ПОЧВА В ФЕОДАЛЬНУЮ ЭПОХУ. ЗАПАДНАЯ ЕВРОПА

Смотрите также:

Почва и почвообразование

Почвоведение. Типы почв

В.В. Докучаев

Павел Костычев

Д.Н. Прянишников

 Костычев. ПОЧВОВЕДЕНИЕ 

Полынов

Книги Докучаева

Криогенез почв  

Биогеоценология

Геология

Основы геологии

Геолог Ферсман

Черви и почвообразование

 Дождевые черви

Химия почвы

Биология почвы

Круговорот атомов в природе

Вернадский. Биосфера

Геохимия - химия земли

Гидрогеохимия. Химия воды

Минералогия

Происхождение растений

Биология

Эволюция биосферы

Геоботаника

Общая биология

Мейен - Из истории растительных династий

Биографии биологов, почвоведов

Эволюция

Микробиология

Пособие по биологии

Эпоха раннего и развитого средневековья охватывает в Западной Европе целое тысячелетие (V—XV вв.). После разгрома Западной Римской империи в возникших на ее обломках «варварских» государствах произошло резкое падение уровня агрикультуры. На смену интенсивной обработки почв (глубокая вспашка, удобрения, элементы севооборота), свойственной самой Италии и «провинциям» Римской империи, приходит двухполье или даже огневой перелог; сокращаются площади посевов, урожаи порядка сам-два становятся обычными, пшеницу на полях сменяет рожь и овес, приходят в упадок виноградарство и садоводство (Самаркин, 1976). Это, естественно, привело к утрате достигнутого уровня античной агрономии, к забвению знаний о почве, которыми она могла гордиться. «Ночь средневековья», религиозное мракобесие тоже сыграли свою роль в том регрессе науки и культуры, который был характерен для феодализма.

Во второй половине раннего средневековья (VIII—IX вв.) начался некоторый подъем сельского хозяйства, который имел, однако, временный характер. В «Капитулярии о поместиях», изданном Карлом Великим в начале IX в., некоторые параграфы касались охраны пашен и лесов. Очень интересен «Разговор Алкуина с учеником Пипином» (около 790 г.). На вопрос ученика, что такое почва, Алкуин отвечает: «Мать рождающихся, кормилица живущих, келья жизни, пожирательница всего» (Хрестоматия..., 1949, с. 134).

В XI—XIII вв. происходит массовый подъем сельского хозяйства: расширяются посевные площади, усиливается так называемая внутренняя колонизация, т. е. освоение новых почв — иногда плодородных, иногда требовавших солидных мелиораций (осушение болот). Важным было распространение в Европе тяжелого плуга с железным отвалом, который не только подрезал, но и переворачивал верхний пласт почвы. В отдельных районах переходят на стойловое содержание скота, что позволяет сравнительно регулярно унавоживать почву. В отдельных местах начинают применять в качестве удобрения мергель, вырабатываются приемы дренажа избыточно увлажненных почв.

Следствием этих процессов явились повышение урожайности до сам-три, сам-четыре, а в северной Италии и больше, возвращение на поля пшеницы, возрождение виноградарства и отчасти садоводства. Это сопровождалось возобновлением интереса к науке, стремлением воспользоваться античными источниками и приспособить их к иным природным и экономическим условиям. Знания о почве на первых порах поражают своей примитивностью; позднее параллельно идет освоение античного наследства и формирование новых взглядов.

В VI—VII вв. в «Варварских правдах» Григория Турского и сочинении Исидора Севильского (570—636 гг., Испания) «Начала» появляются первые проблески сведений о почве, почерпнутые у Колумеллы, Плиния Старшего и особенно Палладия. Исидор пишет, что поле может быть «четверояким», его почвы могут быть пригодны для нивы, деревьев, пастбищ, сада. Так упрощается дробная классификация почв Варрона и Колумелльг. Правда, есть некоторые элементы идеи развития. Alluvius — наносное ноле, которое постепенно создает река. Упоминается разделение почв по влажности на uliginosus — мокрые и humidus — сырые, но иногда подсыхающие. В этом есть некоторое приспособление к условиям центра Европы — таких сухих почв, как на юге Италии или в Египте, здесь нет, поэтому в первую очередь важно их разделение на эти две группы. Главное в земледелии «хорошо пахать». Исидор подчеркивает значение навоза, пишет о земледельческих орудиях (Агрикультура в памятниках западного средневековья, 1936, с.7—15).

