ИСТОРИЯ РОССИИ 18 ВЕКА

Русская журналистика 18 века. Первые газеты и журналы. Н. И. Новиков. Указ о вольных типографиях

Обозрение русской литературы 50—80-х годов XVIII в. приводит к следующим итогам:

1.         Историко-литературный процесс не представлял собою единого потока, в нем четко обозначалось классовое расслоение. Господствующее положение дворянства нашло отражение в преимущественно дворянском характере литературы этого периода. Обусловленная экономическими и социально-политическими особенностями исторического развития России, литература второй половины XVIII в. все же не была исключительно дворянской: в ней отчетливо видны буржуазная и крестьянская струя.

2.         Классовая обусловленность идейного содержания литературы и стиля писателей XVIII в. с особой очевидностью проявляется в их отношении к главнейшей проблеме русской жизни того времени — крепостному праву и крестьянскому восстанию. «Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя»,— указывает В. И. Ленин  . Убеждение в незыблемости крепостнического строя у Сумарокова, Державина и Карамзина радикально отличается от требований смягчить его — у Попова, Николева, Фонвизина и противостоит резкому осуждению экономической, политической и этической несостоятельности крепостного права в народной литературе, а также у просветителя Н. И. Новикова и писателя-революционера А. Н. Радищева. Только крепостной автор «Плача холопов» и А. Н. Радищев в «Путешествии» говорят о правомерности и неизбежности крестьянского восстания. Для всех же дворянских писателей, от Сумарокова до Веревкина, Пугачев является «извергом естества».

3.         Развиваясь в условиях формирования капиталистического уклада внутри господствовавшего феодально-крепостнического строя, русский литературный процесс XVIII в. закономерно отличался большой быстротой и сложностью. Интенсивное в течение полустолетия развитие и дифференциация русского литературного языка бросаются в глаза при сопоставлении прозы Тредиаковского и Карамзина. Реформа стихосложения в соответствии с национальными особенностями фонетики создала благоприятные условия для развития лирических жанров. Различные литературные направления (классицизм, сентиментализм, ранний романтизм, реализм) не сменяли друг друга последовательно. Черты их смешивались и противоборствовали друг другу, в чем проявлялась борьба старого и нового внутри творчества и наиболее крупных писателей (Сумароков, Державин, Крылов, Радищев, Карамзин).

4.         Важным итогом развития русской литературы второй половины XVIII в. было также создание предпосылок для развития литературных направлений XIX в.— романтизма и критического реализма. Реалистические тенденции ясно проступают в бытовой и сатирической комедии (Фонвизин, Капнист), в очерках на страницах журналов (Новиков, Фонвизин, Крылов), в бытовых элементах и картинах природы в лирике (Державин), наконец, в правдивом изображении действительности «зрителем без очков», революционером Радищевым. С другой стороны, элементы раннего романтизма отчетливо выявляются в лирике Державина, в попытках Муравьева создать раннюю романтическую повесть и балладу.

Русская журналистика зародилась и развивалась в России в условиях феодально-крепостнической формации. Царское правительство, опиравшееся на господствующий дворянско-помещичий класс, неоднократно пыталось использовать периодическую печать в своих интересах, в целях укрепления феодально-крепостнического строя. Особенно показательно в этом отношении личное участие Екатерины II как автора и негласного редактора в журналах «Всякая всячина» и «Собеседник любителей российского слова». Но даже в официальных изданиях появлялись порой произведения совсем иного — прогрессивного — направления, как, например, «Опыт российского сословника» и «Вопросы» Д. И. Фонвизина в «Собеседнике» и др. На страницах многих периодических изданий XVIII в. передовые русские публицисты и писатели вели борьбу против крепостного права, обличали пороки дворянства, клеймили продажность суда, защищали самобытность и величие русской культуры.

Развитие русской журналистики во второй половине XVIII в. было обусловлено в конечном счете двумя причинами: сдвигами, происходившими внутри формации (появление черт капиталистического уклада в уело- БИЯХ разлагавшегося феодально-крепостнического строя), и развитием классовой борьбы закрепощенного крестьянства против дворянско-поме- щичьего класса. Не случайно бурный рост количества журналов и усиление их публицистичности приходятся на пятилетие, связанное с событиями Крестьянской войны, и на десятилетие, предшествовавшее политическим процессам Радищева, Новикова и Кречетова.

