ИСТОРИЯ РОССИИ 18 ВЕКА

УЗБЕКИСТАН во второй половине 18 века. Бухарское, Хивинское и Кокандское ханство. Ташкентское владение. Шохмурод

Территория Узбекистана во второй половине 18 века оставалась разорванной между тремя ханствами — Бухарским, Хивинским и Кокандским — и более мелкими феодальными владениями. Кроме узбеков, составлявших большинство населения, и таджиков, в ханствах жили туркмены, казахи, киргизы, евреи, индийцы, иранцы, русские (последние, в числе до 2 тыс. чел.,— в качестве военных слуг и рабов).

Среди узбекских ханств середины XVIII в. самым крупным по территории и населению было Бухарское. Столица его город Бухара, имевший около 15 тыс. дворов, т. е. до 80 тыс. жителей был окружен густо населенными районами, покрытыми садами и пашнями поливного земледелия. Русских путешественников XVIII в. поражало замечательное искусство и трудолюбие земледельцев, тщательно возделывавших каждый метр площади и умевших выращивать высокий урожай пшеницы, ячменя, риса, проса, джугары, кунжута, хлопка и табака на поливных землях, при крайней примитивности земледельческих орудий  .

Наряду с земледелием, являвшимся в XVIII в. занятием основной массы трудящегося населения ханства, здесь в течение многих веков развивались домашняя промышленность и городские ремесла. В сельском хозяйстве издавна возделывались масличные, красильные, лекарственные растения и в широком размере хлопок и шелк.

Хотя в первой половине XVIII в. в связи с междоусобными войнами, вторжениями кочевников и Надир-шаха земледелие и ремесло Бухарского ханства были сильно подорваны, все же к концу этого столетия, как видно из свидетельств современников, хозяйство, благодаря усилиям крестьян и ремесленников, было в некоторой степени восстановлено и продолжало развиваться.

Ф. Ефремов отметил широкое развитие в Бухаре хлопководства, шелководства, садоводства, каракулеводства и ткачества  . П. И. Рычков счи тал хлопок и шелк «главными продуктами бухарской промышленности» . «Разведение хлопчатой бумаги составляет также немаловажный предмет промышленности жителей Бухары,— сообщает Бурнашев,— зерна отделяют [от хлопка]... на особых станках. Бухарцы прядут хлопчатую бумагу и делают из нее различные ткани как для собственного употребления, так и для отпуска в Россию и другие места. Немалое также количество вывозится оттуда сырой бумаги» (хлопка)  . В составе продукции мелкой текстильной промышленности Ефремов упоминает разнообразные шелковые и бумажные ткани, «кои отвозятся в другие земли»  .

Хотя некоторые русские путешественники XVIII в. и называют текстильные предприятия среднеазиатских городов «фабриками», однако это были лишь ремесленные мастерские, наряду с которыми широкое распространение имела домашняя промышленность

Бухарцы получали основные металлы из России, а золото и серебро — также из Индии, Персии и Китая; у себя они добывали свинец, серу, купорос, нашатырь, квасцы, селитру и соль. Плавка руд производилась примитивным способом, в небольших горнах .

Кроме столицы Бухары торгово-промышленное значение имели Самарканд, Карши, Джизак, Катта-Курган, Кермине, Хатырчи и другие более мелкие го-рода.

Значительную часть населения Бухарского ханства составляли кочевые и полукочевые скотоводческие узбекские племена — мангиты (мангыты), кенегесы, китай-кипчаки, минги, катаганы, кунграты (конграты) и др. Большинство узбекских племен Бухарского ханства находилось уже в процессе оседания или полуоседлости. В то время как трудящиеся-кочевники, теряя скот и разоряясь вследствие эксплуатации их богатыми скотовладельцами — биями, оседали на земли и постепенно сливались с исконным земледельческим населением, сами бии и эмиры кочевых племен разными путями приобретали феодальные земельные владения (особенно в округах поливного земледелия), а вместе с тем и феодальные права на крестьянское население. Землевладельцы старались получать на свои земли иммунитетные права путем превращения их в «милки хурри холис», т. е. в обеленные имения. Феодальная зависимость крестьян от этого резко увеличивалась.

Во второй половине XVIII в. земельные участки в Бухаре приобрели характер товара в такой степени, что, с одной стороны, возможна была быстрая распродажа значительных имений  , а с другой — концентрация земельной собственности в руках отдельных магнатов.