По мере развития феодальных отношений появлялась нужда хотя бы в приблизительной оценке земель. В опубликованных «Образцах описей земель церковных и королевских» VIII— IX вв., на которых вели хозяйство крепостные крестьяне, о качестве почв говорится глухо, видно только, что каким-то образом оно учитывалось; сообщается о вывозке навоза на поля, качество которых от этого улучшается (Агрикультура..., с. 106—107). В 1086 г., после захвата Англии норманнами, по распоряжению Вильгельма Завоевателя для взимания податей производится кадастровая опись земель Англии, известная как «Книга страшного суда» («Domesday book»). Это была наиболее ранняя в истории Европы и исключительно полная перепись всех майоров, или вотчин, их владельцев; распределения в манорах скота и пахотной земли, с указанием на ее достоинства, но без строгой системы  .

Создается впечатление, что в феодальной Европе земельный кадастр вообще остался приблизительным, во многом произвольным, и не дошел до такой степени совершенства, как, например, в Китае или тем более в древней Руси. При ознакомлении с капитальным сочинением М. А. Барта (1962), который произвел статистическое сравнение двух английский кадастров— «Книги страшного суда» (1086 г.) и кадастра Эдуарда I (1279 г.) —поражает слабое использование каких бы то ни было сведений о самих почвах при оценке вотчин и владений.

Тем не менее описания качества земель использовались в феодальной Европе не только в фискальных целях, но и при проведении внутренней колонизации — заселении и освоении пустующих местностей. В «Хронике графов Анжуйских» конца X в. есть любопытная запись: «После того, как ниспосланы мир и спокойствие... многие жители из различных чужих областей... стали вселяться в эту землю, привлекаемые как добротою милостивого государя, так и плодородием почвы. Ибо земля эта, потучневшая благодаря длительному запустению и прекращению хлебопашества, заблистала к тому времени чудесным изобилием плодов и всяческих благ, которые стала приносить» (Агрикультура..., 1936, с. 131).

Общедоступные по стилю агрономические сочинения этой эпохи немногочисленны, но все же они появлялись. В поэме Ван- дельберта Прюмского (около 813—850 гг.), монаха одного при- рейнского монастыря, «О названиях, признаках, культурах и климатических свойствах двенадцати месяцев» много говорится о сроках пахоты, навозном удобрении: в марте и декабре надо «разбрасывать по нолям грязный навоз», отчего становятся тучными почвы (sulcis pinguibus). Для крестьян существовала «навозная повинность», они обязывались возить навоз — определенное число телег — на господскую землю. Кто не имеет волов, «возит навоз на себе». Вот как далеко простирались заботы о поддержании плодородия почвы!!! Известный французский историк Л1. Блок сообщает: навоз в средние века во Франции ценился столь высоко, что некоторые сеньоры в качестве повинности требовали вместо зерна «горшки с навозом». Историк добавляет, что это вызывает негодование современных ученых, «усматривающих оскорбительную прихоть феодала там, где имела место всего лишь разумная забота агронома». Чаще, однако, владелец заставлял арендаторов в течение нескольких дней пасти па его полях скот, «оставлявший там свой навоз» (Блок, 1957, с. 105).

Любопытно, что примерно в это же время король франков, а с 875 г. император Италии Карл Лысый издал специальный эдикт (824 г.), в котором крестьянам запрещалось отказываться возить На поля мергель (margilam carricare). По-видимому, до IX в. этого не делали: в обращении к Карлу Лысому сказано, что раньше мергель не возили, а стали его возить во многих местах «только во времена деда и государя отца вашего» (Агрикультура..., 1936, с. 119—120). В Голландии велись работы по осушению крупных озер и превращению их в польдеры (Бондарев, 1979), но об этом мы расскажем в следующей главе.