В 50—80-х годах XVIII в. развитие русской журналистики проходит через несколько этапов:

1)        1750—1768 — возникновение первых журналов;

2)        1769—1774 — пятилетие, примыкавшее к Крестьянской войне, отмеченное ростом количества периодических изданий, созданием особого типа сатирического журнала с острой социальной тематикой и демократизацией круга читателей;

3)        1775—1782 — годы правительственной реакции после подавления крестьянского восстания, когда резко сокращается количество журналов и почти исчезают сатирические издания;

4)        1783—1790 — новый период оживления в русской журналистике. Указ о вольных типографиях (1783) содействует возникновению первых провинциальных журналов и способствует росту количества периодических изданий вообще. Усиленная работа общественной мысли, вызванная разнообразными социально-экономическими причинами как внутри России (обострение классовых противоречий между дворянством и крепостным крестьянством, накопление элементов капиталистических отношений, процесс формирования русской нации), так и вне ее (американская война за независимость, французская буржуазная революция) возвращает журналы к социальной и обличительной тематике, углубляет ее, делает их интересными для демократического читателя. Развитие просвещения и успехи в различных областях знания приводят к дифференциации журналов по различным отраслям знания.

Еще во второй четверти XVIII в. появились первые предшественники русских журналов: «Примечания» к газете «Санкт-петербургские ведомости» (1728—1742) и первые научные издания Академии наук — «Краткое описание Комментариев Петербургской Академии Наук» (1726—1847), «Содержание ученых рассуждений императорской Академии Наук» (1748—1755) и др. Особенно большое значение для широкого читателя имели «Примечания». Задуманные первоначально как толковый словарь иностранных слов и научных терминов, «Примечания» стали с 1729 г. первым научно-популярным и литературным журналом в России. Разнообразие материала объясняет успех этого издания, которое расходилось полностью и не залеживалось в академической конторе. Хорошо зная силу печатного слова, М. В. Ломоносов настаивал на необходимости издавать ежемесячный журнал по образцу не ведомственных изданий Академии наук, а именно «Примечаний». В письме Шувалову (3 января 1754) Ломоносов писал: «Весьма бы полезно и славно было нашему отечеству, когда бы в Академии начались подобные сим («Примечаниям».— В. К.) периодические сочинения...»

Свое предложение об издании русского журнала Ломоносов характеризовал как «намерение и желание любителей наук». Ломоносов-ученый не раз страдал от невозможности ответить в русской печати на нападки своих зарубежных противников, пытавшихся унизить и исказить его научные открытия. При посредстве Л. Эйлера Ломоносов поместил статью — «О должности журналистов» — в амстердамском журнале «Nouvelle Bibliotheque germanique» (1755). Ломоносов подчеркивал большую ответственность журналистов при рецензировании работ ученых, так как дело «не в том, чтобы передавать вещи известные и истины общие, но чтобы уметь схватить новое и существенное в сочинениях, принадлежащих иногда людям самым гениальным». По мнению Ломоносова, журналист должен иметь в виду точное и основательное исследование истины. Ломоносов требовал справедливой оценки, без предвзятого мнения, а также точного изложения и цитирования. Особенно резко клеймил Ломоносов плагиат. Эта статья М. В. Ломоносова является замечательным образцом публицистики 1750-х годов, а высокие требования Ломоносова к журналистам не утратили значения и до сих пор.

Пожелание Ломоносова об издании научно-популярного и литературного журнала вскоре осуществилось: 6 января 1755 г. при Академии наук начал выходить журнал под названием «Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие». В течение десятилетия существования «Ежемесячные сочинения» сохраняли как внешний облик, так и содержание, определившееся с самого начала, хотя трижды менялось их заглавие  . Значительное место в журнале отводилось популяризации точных наук. Печатались также очерки и статьи, обращенные к хозяину-помещику. Помещались в нем произведения русских поэтов и переводная проза. Публицистические статьи в «Ежемесячных сочинениях» немногочисленны и, как правило, анонимны. М. В. Ломоносов участвовал в издании «Ежемесячных сочинений» не только как один из инициаторов этого журнала, но и как цензор. «Ежемесячные сочинения», как периодический орган Академии наук, подлежали прежде всего надзору академической канцелярии. Ломоносов- цензор боролся против антирусских тенденций в исторических и этнографических работах Г. Миллера и привлеченных им сотрудников. Так, например, Ломоносов резко выступил против попытки Миллера извратить историю русского народа и по поводу одной из его статей гневно писал в 1761 г.: «Он больше всего высматривает пятна на одежде Российского тела, проходя многие истинные ее украшения»  .