Хивинское ханство отделялось от других узбекских ханств большим пустынным пространством, чем объясняют некоторую отсталость общественного развития в этом ханстве по сравнению с Бухарским . Кочевые племена Хивинского ханства в большинстве своем еще не стали полуоседлыми и в XVIII в. Процесс их оседания, конечно, начался раньше, но широко развернулся лишь в конце XVIII и в XIX в. Начиная с 60-х годов XVIII в., в Хивинском ханстве производились некоторые ирригационные работы. Так, каракалпаки провели канал от Аму-Дарьи до сел. Кенегес; в 70-х годах хивинцами были построены плотины на протоках, впадавших в оз. Даукара; в дельте Аму-Дарьи были проведены новые арыки и расширены участки обрабатываемой земли. Развивалось в Хорезме и ремесло.

В середине XVIII в. территория Кокандского ханства ограничивалась центральной частью Ферганской долины, причем северо-восточной ее частью владели киргизские правители Кокандское ханство в конце XVIII в. по своей территории было уже больше Хивинского. Историк Мир Абдулкарим Бухари, живший в начале XIX в., причислял к нему даже такие города с их областями, как Ходжент и Ташкент  .

Производительные силы в Кокандском ханстве во второй половине XVIII в. росли довольно быстро; в этот период были проведены новые оросительные каналы и наблюдалось оседание на землю кочевников  , рост ряда городов, например Коканда и Намангана. В Ферганской долине было развито производство хлопка, шелка и изделий из них, как для собственного употребления, так и на вывоз.

Относительно производительных сил Ташкентского владения современники отмечают, как и для Коканда, их рост во второй половине XVIII в. Были развиты хлопководство, шелководство и садоводство. Хлопок и шелк как свой, так и купленный в соседних владениях, по словам побывавшего в Ташкенте в 1800 г. горного чиновника Поспелова, «обрабатывают па разные ткани, как для себя, так и на продажу посторонним, чем и занимается большая часть людей обоего пола. Дело сих тканей в Ташкенте, как и сами тамошние жители признаются, в чистоте уступает еще другим владениям»  .

Поспелов пнеал, что «хотя в Ташкентском владении уроятй хлеба всегда бывает изобильный (сам-20 и более) и в посеве оного многие упражняются, однакож таковых, кои занимаются другими ремеслами, гораздо более и потому большого запасу [хлеба] в нем (т. е. в Ташкенте.— Ред.) не предвидится».

Поспелов высоко оценил трудовые навыки и традиции жителей Ташкента, отметив вместе с тем крайне тяжелое положепие ташкентских ремесленников  . Не лучше было оно в Бухарском, Хивинском и Кокандском ханствах. Работая с 4—5 часов утра до позднего вечера, ткач мог соткать самое большее 4— 6 аршин ткани п за свой напряженный труд, требовавший долголетней выучки, редко получал вознаграждение, достаточное для того, чтобы прокормить свою семью.

По свидетельству Поспелова и Бурнашева, жители Ташкентского владения в конце XVIII в. мало занимались скотоводством, хотя для этого и имели удобные места по р. Чирчику: «Они находят для себя выгоднее упражняться в земледелии и в рукоделиях и на сии уже выменивают сколько нужно скота, более от киргизцев. Впрочем, имеющегося у них скота держат или иа полевом корму или довольствуют посеянной нарочно для того травою, также ячменем и соломою» Кроме пшеницы и ячменя, упоминается культура риса и проса. Орудием земледелия в конце XVIII в. служила железная соха, укрепленная на деревянной «криулине с оглоблями, но без колес». Все путешественники отмечают в Ташкенте обилие садов и разнообразие фруктов.

Железную руду «ташкептцы» добывали в отрогах Алайского хребта, свинцовую — в Кара-Тау. Плавка руд и литье, как и в Бухарском ханстве, были примитивны  .

Мирный земледельческий народ — каракалпаки жили главным образом в низовьях рек Сыр-Дарьи и Аму-Дарьи, занимаясь землепашеством и скотоводством  .

Состояние внутренней торговли в узбекских ханствах очень скудно освещено источниками и крайне слабо изучено. Появление во второй половине XVIII в. новых городов и значительных поселений, в которых имелись рынки и велась оживленная торговля, а также наличие в городах крупных торговцев, ссужавших займами ханов и пытавшихся вмешиваться в политическую жизнь страны , свидетельствуют о большем развитии торговли, чем в первой половине века.