Однако успехи культуртехнических работ не следует преувеличивать, по-прежнему главную роль играло естественное плодородие почв. Французский исследователь Г и Буа показал, что в XIII, XIV вв. и даже позднее в Восточной Нормандии отмечался ряд кризисов и оживлений земледелия, связанных с вовлечени- см лучших или худших почв в сельскос хозяйство. Когда вовлекались лучшие почвы, происходило повышение производительности труда, что вело к дальнейшему расширению запашки уже за счет почв худших. Тогда начинала снижаться производительность труда, а мелкое натуральное хозяйство не могло интенсифицировать земледелие и повысить плодородие почвы (Bois, 1976).

В период позднего средневековья наибольшими успехами отличалось сельское хозяйство Англии, а также некоторых районов Франции, Италии и Германии (Барт, 1962; Блок, 1957; Са- маркин, 1976; Серовайский, 1972). В Англии в XII—XIII вв. было освоено около миллиона с четвертью акров17 новых земель за счет пустошей и болот (Авдеева, 1973). Кроме мелиоративных приемов осушения, был разработан оригинальный способ борьбы с избыточным увлажнением почв путем создания на полях с помощью плуга выпуклых гряд, разделенных канавами для отвода воды. С лучших почв во многих случаях взималась не натуральная, а денежная рента (Тревельян, 1959). Поэтому не удивительно появление в середине XIII в. первого английского агрономического трактата «О хозяйстве», принадлежавшего перу Вальтера Хенли. Это сочинение интересно с двух точек зрения: во-первых, в нем не упоминаются античные авторы и влияние их проявляется опосредованно; во-вторых, виден отчетливый экономический уклон в оценке агрономических приемов. В самом начале автор предлагает: «Составляйте опись вашим владениям... при участии присяжных», после перечисления угодий устанавливайте, «сколько они приносят в год дохода, помимо их стоимости».

Хенли говорит об обилии в Англии каменистых почв, которые можно пахать только с использованием волов, так как лошади «не смогут протащить плуга». Перечисляя разные почвы, Хенли советует: «...не взрывайте глубоко плохую почву». Но и для лучших почв «хорошее время для подъема пара, если земля рассыпается за плугом»,— здесь речь идет о физической спелости почвы.

Хенли вообще хорошо знаком с различием почв по физическим свойствам. Он советует яровые как можно раньше сеять на «двух сортах почвы» — глинистой и каменистой: если в марте бывает сухо, то первая «слишком затвердевает», а вторая «засыхает и трескается». В противоположность этому почвы песчаные и «меловые» не засевают так рано, так как надо «избегать переворачивать их, пока они еще очень влажны».

Автору этого сочинения были известны и приемы улучшения почв. Он дает точные и дельные советы, как приготовлять и использовать удобрения — навоз, мергель, солому. Последняя очень ценилась: «но стоимости равна половине зерна». Тут, вероятно, допущено преувеличение, но рекомендация это новая, так как у римских авторов ничего не говорится об удобрительных свойствах соломы. Идет речь и о компосте — «навозе, смешанном с почвой», который «добрит ее на срок вдвое больший». По осушению почв дается верный совет, но выражен он крайне примитивно: «...в болотистой и сырой местности проводите канавы, чтобы вода стекала в них и почва освобождалась от воды». Осушение почв было одной из тяжелых крепостных повинностей, причем в районах, богатых камнем, канавы «выкладывались крупными каменными плитами» (Агрикультура..., 1936, с. 190, 195—200). В целом трактат Хенли показывает, что уровень практических знаний о почве в Англии XIII в. был довольно высок, но теоретические обобщения отсутствовали.

Совершенно иной характер имел трактат «О растениях» Альберта фон Больштедта, прозванного Альбертом Великим (ок. 1193—1280 гг.), немецкого философа и богослова, большого почитателя Аристотеля и Ибн-Сины. Среди ученых своего времени он отличался необычайно разносторонними познаниями во многих областях (Pelster, 1920); в 1890—1899 гг. в Париже были переизданы его труды, составившие 38 томов. Альберт фон Боль- штедт уделил много внимания ботанике, зоологии и агрономии (Balss, 1947); интерес его к естествознанию представлял собой совершенно новое явление для средневековых схоластов, и некоторые наблюдения этого ученого имеют значение до сих пор. Слава его была так велика, что когда он выступал с лекциями в Парижском университете, там не находилось достаточно вместительной аудитории, и он читал лекции на площади, названной потом его именем (Трахтенберг, 1957). Однако не известно, сообщались ли на этих лекциях биологические и агрономические идеи автора.

