борьба черносошных крестьян с монастырями УЧАСТИЕ ВЛАДЕЛЬЧЕСКИХ КРЕСТЬЯН В БОРЬБЕ ЗА ЗЕМЛЮ

 

БОРЬБА КРЕСТЬЯН ЗА ЗЕМЛЮ

 

 

УЧАСТИЕ ВЛАДЕЛЬЧЕСКИХ КРЕСТЬЯН В БОРЬБЕ ЗА ЗЕМЛЮ

 

Борьба владельческих крестьян за землю на Руси в XV — начале XVI в. в литературе почти не освещена.

 

Зиминым отмечено, что «борьба черносошных крестьян с монастырями происходила подчас в виде столкновений с монастырскими крестьянами» . О таких же столкновениях великокняжеских крестьян, но с митрополичьими крестьянами, пишет JI. И. Ивина, правильно указывая, что последние фактически отстаивали в этих столкновениях право митрополичьей кафедры на спорную землю, что в подобных случаях «причудливо переплетались в борьбе за землю классовые интересы феодалов и крестьян» .

 

Число актов, сообщающих об участии владельческих крестьян в качестве одной из сторон в земельных конфликтах, довольно велико— 31 документ (то есть примерно Уэ всех актов с известиями о конкретных земельных конфликтах). Из них 2 документа приходится на период до 1462 г. , один акт датируется временем «около 1456—1464 гг.» , остальные 28 относятся к 1463—1505 гг. . Таким образом, и эти известия приходятся преимущественно на вторую половину XV — начало XVI в.; особенно резко их число увеличивается в 80-е и 90-е годы XV в. Распределение актов с известиями об участии в борьбе за землю владельческих крестьян по десятилетиям внутри периода 1463—1505 гг. такое: 70-е годы XV в.— 4 акта, 70—80-е годы — 4, 80-е годы — 5, 90-е годы — 9, рубеж XV—XVI вв. (90-е годы— 1505 г.) — 2, 1501 — 1505 гг. —4 . Данные акты 1463—1505 гг. относятся к территории И уездов: Белозерскому (4 акта), Владимирскому (2), Вологодскому (1), Волоколамскому (1), Дмитровскому (2), Костромскому (2), Можайскому (1), Московскому (2), Переяславскому (9), Юрьевскому (3), Ярославскому (1). Число и географическое размещение этих уездов тоже свидетельствуют о довольно значительном распространении борьбы владельческих крестьян за землю.

 

Проявления, формы и характер этой борьбы были различ- ныхми. Одно из направлений борьбы владельческих крестьян за землю в изучаемый период, по-видимому, преобладающее — это борьба владельческих крестьян за землю, находящуюся в их пользовании, против посторонних землевладельцев. Крестьяне духовных феодалов — митрополичьи, Троице-Сергиева, Кирилло-Бело- зерского и Симонова монастырей, московского Архангельского собора — формально самостоятельно или во главе с посельскими ведут тяжбы с соседними светскими (известно 4 случая)   феодалами и наиболее, по-видимому, часто (9 случаев) с черными крестьянами  .

 

 

Во время подобных тяжб владельческие крестьяне выступают и в качестве истцов, обвиняя противоположную сторону в незаконном завладении землей, которую эти крестьяне всегда называют «митрополичьей», или «монастырской», то есть землей своего феодального господина  , и (судя по нашим актам, вдвое чаще) в качестве ответчиков  , обвиняемых их соперниками в таком же завладении спорной землей. Таким образом, в правых грамотах и судных списках отражены прежде всего две формы борьбы владельческих крестьян за землю: защита ими земли своего господина от захвата другими землевладельцами и попытки, нередко, очевидно, инспирированные   господами этих крестьян завладеть соседними землями.

