Из давно минувшаго (Воспоминания)

Ловля щук и окуней в реке Сейм

...Журюся я на бережку, что вернется весна,

А молодость не вернется, не вернется моя.

Из малорос. п.сен.

I.

Мн. было всего пятнацать л.т. Несмотря на столь скромный

вовраст, я влад.л кое-каким онытом по части ужения хищни-

ков и добывал их весьма усп.шно. Ничего н.т удивит.льнаго,

что в то благодатное время на обильном рыбою Сейм., около

Курска, всякий удилыцик с самою незат.йливою снастью нала-

вливал порядочное количество рыбы, и не было случая, чтобы охот-

ник возвращался домой с пустою торбой.

Всегдашним спутником и неизм.нным мн. товарищем по

охот. был сверстник мн. по л.там, Андрей, сын сапожника,

квартировавшаго в одном со мною дом.. Этот Андрей отличался

большою скромностью, удалялся от мальчишек-шалунов, и вс.

свои симпатии и привязанности отдавал рыбной ловл.; всегда сосре-

доточенный, серьезный, вдумчивый, он удивительно быстро приспо-

соблялся к данной м.стности и ум.л извлечь наивозможную

пользу, в смысл. хороших результатов охоты.

Частенько с Андреем я предпринимал путешествие к с. Гуто-

рову, за 8 верст от Курска. Там на Сейм. привлекал нас

исключительный по грандиозным разм.рам и рыбному богатству

вир «Кустошный», на котором держались сазаны, сомы, огромныя

щуки, судаки и великаны-окуни. А какая зд.сь очаровательная м.ст-

ность! К высокому берегу, дугою окаймлявшему величественную

котловину, сжатую с об.их сторон узким руслом р.ки, вплот-

ную подходил в.ковой дубовый л.с, дававший нам приют отдох-

новения в томительно-жаркий день, в бури ненастья и непогоды

и в тихия л.тния ночи, когда, у пылающаго костра, мы с жадным

вниманием прислушивались к разсказам старых охотников,

волновавших наши сердца... С замиранием сердца мы сп.шили

сюда, б.жали, а не шли, чтобы как можно скор.е стать на м.сто.

Не забуду, как волновала нас неизб.жная переправа в брод

через Сейм, отнимавшая у нас золотое время; нам нужно раз-

д.ться, опять од.ться, а порою посл. дождей, когда прибывала вода,

мы чуть не захлебывались водою,- подмачивали вещи и зигзагами

крутились по Сейму, выбирая мен.е глубокия м.ста. Но это еще

не главное. На этом же броду мы всегда запасались пескарями.

Временами они хорошо ловились; достаточно было 20 минут, чтобы

набрать их с полсотни; но выдавались дни, когда и эта плюгавая

рыбка не хот.ла идти на крючок. Мы м.няли м.ста, взмучивали

воду, бросали кусочки червей для привады — ничто не помогало.

Положение ужасное, хоть плачь. Уходит драгоц.нное время, а у

нас живцов н.т. Наконец, посылая проклятия пескарям, мы

бросали ловлю живцов и шли охотиться «на ура», разсчитывая

добыть уклеек около круч.

С ловлею уклеек еще больше возни, ч.м с пескарями.

Уклейки гуляют вразброд, мелкими партиями. На привадах, бла-

годаря корму, он. сосредоточиваются большими массами, но у нас

при ловл. специально хищников привады не полагалось. Един-

ственно, ч.м мы могли жертвовать—кусочком размятаго хл.ба, на

который наб.гали уклейки. Поймаешь их дв.-три штуки, пока

подбирают хл.б, а потом — стоп машина. Извольте опять рас-

ходовать хл.б, а у нас его не «густо»,—из-дому отпускались

нам порции только для прокормления себя. Как на досаду, во

время хорошаго клева хищников уклейки совс.м исчезали; надо

полагать, от погони хищников он. прятались под кусты или

в траву, гд. чувствовали себя в меньшей опасности. В таких

случаях живец ц.нился на в.с золота. Только поймаешь уклейку,

летишь с нею, как угор.лый, спотыкаешься, падаешь и, достигая

зав.тной кручи, сползаешь к вод.. Удочка поставлена. Через

каких-нибудь пять минут энергичная потяжка; зас.каешь—увы

и ахи—хищник улепетнул, стащи в живца. Волнение безгранично.