С 1759 г. одновременно с «Ежемесячными сочинениями», выходившими при Академии наук, стали возникать первые частные журналы, чаще всего печатавшиеся при каком-нибудь учебном заведении. В Петербурге при Шляхетном корпусе в 1759—1760 гг. группа лиц (А. П. Сумароков, С. А. Порошин, П. Пастухов и др.) стала издавать на свои средства журнал «Праздное время, в пользу употребленное». В том же 1759 г. А. П. Сумароков начал издавать собственный ежемесячный журнал «Трудолюбивая пчела». Почти одновременно началось издание журналов и в Москве при университете (1756). Ближайший ученик А. П. Сумарокова М. М. Херасков принимал участие в издании двух университетских журналов: «Полезное увеселение» (1760—1762) и «Свободные часы, в пользу употребленные» (1763). Двое из младших писателей сумароковской школы также начали издание журналов: И. Ф. Богданович — журнала «Невинное упражнение» (1763), В. Д. Санковский — «Доброе намерение» (1764). В отличие от «Ежемесячных сочинений», как в столичных, так и в московских дворянских журналах литературно-художественный отдел занимал первое место. При малом количестве научных статей тем резче звучали публицистические ноты, и ярко обнаруживался сословно-дворян- ский характер этих изданий. Нападая на пороки, свойственные дворянам, Сумароков в первый книжке «Трудолюбивой пчелы» осмеивал засорение русского языка иностранными словами. Тема о самобытности русской культуры, лишь затронутая Сумароковым, получила более полное развитие в сатирических журналах 1769—1774 годов. Сословно-дворянское направление особенно ярко выражено в журнале «Полезное увеселение». Истинное просвещение, литература, книга объявлялись привилегией дворянства. На страницах «Полезного увеселения» нередки сентиментально- идиллические картины крепостного строя (Ржевский—«Стансы», Херасков — ода «Сельская жизнь» и др.)-

60-е годы XVIII столетия отмечены более напряженной, чем ранее, работой социально-экономической мысли. Еще в «Ежемесячных сочинениях» печатал статьи П. И. Рычков. В 1765 г. возник первый экономический журнал—«Труды Вольного экономического общества» (1765—1775). В редакционном «предуведомлении» к журналу издатели объявляли XVIII столетие «экономическим веком».

В этом издании первое место занимали вопросы сельского хозяйства, волновавшие господствующий дворянский класс. Перечисленные журналы 1750—1768 гг., рассчитанные на читателя-дворянина, характеризовались отчетливо выраженной дворянской идеологией.

Жестокое закабаление крестьянства и рост гневного возмущения народных масс наложили отпечаток на характер и направление русской журналистики 1769—1774 гг. Резко увеличивается количество изданий. Если с 1728 по 1768 г. выходило всего девять различных изданий, то в одном 1769 г. появилось сразу восемь новых журналов. Публицистика начинает теснить другие жанры. В очерках и политических статьях, связанных с социальной проблематикой, сквозь традиции классицизма и сентиментальные излияния пробиваются попытки правдивого отображения действительности. Вырабатывается новый тип обличительного сатирического журнала. В этот период появляется журналист-профессионал, для которого издательская, редакторская и писательская деятельность является источником существования. Такими были малочиновный дворянин Н. И. Новиков и его современники-разночинцы: М. Д. Чулков, Ф. А. Эмин и В. Г. Рубан. Наконец, некоторые журналы (в первую очередь журналы Н. И. Новикова) ориентируются не на дворянского читателя, а на читателей других сословий. Характерно, что именно такие журналы находят спрос и выходят повторными изданиями. Среди журналистов этого периода Н. И. Новиков, бесспорно, занимает первое место. Официозный еженедельник «Всякая всячина» (начал выходить с января 1769 г.), негласным редактором которого была Екатерина II, излагал правительственную точку зрения на желательность сатиры «в улыбательном духе». Екатерина вовсе не была намерена «дать литературе неограниченное право рассуждать о политических предметах... Она очень не любила, когда под видом гласности в литературу прокрадывались какие-нибудь «предерзкие речи»»  .