Рост производительных сил и внутреннего обмена были основой процесса некоторой консолидации внутри ханств. Однако утворячдение П. П. Иванова, что к концу XVIII в. в Бухаре «завершилось образование внутреннего рынка»  , все же преувеличено.

О росте внешней торговли ханств изучаемого периода имеются прямые свидетельства современников. Т. Бурнашев видел в Бухаре девять двухэтажных каравансараев, специально приспособленных для приема приезжих купцов, где оплата за хранение товаров взималась соразмерно времени их пребывания в каравансарае . Н. Григорьев отметил, что еще в 40—50-х годах XVIII в. бухарцы вели оживленную караванную торговлю с Ираном, Индией, Афганистаном, Ташкентом, Казахстаном и особенно с Россией  .

В Казахстан из Средней Азии вывозилн хлопчатобумаяшые ткани и сшитое из них платье в обмен на лошадей, баранов, пушнину и шерстяные изделия  .

Торговля с Россией уже с XVI в. была важнейшим направлением внешней торговли узбекских ханств. Это подтверждается многочисленными посольствами Бухары и Хивы, весьма часто отправлявшимися в Москву и Петербург  а также данными о ввозе в Россию товаров из Средней Азии и вывозе туда русских товаров. После присоединения Казахстана к России и основания г. Оренбурга торговые сношения с Россией приняли регулярный характер. Другие торговые пути шли через Сибирь. Главными предметами вывоза из Средней Азии в Россию в XVIII в. были хлопчатобумажная пряжа и хлопок-сырец, шелк, хлопчатобумажные и шелковые ткани, каракуль и драгоценные металлы. Из Россип в ханства привозили железо, медь, олово, чугун (в изделиях), сукно и другие ткани, русские и иностранные краски, пушнину. С конца XVIII в. среднеазиатские ханства стали важным рынком сырья для русской промышленности и рынком сбыта русских промышленных изделий. Экономические связи с Россией способствовали развитию в Средней Азии мелкого товарного производства и товарно-денежных отношений.

Из приведенных, хотя и отрывочных, сведений о земледелии, скотоводстве, ремесле и торговле народов Узбекистана все же видно, что, при натуральном в основе хозяйстве, здесь существовало товарное производство, которое обслуживало феодальное общество. Несмотря на многовековое существование, товарное производство еще не привело к появлению элементов капитализма. В ханствах Средней Азии изучаемого периода не было рабочих, лишенных средств производства. Закабаленные крестьяне не могли оставить арендовавшиеся ими издольно клочки земли; ремесленники городов в основном тоже владели своими примитивными орудиями, и таким образом средства производства были распылены между мелкими производителями. Следовательно, здесь еще не было условий, необходимых для зарождения капиталистических производственных отношений.

Производственные отношения были типично феодальными и в городах и в сельских местностях всех ханств  . Своеобразие феодальных отношений в узбекских ханствах заключалось, во-первых, в особых условиях поливного земледелия, требовавшего государственных мероприятий для поддержания оросительных систем, что вело к большей, чем в других странах, роли государственной собственности на землю, и, во-вторых, в сосуществовании оседлого и кочевого населения.

Для второй половины XVIII в. характерно развитие условного служилого землевладения — танхо. В этом смысле танхо является противоположностью землевладения типа «милки хурри холис» (частных обеленных имений). Если обладание обеленными имениями усиливало независимость их владельца от центральной ханской власти, то получение танхо, напротив, обязывало службой и потому привязывало служилого человека к хану и усиливало ханскую власть.

Хотя феодальная раздробленность в ханствах далеко не была ликвидирована, все же в конце XVIII в. мангиты в Бухаре, кунграты в Хиве и мипги в Коканде, опираясь на поддержку служилых людей и горожан, смогли нанести ощутительные удары местным феодалам. Мангиты применяли обычный и для других стран метод «вывода» вотчинников из родных им кочевых юртов и областей с освоенными имениями.

Нередко практиковались переселения целых племен, а иногда и оседлых жителей на новые места с целью ослабить их самостоятельность и поставить в более зависимое положение.

