ИСТОРИЯ РОССИИ 18 ВЕКА

КРЕСТЬЯНСКАЯ ВОЙНА 1773-1775 годов. Причины восстания. Пушкин - История Пугачева

Крестьянская война 1773—1775 гг. в России, несмотря на поражение, нанесла серьезный удар по феодальному строю, углубила и расширила начавшиеся противоречия между крепостническими производственными отношениями и характером производительных сил.

Основоположники марксизма-ленинизма отводили крестьянским восстаниям значительное место в истории классовой борьбы. К. Маркс и Ф. Энгельс подчеркивали, что основной движущей силой в борьбе с эксплуататорами в период феодализма было крестьянство. Ф. Энгельс своей работой «Крестьянская война в Германии» положил начало подлинно научному изучению крестьянских движений. К. Маркс и Ф. Энгельс высказали принципиальные положения о социальной природе крестьянских восстаний, их идеологии, причинах поражения. На конкретных примерах крестьянских движений в Европе (Германии, России, Франции и др.) они вскрыли антифеодальную направленность крестьянских выступлений и показали историческую неизбежность поражения крестьянских восстаний при феодализме.

«Поскольку мелкое крестьянство,— указывал К. Маркс в своей работе «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта»,— живот в экономической обстановке, которая накладывает общую печать на его образ жизни, интересы и умственное развитие и ставит его тем самым во враждебное отношение к другим классам,— оно образует класс. Поскольку между мелкими крестьянами существует лишь локальная связь, поскольку тождество их интересов не создает между ними общей национальной связи, общей политической организации,— они не образуют класса. Они поэтому не способны защищать свои классовые интересы от своего собственного имени, будь то через посредство парламента или конвента. Они не могут представлять (ебя, их должны представлять другие»  .

Из двойственной природы крестьянства, как мелких собственников средств производства, вытекали стихийность, неорганизованность и локальность их движения.

Характерной чертой крестьянских движений России была наивная вера в «хорошего» царя. Царистские настроения были одним из препятствий для создания повстанцами четкой политической программы переустройства общества. Борьба крестьян была направлена на уничтожение крепостного гнета, за свободное пользование землей и замену ненавистных чиновников. Несмотря на классовую ограниченность, Крестьянская война 1773—1775 гг., как и предшествующие крестьянские выступления, объективно была направлена против существующего строя и неизбежно подрывала его основы. Она сыграла выдающуюся роль в формировании и развитии прогрессивного общественного движения второй половины XVIII и начала XIX в.

Несмотря на попытки царизма «предать забвению» грозные события гражданской войны второй половины XVIII в., все же передовые люди России проявляли большой интерес к ее изучению. Первым крупным исследователем Крестьянской войны второй половины XVIII в. был великий русский поэт А. С. Пушкин. На основе архивных материалов он написал большую работу «История Пугачева» в которой последовательно изложил события восстания от его предпосылок до подавления и казни Е. Пугачева и его соратников. Несмотря на личное вмешательство Николая 1 в работу Пушкина и редактирование царем его произведения  , в кпиге правдиво изображено восстание как мощное крестьянское движение, явившееся ответом на безмерное угнетение народа помещиками и их правительством. «Весь черный народ был за Пугачева ...одно дворянство было открытым образом на стороне правительства»,— к таким выводам пришел поэт, изучая документы восстания  . Недостаточность материала не позволила поэту показать восстание в полном объеме (ничего пет о распространении восстания в Пермской и Исетской провинциях и пр.). Ряд неточностей также объясняется отсутствием материалов, а ипогда недоброкачественностью документов с неверными фактическими данными. Все же исторической прогрессивности крестьянского восстания А. С. Пушкин не понял. Здесь сказалась классовая ограниченность его сознания, свойственная и декабристам.

В. Г. Белинский назвал книгу Пушкина «примечательным явлением в области нашей ученой литературы» Влияние труда Пушкина на общество было велико, особенно в годы ликвидации крепостничества и связанного с этим усиления крестьянского движения. В 1888 г. цензура запретила печатанье этой книги, опасаясь, чтобы «похождения» Пугачева не подействовали «на воображение простого человека». Произведение Пушкина «История Пугачева», будучи «читано в кабаках и на всех публичных местах», может «послужить предлогом для разнообразных толков и суждений»  .