Уходят дорогия минуты прекрасной зари, а живцы, как клад,

не даются. Подобно королю Ричарду, приходилось вопиять: «живца,

живца! Полцарства за живца!» Сильное волнение только м.шало

искусству, портило охоту; утратив душевное равнов.сие, мы про-

являли излишнюю суету, сп.шили кое-как забрасывать удочки,

торопливо, не во-время подс.кали, и в результат!, при р.дком

клев! лшвцов, одни промахи, еще бол!е усиливающие раздра-

жение.

Случалось, что мы в погон! за живцами теряли зори. Тогда,

чтобы не идти домой с пустыми руками, обращались к лову на

червяка окуней; набирали их массу, и если не качественно, то

количественно наша добыча представляла извТстный интерес.

Впрочем, из этого пололсения мы нашли выход. Если пескарей

не удавалось поймать,—Андрей, отлично плававший и нырявший,

отправлялся по завалами ловить руками раков. Насадка эта не

столь была интересна, как живцы, но мы кое-что из крупных

окуней, язей, голавлей и сомят забирали,—без рыбы не остава-

лись зато случалось, что оставались без удочек, ибо на рака

порою наскакивали сазаны, которые «шматовали» наши удочки

без милосердия.

Да, было времечко, когда на Сейм! мы, мальчуганы, пренебре-

гали ловлей окуней. Мы охотились за судаками, щуками, язями

голавлями, и не отказывались от окуня только крупнаго, фунтика

прим!рно, на 2—3. Обидчик-сазан внушал нами священный

ужас, мы просто благогов!ли перед ним и готовы были ч!м

угодно умилостивить его, чтобы он не прикасался к нашими

удочкам. Понятно, что никому из нас не приходила в голову

отважная мысль потягаться с сазаном, специально на него охо-

титься. Не такие охотники, как мы, «скалывались» на сазанах,

терп!ли от них поражение. Помню катастрофу с моим дядей,

М. И. иилетеневым, зам!чательным удилыциком и ружейными

охотником. Ловили он преимущественно хищников, но временами

пробовали бороться с сазанами. Как-то прихожу в Гостевский

л!с и застаю на берегу Сейма дядю Мишу с одною удочкою.

Я удивился, почему он ловишь на одну удочку, когда на берегу

разбросаны в безпорядк! еще н!сколько штук. Выяснилось, что

у дяди было восемь удочек, из них «дМствующею» оставалась

только одна,—остальныя порваны сазанами. Посмотр!л я на пор-

ванные шнуры, это не лесы, а веревки, и этакую-то махину-снасть

сазаны изорвали! Положим, как выражался дядя, он «добре со-

драл с них кожу», поймал в ту зорю 11 больших сазанов,

от 15 до 25 фунтов. Каковы же были т! разбойники, которые

порвали лесы! А надо полагать,— солидные «приятели». «Зас!кешь

его,— говорили дядя,—все равно, как колода,— ни с м!ста; по-

жмет немного снасть — и бечева основательной толщины обрыва-

ется, точно катушечная нитка».

Куда же нам-то, ребятишками, тягаться с сазанами! У нас

даже не было подсачка, и рыбу тащили волоком прямо на берег.

Случалось, теряли добычу, которая срывалась с крючка во время

«волока» и уходила в воду. Мы глубоко огорчались такими пас-

сажами и во всеми обвиняли свое безвыходное положение: плести

с!тей не ум!ли, а на базар! подсачки не продавались. Неожидан-

ный случай помоги нами осуществить зав!тную мечту. Около город-

ского л!са «Солянка», на лугу было много рыбпых озер, гд!

промышленники ставили вентеря. Тут же протекали и Сейм, ко-

торый, в виду близкаго разстоянш от Курска (2 версты), частенько

нами нав!щался. В одну из таких охот, поймав десятка три

окуней, мы р!шили пробраться к Рышковской мельниц! (теперь

мельница гр. Клейнмихеля) «под язей». Идем лугом.

Пред нами озеро, на берегу котораго просушиваются вентеря,— чудныя с!тки

из прочной нитки, пропитанныя дегтем. «Сами Бог нам помо-

гаешь»,—перекрестился Андрей, в минуту сложили вентерь и спря-

тали его под пиджаки. Как Андрей ни прятал, ни прижимали

вентерь к своей груди, все-таки обручи его топорщились и могли

возбудить подозр!ние в первом встр!чном с нами челов!к!.

