Биография и книги Докучаева - Русский чернозём и Картография русских почв. Динамическая геология и геоморфология. Создание почвенных карт. Учение Докучаева о почве

ВАСИЛИЙ ДОКУЧАЕВ

 

Биография и книги Докучаева - Русский чернозём и Картография русских почв. Динамическая геология и  геоморфология. Создание почвенных карт. Учение Докучаева о почве

 

 

СМОТРИТЕ ТАКЖЕ:

 

Докучаев - РУССКИЙ ЧЕРНОЗЕМ

 

Что такое почва - определение Докучаева. Подходы Докучаева...

 

Образ жизни дождевых червей. Докучаев. Что такое почва.

 

История почвоведения. Научные знания о почве.

 

ученый ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ДОКУЧАЕВ (1846—1903)...

 

Почвообразование. ФАКТОРЫ ПОЧВООБРАЗОВАНИЯ.

 

Геолог Василий Васильевич Докучаев. Почвоведение...

 

ПОЧВОВЕДЕНИЕ. Почва и почвообразование

 

 

С. С. СОБОЛЕВ - ОСНОВНЫЕ МОМЕНТЫ ТВОРЧЕСТВА В. В. ДОКУЧАЕВА.

 

Имя Василия Васильевича Докучаева широко известно

современному советскому читателю: и почвоведу, и агроному,

и геологу, и колхознику.

 

Докучаева в наше время знают прежде всего как 

создателя новой науки о почве и как выдающегося русского 

агронома. Докучаев впервые открыл почву как особое естественно-

историческое тело, подобное растению, животному, минералу.

Созданное Докучаевым почвоведение, развитое исследованиями

его учеников, современников и последователей, ныне, благодаря

классическим трудам академика В. Р. Вильямса, стало 

одной из основ социалистического земледелия.

 

Докучаев установил, что почва формируется при 

взаимодействии пяти факторов: климата, материнских пород, 

растительных и животных организмов, возраста страны, рельефа

местности, а позже, в своих картографических работах, 

Докучаев до известной меры учел и роль хозяйственной 

деятельности человека. Докучаев доказал, что почвы распределяются

по лику земди закономерно, в соответствии с распределением

факторов почвообразования; он показал эти закономерности

в распределении почв на составленной им первой почвенной

карте северного полушария.

 

Влияние В. В. Докучаева, его идей, глубочайших 

теоретических обобщений на развитие естествознания исключительно

велико. Докучаев создал оригинальные русские школы в ряде

дисциплин: в динамической геологии и геоморфологии, в 

географии, лесоведении и геоботанике. Его идеи оказали влияние

на развитие новых дисциплин — геохимии и особенно 

биогеохимии.

 

В. В. Докучаев известен в наши дни как выдающийся русский

агроном, один из основателей самой передовой советской агро"

номии, как основоположник современной 

агролесомелиорации, как создатель смелого комплексного плана борьбы с 

засухой, плана преобразования природы степи для получения

высоких, устойчивых урожаев· Этот план борьбы с засухой,

дополненный трудами П. А. Костычева и В. Р. Вильямса,

тюд названием комплекса Докучаева — Костычева — 

Вильямса, или травопольной системы земледелия, проводится сейчас

на необъятных просторах нашей родины в невиданных в истории

земледелия масштабах.

 

Согласно этому плану все колхозы и совхозы степных и 

лесостепных районов Европейской части СССР, во исполнение

исторического постановления Совета Министров СССР и ЦК

ВКП(б) от 20 октября 1948 г., приступили «к широкому 

внедрению системы агрономических мероприятий по подъему 

земледелия, основанной на учении виднейших русских агрономов

В. В. Докучаева, П. А. Костычева и В. Р. Вильямса, 

получившей название травопольной системы земледелия...»,1 и 

теперь мы вправе гордиться В. В. Докучаевым не только как

великим естествоиспытателем, но и как величайшим 

агрономом, положившим начало самой передовой русской, советской

агрономии, не только приспособленной к многообразным 

условиям нашей родины, но агрономии, преобразующей природу

наших степей и побеждающей, казалось бы вековечные, невзгоды

степи — засухи, суховеи, эрозию почв, недороды; агрономии,

обеспечивающей неуклонное и быстрое возрастание 

плодородия почв наших социалистических полей и получение высоких

и устойчивых урожаев независимо от условий погоды.

 

В. В. Докучаев начал свою научную деятельность как

теолог. Опираясь на свои исследования и труды своих 

предшественников — соотечественников, В. В. Докучаев создал

стройную теорию развития оврагов, превращения оврагов

в балки, теорию развития речных долин и эрозионных 

ландшафтов страны. Особенно много дали наблюдения В. В. 

Докучаева и его учеников над смывом и выдуванием почв, 

положившие основу современной теории развития процессов 

эрозии. Своими геологическими работами, которые в дальнейшем

стали сочетаться с почвенными работами, Докучаев намного

опередил Дэвиса, В. Пенка и других основателей зарубежных

геоморфологических школ.

 

Докучаев обладал исключительной способностью 

синтезировать свои наблюдения. «По немногим деталям пейзажа,—

писал академик В. И. Вернадский,— он схватывал и рисовал

целое в необычайно блестящей и ясной форме. Каждый, кто

имел случай начинать свои наблюдения в поле под наблюдением

его (В. В. Докучаева), несомненно испытывал то же самое

чувство удивления, какое помню и я, когда под его объяснениями

мертвый и молчаливый рельеф вдруг оживлялся и давал 

многочисленные и ясные указания на генезис и на характер 

геологических процессов, совершающихся в его глубинах».х

 

Одновременно с этим В. В. Докучаев был исключительно

тонким и точным наблюдателем и исследователем. Все его 

выводы, все его взгляды даже в первых работах были обоснованы

фактами. Недаром современник В. В. Докучаева — 

выдающийся геолог академик А. П. Павлов писал, что «Докучаев

поставил вопрос на прочную почву фактов и наблюдений,

и его взгляд... представляет собой уже не гадательные 

соображения, а ряд научных выводов из собственных и чужих  

наблюдений»...

 

Он [Докучаев] расчистил тот путь, вступив на который

геологи последующих десятилетий имели возможность 

выработать в этой области воззрения более правильные, более 

общие и более соответствующие духу и стремлениям современной

науки. Еще много работы предстоит в этой области, и еще

долго всякий новый работник, приступая к ознакомлению

с нею, будет брать для себя исходным пунктом «Способы

образования речных долин Европейской России» В. В. 

Докучаева»

 

Развитие взглядов Докучаева, его методы работы особенно

интересны с точки зрения истории науки. Ведь в этих работах

формировался крупнейший исследователь, будущий великий

ученый-натуралист, открывающий новые пути в 

естествознании, будущий основатель передовой агрономии. С этой стороны

наиболее интересна магистерская диссертация В. В. 

Докучаева — «Способы образования речных долин Европейской 

России». В. В. Докучаев за семь лет накопил очень много 

фактических материалов по исследованию речных долин средней

и северной России и опубликовал ряд статей. Перед молодым

диссертантом лежало два пути. Первый путь, путь наиболее-

легкий, проторенный и верный,— это принять какую-либо-

из наиболее распространенных гипотез происхождения речных.

долин. Пользуясь этой гипотезой, сгруппировать накопленные

факты в стройную систему, и... диссертанту был бы уже 

обеспечен верный успех, а молодому ученому — спокойная 

научная карьера. Второй путь — путь трудный, путь новатора

в науке, чреватый всякими осложнениями, неприятностями

и обидами; путь, далеко не всегда обеспечивающий успех при

жизни новатора. Идя по этому пути, нужно было, опираясь

на всю массу накопленных своих и чужих наблюдений, на всю

массу новых фактов, пересмотреть, ревизовать теории и 

гипотезы предшественников, отбросить из них те, которые устарели

и тормозят дальнейшее развитие науки, отбросить, несмотря

на сопротивление сторонников этих взглядов, и наметить новые

пути развития ее.

 

Молодой ученый выбрал второй, более трудный путь и вышел

победителем. В. В. Докучаев собрал исключительно много 

фактов, умело их сгруппировал, дал убедительную критику 

устаревших теорий на публичной защите магистерской 

диссертации, носившей характер триумфа.