Более правильно поняли характер крестьянских восстаний революционные демократы. Главной целью народных восстаний Н. Г. Чернышевский считал осуществление «коренных изменений в своем материальном быте» . «Знамя восстания Пугачев поднял во имя освобождения крестьян от помещиков»,— подчеркивал А. И. Герцен. Крестьянские войны под руководством Разина и Пугачева Герцен считал революционными, несмотря на то, что они проходили под знаком «царского имени». Однако Герцен ошибочно считал, что Крестьянская война 1773—1775 гг. была «последним усилием, последним протестом крепостных»  .

Крупным исследователем Крестьянской войны был Н. Ф. Дубровин, написавший трехтомную монографию «Пугачев и его сообщники»  . Ему впервые было разрешено неограниченно пользоваться следственным материалом и всеми архивами по Крестьянской войне 1773—1775 гг. Дубровин широко использовал архивные материалы, до него почти закрытые, уточнил многие факты.

Главной причиной восстания Н. Ф. Дубровин считал систематические злоупотребления дворян своей властью над крепостными, «порочность» и «малодушие» представителей властей, погрязших в разврате и роскоши. Против этого якобы и возмутились народные массы, найдя себе вождей среди казаков, исстари привыкших к разбою и неповиновению властям. Успех повстанцев Дубровин объясняет наличием «розни» среди дворянства, долго не умевшего объединить свои силы  . Основным содержанием его монографии является обстоятельное освещение организации сил царизма и дворянского класса для подавления восставших. Отсюда подробнейшее описание военных действий карательных отрядов, приведение преувеличенных данных о потерях повстанцев и т. д. Благодаря большому фактическому материалу, почерпнутому из многих архивных фондов, наличию хорошо организованного научного аппарата, монография Н. Ф. Дубровипа сохраняет определенную ценность и в наше время.

В конце XIX в. вышло исследование А. И. Дмитриева-Мамонова «Пугачевский бунт в Зауралье и Сибири» основанное на источниках, отложив шихся в канцеляриях Сибирской губернии (Акмолинске, Тобольске). Автор всецело следует за официальной концепцией и все содержание книги посвятил выяснению хода подавления восставших в Сибири местными властями и военными силами сибирского губернатора. Книга имеет некоторое значение вследствие больших выдержек из документов, впервые пущенных автором в научный оборот.

Во второй половине XIX в. изучением крестьянского восстания, в особенности отдельных его эпизодов, занимались многие писатели различных общественных направлений. Так возникла обширная литература, состоящая, однако, из отдельных статей, рисующих лишь эпизоды восстания. Не все эти работы носят исследовательский характер  . Наиболее серьезными являются работы Д. Н. Анучина  , написанные в 60—70-х годах XIX в. Но, использовав доступные ему архивные документы, Анучин также рассказал главным образом о подавлении «бунта» правительственными войсками. Его работы не свободны от фактических ошибок, извращений и неточностей. Наряду с изданием документов и материалов о Крестьянской вохтне 1773—1775 гг. Я. К. Грот осветил ряд сторон восстания, но также с позиций господствующего класса  .

Уральские историки А. Н. Зырянов, Д. Планер, Н. Чунин, Р. Г. Игнатьев   па основании местных архивных материалов в своих статьях описали ход восстания в отдельных провинциях, заводах и других населенных пунктах. Авторы сообщают много фактов, приводят большие выдержки из документов о широком возмущении народа против эксплуататоров, о паническом настроении властей, дворян, купцов, духовенства, об их усилиях по борьбе с восстанием. Эти работы ценны фактическим материалом. Интересные сведения о пугачевском движении в Астрахани, особенно среди солдат гарнизона, сообщаются в статье П. JI. Юдина «Пугачевские сообщники в Астрахани» написанной на основе документов Астраханского губернского архива.