Р!шили идти так, чтобы изб!гать всяких встр!ч. На пути на-

шем паслось стадо. Нужно во что бы то ни стало обойти его, свер-

нуть в сторону. Около стада сид!л пастухи, взрослый мужики,

и верт!лся, пощелкивая кнутом, мальчишка л!шь 13. Когда стали

обходить стадо, мы зам!тили, что за нами гонится этот мальчишка.

Мы не струсили, идем м!рным шагом. Мальчишка нагоняешь

нас, осматривает удочки, пойманных окуней.—«А это что?» —

запускаешь он руку за борт пиджака Андрея. —«А, вы вентерь

украли! Данила, сюда! Держи воров!» Но в этот момент мы

его сшибли с ног, а сами во всю рысь пустились улепетывать,

благополучно перепрыгнув два широких и довольно глубоких

ручья, перер!зывавших луг. Мальчишка орет, зовешь на помощь

пастуха. Посл!дний пустился в погоню за нами, но на первом же

руч., сд.лав неудачный прыжок, оборвался в воду и, ругнув-

шись трехэтажною бранью но нашему адресу, принужден был

возвратиться вспять. Все-таки, опасаясь пресл.дования, мы б.жали

еще версты дв. и лишь тогда успокоились, пошли обыкновенным

шагом, когда уб.дились, что погони за нами н.т. На мельниц.

достали ножик, отр.зали обручи от вентеря; у нас получилась,

одна с.ть, которая отлично улеглась в м.шк., не возбуждая по-

дозр.ния.

Так мы заполучили подсачек. Как мы лел.яли его, берегли,

какия усилия прилагали, чтобы сд.лать его долгов.чным! Не взирая

на то, что с.тка была пропитана дегтем, Андрей настаивал «для

и У щей прочности» пропитать ее маслом и воском. В одно пре-

красное утро у нас из кухни исчезла ц.лая бутылка подсолнеч-

наго масла. Никому в голову не пришло заглянуть в сарай, когда

мы с Андреем «купали» с.тку в масл.; купали основательно

н.сколько раз, а потом пов.сили в саду на просушку. Неуди-

вительно, конечно, утащить из своей же квартиры нужную вещь,

а вот прод.лка Андрея, раздобывшаго каким-то чудом три фунта

восковых св.чей все для той же с.тки, которую предполагалось

проварить в расплавленном воск.,- это уже чистенько обрабо-

танная «операция»... Сначала Андрей помалкивал», не желай «рас-

крывать тайны», a впосл.дствии сознался, что в базарный день,

он зашел в св.чную лавку и, пользуясь суматохою, стащил

«под шумок» св.чи с прилавка.

Да не подумают читатели, что Андрей принадлежал к во-

ришкам, готовым при случа. поживиться чужим добром. Н.т,

это был безусловно нравственный во вс.х отношениях мальчик,

но, как сын б.днаго пьянчуги-сапожника, он не им.л никакой

возможности сд.лать нужный, хотя бы самый ничтожный расход •

для любимой им охоты, и должен был, в силу печальной необ-

ходимости, пускаться на воровство.

Охоты мои с Андреем временами сопровождались курьезными

приключениями. О н.которых из них не м.шает разсказать,

так как они оставили по себ. долгую память. Однажды дядя

Миша пригласил меня рыбачить на знаменитый «Кустошный» вир.

Уговорились, что я с Андреем будем у него в 12 часов ночи,.

с таким расчетом, чтобы к утренней зар. быть уже на м.ст..

Разумеется, мы не ложились спать, тщательно собирались на охоту,

подправляли удочки, стараясь не ударить лицом в грязь пред.

знаменитым охотником, и к назначенному времени явились к

дяд.. К нему пришел еще компанион, приглашенный им, н.кто

Калинович, мужчина л.т 30-ти, недавно появившийся в Курск..