 

В диссертации В. В. Докучаев со всей своей страстностью

обрушился на некоторые распространенные теории, не боясь

вызвать раздражение у ряда авторитетных ученых, 

придерживавшихся их. Докучаев указал на часто повторяющийся в 

истории науки факт, «что данная гипотеза, предложенная в 

известное время, притом совершенно законно, для объяснения того

или другого явления, принималась впоследствии за истину,

не требующую доказательств, и уже из нее, как из аксиомы,

выводили, хотя часто совершенно логически, еще несколько

новых предположений; и это делалось часто в то время, когда

состоятельность первой гипотезы все более и более 

подрывалась вновь открываемыми фактами».2

 

Поэтому, «держась фактов, а не гипотез», В. В. Докучаев

очень резко раскритиковал попытки Гельмерсена, Головкин-

ского и Леваковского объяснить особенности строения речных

долин, количество речных террас колебаниями материка.

В то же время Докучаев признает колебания материка — 

поднятия окраин Европейской России на севере — в районе 

Белого моря, Северной Двины, в районе Соловецких островов

и на юге — у Мариуполя и Феодосии, где поднятие суши

было доказано в то время фактическими материалами.х

В. В. Докучаев выделяет даже особый тип устьевого 

удлинения рек при помощи поднятия побережий. Таким образом,

В, В. Докучаев с первых же работ остается верен себе: факты

и факты, результаты непосредственных наблюдений и 

исследований в природе и, на основании твердо установленных фактов,

блестящие обобщения и теории.

 

Описывая строение речных долин ледниковой полосы,

Докучаев отмечает, что поймы большинства рек имеют вид

озеровидных расширений, переделенных сближающимися 

между собой коренными берегами этих долин. Почти горизонтальная

поверхность этих озеровидных расширений, наличие одной

или нескольких прерывистых террас, непостоянных в своем

числе на протяжении даже одной и той же реки, и ряд других

фактов дали возможность В. В. Докучаеву сделать вывод,

что большинство изученных им рек произошло путем слияния

(соединфшя) при помощи оврагов прежних озер. Этот вывод

Докучаев подтверждает описанием целого ряда исследованных

им лично речных долин: Днепра — от верховьев до Орши,

Западной Двины, Вазузы, Качни, Гжати, Лосьмины, Сежи и др.

Как известно, озерная теория происхождения речных долин

северо-западной ледниковой полосы и сейчас пользуется 

популярностью.

 

Кроме того, В. В. Докучаев рассмотрел случаи образования

отрезков речных долин при устьевом удлинении рек вследствие

заполнения речными наносами прибрежных частей бассейнов

(образование дельт) или, как указывалось выше, вследствие-

поднятия побережий в области устьев рек.

 

Наиболее ценны наблюдения и выводы В. В. Докучаева

относительно размывающей деятельности атмосферных и отчасти

ключевых вод, имеющие также непосредственное отношение-

к сельскому хозяйству. Этим вопросам посвящена специальная

статья—«Овраги и их значение» (1877), ряд разделов в его^

магистерской диссертации «Способы образования речных долин

Европейской России» (1878), много страниц в его докторской

диссертации «Русский чернозем» (1883), в отчетах 

Нижегородской экспедиции (1882—1884) и, наконец, в знаменитой книге

«Наши степи прежде и теперь» (1892), в которой вкратце 

приведены результаты работ Полтавской экспедиции.

Докучаев проследил развитие наиболее юных эрозионных

форм — оврагов, от образования рытвины на склоне до 

превращения оврага в балку и речную долину. При этом Докучаев

обобщил результаты исследований своих предшественников —

Киприянова (1856) и Леваковского (1860) и на основании 

личных наблюдений в средней и южной России создал стройную-

теорию постепенного развития эрозионных форм рельефа.

 

Докучаев рассматривает факторы оврагообразования и в

первую очередь выделяет два основных фактора, 

способствующих развитию оврагов в Европейской России. Это — «рыхлость

наших поверхностных горных пород» и большая глубина 

речных долин, т. е. местных базисов эрозии. «А раз проходят среди

наклонных равнин такие глубокие речные русла,— пишет

Докучаев,— это обстоятельство не могло не способствовать-

образованию и распространению таких же значительных 

оврагов, и притом тем энергичнее, чем больше была эта разница».1

 

Здесь В. В. Докучаев устанавливает одну из основных

закономерностей в развитии и распространении оврагов: чем

глубже речные русла, являющиеся местными базисами эрозии,

тем энергичнее развиваются овраги. Эта закономерность,

впервые установленная "Докучаевым, затем была подтверждена

И. Леваковским (1890), И. В. Мушкетовым (1905), а также

и современным^ исследованиями. Росту оврагов, как правильно

отметил В. В. Докучаев, способствует также подстилание 

суглинистых наносов песками, весенние водополи и летние ливни,

а также безлесие нашего юга.

 

Докучаев вслед за Киприяновым различал, употребляя

современную нам терминологию, две начальные стадии 

развития оврага: стадию промоины или рытвины, когда вода,

стремясь вниз по склону, размывает поверхность этого склона,

и вторую стадию, когда эта промоина или рытвина продолжает

углубляться уже снизу — от пониженной точки обрывами

и обвалами, идущими в обратном направлении относительно

стока вод.

 

Докучаев придавал значение в развитии оврагов также

деятельности ключевых вод: «Замечательно,— писал он, —

когда образовалась промоина, когда она достигла известной

глубины, то часто на помощь в деле развития данного оврага

к указанным уже агентам является еще новый, иногда очень

энергичный фактор — это выход ключей в оврагах».1

В. В. Докучаев впервые установил важное обстоятельство,

что «овраги нередко пересекают водоразделы и, во-вторых,

две рытвины, находящиеся на двух противоположных склонах

водораздела, могут сходиться своими верховьями».2 В. В. 

Докучаев установил и последующие стадии развития оврагов.

«Всякий овраг,— пишет В. В. Докучаев (1877—1878),—

-если только по нему продолжают достаточное количество 

времени стекать весенние и дождевые воды., должен со временем неиз-

бежно дать более широкую балку: известно ведь, что ни река,

ни каналы вследствие всем известных причин не могут иттн

долго по прямому направлению, если только берега их не 

укреплены искусственным образом. Если такое стремление 

свойственно воде, текущей уже по готовому руслу, то, понятно, оно 

должно проявляться в гораздо более значительной степени в 

оврагах, где препятствий текущей воде встречается значительно 

больше; понятно также, что необходимым последствием этого должно

быть: а) расширение оврага до величины, совершенно не нужной

для стока его вод: овражный ручей, извиваясь по широкому 

ложу, естественно будет реже подходить к бокам оврага и

служить причиной обвалов; б) уравнение его дна и большая

возможность его стенкам сделаться менее крутыми и скорей, при

всех равных условиях, покрыться дерном и лесом,— словом

в результате деятельности оврагов может и должно быть только

одно — это «балка...» «... балка есть не что иное, как только

вторичная ступень оврага,., реки являются только 

дальнейшей, третьей стадией развития оврагов».

 

Приведенная цитата показывает, как Докучаев, изучая

закономерности в современном развитии геологических 

процессов, объясняет этим развитие рельефа страны в прошлом.

Создав определенную стройную схему развития эрозионного

рельефа от оврага до речной долины, Докучаев рассматривал

также и возможные случаи отклонения от этой схемы.

Во многих случаях овраги развиваются, минуя первую

стадию промоины или рытвины, и В. В. Докучаев еще в 1877г.,2

учитывая это, указывал, что один из наиболее 

распространенных способов образования оврагов «есть, конечно, тот, 

когда маленькие бороздки или просто трещийы в земле 

появляются в нижнем обрыве данного склона, там, где он 

обрезывается, например, рекой; отсюда уже борозда, удлиняясь своеГг

вершиной и в то же время все более и более расширяясь, хотя

иногда и медленно, но всегда упорно подвигается к вершине

соседнего ската». Наконец, как указывал Докучаев, возможно

образование оврагов в результате суффозионных явлений,

которые «мыслимы только в редких случаях и только в тех

местностях России, где подпочвой служит гипс, соль или

известняковые породы».

 

Много для познания современных геологических процессов

эрозии, дефляции и аккумуляции дала Нижегородская 

экспедиция, руководимая В. В. Докучаевым. 1 Проводя исследование

геологического строения и почв Нижегородской губ., Докучаев

со своими учениками и сотрудниками установил значение 

экспозиции при формировании склонов оврагов и балок (южные

склоны крутые, обрывистые, а северные — пологие), изучил

влияние петрографического состава пород, слагающих район,

на развитие и форму оврагов и балок.

 

Еще большее значение имеют труды В. В. Докучаева по

изучению процессов денудации и аккумуляции, так как 

знание законов развития этих процессов дает ключ к пониманию

современных процессов почвенной эрозии и развития рельефа

наших равнинных областей.

