ИСТОРИЯ РОССИИ 18 ВЕКА

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СТРОЙ И ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА РОССИИ 1750-1773 гг.

Вторая половина XVIII в. характеризуется дальнейшим развитием абсолютизма в России, укреплением диктатуры дворянства и усилением бюрократизма. Значительно увеличивается централизация государственного аппарата, и коллегиальность в управлении постепенно заменяется единоначалием; в губернских и уездных учреяедениях устанавливается полное господство местных дворян; разрабатывается целая система мер для предупреждения и подавления крестьянских восстаний и т. д.

Отражением сложившихся во второй половине XVIII в. социально- экономических условии является происходивший в то время рост относительной самостоятельности самодержавной власти. Неограниченная власть монарха была нужна не только господствующему классу землевладельцев, который опасался восстаний крестьян, но и купечеству, еще не настолько сильному, чтобы стремиться к своему господству, но и не настолько слабому, чтобы не заставить правительство считаться с собой.

Маркс указывал, что «абсолютная монархия возникает в переходные эпохи, когда старые феодальные сословия разлагаются, а средневековое сословие горожан складывается в современный класс буржуазии, и ни одпа из спорящих сторон не взяла еще перевеса над другой» В России состояние равновесия еще не наступило, но зарождавшаяся буржуазия уже заявляла свои требования, вступала в противоречия с господствующим классом. Самодержавная власть, защищавшая интересы крепостников и имевшая известную самостоятельность, могла проводить мероприятия, противоречившие некоторым частным интересам дворян, но жизненно ваяшые для купцов. Здесь самодержавная власть выступала как «кажущаяся посредница» между двумя эксплуататорскими классами.

Большую роль в этом «посредничестве» играло чиновничество, влияние которого усилилось благодаря административным мероприятиям 1750—1780 гг. Особенностью государственного строя Российской империи второй половипы XVIII в. являлся рост бюрократизма.

Правительство делало ряд уступок купечеству, содействовало развитию промышленности и торговли, видя в этом «необходимые предпосылки как национального могущества, так и собственного блеска...»  . Отмена внутренних таможенных пошлин и монополий в промышленности и торговле, созыв комиссий для составления нового Уложения, Жалованная грамота городам — эти меры самодержавного правительства свидетельствовали о возросшей самостоятельности его по отношению к классу феодальных землевладельцев.

Самодержавное правительство прикрывало иногда свои мероприятия демагогическими фразами о «пользе народной», «всеобщем благе» и т. д. Наиболее ярким проявлением «просвещенного абсолютизма» в данный период были комиссии по составлению нового Уложения, секуляризация монастырских имуществ, создание Вольного экономического общества. Эти меры пе затрагивали основ феодально-крепостнического строя. Напротив, они укрепляли самодержавие экономически и политически и поэтому соответствовали интересам класса помещиков в целом. Господствующее положение продолжало оставаться за дворянством.

Это была окрепшая система чиновничье-дворянской абсолютной монархии, т. е. «...самодержавие XVIII века с его бюрократией, служилыми сословиями, с отдельными периодами «просвещенного абсолютизма...»»  .

С начала 50-х годов XVIII в. внутренняя политика претерпела некоторые изменения, связанные с обрисованпыми выше экономическими процессами и обострением классовой борьбы  .

К 1750 г. измепился круг влиятельных лиц при дворе, власть перешла к группе Шуваловых: двоюродный брат фаворита И. И. Шувалова, А. И. Шувалов еще в 1746 г. был назначен начальником Тайной канцелярии, откуда наводил «страх и уя^ас на всю Россию»; родной брат Александра, Петр Шувалов, сенатор с 1744 г., теперь получил возможность осуществлять свои многочисленные проекты. Шуваловская группа приобрела тем большую силу, что группа прежнего фаворита А. Г. Разумовского и Н. Ю. Трубецкого уступила, хотя и не без борьбы, свое место и стала сотрудничать с Шуваловыми. На некоторое время сблизился с ними и обладавший огромной властью канцлер А. П. Бестужев-Рюмин. Консолидация придворных партий вокруг Шуваловых завершилась к началу 50-х годов  .

В середине царствования Елизаветы Петровны, в 1750—1751 гг., состав Сената почти полностью обновился Во главе армии были поставлены С. Ф. Апраксин и А. Б. Бутурлин. Если раньше проводником ВЛИЯНИЯ придворных кругов на Сенат был П. Ю. Трубецкой, то теперь «повеления» императрицы передают Шуваловы  .

Эти вельможи, представители крупных землевладельцев, участвовали в стяжании, не гнушаясь никакими методами обогащения. Мы имеем в виду всякого рода предпринимательство, связанное с монополиями на владение заводами, промыслами и разного рода откупами. Наиболее видное место в этом отношении занимал П. И. Шувалов, бывший поистине «рыцарем» первоначального накопления, «пиявицей народа», как его 8вали современники . Будучи сторонником господствовавшей тогда теории меркантилизма, П. Шувалов вместе с тем считал, что монополии и откупа должны находиться в руках вельмож, потому что передача их в руки купцов якобы отвлечет капитал от торговли. Эту мысль он последовательно примепял прежде всего по отношению к самому себе. Еще в 1753 г. П. Шувалов получил откуп на «моржовые, звериные и сальные» промыслы по берегам Ледовитого океана и «Гренландской китоловпый промысел». В результате он стал монопольным эксплуататором поморов и нерусских народностей на огромной территории русского Севера . Затем П. Шувалов откупил тюлений промысел на Ладожском озере и на Каспийском море у Астрахани. Салотопенное дело, рыбный промысел и морская торговля стали, таким образом, достоянием предприимчивого вельможи  .