Калинович, с которым я еще раньше познакомился на рыбной

ловл. в «Двойках», кром. охоты, нич.м не занимался, но не-

сомненно это был челов.к образованный, по направлению про-

грессист-народник. С дядей Мишей он познакомился, как и

с отцом моим, также на рыбной ловл., но каким образом

попал в Курск, что он предполагал зд.сь д.лать,— осталось

тайною для вс.х его знакомых. По окончании л.та Калинович

так же загадочно покинуль Курск и мы его больше не вид.ли,

но впечатл.ние от его личности сохранилось обаятельное. Это был

горячий идеалист, непоколебимо в.ривший в прогресс русскаго

народа на началах равенства, братства и кооперативнаго труда.

Он не скрывал того, что всец.ло находился под влиянием тео-

рии Чернышевскаго, роман котораго «Что д.лать?», только что

тогда появившийся в «Современнике», знал почти наизусть и не-

редко цитировал нам некоторый места романа. «Это — евангелие

мое», говаривал Калинович. По всей вероятности, он заплатил

дань парившему увлечению — отправился «в народ» и там сло-

жил свою голову, подобно многим интеллигентным скитальцам.

по лицу земли русской того времени. Кто он такой,— был ли

действительно Калинович, а может быть Петрович или Стефано-

вич,— Бог в.сть; во всяком случае мы видели в нем, кроме

образованнаго человека, поражавшаго большою начитанностью, пре-

краснаго товарища-охотника. Одевался он на охоту всегда при-

лично, удочки у него были изящныя, причем с удилищ он

снимал кору, а потом выглаживал стеклом палки, чтобы ое.

имели нарядный, светлый вид.

Итак, ровно в 12 часов ночи, мы вчетвером отправились,

к «Кустошному» виру. Миновали Херсонския ворота, прошли

окраину Курска и когда спустились в лог, называемый Глинище,

перед нами выросли точно из земли четверо каких-то оборван-

цев. Двое из них бросились на дядю и Калиновича, а товарищи

их остались в резерве. По счастью, дядя обладал огромною си-

лою, и втечение каких-нибудь пяти минут нападавшие получили

такия капитальный аварии на физиономиях, что вынуждены были

вм.ст. с своим «резервом» обратиться в позорное б.гство.

Калинович сначала испугался, но эффектный конец этого при-

ключения заставил его долго хохотать. Дальн.йший наш путь по

пустынному выгону вплоть до с. Моквы, а оттуда по пескам до

«Щ.чьяго» вира нич.м ненрим.чателен.

На броду около «Щучьяго» мы удачно наловили пескерей, пере-

шли через Сейм и другим берегом пробрались к «Кустошному».

Пришли как раз во-время,—только занималась июльская заря. До

восхода солнца я взял двух иорядочных судаков, а до 9 ча-

сов утра поймал еще трех крупных окуней. Рыбы у меня было

не меньше как на 15 фунтов; я обловил Андрея и Калииовича,

а перед дядею спасовал: до восхода солнца он, впроводку,

идя с удочкою по берегу, поймал 4-х судаков, а потом пере-

шел на сазанов, с.л недалеко от меня, бросил дв. пригоршни

молочной пшенной каши и на эту же насадку выудил двух при-

личных сазанов, фунтов на 30.

Заря утренняя кончилась. Солнце жгло прямо в лицо; от

палящих лучей сид.ть за удочками было невозможно, да и без-

ц.льно: клев прекратился. Мы пошабашали. Поднявшись на вер-

шину берега, расположились под разв.систым дубом и стали

готовить об.д. Живо натаскали дров для костра, а дядя свя-

щеннод.йствовал над кашею, которую он приготовлял мастер-

ски. И на этот раз каша удалась на славу. На.вшись вдоволь,

начали разсуждать, как скоротать долгое время до вечерней

зари. Дядя и Калинович р.шили соснуть; неусыпный Андрей ска-

вал, что испробует охоту на судаков «впроводку» по способу

дяди, а я обявил, что забираю весь скарб свой и направляюсь

к «Щучьему» виру, разсчитывая половить там судаков или щук.

«Все равно, — говорю компании, — идя домой, вы не минете брода

около «Щучьяго», там я увижу вас и вм.ст. отправимся домой».

На том и пор.шили. Захватив свой багаж, отправляюсь в путь.

