К ФИТОПАЛЕОНТОЛОГИИ ЛЁССА И ЛЁССОВИДНЫХ СУГЛИНКОВ В СВЯЗИ С ИХ ПРОИСХОЖДЕНИЕМ

Смотрите также:

Жизнь болот

Ботаника

Палеоботаника

Палеогеография

Палеонтология

Геология

Геолог Ферсман

Минералогия

Почва и почвообразование

Почвоведение. Типы почв

Химия почвы

Круговорот атомов в природе

Книги Докучаева

Происхождение жизни

Вернадский. Биосфера

Биология

Эволюция биосферы

Геоботаника

 Биографии ботаников, почвоведов

Эволюция

 Вопрос о происхождении лёсса и сходных с ним суглинков до сих пор остается еще неразрешенным. Хотя Л. С. Берг (1922) хорошо показал, что лёсс и лёссовидные суглинки могут приобретать свои характерные признаки, образуясь из весьма разнообразных пород в результате выветривания и почвообразовательных процессов в условиях сухого климата, однако происхождение материнских пород лёсса и лёссовидных суглинков европейской части СССР и Сибири все еще неясно. Причиной этого, несомненно, является бедность этих пород палеонтологическими остатками.

Поэтому могут представлять интерес данные, полученные автором совместно с 3. К. Долгой при микроскопическом исследовании некоторых лёссов и лёссовидных пород с применением жидкости Туле по методу В. П. Гричука. Изучены были главным образом лёссы и лёссовидные суглинки из южной и юго-западной частей Курской обл., исследованные на месте автором при участии А. В. Снегиревой и М. В. Завьялова. Кроме того, просмотрены были еще собранные автором образцы лёсса из обнажения в саду им. 1-го Мая в Киеве и лёссовидные суглинки из-под Лихвина, Тобольска и Кривошеина на Оби (60 км ниже устья Томи).

Микроскопическому анализу были подвергнуты образцы как лёссов и лёссовидных суглинков из разных ярусов, так и погребенных почв. Обнаружены были пыльца и споры растений, а также очень маленькие кусочки древесины, состоящие обычно из нескольких сосудов, или трахеид, и нескольких клеток сердцевинных лучей. Пыльца, споры и древесина попадались обычно в числе не свыше 4—5 на один препарат (площадью 648 мм2); нередко же в препарате и вовсе не оказывалось этих растительных остатков.

В лёссах и лёссовидных суглинках Курской обл. и Киева были обнаружены споры папоротников: Dryopteris thelypteris *, D. spinulosa*, D. fi- lix-mas, Athyrium filix-femina, Polypodium vulgare, плаунов: Lycopodium clavatum, L. annotinum, L. selago *, L. complanatum и пыльца пихты, ели, сосны, ивы, лещины, липы, дуба, березы, ольхи, Nymphaea alba, затем древесина ели, жвойных и лиственных пород и листочки сфагнума.

В лёссовидных суглинках из Лихвина оказались пыльца ели, сосны, ивы, лещины, березы и ольхи, споры селагинеллы и древесина ели, хвойных и лиственных пород. В лёссовидных суглинках Тобольска и Кривошеина обнаружены пыльца Pinus, Betula, Alnus, ГШа и Nymphaea, споры Woodsia, Lycopodium complanatum и Selaginella, а также древесина хвойных и лиственных пород.

В Курской обл. были исследованы лёссы трех верхних ярусов, а также и погребенные почвы {пять горизонтов). Существенной разницы в составе растительных остатков как разных ярусов лёссовидных пород, так и погребенных почв не обнаружено, но установлено, что последние значительно беднее ими.

При анализе приведенных палеонтологических данных надо иметь в виду, что растительные остатки, находимые в погребенных почвах, могут принадлежать разным эпохам. Они могут сохраниться, с одноц стороны, еще от времени отложения материнской породы [лёсса и лёссовидных суглинков, а следовательно, и этих погребенных почв, с другой стороны, от времени формирования самих почв.