 

В статье «О нормальном залегании чернозема» (1878), в 

монографиях «Способы образования речных долин Европейской

России» (1878) и «Русский чернозем» (1883), в материалах 

Нижегородской экспедиции (1882—1884) мы находим ценнейшие

наблюдения и обобщения.

 

Не имея возможности в настоящем кратком очерке 

подробно рассмотреть этот вопрос, остановимся только на главнейшем.

В. В. Докучаев детально рассмотрел распределение 

процессов эрозии и акк}пиуляции в зависимости от рельефа (1883).2

 «На верхних частях более или менее крутых склонов,—

пишет В. В. Докучаев,1— на окраинах плато и особенно

на выпуклых вершинах холмов мы обыкновенно встречаем

перемытые (IV класс), обедненные (конечно, относительно)

перегноем, глиной и вообще мелкоземом, почвы более 

грубые, более скелетные и каменистые, а нередко мы находим

здесь прямо лысины подпочвы — глины, известняки и пр.

Зато на нижней трети таких склонов и особенно при их 

основании преобладают почвы мелкоземистые (V класс), обогащенные

мелкоземом и нередко слоистые; в подобных местах чернозем

достигает мощности до сажени и более». По приведенной цитате

видно, что В. В. Докучаев отличал верхнюю часть склонов,

подверженную почвенной эрозии, нижнюю треть склона и 

основание склона, где эрозия сменяется аккумуляцией, и выделял

выпуклые вершины как наиболее подверженные эрозии.

 

Рассматривая закономерности в географическом 

распределении эродированных «перемытых» почв, Докучаев указывал,

что эти почвы «залегают обыкновенно в виде большей или 

меньшей величины островков, лент и лысин, среди всевозможных

других почв и притом всегда по обрывам рек и оврагов, на 

куполообразных вершинах гор и холмов и на более или менее

крутых склонах».

 

В результате многочисленных исследований и особенно ра -

бот Нижегородской экспедиции В. В. Докучаев выделил в 

классификации почв особый класс почв — «почвы перемытые» или, по

современной терминологии, смытые или эродированные почвы.

«Как и самое название показывает, — пишет В. В. Докучаев,3—

сюда относятся всевозможные (по составу) почвы, -сильно выще-

лоченные и даже перемытые на месте; дождевая и снеговая вода

уносит из них все то, что растворимо и что более или менее легко

механически взмучивается. Таким образом, перемытые (т. е. 

эродированные.— С. СЛ почвы хотя и остаются там, где 

образовались, но уже лишились значительной части из своего 

первоначального состава, причем эта убыль падает преимущественно на

самый ценный элемент почвы — мелкозем, который мало-

помалу заменяется невыветрелой подпочвой. Весьма нередко,

что почвы совсем смываются, а на дневную поверхность выходят

коренные породы, которые сами начинают подвергаться 

действию растительности, воздуха и воды. Понятно, здесь должна

существовать масса переходов, множество стадий и оттенков».

 

Докучаев, изучая процессы эрозии почв, не только дал основу

для классификации эродированных «перемытых» почв, но и дал

им агрономическую оценку. Эродированные или «перемытые»

почвы,— пишет Докучаев,— «вместе с болотными являются

в данной местности самыми плохими», а так как процесс смыва

почв продолжается, то «перемытые почвы должны с каждым

годом делаться все хуже».1 Современные исследования 

подтвердили выводы В. В. Докучаева, и мы знаем, что эродированные

почвы дают в два-три раза, а местами нередко в 5—6 раз 

меньший урожай, чем почвы, не пострадавшие от эрозии.

 

Картируя почвы Нижегородской губ., В. В. Докучаев 

выделял в волнистых овражистых местах особую сборную группу

почв — «чернозем холмистых мест». В эту группу Докучаев

включал «рядом с участками типического чернозема 

многочисленные смывы, заклечь, чернозем, обогащенный песком,—

обнажения темножелтых и буроватых подпочвенных глин и пр.».2

 

Это была первая попытка картографирования процессов эрозии и эродированных почв.

 

В. В. Докучаев указал также, как в поле, в природе 

отличать места с более интенсивной эрозией, как узнавать 

эродированные почвы. Он первый установил, что по мере развития

почвенной эрозии, по мере разрушения и смыва верхнего 

горизонта, в распашку поступают нижележащие горизонты почвы;

вследствие этого эродированные почвы легко отличимы с 

поверхности, на пашнях, и носят у местного населения другие названия.

 

В Арзамасском уезде эродированные лесостепные почвы, где в

распашку поступает ореховатый горизонт, носят название 

«орешка»;1 в Сергачском уезде на эродированных черноземах, где в

распашку поступил вязкий переходный горизонт чернозема или

даже материнская порода — мало измененная юрская глина,

почва получает название «заклечи»2 и т. д.

 

И в более поздних работах В. В. Докучаев много уделял

внимания современным геологическим процессам, развитию

рельефа речных долин и страны в целом.

 

Особенно удачно обрисовал В. В. Докучаев в своей 

известной книге «Наши степи прежде и теперь» рельеф степи и его

образование в связи, с геологической историей края. Приведем

только] один отрывок из этого красочного описания, 

характеризующий реки, днепровско-деснинских террас: «... далеко

не все... Слепороды, Супои, Оржицы, Золотоноши, Ирклеи,

Голтвы (названия рек.— С. С.) и пр. могут действительно

похвастаться своим цветущим прошлым, силой, мощью и 

энергией своей молодости. У многих из них, наверное, никогда не

было ничего подобного, не было ни детства, ни юности, ни 

возмужалости; они родились стариками, у них никогда' 

нехватало сил прорыть для своего ложа даже лёсс; у них, в сущности,

нет своего русла и определенных берегов, нет собственного

дома,— они воспользовались и до сихпор довольствуются теми

готовыми блюдцами, ложбинками и западинками, которые

остались после ледников и только больше заболотили их».3

Это классическое генетическое описание речных долин 

приднепровской низины в сжатой художественной форме дает 

исключительно верную картину.

 

Еще при жизни Докучаева его идеи в области 

динамической геологии и геоморфологии развивались его 

учениками и современниками. Развиваются его. идеи и в настоящее

время.

 

Это дает право считать В. В. Докучаева одним из 

основоположников оригинальной русской школы динамической 

геологии и геоморфологии. Школа эта отличается тем, что впервые

опирается на количественное изучение современных 

геологических процессов и, изучая закономерности в современном 

распространении и интенсивности этих процессов, объясняет этим

развитие рельефа страны в прошлом.

 

Особенностью русской школы динамической геологии и  геоморфологии Докучаева является также, и то, что Докучаев был

лишен мертвого схематизма (столь характерного для школы

В. Пенка) и развитие форм рельефа у Докучаева никогда не

шло по замкнутому кругу (как в циклах Девиса). Докучаев

указывал (см. выше), что в своем росте овраг может миновать

первукГстадию развития, начиная свое развитие прямо со 

второй стадии, формирования вершины — обрыва; что реки 

Полтавской губ., миновав ряд стадий развития, «родились 

стариками» и т. д. Создавая свои теории развития рельефа на основе

непосредственных наблюдений в природе, на основе фактов,

В. В. Докучаев опередил Девиса, В. Пенка и других 

более поздних зарубежных исследователей (например, Литтла,

Хортона) в этой области и в то же время избежал их

ошибок.

 

III

Следующим этапом в творческом пути В. В. Докучаева было

создание монографии «Картография русских почв».

С 1875 г. В. В. Докучаев псГд руководством В. И. Часлав-

ского принимает деятельное участие в составлении почвенной

карты Европейской России, изданной Министерством 

земледелия в 1878 г., а после смерти В. И. Чаславского Докучаев

написал объяснительный текст к этой карте в виде 

обстоятельной монографии «Картография русских почв» (1879).

Совместная работа В. В. Докучаева с В. И. Чаславским

в Министерстве государственных имуществ, открывшая доступ

к исключительно обильным архивным материалам по оценке

земель и описанию их, и общение с самим В. И. Чаславским,

который считался тогда лучшим знатоком русских почв,

лично осмотревшим почвы почти всей страны,— все это, 

конечно, не осталось без влияния на формирование научных 

интересов молодого Докучаева.