С рядом трудов, посвященных различным сторонам Крестьянского восстания второй половины XVIII в., выступил в 60-х годах XIX в. Д. Л. Мордовцев  . Он часто говорит с большим сочувствием о восставшем народе, но совсем не понимает исторического значения классовой борьбы; по его словам, он ставил свой целью осветить «участие русского народа в политическом и гражданском росте русского государства...»  . Однако Мордовцев полагает, что «активное участие русского народа в политической жизни своего великого отечества, к сожалению, сказывалось большей частью явлениями скорбными, нередко возмущающими человеческое чувство историка». Он говорит далее «о таких проявлениях народного... темперамента, как массовые преступления и массовые убийства, выразившиеся пугачевщиною, гайдамачиною, последовательным рядом восстаний, крестьянских бунтов и разбоев понизовой вольницы как волжской, так и поднепровской»...  . Будучи больше беллетристом буржуазно-народнического толка, чем историком, Д. JI. Мордовцев нередко свободно обращается с фактами и порой искажает их.

Из историков народнического направления только В. И. Семевскии затронул в общих чертах восстание крестьян 1773—1775 гг. . Он правильно понял антифеодальный характер движения, в котором угнетенный крепостным правом народ «...крикнул на всю Россию, что ему нужна свобода не иначе как с землею..., обещанием которой Пугачев заставил трепетать все мужичьи сердца...»  . Основными движущими силами восстания Семевскии считал казаков, «инородцев», помещичьих, приписных, экономических и дворцовых крестьян. Однако автор преувеличил элемент крестьянских грабежей во время восстания, безосновательно считая, что крестьяне больше всего были заинтересованы в господском имуществе, «которое они усердно растаскивали»  . Семевский неправильно утверждает, что после подавления «Пугачевщины» крепостпые крестьяпе падол- го присмирели. В его же трудах приводятся данные, свидетельствующие о продолжении крестьянами острой классовой борьбы с помещиками .

В конце XIX и первой трети XX в. выступил Н. Н. Фирсов с историческими работами по крестьянским движениям XVII—XVIII вв. В своих статьях и книгах Н. Н. Фирсов отразил противоречивую мелкобуржуазную историческую концепцию  . С одной стороны он сочувствовал восстанию, оправдывал его, но в то же время боялся массового народного движения, не верил в возможность победы народа. Говоря о причинах поражения Крестьянской войны 1773—1775 гг., Фирсов вопреки фактам утверждал, что после подавления восстания «побежденное крестьянство на некоторое время впало в состояние уныния и почти полной безнадеж ности»  .

Причины восстаний крестьянства Фирсов сводил к бедности и нужде. Он порочит и приния^ает личность вождя Крестьянской войны Е. И. Пугачева, рисуя его как человека, запятого больше всего удовлетворением своих личных интересов, ловившего «момент наслаждения» и предававшегося «женолюбию». По словам Фирсова, Пугачев якобы меньше всего занимался интересами восставшего крестьянства. «Народ не нашел в Пугачеве опоры». По словам Фирсова, у Пугачева не хватило умения «действовать... солидарно и планомерно с народом»  .

Н. Н. Фирсову принадлежат также «Примечания» к произведению А. С. Пушкина «История Пугачевского бунта», помещенные в сочинениях Пушкина, изданных Академией наук в 1914 г. . В этой обширной работе, занявшей 320 страниц, Фирсов пытался доказать, что великий поэт «не был подготовлен к историческим работам», что он «в своих общих исторических воззрениях... не пошел дальше Карамзина...» и будто бы рисовал народное восстание «как чисто случайный эпизод из жизни царствования Екатерины II», причем «народное движение осталось в тени, в глубине сцены...»  . Неправильные, а порой клеветнические утверждения Н. Н. Фирсова о Пушкине и его работе вызвали серьезные возражения со сюроны историков

Таким образом, дворянско-буржуазная наука не смогла создать научно обоснованной истории Крестьянской войны. Только после Великой Октябрьской социалистической революции советская историческая наука, основываясь на марксистско-ленинском учении о классовой борьбе и развитии общества, осуществила научное изучение Крестьянской войны. Советские историки собрали, систематизировали и издали большой архивный материал, поставили перед исследователями ряд новых проблем. Однако положительные результаты намеченной работы тормозились влиянием среди историков 20-х и начала 30-х годов XX в. так называемой «школы» М. Н. Покровского.