Началом журнальной деятельности Новикова была полемика со «Всякой всячиной» о задачах и характере журнальной сатиры. Антикрепостническое направление журнала «Трутень», помимо заглавия, подчеркивалось эпиграфом (взятым из басни Сумарокова): «Они работают, а вы их труд ядите». С первых же номеров журнала Новиков начал «целить на особы»: он обличал судейских чиновников, взяточничество, мошенничество и плутовство среди тех, которые «ходят в золоте и титлами надуты»; богатого дворянина Новиков характеризовал в одной из статей «Трутня» как человека «без разума, без добродетелей, без воспитания». А. М. Горький подчеркивал социально-политическую направленность первого журнала Новикова: ««Трутень» вооружался против крепостного права, бичевал взяточничество»  . В журнале «Всякая всячина» Екатерина II под псевдонимом «Афиноген Перочинов» резко выступила против Новикова. Новиков не только не последовал ее советам, но под выразительным псевдонимом «Правдулюбова» ответил острой отповедью на страницах «Трутня», осыпая насмешками самое императрицу под видом «г-жи Всякой всячины» — «прабабки» русских журналов. В полемике со «Всякой всячиной» Новиков сумел объединить вокруг себя другие журналы. Союзниками его выступили «Адская почта» (Ф. Эмин), «Смесь», присоединился к ним и М. Чулков в журнале «И то и сио». Екатерина прибегла к репрессиям: к 1770 г. все сатирические журналы, кроме «Трутня», перестали выходить. Но и последний в 1770 году был вынужден изменить своему резко обличительному направлению. Тем не менее 27 апреля 1770 г. Новиков простился с читателями «против желания». Тотчас после закрытия «Трутня» Новиков попытался издавать второй сатирический журнал «Пустомеля». После двух номеров журнал был закрыт. Лишь с апреля 1772 г. Новиков начал выпускать новый еженедельник, «Живописец».

Желая обезопасить себя от новых преследований, Новиков открыл «Живописец» посвящением Екатерине, анонимно выпустившей в том же году комедию «О время!». Новиков намеренно истолковал появление этой пьесы как официальное разрешение обличений «не взирая на лица»: «Без вашего примера,— писал Новиков в первом листе «Живописца»,— не отважился бы я напасть на пороки». Время от времени помещая в «Живописце» стихи и прозаические произведения, прославляющие Екатерину, Новиков продолжал бороться против крепостного гнета и паразитизма дворянства. В этом отношении особенно важны две статьи: «Отрывок путешествия в ***» и серия очерков «Письма к Фалалею», замечательные, как отмечал Добролюбов, «по мастерству своего лукавого юмора» Продолжая тему, затронутую ранее в «Трутне» и «Пустомеле», Новиков с негодованием нападает в «Живописце» на слепое пристрастие русских бар ко всему иноземному: «Да истребится сие вредное и никакому народу не свойственное пристрастие... да будут презираемы все, ненавидящие отечество!». Не без давления свыше злободневные социальные темы начали постепенно заменяться отвлеченными рассуждениями о человеческих пороках вообще. Но и это не спасло журнала: в 1773 г. он был закрыт, как можно думать, по распоряжению сверху  .

Последний сатирический журнал Новикова — «Кошелек» — печатался в 1774 г. Касаться крепостничества в годы крестьянского восстания было немыслимо. Тематика журнала вследствие этого несколько сужена по сравнению с предыдущими. Новиков высмеивал в нем главным образом «французоманию» и «неосмысленное обезьянство» дворянского сословия не только в быту, но и в языке. При всей ограниченности тематики «Кошелек» интересен ярким проявлением национального самосознания.

Говоря о значении новиковских журналов, Добролюбов указывал, что даже много лет спустя «недостатки прошлого положения дел не представлены в столь резких и живых картинах, как в сатире Новикова»  . В отличие от предшественников (Сумарокова, Хераскова и др.) Новиков обращался главным образом к недворянскому читателю. Он «говорил о мещанах, как лучших читателях своего журнала»,— отмечал А. М. Горький, имея в виду слова из предисловия к третьему изданию «Живописца»: «Сие сочинение попало на вкус мещан наших». В полном соответствии с этим Новиков рисовал новый образ положительного героя, который «от добродетельных и честных родился мещан», а носителями человечности делал обнищавших крепостных крестьян в противовес барину «с каменным сердцем». Но одновременно, как раз в подходе к образу положительного героя, выявляется историческая и классовая ограниченность Новикова. Ему кажутся возможными в условиях самодержавно-крепостнической России и благоразумный помещик Мирен, который «совсем отменно с подвластными себе обходртся», и дворянин, «человек порядочный», в роли чиновника.

