ИСТОРИЯ РОССИИ 18 ВЕКА

КАЗАХСТАН И НАРОДЫ СРЕДНЕЙ АЗИИ. Казахстан во второй половине 18 века. Младший жуз. Джунгария. Кокандское ханство

Во второй половине 18 века кочевья казахов Младшего, Среднего и Старшего шузов (по терминологии русских документов — «орд») занимали обширные степные пространства от р. Яика на западе до границ Китайской империи   и от р. Иртыша на севере до р. Сыр-Дарьи на юге. Основой хозяйства казахов оставалось экстенсивное кочевое скотоводство, с перекочевками в зависимости от времени года. Так, в середине XVIII в. зимние кочевья Младшего шуза находились в районе р. Иргиза, оз. Чалкара и южнее, до низовьев Сыр-Дарьи, летом же казахи этого жуза кочевали значительно севернее — по Илеку, Ори и другим степным речкам и Яику.

В социально-экономическом отношении Казахстан во второй половине века (развивался в значительной степени под влиянием экономики России. Присоединение к России Младшего жуза в 1731 г. и Среднего — в 1740 г. ужо во второй половине века оказало прогрессивное влияние на развитие казахского хозяйства.

С развитием всероссийского рынка хозяйство казахов постепенно включалось в общую экономическую жизнь. России. Казахстан становился источником сырья для развивавшейся русской промышленности, отчасти и рынком сбыта изделий русского ремесла и мануфактур. Возросло значение караванных путей, проходивших через казахские степи и связывавших Россию с рынками Средней Азии (Хивой, Бухарой, Ташкентом) и с рынками Китая (Кульджой, Чугучаком). Большое значение для развития экономических и культурных связей Казахстана с Россией имело устройство укрепленных линий и городов, заселявшихся русскими людьми.

Значительно усилились торговые связи Казахстана с Россией. Некоторые крепости становились центрами оживленной торговли. Главным пунктом меновой торговли Младшего жуза стал г. Оренбург. В 60-х годах XVIII в. Оренбург уже был одним из крупных торговых центров азиатской части России. Здесь казахи меняли скот (овец и лошадей), продукты скотоводства (верблюжью и овечью шерсть, мерлушку, овчину), изделия (кошмы, тулупы и т. п.), меха (лисиц, корсаков, волков) на товары русских и азиатских купцов (сукно, бархат, холст, хлопчатобумажные ткани, кожаные изделия, котлы, таганы, красильные материалы, а также иглы, гребни, зеркала и пр.) г.

Особенно заинтересована была Россия в поступлении скота в Оренбург. Чтобы обеспечить обмен скота на хлеб и сделать Оренбург центром хлебной торговли с казахами, предполагалось снизить цены на хлеб и отменить на 10 лет уже сниженную пошлину на хлеб, взимаемую с русских купцов  . В 1750 г. была введена такса на товары русских купцов, торговавших с азиатскими купцами и казахами.

Согласно указу Коллегии иностранных дел от 23 сентября 1747 г., казахам разрешалась беспошлинная торговля скотом и продуктами скотоводческого хозяйства. Вместе с тем не допускалось «ущерба» в казенных сборах. Так, азиатские купцы должны были платить в течение первых 10 лет торговли 3 коп. с рубля, а по истечении их — 5 коп. с рубля  . Доходы от торговли в Оренбурге год от года росли: по неполным данным, всякого рода торговые сборы, в том числе таможенные пошлины, в 1738 г. составили 1375 руб., а в 1754 г.— 65 912 руб.  .

На Оренбургскую линию приезжали рядовые казахи-скотоводы, главным образом из аулов Младшего жуза. Они выменивали хлеб и предметы домашнего обихода у оренбургского казачества и крестьяп пограничных селений. Усилился заезд в Оренбург казахских баев и старшин со скотом, верблюжьей шерстью и мехами. По словам П. Рычкова, казахи, «покупая в Оренбурге разные товары, у себя в орде торговать стали, да и хлеб... выменивать и в пищу зимой употреблять начали»

Казахи, зимовавшие по р. Эмбе, пригоняли скот и в Гурьев городок. Но здесь разрешалось выменивать скот у казахов только на хлеб.

Прибыльную торговлю в Оренбурге вели купцы, приезжавшие из центральных районов России и из Сибири, а также татарские купцы из орен бургской Сеитовой слободы. По мере развития торговых связей со среднеазиатскими ханствами все чаще приезжали в Оренбург бухарские к хивинские купцы.

В декабре 1747 г. открылся меновой торг в Ямышевской и Семипалатинской крепостях, где казахи Среднего жуза могли вести обмен с русским населением Сибири. Здесь сибирские купцы сбывали ткани, чугунные и металлические изделия, различную мелочь. В дальнейшем в ассортименте ямышевского торга все в большем количестве появлялись бухарские и китайские товары (шелковые ткани, халаты, чай и пр.). Но неустойчивое положение на границе с Джунгарией в значительной мере тормозило развитие торговли на Иртышской линии. Поэтому оренбургский губернатор И. Неилюев решил устроить меновой двор за Иртышом «па подобие крепости» и содержать его под караулом  .

В 1750 г. казахам Среднего жуза, кочевавшим по Ишиму, в верховьях Тобола и Иртыша, было разрешено вести меновую торговлю в Троицкой крепости  . Прямой торговый тракт из Сибири в европейскую часть России проходил через Троицкую крепость, и она, наряду с Оренбургом, должна была стать пунктом широкого обмена казахского скота на хлеб русского населения Сибири.

Меновая торговля была разрешена и по всей Уйской линии. Здесь торговля значительно оживилась в 70-х годах; в ней участвовали и рядовые казахи-скотоводы. По наблюдениям Н. Рычкова, в селения Уйской линии казахи приходили «толпами, приводя с собой табуны овец, коров и лошадей»  .

В 1766 г. открылась меновая торговля в Петропавловской крепости, в которой были заинтересованы главным образом казахи Ишимской степи. В 60—70-х годах XVIII в. в течение летнего сезона в Петропавловск съезжалось 500—650 казахов и свыше 100 купцов из центральных районов России, из Сибири и Средней Азии  . Особенно оживилась меновая торговля в Петропавловске в 70-х годах, конкурируя в это время с торговлей городов Иртышской линии .

Размеры менового торга с казахами на русских рынках сильно колебались по отдельным годам, обнаруживая, однако, явную тенденцию к росту: в 1745 г. у казахов было выменено лишь 542 лошади и 3053 барана, а через 40 лет, т. е. в 1784 г.,— 2470 лошадей и 211485 баранов. Возрастал обмен хлеба на скот и на шерсть: в 1762 г. казахам было продано 14 776 пудов хлеба, а с отменой пошлин на хлеб, в 1763—1766 гг.,— 48 291 пуд . Общая сумма русского вывоза в степь также возрастала. Потребность казахского хозяйства в предметах промышленного производства все в большей мере удовлетворялась вывозом из России.