В период правления Шохмурода (1785—1800) приняты были решительные меры для восстановления вакуфов; религиозным учреждениям и потомкам всевозможных шейхов, сейидов и других почитаемых лиц возвращались многочисленные недвижимости, которые были раньше обра- щепы в вакф, но за годы междоусобных войн начала XVIII в. были захвачены и присвоены эмирами.

Содействие укреплению вакуфного землевладения было необходимой данью влиятельному духовенству, с помощью которого ханы могли еще больше порабощать трудящееся население. В то же время это — показатель слабости и феодальной отсталости ханской власти, которая не только не в силах была пойти па секуляризацию церковных земель, но, наоборот, вынуждена была увеличивать землевладение духовных феодалов.

Крестьянское население как на государственных землях, так и на землях, отданных в «кормление» служилым людям, а также на мулковых и вакуфиых землях подвергалось тяжкой эксплуатации. Податями и налогами в пользу казны и землевладельцев облагались все виды хозяйства крестьянина — земледельца или скотовода. Поземельный налог уплачивался из доли урожая, обычно натурой, зерном или хлопком. Существовал особый налог на скот — зякет, который взимался баранами и овцами. Всевозможными сборами облагались сады, огороды, клеверные поля. Самый сбор податей сопровояедался вымогательствами и произволом со стороны сборщиков и низшей администрации. Влиятельными лицами, взимавшими поборы с сельского населения, были мирабы, ведавшие распределением воды на орошаемые поля. Тяжелы были барщинные работы по ежегодной очистке ирригационной сети, проведению новых каналов, на постройках в хозяйстве хана или местных феодалов. Ремесленники и торговцы облагались произвольно большими пошлинами, обязаны были делать подношения крупным и мелким феодалам.

Во всей Средней Азии и особенно в Хивинском ханстве во второй половине XVIII в. еще существовала работорговля и использование рабов на особенно тяжелых работах, в качестве домашних слуг и т. п.

Для дальнейшего роста производительных сил настоятельно требовалось преодоление феодальной раздробленности страны. Поэтому важное значение в политической истории этого периода имела борьба между различными группами класса феодалов за создание централизованной феодальной монархии, для чего надо было сломить сопротивление местных удельных правителей. Эта борьба продолжалась и в XIX в., вплоть до момента присоединения Средней Азии к России.

После завоевания Бухары Надир-шахом (1741) Мухаммад Рахим мангит, бывший тогда одним из придворных Абулфайз-хана, служил в войске шаха и побывал в Иране. Возвратившись оттуда, он организовал убийство Абулфайза и фактически с тех пор правил бухарским ханством, хотя официально занял ханский престол только в 1753 г.

Выведенным из Ирана войскам Мухаммад Рахим платил жалованье и давал чины. Однако его власть не могла основываться только на силе иностранного войска. Как указал В. В. Бартольд, Мухаммад Рахим пользовался поддержкой бухарского духовенства, а также «выдающихся людей из ремесленников и подданных» К В управление государством Мухаммад Рахим ввел некоторые «новшества и поборы», которые были отменены в конце правления Донпёл-бия. Мухаммад Рахиму приписывается восстановление Даргомской плотины па Зеравшане, при помощи которой подавалась вода для орошения Самарканда и его окрестностей.

Местные источники подчеркивают централизаторскую политику Рахим-хана, отмеченную и Н. Григорьевым. Автор «Гулшаи-ал-мулук», Мухаммад Якуб Бухари утверждает, что Мухаммад Рахим в государственных делах следовал примеру Надир-шаха п старался подчинить своей власти все 92 узбекских рода. Действительно, все годы своего правления Мухаммад Рахим воевал против сепаратистски настроенных вождей узбекских племен и крупных землевладельцев. Ему удалось не только подавпть сепаратистское восстание правителя Нурата Тугой Мурод Буркута, но п заставить этого феодала служить ханскому престолу. Победив Тугой Мурода, хан отобрал у него его наследственный юрт, дав взамен поместье в Бухарской области  . Крепости миаикальских кипчаков Мухаммад Рахим велел срыть, многих знатных узбеков казнить, а «простолюдинов» (фукаро) переселить в другую область, водворив на пх место карлуков из Несефа . В 1753 г. Мухаммад Рахим предпринял поход против владетелей Ургута, богатой и неприступной крепости и области к югу от г. Самарканда, затем подчинил Шахрисябз, Хисар, Куляб, в дальнейшем также Ходжент, Ташкент, Туркестан и другие области.