Сближались с позицией Новикова издатели «Адской почты» (Ф. Эмин) и «Смеси». Журнал «Смесь», подобно «Трутню», «целил на особы», нападал на чиновников, говорил о тяжелой доле «простого народа» и поддерживал издателя «Трутня» в полемике с Екатериной («Письма к издателю «Трутня»» в л. 20 «Смеси»). Иную позицию занимал М. Д. Чулков в журнале «И то и сио», стремясь «увеселять» читателей и «шутить, сколько силы мои позволят». Сатира Чулкова почти всегда беспредметна. Обличительные мотивы (см. «Эпитафию» в № 12) встречаются редко. Зато широко привлечен материал устной народной поэзии (пословицы, обрядовые песни). Совершенно особый отпечаток придает журналу Чулкова тема власти денег. Чулков убежден в чудодейственной силе денег,— они помогают получить образование, приобрести друзей и положение: «Прибыток имеет силу и все перевершит». Та же тема другими журналистами затрагивалась в более абстрактной форме Совершенно бесцветными и во всем покорными правительству были журналы В. Рубана «Ни то, ни сио в прозе и стихах», «Трудолюбивый муравей» (несмотря на отдельные грубоватые выходки против «Всякой всячины»).

Усиление дворянской диктатуры после разгрома крестьянского восстания 1773—1775 гг. определяет изменение как содержания, так и типа журналов в конце 70-х и начале 80-х годов. Место сатирических еженедельных листов занимают теперь специализированные научные издания, литературно-художественные журналы консервативного направления, наконец,— масонская философская периодика. Н. И. Новиков пробует издавать еженедельный критико-библиографический журнал «Санктпетербург- ские ученые ведомости на 1777 год» (вышло 22 номера). Параллельно с «Трудами Вольного экономического общества» возникают и другие экономические журналы: «Санктпетербургское еженедельное сочинение, касающееся до размножения домостроительства и распространения общеполезных знаний» (1778) и «Сельский житель» А. Т. Болотова (Москва, 1778— 1779) —по определению издателя «экономическое, в пользу деревенских жителей служащее издание».

Типичным образцом столичного литературно-художественного журнала этой поры является «Санктпетербургский вестник» (1778—1781). Он издавался «Обществом любителей наук» на средства книгопродавца Вейт- брехта. В журнале было впервые введено деление материала на два отдела — «ученый» и «политический». В первом — «ученом» — отделе помещалась поэзия, беллетристика, библиография русских книг, отечественные известия, как современные, так и исторические. Во втором — «политическом» — печатались царские и сенатские указы, придворная хроника, иностранные политические новости. Выпуск журнала был прекращен в связи с цензурными преследованиями, возникшими, повидимому, после иапе- чатания обличительной оды Г. Р. Державина «Властителям и судиям».

Реакция после подавления крестьянского восстания отражается на новых журналах Н. И. Новикова: «Утренний свет» (1777—1780), «Московское ежемесячное издание» (1781), «Вечерняя заря» (1782). Социально-заостренная сатира на злободневные темы сменяется в них обличением общечеловеческих пороков, настойчиво звучит призыв к нравственному самосовершенствованию, идеалистические философские статьи вытесняют публицистику. В годы правительственной реакции Новиков смягчает остроту антикрепостнических обличений, призывая читателей к милосердию и человечности к рабам, слугам и беднякам. Это — несомненный шаг назад по сравнению с обличительной, «когтистой» сатирой «Трутня» и «Живописца».

Указ о вольных типографиях (15 января 1783) повелевал «типографии для печатания книг не различать от прочих фабрик и рукоделий». Позволялось «каждому по своей собственной воле заводить оные типографии, не требуя ни от кого дозволения, а только давать знать о заведении таковом Управе Благочиния того города, где он ту типографию иметь хочет»  . Этот указ, несмотря на угрозу конфискации книг, «к явным соблазнам клонящихся», и требование свидетельствовать все напечатанное в Управе благочиния, открывал некоторый простор частной инициативе и способствовал повсеместному развитию печати. После этого типографии в провинции возникают одна за другой, создается основа для возникновения первых провинциальных журналов и газет.

