|
Северодвинская фауна Верхней Перми. Северодвинские пареайазавры — скутозавры |
Рассмотрим вначале наиболее молодую из этих фаун — северодвинскую, добытую в конце XIX — начале XX века на правом берегу р. Малой Северной Двины вблизи г. Котласа раскопками В. П. Амалицкого; они сыграли большую роль в развитии у нас палеонтологии позвоночных и широко известны за рубежом ( XXXIII).
В 90-х годах прошлого века В.П. Амалицкий (1860—1917) в отложениях неопределенного возраста, считавшихся лишенными органических остатков, «немыми»,обнаружил раковины двустворчатых пресноводных моллюсков (антракозид) и примитивных «глоссоптерисообразных» папертников верхнепермского возраста притом южного, «гондванского» типа .
(Гондвана — название предполагаемого древнего материка, объединявшего Индостан, Африку, Южную Америку и Австралию, данное по живущему в центре Индостана племени гондов).
На этом основании Амалицкий высказал предположение о предстоящем открытии на нашей территории пермских позвоночных южноафриканского типа. Столь смелое предсказание вначале вызвало недоверие, но вскоре оно подтвердилось: Амалицкий обнаружил местонахождение пермских позвоночных, в том числе костеносные линзы на Северной Двине и Сухоне, приуроченные к речным руслам верхнепермского времени, по-видимому, в приустьевых участках.
Линзы, и костеносные, и с отпечатками растений, залегают в красноватых и пестроцветных глинах и мергелях; некоторые содержат большие скопления массивных конкреций прочного песчаника, цементированного главным образом карбонатами; внутри конкреций оказались отдельные кости, черепа и целые скелеты пресмыкающихся и земноводных, сильно минерализованные, но сохранившие даже микроскопическое строение кости.
Постановка огромных раскопок, доставка сборов первоначально в Варшаву, где в то время работал Амалицкий, их препаровка и первичная монтировка скелетов, изготовление большой серии огромных витрин, эвакуация всех материалов во время первой мировой войны в глубокий тыл, реэвакуация в Петроград и другие организационные мероприятия потребовали от Амалицкого огромной и напряженной работы, сломившей его здоровье: он скончался в 1917 г. и успел написать лишь предварительные сообщения об этой фауне, частично опубликованные уже после его смерти.
Изучение завершается лишь в настоящее время, но в сущности и его пока нельзя будет считать окончательным: берега Северной Двины и ее притоков содержат, несомненно, еще много замечательных материалов, частично открытых совсем недавно, частично ожидающих своего открытия; да и две песчаные линзы, откуда добыт рассматриваемый ниже материал, раскопаны далеко не полностью.
Большая часть остатков в обширной коллекции этой фауны принадлежит парейазаврам из группы анапсид (череп типичных анапсид лишен височной впадины); они явно преобладают в сборах, и поэтому вся фауна с известным правом может называться парейазавровой. Северодвинские парейазавры позднее (1934) были выделены А.П. Гартман-Вейнберг (1882—1942) в особый род, получивший название скутозавра по наличию характерных костных щитков, покрывавших их туловище (от греческого скутос — кожа, щит). Это неуклюжие крупные животные, величиной с небольшого быка, с очень широким черепом ( XXXVI, 51, 52), частью за счет разрастания квадратноскуловых костей (отсюда название: греческое парейа — щека), мозговая коробка маленькая, с небольшим отверстием для теменного глаза; верхняя поверхность черепа сильно бугриста.
Очень характерны верхние и нижние челюстные зубы — острые, лопаточковидные, зазубренные и, видимо, хорошо приспособленные для срезания и обкусывания каких-то растений, вероятно сочных, но не для жевания; большое число мелких зубов расположено на нёбных и крыловидных костях, что придает нёбу характер «терки», но неясно, могли ли они служить для измельчения пищи. В остальном скелете бросается в глаза массивность позвоночного столба с типичной для котилозавров — древних анапсидных рептилий — массивностью нейральных дуг; большие пояса конечностей и сами конечности с почти горизонтальной постановкой плеча и бедра; лапы снабжены приплюснутыми сверху вниз относительно короткими пальцами с небольшими конечными фалангами, похожими на копытца; хвост короткий. Раскопками на Северной Двине было добыто около десятка полных и почти полных скелетов, около тридцати отдельных черепов и тысячи разрозненных костей и обломков остального скелета. В настоящее время это «стадо», представляющее мировую научную ценность, украшает собою Музей Палеонтологического института Академии наук СССР, а вся «Северодвинская галерея» в целом представляет одну из главных достопримечательностей этого музея.
Северодвинские пареайазавры — скутозавры — очень сходны с южноафриканскими, но в отличие от африканских парейазавров у северодвинских некоторые кости запястья и предплюсны слиты, сильно развиты кожные окостенения; внутри мозговой коробки наблюдается костное образование типа тендориу- ма, отделяющих у млекопитающих большой мозг от мозжечка. В сборах с Северной Двины кроме скелетов взрослых животных найден скелет маленького молодого парейазавра; но найдены и кости огромных особей, раза в полтора больше обычных взрослых. За последние десятилетия из верхнепермских отложений того же возраста на Волге и в Приуралье описаны и другие виды и роды парейазавров.
Трудно отчетливо описать образ жизни парейазавров. В сущности раститель- ноядность — единственное, что не вызывает сомнений, хотя сами растения, служившие пищей, не могут быть названы с достоверностью. Массивность и форма плечевой кости, напоминающей плечевую кость крота и некоторых других роющих животных, невольно наводили на мысль о приспособленности к рытью и о роющем образе жизни. Но об этом не говорит строение ни концевых фаланг пальцев, ни кисти. Архаическая постановка плечевой кости, унаследованная от древних предков, при тяжеловесности животного должна была вызывать огромную нагрузку на мускулатуру и скелет передней конечности; это уже само по себе могло вызвать массивность плечевой кости, и ее сходство с плечевой костью крота, вероятно, лишь внешнее, конвергентное.
Бунстра (Boonstra, 1932), посвятивший ряд работ строению скелета и реконструкции мускулатуры южноафриканских парейазавров, их эволюции и т.д., предполагает, что эти пресмыкающиеся по образу жизни напоминали бегемотов, казались в большинстве неуклюжими на суше, но, подобно бегемотам, могли быть хорошо приспособлены к водной среде.
В северодвинской фауне не обнаружено других котилозавров, хотя и нет оснований сомневаться в том, что они были в ее составе. Интересны мелкие котилозавры из более древних фаун, в частности, никтифрурет и никтеролетер ( 53, 54, 55), описанные И.А. Ефремовым (1940) из красноцветных глин с р. Мезени. Это были подвижные ящерицеобразные рептилии длиной 30—40 см, с большим теменным отверстием в черепной крыше и огромными орбитами' Последнее наводит на мысль о сумеречном или даже ночном образе жизни животных, питавшихся, видимо, насекомыми, червяками, вообще мелкой живностью. Близкие к ним ящерицеподобные котилозавры наверняка были и в северодвинской фауне. Экологический тип небольшой ящерицы неоднократно возникал среди многих групп рептилий.
|
К содержанию: Ю.А. Орлов «В мире древних животных. Очерки по палеонтологии позвоночных»
Смотрите также:
Ископаемые позвоночные Палеонтология позвоночных Где искать динозавров
Предки всех позвоночных На поиски динозавров в Гоби