Расширением рынков сбыта скота, сырья и изделий скотоводческого хозяйства стимулировалось развитие скотоводства в казахских степях. Так, возраставший спрос на лошадей усиливал развитие коневодства в северных и северо-восточных районах Среднего жуза. Расширялось разведение верблюдов в южных и юго-восточных районах Казахстана в связи со спросом русского рынка на верблюжью шерсть.

Проникновение товарных отношений в Казахстан способствовало разложению казахского натурального хозяйства и развитию товарного производства. Но этот процесс в Казахстане во второй половине XVI1T в. протекал очень медленно. Рост товарных отношений тормозился низким уровнем производительных сил, патриархальной замкнутостью казахского хозяйства и патриархально-феодальными отношениями. Торговля оставалась меновой. Поставщиками скота и продуктов скотоводческого хозяйства на рынок были главным образом байские хозяйства. Основная масса казахского населения, зависимая от феодалов и маломощная экономически, могла поставлять на рынок лишь незначительное количество продуктов своего хозяйства. Кроме того, торговля Казахстана с Россией развивалась неравномерно: казахские аулы, кочевавшие близ русских районов, включались в торговые связи с Россией раньше и более интенсивно, чем отдаленные кочевые районы.

Посредничество купцов и казахских баев в меновой торговле не обеспечивало трудящемуся населению нормального обмена. Купцы старались сбывать казахам в первую очередь товары низкого качества. Высокосортные ткани могла приобретать только казахская знать. Указывая на прибыльность купеческого торга в Оренбурге, И. Неплюев писал в Коллегию иностранных дел: «У портов и в других местах едва ль с такою прибылью торгуют»  .

Намереваясь стать хозяевами оренбургского торга, русские купцы были серьезно обеспокоены торговлей крестьян на Оренбургской линии и конкуренцией азиатских купцов. Они жаловались администрации Оренбургского края, что «много убогих торгашей и крестьян наехало, и цену у товаров испортили». Купцы просили запретить крестьянскую торговлю К Однако с точки зрения экономической политики Российской империи полное запрещение крестьянской торговли считалось нецелесообразным. Поэтому были установлены лишь ограничения крестьянского торга, которые нашли свое отражение в указе 1755 г.: крестьянам разрешалось вести торговлю только продуктами своего производства и не ближе чем в 5 верстах от города. Категорически запрещалось продавать казахам «заповедные товары» (ружья, порох, свинец). Но эти ограничения не могли прекратить тайного обмена. Выезжая на охотничий промысел в степь, русские крестьяне продавали казахам и запрещенные товары. Этот обмен и оживление торговых связей на линии способствовали развитию общения русских крестьян с трудящимся населением казахских аулов.

С расширением торговых связей России со среднеазиатскими и восточными рынками усиливалось транзитное значение казахских степей. Возросло значение караванных путей, соединявших Хиву, Бухару и Ташкент с Оренбургом и Орском, а также путей, связывавших Ургенч и Хиву с Астраханью и Средним Поволжьем. В целях обеспечения безопасности караванной торговли царское правительство принимало различные меры по охране караванов. Вожаками караванов могли быть только влиятельные старшины. Они должны были оставлять в Оренбурге аманатов (заложников) до возвращения караванов. Некоторым султанам разрешалось брать в свою пользу торговые пошлины с караванов азиатских купцов, проходивших через их кочевья.

Под влиянием экономики России в Казахстане начало развиваться земледелие. Казахи, приезжавшие обменивать скот на хлеб, все более знакомились с земледельческим хозяйством русских крестьян пограничных селений. Наблюдения о земледельческохм хозяйстве и оседлом быте казахи получали и на «внутренней стороне», за укрепленной линией, куда время от времени казахи перегоняли скот. Большую роль в развитии экономических и культурных связей казахского и русского населения сыграла крестьянская колонизация. Внедрение земледелия в районах, примыкавших к Сибирской линии, было связано с продвижением русской крестьянской колонизации в Западную Сибирь. В 1765 г. были поселены на Ишиме в казахских владениях 10 русских крестьян с сельскохозяйственным инвентарем . В 1766 г. был разрешен вызов на Ишимскую линию «мастеровых людей». Интенсивно росли форштадты . Так, например, в форштадте Петропавловской крепости в 70-х годах насчитывалось около 200 дворов. К концу XVIII в. в окрестностях крепостей НовойИшимской линии существовало 795 дворов крестьян, мастеровых людей и отставных солдат, занимавшихся главным образом земледелием.

Русские крестьяне-переселенцы приносили в Сибирь свой сельскохозяйственный опыт, который постепенно осваивался казахами. Появились очаги земледелия в северных, северо-восточных и центральных районах Казахстана: в районах рек Илека, Иргиза, Тобола, в верховьях Иртыша, Тургая и Нуры. Повысился удельный вес земледелия в западных и северо-западных районах, примыкавших к Оренбургской линии. Расширялись посевы пшеницы и проса. В тех районах, в которых развивалось земледелие, началось тяготение к оседлому образу жизни. В северных районах Казахстана феодальная верхушка строила на своих зимовках деревянные дома, выпрашивая для этого у царской администрации русских плотников. Весной 1765 г. приехавшие на Ишим 20 русских плотников построили зимний дом для султана Аблая и обучили казахское население строить зимние жилища Бедняки, оседая около зимовок, жили в глинобитных домах (землянках). Произошли некоторые изменения и в скотоводческом хозяйстве. В западных и северо-западных районах кочевок Младшего жуза, примыкавших к Оренбургской линии, стало развиваться сенокошение, в силу чего улучшались условия для разведения молочного рогатого скота и для его содержания зимой. В хозяйствах феодальной верхушки строились крытые сараи для мелкого скота.

Усиление экономических связей Казахстана с Россией сказалось и на развитии казахского ремесла и домашней промышленности. Казахское население перенимало у русских ремесленников, селившихся в городах Сибири, их мастерство. У казахов стали развиваться в первую очередь те промыслы, продукция которых находила сбыт на русском рынке (выделка кошм и т. п.). Усилился процесс выделения некоторых видов ремесла (кузнечное, деревообделочное). Часть кузнецов продавала свои изделия. Ремесленники северных районов, изготовлявшие деревянные части юрты, седла и пр., сбывали свою продукцию в кочевые районы. Однако товарное производство в Казахстане во второй половине XVIII в. развивалось еще медленно. Специалистов-ремесленников, продававших свои изделия, было немного. Ремесленное производство было почти не дифференцировано. Кузнецы занимались и ювелирным делом — изготовляли женские украшения. Располагая несложным инвентарем, кузнецы обычно переходили из аула в аул в поисках заказов.

