УСТАНОВЛЕНИЕ САМОДЕРЖАВИЯ. Правительство Адашева и Сильвестра

 

РУССКОЕ САМОДЕРЖАВИЕ. ИВАН ГРОЗНЫЙ

 

 

УСТАНОВЛЕНИЕ САМОДЕРЖАВИЯ. Правительство Адашева и Сильвестра

 

Конец правительства компромисса

 

Опричнина... Характеризуемая этим словом система политических и экономических мер, потрясшая современников и оставившая по себе громкую, хотя и разноголосую славу в веках, — была важнейшим делом жизни Грозного царя.

 

Изучение исторических явлений начинается обычно с изучения их корней, уходящих в прошлое. Исследование опричнины оказалось в этом смысле в исключительном положении. Некоторые историки полагали, что у опричнины корней в прошлом не было, поскольку она являлась творением искусственным, возникшим по маниакальной прихоти царя Ивана IV. Другие объясняли ее появление единственной причиной — усилением борьбы против утверждающегося самодержавия со стороны удельной фронды и необходимостью дать ей отпор. Объяснение, как показывают факты, по меньшей мере недостаточное.

 

Такому подходу к изучению опричнины способствовало традиционное представление, берущее начало в сочинениях А. М. Курбского, будто предшествующий ей исторический период во всех отношениях опричнине только противостоял, подобно тому как добро противостоит злу, а солнечный свет кромешной тьме.

 

Что же касается руководителей фактического правительства — Адашева и Сильвестра, их опять же с легкой руки Курбского изображали некими антиподами опричной политики и, само собой разумеется, отсекали от всякого участия в формировании идеи опричного порядка. Да и сам Иван IV того периода изображался по этой схеме абсолютным «антиподом самому себе».

 

Период деятельности правительства компромисса и в самом деле может быть охарактеризован как период многих благотворных реформ, которые в памяти большинства современников и потомков не могли не вызывать одобрения. Вместе с тем многие реформы и установления фактического правительства, направленные на укрепление централизованного государства, объективно явились ступенями, которые в перспективе вели к опричнине, создавали предпосылки и условия для перехода к ней.)

 

 

Уложение о службе 1556 г. установило прямую зависимость земельного обеспечения служилого человека от государевой службы. Без этого переход к земельной политике опричнины был бы невозможен. Установление прямой зависимости между «количеством» службы (один вооруженный воин со 100 четвертей земли и т. д.) и земельным владением служилого человека любого ранга неизбежно влекло за собой зависимость между «качеством» службы — верностью, преданностью, храбростью и тем же земельным владением.

 

С. Б. Веселовский был прав, считая недоразумением то, что некоторые историки ставят знак равенства между «испомещением» под Москвой тысячи «лутчих слуг» в 1550 г. и созданием опричного корпуса. Охранных, карательных и прочих специфических функций опричнины эта тысяча и в самом деле не имела, тем не менее не следует разрывать прямую связь между нею и созданием в опричные годы корпуса избранных царских дворян. Это разные ступени одной лестницы. Указом 1550 г. был заложен принцип, который лег затем в основу формирования опричного корпуса, принцип «выбора из всех городов» «лутчих слуг», выбора, свободного от оглядки на родовитость княжат, на заслуги старомосковских родов. Дворяне «по выбору» рекрутировались в основном из неименитых городовых служилых людей. Многие тысячники 1550 г. влились позднее в опричный двор Грозного. Они занимали высшие должности на государственной службе и в войске, они, как отмечал А. А. Зимин, были представителями той социальной среды, на которую опиралась Избранная рада и которая впоследствии поставляла основные кадры для войска опричников.

 

Фактическое правительство провело значительную реорганизацию царской военной и административной служб. Мероприятия в этой области можно разделить на два основных вида: первый — превращение всего класса землевладельцев независимо от размера владений и родового достоинства в служилую массу, второй — создание конкретных форм централизованного военного и административного управления.

 

Создание в конце 40-х гг. Челобитенного приказа придавало всей системе взаимоотношений подданных с государством и государства с подданными законченный вид. Было декларировано и внедрено в практику положение, при котором государственная власть становилась могучим союзником любого жителя страны против сановника любого ранга, допустившего злоупотребление. Соответственно и «все христиане», «кто ни буди», становились союзниками верховной власти, проникались верой в ее высшую справедливость. Таким образом, уже здесь, в начальный момент становления царизма, в народную почву были заброшены зерна наивной веры в «царя-батюшку».