В изучении Крестьянской войны 1773—1775 гг. М. Н. Покровский сделал определенный шаг вперед по сравнению с дворянско-буржуазной историографией  . Он дал правильную общую характеристику Крестьянской войны, ему принадлежит заслуга широкой постановки вопроса о влиянии крестьянского восстания на последующую внутреннюю политику царского правительства. Покровский внимательно остановился на участии в Крестьянской войне 1773—1775 гг. нерусских народов . По этой теме под его руководством были собраны и опубликованы архивные материалы.

Однако М. Н. Покровский допустил ряд принципиальных методологических ошибок. Исходя из антимарксистской концепции «торгового капитализма», он неправильно рисует предпосылки восстания4. Покровский не разобрался в движущих силах восстания, называл его сначала «казацким», затем «казацко-крестьянским» и, наконец, «крестьянским» или даже «рабоче-крестьянским». Он не мог определить природу крестьянской войны, считая ее то «буржуазной революцией торгового капитала», то «ранней буржуазной революцией России»  .

Преувеличивая сознательность и организованность крестьянского восстания под руководством Пугачева, Покровский допускал возможность победы крестьянского восстания без руководящей роли пролетариата К Приписывая сознательность и организованность крестьянскому восстанию, Покровский говорил о «программе» Пугачева и повстанцев, которые на деле в силу стихийного характера восстания не могли выработать продуманной программы. Он не сделал даже попытки выяснить причины поражения Крестьянской войны. Позднее Покровский переоценил роль «рабочих» Урала в Крестьянской войне, отождествил их с промышленным пролетариатом эпохи капитализма и поставил на первое место в восстании; оп считал, что «рабочие» Урала второй половины XVIII в. создали настоящую «смычку» с восставшими крестьянами. В этом проявилась антинаучная модернизация исторических событий, характерная для исторической концепции Покровского. Неправильно были объяснены Покровским взаимоотношения между русскими и нерусскими повстанцами. Он писал, что последние своими грабежами вымещали гнев против «русского колонизатора»  . Критике исторических ошибок М. Н. Покровского в освещении Крестьянской войны посвящена работа М. В. Нечкиной  .

Влияние «школы» Покровского отразилось на работе историка буржуазного направления С. И. Тхоржевского «Пугачевщина в помещичьей России»4, основанной на материалах местных архивов. Он признает Кре стьяпскую войну второй половины XVIII в. «буржуазной революцией», которая якобы «раскрыла... в рядовом крестьянстве, в среде мелких зависимых хозяйчиков, тяготение к превращению в настоящих независимых хозяев, эксплуатирующих наемный труд» 5. Тхоря^евский затушевывал активное участие нерусских народов в Крестьянской войне. Не видя развивавшихся товарно-денежных отношений в Поволжье, он не сумел правильно вскрыть предпосылки восстапия и стремился преуменьшить наличие классовых противоречий в русском обществе 6.

В содержательной статье О. Е. Корнилович «Общественное мнение Западной Европы о пугачевском бунте»   даны общий обзор и характеристика важнейших иностранных источников о крестьянском восстании (газеты, донесения послов, переписка государственных и частных лиц, памфлетная литература). Эта работа значительно расширила использование иностранных источников при изучении Крестьянской войны.

А. Н. Филиппов в очерке «Пугачевское движение в Сибири» на основании архивных материалов показал судьбу 151 участника восстания. Автор дает характеристику отдельным наиболее активным пугачевцам, захваченным в плен. В другой статье, «Москва и Пугачев», А. Н. Филиппов показал тревожное состояние московского дворянства и властей после взятия Пугачевым Казани и перехода его па правый берег Волги. Подробно рассмотрены оборонительные меры в Московской и сопредельных с ней губерниях. К сожалению, автор пе останавливается достаточно обстоятельно па вопросе, почему Пугачев не пошел к Москве  .

О состоянии провинциального дворянства Московской губернии и властей в период восстания рассказывается в исследовательской статье С. А. Голубцова «Московская провинциальная власть и дворянство в ожидании Пугачева»  .

Из научно-популярных работ и отдельных статей советских историков, появлявшихся в 30-х годах, отметим следующие: А. Е. Гайсиновича («Пугачев»)  , М. В. Жижки («Емельян Пугачев»)   и ряд статей: А. В. Пруссак, В. Е. Маркевича, И. Д. Калюжного, М. Мартынова  .