В 1754 г. П. Шувалов просил дать ему «ради большой государственной пользы» Гороблагодатскпй завод, на котором числилось до 25 тыс. приписных крестьян и которой оценен был в 90 тыс. руб. По словам М. М. Щербатова, П. Шувалов «получил его по новой переценке, где не справедливость и не польза государская была соблюдаема, но страх его могущества..., за 40 тыс. руб.»  . Этот завод приносил Шувалову огромный доход — 200 тыс. руб. ежегодно. Его предпринимательство щедро поддерживалось правительством Елизаветы, он получал денежные ссуды и к его заводам дополнительно приписывались крестьяне Кроме того, он держал крупные винные подряды и, по словам Екатерины II, стремился получить монополию на продажу табака, чтобы перепродавать его во Францию . А. И. Шувалов вслед за братом тоже вступил на путь предпринимательской деятельности.

В 1751 г. он получил Истинские и Угодские железные заводы в Ярославском и Боровском уездах .

Наряду с Шуваловыми и другие сановные и чиновные лица становятся собственниками заводов, «держателями» крупных промыслов, участниками торговых компаний, откупщиками; среди них М. И. Воронцов, И. Г. Чернышев, К. Е. Сивере, С. П. Ягужинский, обер-прокурор А. И. Глебов  . Фельдмаршал Б.-Х. Миних в своих записках говорит, что результатом господства П. И. Шувалова в русских экономических делах было «обогащение множества частных лиц»  . Однако эти вельможи, становясь предпринимателями, вместе с тем продолжали оставаться крупными помещиками, собственниками тысяч крестьян.

В 50-х годах XVIII в. среди купцов также появились монополисты- откупщики, часто в силу богатства добивавшиеся дворянского звания и причинявшие немалую «поруху» дворянству. Среди них нужно отметить Демидовых, Лазарева, Логинова, Барышникова, Мещанинова, Хлебникова, Кузьму Матвеева, Зубкова, Турчанинова, Походяшина  .

«Самодержавие,— писал В. И. Ленпн,— издавна вскармливало буржуазию, буржуазия издавна пробивала себе рублем и доступ к «верхам», и влияние на законодательство и управление, и места наряду с благородным дворянством...»  . Однако русская буржуазия XVIII в. обязана была своим возвышением покровительству правительства и играла далеко пе самостоятельную роль. Возвышепие купцов, следовательно, не означало превращения их в господствующий класс.

Правительство Елизаветы Петровны, как и предшествовавшее, было правительством дворянским. Одну из главных забот его составляла борьба с крестьянским движением.

В самом конце 40-х и в начале 50-х годов вспыхнул ряд восстаний, вызванных усилепием крепостной эксплуатации, голодом (1749), новым увеличением налогов, повышением цен на соль. Особенно активно выступали работные люди и крестьяне, приписанные к мануфактурам  . Правительство всерьез было озабочено этими восстаниями, и 7 июня 1749 г.

Сенат припял суровые меры против волновавшихся работных людей суконной мануфактуры Е. Болотина в Москве В 1751 —1752 гг. волновались работные люди и приписные крестьяне А. Гончарова (Малояро- славецкий уезд), Демидова (Ромодановская волость), Лугинина (Белевский уезд), А. И. Шувалова (Вышгородская волость) и на бумажной фабрике Панкова. Никогда еще против заводского люда, восставшего из-за разорительной эксплуатации и мучительных притеснений, пе применялась такая грозная сила крепостнического государства, как в это время. Три полка бригадира Хомякова с артиллерией были направлены в Малоярославецкнй уезд. Против восставшей Ромодановской волости Сенат велел Военный коллегии направить 6 полков  .

Волнения происходили и среди монастырских крестьян: в 1752 г.— в Олонецкой вотчипе Хутыпского монастыря; в 175G г.— в Шацком уезде в вотчине Новоспасского монастыря, где при подавлении крестьян применялась артиллерия, и т. д. Не удовлетворяясь карательными мерами, правительство пыталось устранить причину крестьянских выступлений против монастырей путем изменения системы управления. Елизавета Петровна приказала 30 сентября 1757 г. Сенату и Синоду изменить управление монастырскими крестьянами, установив над пими в качестве надзирателей отставных офицеров. Конечно, такнмп методами нельзя было успокоить едва ли не самых обездоленных из всех крестьян, и в начале GO-х годов волнепия среди монастырских крестьян приняли особенно сильный размах.