 

О случаях захватов владельческими крестьянами черных и дворцовых великокняжеских земель говорится также в 3 разъезжих и 1 указной грамотах  . Две грамоты сообщают о совершившемся или предстоящем разъезде земель, в споре по поводу которых участвовали владельческие (монастырские и «владычни») крестьяне  . О том, что троицкие крестьяне косили «силно» великокняжеское селище, сообщает судный описок по тяжбе посель- ского Троице-Сергиева монастыря с черными крестьянами конца XV в. .

 

В актах встретилось известие о попытке крестьян вотчинника Ивана Осоки завладеть участком земли Симонова монастыря. Дело, однако, кончилось полюбовным разводом спорной земли и И. Осока, «обыскавши, да ту землю... отдал» монастырю .

Еще об одной своеобразной форме борьбы владельческих крестьян за землю сообщают 4 грамоты Ивана III с запретами самовольных порубок лесов в Переяславском уезде, принадлежавших Троице-Сергиеву монастырю. В числе порубщиков упоминаются «боярские люди» и «монастырские», то есть, очевидно, крестьяне других монастырей и светских феодалов  .

 

Число владельческих крестьян, одновременно участвовавших в земельных спорах и столкновениях, там, где это можно определить, самое различное — от 1 до 10 человек. Но, конечно, число владельческих крестьян — участников земельных конфликтов — могло быть и больше.

 

Во всех рассмотренных случаях владельческие крестьяне борются за землю только с посторонними землевладельцами — феодалами или дворцовыми или черными крестьянами, не вступая в какие-либо конфликты по поводу земли со «своими» господами. Очень типично, что борьба за землю обращена главным образом как бы «во вне» каждого данного владения  . Однако лишь главным образом, а не всегда, так как в актах есть известия, которые можно истолковать как свидетельства существования внутривот- чинных земельных конфликтов с участием крестьян по поводу владения или пользования земельными угодьями. Правда, два из этих известий носят характер предупредительных запретов «вступаться» в определенные земли или пользоваться ими, а не являются сообщениями о конкретных земельных спорах (и лишь из-за отсутствия более конкретных данных о внутривотчинных конфликтах эти сообщения включены нами в круг рассматриваемых актов о борьбе за землю).

 

Так, митрополит Зосима в своей жалованной грамоте, выданной им 15 октября 1490 г. Сновидскому монастырю, тшсал, в частности: «Моих бояр люди и детей боярских и мои сельчане на их пожни и на луги стад своих весне не ганяют» 18. Тот же митрополит припиской на другой своей жалованной грамоте (11 декабря 1490 г.) «пожаловал своих христиан оброчников Андрейка да брата его Ивана Коняевых детей, сее своее жаловальные грамоты у них не рушил ничем, а Фролку да Ивашку Якушевым детем в Ан- дрейкову и Ивашкову пожню в Воротища вступатись не велел ничем» 19. Весьма вероятно, что данная приписка была вызвана совершенно конкретным земельным спором: в ней прямо называется пожня Воротища, в которую запрещается «вступатись» вполне определенным лицам — Фролку и Ивашку Якушевым детям, указываются и непосредственные владельцы пожни — Андрейко и Ивашко Коняевы (а не все бортники, которым дана была митрополитом жалованная грамота, снабженная позже данной припиской). О споре, возникшем между крестьянами митрополичьего Царевоконстантиновского монастыря и архимандритом этого монастыря по поводу соотношения количества земли, которую должны пахать крестьяне «на себя» и «на монастырь», сообщает известная грамота 1495—1511 гг. митрополита Симона своему посельскому Ю. хМасленицкому»20.

 

Если в первой из этих грамот отражена возможность конфликта между разными категориями держателей митрополичьей земли (митрополичий монастырь, «люди» митрополичьих бояр и детей боярских, митрополичьи крестьяне), а во второй— возможность земельного спора (а скорее всего речь идет об уже происшедшем споре) между метрополичьими же крестьянами-бортниками, то в третьей содержится известие о конкретном случае протеста крестьян митрополичьего монастыря против несправедливого, по их мнению, деления земли в вотчине на барскую и крестьянскую запашки. Протест этот, как жаловался архимандрит митрополиту, выразился в том, что «христиане... пашут пашни на себя много, а монастырские... пашут пашни мало».