Проживавшие в окрестностях русских городов казахи постепенно вовлекались в извозный промысел и в работу на соляных промыслах в районе Илецкой Защиты, на Коряковском форпосте (ныне Павлодар), на озерах Эльтон и Нижний Баскунчак. Здесь казахи-бедняки встречались с русскими работными людьми. В процессе начавшегося в 80-х годах XVIII в. освоения богатых месторождений полезных ископаемых в Западном, Центральном и Восточном Казахстане усиливался приток на рудники русских работных людей с Урала и крепостных крестьян. В дальнейшем в работу на предприятиях вовлекались и казахи (подвоз к заводам угля и руды). В совместном труде, в тяжелых условиях крепостного гнета крепли дружественные отношения русских и казахских трудящихся. Столкновения казахов с караулами форпостов во время самовольных перегонов скота на так называемую «внутреннюю сторону» (на земли между Яиком и Волгой) и стычки с богатой верхушкой русских селений, заинтересованной в большой запашке, сближали казахскую бедноту с русскими крестьянами, бежавшими в Сибирь от крепостного гнета.

Развитие хозяйства Казахстана тормозилось усилением феодального и царского гнета, а также серьезными осложнениями во внешнеполитической обстановке. В Казахстане во второй половине XVIII в. обострился земельный вопрос. В результате захвата пастбищ казахской феодальной верхушкой и царской администрацией все более сокращалась кормовая база скотоводческого хозяйства трудового населения. В 50—60-х годах XVIII в. султан Аблай, его сыновья и крупные батыры (военная знать) закрепили за собой лучшие зимовки Среднего жуза. Лучшие пастбища составили территорию султанских владений и в Младшем жузе. По мере стеснения кочевий возрастало значение пастбищ по Иртышу и Яику, вблизи русских границ.

Вопрос о зимовках на правой стороне Иртыша и Яика затрагивал жизненные интересы в первую очередь широких масс скотоводов, лишившихся лучших пастбищ.

Поощряя меновую торговлю в пограничных городах, царское правительство стремилось вместе с тем отодвинуть казахов укрепленными линиями вглубь степей. Особенно сложным был земельный вопрос в Младшем жузе. Пастбища на левом берегу Яика, где обычно бушевали метели и бывали глубокие снежные заносы, пе могли быть использованы для зимовок. Попытки казахов кочевать в низовьях Волги приводили к столкновениям с калмыкскими феодалами. Переход казахов на «внутреннюю сторону» был запрещен царским указом 1756 г. Не разрешалось также кочевать в районах строившихся крепостей.

Вместе с тем царская администрация нередко разрешала султанам и влиятельным старшинам перегонять свой скот на «внутреннюю сторону». В результате сговора с царской администрацией казахских феодалов для них открывались новые возможности эксплуатации трудящегося населения. Так, например, хан Младшего жуза Нурали категорически запрещал перегонять скот за Яик тем, кто не давал ему лошадей и баранов «во взяток». Поборы скотом делались и в пользу детей хана. Старшины жаловались царской администрации: «Дети ево, хана, коих имеет 40... собирали с народа каждой равную же для себя часть»  . Требуя дань за пропуск скота на «внутреннюю сторону», Нурали захватывал в плен тех, кто не хотел или не мог удовлетворять его хищнические аппетиты. Царской администрации было хорошо известно, что плата за пропуск скота на «внутреннюю сторону» взимается и в Среднем жузе. Осенью 1769 г. генерал-поручик И. Шпрингер доносил в Коллегию иностранных дел: «Аблай султан тех только киргиз-кайсак на внутреннюю сторону Иртыша перепускает, которые его дарят»  . Эти поборы, ложившиеся тяжелым бременем на плечи трудящегося населения, были своеобразной формой земельной ренты. Обязательными оставались для трудящегося населения другие натуральные повинности, взимавшиеся за пользование землей: зякег в скотоводческих райопах и ушур в районах земледельческих. В южных районах Казахстана на призимовочных участках феодалов развивалась испольщина, закабалявшая земледельцев-бедняков.

Патриархально-феодальная знать, прикрываясь общинными формами землепользования и используя с большой выгодой для себя патриархально-родовые пережитки, интенсивно концентрировала в своих руках средства производства — лучшие пастбищные угодья и скот.

В результате земельных ограничений, проводимых царской администрацией, и крупных накоплений скота в руках казахской феодальной верхушки все более ухудшалось положение широких масс казахского крестьянства. Осложнения в земельных отношениях тормозили развитие хозяйства казахских трудящихся. Бескормица и всевозможные феодальные поборы приводили к разорению трудовое население аулов; разорившимся скотоводам приходилось вступать в кабальные сделки с богатой верхушкой аула (саун, жунберу и др.). Бедняки обязывались возвращать с приплодом взятый у биев во временное пользование скот и отрабатывать заем пастьбой бийского скота. По мере усиления феодального гнета отработки приобретали разнообразные формы, выступая нередко под видом традиционной «родовой помощи». Широко применялась эксплуатация труда бедняков, под видом патриархальной «помощи», в устройстве водопоев для скота — глубоких степных колодцев, которые фактически становились собственностью феодалов. Богатые семьи аулов охотно принимали к себе несовершеннолетних членов семей своих сородичей, а также сирот и бедных родственников и широко использовали их в пастьбе скота и в домашних работах. Пастухи эти жили в аулах своих «покровителей» и за свой труд получали скудную пищу и одежду. Намереваясь женить опекаемого юношу, «покровитель» выплачивал калым за его невесту, что вело опекаемого к полному закабалению. Таким образом феодалы приспособляли патриархальные институты к развивавшейся феодальной экономике и феодальным отношениям.

Феодальный гнет усиливался и в Среднем и в Старшем жузах. В Среднем жузе этому всемерно способствовала реакционная политика султана Аблая. Став крупнейшим феодалом и стремясь к самовластью, Аблай широко использовал все способы эксплуатации трудящегося населения. Наиболее тяжел был феодальный гнет во владениях султана Аблая и его сыновей. Здесь все лучшие зимовки были изъяты из пользования трудового населения и закреплены за султанами. Таким образом ухудшалась кормовая база скотоводческого хозяйства трудящегося населения; бескормица в зимних условиях вела к большим потерям скота. Скотоводы, получившие разрешение Аблая перегнать скот на правую сторону Иртыша, обязаны были давать ему подарки скотом. Все более увеличивались феодальные повинности трудящегося населения. Аулы, пытавшиеся откочевать из владений султана Аблая и его сыновей, разорялись ханом и его тюленгутами (личная дружина султана). Так, например, жестокую расправу учинил Аблай над джагалбайлинцами, которые отказались платить хану аип Вспоминая страдания казахского народа от произвола и насилий Аблая, Джамбул писал:

Был хан Аблай. Как голодный шакал,

Он по аулам добычу искал.

Труд эксплуатируемых скотоводов не мог быть производительным; феодальный гнет тормозил развитие их хозяйства, а техника производства была рутинной и отсталой.

