ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА

Источники буржуазного права в период общего кризиса капитализма

 Хотя в период общего кризиса капитализма действует целый ряд кодексов и законов, принятых еще в предшествующую эпоху (например, кодексы начала XIX века во Франции, ГГУ в ФРГ), источники буржуазного права в целом значительно изменились.

«Старые» кодексы обросли многочисленными добавлениями и поправками. B ряде стран на смену им пришли новые кодексы, которые в большей степени соответствовали современным условиям господства буржуазии. Например, в Италии вместо либерального УК 1889 года фашистами введен новый УК 1931 года, в Испании вместо УК 1870 года принят УК 1932 года и т. д. Даже во Франции, где в целом сохраняется наполеоновская кодификация.УПК 1808 года в 1958 году заменен новым уголовно-процессуальным кодексом.

Необходимость для буржуазии систематизировать и упорядочить появившийся в XX веке огромный законодательный и иной нормативный материал определила появление новых кодексов и сборников права. Так, во Франции, особенно после второй мировой войны, резко увеличилась кодификационная работа правительства, которое своими декретами только с 1951 по 1956 год ввело в действие 19 новых кодексов: пенсионные, аграрный, кодекс горной добычи, избирательный, семьи и социальной помощи и др. Процесс кодификации права отчетливо наблюдается с 20-х годов XX века в других странах континентальной Европы и в латиноамериканских государствах.

Даже в странах англосаксонской системы права, где кодификационные работы ранее не проводились или же затронули лишь отдельные отрасли права, монополистическая буржуазия стала проявлять все больший интерес к унификации правового материала. Так, в США в 1926 году составлен и с тех пор периодически переиздается федеральный свод законов, который содержит разделы, инкорпорирующие уже действующее законодательство, и кодифицированные разделы, применительно к которым осуществлена ревизия действующего права.

Ряд так называемых единообразных законов (например, единообразный торговый кодекс) принят в штатах по отдельным правовым институтам, в унификации которых кровно заинтересован монополистический капитал, ведущий свои операции по всей стране.

Даже в Англии, где в силу особенностей формировании буржуазного права его источники были весьма многочисленны и несогласованы, в XX веке все большее распространение получили к о н сол н д и p о в а н н ы e з а к о н ы, поглотившие ряд актов парламента, изданных ранее по одному и тому же вопросу. B 1949 году английский парламент принял даже специальный «Акт о процедуре консолидации законодательства», в котором подчеркивал принцип неизменности консолидируемых законодательных положений (в этом отличие консолидации законодательства от кодификации). Ho поскольку консолидированные законы представляют собой, как правило, систематизированное изложение нормативного материала, то они в ряде случаев являются своеобразным суррогатом кодексов.

Еще более существенные изменения произошли в самой внутренней структуре источников буржуазного права. B основе этих изменений лежало стремление реакционной, монополистической буржуазии использовать наиболее удобные, надежные, мало подверженные публичному контролю формы правотворчества.

B частности, в период общего кризиса капитализма резко возросли значение и удельный вес актоз исполнительной власти по сравнению с другими источниками права. Эти акты особенно активно использовались буржуазией в тех случаях, когда она стремилась подорвать демократические принципы права н ввести в него новые, более реакционные институты. Президентские н правительственные дскрегы, приказы и регламенты министров, как и другие виды административных актов, во всех без исключения буржуазных государствах стали важной формой приспособления содержания права к тем меняющимся требованиям, которые предъявляет к нему правящий класс. Роль правительственных актов возрастала по мере углубления кризиса буржуазного парламентаризма, развития так называемого делегированного законодательства и по мере того, как исполнительный аппарат освобождался от фактического контроля представительных органов. B фашистских государствах (в Италии при Муссолини, в Германии при Гитлере, в Венгрии при Хорти и т. д.), а также в условиях диктаторских режимов в Латинской Америке правительство открыто узурпировало законодательные полномочия, прямо отменяя или подменяя своими актами не только законодательные, но и конституционные нормы.

Формирование новых важных принципов права в буржуазных государствах в последние десятилетия осуществляется не только в административных актах нормативного характера, но и в ходе самой административной практики. Политика правительственных органов по тому или иному вопросу приобретает в ряде случаев значение административного прецедента. Ho за такими прецедентами, как правило, скрывается чиновничий произвол, который возводится в империалистических государствах в ранг права.

Подобное явление происходит и с судебной практикой. Хотя в странах англосаксонской системы права (Англия, США, Ka- пада и др.) резко сокращается сфера применения судебного прецедента как самостоятельного источника права и суды в подавляющем большинстве дел выносят решение на основе нормативных актов, судебная практика оказывает большое влияние на развитие важнейших правовых институтов. Аналогичный процесс наблюдается и в тех странах, где исторически судебный прецедент не признавался источником права (в большинстве буржуазных стран Европы, в Латинской Америке и т. д.). Формальный отход судов от принципа stare decisis (т. e. связанности судей предшествующими прецедентами) при нарочитой неопределенности многих законов позволяет суду под видом толкования закона устанавливать по существу новые правовые принципы.

   Особенно ярко этот процесс проявился в XX веке в юриспруденции США, где суды значительно более активно, чем в предшествующую эпоху, стали препарировать содержание законов и даже аннулировать их под предлогом «неконституционно- сти*, когда оки становились нежелательными для правящих кругов. Так, после первой мировой войны признаны недействительными законы отдельных штатов, устанавливавшие минимум заработной платы для рабочих, ограничивавшие продолжительность женского и детского труда и т. д. Огромную роль стали играть конституционные доктрины верховного суда, ставшие одним из важных источников государственного права. Такие доктрины неоднократно выполняли роль «юридического* прикрытия антидемократических ограничений политических, процессуальных и иных прав американских граждан (особенно негров). Под влиянием судебной практики США после второй мировой войны в ряде буржуазных государств (Япония, ФРГ, Италия, Индия) были созданы даже специальные конституционные суды, причем в условиях антидемократических режимов (ФРГ) они также становились источниками реакционного «конституционного» права.