Древнейшие млекопитающие и сумчатые. Причины вымирания мезозойских млекопитающих

Вся электронная библиотека      Поиск по сайту

 

Вымирание древних животных

Причины вымирания мезозойских млекопитающих

 

палеонтолог Лео Леонид Габуния

Лео (Леонид) Габуния

Смотрите также:

 

Вымирания в фанерозое

 

Великое вымирание

 

вымирания динозавров

 

Палеонтология  

 

ПАЛЕОНТОЛОГИЯ ПОЗВОНОЧНЫХ

 

Эволюция биосферы

 

Учебник по теории эволюции

 

динозавры рептилии

 

Дрейф материков и климаты Земли 

 

Палео-климатология 

 

Гео-хронологическая таблица

 

Геологическая шкала

 

Причины вымирания динозавров 

 

Гипотезы вымирания динозавровой фауны

 

 Причины вымирания древних фаун 

 

Почему вымерли динозавры  Фанерозой 

Водные динозавры

 

КОГДА ВОЛГА БЫЛА МОРЕМ

 

На поиски динозавров в Гоби

 

ПРИЧИНЫ ВЫМИРАНИЯ МАМОНТОВ

 

ВЫМИРАНИЕ МАМОНТОВОЙ ФАУНЫ. Голоцен

 

 

 

Сведения о мезозойских млекопитающих крайне скудны.

 

Нам неизвестны даже в общих чертах пути эволюции подавляющего их большинства. Естественно поэтому, что не вполне ясны и причины их исчезновения из геологической летописи. Тем ие менее, уже теперь могут быть высказаны некоторые соображения о причинах вымирания наиболее полно изученных групп мезозойских млекопитающих.

 

Класс Mammalia, по Симпсону (1959, стр. 268), происходит от одного отряда рептилий — отряда Therapsida. Но Mammalia в целом, как утверждает этот автор, представляет собой группу, возникшую полифилетически. Так, Monotremata произошли совершенно независимо от современных Marsupia- lia и Placentalia. Последние две группы объединяются в подкласс Theria, который обособился от вымершего отряда Pantotheria- Совершенно отдельно от остальных млекопитающих произошли от Therapsida подкласс Allotheria, к которому принадлежит отряд Multituberculata, а также Tricono- danta и Symmetrodonta.

 

Действительно, совокупность данных о взаимоотношениях между отдельными группами животных, относимых обычно к млекопитающим, свидетельствует о том, что в очень отдаленные времена, не позднее триаса, обособились некоторые ветви терапсид, которые в дальнейшем эволюировали совершенно независимо одна от другой. Однако это была в значительной мере параллельная эволюция, ведшая к более высокой организации. Поэтому прав Симпсон (там же), рассматривающий млекопитающих в качестве ступени, которой достигли несколько линий терапсид. Очевидно, название «млекопитающие» следует употреблять в том же смысле, в каком мы пользуемся, например, копытными или динозаврами, зная, что каждое из этих слов в отдельности искусственно объединяет совершенно различные таксоны В частности, динозавры объединяют, как известно, два или даже три (Элеибергер и Гинзбург, 1966, стр. 447) отряда, не связанных между собой общностью происхождения.

 

Приступая к рассмотрению некоторых групп мезозойских млекопитающих, начнем наш обзор с подкласса Allotheria, состоящего из единственного отряда Multituberculata (миогобу- горчатые), который, по словам М. Мак-Кениа (1961, стр. 1), представлял собой весьма успешно развивавшуюся ветвь ранних млекопитающих. Multituberculata — самая долговечная группа Mammalia. Появилась она в поздней юре (пурберкские отложения Англии и формация Моррисон Северной Америки) и просуществовала до раннего эоцена включительно.

 

Симпсон (1945) делит многобугорчатых на три семейства: Plagiaulacidae, Ptilodontidae и Taeniolabidae.

 

Первое из них объединяет наиболее древних и относительно примитивных миогобугорчатых, известных из формаций Моррисон и Форесбур (альб) Северной Америки и пурбекских и вельдских отложений Англии. Судя по частоте встречаемости плагиаулацид, они испытывают расцвет в конце юры (Пивто, 1961, стр. 537). В раннем меле плагиаулациды явно находятся уже в упадке и к середине периода полиостью вымирают, уступая место птилодоитидам.