Все более усиливались классовые противоречия. Участились самовольные перекочевки казахских аулов на правую сторону Иртыша и Яика; нередко откочевки трудящихся скотоводов от «своих» султанов и старшин принимали массовый характер. В 1763—1784 гг., например, несколько тысяч хозяйств Среднего жуза родов аргын и найман перекочевало на территорию Джунгарии. Происходили и другие выступления трудовых скотоводов против «своих» феодалов, что вынуждало последних просить царскую администрацию защиты от «наглостей и притеснений» подвластных им аулов.

В середине XVIII в. бегство кулов (рабов) из хозяйств феодалов приняло массовый характер. Бежавшие кулы обычно не возвращались к своим владельцам; они оседали в русских поселениях и городах, чтс ускоряло ликвидацию отживавшего института рабства.

Внутриполитическая обстановка в Казахстане во второй половине XVIII в. характеризуется усилением феодальной борьбы и политической раздробленности. Феодальная междоусобица в Младшем и Среднем жузах разжигалась реакционной группой султанов (Батыром, Абулмамбетом и другими), выступавшей против русской ориентации и пытавшейся захватить ханскую власть у Абулхаира, принявшего русское подданство. Феодальную борьбу в Младшем жузе возглавил старый враг Абулхаира султан Батыр, которому в конце 1748 г. удалось спровоцировать султана Барака на убийство Абулхаира. Но на этом не закончилась борьба за власть в Младшем жузе. После смерти Абулхаира еще более возросло влияние враждебной Абулхаиру группы султанов старшей династии Жадига, в силу чего положение потомков Абулхаира оказалось очень неустойчивым. Это проявилось при «выборах» в ханы старшего сына

Абулхаира султана Нурали. «Выборы» состоялись в узком кругу старшин и при участии присланного И. Неплюевым переводчика Я. Гуляева. Казахским ханом был «избран» тот, кто был угоден царскому правительству. Однако Нурали не удалось стать ханом всего Младшего жуза: султан Батыр в том же 1748 г. добился своего избрания в ханы, сделавшись владельцем значительной части многочисленного рода шекты.

Младший жуз распался на два ханства. Юго-восточная часть жуза оказалась под властью Батыра; северо-западные районы составили ханство Нурали. Будучи ханом (1748—-1786), Нурали стремился распространить свою власть и на Средний жуз, а также пытался с помощью хивинских феодалов стать ханом Хивы. Но со смертью хана Абулхаира владения Среднего жуза для его потомков были потеряны. В центральной части Среднего жуза усиливалась власть султана Аблая, в юго-восточных районах этого жуза до 1751 г. господствовал султан Барак. Старший жуз до 1758 г. оставался под властью Джунгарии. Таким образом, в середине XVIII в. феодальная раздробленность Казахстана отце более усшшлась.

Попытка Нурали утвердиться в звании хана Младшего и Среднего жузов не имела успеха. Царское правительство в своей утвердительной грамоте решило именовать его просто казахским ханом. У ханской власти не было прочной социальной опоры. Стремление Нурали значительно ослабить власть и влияние старшин обострили его взаимоотношения с ними Росло недовольство старшин политикой хана. Старшины упорно добивались восстановления своих феодальных прав и требовали от царского правительства устранения Нурали от ханства. Феодальная борьба особенно обострилась в 80-х годах XVIII в.

Несколько иной была внутриполитическая обстановка в Среднем жузе. После смерти султана Барака (1751) у Аблая не оказалось соперников среди султанов. Ханская власть в лице Абулмамбета была номинальной  . Султан Аблай, правивший большей частью Среднего жуза, не считался с Абулмамбетом, хотя формально до 1771 г. не был ханом. Западная часть Старшего жуза (общины усуней) также вошла в состав владений Аблая.

Опорой власти Аблая были султаны, его сыновья и другие родственники. Они получили обширные владения и сделались правителями крупных родов. Стараясь укрепить эту «удельную систему», Аблай хотел устранить от власти наиболее влиятельных старшин, а также деспотически пользовался своей властью и кровно-родственнымгг связями. Кроме того, Аблай выдвигал военную знать — батыров, которые могли быть военной опорой его ханской власти и должны были участвовать в его феодальных войнах. Выдвинувшиеся в годы правления Аблая батыры упорно добивались расширения своей власти, стараясь захватить ее у старшин  .

Стремясь к самовластию, Аблай не созывал совета биев и не считался с решениями собраний старшин. Аблай присвоил право присуждения к смертной казни старшин и других феодалов, не считаясь с тем, что это право ранее принадлежало собраниям феодальной знати. С целью ослабления своих противников — непокорных старшин — Аблай поддеряшвал их родовые распри. «Лучшее средство ослабить старшин,— советовал Аблай своим сыновьям-султанам,— это не решать никогда до конца родовых споров» Но Аблаюне удалось сломить власть биев. Крупные бии (Казбек, Джаныбек и др.), управлявшие многочисленными родами, фактически были независимыми владельцами и не подчинялись Аблаю. Ненадежной опорой ханской власти была и личная дружина Аблая (тюленгуты), пестрая по своему этническому и социальному составу, состоявшая преимущественно из пленных.

Аблай не сумел объединить феодально раздробленные жузы. Непрочным объединением было и ханство Аблая. Феодальная раздробленность в Среднем жузе все более усиливалась. Стремление Аблая создать казахское ханство по типу отсталых среднеазиатских ханств и обособиться от России выражало реакционную политику Аблая. Эта политика противоречила коренным интересам широких масс казахского народа. Институт ханской власти изяшвал себя. Феодальная междоусобица и родовые распри усилили процесс распада ханства Аблая.

Обострилась классовая борьба. Важнейшими ее проявлениями во второй половине XVIII в. были участие казахов в Крестьянской войне 1773— 1775 гг. и восстание казахов Младшего жуза под предводительством Батыра Срыма.

Крестьянская война 1773—1775 гг. сливалась с борьбой угнетенных народов Поволжья, Приуралья и Казахстана против феодального и национального гнета. Основной причиной участия казахов в Крестьянской войне был земельный вопрос — недостаток кочевий в результате ограничений со стороны царской администрации и захвата лучших пастбищ казахскими феодалами.

В Крестьянскую войну на первых порах включились казахи Младшего жуза. Ближайшим поводом к этому послужило появление Е. Пугачева в сентябре 1773 г. на Яике. Слухи о продвижении непрерывно пополнявшегося повстанцами отряда Пугачева к Яицкому городку быстро распространялись в казахских аулах. Хан Нурали, узнав о появлении Пугачева, поспешил отправить к нему своего писаря Забира с поручением разведать, «подлинный это государь или нет», и вручить Пугачеву подарки. Это обращение Нурали было использовано Пугачевым для привлечения казахов в войско повстанцев. В знак верности Нурали Пугачев потребовал, чтобы он прислал ему прежде всего своего сына и «лутчих киргисцов 100 человек для учииения присяги»  . Однако Нурали не послал Пугачеву аманата и не пополнил его войска. Поддерживая связи с Пугачевым, он в то же время информировал оренбургскую администрацию о продвижении повстанческих отрядов и выражал свою готовность разбить «злодея» Пугачева Царские власти, рассчитывая расправиться с Пугачевым своими силами, потребовали, однако, чтобы Нурали обеспечил безопасность царских форпостов от нападения казахов. С продвижением повстанческого войска Пугачева вверх по Яику ему сдались без боя Илецкий городок,, крепость Татищева и другие крепости и форпосты. Крестьянская война все более ширилась, захватив и нынешнюю Западно-Казахстанскую область.