Достиг Щучьяго, перешел в брод и тут зам.тил, что два

челов.ка в красных рубашках, повидимому м.щане, охотились

на виру; удочки были закинуты, а сами охотники, растянувшись

во весь рост, спали на отлогом берегу, выдававшемся мысом

в р.ку. «Экая, важность,—подумал я,—наловлю пескарей и за-

сяду выше или ниже охотников; яма велика,—хватит м.ста на

вс.х». Закрутил в.тер, поднялись по р.к. волны, а пескари и

не думают клевать. Просид.л так минут двадцать; скучно

стало; сон меня начал одол.вать,—в.дь ц.лую ночь не спал!

Посмотр.л еще в сторону т.х охотников,— мирно спят, не

шевельнутся. Почему бы и мн. не соснуть хоть полчаса, но не

больше часу, для подкр.пления сил. Смотал маленькую удочку и

вм.ст. с другими положил около себя; тут же оставались м.-

шек с рыбою, котелок для живцов и сапоги, снятые при пере-

ход. в брод, а свернутый пиджак зам.нил мн. подушку.

Так улегся я, прим.рно, в час дня и заснул сладким сном

праведников. Спал кр.пко. Просыпаюсь... Что за история?! Гд..

я? Как я очутился зд.сь?.. Я в л.су, лежу на полян., окружен-

ной ольхою и высоким ор.шником. Т^льа была мокрая, и одежда

на мн. им.ла видимые сл.ды недавно прошедшаго дождя. Первую

минуту, как только я проснулся, мн. вообразилось, что я зашел

сюда, спасаясь от в.тра и жары, но когда я пришел в себя и

отчетливо припомнил, как я расположился спать на берегу, когда,

наконец, самый л.с оказался мн. незнакомым и я не знал,

как из него выбраться, какое взять направление,— тут уже не

оставалось сомн.ния, что я был отнесен от берега какими-то

шутниками, может быть, и т.ми охотниками, которые спали на

берегу недалеко от меня. Кое-как, плутая по л.су, я выбрался

на опушку, и хорошо знакомая мн. картина м.стности указала

путь к моей стоянк..

Оказывается, я был отнесен не меньше

как на полторы версты от р.ки. Охотники, спавшие на мысу,

улетучились, а с ними улетучились мои удочки и м.шок с ры-

бою; сапоги, кателок и пиджак оставлены мн. на память, —хоть

это ут.шение! Сижу на берегу и думаю, что за приключееие: как

я мог так мертвецки спать, что меня полторы версты пронесли

и я не в состоя вии был проснуться?! А если бы проснулся, когда

несли меня, что бы из этого вышло?! Чорт знает что такое! По-

лучилась какая-то феерическая шутка, но с плохим все-таки кон-

цом: я лишился удочек и трофев. Обидно. До боли жаль удо-

чек, только что заново сооруженных, с прекрасными лесами из

волос, выдернутых у дьяконовских лошадей; мы так с Ан-

дреем ощипали хвосты у этих лошадей, что добрая половина

осталась у нас.

Солнце перевалило за 6 часов вечера. Спал однако недурно,

часиков приблизительно пять отмахал... А на душ. скверно,

чувствуется стыд, что допустил над собою такую прод.лку. Сижу

мрачный и поджидаю свою компанию. Слышу знакомые голоса.

До меня доносится звучный голос дяди: «Э, да он сидит на

том берегу,—посмотрите! А мы-то рыскаем за ним». Перешли

охотники в брод и выразили свое удивление и тревогу по поводу

моего отсутствия; они вид.ли на берегу сапоги, пиджак и котелок,

но меня с удочками н.т, почему предположили, цто я оборвался

в воду и утонул. Встревоженные моим отсутствием, они обхо-

дили берега, присматриваясь к омутам, но сл.дов моих не

находили. Когда я разсказал подробно случившуюся со мною «ока-

зию», дядя потрепал меня по плечу и отпустил н.сколько нази-

дительных сентенций в род. т.х, что «не жадничай,-хот.л

других обловить, а пришлось потерять и удочки, и то, что пой-

мал; вдобавок еще свалял дурака, допустив волочь себя, как

бревно, ц.лых дв. версты... Стыд и срам!» Что я против этой

горькой правды мог. возразить?

III.