Выступления помещичьих крестьян тех имепий, где не было заводов, в начале 50-х годов были слабее, и подавлением их занимались больше местные власти. Но все же до Сената доходили такя^е дела о выступлениях «пашепиых крестьян». Особенно большое беспокойство властей вызвали крестьяпскпе восстания в конце 50-х годов. Они попреяшему охватывали главным образом монастырских крестьян и приписанных к заводам  .

С крестьянским движением правительство справиться не могло. Жестокость предпринимаемых им мер только подчеркивала бессилие и бесплодность политики, огульно защищавшей все способы угнетения кре- постпиками трудящихся масс.

Одновременно с подавлением восставших масс правительство вело непрерывную борьбу и за искоренение «разбойного» движения, которое, во многом отличаясь от крестьянских волнений, тоже имело глубокие социальные корни. Не случайно в одном из указов Сената имеется такое указание: «На следующих Волгою рекою до разных городов судах от воров и разбойпиков чинятся мпогие грабительства и смертные убийства, а работные люди, коим бы по множеству их против нападающих воров и разбойников бессумиителыю обороняться можно, ...никакого охранения тем судам и хозяевам не чинят, а другие тем злодеям и помощь придают»

В 1756 г. опять посылались многочисленные воинские команды в Нижегородскую, Казанскую, Оренбургскую, Астраханскую, Московскую. Смоленскую, Новгородскую, Белгородскую, Воропежскую и Архангельскую губернии . Во время Семилетней войны «разбойное» движепие усилилось. Отряды разбойников совершали нападения даже в Москве и по Московской дороге около Петербурга  .

Аппарат дворянского государства всеми мерами помогал помещикам укреплять их власть над крестьянами, между прочим и путем систематически проводившегося сыска беглых крестьян. Несколькими указами Сената установлен более строгий порядок возвращения беглых с донских казачьих городков . В 1749—1751 гг. местные власти и Сенат упорно стремились вернуть Гончарову беглых крестьян, которые нашли укрытие у брянских купцов и вместе с ними оказывали властям отчаянное сопротивление. Только посланная Сенатом усиленная команда сломила сопротивление беглых и посадских людей.

13 мая 1754 г. последовал именной указ, установивший новый срок сыска беглых и новые основания для ходатайств по этим делам: «Отдачу чипить кто где и за кем по сказкам с 1719 г. и по положению в подушный оклад в первую перепись и во вторую ревизию написаны, с женами и с детьми и со всем их животы и с хлебом»  .

Мпогие манифесты и указы содержали призывы к беглым в Польшу и Литву вернуться на родину. Манифест 4 сентября 1755 г. приглашал беглых приходить в Россию «без всякой боязни или страха, с женами, детьми, свойствепииками и с пожитками своими». Правительство обещало не только прощение их вин и освобождение от казней, но и разрешало «в прежнее свое место определиться». Однако это последпее как раз и не устраивало беглецов, ибо большинству из них пришлось бы вернуться к своим господам, к прежней тягостной доле. Этим, между прочим, можно объяснить тот факт, что установленный манифестом льготный срок впоследствии несколько раз отодвигался .

Льготы давались не только бежавшим в Польшу. Для заселения окраив правительство иногда вынуждено было соглашаться на оставление беглых там, где они укрывались. Так, 7 июля 1759 г. Сенат велел записать в Иркутске и Нерчинске «в цеховые зашедших туда из других мест черносошных крестьян для населенпя тех городов»  . В исключительных случаях оставляли на своих местах и крестьян, бежавших от помещиков. 27 марта 1750 г. Сенат, например, постановил не отдавать «обретающихся в Астрахани, паписапных по последней ревизии помещичьих крестьян и прочих разночинцев на прежние жилища»  .

Очевидно, подобные исключения давали повод к распространению слухов о свободе и всевозможных льготах для желающих населить отдаленные места. Указ 13 января 1758 г. предписывал наказывать «разгласителей молвы» о последовавшем якобы дозволении крестьянам, оставив помещиков, переходить в Царицын и Камышин для поселения на шелковых заводах 4.

Одним из последствий массовых побегов начала 50-х годов явилось сложение 15 декабря 1752 г. недоимок, накопившихся за 1724—1747 гг.5. Буржуазные историки в хвалебных тонах описывали и другую меру аналогичного порядка: систематическое уменьшение подушной подати по 3—5 коп. в год за 1750—1754, 1757 и 1758 гг.6. Однако при этом происходило чрезвычайное повышение налога на соль. Следовательно, нельзя говорить, что правительство облегчило положение масс этими мерами. Они носили скорее политический характер и имели целью видимостыо уступок успокоить волновавшийся трудовой люд.

Внутриполитическое положение правительства в 50-х годах была устойчивее, чем в предыдущее десятилетие. Все же и теперь ему приходилось сталкиваться с теми представителями господствующего класса, которые почему-либо выступали против Елизаветы и ее фаворитов.

Современники-иностранцы называли колоссальную цифру — 80 тыс. наказанных и сосланных Тайной канцелярией в царствование Елизаветы.

Главным виновником большого числа ссылок считали П. Шувалова. По его велепию люди пропадали безвестно, как при Бироне.