 

О еще большей решимости некоторых владельческих крестьян в их борьбе за землю с феодалами говорит такая форма борьбы, как «отказ», переход этих крестьян от «своего» феодала в черную (нам известны лишь такие случаи) волость с объявлением своего надела великокняжеской, черной землей. В правой грамоте 1490 г., выданной Симонову монастырю на селище в Дмитровском уезде, которое ответчики — «мужики» Окулик Сусол и Олферко называли «великого князя землею», приводятся слова митрополита Зосимы,

 

Характерна история, рассказанная монахом Кирилло-Белозер- ского монастыря Мартемианом на суде (около 1492 г.) между этим монастырем и крестьянами Волочка Словенского (Савкой Ман- даковым и другими) по поводу владения починком Кочевинским и покосами. Мартемиан «так рек: А жил, господине, тот Савка в нашои деревне в Захарьинской; да сее, господине, осени отказал из нашие деревне за великого князя в волость, да ту, господине, Качевинскую розсечь посеял овсом силно, да шодши, господине, на Белоозеро, да вылгал себе у Тимофея у Михаиловичя (Плещеева— наместника на Белоозере.— А. Г.) грамоту лготную на ту розсечь, а сказал, господине, то лес великого князя, да почял, господине, на ту розсечь бревна возити, хоромы окладывати» .

 

На суде (около 1499—1502 гг.) между Троице-Сергиевым мо- наоырем и истобником А. Гладким и крестьянами Мишутинской волости Переяславского уезда троицкий старец Гаврило утверждал: «А отказался, господине, от нас с тою деревнею (спорной.— А. Г.) Васко (крестьянин.— А. Г.) в Мишутинской стан тому два году» .

 

С подобной жалобой выступил на суде в 1504 г. старец Мака- риева-Калязина монастыря, утверждая, что ответчики — 7 крестьян, поставив починки на монастырской земле и взяв у игумена льготные грамоты на те починки, «нынеча... те починки называют волостными землями»  . Все эти 4 тяжбы выиграли монастыри.

 

Как можно видеть, подобная форма борьбы за землю означала уже полный разрыв владельческим крестьянином всех связей с прежним господином, в том числе и поземельных, с попыткой, однако, оставить за собой возделанный собственным трудом участок земли путем «отнесения» ее в иную категорию землевладения.

 

В целом борьбе владельческих крестьян за землю в это время свойствен более низкий уровень, чем в последующие периоды развития феодализма в России. Об этом свидетельствуют и столкновения крестьян одной и той же вотчины по поземельным делам, и выступления их в качестве представителей своих господ во время земельных тяжб с другими феодалами и даже черными крестьянами. Об этом же говорят и известия об участии владельческих крестьян-свидетелей при разбирательстве земельных споров.

 

Они, судя по сохранившимся актам, всегда выступают как свидетели со стороны своих господ и всегда дают показания в их пользу.

 

Все сказанное заставляет думать, что владельческие крестьяне в XV — начале XVI в. находились в довольно прочной фактической зависимости от своих господ и, как правило, не имели возможности выйти из их воли, в частности, выступая на суде. В то же время не исключено, что владельческие крестьяне были подчас как-то экономически заинтересованы в благоприятных для своих господ исходах их земельных споров с соседними феодалами или черными крестьянами. Кроме того, вероятно, для владельческих крестьян в сфере их отношений со своими господами более актуальной, насущной становится борьба не за землю, а борьба по поводу размеров и форм повинностей, борьба против усиления вотчинной власти. против стеснения права крестьянского «отказа»-перехода.