В полдень прекраснаго майскаго дня мы отправились с Ан-

дреем на «Двойки». Великол.пное м.сто, гд. мы не раз охотились

с блестящими результатами. Охота была т.м приятна, что живцы

добывались легко на большой песчаной отмели, начинавшейся тут

же, за поворотом р.чки от вира. Если пескари не ловились, то

мы' переходили н.сколько шагов дальше и набирали около куги

красноперок, плотичек и подлещиков. Вот мы уж миновали

с. Толмачево, вышли в густой л.с Романовскаго. Дойдя до л.сной

сторожки, откуда поворачивает в сторону тропинка к «Двой-

кам», 'Андрей предложил разд.литься: мн. сов.товал идти к

Двойкам, а он отправится к Б.лой гор. и там попытает

счастья. На Б.лой гор. им.лась другая л.сная сторожка вблизи

Сейма, гд. через р.ку перекинута мосток для сообщения с мель-

ницею Романовскаго. На мосту и около моста удавались зам.чатель-

ныя охоты. Сюда-то Андрей отправился рыбачить, причем мы уго-

ворились, что если у него д.ла пойдут плохо, он завернет ко

мн., и наоборот, а в случа. хорошей окоты у обоих, мы сходимся

на сл.дующий день в 6 часов вечера охоло первой сторожки.

Придя на Двойки, я оказался единственным пос.тителем

этого прекраснаго м.ста. Наловил живцов и начал разставлять

удочки. Нев.сть откуда взялись тучи, загрем.л гром и полил

дождь. М.сто открытое, ни одного кустика, Скверно. Первым д.-

лом нужно спасать платье от дождя, — нельзя же в мокром

плать. ночевать. Разд.лся догола, платье запрятал в вырытую

печку под берегом, а сам остался «в чем мать родила». Дождь

по мн. хлещет, молния то и д.ло мелькает зигзагами, прор.зы-

вая тучи, гром трещит над головою, а я сижу и подбадриваю

себя новизною и оригинальностью еще небывалаго положения...

Вдруг на одной из удочек б.шеная потяжка; не усп.л я

взяться за удилище, как оно, выдернутое из берега, полет.ло в

воду и пошло гулять по омуту, a зат.м направилось к противо-

положному песчаному берегу на отмель. Что за мерзкое положение!

Будучи неважным пловцом, я никогда не рисковал проявлять

свое слабое искусство на глубоких м.стах, а тут—не угодно ли:

громадная ямина, глубокая, с крутым обрывом прямо от бе-

рега! Охота или жизнь? Да здравствует охота!.. С высокаго от-

в.снаго берега я «ухнул» в омут и ПОииЛЫЛ к двигавшемуся

на отмели удилищу.

Взял его в руки, поднимаю — что-то легко тянется; вывожу

на песок: окунишка в Vi фунта; бока его сильно измяты, с

явными признаками зубов щуки, которая и выдернула удилище

в тот момента, когда окунь только что взял пескаря.

Дождь перестал, засв.тило солнце. Я од.лся и принялся та-

скать окуней, жадно бравшихся на пескаря. Уже в сумерках, к

удивлению своему, я поймал на пескаря порядочнаго язя. Это был

единственный случай за всю долговременную мою охоту; нед.лю спу-

стя Калинович тут же взял язя и тоже на пескаря, будучи не

мало озадачен таким казусом, ибо язь никогда на живца не ловился.

Наступила короткая майская ночь. У меня загор.лся костер,

-около котораго я улегся спать. Утром, чуть заря, я был уже на

ногах, ловил живцов. готовясь на бой с судаками. Но что я

вижу?.. Против меня, на другом берегу, поросшем густым

лозняком, торчат высоко заткнутыя в берег три удочки, а под

ними на поверхности воды плавает какая-то с.рая масса, не то

свинья, не то крупная овца. «А удочки зач.м? Н.т, это в.рно

утонувший рыболов, а не свинья». Так разсуждал я, а у самого

мурашки пробирались по спин.: как-никак, а я с этим покой-

ником ночевали в близком сос.дств.... Еслибы присутствие его

я обнаружили вчера,—разум!ется, деранул бы отсюда без оглядки

к Андрею; но вечернею зарею, усердно занятый ловлею пескарей,

я просто не обратили внимания на противоположный берег, который

были сильно зат.нен, благодаря солнечному св.ту, падавшему на

мой берег; к тому же заросли лозняка над водою, а за ними

густой дровяной л.с усиливали эту т.нь.