Может еще возникнуть вопрос, не являются ли лёссовидные породы вторичным местонахождением этих остатков, будучи переотложены вместе с ними. В литературе имеются указания на возможность переотложения пыльцы растений (Сукачев, 1933, Нуурра, 1933; Iversen, 1936). Не исключена возможность, что часть пыльцы могла попасть в наши самые нижние горизонты лёссовых пород из подстилающих их озерных отложений. Однако это почти невероятно для верхних слоев лёссовых пород. Кроме того, были встречены в лёссовых породах целые куски пыльников с пыльцой и спорангии со спорами, что противоречит возможности трактовать их нахождение здесь как вторичное. Также невероятно, чтобы пыльца могла вмываться в почву вплоть до глубоких горизонтов подпочвы. Сходство состава ископаемых растительных остатков и в верхних, и в нижних частях одного и того же яруса лёссовой породы и отсутствие увеличения числа этих остатков в верхних горизонтах решительно говорят против возможности этого предположения.

Относительно малое количество спор и пыльцы, находимое в лёссовых породах, не может ли говорить о том, что пыльца могла сюда заноситься очень издалека? Чтобы ответить на этот вопрос, надо учесть, что В. Ва- решхи (Vareschi, 1935) обнаружил в ледниках Швейцарии в среднем в 1 дм3 льда от 350 до 1200 пылинок; образцы без пыльцы и с пыльцой свыше 5000 пылинок на 1 дм3 были у него редки. Леса же от этих ледников удалены всего на несколько километров. Но если в наших данных сделать пересчет пыльцы на объем породы, то получим цифры, близкие к даваемым Варешхи. Вообще же в чистых минеральных отложениях пыльцы обычно бывает мало. В данном же случае порода еще подвергалась выветриванию в процессе лёссообразования. Поэтому найденное нами количество пыльцы, спор и остатков древесины, если даже допустить их занос сюда ветром, может свидетельствовать о том, что леса росли недалеко отсюда.

Приняв во внимание эти соображения, можно прийти к следующим выводам.

1.         Наличие почти во всех пробах лёссовых пород остатков древесины, спор лесных папоротников и пыльцы древесных пород говорит о том, что леса росли недалеко от тех мест, где происходило отложение пород, образовавших здесь лёссы и лёссовидные суглинки. В Северной Украине и в окрестностях Лихвина леса были хвойные с сосной и елью и лиственные с дубом, липой, лещиной, березой и ольхой. В Западной же Сибири — хвойные, но все же с участием березы и липы (последняя имеется пока лишь из слоев, относящихся ко времени отложения верхнего яруса лёссовидного суглинка).

2.         Состав пыльцы, спор и древесины в основном много имеет общего для разных ярусов как лёссов, так и лёссовидных суглинков Курской обл.

Это может говорить о сходстве условий, при которых происходило отложение материнской породы лёсса и лёссовидных суглинков в различные эпохи плейстоцена.

3.         Палеонтологических находок, которые определенно говорили бы о существовании особо холодных условий во время отложения этих пород, пока не найдено, если не считать нередкое нахождение спор Lycopodium selago — вида, который обычен в тундре. Однако он попадается и в мшистых лесах. В пользу этого не могут свидетельствовать и находки спор Woodsia, Polypodium vulgare и Selaginella, так как эти растения, помимо тундры, встречаются ж в лесной зоне.

4.         Если наличие пыльцы Nymphaea — растений водных с не очень обильной пыльцой, не приспособленной к воздушному транспорту, говорит, что лёссовидные суглинки Западной Сибири откладывались в водоемах, то и нахождение кусочков древесины, целых спорангиев и частей пыльников с пыльцой скорее говорит о водном, а не эоловом происхождении лёссовых пород в исследованных пунктах европейской части СССР. Занесение этих остатков ветром также мало вероятно еще и потому, что, согласно эоловой гипотезе, ветры дули либо со стороны ледника (Тутков- ский, 1909), либо во время вюрмского оледенения из того коридора, который образовался между северным ледником и Альпийско-Карпатской системой (Г. Ф. Мирчинк). Ясно, что отсюда они не могли заносить пыльцу, споры и древесину упомянутых пород.

5.         Таким образом, прибавляются еще доводы в пользу упомянутой в начале статьи гипотезы JI. С. Берга о происхождении лёссовых пород и в пользу того, что в исследованных районах материал для образования этих пород откладывался в водоемах, хотя, вероятно, и связанных с ледниками, однако располагавшихся близ лесов.

Конечно, этих материалов слишком мало для решения проблемы происхождения лёссовых пород, однако путь дальнейшего изучения их фитопалеонтологии обещает пролить свет на этот вопрос

К содержанию книги: ПРОБЛЕМЫ БОЛОТОВЕДЕНИЯ, ПАЛЕОБОТАНИКИ И ПАЛЕОГЕОГРАФИИ