 

Последние появляются и, по-видимому, широко расселяются в поздиемеловое время, но настоящего расцвета они достигают в палеоцене, когда область их распространения охватывает всю голарктику. К началу эоцена они, однако, почти всюду исчезают (судя по имеющимся данным, лишь один представитель семейства сохранился в Северной Америке до раннего эоцена).

 

Семейство теииолабид представляет собой отклоняющуюся ветвь миогобугорчатых, возникшую в начале палеоцена, но не пережившую конца этой эпохи. Известно всего несколько представителей семейства из палеоцена Северной Америки и Азии. 128

 

Подробное исследование особенностей черепа и зубов плагиаулаксов позволило Симпсону (1926, 1933, 1935, 1937) высказать ряд достаточно обоснованных предположений об образе жизни этих многобугорчатых. Так, слабое развитие теменного и затылочного гребней и незначительная высота венечного отростка у плагиаулацид свидетельствуют, безусловно, о соответственно слабо представленной у них височной мышце, что свойственно, в противоположность хищным, травоядным и плодоядным млекопитающим. Далее, длинные и мощные скуловые дуги и глубокая жевательная ямка нижней челюсти, ограниченная снизу резко выступающим гребнем указывают на присутствие ложного жевательного мускула, свойственного как хищным, так и растительноядным млекопитающим. Однако расположение жевательной мышцы у плагиаулацид (почти перпендикулярное по отношению к височной мышце) напоминает таковое у растительных млекопитающих и связано у них со способностью двигать нижнюю челюсть вперед и производить дробление пищи. Сильно развитые гребни внутренней стороны челюстных ветвей у плагиаулаксов указывают на присутствие мощных птеригоидных мышц, что характерно для травоядных форм (эти мышцы способствуют, как известно, осуществлению боковых движений челюсти). Ряд других признаков строения черепа также свидетельствует, по Симпсону (1926, стр. 245—250), в пользу растительноядиости плагиаулацид. Что же касается зубов плагиаулацид, то характер строения коренных и расположение резцов представляют известные аналогии с теми ж зубами растительноядных и плодоядных плацентарных, свидетельствуя, таким образом, о сходной у обеих групп млекопитающих пище (Симпсон, 1933, стр. 105). Такой пищей для много- бугорчатых могли быть, по Симпсону (там же), листья и пло.п бениеттитов, хвойных, примитивных покрытосеменных. Характерно в этом отношении указываемое им близкое сходство в строении коренных зубов между-плагиаулацидами и современным сумчатым Bettongia (сем. Macropodidae), питающимся, главным образом, корой цикадовых.

 

Исследование костей конечностей палеоценового и рание- эоцеиового представителя плагиаулацид эукосмодона (Eucos- modon) привело Симисона и Ильфтмана (1928, стр.4) к выводу о гибкости и подвижности этого миогобугорчатого и об его способности быстро лазить по деревьям и передвигаться по земле. По мнению этих авторов, он должен был быть обитателем лесов. Соглашаясь с Симпсоном в том, что плагиаулациды должны были быть преимущественно растительноядным животными, мы не находим все же возможным распространить его выводы об образе жизни этих животных на всех многобугорчатых. Прав У. А. Клемеис, подчеркивающий значительную адаптивную радиацию у миогобугорчатых (Клемеис, 1963, стр. 57), среди которых встречаются как формы с немногочисленными бугорками на зубах и с относительно слабо выраженным режущим характером премоляров (Plagiaulax), так и роды с увеличенными и сильно режущими премолярами (Ectvpodus и др.), гштсодоитиыми резцами и множеством бугров на коренных (Taeniolabis), напоминающих по строению зубов некоторых эволюировавших свинообразных, а также с явственной тенденцией к селеиодонтностк (Spenopsalis и др.).

 

Нам кажется, трудно отрицать, что тениолабис и близкие к нему формы вполне могли быть всеядными. У эктиподуса же и связанных с ним родов, возможно, преобладала склонность к хищничеству.