Во время длительной осады Оренбурга Пугачев, придававший большое значение участию в восстании казахов, снова пытался привлечь хана Нурали к активному участию в Крестьянской войне. Нурали, извлекавший большие выгоды из оказываемых им царской администрации различных услуг, заявил на этот раз Пугачеву о своей верности императрице, после чего Пугачев решил изменить тактику. Через своих посланцев он обратился с воззваниями непосредственно к казахскому народу. В одном из своих «именных указов» 1773 г. Пугачев писал: «Когда всевышни господь бог мне даст волю, то я вас всех не оставлю и буду вас жаловать верно, нелицемерно землиою, водою и травами, и ружьями, и провиянтом, реками, солью и хлебом, и свинцом»  . «Листы» Пугачева, содержание которых отражало основные нужды казахского народа, быстро распространялись в казахских аулах. Ответом на эти воззвания были участившиеся нападения казахов-повстанцев на царские крепости и форпосты. Казахи- повстанцы участвовали и в осаде Оренбурга, а также во взятии Илецкой Защиты. Осенью 1773 г. казахские воины, пригнавшие в ставку Пугачева скот, добровольно остались служить в рядах его войска. Часть казахов- повстанцев входила в отряды башкир.

Популярность Пугачева как руководителя восставших росла среди широких масс казахского народа. После успеха повстанцев на Яике часть казахов Младшего жуза перешла на правую сторону реки и осталась там зимовать. Казахи, кочевавшие в районах, занятых повстанцами, снабжали их скотом в долг. Однако участие казахов в Крестьянской войне на первых этапах ее развития тормозилось двурушнической политикой хана Нурали и колебаниями значительной части султанов. С перемещением центра Крестьянской войны на Южный Урал усилились нападения казахов на сибирские форпосты. Нередко эти выступления сопровождались переходами казахов на «внутреннюю сторону» в районе Петропавловской крепости, в связи с чем потребовались регулярные части войск для усиления ее гарнизона.

Между тем Пугачев, намереваясь совершить нападение на Звериноголовскую крепость, обратился с новым воззванием к казахам, отправив с ним своих людей в Средний жуз. В ответ на воззвание собрание старшин решило послать к нему своих джигитов, чтобы выяснить, куда следует направить казахские отряды. Пугачев пытался использовать и помощь султана Аблая. Однако надежды, возлагаемые иа него, не оправдались. Продолжая свою реакционную политику, Аблай старался всячески противодействовать включению казахов в повстанческрю отряды и всеми способами подавлял выступления своих аулов.

В то время как поражения повстанческой армии углубляли реакционные настроения в рядах казахской феодальной верхушки, народные массы продолжали упорную борьбу против феодально-крепостнического гнета. Со стороны казахов она выражалась в многократных нападениях на укрепления Яицкой линии. Эти выступления, хотя и не связанные непосредственно с боевыми операциями крестьянской армии, способствовали успехам повстанцев па Урале и в Поволжье. Волнения в казахской степи продолжались и после ухода повстанческой армии к Казани, а затем на правый берег Волги, и после ее поражения, выдачи и казни Пугачева и его соратников. В 1775 г. казахи все еще не вершш в казнь Пугачева и упорно ждали его появления. В том же году хану Нурали пришлось снова просить военной помощи у царского правительства для подавления волнений среди казахов.

Несмотря на поражение, Крестьянская война 1773—1775 гг. сыграла большую роль в общем процессе борьбы трудящихся масс против феодально-крепостнического гнета. Участие казахов в Крестьянской войне подготовило почву для дальнейшей борьбы казахских трудящихся против своих феодалов и царского гнета. В совместной борьбе трудящихся масс были заложены глубокие основы дружбы казахского и русского народов.

Новая вспышка восстаний трудящихся казахов произошла в Младшем жузе в конце XVIII в. Основная причина этого движепия коренилась в обострении земельного вопроса в Младшем жузе В результате распада Младшего жуза на два ханства для широких масс трудящихся казахов были потеряны кочевья в районе Приаралья и Сыр-Дарьи: казахи владений Нурали вынуждены были продвинуться к берегам р. Урала (Яика). Кочевья, простиравшиеся между Уралом и Волгой, жизненно необходимые казахам, были заняты калмыками-торгоутами. Участившиеся столкновения с ними из-за зимовок, сопровождавшиеся захватом большого количества скота, были очень разорительными для казахского хозяйства. С 70-х годов XVIII в. часть земель, расположенных между Уралом и Волгой, стала собственностью русских вельмож — А. А. Безбородко л Н. Б. Юсупова. Оставался в силе царский указ 1756 г., запрещавший казахам переходить на «внутреннюю сторону», несмотря иа то, что значительная часть калмыков откочевала в 1771 г. в Джунгарию.

Стеснение казахских кочевий царской адмшшстрацией, усилившийся захват лучших общинных зимовок феодальной верхушкой подрывали кормовую базу рядового скотоводческого хозяйства. Выражением протеста трудящихся казахов против земельных ограничений и расхвата зимовок были участившиеся самовольные перегоны скота па «внутреннюю сторону». Поблажки, которые делались начальством крепостей для казахской феодальной верхушки, еще более обостряли земельный вопрос для широких масс, так как феодалы стремились использовать лучшие пастбища и на «внутренней стороне» только для своего скота.

Земельные ограничения трудящихся казахов в 80—90-х годах XVIII в. были ярким выражением усиления феодального и колониального гнета. В связи с ликвидацией крестьянского восстапия 1773—1775 гг. участились «воинские поиски» в казахских аулах, кочевавших около укрепленной линии. Пограничная барымта сопровождавшаяся разорением мирных аулов, совершалась по разным, нередко вымышленным поводам (невыдача пленных, потрава лугов и пр.). Особенно широко она применялась в районах Нижне-Уральской линии, где организаторами ее были и старшины Уральского казачьего войска.

Росло недовольство рядовых скотоводов политикой Нурали и царской администрации. Политика Нурали вызывала ропот и среди старшин, феодальные права и материальное благополучие которых были ущемлены произволом и алчностью хана . В конце XVIII в. движение переросло в восстание. Движущей силой восстания были казахские крестьяне-скотоводы. К восстанию примкнули также бии и батыры, недовольные политикой хана и его султанов. Среди них выдвинулся крупный феодал, старшина рода Байбакты, Батыр Срым, под управлением которого состояло 2 тыс. хозяйств.