Фрагменты сочинений Альберта Великого были переведены на русский язык (Агрикультура, 1937, с. 219—270). Он возродил авторитет античных агрономов и их идеи о почве; любимый его автор — Палладий, воззрения греков тоже ему не чужды. Трактат Альберта Великого — не только практическое руководство, но и теоретическое сочинение. Почва, по его словам, «синтез холода и сухости», ее «оживляют» два активных начала — тепло и влажность. Суть хорошей почвы в «умеренности» — соразмерности холода и тепла, сухости и влажности. Огромное значение автор, знавший земледелие на кислых и бедных почвах Европы (окрестности Кельна), придает унавоживанию. Навоз — «радость (laetamen) растений», ибо «растение не имеет чрева, но использует вместо чрева почву». Поэтому важно, чтобы в почве «вокруг растения располагалась гниющая пища, затем влажность ее притягивалась корнями и они питались бы ею». Интересно добавление Альберта Великого к этому натурфилософскому рассуждению: «Это подтверждает опыт земледельцев, которые унавоживают свои поля». Он подчеркивает роль качества органического удобрения: «необходимее, чтобы оно было на пути к разложению, чем оказалось уже испепелившимся» (Агрикультура..., 1936, с. 228, 231, 233, 234). Это прообраз п мусовой теории питания растений.

Альберт Великий рассматривал взаимосвязь воды и почвы. На склонах «проточная вода» может вредить: «своим потоком она вымывает все, что есть землистого... питательного около корней». В связи с этим совет, как распределять навоз на склоновой пашне — в верхней части надо класть больше навоза, в нижней—• меньше, так как сверху он все равно частично будет смыт. Об орошении говорится, что надо учитывать при этом качество воды: больше всего надо бояться соленой воды-—она «иссушает, опаляет почву и совершенно противна зарождению растений».

Альберт Великий пробует разобраться в сущности вспашки, называя «четыре ее пользы» для почвы: «открывание, уравнивание, перемешивание, рыхление». Плотная почва вредна растениям. Он приводил мысль античных авторов о существовании в почве на глубине 2—3 футов жировой прослойки — туда «просачивается с водой пища сверху», и поэтому необходимо «нижние слои поднимать выше, а верхний углублять путем вспашки... чтобы сила земли уравновешивалась и объединялась в одну общую силу, двигала и оплодотворяла корни растений». Однако, решая вопрос о способе и глубине вспашки, «надо прежде всего рассмотреть землю». Плохие почвы следует «врачевать», добавлять в «холодную» почву «рытую глину», в плотную почву — песок. Однако «соленая и горькая почва никогда не примет врачевания».

Пытаясь объяснить необходимость паровой обработки почв и оставление ее в залежи, Альберт Великий писал, что в результате этого она отдохнет и приобретет «силу, соответствующую большему или меньшему плодородию, теплу, влажности, тучности, пористости и мягкости почвы». Для этого также полезны навоз и запашка вики, что «утучняет почву и делает ее плодородной». «Палладий для этого рекомендует люпин, но в Германии его не знают» (Агрикультура..., 1936, с. 237, 239—241, 245, 249, 251, 270).

В труде Альберта Великого содержится много чисто практических сведений о лучших почвах для отдельных культур, включая плодовые и овощные, но в подробностях он уступает античным авторам. В целом трактат «О растениях» производит очень сильное впечатление. Нелегко поверить, что один из «теоретиков» средневековой схоластики еще в XIII в. мог быть столь наблюдательным и реалистичным.

Следует устранить существующее заблуждение по поводу того, кто был первым немецким агрономом, писавшим о почве.

А. А. Ярилов, упрекая немецких исследователей в том, что они не знают истории своей национальной агрономии, называет безымянного автора, издавшего в 1531 г. сельскохозяйственный трактат, в котором содержались весьма скудные сведения о почве и ее роли в земледелии (Ярилов, 1913). Поправка должна быть очень основательной: сочинение Альберта Великого с глубокими для своею времени суждениями о почве появилось на 250 лет раньше.