 

Вымирание юрских миогобугорчатых, по всей видимости, было связано с развитием птилодоитид, обладающих несомненно более совершенным, чем у них, зубным аппаратом (редукция числа и увеличение режущих свойств премоляров, увеличение числа бугров на коренных и др.). Правда, птилодоиты нам известны только из позднего мела, но их сосуществование с пла- гиаулацидами едва ли может быть поставлено под сомнение. Как уже было отмечено, плагиаулациды вымерли к середине мела, и если уже в позднемеловое время птилодонты достигли достаточно широкого распространения, то, учитывая крайнюю скудость сведений об этих меловых многобугорчатых вообще, можно говорить с достаточной долей уверенности об их существовании в раннем меле.

 

Что же касается более поздних миогобугорчатых, то их исчезновение вызвано, вероятно, главным образом, конкуренцией со стороны широко расселившихся с начала эоцена грызунов. Вполне справедливо высказанное по этому поводу замечание 130

 

Пивто (1961, стр. 599), по мнению которого совпадение во времени исчезновения многобугорчатых и возникновения грызунов указывает, должно быть, на существование причинной связи между этими событиями. Такого же взгляда придерживается М. Луи (1961, стр. 8—13), который считает, что многобугорчатые вымерли, не выдержав конкуренции со стороны широко расселившихся в раннем эоцене плацентарных грызунов. Не исключено, однако, что известная роль в вымирании палеоценовых многобугорчатых принадлежала конкуренции и преследованию со стороны некоторых сумчатых и ранних хищных — архаических креодонтов. Такими формами среди сумчатых могли быть дидельфодонтины (Didelphodontinae) и педиомины (Pediomy- пае), а среди креодонтов — арктоциониды (Arctocyonidae) и мезонихиды (Mesonychidae).

 

Таким образом, ведущим фактором вымирания многобугорчатых, как уже было сказано, должно было быть быстрое расселение к началу эоцена грызунов — группы животных, во многих отношениях, безусловно, более совершенных, чем они. К сожалению, нам недостаточно известны особенности строения древнейших грызунов, но наличие у них четко выраженных адап- таций, свойственных более поздним представителям отряда, заставляет думать, что и общий уровень организации должен был быть у них относительно высоким по сравнению с многобугорчатыми, обладающими, как показывают исследования Снмпсо- на (1937, стр. 753—755), крайне примитивной для млекопитающего центральной нервной системой (огромные обонятельные луковицы, совершенно гладкая поверхность полушарий большого мозга, отсутствие обонятельной борозды и т. д.). Примечательны в этом отношении взгляды К. А. Кермака (1963, стр. 101), считающего несостоятельной попытку Симпсона установить в строении мозговой капсулы многобугорчатых аналогии с настоящими млекопитающими. Кермак полагает, что по строению указанного отдела черепа описанный Симпсоном палеоценовый представитель миогобугорчатых стоит ближе к Bienot- herium, чем к млекопитающим.

 

Другой мезозойской группой млекопитающих, которую мы здесь намерены рассмотреть, являются триконодонты (Triconodonta).

 

Это — средне- и поздиеюрокая группа очень мелких млекопитающих, самые крупные представители которых достигали размеров кошки. Характерные черты строения триконодонтов: мощная скуловая дуга, высокий венечный отросток, сильно развитые гребни для прикрепления жевательной и птеригоидной мышц, трехбугорчатые моляры с буграми, расположенными в один ряд, хорошо развитые клыки.

 

Головной мозг очень примитивный. По данным Симпсоиа (1925, стр. 260—262), дающего подробное описание эндокрани- ального отлива триконодонта, полушария его большого мозга имеют совершенно гладкую поверхность и лишь частично перекрывают средний мозг. Очень крупные обонятельные луковицы указывают на остро развитое обоняние, находящееся, быть может, в связи с хищным образом жизни этих юрских млекопитающих. О хищничестве триконодонтов, со своей стороны,-в достаточной мере свидетельствуют и отмеченные нами особенности морфологии их черепа и зубов. В частности, как отмечает Симп- сон (1933, стр. 134— 136), остеологические признаки, связанные с присутствием сильно развитых жевательной и птеригоидной мышц, низкие мыщелки и остробугорчатые зубы указывают на то, что триконодонты были хищными животными, по всей вероятности, сходными по образу жизни с мелкими куньими. Их пищу составляли, вероятно, растительноядные или всеядные многобугорчатые, всеядные и насекомоядные симметродоиты и пантотерии, а также мелкие пресмыкающиеся и динозаврова молодь. Существует также мнение о том, что триконодонты могли питаться яйцами динозавров. Примечательно, что остатки представителей всех этих групп животных попадаются в юрских отложениях совместно с трикоиодонтами (Симпсон, там же, стр. 145—155).