В то время как казахское крестьянство стремилось избавиться от феодального гнета, произвола хана, а также от «воинских поисков» царских карательпых отрядов, патриархально-феодальная знать упорно добивалась укрепления своей власти и феодальных прав, пытаясь использовать антифеодальное народное движение в своих классовых интересах. В этой сложной обстановке с ее острыми классовыми противоречиями удар восстания направлялся против ханской власти Нурали.

Восстание было ответом на захваты лучших кочевий феодалами и на земельные ограничения царской администрации, и участие казахского крестьянства в этом движении было исторической необходимостью. Ближайшим поводом для возникновения этого движения послужили события 1782—1783 гг., когда во время воинских поисков у казахов, самовольно перешедших на «внутреннюю сторону», было угнано более 4 тыс. лошадей. Не менее тяжелыми были последствия сильных джутов  , охвативших обширные районы.

Волнения среди казахов начались в западных районах Младшего жуза в частности в междуречье Урала и Эмбы. На первых порах они пе носили массового характера. Повстанческие отряды возглавлялись обычно стар шинами отдельных родов. Среди них выдвинулся Батыр Срым. В одном из многократных столкновений казахов с отрядами Уральского казачьего войска Батыр Срым захватил в плен атамана Чаганова и продал его в рабство в Хиву. Пограничное начальство, узнав об этом, потребовало немедленно вернуть Чаганова, а также выдать Батыра Срыма в качестве заложника. В 1783 г. Срым, ставший жертвой предательства хана Нурали, был захвачен карательной экспедицией и заключен в тюрьму. Получив освобождение лишь весной 1784 г., Батыр Срым приступил к организации вооруженных отрядов из числа недовольных ханом старшин и крестьян- скотоводов.

К началу 1785 г. в повстанческих отрядах было уже более 6 тыс. чел. Повстанцы проникали небольшими группами в тыл карательных отрядов, разоряли аулы хана и султанов. К началу лета 1785 г. многие аулы хана откочевали к Срыму; Нурали не удалось вернуть их.

Чтобы предотвратить дальнейшие волнения среди казахов, генерал- губернатор края О. А. Игельстром решил установить непосредственные связи со старшинами восставших родов. С этой целью им были вручены открытые листы, в которых участникам восстания было обещано прощение царского правительства. Широкое собрание старшин, обсудив обращение Игельстрома, в свою очередь потребовало устранения Нурали от ханства Тем временем повстанческие отряды усилили свои нападения на аулы хана и султанов, захватывая в большом количестве их скот. Весной 1786 г. Нурали бежал за Урал и отдался под покровительство царской администрации. 3 июня 1786 г. Екатерина II подписала указ об отстранении Нурали от ханской власти, после чего Нурали был вызван в Оренбург, а затем отправлен в Уфу.

С упразднением ханской власти царское правительство намеревалось приблизить управление в Младшем жузе к общероссийской системе управления и поставило вопрос об образовании пограничного суда. Попыткой разрешить вопросы нового порядка управления в казахских жузах был проект Игельстрома («реформа Игельстрома»), одобренный и утвержденный в дальнейшем в Петербурге. Новый орган управления жузом — пограничный суд, с постоянным местонахождением в Оренбурге, состоял из представителей казахской феодальной знати и царской администрации. Пограничному суду подчинялись расправы — административные органы, состоявшие из родовых старшин . Таким образом, ликвидация ханской власти усиливала власть старшин. Пограничный суд открылся в Оренбурге в 1786 г.; в следующем году появились на местах расправы. Но в скором времени обнаружилась нежизнеспособность этих органов. Расправы ни разу не собирались; наиболее влиятельные старшины не вошли в их состав.

Волнения среди казахов 1785—1787 гг. имели некоторые результаты. Царские власти несколько ограничили воинские поиски в казахских аулах. При этом значительно сократилось число пленных казахов. Многим старшинам давалось разрешение перегонять свой скот на правую сторону Урала. Однако эти уступки царского правительства были кратковременными. Оренбургский губернатор А. А. Пеутлинг, стоявший за восстановление ханской власти, постарался установить связи с некоторыми султанами и старшинами, которые хотели сохранить ханскую власть. Казачьи отряды атамана Донскова усилили свои «воинские поиски» в казахских аулах. Эти меры вызвали ответные нападения казахов на пограничную линию, что в свою очередь послужило поводом для отправления в казахскую степь новой карательной экспедиции. Волнения в жузе все более усиливались и в связи с распространившимися слухами о восстановлении ханской власти.

Во время начавшегося нового подъема движения все глубже размежевывались классовые силы внутри движения. Казахское крестьянство боролось не только против насилий султанов и воинских поисков карательных отрядов; оно выступало и против «своих» старшин, оказывавших царской администрации различные услуги и получавших за это различные поблажки. Но размежеванию классовых сил внутри движения в сильной степени мешали устои патриархально-родового быта, тормозившие развитие классового сознания. Неблагоприятно сказалась на развитии движения реакционная роль патриархально-феодальной знати и мусульманского духовенства, а также сближение Батыра Срыма с некоторыми реакционными элементами, пытавшимися использовать борьбу казахских трудящихся в своих классовых интересах.

В конце августа 1791 г. в Орской крепости в присутствии генерал- губернатора состоялась церемония «выборов» нового хана. Весть об «избрании» в ханы ненавистного народу султана Эралы, брата Нурали, вызвала возмущение народных масс. Повстанцы стали упорно разорять аулы старшин, изменивших движению. На этом этапе подъема народного движения более определенно выявилась непоследовательность Батыра Срыма: отказавшись от требования ликвидации ханской власти, Батыр Срым вместе со многими старшинами добивался избрания «послушного» нм хана.

Сближение Батыра Срыма с султаном Абулгазизом противоречило коренным интересам народных масс, так как Абулгазиз являлся орудием в руках бухарских и хивинских феодалов, добивавшихся отторжения казахских земель от России. Происки бухарских и хивинских феодалов поддерживало мусульманское духовенство. Оно помогало и появившимся в это время в Хиве и Бухаре турецким агентам, которые с помощью хивинского хапа пытались поднять казахов против России. Но их агитация но имела успеха . Попытка Батыра Срыма заставить подвластные ему аулы откочевать в Хиву была встречена враждебно.

В 90-х годах восстание развернулось с новой силой. Выступай против старшин, намеревавшихся восстановить ханскую власть, повстанцы усилили свои нападения на их аулы и на пограничные форпосты, посылавшие в степь карательные отряды. В конце сентября 1792 года казахи- повстанцы напали на Илецкий городок, но взять его ие сумели. После этой неудачи отряды повстанцев стали действовать более стремительно, совершая внезапные и смелые нападения на аулы ненавистных им султанов и старшин. Местами восстание выливалось в форму партизанской воины. Население аулов помогало повстанцам. Атаман Уральского казачьего войска Д. Донсков утверждал, что сочувствующие восставшим аулы «не толико не препятствуют им в злодеяниях, но еще, скрывая путь их, дают им убежища». Не мог подавить восстания и новоизбранный хан Есим  , захвативший в плен нескольких сторонников Срыма и выдавший их царским властям. Стихийные бедствия 1795—1796 гг. (надень скога и голод), разорившие большое количество аулов, еще более активизировали повстанцев. Весной 1797 г. хан Есим был убит повстанцами, его аулы разграблены.

