Глава десятая. Летописи 16-17 веков

А. Насонов

Смотрите также:

Русские летописи, сказания, жития святых, древнерусская литература

Повести временных лет

летописи и книги

Карамзин: История государства Российского

Владимирские летописи в составе Радзивиловской летописи ...

летописи - ипатьевская лаврентьевская новгородская ...

Древнерусские Летописи. Ипатьевская летопись

Древнерусские книги и летописи

Ключевский: Полный курс лекций по истории России

Любавский. Древняя русская история

НАЗВАНИЯ ДРЕВНЕРУССКИХ ГОРОДОВ

Татищев: История Российская

Русские княжества

Покровский. Русская история с древнейших времён

Иловайский.

Древняя история. Средние века. Новая история

Эпоха Петра 1

Соловьёв. Учебная книга по Русской истории

История государства и права России

Правители Руси-России (таблица)

Герберштейн: Записки о Московитских делах

Олеарий: Описание путешествия в Московию

При систематическом обследовании книгохранилищ Москвы и Ленинграда обнаружены неизвестные ранее летописные своды конца XV—первой половины XVI в. Сопоставляя их с другими малоизученными сводами, получаем картину целой группы, или цепи летописных сводов, родственных по составу и, в известном смысле, по их общему направлению.

Все они или некоторые из них связаны, с одной стороны, с летописанием монастырским, с летописанием в Троице-Сергиевом монастыре и, с дру- гок стороны, дают материал для решения вопроса об отношении летописания Троице-Сергиева монастыря к летописанию владычному и митрополичьему. Я разумею недавно открытый свод 1497 г., Уваровскую летопись 1518 г., изданную в последнее время, Типографскую (Синодальную) 1527 г. (с приписками 7038—7042 гг.), изданную в ПСРЛ, т. XXIV, но малоизученную до последнего времени, Иоасафовскую летопись 1520 г., тоже малоизученную, и открытую недавно Типографско-Академическую летопись 1558 г.

Свод 1497 г. представлял собою не великокняжеский свод, явно, что составитель или те, которые вдохновляли его, хотели подчеркнуть то значение, которое должна иметь церковь в лице ее руководящей иерархии для высшей светской власти. Свод заканчивался описанием того, как великий князь просил прощение «о своем брате» Андрее Васильевиче Угличском, которого «уморил в нужи», у митрополита Симона, ростовского, суздальского и тверского владык, и «стоя пред ними долго время». Они же его «едва простиша», наставляя («пона- казавше его впредь»), и т. п.

То было время, когда готовился заговор, раскрытый год спустя и обнаруживший обострение внутриклассовых противоречий. Великий князь в напряженной атмосфере недовольства искал опоры среди высшей иерархии, а в этой среде, видимо, не одобряли методов агрессивной расправы с феодальной оппозицией. Рассказ о покаянии на первое место ставит, наряду с великим князем, митрополита, а затем — ростовского архиепископа Тихона. Составитель свода ему тоже уделяет особое внимание: подробно повествуется о его поставлении под 6997 г., а в перечислении ростовских архиепископов под 6904 г. последним отмечен не Трифон, как было в источнике составителя, а Тихон. Но в основу своего труда составитель свода 1497 г. взял не владычный летописный свод 1484 г. в редакции ростовского архиепископа Тихона, а летописный свод, куда редакция Тихона входила лишь в качестве составной части.

 Этот летописный свод — источник составителя свода 1497 г. — тоже кончался 1484 г., словами «и митрополии не восхот-Ь», но в части до 1477 г. был иного состава.

 Позднее тем же сложным источником 1484 г. воспользовался составитель Уваровской летописи 1518 г., о которой речь будет впереди; иными словами, и составитель свода 1497 г., и составитель свода 1518 г. в основу своего труда положили не редакцию Тихона, а один и тот же более сложный источник. В части до 1417 г. он содержал летописный ростовский свод в редакции Трифона (ср. Ермолинскую летопись), с 1417 по 1477 г. — текст Московского свода 1479 г., в котором конец был отброшен, или предшествующую редакцию московского свода 1477 г.; в конце наход ился список русских князей и ордынских «царей», переписанный в тексте свода 1497 г. Далее в источнике 1484 г. года повторялись, начиная с 1468 г., и читался текст ростовского свода в редакции архиепископа Тихона. Вывод этот полностью подтвердился исследованием К. Н. Сербиной, сделавшей вместе с тем ряд новых наблюдений над составом свода 1497 г.

Отражая позицию духовенства на данном этапе внутриклассовой борьбы, летописный свод 1497 г. примыкал к той традиции, которая была связана с митрополичьей кафедрой. Где он составлялся, мы не знаем. Не исключена возможность, если принимать во внимание ряд косвенных указаний, что его писали в Троице-Сергие- вом монастыре (см., например, показательную описку: «на Вори» вместо «на двори»; по р. Вори, протекавшей недалеко от Сергиева монастыря, тянулись троицкие монастырские владения). Симон, избранный в митрополиты незадолго до того, как составлялся свод 1497 г., был игуменом Троице-Сергиева монастыря.

К содержанию книги: Арсений Николаевич Насонов. ИСТОРИЯ РУССКОГО ЛЕТОПИСАНИЯ 11- начала 18 века