 

Все триконодонты объединяются в один отряд Triconodon- ta, состоящий из единственного семейства Triconodontidae, которое делится на подсемейства Amplilestinae и Triconodontinae (Симпсон, 1945). Представители первого из них встречаются в средней юре Европы и верхней юре Северной Америки, второго — только в верхней юре тех же областей.

 

Недостаточность данных лишает нас возможности судить об отдельных этапах эволюции триконодонтид (известны всего 132 два рода из средней и два из поздней юры Европы и четыре — из поздней юры Северной Америки). Очевидно, однако, что после относительно кратковременного расцвета в поздней юре (формация Моррисои Северной Америки и пурбек Европы), трико- нодоиты быстро пришли в упадок: в вельдских отложениях они совершенно отсутствуют.

 

Для того, чтобы разобраться в возможных причинах вымирания трикоиодонтов, следует, нам кажется, обратить внимание на отмеченный .выше крайне низкий уровень организации центральной нервной системы этих животных. Как показал Кер- мак (1963, стр. 98), триконодонты удерживают типично терап- сидное строение мозговой капсулы до конца юры. Они стоят по уровню организации, безусловно, ниже однопроходных, приближаясь в этом отношении к пресмыкающимся. Естественно поэтому предположить, что их исчезновение могло быть вызвано конкуренцией со стороны каких-то более высоко организованных млекопитающих. Конечно, такое предположение было бы полностью лишено основания, если бы мы не считали возможным отнести к числу таких конкурентов триконодонтид существовавших в одно время с ними симметродонтов. Правда, эти последние изучены пока еще слабо: и трудно говорить с уверенностью об их преимуществах перед триконодонтами, но достаточно показательна, нам кажется, некоторая близость симметродонтов к паитотериям, представляющим, согласно общепринятому мнению (Кермак и Мюссетт, 1959; Симпсон, 1959; Ромер, 1962; Ппвто, 1961), предковую для плацентарных группу млекопитающих. Это обстоятельство может служить косвенным указанием на относительно более высокий, чем у триконодонтид, общий уровень организации симметродонтов. Кроме того, и хищнические черты зубного аппарата выражены у симметродонтов, по- видимому, в большей мере, чем у триконодонтид. Об этом свидетельствует, по нашему мнению, характер взаимодействия верхних и нижних коренных зубов как у одних, так и у других (Симпсон, 1933, стр. 137). У симметродонтов передний режущий край верхних коренных и задний режущий край нижних плотно прилегают друг к другу, действуя наподобие ножниц, у трикоиодонтов основной конус нижнего коренного приходится на выемку между коронками двух соседних верхних коренных, способствуя, скорее, прокалывающе-дробящему действию этих зубов.

 

Все это заставляет думать, что симметродоиты были опасными конкурентами для триконодонтов.

 

Однако, если в отношении симметродонтов нам могут возразить, что эти мелкие хищники мезозоя, обладавшие довольно четко выраженной специализацией коренных зубов и экологически заметно отличавшиеся от триконодонтов, должны были занимать специальные стации, этого нельзя сказать об их других современниках — пантотериях (Pantotheria).

 

Как показывает строение зубов пантотериев (Симпсон, 1933, стр. 143), они не обнаруживают четкой специализации. Это были насекомоядные и хищные или всеядные животные, местообитания которых, должно быть, в значительной части совпадали с теми, которые занимали триконодснты.