После смерти Есима по инициативе Игельстрома был образован ханский совет . Начавший свою деятельность в августе 1797 г. ханский совет не нашел поддерячки среди султанов: часть их признала ханом Младшего жуза Каратая. Осенью 1797 г. в состав ханского совета вошел и Батыр Срым. На одном из собраний Батыр Срым заявил о своем намерении прекратить борьбу. Это заявление он осуществил в октябре 1797 г. Дальнейшая судьба Срыма неизвестна .

Поражение восстания, продолжавшегося около 14 лет, было вызвано в первую очередь общими причинами поражения крестьянских движений феодального периода (стихийность, неорганизованность, отсутствие ясной программы борьбы), а также причинами, вытекавшими из специфики социальных отношений в Казахстане XVIII в. (живучесть патриархально- родового быта). Поражению восстания способствовала предательская политика некоторых представителей патриархально-феодальной знати и их стремление использовать народное восстание в своих классовых интересах. Стойкость повстанцев была значительно ослаблена неравной борьбой с хорошо вооруженными частями регулярных войск и хозяйственным кризисом (джут, голод).

Восстание 1783—1797 гг., бывшее в своей основе антифеодальным народным движением, - крупный этап в истории казахского народа. Оно способствовало ликвидации ханской власти, росту классового сознания и развитию классовой борьбы. Несмотря на внутренние противоречия, оно имело прогрессивное значение. Внешнеполитическое положение Казахстана во второй половине XVTII в. также было сложным. Еще не была ликвидирована военная опасность со стороны Джунгарии. На территорию Казахстана претендовали Хивинское ханство и Цинская империя.

В 50-х годах враждебный казахскому народу и России ХИВРШСКИЙ хан Каип с помощью своего сына султана Батыра, а также туркменских и каракалпакских феодалов (подданных Хивинского ханства) пытался захватить владения Младшего жуза на Сыр-Дарье.

В 60-х годах в Хиве резко обострилась борьба между узбекскими феодалами, во главе которых стоял инак Мухаммед Эмин, родоначальник кунградской династии, и племенными вождями туркменского племени иомудов. Обращение Мухаммед Эмина за помощью к хану Нурали вызвало в 1767 г. крупное вторжение туркменских феодалов в казахские владения, сопровождавшееся разорением аулов, захватом большого количества пленных и скота. Вскоре после победы над туркменскими феодалами в 1770 г. Мухаммед Эмин и его приверженцы сделали хивинским ханом одного из внуков Абулхаира, султана Акыма. Однако «мир» хивинских и казахских феодалов оказался непрочным: в 1772 г. Акым был изгнан из Хивы; вновь возникла опасность нападений хивинских беков на территорию Младшего жуза. В свою очередь съезд казахских старшин Младшего жуза решил совершить военный поход на Хиву, рассчитывая на участие в нем нриаральскнх казахов и трудящихся туркмен, которые, как подданные хивинского хана, были обременены феодальными повинностями и налогами. Однако этот поход не состоялся К Царское правительство, заинтересованное в торговых связях с Хивой и Бухарой, постаралось и на этот раз не допустить военного столкновения казахов со среднеазиатскими ханствами.

В 50—60-х годах XVIII в. осложнилось положение и на западных границах Младшего жуза: обострилась борьба с волжскими калмыками за зимовки, расположенные по побережью Каспийского моря, между Волгой и Яиком. В этих зимовках особенно нуждались рядовые казахи-скотоводы поколения Байулы. Многократными набегами калмыцкие феодалы (тайши) разоряли казахские аулы, захватывали большое количество скота во время зимних переходов казахов на правую сторону Яика.

Внешнеполитическое положение Среднего и Старшего жузов осложнялось взаимоотношениями с Джунгарией. В середине XVIII в. Джунгария, раздираемая феодальной междоусобицей, переживала тяжелый кризис, особенно обострившийся в 1750 г. с воцарением хунтайджи Ламы Дорджи Нойоны Амурсана и Даваци пытались захватить власть в Джунгарии, но их заговор был раскрыт, и им пришлось бежать в Средний жуз. Беглецам удалось найти приют во владениях Аблая, который рассчитывал использовать их в случае военного вторжения джунгаров. Отказ Аблая выдать беглецов еще более ослояшил взаимоотношения Среднего жуза с Джунгарией. Лама Дорджи, по примеру своих предшественников, решил совершить военное нападение на Казахстан. В 1751 г. джунгары дважды вторгались на территорию Среднего жуза, захватывая скот и пленных, опустошая аулы. Посланный на границу Джунгарии капитап Яковлев, сообщая о результатах своей разведки в казахских аулах, пострадавших во время нашествия джунгаров, писал: «Оттого их (казахов.— Н. Л.) скот 'весьма худ, да и кибиток очень мало ставят. Степи же во многих местах от опасности выжжены киргизами, и ныне очень тесно кочуют»  . Царская администрация, пытаясь предотвратить дальнейшую агрессию Джунгарии и стараясь заставить Ламу Дорджи не нарушать мира и с Россией, требовала от Аблая отправления нойонов в Оренбург. Аблай явно затягивал выполнение этого требования. Политика Аблая еще более обострила положение на восточных границах жуза.

В 1752 г. произошло новое вторжение джунгаров в казахские степи с целью «поиска» нойонов. Во время этого нападения, по рассказу капитана Яковлева, за Тоболом и Уем не осталось ни одной души, а за р. Уба- ганом и между Тоболом и Тогузаком все степи были выжжены  . Казахское ополчение, выступившее в поход весной 1753 г., нанесло сильное поражение джунгарам. По словам участвовавших в этом сражении пленных джунгар, «силы с их (джунгарской.— Н.А.) стороны были наполовину побиты, а земля в самое крайнее разорение пришла»  .

Ламе Дорджи, серьезно обеспокоенному возможностью военного вме шательства России, не удалось совершить нового похода на Средний жуз . Нойон Даваци, захватив власть в Джунгарии, через своих послов обещал Аблаю выдать всех пленных казахов. Однако феодальная междоусобица в Джунгарии еще более усилилась. В 1754 г. Амурсана сделал попытку свергнуть Даваци, но эта попытка не имела успеха. Амурсана бежал к китайскому богдыхану, рассчитывая продолжать борьбу с Даваци при военной помощи Цинской империи. Между тем Аблай решил совершить новый поход в Джупгарию, намереваясь использовать желание народных масс навсегда прекратить джуигарские набеги. В памятниках героического эпоса рассказывается об успешных походах казахов вглубь Джунгарии

В свою очередь правительство Цинской империи решило уничтожить Джунгарию как государство, расчленив ее на четыре части, по числу населявших ее племен. В 1755 и 1758 гг. крупные вторжения цинских войск положили конец Джунгарии как государству. Джунгары были разгромлены, почти все население Джунгарии истреблено. На границах завоеванной Джунгарии цинское правительство создало военную линию, значительно стеснявшую кочевья казахов Среднего и Старшего жузов  . Трудящиеся казахи должны были ежегодно платить крупную дань цинскому правительству, поставлять для военных походов отряды, снабженные запасами продовольствия. Собирая дань, военные отряды грабили казахские аулы. Особенно тяжелым было положение Старшего жуза, население которого еще более страдало от произвола цинских военных властей.