 

«Значение почвенных карт в такой земледельческой по

преимуществу стране, как Россия, не требует, конечно, особых

доказательств...», так начинал «Картографию русских почв»

семьдесят лет назад В. В. Докучаев. «...Всякая почва есть

продукт совокупной деятельности материнских горных пород,

климата, растительности и рельефа местности; следовательно,

изучая почву, мы одновременно будем изучать и ее 

производителей, и притом не только их настоящее, но и прошедшее...

 

Только после основательного знакомства с географией почв

можно удовлетворительно решить вопрос и об их 

происхождении, а в связи с этим и об их свойствах, 

плодородии и т. п... Еще понятнее, еще сильнее значение почвенных

карт для целей государственных...»1 Докучаев указывал, что

знание географии почв и почвенные карты можно использовать

для установления различных систем хозяйства, различных

способов обработки почвы с учетом мощности, состава и 

строения почв, подстилающих подпочв; почвенные карты вместе

с климатическими «должны лежать в основе всякой 

сельскохозяйственной статистики». «... Улучшение 

сельскохозяйственной культуры может пойти правильным, надежным путем только

при всестороннем знакомстве с почвами; только 

основательное, научное изучение настоящего и прошедшего почв может

утвердительно сказать нам, каково будет их 

будущее»,—указывает В. В. Докучаев. г

 

Мы видим, что В. В. Докучаев изучал почву и составлял

почвенные карты для того, чтобы управлять процессами, в ней

происходящими, процессами, определяющими жизнь почвы,

ее плодородие, устойчивость и высоту урожаев 

сельскохозяйственных растений.

 

В дальнейшем, как известно, работы В. В. Докучаева 

заложили основы строго научного метода почвенной съемки и,

соответственно, приемов почвенной картографии. Если раньше

границы почв того или иного рода устанавливались либо

путем опроса местных жителей, либо определялись в 

результате кропотливой работы собирания и сличения образцов почвы,

собранных из многочисленных пунктов, равномерно 

распределенных на всей площади той или иной земельной единицы

(дачи генерального межевания, волости и т. п.), причем 

признанные тождественными обводились общим контуром, то 

очевидно, что в основе этих приемов лежало предвзятое 

представление о случайном, незакономерном распределении почв в

природе. Учение В. В. Докучаева, выяснившее факторы 

образования и развития почв, установило в то же время и 

закономерности их распределения по земной поверхности. Еще в 1881 г.

В. В. Докучаев делает доклад о закономерностях в 

распределении почв. Указав на отсутствие у большинства современных

ему ученых правильного представления о том, что такое пред-

ставляет собою почва, Докучаев говорит: «Почва, как и всякое

естественно-историческое тело, как и всякий организм, имеет

свое особое происхождение, свой химический состав и 

физические свойства, свое собственное строение, свой габитус,

свое определе'нное географическое распределение».

«Выходя из таких положений,— заключает Докучаев,—

уже нельзя больше смотреть на известное распространение

почв как на явление совершенно случайное; таким образом,

география почв, как и распределение других организмов,

приобретает определенную законность, входит в теснейшую

генетическую связь и с их (почв) происхождением и с их физико-

химическим характером».

 

Почвовед получил возможность не только определять 

границы распространения той или иной разности почв по 

совершенно объективным прямым и косвенным признакам, но и

предугадывать их для стран и областей, в которых 

специальных почвенных исследований не производилось, но для которых

имелись литературные и картографические материалы физико-

географического, ботанического, агрономического, 

геологического и климато-метеорологического характера. И 

неудивительно поэтому, что нигде почвенная картография не получила

такого широкого и в то же время глубокого развития, как это

произошло в России и в Советском Союзе благодаря трудам

почвоведов Докучаевской школы. Почвенная карта мира,

впервые составленная В. В. Докучаевым, получила 

дальнейшее развитие у К. Д. Глинки и Л. И. Прасолова. В 

настоящее время, помимо почвенных карт своей собственной 

страны (Европейской и Азиатской частей Союза), трудами 

советских почвоведов составлены карты почв Африки, Индии, 

Японии, Маньчжурии, Северной и Южной Америки и других

зарубежных стран, причем во всех этих случаях основным

материалом послужили источники физико-географического,

ботанического, агрономического и геологического характера.

Определяя природные факторы образования и развития

почв, В. В. Докучаев в то же время считал совершенно 

необходимым считаться с опытом и знанием местного населения,

и прежде всего русского крестьянина.

 

Вот пример, как он умел учиться у народа. «Когда я

проезжал из Хорола в Веселый Подол,—рассказывает в 

своей публичной лекции В. В. Докучаев, — то обратил

внимание на удивительную пестроту урожая; земли повыше

были заняты чудным хлебом, ниже замечались уже прогалины

желтоватых, больных на вид растений, а на низинах не было

никакой растительности. Ямщик мне объяснил, что это зависит

от солонцов, между тем на взгляд разницы между почвами нет

никакой. Начали копать яму; на глубине 1г/2—2 аршин не

видно грунта, и почва ничем не отличается на вид от чернозема;

влаги в разрезе было много, и ясно чувствовалась близость 

грунтовых вод. Я подумал, что ямщик просто сочинил относительно

солонцов, но он стал меня уверять, что· солонцы тут есть. По

прошествии 10—15 минут на стенке ямы, обращенной к солнцу,

показались выцветы соли. «3 земли тягне»,— объяснил мне их

появление малоросс-ямщик, и это объяснение уничтожает все

наши предыдущие предположения о происхождении солонцов

из высохшего дна моря. Ясно, что солонцы [по современной

терминологии—солончаки.—С. С] произошли вследствие 

поднимающихся от испарения воды почвенных растворов, 

заключающих в себе растворимые соли. Понятно также, почему на

этих почвах в дождливые годы получаются такие высокие 

урожаи, а в засушливые на них не родится ничего».г

 

Не менее характерно другое замечание В. В. Докучаева,

в котором он как бы указывал и своим* последователям на

необходимость руководствоваться опытом русского 

крестьянина. «Есть даже полное основание надеяться,— пишет В. В. 

Докучаев,— что в ближайшем будущем мы сумеем легко отличить

между собой не только степные и лесные почвы, но и земли

берестовые, липовые, дубовые, буковые и прочие, что простой

русский народ уже давно распознал»1 (курсив мой.— С. С).

 

Картография почв на докучаевской основе сейчас широко

применяется в практике социалистического земледелия для

целей введения травопольных севооборотов, организации

территории, мелиорации, химизации, борьбы с эрозией и т. д.

 

В постановлении Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) «О

плане полезащитных лесонасаждений, внедрения 

травопольных севооборотов, строительства прудов и водоемов для 

обеспечения высоких и устойчивых урожаев в степных и 

лесостепных районах Европейской части СССР» от 20 октября 1948 г.

ряд главнейших мероприятий приурочен к определенным типам

почв, выделенным на основании докучаевской классификации

почв и нанесенным на почвенные карты по методам, заложенным

Докучаевым, его многочисленными учениками и 

последователями.

 

Не лишне отметить, что В. В. Докучаев считал необходимым

стремиться к максимальной доступности почвенных карт и уже

в то время был убежден, что с развитием почвоведения

«...сделается возможным составлять [почвенные] карты, 

одинаково полезные и доступные как для крестьян, так. и для

ученого агронома».2

 

Идеи В. В. Докучаева, его классификация почв, методы

почвенной картографии получили широчайшее распространение

и за пределами нашей Родины. Почвенные карты Европы,

США, Австралии, Южной Америки, Чехословакии, Румынии

и ряда других стран составлены заруоежными учеными mv

основании принципов, установленных В. В. Докучаевым.

 

IV

Следующим важнейшим этапом творческого пути В. В. 

Докучаева является создание классического труда — знаменитой

монографии «Русский чернозем» (1883).

 

«Сегодня я буду беседовать с вами... Затрудняюсь назвать,

предмет нашей беседы — так он хорош! Я буду беседовать

с вами о царе почв, о главном основном богатстве России...

все ничто в сравнении с ним; нет цифр, какими можно было бы

оценить силу и мощь... нашего русского чернозема. Он был,

есть и будет кормильцем России...»

 

Так начинал почти пятьдесят лет назад одну из последних

своих публичных лекций В. В. Докучаев.х

 

Действительно, и сейчас черноземная полоса, составляющая

немногим более у10 общей площади суши СССР, является

основной житницей нашей страны: здесь расположено три

четверти пашни Советского Союза, и только около одной

четверти пашни приходится на все остальные зоны: 

северную — подзолистую и южные — каштановую, сероземную

и пр.