Типичным образцом столичного официального журнала в этот период был ежемесячный «Собеседник любителей российского слова» (1783 — 1784). Официальным редактором его считалась кн. Е. Р. Дашкова, а негласно редактировала журнал Екатерина II. Отличительной чертой издания было полное отсутствие переводов. Направление журнала определялось статьями императрицы. Она напечатала там «Записки касательно российской истории» и серию юмористических очерков «Были и небылицы». Характеризуя этот журнал, Н. А. Добролюбов отмечал в «Записках» идеализацию исторического прошлого и последовательное проведение мысли, что «всякое добро нисходит от престола»  . «Были и небылицы» продолжали «улыбательную» сатиру «Всякой всячины». Екатерина II подчеркивала, что, высмеивая человеческие слабости (ложь, мотовство, щегольство, самолюбие и т. п.), она не думает о необходимости изменять действительность: «Я из тех людей, для которых свет поди, как может, а жить в оном как определено» (курсив подлинника.— В. К.). Несмотря на участие видных писателей — Державина, Капниста, Княжнина, Богдановича и др., журнал успеха не имел. Охранительные тенденции Екатерины II особенно ярко проявились в отношении к Д. И. Фонвизину. Он напечатал в «Собеседнике» несколько статей: «Опыт российского сослов- ника», «Вопросы» и др. В первой статье, написанной в форме остроумной пародии на словарь синонимов, Фонвизин резко нападал на продажных чиновников и придворную аристократию. После напечатания ее осмелевший писатель направил в «Собеседник» «Вопросы», язвительно и прямо затронувшие острые проблемы современности. Екатерина ответила резкой отповедью с явными угрозами. Фонвизин вынужден был написать покаянное письмо «К. г. Сочинителю „Былей и небылиц"», в котором клялся, будто ненавидит дерзкое «свободоязычие», но для последующих частей журнала он прислал «Всеобщую придворную грамматику», насыщенную резким обличением двора, которая, однако, не была пропущена в печать.

Специализированная периодика развивается по разнообразным отраслям знания. В течение десяти лет (1780—1789) А. Болотов выпускает «Экономический магазин». На значительный успех этого журнала указывает повторное издание его первых восьми частей в 1786—1788 гг. В то время как процесс накопления капиталистических элементов заставлял напряженнее работать экономическую мысль, развивавшийся процесс формирования русской нации способствовал возникновению острого интереса к национальной старине. Начали печататься разнообразные сборники по отечественной истории: «Древняя Российская Вивлиофика» (1773—1775) а продолжение ее — «Повествователь древностей российских» (1776) Н. И. Новикова, «Собрание русских записок и сочинений, служащих к составлению полного сведения о жизни и деяниях государя императора Петра Великого» (1787—1788) Ф. В. Туманского Ч Одновременно появляются первые музыкальные и театральные издания, пока еще как сборники произведений: «Музыкальные увеселения» (М., 1774), «Собрание некоторых театральных сочинений, с успехом представленных на Московском публичном театре» в 3 частях (М., 1790), «Российской феатр» в 43 частях (СПб., 1786-1794).

Многие московские журналы 1783—1790 гг. издавались Н. И. Новиковым. В эти годы он выпускал газету «Московские ведомости» и в виде приложения к ней — серию журналов: «Экономический магазин», «Прибавления» (1783—1784), «Детское чтение для сердца и разума» (1784— 1789), «Магазин натуральной истории, химии и физики» (1788—1790). «Прибавления» примечательны своим разнообразием: в них чередуются статьи по педагогике, литературе, искусству, истории, географии, экономике, естествознанию. Особенно выделяются статьи, посвященные вопросам воспитания и откликам на события борьбы североамериканских колоний за независимость  . Журнал «Детское чтение» явился логическим завершением педагогических статей в «Прибавлениях» к «Московским ведомостям». Главной задачей журнала Н. И. Новиков считал воспитание чувства национальной гордости в подрастающем поколении. Кроме того, Новиков стремился сочетать популяризацию знаний, сообщаемых в доступной и увлекательной форме (диалог, повесть, басня, загадка и т. п.)г с этическим и общественным воспитанием детей. В составлении номеров «Детского чтения» деятельное участие принимали Н. М. Карамзин и его друг А. А. Петров. Журнал имел большой успех. Все его 15 частей переиздавались как в Москве (1811 — 1819), так и в провинции — Владимире (1797—1803), Орле (1819). Наиболее значительным из журналов Новикова в 80-е годы был, бесспорно, «Покоящийся трудолюбец» (1784—1785), посвященный «любезнейшему Отечеству и всем верным сынам его». Новиков ставил задачей журнала воспламенить в читателях любовь к родияе и «о благе общем ревнование». Как и в предшествующих журналах, Новиков ратовал в нем за широкое распространение наук, защищал свободу печати и научных исследований. Но в «Покоящемся трудолюбце», в отличие от журналов начала 80-х годов, Новиков вернулся к обличениям современных ему зол, воскрешая до некоторой степени сатиру «Трутня». «Покоящийся трудолюбец» осмеивает галломанию, обличает продажных приказных, бичует алчных монахов, у которых «чрево пространнее всей природы», и особенно резко нападает на жестоких помещиков, противопоставляя им поселян, проливающих «кровавый пот»