 

Таким образом, у нас имеется основание считать конкуренцию со стороны симметродонтов и пантотериев одной из важнейших причин вымирания триконодонтов. Вполне возможно, однако, что окончательному исчезновению триконодонтов способствовали уже представители подкласса Theria. Мы упомянули, что по имеющимся, правда, пока еше отрывочным сведениям, терии появились в юре. Более достоверны данные о существовании зверей в раннем меле (Паттерсон, 1956), хотя в это время, возможно, подкласс Theria не был еще четко дифференцирован на Marsupialia и Placentalia. Так или иначе, если учесть, что темпы эволюции мезозойских млекопитающих были крайне низки по сравнению с более поздними млекопитающими (Кермак ,1963), присутствие форм сумчато-плацентарного уровня в раннем меле позволяет предположить существование их ближайших предков в самом конце юры или в начале мела, когда быстро угасали триконодонты.

 

Наконец, можно предположить также, что вымирание триконодонтов было ускорено сокращением к началу мела численности таких мелких форм наземных пресмыкающихся, как Ardeosaurus, Broilisaurus и др. (Р. Хоффштеттер, 1955, стр. 612), представляющих, вероятно, наиболее доступную для них добычу.

 

Условия и факторы вымирания некоторых групп кайнозойских млекопитающих Сумчатые

Палеонтологическая история сумчатых изучена пока еще недостаточно. Древнейшие из них, как известно, составляют надсемейство Didelphoidae, по-видимому, давшее начало всем прочим сумчатым.

 

В позднем меле, судя по фаунам Лэнса и Хелл-Крика, сумчатые уже были представлены различными группами Didelphi- dae. Помимо рода Pediomys и связанных с ним форм, составляющих подсемейство Pedioraynae и напоминавших в той или иной степени современных опоссумов, в эту эпоху существовали также явно отклонившиеся от главной линии развития формы, выделенные Симпсоном в подсемейство Didelphodontidae (Симпсон, 1927, стр. 130). Если не считать сомнительные или очень слабо охарактеризованные формы, только в позднем меле Вайоминга присутствовало четыре рода дидельфодонтин: Didelp- hodon, Estodon, Alphadon и Thlaeodon. В отличие от педиомин, режущие премоляры которых почти неотличимы от тех же зубов опоссумов, у дидельфодонтин премоляры массивны и напоминают по строению зубов некоторых креодонтов, указывая, быть может, на приспособление к дурофагии. Особенно четко этот признак выражен у Thlaeodon (Метью, 1916, 4).

 

Таким образом, судя по имеющимся у нас скудным сведениям, в позднем меле Северной Америки уже существовала богатая и разнообразная фауна сумчатых, среди которых имелись и растительноядные и явно хищные формы, представлявшие, должно быть, немалую опасность для мелких пресмыкающихся и для динозавровой молоди.

 

Появившись в позднем меле, возможно, на территории Северной Америки, дидельфоидеи расселились к началу палеогена почти по всем материкам земного шара. В настоящее время они продолжают существовать только в Западном полушарии, представляя одну из наиболее консервативных групп млекопитающих вообще (если суд 1ть по зубам, дидельфисы мела почти ничем не отличаются от их третичных и современных опоссулов). Нельзя сказать, однако, что столь же перспективными были и многочисленные потомка дидельфоидей, поселившиеся в Южной Америке и Австралии, где протекало, в основном, формирование кайнозойских групп сумчатых. Эти некогда процветавшие животные представлены ныне иемног-ши группами в Южной Америке, но в Австралии они по-прежнему составляют ведущий элемент фауны млекопитающих.

 

Как показали исследования Симпсона (1961), из палеоцена Южной Амер/ки известно три семейства сумчатых, из эоцена — пять, олигоцена — четыре, миоцена — три, плейстоцена — два. Эти сведения, конечно, не дают полного представления о последовательных изменениях в составе фауны сумчатых Южной Америки. Более подробные данные, содержащиеся в сводках Ромера (1962) и Пивто (1961), свидетельствуют не только об увеличении в эоцене и олигоцене числа семейств сумчатых, noil весьма значительной диверсификации в это время (особенно в олигоцене) форм внутри семейств. В эоцене и олигоцене группа испытывала интенсивную адаптивную радиацию, вследствие чего явственно определились в это время различные линии всеядных, хищных и насекомоядных сумчатых.