 

Загадка русского чернозема, этой удивительной почвы, то

дающей обильные сказочные урожаи, без удобрений, без 

затраты больших трудов, то страдающей от засухи, когда выгорают

хлеба и земледелец не может собрать даже затраченных семян,—

эта загадка начала издавна привлекать умы сначала лучших

русских ученых и научных обществ и организаций, а затем уже

правительственные органы.

 

Вольное экономическое общество,1 Академия Наук,2 

Петербургский университет,3 Московский университет,4 

Харьковский университет5 и другие научные учреждения проводят

специальные исследования русского чернозема, собирают 

многочисленные научные материалы, создают ряд научных теорий,

Ьбъясняющих происхождение и основные свойства этой 

исключительно богатой, но капризной, как иногда думали, и 

загадочной почвы.

 

Когда и почему заинтересовался черноземом В. В. Докучаев,

отвечает он сам в предисловии к «Картографии русских почв».

«Четыре года тому назад,— писал 20 августа 1879 г. В. В. 

Докучаев,— когда почвенная карта покойного В. И. Чаславского6

приближалась к концу, он обратился ко мне с предложением

составить нормальную почвенную классификацию и описание русского 

чернозема (разрядка С. С.) для объяснительной записки к его 

труду. Взявшись за такую работу, я, естественно, интересовался

и ходом окончания карты и составлением полного текста к ней...»

Таким образом, уже начиная с 1875 г., В. В. Докучаев

начал систематически работать в области почвоведения, особен-

но детально изучая все материалы о русском черноземе в 

Министерстве Государственных имуществ, где концентрировались

в то время все неопубликованные карты и отчеты о почвенных

исследованиях.

 

Однако почвой, .воздействием растительности на горные

породы Докучаев заинтересовался уже с первых шагов своей

научной жизни,·

 

Биографы В. В. Докучаева указывают, что уж,е в первой

своей опубликованной работе «О наносных образованиях по

реке Качне Сычевского уезда Смоленской губернии» (1872)

Докучаев описывал почвенные горизонты более подробно, чем

при обычных геологических исследованиях. Более внимательное

изучение указанной работы показывает, что это не совсем так.

В. В. Докучаев, как и все геологи своего времени, еще

мало уделяет внимания почвам, называя их растительным

слоем.

 

Но в то же время Докучаев в этой же работе заинтересовался

воздействием растений на материнскую породу; изучая 

красноватую морену, он отмечает, что «во многих разрезах верхняя

часть этого слоя окрашена менее сильно; вероятно, этот факт

находится в причинной связи со всегдашним почти присутствием

в верхней части этого слоя живых травянистых корней»

(1872). И в этой же работе Докучаев отмечает наличие в 

морене множества красно-бурых цилиндров — остатков сгнивших

травяных корней.

 

Позже, в 1874 г., В. В. Докучаев выступает с настоящим

почвенным сообщением «О подзоле Смоленской губ.» (Труды

СПб. общ. ест., 1874, т. VI, стр. XXI).

 

Естественно, что В. И. Чаславский, выбирая себе 

помощника для составления почвенной карты Европейской России,

обратился к В. В. Докучаеву и поручил ему не техническую,

а ответственную творческую научную работу: составление 

нормальной почвенной классификаций и описание русского 

чернозема.

 

В 1876 г. Вольное экономическое общество возобновила

свои исследования сельского хозяйства черноземной полосы

и русского чернозема. Докладывая в 1-м Отделении ВЭО

о результатах своей поездки по некоторым губерниям 

центральной черноземной полосы России в течение лета 1876 г., А. В. 

Советов предложил присутствовавшему на заседании В. В. 

Докучаеву «ознакомить Отделение с лессом, распространенным

в среде черноземной полосы».

 

В своем выступлении В. В. Докучаев остановился не только

на лессе, но перешел к вопросу о черноземе, отметив, что 

русский чернозем еще менее изучен, чем лесс. Содержательное

выступление Докучаева, показавшее основательное знание

этого вопроса и дополнившее сообщение А. В. Советова, 

вызвало живое обсуждение. ?. Н. Богданов, занимавшийся ранее

исследованием чернозема, предлагает сделать специальное

сообщение о черноземе, а А: И. Ходнев напоминает, что ВЭО

интересовалось вопросом о черноземе еще 30 лет тому назад;

была организована даже специальная экспедиция, «но эта 

экспедиция, по особым обстоятельствам, должна была 

прекратиться. Так вопрос остался нетронутым и до сих пор».2

 

После обсуждения доклада ?. Н. Богданова «О черноземе

и его практическом и научном значении»,3 в котором 

активнейшее участие принял В. В. Докучаев, была избрана комиссия

для составления программы исследования чернозема; в состав

комиссии вошли: М. Н. Богданов, В. В. Докучаев, А. В. 

Советов и А. И. Ходнев.

 

Наиболее активным членом этой «черноземной» комиссии

оказался В. В. Докучаев. Он составил доклад «Итоги о русском

черноземе», послуживший основанием для составления

программы исследования чернозема. Доклад В. В. Докучаева

и программа были одобрены 10 февраля 1877 г. Отделением

Общества, а затем 24 февраля 1877 г. Общим собранием 

Вольного экономического общества.1 Общее собрание Общества

одновременно утвердцло предложение Совета Общества об 

ассигновании средств на поездку геолога В. В. Докучаева для

изучения русского чернозема.

 

С этого момента начинается работа В. В. Докучаева, 

посвященная исключительно чернозему. За 8 летних месяцев 1877

и 1878 гг. он делает маршруты в черноземной полосе, 

обрабатывает собранные материалы в виде предварительных отчетов

и карты, составляет богатейшую коллекцию черноземных почв

и их материнских пород, делает ряд научных докладов, готовит

для Всероссийской промышленно-художественной выставки

в Москве почвенную карту черноземной полосы с образцами

чернозема.2

 

Основные результаты исследований, кроме предварительных

отчетов, В. В. Докучаев излагает в виде раздела «Чернозем»

в монографии о картографии русских почв (1879), написанной

как пояснительный текст к карте В. И. Чаславского. Здесь

содержится уже вполне законченная, обоснованная теория

происхождения чернозема и приведены все основные положения

новой естественно-исторической дисциплины — почвоведения,

впервые дается определение почвы как самостоятельного 

естественно-исторического тела и публикуется первая, так 

называемая генетическая классификация почв.3 Впервые эта

классификация и первое определение почвы как 

самостоятельного естественно-исторического тела были доложены 14 апреля

1879 г. СПб. обществу естествоиспытателей.

 

Рассмотрев существующие почвенные классификации,

В. В. Докучаев предлагает свою собственную классификацию.

Среди почв он различает следующие классы: 1-й класс почв —

сухопутно-растительные, 2-й — сухопутно-болотные, 3-й — 

перемытые и 4-й класс — наносные. Первые два класса, самые

типичные и распространенные, Докучаев делит на четыре 

отдела: 1) почвы серые, северные; 2) почвы черноземные, 3) почвы

каштановые, 4) почвы красноватые солончаковые. Между ними

 

Докучаев допускает целый ряд переходов.

Однако В. В. Докучаев считает свои исследования 

чернозема еще не законченными. Он приходит к заключению о 

необходимости дополнительных половых исследований.

Средства на это дополнительное исследование он получает

от Общества естествоиспытателей и в 1881 г. посещает юго-

западную Россию. «Смысл этой экскурсии был настолько 

очевиден,— писал В. В. Докучаев,— что С.-Петербургское 

общество естествоиспытателей нашло возможным уделить мне

из своих крайне скудных денежных ресурсов необходимые

средства».1

 

После окончания этих работ, В. В. Докучаев, по 

предложению земства, проводил почвенное и геологическое изучение

Нижегородской губ. Эта работа дала возможность «весьма

подробно исследовать один из интереснейших уголков наиболее

важной, северной границы чернозема, что в свою очередь

должно было значительно пополнить мои прежние общие 

исследования»,— писал в 1883 г. о нижегородских исследованиях

В. В. Докучаев.

 

Докучаев в результате нижегородских исследований пришел

к следующим интересным выводам: «а) Почвы суть тела совер-

шённо самостоятельные, которые нельзя смешивать ни с 

горными породами, ни с пахотными землями. Ь) Все 

существеннейшие составные части этих тел, а равно и все их главнейшио

свойства находятся между собой в такой же тесной генетической

связи как и в любом живом организме, с) Центром, так сказать,

фокусом всех составных частей почвы, а следовательно и их

свойств, является глина, а нагляднейшим выражением, так

сказать, зеркалом их общего характера — органические 

вещества» (курсив Докучаева).