Привлечение студенческой и вообще учащейся молодежи к журналистике 2, дифференцирование изданий по отраслям знания или составу читателей не были единственными характерными признаками в развитии журналистики 80-х годов XVIII столетия. Как прямое следствие указа о вольных типографиях возникают первые провинциальные журналы в Ярославле (1786-1787) и Тобольске (1789—1794). В 1786 г. в Ярославле начинает ежемесячно выходить «Уединенный пошехонец», продолжавшийся в 1787 г. под измененным заглавием: «Ежемесячное сочинение, издаваемое в Ярославле на 1787 год» (редактором его был, повиди- мому, В. Д. Санковский). Это был вполне благонамеренный дворянский журнал. Он восхвалял «мудрые распоряжения» Екатерины, описывал ее «благодеяния, чинимые в здешней стороне». Жестокое крепостничество рисовалось как безмятежная идиллия. Интересны в этом журпале краеведческие материалы о Ярославле, Ростове, Романове-Борисоглебске, Рыбинске и др. Первые сибирские журналы характеризовались большим разнообразием и значительностью содержания, а также длительностью существования. С сентября 1789 по декабрь 1791 г. в Тобольске, при Главном народном училище, в типографии купца Василия Корнильева печатался ежемесячный журнал «Иртыш, превращающийся в Иппокрену» \ Параллельно в 1790 г. там же выходил переводный «Журнал исторический, выбранный из разных книг» (анонимные переводы из франкфуртского «Политического вестника» о событиях французской революции). Наиболее интересным из тобольских журналов этих лет был «Иртыш»; он уделял внимание социально-политической тематике и не был чужд обличительной сатире. Главную роль в журнале играли ссыльный дворянин П. П. Сумароков, учителя народного училища и дворянская интеллигенция — И. И. Бахтин и Н. И. Ахвердов. С обличениями крепостного права выступал на страницах «Иртыша» Бахтин (стихотворная сатира «На жестокость некоторых дворян к их подданным», январь 1790). В мартовском номере «Иртыша» за тот же год помещена стихотворная сатира Ахвердова «Волк- судья, или Наказанные злость и невежество», где зло и метко высмеяна Колыванская палата уголовного суда  .

Возрождение и углубление интереса к социально-политической проблематике на рубеже 80-х и 90-х годов XVIII в. особенно сильно отразились в столичных журналах 1789 г.— «Беседующий гражданин» и «Почта духов». «Беседующий гражданин» издавался «Обществом друзей словесных наук», не однородным в политическом отношении. Членами его были М. И. Антоновский, в юности сотрудничавший в московских журналах Н. И. Новикова, С. А. Тучков, К. А. Лубянович, И. Г. Рахманинов, А. Н. Радищев. Состав общества отразился на направлении журнала. Первое место в этом издании занимает принадлежащая перу А. Н. Радищева «Беседа о том, что есть сын отечества», отличающаяся такою «вольностью духа», что члены Общества не рассчитывали увидеть ее в печати. В «Беседе» Радищев касался прежде всего вопроса о крепостном праве, так как, по его мнению, «под игом рабства находящиеся» не могут быть названы сынами отечества. Радищев развивал мысли о признаках, присущих истинному сыну отечества, не видя последних среди дворян. К. А. Лубянович опубликовал в этом журнале «Завещание уездного дворянина своим детям», в котором призывал человечно обращаться с крепостными. Резко выраженным антидворянским характером проникнут напечатанный в «Беседующем гражданине» «Список с дневной записки городской думы града святого Петра» — документ, выразительно рисующий классовые противоречия в столице. В том же 1789 г. в Петербурге, в частной типографии Рахманинова, печатался журнал «Почта духов»  , издателем которого был двадцатилетний тогда юноша И. А. Крылов. Молодой Крылов бичевал взяточничество чиновников, пороки и невежество дворян, алчность купцов, негодовал на ограбление и угнетение трудового народа, резко противопоставляя в своих очерках «мещанина добродетельного» и «честного крестьянина» знатному бездельнику (письмо XXXVII). Журнал был закрыт в августе 1789 г.