Эмиры узбекских племен, насильственно переселенных Мухаммад Рахимом, не смели проявлять недовольство при его жизни. Но в 1758 г., как только дошла весть о его смерти, они собрали до 10 тыс. вооруженных конных соплеменников и привели их в Бухару, чтобы захватить власть в столице и свергнуть мангитскую династию. Однако старший представитель мангитов Дониёл-бий аталик принял ряд мер против заговорщиков, выслал против ппх войска и призвал горожан к защите хапской династии. Повидимому, централизаторская политика маигитов соответствовала интересам торгово-ремесленного населения Бухары, так как оно довольно актшшо выступило против вождей восставших племен. Основной боевой силой горожан были бедняки, кинувшиеся громить богатые дома эмиров со всей яростью долго накапливавшейся ненависти к эксплуататорам.

Вот как описывает эти события историческая хроника Мухаммад Ша- рифа: «Бедняки, нищие, бродяги и сироты ужасающей толпой стали грабить и бить гордых [эмиров]. Ударами палок и камней они ранили и убивали мятежников, грабили их жилища, захватывали имущество и вещи, подяшгали постройки — только пыль и дым поднялись от их богатых домов. Большинство заговорщиков было уничтожено, едва ли одна двухтысячная часть их выбежала из города живыми, потеряв жен, детей, имущество и достояние» Из этого отрывка видно, что предводители переселенных узбекских племен имели дома и семьи в столице. Вероятно, Мухаммад Рахим намеренно изолировал знать от ее соплеменников, переселяя племена в отдаленные области, а их вождей оставляя жить в Бухаре.

После разгрома заговора 1758 г. многие виновники — крупные феодалы, вожди узбекских племен,— были казнены, но это не прекратило борьбы феодалов трогав Дониёл-бия.

Жестоко подавив восстание в Мианкале, Дониёл-бип совершил затем два похода против Нарбута-бия, высланного в Карши за попытку захватить власть в Бухаре. После шестимесячной осады жители Карши убили своего феодала и сдали крепость Дониёлу. Очевидно, и здесь бухарское правительство пользовалось поддержкой городского торгово-ремесленного населения  . Для походов против непокорных феодалов нуяшо было располагать надеяшым войском. И Мухаммад Рахим и Дониёл-бий всячески стремились привлечь военных слуг н обеспечить пх жалованием и земельными пожалованиями. Средства для этого выжимались из трудового населения.

Следующим этапом борьбы за укрепление ханской власти было время правления Шохмурода, представителя мангитской династии. Он пришел к власти после крупного городского восстания в Бухаре 1785 г., о широком размахе которого говорит уже то, что в ходе его было убито более тысячи человек. Для подавления восстания Шохмуроду пришлось пойти на уступки горожанам Бухары: он дал им торжественно тарханную грамоту (т. е. привилегию в налоговом и некоторых других отношениях). Автор хроники Мухаммад Мир Алим Бухари так описывает причины этого пожалования: «Говорят, что положение жителей Бухары было очень тяжко и мучительно. Простой народ и бедняки во время правления Дониёл-бия аталика испытывали насилия и вымогательства со сторопы служилых, собиравших разного рода налоги. В связи с этим [Шохмурод] указом освободил жителей города Бухары от налогов, выдав им тарханную грамоту»  . Шохмуродом были казнены: верховный судья Бухары за взяточничество, первый везир за произвол и вымогательства. Были приняты меры для восстановления оросительных систем па Зеравшане, Аму- Дарье и Кашка-Дарье Вновь орошенные земли занимали узбеки, переходившие к оседлости.

При Шохмуроде были проведены некоторые реформы. Финансовая реформа Шохмурода заключалась в отмене не предусмотренных шариатом поборов с населения; он оставил только хародж (поземельная подать в размере  /s урожая), зякет (подать с торговцев и скотоводов в размере 740 части имущества) и джизью (подать с иноверцев). Эта реформа явилась следствием народных восстаний. Не уменьшая степени эксплуатации земледельцев и ремесленников, она создавала больший порядок в налоговом деле, давала горожанам (торговцам и ремесленникам) некоторую гарантию от произвола сборщиков. Были произведены некоторые изменения в судопроизводстве, организована высшая судебная палата при дворе, состоявшая из сорока ученых законоведов во главе с самим Шохмуродом; было усилено преследование за преступления против частной собственности.