 

В 1883 г. В. В. Докучаев издает свой знаменитый труд под

названием «Русский чернозем» (Отчет Вольному 

экономическому обществу), который одновременно явился и докторской

диссертацией его. Этот труд подвел итоги девятилетней 

напряженной работы Докучаева и заложил прочный фундамент

почвоведения А"как новой отрасли естествознания.

Свой труд В. В. Докучаев начинает с исторического очерка

изучения географии русского чернозема, затем переходит

к рассмотрению северной границы черноземной полосыу

юго-западного, центрального, заволжского, черноземных

районов, северного побережья Черного и Азовского морей

и южных окраин черноземной России, Этому главному разделу,

в котором по почвенным районам, или, как теперь говорим,,

провинциям, изложен основной фактический материал, 

собранный В. В. Докучаевым, посвящены 4/б части «Русского

чернозема». Заключительная, 1/б часть труда В. В. Докучаева

посвящена критическому рассмотрению взглядов 

предшественников и изложению выводов В. В. Докучаева о происхождении

растительно-наземных почв, о строении чернозема, его 

мощности, отношении к % рельефу местности, о возрасте 

чернозема, причинах его отсутствия в северной и юго-восточной

России.

 

Почему так много внимания уделил В. В. Докучаев 

описанию чернозема по отдельным районам-провинциям? Он сам

отвечает на этот вопрос так: «Почти у всех исследователей

черноземной полосы Европейской России география чернозема

составляла одну из наиболее любимых тем. Оно и понятно.

Независимо от высокого практического значения то или иное

распространение данной почвы представляло первостепенный

научный интерес: без точной географии чернозема нельзя верно

решить вопрос об его происхождении».1 В.^ В. Докучаев

широко использует собранные им материалы географических

исследований чернозема для решения всех основных научных

вопросов.

 

Историческое изложение хода и развития наших 

географических сведений о русском черноземе В. В. Докучаев дает 

кратко, ссылаясь на подробное рассмотрение этого вопроса в 

«Картографии русских почв»; эту книгу по праву можно назвать

первым вводным томом «Русского чернозема». Дальнейшее

изучение посвящено детальному описанию пройденных лично

В. В. Докучаевым маршрутов для изучения северной границы

и отдельных районов черноземной полосы. Докучаев очень

детально описывает геологическое строение, материнские 

породы, рельеф, почвы, растительность, процессы эрозии, 

современные геологические процессы, явления карста и пр.; приводит

результаты почвенных анализов, барометрических нивелировок

и сопоставляет свои наблюдения с имеющимися литературными

данными. Эти описания характерны для Докучаева. В них

явления и процессы описываются не изолированно, а 

непременно в их взаимной связи.

 

Детальные описания маршрутов, обнажений, шурфов, 

личных наблюдений, занимающие около 80% отчета Докучаева,

нужны были для обоснования его -блестящих обобщений и 

выводов. Все они в виде докладов, предварительных отчетов,

а также отдельных разделов в монографии «Картография 

русских почв» были опубликованы на 4—5 лет ранее выхода в свет

«Русского чернозема». Но там, в журнальных статьях и

специальной монографии по картографии почв не было и не могло

быть приведено достаточно фактического материала — базы

всякой научной теории.

 

И вот эти факты — тщательное описание результатов 

личных исследований, исчерпывающий обзор работ 

предшественников, строгое сопоставление своих наблюдений с 

опубликованными фактами прежних исследований — все это было 

изложено впервые и в достаточном для убедительности объеме

в «Русском черноземе».

 

Среди факторов и условий образования чернозема, 

выявленных В. В. Докучаевым, нет ни одного, который не был бы

в большей или меньшей степени отхмечен его предшественниками

по изучению этого вопроса. Однако каждый из них выдвигал

только одно из этих условий: либо характер растительности,

либо климат, либо свойства материнской породы и т. п. И никто

не приходил к мысли о необходимости совместного и 

совокупного влияния и травяной растительности, и климата, и 

рельефа, и времени протекания процесса (возраста почвы), свойств

материнской породы. И только В. В. Докучаев нашел 

решение проблемы именно в этом синтезе условий и 

особенно ярко подчеркивал случаи, когда выпадение хотя бы

одного из благоприятствующих факторов исключило 

развитие черноземной почвы. Достаточно вспомнить его указание

на образование боровых песков в пределах черноземной полосы.

 

«В самом сердце черноземной полосы России,— пишет В. В. 

Докучаев,— почвы имеют мощность только в несколько дюймов

.и содержат в себе перегноя около 1%».1 Естественно, что 

образование таких почв В. В. Докучаев объяснял особенностями

материнской породы — песков.

 

Такое понимание природных процессов воспринималось,

однако, с трудом его современниками, и В. В. Докучаеву при-

ходилось тратить иногда много усилий, чтобы растолковать

сущность своих взглядов. Так например, возражая в 1881 г.

А. И. Воейкову, Докучаев пишет: «... как это развито 

подробно и в «Картографии русских почв»,— я смотрю на почвы,,

как на функции от климата, материнских горных пород,

возраста страны, растительности и рельефа местности....

Я неоднократно повторял, что именно только совокупностью

причин, а не одною какою-либо из них и можно объяснить

себе всю совокупность различных особенностей наших почв.

Почему же г. Воейков счел нужным назвать развитые мною·

принципы климатической теориею? зачем он приписывает мне,,

будто я все распределение почв объясняю исключительна

климатом?» — возмущался В. В. Докучаев.1

 

В 1885 г., уже после выхода в свет «Русского чернозема»,

Докучаеву вновь пришлось возражать, на этот раз уже П. А. Ко-

стычеву:2 «... не только в десятках отдельных мест моей книги

(«Русского чернозема».— С. С), но буквально через всю нее

проведена мною такая мысль, что наш чернозем, равно как

и другие однородные с ним почвы, есть "результат совокупной

деятельности а) материнской породы, Ь) местных растительных

и животных организмов, с) местного климата, d) рельефа 

местности и е) возраста страны; только совокупностью всех этих

почвообразователей (а не одним каким-либо из них) и можно

объяснить себе все особенности данного тела—как его 

происхождение, так и географию... Умолчав о такой, по нашему мнению,

совершенно верной и достаточно широкой постановке вопроса,

г. Коетычев останавливается преимущественно на климате».3'

 

Не менее ярко выразил свои основные мысли по этому же

вопросу В. В. Докучаев позже — в своих полтавских лекциях.

«В русской и иностранной литературах,— писал В. В. 

Докучаев,— много спорили о том, какому из трех факторов: грунту,

климату или организмам, придать наибольшее значение при

рассмотрении вопроса об образовании почв. Одни стояли за

первенство климатических причин, другие за преобладание

роли организмов, третьи приписывали наисущественнейшее

значение материнской породе, грунту. Но я полагаю, что это

праздные, ни к чему не ведущие догадки. Если бы, 

предположим, медик задался вопросом, что важнее для организма 

человека — вода, воздух или пища, то без сомнения такой вопрос

все сочли бы праздным и бессмысленным. И вода, и воздух,

и пища одинаково необходимы, ибо без каждого из этих веществ

в"отдельности невозможно существовать, а потому поставленного

выше вопроса и решать нечего. Точно так же совершенно 

бесполезно задаваться вопросом о том, какой именно из почво-

образователей играл наивысшую роль в истории образования

почвы. Каждый из них в отдельности одинаково важен». *

 

Другой замечательной особенностью этой классической

работы В. В. Докучаева явилось решение задачи, которое 

одновременно объясняло как образование черноземной почвы,

т. е. почвы определенного профиля и свойства, так и границы

его распространения, т. е. черноземной полосы Русской равнины.

Это особенно знаменательно, если вспомнить, что предшествен-

отдельыые его положения, в то же время развивали основные 

поставленные Докучаевым вопросы и тем самым укрепляли новую науку. Такова

была судьба и одного из наиболее талантливых оппонентов Докучаева —

крупнейшего почвоведа-агронома — П. А. Костычева. Начав с критики

некоторых спорных положений Докучаева, Костычев в конце концов

пошел по пути, указанному Докучаевым, и в изучение черноземных

почв как природных образований и в вопросы повышения их плодородия

вписал новые, классические страницы.