Политика цинских феодалов не имела ничего общего с интересами китайского народа, неоднократно пытавшегося освободиться от феодального гнета.

В конце XVIII в. южные районы Старшего жуза оказались под властью Кокандского ханства. Трудящееся население этих районов несло бремя двойного гнета кокандских и казахских феодалов. Кроме ушура (десятины), в земледельческих районах взимался харадж, составлявший около 2/з урожая. Кабальный характер носила издольщина; тяжелы были и другие формы феодальной эксплуатации.

Широкие слои казахского населения тяготели к России, с помощью которой они надеялись избавиться от военных нападений и яшть в мире. К концу XVIII в. участились откочевки казахов Среднего жуза к русским границам по правую сторону Иртыша. Значительно возросло тяготение Старшего жуза к России. Все более очевидной становилась историческая необходимость присоединения всего Казахстана к России.

Изменения в экономике Казахстана, происходившие во второй половине XVIII в., оказывали влияние и на развитие культуры казахского народа.

Со второй половины XVIII в. началось изучение истории и географии Казахстана русскими учеными. Карта, составленная С. Ремезовым, уже не удовлетворяла требованиям развивавшейся русской науки, и в первой четверти XVIII в. были собраны новые топографические сведения и сделаны ландкарты экспедициями А. Бековича-Черкасского (1714—1715), А. И. Кожина (1718) и др. Много сделала для изучения Казахстана возглавлявшаяся И. Георги и П. Палласом Академическая экспедиция 1767 —

1768 гг., собравшая ценные сведения по истории и географии Казахстапа и продолженная путешествием И. Фалька. Ценным вкладом в изучение Казахстана был труд П. Рычкова «Топография оренбургская» (1762); на основании многолетних личных наблюдений и архивных материалов в ней дано подробное историко-географическое и экономическое описание обширного Оренбургского края. К этой работе были приложены карты, составленные геодезистом И. Красильниковым. Напечатанные впервые в 1780 г., они не утратили своего научного значения до настоящего времени.

Изучение Казахстана производилось с помощью казахов, сопровождавших русских путешественников в качестве проводников. В их рассказах ученые черпали ценный фактический материал. В общении казахского народа с населением русских окраинных городов и селений развивался казахский язык, обогащаясь за счет словарного фонда богатого русского языка, отраяшя повое в хозяйстве и в быту казахского народа.

Грамотность у казахов в XVIII в. была еще на очень низком уровне: грамотными были только служители мусульманского культа (ходжи и муллы) н пекоторые представители феодальной верхушки. Обучение грамоте в казахских школах заключалось лишь в заучивании арабского алфавита и молитв па арабском языке, собранных в учебнике «Шараит-ул- пмап» («Условия веры»), а также в чтепии Хафтияка (сборника, составляющего седьмую часть Корана) и, наконец, в чтении самого Корана. Только сыновья крупных феодалов могли продолжать свое учение в медресе (высшая духовная школа), где они изучали арабскую философию и религиозное мусульманское право (шариат). В Казахстане во второй половине XVIII века не было казахских светских школ и обучения на родном языке. Господствовавшие арабский алфавит и арабская письмепность. недоступные народу, тормозили развитие казахской письменности.

В 1789 г. в Омске открылась «азиатская школа», которая должна была готовить переводчиков и писарей для местной администрации. «Азиатская школа» предназначалась для обучения детей богатой верхушки. В ней преподавались русский язык и русская письменность. Позднее в «азиатской школе» были созданы топографический и землемерный классы В 1765 г. в Омске, Петропавловске и Ямышевс (на Иртыше) открылись русские «гарнизонные» школы, но в нйх дети казахов обучались редко.

Устное творчество казахского народа во второй половине XVIII в. развивалось в двух направлениях: в творчестве народных акынов, отражавших думы и чаяния трудового народа, и в произведениях феодальных акынов (Бухар-Жирау и др.), воспевавших ханскую власть, патриархально-феодальные устои и родовые традиции. Господство патриархально- родового быта в общественной яшзни казахов тормозило борьбу с феодальной идеологией, а порой сказывалось и в творчестве народных акынов.

Наиболее распространенным жанром устного творчества XVIII в. был ч<жир» — повествование в прозе с стихотворным речитативом разговорной речи, исполнявшееся иод аккомпанемент кобыза.

Крупные события XVIII в., связавшие историю казахского народа с историей русского народа и нашедшие отражение в различных памятниках фольклора, придавали им нередко своеобразный публицистический характер. Утрачивая в процессе длительного бытования злободневность, памятники народного творчества в устах акынов нередко приобретали форму эпических поэм, посвященных различным историческим событиям, в частности борьбе казахского парода с джунгарамп, двшкению казахов 80 —90-х годов и т. д. Произведения о героической борьбе казахского народа с джунгарской агрессией проникнуты глубоким патриотизмом. Лесин народных акынов разоблачают ханскую власть, ее произвол и насилия (песни о султане Аблае, о хане Нурали). Песни, посвященные Сры- му, в большинстве случаев идеализируют его личность, не вскрывая социальных противоречий руководимого им движения.

Развивалась глубоко самобытная музыкальная культура. Наиболее распространенная форма несенного творчества — «терме» - небольшая, однородная по ритму мелодия речитативного склада; она составляла основу поэтических импровизаций акынов. Широко распространенными музыкальными инструментами были: домбра (щипковый двухструнный инструмент) и кобыз (смычковый инструмент с полым ковшеобразным корпусом, выгнутым грифом и смычком в виде лука).

Музыкальная культура развивалась в творчестве профессиональных певцов (оленши, аиши) и музыкантов (кюйши), а также исполнителей, сочетавших искусство нения, сопровождавшееся игроЛ на инструменте, с искусством поэтических импровизаций.

Отражая классовые противоречия между трудовым народом и фео- дально-бийскои верхушкой, музыкальная культура казахского народа второй половины XVIII в. не была однородна но своему идейному содержанию. Широкое распространение имели музыкальные произведения, являвшиеся импровизациями на темы повседневной трудовой деятельности: койши — трудовые песни пастухов и бедняков, песни на сюжеты из лирико-бытовых поэм «Кыз-Жпбек», «Козы-Корпеш и Баян-Сулу», исторические песни.