 

Вместе с тем основание Челобитенного приказа таило в себе отрицание того самого сословно-представи- тельного начала в устроении государства, к которому стремились многие участники политического компромисса. Существование Челобитенного приказа создавало впечатление, будто справедливость и правду для всех обеспечивает сам царь V; помощью назначенной им для этого администрации. И чем прямее будет путь до царя, чем менее плотно будет он окружен всевозможными «думами» и «палатами», состоящими в основном из тех же «богатых» и «сильных», которые «чинят всяческие продажи» людям «низшим», тем ближе к защите своих интересов эти «низшие» окажутся. Если царь — источник справедливости для всех подданных, всякое ограничение его власти явится ограничением его возможностей эту справедливость творить, будет на руку тем же «сильным» и «богатым». Подобного рода представления московских посадских людей сыграли не последнюю роль в том, что в момент установления опричнины царю так легко удалось поднять их на свою защиту против всех покушавшихся, как он утверждал, на его единовластие — против Боярской думы, против правительственных чиновников и даже против церковных иерархов.

 

Ярко выраженный противоречивый характер имели и публицистические выступления руководителей фактического правительства. В них постоянно соседствуют мотивы непомерного возвеличения царя в качестве самодержца с мотивами ограничения самовластия «мудрыми советниками», всяческого обуздания царской воли. «Со страшным и грозным запрещением» обращался Сильвестр к царю в своем послании, выдвигая всевозможные ограничения самовольству и свободе поведения царя. Органом воспитания и удержания царя в узде должна была стать его «верная дума», без которой он не должен был делать ни шагу.

 

Наряду с этим участники политического компромисса хотя и с различных позиций, но неустанно укрепляли и словом и делом авторитет царя-самодержца. Царь — помазанник божий и высший судия, именем которого можно удерживать в послушании и «простое всенародство», и военно-служилую массу, царь — справедливый заступник «низших» против «сильных», способный противостоять их произволу. Царь — символ и олицетворение единого государственного начала, представитель страны во внешних сношениях.

 

Призывы Адашева и Сильвестра, направленные на то, чтобы одновременно с усилением самодержавия его ослабить, «встроить» в него препятствия, ограничивающие установление единодержавной власти царя, носили идиллический, точнее сказать, утопический характер. Напротив, усилия, направленные на укрепление самодержавия, независимо от различных субъективных намерений и устремлений тех, кто их предпринимал, вливались в единое русло, в единый процесс реального укрепления царской власти.

 

Кто бы позднее не «нашептал» царю идею создания опричнины, Алексей Басманов или жена-черкешенка Мария Темрюковна (подобные объяснения «корней» опричнины встречаются в литературе), впервые эта идея была высказана публицистами правительства Адашева—Сильвестра—Ивана IV. В «Сказании о Магмете-салтане» — произведении, несомненно близком А. Ф. Адашеву, — прямо говорится о необходимости создать специальные воинские части для охраны внутренней безопасности государства.} «Царь же турской умудрился на всяк день по тыбЯ^и янычан при себе держит, гораздых стрелцов огненыя стрелбы, и жалование им дает, алафу по всяк день. Для того их близко у себя держит, чтобы ему в его земли недруг не явился и измены бы не учинил. А иныя у него верныя люби- мыя люди, любячи царя верно ему служат, государю про его царское жалование».

 

Предложенная здесь модель охранного корпуса, состоящего из преданных (за хорошую плату) воинов, во многом похожа на опричнину. Призыв к делению служилого сословия на «любимых», «верных» и на всех остальных, деления, сопровождавшегося особым царским жалованием, основой которого был земельный оклад, по существу предусматривает будущий опричный передел земельных владений в пользу «верных» и «любимых» за счет прочих — не усердных и не верных.

 

Фактическое правительство осуществило ряд практических мер в духе этих предложений, в том числе создание личной вооруженной охраны царя — трехтысячного корпуса стрельцов «огненныя стрельбы».