ники его, как, например, Рупрехт, не улавливали связи между

почвой и средой (ландшафтом). Происхождение черноземной

почвы, с одной стороны, и границы распространения 

черноземной полосы—с другой, решались ими как две различные

и более или менее независимые одна от другой задачи. И 

только Докучаев, работая над «Русским черноземом», доказал,

что почвы есть зеркало, яркое отражение, «так сказать, 

непосредственный результат совокупного, весьма тесного, 

векового взаимодействия между водой, воздухом, землей 

(первоначальные, еще не измененные процессами почвообразования,

материнские горные породы, иначе — подпочвы), с одной

стороны, растительными и животными организмами и 

возрастом страны — с другой, этими отвечными и поныне 

действующими почвообразователями».

 

«Русским черноземом» Докучаев положил начало 

современному учению о ландшафтах и ландшафтных зонах природы,

связав природу (включая сюда организмы, горные породы,

рельеф, почвы, грунтовые и поверхностные воды, т. е. «живую»

и «мертвую» природу, что до этого никем не объединялось)

в единое, неразрывное динамическое целое·2 Докучаев 

установил ряд законов в развитии и географическом распределении

почв. Зная эти законы, можно предсказать, какие должны быть

почвы в том или ином месте (см. выше).

 

«Русский чернозем» Докучаева содержал такой богатый,

исключительно добросовестно собранный фактический 

материал, такие обоснованные и убедительные выводы, 

базирующиеся на строго проверенных фактах, что этот труд явился его

основным классическим трудом, обосновывающим значительную·

часть его дальнейших работ,заслуженно создавшим ему мировую

славу и поставившим Докучаева в один ряд с такими 

гениальными учеными, как Дарвин, Менделеев...

 

V

Свое учение о почве, принесшее ему мировую славу, 

Докучаев создавал, разрешая практические вопросы.

Свой классический труд «Русский чернозем» В. В. Докучаев

также предпринял не только с целью описать и изучить, но

и с целью овладеть черноземом, покорить степь, поднять 

сельское хозяйство черноземной полосы России. В предисловии

к «Русскому чернозему» В. В. Докучаев писал, что в своих

исследованиях он «стремился, по возможности, изучить 

чернозем с научной, естественно-исторической точки зрения; мне

казалось, что только на такой основе, и только после 

всесторонней научной установки этой основы, и могут быть построены

различного рода действительно практические меры к поднятию

сельского хозяйства черноземной полосы России» (курсив

В. В. Докучаева). Поэтому еще более ценны для нас докуча-

евские исследования черноземных почв, которые и сейчас 

являются житницей СССР.

 

Всякая ценная научная работа, содержащая новые факты,

новые обобщения,' для Докучаева, предвидевшего уже 

претворение этого в жизнь, была ценна и как практическая. «Пробежав

Вашу работу,— писал в 1894 г. В. В. Докучаев А. А. 

Измаильскому,— я нахожу ее полной важного научного, а следовательно

практического значения» («Письма В. В. Докучаева». Архив

Академии Наук СССР. Курсив мой.— С. С).

Наука конца прошлого века,— официальная 

сельскохозяйственная наука питалась преимущественно зарубежной

западной наукой, развившейся и приспособленной к иным

природным условиям — к влажному климату, подзолистым

и болотным почвам. Работы основателя древопольной системы

хозяйства в степи В. Ломиковского (1837), В. П. Скаржинского

(1859), пионера в борьбе за влагу А. Н. Шишкина (1876) и 

других русских исследователей, впервые изучивших особенности

хозяйства в степях, не получили широкого признания и скоро

были забыты. Поэтому агрономы того времени, воспитанные

преимущественно на немецкой агрономии, были бессильны

помочь крестьянам в постигшей их беде в засуху 1891 г. Тем

более ярко встает перед нами грандиозная фигура В. В. 

Докучаева, величайшего теоретика, стремившегося находить 

применение и воплощение своих идей в практике.

 

Докучаев категорически возражал против механического

применения зарубежных приемов без учета местных условий;

«таежная почва, «белозехмы» (подзолы.— С. С.) — это та почва,

которая одевает и весь север Германии; на ней именно создана

немецкая агрономия. К нашему стыду, мы взяли эту агрономию

у немцев и применяли ее в России, не считаясь ни с 

климатическими, ни с растительными, ни с почвенными условиями

местности, применяли даже на нашем настоящем черноземе».1

«Пора, наконец,— возмущался Докучаев,— нашим агрономам

и их руководителям — профессорам оставить, нередко почти

рабское следование немецким указкам и учебникам, 

составленным для иной природы, иных людей и для иного 

общественного и экономического строя».2

 

Докучаев требовал, чтобы для нашей страны была создана

«своя русская, черноземная или аэральная, лессовая или 

барханная агрономия, строжайшим и теснейшим образом 

приуроченная и приспособленная к местному климату, почве, бытовым

и экономическим условиям данного района или зоны».

 

Чтобы осуществить свои идеи, Докучаев стал во главе 

Ново-Александрийского института сельского хозяйства и 

лесоводства, реорганизовал его, обновил состав профессуры, введя

в него своих лучших учеников — ?. М. Сибирцева (написал

первый учебник генетического почвоведения) и П. Ф. Баракова

(написал первый учебник общего земледелия, приспособленный

к условиям нашей страны) и добивался реорганизации 

остальной сети сельскохозяйственных учебных заведений и опытных

станций. «Все наши сельскохозяйственные учебные заведения,

'как высшие, так и особенно средние и низшие,— писал В. В. 

Докучаев,— должны быть а) расположены зонально и б) 

организованы (учебные планы заведений, так называемые 

практические занятия учащихся, характер хозяйства, технические

сельскохозяйственные производства и пр.) в теснейшей 

зависимости от местных физико-географических, исторических,

бытовых и экономических условий, от местных сил, стихий,

невзгод, нужд, естественных богатств и пр. и пр.».

 

В 1891 г. черноземную полосу России поразила особенно

сильная засуха. Голод в деревне, разорение тысяч крестьян

в наиболее плодородной, наиболее богатой черноземной 

полосе — все это всколыхнуло русскую общественность. Докучаев

один из первых откликнулся на бедствие народа; он написал

свою знаменитую книгу «Наши степи прежде и теперь», в 

которой дал анализ причин засухи и изложил план 

преобразования природы и реконструкции сельского хозяйства 

черноземной полосы для получения высоких и устойчивых урожаев.

 

В. В. Докучаев пришел к заключению, что в результате

длительного хищнического использования «наша черноземная

полоса несомненно подвергается хотя и очень медленному,

но упорно и неуклонно прогрессирующему иссушению». Он

гневно указывает, что «леса, защищавшие местность от размыва

и ветров, скоплявшие снега, способствовавшие сохранению

почвенной влаги, а вероятно и поднятию горизонта грунтовых

вод, охранявшие ключи, озера и рекЪ от засорения, уменьшав-

шие размеры и удлинявшие продолжительность весенних во-

дополей,— эти, можно сказать, важнейшие, наиболее 

надежные и верные регуляторы атмосферных вод и жизни наших рек,

озер и источников, месташ уменьпшлись в 3—5 и более раз».

-«Пашни,— пишет далее Докучаев,— занимающие теперь во

многих местах до 90% общей площади, уничтожив свойственную

чернозему и наиболее благоприятную для удержания 

почвенной влаги зернистую структуру, сделали его легким достоянием

ветра и смывающей деятельности всевозможных вод».*

Уничтожение лесов, разрушение прочной зернистой или

комковатой структуры почвы — все это вызвало обмеление рек,

засуху, «энергический, все более и более увеличивавшийся

смыв плодородных земель ео степи», рост оврагов, развевание

песков, заиление степных западин, блюдец и временных озер,

питавших когда-то степные речки.

 

Докучаев глубоко верил в безграничные силы воздействия

человека на природу. Он писал: «Все эти враги сельского 

хозяйства: ветры, бури, засухи и суховеи, страшны нам лишь

только потому, что мы не умеем владеть ими. Они не зло; их

только надо изучить и научиться управлять ими, и тогда они

же будут работать нам на пользу».

 

Желая в корне переделать природу степи, В. В. Докучаев

создал блестящий план действий. В своем плане реконструкции

природы и сельского хозяйства черноземной полосы с целью

борьбы с засухой и получения высоких и устойчивых урожаев

Докучаев предусмотрел стройный комплекс мер, 

воздействующих на всю природу степи. Этот план характеризует 

Докучаева «как человека, который на целую эпоху перерос свое,

время...»,—писал В. Р. Вильяме.3

 

В плане предусматривалось создание системы полезащитных

полос; регулирование рек, оврагов и балок; обсадка древесной

растительностью ближайших побережий рек; укрепление 

оврагов; устройство системы прудов и водоемов в верховьях 

оврагов, балок и на малых реках для орошения на местном стоке

и для борьбы с оврагами; лиманное орошение; облесение 

оврагов, балок и обсадка водоемов деревьями; облесение песков

и всех неудобных для пашни земель; снегозадержание и 

регулирование стока талых и дождевых вод; выработка норм, 

определяющих относительные площади пашни, лугов, леса и вод;

определение приемов обработки почвы, наиболее 

благоприятных для наилучшего использование влаги, и большее 

приспособление сортов культурных растений к местным как 

почвенным, так и климатическим условиям; борьба с эрозией почв;

охрана песков, вод и почв — все это и многое другое стройно

сочеталось в плане Докучаева. «Эти меры,— писал В. В. 