 

Каждое из этих направлений эволюции имеет свою историю. Так, если взять к примеру хищных сумчатых (семейство Вог- hyaenidae), то их возникновение относится к эоцену, когда на территории Южной Америки распространились мелкие сумчатые, занимавшие промежуточное положение между всеядными дидельфоидами и настоящими бориенидами. Впрочем, один из этих эоценовых родов, обнаруживавший явственную адаптацию 136 к хищничеству —Arminiheringia (Симпсон, 1941), имел относительно очень крупные размеры и, по-видимому, стоял ближе к более поздним бориенидам, чем другие раннеэоценовые формы. Всего из эоцена Южной Америки описано четыре рода бори- енид. В олигоцене эти хищные сумчатые достигают наибольших размеров (например, Pharsophorus был величиной с медведя), но эпохой их максимальной экологической дифференциации был, по-видимому, миоцен (формация Санта-Круз).

 

Численность бориенид заметно сократилась к началу плиоцена. Однако одна из ветвей бориенид, доплиоценовая, история которой нам пока неизвестна, достигла к этому времени крайней степени специализации. Мы имеем в виду появление саблезубых бориенид, объединяемых в род Thylacosmilus. Вскоре после появления тилакосмилуса, сумчатые хищники в Южной Америке, по-видимому, совершенно вымерли.

 

История исчезновения бориенид убедительно показывает, какую важную роль играли в вымирании позвоночных биотические отношения. Ныне можно считать доказанным, что в конце миоцена имело место вторжение из Северной Америки в Южную плацентарных хищных, относящихся к семейству Procyonidae (Симпсон, 1961, стр. 54). Проциониды были относительно высокоорганизованными хищниками, уже испытавшими к этому времени значительную адаптивную радиацию в голарктике. Однако среди них не было форм, экологически близких к тилакосми- лусам. Поэтому конкуренцию со стороны этих плацентарных хищных испытывали, главным образом, настоящие бориены, занимавшие в общем те же экологические ниши, что и проциониды. Огромные преимущества в организации проционид перед борие- нами совершенно очевидны (достаточно указать на, безусловно, более высокий уровень развития их головного мозга и плацен- тарность). Этим объясняется то, что они к началу плиоцена почти полностью вытеснили бориенид. Лишь тилакосмилусы, благодаря своеобразию выработавшейся у них специализации, сохранились в плиоцене, но и они вымерли в конце этой эпохи, не выдержав, должно быть, конкуренции со стороны вторгшихся в это время на территорию Южной Америки фели-н.

 

Новое вторжение хищных плацентарных Северной Америки в позднем плиоцене вызвало быстрое угасание многих других сумчатых Южной Америки, среди которых до настоящего времени дожили только два рода: Didelphis и Caenolestes.

 

Несколько иначе протекала история сумчатых в Австралии, где их .вымирание в плейстоцене связано преимущественно с деятельностью человека. Вполне понятно поэтому, что современная фауна сумчатых Австралии гораздо богаче, чем в Южной Америке. В ее состав входят, как известно, хищные, всеядные, насекомоядные и растительноядные формы (как бегающие, так древесные, роющие и др.).

 

Среди австралийских полипротодонт (Polyprotodonta) дожили до наших дней такие своеобразные формы, как тасманс- кий волк. Однако в настоящее время это хищное сумчатое находится в состоянии угасания, что, несомненно, связано с интродукцией в Австралию настоящих канид (Canis dingo)-

 

Другие полипротодонты (тасмансклй дьявол, сумчатый барсук и др.) не обнаруживают видимой тенденции к исчезновению.

 

Одну из важнейших групп австралийских сумчатых составляют дипротодонты (Diprotodonta), среди которых встречаются лазающие, древесные и даже «летающие» формы (сумчатые «белки»). Большинство дипротодоит — «наземные» сумчатые, к числу которых относятся такие относительно высокоспециализированные формы, как мускусный и настоящий кенгуру.

 

Все же современная фауна дипротодонт, как и сумчатых вообще, гораздо беднее плейстоценовой. Совершенно вымерли такие плейстоценовые представители сумчатых, как Diprotodon (крупнейший из известных сумчатых), Thylacoleo, гигантский Macropus, Nototherium, Palorchestes и Procoptodon. Thylacinus и Sarcophilis продолжают существовать только в Тасмании. Такие же современные дипротодонты, как вомбат (Phascolomys), медведеобразный Phascolarctos и др., имели крупных плейстоценовых родичей.

