы и в то же время вольнослушателем университета. Он очень быстро овладел умами окружавшей его молодежи, так как был человеком такой чрезвычайной энергии, что она покоряла ему даже людей и вполне зрелого возраста.

Так, например, в числе его последователей был сорокалетний писатель Прыжов, который прямо говорил, что такого покоряющего себе людей человека, как Нечаев, ему никогда не приходилось встречать. Нечаев вскоре бежал за границу и там произвел на Бакунина такое впечатление, что тот сам готов был во многом ему подчиниться и пытался также расположить и Герцена, но Герцен резко от этого уклонился.

Бакунину удалось, однако, подчинить влиянию Нечаева Огарева и на время детей Герцена и убедить их после смерти Герцена, который умер как раз в это время (в январе 1870 г.), передать Нечаеву хранившиеся у них общественные деньги. Лишь спустя несколько месяцев Бакунин решительно разочаровался в Нечаеве.

На молодежь Нечаев производил чрезвычайное впечатление, прямо гипнотизируя ее, а благодаря своему чрезвычайному властолюбию он желал вполне захватить в свои руки все движение, и так как настоящих идейных данных у него для этого не было, то он попробовал сделать это внешними средствами, пустив в ход мистификации и целый ряд самых бессовестных обманов, которые в значительной степени ему удавались.

Так, чтобы создать себе большой ореол, он распустил слух, что был арестован и бежал самым романтическим образом из крепости. Но на самом деле ничего подобного не было; он просто уехал из Петербурга за границу. Здесь, сблизившись с Бакуниным и Огаревым, он требовал от них, чтобы они его афишировали, и, как я сказал, они оба временно вполне подпали под его влияние.

В основу системы, которую развивал Нечаев, был положен принцип крайнего политического иезуитизма. Нечаев считал, что революционер имеет право для своих целей наплевать на все нравственные принципы, имеет право всех обманывать, убивать и обворовывать, что ему не заказаны никакие пути, лишь бы они вели к его цели; при этом он считал выгодным и желательным в интересах прочности своей «организации» обеспечить себе возможность во всякое время компрометировать близких, окружающих его лиц. С этой целью он считал возможным выкрадывать их письма, записки, компрометирующие их документы в особенности, чтобы держать в руках даже таких лиц, которые в нем разочаровались.

Совершенно соответствовал этому и строй его организации, который он заимствовал у Бабефа и бабувистов. Это строй замкнутых «пятерок», которые образовывались таким образом, что каждая пятерка знала одно лицо, стоявшее выше ее; эти высшие лица опять должны были принадлежать к какой-нибудь высшей «пятерке», которая построена была по тому же принципу, и таким образом организация восходила до верху, а вверху был таинственный «комитет», которого на самом деле не существовало, но которому, т. е. в сущности Нечаеву, «пятерки» должны были беспрекословно повиноваться.

И вот, образовав в Москве такую «пятерку» из пяти молодых людей: Успенского, Прыжова, Николаева, Кузнецова и Иванова,— Нечаев заметил, что один из членов этой «пятерки», студент Иванов, начинает критически к нему относиться. Тогда он, не колеблясь, приказал остальным членам «пятерки» немедленно убить Иванова как якобы шпиона, совершенно сознательно рассчитывая, что, раз совершенное, преступление это подчинит ему в полное рабство всех его участников. И Нечаев добился своего: студент Иванов был убит. Но дело вскоре раскрылось, и процесс этой «пятерки» явился процессом «нечаевщины» вообще, привлекшим 87 человек на скамью подсудимых, причем 33 человека было присуждено к разным наказаниям, а остальные хотя и оправданы, но многие из них попали затем в ссылку административным порядком.

Когда личность Нечаева и его система достаточно уяснились Бакунину, то он старался от него всячески отгородиться и разоблачить его в глазах других лиц и организаций.

Но дело было сделано: Нечаев успел достаточно резко проявить себя и свою политику в основанном им обществе «Народной расправы» и надо сказать, что в этот эпизод русского революционного движения чрезвычайно пагубно отразился на репутации и развитии революционных идей вообще, и мы видим, что уже в 1872 г., через год после процесса «нечаевцев», великий русский писатель, сам бывший революционер,— Достоевский,— написал целый роман «Бесы», в основу которого положена была история «нечаевщины».

Но при этом Достоевский обобщил это уродливое явление на всех революционеров и на современное ему революционное движение вообще и поэтому, конечно, вызвал против своего романа большое негодование в радикальных сферах, выразителем которого явился молодой публицист «Отечественных записок» Н. К. Михайловский, о котором я уже упоминал. Михайловский, соглашаясь, что, конечно, ни одной минуты нельзя защищать Нечаева и его системы, резко протестовал в то же время против попытки Достоевского обобщить эти принципы на все начинавшееся тогда новое революцирнное движение.

Смотрите также:

Всемирная история