Пока я раздумывали, оставаться ли зд.сь на охот. или неме-

дленно б.жать к Андрею, к Двойками явились с удочками дядя

Миша и большой его приятель, И. В. Амелин. По указанию моему,

они сейчас же разд.лись и переплыли к лозняку, между в.т-

вями котораго было расчищено на крутом берегу небольшое м.сто

для сид.ния; зд.сь воткнуты три удочки, зац.пившияся крючками

за платье всплывшаго челов.ка; лежавшаго лицом к ЕОД.. Мо-

ментально сообщили об утопленник! пастуху, пасшему вблизи нас

стадо, а часа через два явились сельския власти с понятыми из

с. Лебяжья и переправили покойника на наш берег. В этом

погибшем челов!к. мы признали своего знакомаго, страстнаго удиль-

щика, чиновника казенной палаты, Г. В. Никольского. Ему было

л!т 50; здоровый, тучный, он погиб через пьянство. Явившись

в роковой день на охоту пьяным, он заснул на берегу и сва-

лился в воду.

За вознею с утопленником утренняя заря пропала. Дядя с

Амелиным, как старшие охотники, захватили лучшия м!ста в

Двойках, а я, раздосадованный, побрел к Б!лой гор! отыскивать

своего Андрея. Он ловил вблизи моста и заполучил дв! хоро-

ших щуки, судака и н!сколько болыпих окуней. Я застал его

охотившимся с маленькою удочкою на язей, так как болыпия

были порваны огромными щуками.

Теперь, эти тогдашния охоты, это давно минувшее время пред-

ставляются мн! какою-то волшебною сказкою, несбыточною меч-

тою. Не повторятся бол!е т! прелести безконечно заманчивой охоты,

которыя развивали в удильщик! страстную любовь к этому спорту

и доводили эту страсть до полнаго забвения всего остального. Мир,

люди с их интересами, волнениями, родственная среда, толкавшая

на путь «карьеры»,—все это казалось так мелко, ничтожно, куда-

то далеко уходило, застилалось непроницаемою мглою, а сердце

рвалось к барегам узко-извилистаго живописнаго Сейма, с его

дивными омутами, наполненными рыбою. Да, не вернутся красные

дни чистых радостей и безмятежнаго счастья...

„Куда, куда вы удалились,

„Весны моей златые дни?"

Жизнь людская, безтолково-жадная, корыстолюбивая, искал!чила

природу, опустошила р!ки, и никто от этого разгрома не разбо-

гат.л, не сд!лался счастлив. Гд! теперь т! укромные, д!вствен-

ные уголки, на которые еще не посягнула преступная рука чело-

в.и.а с дерзновенными ц!лями расхищения, и гд! охотник мог бы

почерпнуть высокия радости наслаждения природою и культивировать

свою любовь к природ! и охот!?!

Придем, бывало, с Андреем на Б!лую гору и, не спускаясь

к р.к!, любуемся картиною широкаго приволья и чудных кра-

сок. Внизу, под горою, серебрится извилистая лента р!ки, а за нею

—нескончаемая площадь луга, украшеннаго разнообразными цв!тами

и кое-гд. растущим кустарником, сгущающимся к берегам Во-

скоб.лки. Зд!сь мало т!ни, но много св!ту и простору. Лучи солнца,

озаряющие эту картину, согр!вают душу и наполняют ее восхи-

щением перед красою природы, разнообразящей свои краски

св!товыми эффектами солнечнаго восхода и заката. Спустимся вниз

к р!к!, перейдем через мосток и обернемся лицом к л!су,—

-пред нами совершенно другая картина; угрюмый, мрачно-величе-

ственный л!с, придвинувшийся вплотную к берегам Сейма. Солнце

скользишь только по верхушкам или зад!вает стоящия на опушк!

деревья; но этот высокий, густолиственный л!с, красиво окай-:

мляющий р!ку, представляя контраст с ярким цв!тником луга

и разбросанным по нем в живописном безпорядк! кустарни-

ком, несказанно увеличивает прелесть общей картины. Без этого

л!са берега Сейма лишились бы нарядной красоты и д!вственнаго

колорита, а живописность луга безусловно проиграла бы от отсут-

ствия такого богато убраннаго великана-сос!да, с гордостью и со-

знанием своего превосходства взирающаго на цв!тущий луговой

ковер... Теперь, кажется, этому л!су пришел конец; остались

пеньки, и т! выкорчевываются под распашки земли.