 

Нельзя не отметить известную активизацию участия владельческих крестьян в борьбе за землю к концу изучаемого периода (см. III главу), осознание крестьянами в некоторых случаях необходимости борьбы, за улучшение (или сохранение) условий ведения своего хозяйства. Однако владельческий крестьянин тех времен уже почти целиком в путах индивидуальной, разрозненной эксплуатации, привязан задолженностью, льготой, традицией и друг гими, документально не улавливаемыми узами, к «своему» феодалу. Его борьба за землю лишена не только политического, но и социального сознания. Он не видит, где и кто его социальный противник, и где и кто его социальный собрат. Он борется за «свой» клочок земли или за его увеличение, не задумываясь над тем, с кем он и против кого борется. В этом — яркое проявление влияния «средневековых перегородок» 25 между крестьянами различных категорий, перегородок, типичных для феодальной эпохи. Лишь в отдельных случаях владельческие крестьяне выступают против своих «собственных» господ, стремясь или улучшить свое поземельное положение, или, разорвав с ними все связи, вместе с возделанной своими руками землей перейти в тот разряд населения, которому, как казалось (и не без оснований) владельческим крестьянам, жи-г лось легче, свободнее, так как над ним не нависала мелочная опека, не довлела власть индивидуального (хотя иногда и корпоративного) феодала.

 

Оценить значение участия владельческих крестьян в борьбе за землю довольно сложно. Думается, что однозначного решения здесь быть не может. Когда эти крестьяне вели борьбу (или участвовали в борьбе) за землю против феодалов — соседей их собственного господина, они по существу участвовали во внутриклассовой борьбе, в борьбе за землю, шедшей между разными феодалами. В наших источниках речь идет большей частью именно о таких случаях участия владельческих крестьян в борьбе за землю.

 

Когда владельческие крестьяне выступали самостоятельно или во главе с посельским или приказчиком своего феодального господина как соперники черных и дворцовых крестьян во время земельных конфликтов, они являлись по существу лишь представителями этого «своего» феодала, выражали его «земельные» интересы независимо от того, были или не были они сами непосредственно заинтересованы именно в данной спорной земле.

 

Те случаи, когда одни владельческие крестьяне конфликтовали с другими крестьянами этого же феодала по поводу пользования теми или иными участками земли данного владения (например, внутри митрополичьей вотчины), надо рассматривать как эпизоды внутриклассовой борьбы между разными группами владельческих крестьян.

 

По-видимому, уже в изучаемый период имели место столкновения, споры владельческих крестьян с их феодальными господами по поводу размеров (и характера?) наделов, предоставляемых крестьянам в их пользование, то есть по поводу соотношения надельной и «барской» земли в данном владении. Это, конечно, уже борьба эксплуатируемых против эксплуататоров за средства производства (в данном случае за землю), то есть классовая борьба. Можно и должно говорить об узости этой борьбы, единичности ее проявлений, распыленности, о степени ее развитости или, вернее, неразвитости, но по сути дела это — классовая борьба, хоть и зачаточная.

 

Наконец, мы наблюдаем случаи, когда владельческие крестьяне пытались вместе со своими надельными участками вотчинной земли «отказаться» от «своего» феодала в черную волость. Такие случаи, очевидно, следует расценивать также как проявление классовой борьбы, борьбы эксплуатируемых крестьян против данного конкретного эксплуататора (например, монастыря), борьбу за большую, чем в условиях вотчины, степень владения средством производства — данным участком земли, за большую свободу хозяйственного использования этой земли, за большую хозяйствен ную самостоятельность.

 

 

К содержанию: Горский "Борьба крестьян за землю на Руси в 15 - начале 16 века"

 

 Смотрите также:

 

Борьба крестьян за землю  Борьба крестьян против помещиков феодалов

 

КРЕПОСТНОЕ ПРАВО В РОССИИ   Сельское хозяйство в средневековой Руси

 

Борьба крестьян с крепостничеством  Новгород и Новгородская Земля

 

 Последние добавления:

 

Лишайники  Кремний  Следственная ситуация   Конституционное государственное право  Геология Новгорода