Отзвуки французской буржуазной революции в русских журналах XVIII в. немногочисленны, но, тем не менее, заслуживают внимания. Особенно интересен «Политический журнал», который издавался с 1790 г. профессором Московского университета П. А. Сохацким. На его страницах читатели получали в первые два года довольно полную и нередко сочувственную информацию о французских «делах». Так, например, события 1789 г. оценивались как «начало новой эпохи человеческого рода», а взятие Бастилии как «возвращение вольности Франции». Лишь под давлением правительственной реакции после 1793 г. «Политический журнал» был вынужден стать на позиции, враждебные революции.

Представление о прогрессивном направлении в русской журналистике 80-х годов XVIII в. будет неполно, если не остановиться на журналах, не допущенных к печати. Не увидели свет журналы вольнодумца Ф. В. Кре- четова «Не все и не ничего» (1786), «О всех и за вся и о всем ко всем, или Российский патриот и патриотизм» (1788). Они остались в рукописи, и сведения о них ограничены объявлениями о подготовке этих изданий. В том же 1788 г. столичная полиция запретила издание задуманного Д. И. Фонвизиным журнала «Друг честных людей, или Стародум». В первую часть своего журнала Фонвизин включил запрещенную ранее «Всеобщую придворную грамматику» и вновь созданные замечательные по сарказму сатиры на крепостничество («Письмо Тараса Скотинина...», «Письмо надворного советника Взяткина» и др.) - Материалы запрещенного к печати журнала Д. И. Фонвизина разошлись в списках и были так широко известны, что А. Н. Радищев ссылался на «Всеобщую придворную грамматику» в «Путешествии из Петербурга в Москву» (глава «Завидово»).

Развитие русской журналистики в 50—80-е годы тесно связано с развитием русской общественной мысли и во многом определяется деятельностью русских просветителей XVIII в.— М. В. Ломоносова, Н. И. Новикова, Д. И. Фонвизина, А. Н. Радищева, И. А. Крылова. В первые десятилетия своего существования русская журналистика развивалась быстро и плодотворно. Показательно, что рост количества периодических изданий совпадает с обострением социальной борьбы (1769—1774 и 1783— 1790). Тематика русской журналистики 50—80-х годов тесно связана с насущными вопросами действительности. Обострение классовых противоречий в последней трети века сделало обличения крепостничества основной темой журналистики с 1769 г. От Новикова до Радищева и

Крылова передовые русские писатели восставали против ограбления закрепощенного народа и резко бичевали пороки вельмож, помещиков, чиновников и купцов. Начиная с изданий еще первой половины XVIII в. («Примечания» и др.)> передовые журналисты отражали в своих статьях развитие русской национальной культуры (Ломоносов, Новиков, Фонвизин). Периодические издания 80—90-х годов помещали также на своих страницах отклики на революционные события за рубежом (борьба североамериканских колоний за независимость, французская буржуазная революция). Тесная связь с действительностью обусловливает развитие реалистических тенденций в журнальной прозе 60—80-х годов, которые находят затем яркое выражение в «Путешествии» Радищева. Журналистика XVIII в. имела значение не только для современных ей читателей. Поколения дворянских революционеров первой половины XIX века, от декабристов до А. И. Герцена с Н. П. Огаревым, считали русских просветителей XVIII в. своими ближайшими предшественниками. В 1861 г. в предисловии к сборнику «Русская потаенная литература» Огарев писал: «Обе струи — струя Радищева и струя Новикова — оживали с удвоенной силой и сливались в одну потребность положить начало гражданской свободы в России... Вдумываешься во всю деятельность Новикова и отыскиваешь нить, проходящую от него до 14 декабря» .