Административно-полицейская реформа была проведена путем восстановления должности раиса — блюстителя нравов и торгового инспектора. которому вменялось в обязанность строго следить за исполнением всеми мусульманами предписаний шариата, регламентировавшего всю гражданскую и даже частную жизнь с назойливой мелочностью. Шохму- род использовал влияние мусульманского духовенства для упрочения своей власти. Сам Шохмурод считался большим знатоком богословия и законоведения. В военной реформе тоже сказалось ханжество, присущее новому правителю: в каждый отряд он назначил имама, одновременно резко повысив требовательность по части воинской дисциплины. Войско Шохмурода, насчитывавшее, по некоторым данным, около 60 тыс. чел., стало получать регулярное жалованье 2. Для аграрной политики Шохмурода характерно стремление восстановить доходные имения духовенства путем возобновления утраченных вакуфных документов.

Проведенные реформы не облегчали, однако, положения трудового населения, которое попрежнему обязано было содержать государственный аппарат и военное служилое сословие, постоянно подвергаясь жестокой эксплуатации со стороны феодалов.

Шохмурод продолжал борьбу против отдельных феодалов, подчинив на время области Шахрисябза и Ходжента.

Шохмурод совершил несколько походов на Мерв, во время которых дважды была разрушена Мургабская плотина, и цветущий Мервский оазис превращен в пустыню. Только в 1797 г. плотина была восстановлена, но последствия ее разрушений не могли быть ликвидированы в течение очень долгого времени Шохмурод воевал также с афганским правителем Тимур-шахом, но имел от этой кампании не столько военные, сколько дипломатические успехи: он затруднил подвоз продовольствия к войску Тимур-шаха, завел с ним переговоры о мире. Границей между Бухарой и Афганистаном была признана Аму-Дарья  .

Пользуясь лозунгами «священной войны» с «неверными» — шиитами, Шохмурод неоднократно нападал на области Хорасана ради военной добычи. Походы носили грабительский характер, военачальники Шохмурода уводили в плен тысячи жителей, которых обращали в рабство. От набегов сильно страдало и таджикское население Хорасана.

В 1747—1757 гг. ханом Хивы был казахский султан Каип. Он пытался сломить сепаратизм племенных вождей и землевладельцев, но вынужден был бежать из Хивы вследствие восстания населения, разоренного тяжелыми налогами. Основной движущей силой этого восстания были трудящиеся крестьяне и ремесленники, которые перебили налоговых сборщиков и требовали провозглашения ханом вместо Каина другого хана, наивно предполагая, что их невыносимое положение происходит только из-за личной жестокости и несправедливости Каипа. Слабость центральной власти в Хиве позволяла вождям племен, в том числе туркменских, безнаказанно грабить земледельческое население, и люди разбегались в соседние страны. Орошение Хивинского ханства пришло в упадок, многие поля оставались невозделанными, даже в столице ханства, Хиве, из-за голода и произвола феодалов осталось совсем немного жителей.

Между вождями узбекских племен происходила жестокая борьба за власть; решался вопрос о том, кто станет во главе феодальной монархии. В Хиве во второй половине XVIII в. выдвинулись инаки узбекского племени кунгратов, пользовавшиеся поддержкой состоятельных горожан и духовенства. Инак Мухаммад Амин (1763—1790) успешно отразил в 1770 г. нападение туркмен и в 1782 г. нападение бухарцев. Правя от имени «подставного» хана Абулгози, Мухаммад Амин вместе с кушбеги и аталиком сосредоточил в своих руках власть и независимо от хана распоряжался административными, финансовыми и военными делами. С 1804 г. в Хиве воцарилась не только фактически, но и формально новая узбекская династия кунгратов.

После победы Мухаммад Амина над мятежными феодалами хозяйство и торговля в Хивинском ха-нстве наладились, страна вновь заселялась. При Мухаммад Амине и Ивазе несколько расширилась площадь орошаемых земель к востоку от дельты Аму-Дарьи, на месте бывшего озера Даукара. Узбеки преградили плотинами протоки, впадавшие в это озеро, оно стало иссякать и освободило землю для земледелия. При Мухаммед Амине были проведены новые каналы к западу от дельты, из рукавов Чуманай и Чангли-Басу, и таким путем новые участки земель были орошены

Город Коканд, столица самого молодого узбекского ханства, был основан в начале XVIII в. и первоначально носил название «Калай Рахим- бий» по имени его основателя Рахим-бия минга . Преемник Рахим-бия Абдулкарим не остался в своем уделе — Ходженте, а переехал в Коканд и обстроил его.

