ПРАВО НОВОГО ВРЕМЕНИ 1800-1914 года

Немецкий профессор уголовного права Франц фон Лист. Социологическая школа и принцип законности

Однако теория Ломброзо жила лишь короткий конъюнктурный период, хотя некоторые ее следы можно заметить в последующей идеологии итальянского уголовного права. Учение, которое должно было заменить классическую школу в качестве господствующей доктрины, это так называемая социологическая школа, где наиболее известен немецкий профессор уголовного права Франц фон Лист (1851-1919 гг.). Программа реформ школы, так называемая Марбургская программа 1882 г., была прямо направлена против классической школы Биндинга, и благодаря созданию в 1889 г. Международного союза криминалистов (Die Internationale Kriminalistische Vereinigung) и поддержке принадлежащего ему журнала фон Листу и его последователям удалось успешно распространить свои идеи на большинство европейских стран. С тех пор эта социологическая (или "современная") школа может считаться общей платформой уголовной теории в западном мире, хотя ее первоначальный вид претерпел различные модификации.

Социологическая школа рассматривала борьбу против преступности как борьбу с вредными социальными явлениями. С этой точки зрения вомездие за преступление было бессмысленным. Оно не могло способствовать устранению причин преступления; их надо было искать и нейтрализовать в самой личности преступника. Поэтому фон Лист выявил три типа преступников, с которыми следует обращаться по-разному. С тем, кого можно исправить, т. е. возвратить его обществу, надо работать так, чтобы он исправился. Преступника, который по своим личным наклонностям не нуждался в исправлении, следует запугивать и отвратить от дальнейших преступлений. Того, кого нельзя исправить (т. е. воздействовать на него), надо обезвреживать. Для кажой из этих категорий социологическая школа определила специфическую программу: к тому, кто поддается воздействию должна быть применена воспитательная мера, не связанная с лишением свободы на какой-то срок, случайных преступников надо испугать, дав им приемлемое наказание, а тех, кого нельзя исправить, надо заточить в тюрьму навсегда или по меньшей мере дать им определенное сроком наказание и по возможности обезвредить их.

В программе этой школы, по-видимому, не оказалось много нового в применении мер устрашения и обезвреживания. Подобные идеи были известны и испробованы ранее. Новое проявилось лишь в аналитическом разделении категорий » выделении особой категории преступников, в отношении которых заранее считалось, что на них можно воздействовать так, что их можно возвратить обществу. При этом специально обращалось внимание на деструктивную общественную среду того времени. Представлялось, что пострадавший от окружающей среды преступник нес в себе неиспорченные способности к социальному приспособлению, что сохраняло смысл воздействовать на него путем его воспитания.

Особенно важным эта школа считала воздействие на молодых преступников. Можно было зачастую предполагать, что они откосятся к категории тех, кого можно исправить. Это приводило к тому, что в таких случаях обычно рекомендовалось воспитание и присмотр вместо общепринятого лишения свободы.

Представляется, что удачей социологической школы был идейный прорыв в области предупреждения рецидива преступлений, что приобрело решающее значение в направленности уголовного права в XX в.

К числу гуманных успехов уголовного права начала XIX в. относилось принятие философами Просвещения двух принципов: nulla poena sine lege (нет наказания без закона) и nullum crimen sine lege (нет преступления без закона).

Эти принципы, объединенные термином "принцип законности", представляются очевидными нашим современникам, но до Просвещения они вовсе не были таковыми. В уголовном правосудии до реформ времен Просвещения было обычным и считалось в порядке вещей, что судья, если он находил деяние уголовным, выносил наказание, даже если оно не было предусмотрено уголовным законом или действующим набором прецедентов. Такую свободу судьи позволяли себе в отношении определения самого наказания, которое могло выноситься в высшей степени произвольно.

Этот произвол в уголовном правосудии прежних времен объясняется длительной опорой на традиционное право. Официальные уголовные законы, которые начали появляться в конце Средневековья и начале нового времени, например, "Constitutio Criminalis Carolina" императора Священной Римской империи Карла V и его предшественников, не были исчерпывающими и вовсе не считались таковыми. Они имели ярко выраженный казуистический характер, и, согласно представлениям того времен, у судьи не было никаких препятствий воспользоваться аналогией при определении некоего деяния как преступного. Но аналогичная ссылка на закон во всех ситуациях не считалась необходимой, например, при вмешательстве князя в правосудие. Уступки княжеской власти со стороны судей были зачастую настолько велики, что волевое объявление со стороны князя, что некое деяние следует считать преступным и наказывать или что некое наказание надо применить к некоему преступлению, считалось достаточным, чтобы судьи выполнили волю князя, даже если это не находило своего выражения в законодательстве или в противном случае в таких формах, что оно могло считаться правомочным.

Утверждение двух названных выше принципов в качестве правового оселка имело, однако, такие последствия для уголовного законодательства, которые было трудно предусмотреть.