Докучаев,— должны быть цельны, строго систематичны и 

последовательны».

 

В этом плане реконструкции сельского хозяйства 

черноземной полосы в то время, как писал и сам В. В. Докучаев,

не было разработано одно чрезвычайно важное звено: 

восстановление прочной зернистой или комковатой структуры 

чернозема и поддержание этой структуры правильной системой

обработки.

 

В то же время Докучаев первый с полной ясностью и 

определенностью поставил вопрос об агрономическом значении

зернистой структуры чернозема. Вопрос о зернистой структуре

как фактора плодородия черноземов Докучаев ставит не 

случайно, а систематически и в ряде работ обосновывает и 

доказывает это положение. Особенно резко критиковал В. В. Докучаев

работы своих оппонентов за утверждение, что степная черно-

земная почва необыкновенно плотна. «Зачем... понадобилось...

сравнивать эти несравнимые величины — девственный 

зернистый чернозем и кварцевую муку?» «,.. Дело в том, что порошковые

тела, и особенно плотный слой кварцевой муки, сравнивать

с нашим девственным черноземом, пронизанным, как увидим,

тысячами разнообразных ходов и корней (то живых, то 

полусгнивших), все равно, что отожествлять строение плотного

каррарского мрамора с пористым известняком. Как из моей

книги [«Русский чернозем».— С. С], так и из громадной 

почвенной коллекции, имеющейся в моем распоряжении, так,

наконец, и из расспросов любого степняка... может убедиться,

что наши лучшие девственные черноземы отличаются 

зернистостью, крупитчатостью своих частей, а не пылеобразностыо;

это-то и есть одна из важнейших особенностей и достоинств

рассматриваемой нами почвы...» «Я совершенно не понимаю,—

заканчивает В. В. Докучаев,— как это агроном, да еще

бывавший в степи, может позволять себе подобные промахи».1

 

В. В. Докучаев писал, что «непосредственной причиной

плохих урожаев хлебов и трав служит мелкая пыль (т. е. 

распыленность пахотного горизонта.— С. С), густым слоем 

покрывающая ныне наш чернозем, не пропускающая через себя ни

воздуха, ни влаги...».2 Поэтому «в черноземной полосе России

прежде всего нужно заботиться о восстановлении 

первоначальной физики, вообще, и зернистой структуры их, в 

особенности, что возможно достигнуть различными способами: 

рациональной залежной системой (отдыхом почвы), известным

плодосменным травосеянием, введением правильного лесного и

водного хозяйства и т. п.»3

 

 «Чернозем,— пишет В. В. Докучаев,— взятый не из-под:

плуга или сохи, а в девственной степи, отличается зернистой

структурой; он представляет из себя как бы самую лучшую^

губку, пропитанную мельчайшими порами и прекрасно 

пропускающую через себя д воздух и воду. В этой-то структуре-

чернозема и его главное достоинство... возвратить чернозему

прежнее плодородие — это значит возвратить ему структуру

девственных степей... нужно заботиться... о том, чтобы 

сгладить следы неразумной культуры, обратившей эту чудную

зернистую почву в пыль». «Чернозем,— пишет В. В.Докучаев,—

напоминает нам арабскую чистокровную лошадь, загнанную,

забитую. Дайте ей отдохнуть, восстановите ее силы, и она опять

будет никем не обогнанным скакуном. То же и с черноземом —

восстановите его зернистую структуру, и он опять будет давать

несравнимые урожаи».1

 

Мы видим, что В. В. Докучаев уже тогда рекомендовал

(как видно из изложенного) травосеяние для восстановления:

прочной зернистой или комковатой структуры почвы.

Как известно, П. А. Костычев и в особенности В. Р. Вильяме

впоследствии продолжили и развили эти идеи В. В. 

Докучаева.

 

В. Р. Вильяме травопольной системой земледелия 

разрешил проблему воссоздания прочной комковатой структуры^

почв на полях; он этим самым осуществил в земледелии девиз-

Мичурина, который гласит: «Мы не можем ждать милости от

природы: взять их у нее — наша задача». И действительно,,

сейчас в, травопольной системе земледелия мы не ждем, как

прежде, 15—20 лет, пока природа восстановит структуру почвг

а посевом смеси многолетних злаков и бобовых 

восстанавливаем прочную комковатую структуру почвы в короткий срок.

 

Идеи о равном значении, об одинаковой важности 

отдельных факторов почвообразования, В. В. Докучаев применил

к сельскому хозяйству. К решению проблемы засухи В. В. 

Докучаев подошел как создатель учения «о тех многосложных

и многообразных соотношениях и взаимодействиях, а равна

и о законах, управляющих вековыми изменениями их, которые

существуют между так называемой живой и мертвой природой,

между а) поверхностными горными породами, Ь) пластикой

земли, с) почвами, d) наземными и грунтовыми водами, е) 

климатом страны, f) растительными и g) животными организмами

(в том числе и даже главным образом низшими) и человеком —

венцом творения».1

 

Все эти факторы в своем взаимодействии лежат и в основе

сельского хозяйства, причем «до такой степени тесно связаны

между собой, так сказать переплетаются друг с другом, до такой

степени трудно расчленимы в их влиянии на жизнь человека,

что как при изучении этих факторов, так и особенно при 

овладении (если желают, конечно) ими безусловно необходимо

иметь в виду по возможности всю единую, цельную и 

нераздельную природу, а не отрывочные ее части; необходимо 

одинаково чтить и штудировать все главнейшие элементы ее...

иначе мы никогда не сумеем управлять ими, никогда не будем

в состоянии учесть, что принадлежит одному и что другому

фактору».2

 

В. В. Докучаев, как известно, не ограничился только

составлением своего плана. Он добился организации 

специальной экспедиции Лесного департамента, возглавил эту 

экспедицию и организовал сеть опытных станций, на которых на 

практике проверил реальность своего плана и эффективность 

.предложенных мер. На Каменно-Степной опытной станции (ныне

Научно-исследовательский институт земледелия 

центральночерноземной полосы им. В. В. Докучаева), основанной

 

В. В. Докучаевым, где был осуществлен применительно к 

местным условиям комплекс агрономических мероприятий 

Докучаева — Костычева — Вильямса, урожаи зерновых культур в 

короткий срок были удвоены и достигли в среднем 20—25 

центнеров с гектара. Этот крмплекс с честью выдержал испытание

в исключительную засуху 1946 г.

 

Эта агрономическая сторона деятельности В. В. Докучаева

могла найти свое развитие только в условиях 

социалистического земледелия, и естественно, что она получила должную

оценку только в наши дни — в годы Сталинских пятилеток.

В. В. Докучаев, этот гигант-теоретик, все свои глубочайшие

идеи разрабатывал, разрешая насущнейшие нужды 

народного хозяйства своей Родины. Он своим примером, всей своей

жизнью еще раз показал, что передовая наука, настоящая

наука не боится практических задач, но, разрешая на высоком

теоретическом уровне сугубо практические вопросы, 

оплодотворяясь практикой, проверяя свои выводы в практической

жизни, двигается вперед, открывает новые пути и вместе

с собой двигает вперед и практику.

 

 



 

К содержанию книги: ДОКУЧАЕВ

 

Василий Докучаев, фото

портрет Докучаева

 

Последние добавления:

 

ЗЕМЛЕДЕЛИЕ. ПОЧВОВЕДЕНИЕ. АГРОХИМИЯ

 

ЛУНА И ЛУННЫЕ КРАТЕРЫ

 

КАМЕННЫЕ ДОКУМЕНТЫ

 

СТРАТИГРАФИЯ И ТЕКТОНИКА ТИТОН-ВАЛАНЖИНСКИХ ОТЛОЖЕНИЙ РАЙОНА БАЙДАРСКОЙ КОТЛОВИНЫ В КРЫМУ

 

СИХОТЭ-АЛИНЬ