Вследствие завоевания Кашгара китайцами и разгрома ими же калмыцкого государства Джунгарии в 1758—1760 гг. часть кочевников-кал- мыков подвинулась на запад и вторглась в Ферганскую долину. Абдулка- риму удалось дать отпор подступившим к Коканду калмыкам. В Фергане нашли убежище бежавшие от китайцев кашгарские мусульмане. Население Кокандского ханства увеличилось также за счет переселенцев из Самаркандской области. Ферганские города, в особенности Коканд, стали крупными торгово-ремесленными центрами. Постройка новых оросительных каналов давала возможность расширения земледелия, садоводства и посевов хлопка. Для дальнейшего развития производительных сил пастоятельно необходимо было усиление центральной власти кокапдских ханов и прекращение произвола и разбоя со стороны феодальных дружин, вождей кочевых племен.

С середины 70-х годов и до конца XVIII в. Кокандским ханством правил Нарбута-бий минг, внук Абдулкарнм-бия. Начавшаяся при нем борьба за укрепление ханской власти продолжалась и в XIX в., до присоединения Средней Азии к России. Прекращение феодальных распрей, достигнутое после присоединения к России, было благом для народа, для всего трудящегося населения городов и деревень Средней Азии.

Источники по истории культуры Узбекистана второй половины XVIII в. плохо изучены. Нам известно мало памятников культуры этого времени.

Зодчество XVIII в. не оставило зданий, которые в какой-либо мере могут быть сопоставлены с произведениями XIV—XVII вв. Историки архитектуры указывают лишь на некоторые постройки этого времени. Так, например, в Намангане в конце XVIII в. был построен мавзолей, известный под названием «Ходжамиы Кабры». Портал здания украшен резной и поливной терракотой красочно ярких темно-зеленых и оранжево-красных тонов. Строитель этого мавзолея Мухаммад Иброхим, сын Абдуррахима, мастерски и со вкусом использовал стилистические приемы древних зодчих и сумел создать произведение высоких художественных достоинств  .

Из числа зданий, построенных во второй половине XVIII в. в Бухаре, можно указать здание Хонако Шейх-Джалол, сооруженное в 1753—1754 гг. недалеко от ворот того же имени; это довольно крупная постройка, своеобразная по своему асимметричному плану и несколько хаотичному нагромождению отдельных частей ; мечеть Халифа Худойдод, построенная в 1777 г. в западной части города, квадратная в плане, перекрытая куполом, окруженная с трех сторон открытым навесом на деревянных столбах. В этой мечети представляют интерес резные столбы колонн, с грубоватым, но довольно выразительным, глубоко вырезанным растительным орнамеитом, и алебастровая лепка на внешних стенах мечети  .

Из бухарских памятников можпо еще назвать довольно большое медресе Ирпазар-ильчи, названное по имени ездившего неоднократно в Петербург бухарского посла Ирпазара, «и одновременно с ним построенное одноэтажное медресе Рахманкул, портал которого был украшен майоликовыми плитками хорошей работы и панелью из резных мраморных плит.

Во второй половине XVIII в. написаны исторические сочинения Абдур- рахмана Толи «История Абулфайз-хана» и Мухаммад Вафои Карминаги «Тухфап хони», продолженное Алимбеком, сыном Ниёз Кули-бек ишана; оба эти произведения, написанные крайне напыщенным, характерным для придворных хроник языком, содержат, однако, обширный и зачастую подробный материал, без которого не обойдется историк, исследующий явления политической жизни и классовой борьбы в середине XVIII Б. Из литературных произведений этого времени следует указать еще на диван (сборник стихов) узбекского исторпка и поэта Муписа.

Подводя итоги очерку истории Узбекистана во второй половине XVIII в., нужно указать на отсталость ханств в отношении хозяйственного и культурного >их развития. В центральной России вторая половина XVIII в. ознаменовалась процессом возникновения элементов капитализма, в Узбекистане же в этот период господствовал феодализм и вплоть до присоединения к России пе создалось еще условий для появления капиталистических отношений. Целая 'историческая эпоха отделяла общественный строй узбекских ханств от передовых районов России.