После Великой Отечественной войны научный интерес к разработке проблем Крестьяпской войны 1773—1775 гг. заметно повысился. Вышли в свет работы С. Петрова, М. П. Вяткина, В. И. Лебедева, А. И. Андру- щенко, Башкирского филиала АН СССР о Салавате Юлаеве и др.  . На основании документов архива Демидовых Б. Б. Кафенгауз показал действия работных людей, восставших по призывам Пугачева, совместные выступления с окрестными крестьянами, попытки заводчиков внести разложение в ряды работных людей К Отношение народных масс Москвы к Пугачеву и восстанию показывает П. К. Алсфиренко . Она отмечает возбужденное состояние трудящихся Москвы, ждавших с нетерпением прихода Пугачева, рассказывает о мерах правительства, направленных против низов, освещает настроения московского трудового люда во время суда и казни Пугачева и его соратников в Москве.

Крестьянской войне посвящен ряд диссертаций. В исследовании Н. И. Сергеевой «Крестьяне и работные люди заводов Южного Урала в Крестьянской войне 1773—1775 гг.»   освещается на основе большого свежего материала активное участие крестьян и работных людей в восстании во время осады Оренбурга и в период действий Пугачева на Южном Урале. Автор показал активное участие в восстании заводских людей.

Н. И. Сергеева показывает, что работные люди и заводские крестьяне своим участием в восстании «не изменяли его крестьянского характера»   и «не могли осуществить руководства народной борьбой против феодального гнета». Вместе с тем автор отмечает, что характерные для крестьянских восстаний черты локальности, раздробленности в выступлениях «заводских крестьян и работных людей проявились в меньшей степени»  . Выводы Н. И. Сергеевой интересны, но проблема идеологии, роли и удельного веса работных людей в Крестьянской войне 1773— 1775 гг. ею не решена и требует дальнейшего исследования.

В диссертации «Крестьянство Казанского края в восстании Емельяна Пугачева»   Е. И. Глазатова осветила широкий размах массового движения в Казанском крае с самого начала Крестьянской войны и до августа 1775 г., а также длительный и упорный характер борьбы. Автор отмечает, что наибольшую активность в восстании и наибольшую стойкость в борьбе с крепостниками проявили заводские работные люди и приписанные к заводам и адмиралтейству крестьяне; последние боролись за сохранение своего крестьянского хозяйства, а работные люди — против превращения их в «крепостных рабочих»  . В работе доказано, что в Казанском крае борьба работных людей и крестьян с крепостниками продолжалась и в 1775 г. Тем самым показана несостоятельность попыток ограничить время Крестьянской войны пределами 1773—1774 гг. К Представляет интерес и исследование П. Т. Смолянинова «Первый период Крестьянской войны под предводительством Емельяна Пугачева (Осада Оренбурга)» 2. Автор подробно изучает бои за Оренбург, от взятия которого, по его мнению, зависел успех дальнейшего похода па Казань и Москву 3. Однако автор недостаточно доказал необходимость осады Оренбурга главной повстанческой армией, вместо того чтобы идти на Волгу или в центральные губернии России, где с нетерпением трудящийся народ ждал Пугачева. Вопросы стратегии и тактики Крестьянской войны 1773— 1775 гг. требуют еще дальнейшего исследования.

Изучению социально-экономических предпосылок Крестьянской войны 1773—1775 гг. посвящена работа Т. П. Ржаниковой «Помещичьи крестьяне Среднего Поволжья накануне восстания Е. Пугачева»  . Автор на большом фактическом материале показывает расширение помещичьего землевладения в Среднем Поволжье в результате активной помещичьей колонизации, повышение удельного веса крупного земледелия, рост городов и усилепие промышленной специализации, втягивание крепостной вотчины в торгово-денежные отношения и вскрывает расслоение крепост- пой деревни. В работе приводятся новые факты восстаний в отдельных вотчинах.

Вопросам классовой борьбы накануне Крестьянской войны посвящено исследование А. А. Кондрашенкова «Крестьянские восстания в Исетской провинции в 60—70-х годах XVIII в.»  . В последней главе автор также рассказывает об участии крестьян Исетской провинции и в Крестьянской войне под руководством Пугачева.

Таким образом, ряд вопросов истории Крестьянской войны 1773— 1775 гг. в последние годы получил свое научное освещение.