 

Не вполне ясны причины измельчания и угасания многих плейстоценовых сумчатых Австралии. Можно допустить конечно, что одной из главных причин было преследование их человеком, но убедительных доказательств в пользу этого предположения у нас нет. Впрочем, конкретный анализ каждого случая вымирания в отдельности может позволить, как нам кажется, подойти к выяснению его возможных причин. Так, например, тилаколео, 138 у которого моляры были полностью редуцированы, а последние премоляры развиты в виде больших режущих зубов, служивших, по мнению Ромера (1962, стр. 13), для разрезания плодов, не выдерживали конкуренции со стороны различных древесных, всеядных л плодоядных сумчатых, должно быть, менее разборчивых в пище и в меньшей мере зависящих от изменений биотических условий.

 

Основной причиной вымирания сумчатых Австралии Флетчер (1954) считал изменение климата. Мы полагаем, что довольно значительные колебания климата за прошедшие 12000 лет (смена плювиального периода аридным, за которым вновь следовал плювлальный) могли способствовать обострению конкуренции внутри различных групп сумчатых Австралии, однако, по справедливому замечанию Джилл а (1955, стр. 90), изменения лишь климата едва ли могут объяснить случаи, когда сумчатые вымирали на территории материка Австралии и выживали на островах. Безусловно, не лишено основания предположение этого ученого, что приход европейцев должен был ускорить вымирание некоторых форм.

 

Быть может, прав Джилл также тогда, когда он пытается усмотреть причину вымирания некоторых форм сумчатых в их относительно низком «психологическом» уровне (Джилл, 1У55, стр. 91). Поскольку здесь речь идет, как мы полагаем, о высоте организации центральной нервной системы, то решающая роль преимущества форм, обладавших более совершенным строением головного мозга, перед теми, у которых его уровень развитая был ниже, не подлежит сомнению. К сожалению, однако, Джилл не приводит конкретного материала, подтверждающего высказанное им предположение.

 

Так ил-1 иначе, представляется бесспорным то, что история угасания сумчатых тесно связана с возникновением и расселением плацентарных. Если в позднем еловое время архаические сумчатые пользовались космополитическим распространением, то начиная с раннего палеогена, когда по всей голарктике расселились плацентарные млекопитающее, их ареал быстро суживался и ограничился к началу неогена двумя областями — Южной Америкой и Австралией. Однако, начиная с олигоцена, в Южную Америку время от времени стали проникать плацентарные млекопитающие, обусловливавшие вымирание здесь многих групп сумчатых еще до конца третичного периода (выжили лишь опоссумы и ценолестесы).

 

В Австралию, по-видимому, не имевшую в кайнозое тесной сухопутной связи с Азией, плацентарные млекопитающие почти не вторгались (исключение представляют, как известно, рукокрылые и мышиные, проника!Вшие в Австралию, как полагают, островным путем). Поэтому сумчатые, у которых здесь не было опасных конкурентов в лице более высокоорганизованных эвте- рий стали испытывать адаптивную радиацию по многим разнообразным направлениям. Архаические всеядно-насекомоядные сумчатые развились здесь в богатую фауну настоящих хищных и травоядных—нынешних сумчатых, и если в голоцене наблюдается ее заметное обеднение, то в этом нельзя не усмотреть уже влияния человека, особенно европейцев, с приходом которых связана интродукция в Австралию некоторых форм плацентарных.

 

 

 

К содержанию книги: Л. Габуния - ВЫМИРАНИЕ ДРЕВНИХ РЕПТИЛИЙ И МЛЕКОПИТАЮЩИХ

 

 

Последние добавления:

 

ИСТОРИЯ РУССКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА

 

Николай Михайлович Сибирцев

 

История почвоведения

 

Биография В.В. Докучаева

 

Жизнь и биография почвоведа Павла Костычева

 

 Б.Д.Зайцев - Почвоведение

 

АРИТМИЯ СЕРДЦА