Однако указанное сочинение не пользовалось успехом. Это объяснялось, вероятно, большим удельным весом теории, а также личностью автора. Он был слишком известен как богослов и схоласт, поэтому современники и ближайшие потомки осторожно относились к его агрономическим идеям. Правда, можно предположить, что такой труд в XIII—XIV вв. был вообще не нужен. Но это неверно: несомненные экономические успехи сельского

хозяйства, зарождение в это время товарного земледелия вызывали интерес к сочинениям на эту тему. Подтверждением тому является успех, выпавший на долю другого, несколько более позднего труда «О выгодах сельского хозяйства». Его автор — итальянец, болонский сенатор Петр Кресценций (XIII—XIV вв.).

Название книги Кресценция непосредственно адресовано сельским хозяевам. Он многое взял у Альберта Великого, хотя формально ссылается на него только два раза. Гораздо больше ссылок на Авиценну (14), Палладия (48) и других античных авторов (Варрона, Катона, Колумеллу). О почве Кресценций пишет, следуя Альберту, довольно точно, иногда слово в слово, но выражается несколько проще, как бы приспосабливаясь к более широкому кругу читателей. Однако, например, учение о четырех элементах в применении к почве излагается со ссылкой на Авиценну. Точно так же Кресценций повествует о «четырех пользах» вспашки почвы, ее унавоживании, зеленых удобрениях. Как итальянец, он рекомендует не вику, а люпин, который «засевается для унавоживания земли или виноградника». В сочинении Кресенция помещен четкий календарь сельскохозяйственных работ, много сведений о «подходящих почвах» для разных полевых и овощных культур. Больше всего говорится о виноградниках, чего, естественно, нет у Альберта Великого (Агрикультура..., 1936, с. 310, 312).

В истории развития знаний о почве труд Альберта Великого, конечно, интереснее, но Кресценцию мы больше обязаны распространению этих знаний. Известно 134 рукописи его труда на разных языках. Первое печатное издание Opus ruralium commo- dorum появилось в 1471 г. в Аугсбурге (Бавария). Интересно, что оно оказалось вообще первым печатным изданием произведенн-i агрономического характера. В дальнейшем книга переиздавалась 61 раз (!), при этом 53 издания приходятся на XV—XVI вв. Следовательно, она два столетия оставалась достаточно злободневной. В середине XVI в. труд Кресценция дважды издавался на польском языке, известна и русская рукопись XVI в. (Книга глаголемая..., 1973). Американский исследователь истории сельского хозяйства А. Ольсон не ошибается, называя Кресценция «основателем современной агрономии» (Olson, 1944, р. 35). Даже в XVII в. издавались книги по сельскому хозяйству, в которых вопрос о почве излагался точно по Альберту и Кресценцию (Ваг- ро, 1634). Это еще раз показывает вклад этих двух ученых в развитие взглядов на почву и в сохранение ценных античных традиций.

Средние века в Европе не богаты описаниями путешествий, чаще всего эти описания касались «святых мест», торговых путей, всяческих диковинок. Некоторое исключение представляет книга знаменитого итальянца Марко Поло, побывавшего в XIII в. в Персии, Индии, Китае. Марко Поло писал, что во многих местах вдоль Хуанхэ «земля плодородная», в Кашгарии есть «славная земля», на которой растут прекрасные сады и виноградники. В Персии тоже есть район с плодородной почвой, но много пустынь—-песчаных и засоленных «слабительной солью». Из-за этой особенности здесь «горький пшеничный хлеб». Марко Поло был поражен, что в одном из индийских царств «все и царь» сидят прямо на почве, так как «это всего почетнее». Ему сказали: «Из земли мы вышли, туда вернемся; слишком много почтигь землю никто не может и никто не смеет ее презирать» (Книга Марко Поло, 1956, с. 68, 69, 77, 131, 185).

Главные достижения последних столетий средневековья в Европе сводятся к восстановлению античных источников, к признанию роли почвы в земельном кадастре, формированию некоторых новых взглядов на природу почвы и ее роль в жизни растений. Все это в наибольшей мере проявилось в труде Альберта Великою.

*

К содержанию книги: Крупеников И. А. «История почвоведения (от времени его зарождения до наших дней)»