 

Советники и воспитатели царя — Сильвестр и Адашев — объективно внесли немалый вклад в обоснование будущего опричного террора>] Многократно (девять раз!) повторенные в «Сказанйи о Магмете-салтане» призывы к государю быть грозным, казнить и жечь провинившихся подданных были усвоены и подхвачены автором «Большой челобитной», а затем претворены в жизнь царем Иваном Васильевичем. «Никогда еще литература не играла такой огромной роли в формировании действительности, как в XVI веке», — справедливо замечает Д. С. Лихачев.

 

Насквозь проникшись убеждением в земных и небесных основаниях своего единодержавия, царь, что вполне естественно, пошел значительно дальше своих учителей^ Прибегая к известному сравнению, можно сказать, ^то деятели периода политического компромисса — црежде всего Адашев и Сильвестр — высадили в «цветочном горшке» политического компромисса зерно баобаба. Зерно это упало на исключительно благодатную почву, ибо самодержавие — неограниченная центральная власть монарха — более других государственных форм соответствовала реальным социально- экономическим и политическим условиям развития страны. Это привело к неизбежным последствиям: политический компромисс треснул и распался...

 

Укрепившийся самодержец видел все большую помеху и угрозу своему единовластию в союзниках по политическому компромиссу, в системе «мудрого совета», выступавшего и вершившего управление государством от имени интересов «всей земли».

 

По мере роста и укрепления аппарата и служб централизованного государства все явственнее вставал вопрос — в чьих руках будут находиться рычаги управления. До момента раскола политического компромисса они сосредоточивались в руках у Адашева и Сильвестра. Именем царя они правили страной, намечали и проводили внешнюю политику. Несогласие царя с их внешнеполитическим направлением стало одним из главных поводов для разрыва между ним и его советниками. Это был первый случай, когда царь высказал собственный взгляд по важнейшему политическому вопросу. Адашев, Сильвестр и их сторонники считали необходимым продолжить активную внешнюю политику на востоке и на юге, царь устремил взор на Ливонию. Тот факт, что расхождение во взглядах привело к скорому разрыву и к вражде царя с бывшими советниками, показывает, что к 1558 г. царь как политическая сила достаточно окреп для того, чтобы занять и отстоять самостоятельную политическую позицию.

 

Причина разрыва и яростной, не оставлявшей Ивана Грозного до гробовой доски ненависти к своим бывшим советникам и к их единомышленникам была значительно глубже, чем то или иное конкретное расхождение даже по весьма важному политическому вопросу. Царь формулировал эту причину неоднократно. Речь идет о бескомпромиссной войне, объявленной самодержавием в лице первого царя Ивана IV политическим силам, которые олицетворяли тенденцию ограничения самодержавия той или иной формой представительства. Власть на местах, отданная на откуп выборным «чинам», — где «излюбленным» старостам, избранным «от простого всенародства», а где и дворянским губным старостам, — как бы изымалась из царских рук. Логика развития земских учреждений и созданных по всем градам и весям судов, являвшихся представительными учреждениями в миниатюре, вела в перспективе к становлению и укреплению представительных учреждений и в высших сферах государственной власти.

 

Сохранение положения царя в качестве почетного подопечного своих советников — положения, сложившегося в период его юности и политической незрелости, — грозило стать нормой взаимоотношений царя с его правительством. Дальнейшее развитие централизованного государства в условиях сохранения этого положения вело бы ко все большему закреплению несамостоятельности царя в управлении страной, к той или иной форме раздела власти между государем и его подданными. Формы подобного раздела в изобилии демонстрировала Европа. Наиболее пугающим Грозного примером неполновластия монарха была Польша, где шляхта фактически управляла страной. Предотвращение такого развития требовало решительных действий. И царь «за себя встал».

 

 

К содержанию: САМОДЕРЖАВИЕ В РОССИИ. ГОСУДАРСТВО ИВАНА ГРОЗНОГО

 

Смотрите также:

 

ИВАН 4 ГРОЗНЫЙ. Россия времени Ивана Грозного   Становление абсолютной монархии в России  абсолютной монархии...

 

Самодержавие России  Иван 3 и Иван 4 Грозный Археология Руси времён феодальной раздробленности. Возвышение московского княжества  

 

Образование централизованного Русского государства  Крепостное право в России  Борьба крестьян за землю на Руси  Холопы на Руси