О необычайном богатств! рыбы в Сейм! у Б.лой горы со-

ставились у нас понятия по одной охот!, конец которой, несмотря

на роскошные результаты, ознаменовался для нас ужасным про-

исшествием.

Помню хорошо, под Воздвижение (14 сентября), я и Андрей-

пришли поудить на Б.лую гору. Все время стояла отличная по-

года, чисто л.тняя. Вечерняя заря почти прошла, а потому мы

ограничились заготовкою живцов к завтрашней охот.. Перено-

чевали в л.сной сторожк. и на разсв.т. начали ловить с моста.

Брали судаки и крупные окуни. Клев был настолько частый,

что каждый из нас ловил только одною удочкою; втечение

часа мы наловили десятка два хорошей рыбы. Как только совс.м

разсв.ло, клев на мосту прекратился. Тогда мы разошлись в

разныя м.ста. Я перебрался на б<фег, саженей 10 от моста, с.л

за камышом и поставил самую большую удочку на щуку, наса-

див голавлика, а другую наживил пескарем. Сейчас же на

пескаря вытащил большого судака, а за ним другого, поменьше.

Слышу, удилише по камышу зашуршало и шлепнулось в воду.

Схватываю его об.ими руками и не знаю, что д.лать: рыба дья-

вольски тянет и тащит меня в воду; я упираюсь, сколько могу,

но чувствую, что ноги движутся к вод. по скату,—вот-вот упаду

в р.ку. Снасть кр.пкая: леса из толстаго крученаго шпагата и

плотный струнный поводок с солидным крючком, а между т.м

рыба не подается с м.ста; еслибы не тащило меня, можно было-бы

подумать, что крючок зац.пил за дерево, а при таком положении

оставалось одно: вс.ми силами тащить рыбу на «пролом»; но

когда я, как сл.дует, потянул, разсчитывая на кр.пость снасти,,

в тот же момент вылет.ла из воды леса с грузилом; по-

сл.днее с свистом, как пуля, ударило о дерево, стоявшее на

берегу, и сбило с него кору. Крючок с маленьким кусочком

поводка оторван или перегрызен щукою. Привязав к поводку

другой крючок из самод.льных сазаньих, подаренных мн.

дядею, я снова, на том же м.ст. поставил эту удочку, наживлен-

ную красноперкою. Не прошло получасу, как сильная потяжка уди-

лища заставила меня схватить его конец и стать в боевое поло-

жение. Минут 20 я боролся с рыбою; упрямство и сила моего

противника были велики, но потом он все-таки сдался на круг;

я и повел его, как лошадь на аркан., к м.сту, и тут, по-

тихоньку подтянув к песчаному берегу, навалился всею тя-

жестью на добычу, и 18-ти-фунтовая щука была поб.ждена. Ка-

ких-же разм.ров та госпожа, которая чуть не утащила меня в

воду?!

Посл. этой щуки я еще поймал двух, фунтов на 12; рыбы у

меня собралось столько, что дай Бог донести ее до дому. Андрей

на ям., под ракитою, свалившеюся в воду, поймал шесть су-

даков и дв. средних щуки. Окуней, хотя бы и крупных, мы не

признавали за интересную рыбу и счета им не вели, ибо они по-

стоянно ловились, гд. бы ни с.сть; приходилось б.жать от них,

выбирать такое м.сто, гд. их н.т.

На мосту закусили, немножко отдохнули и стали ладить удочки

на язей, которые гуляли под мостом около полей; глубина не-

большая — около аршина, дно песчаное: отчетливо видно, как

большими стаями расхаживали язи. Попробовали на червей, — не

берут; тогда шарики из б.лаго хл.ба пошли на насадку. Язи

начали шибко клевать и мы их поймали около десятка, по фунту

и немного бол.е. Кажется, дальше и ловить уж некуда. Нужно

бы прикончить охоту и идти домой, — в.дь вдоволь насладились

охотою и рыбы разных сортов наловили массу, — чего еще хо-

т.ть? Стали судить и рядить и пришли к тому заключению, что

теперь рано идти домой, что еще н.т двух часов пополудни,

домой усп.ем пойти, а может быть это—посл.дняя наша охота,

в виду наступившей осени; потому р.шили сд.лать визит на мель-

ницу Романовскаго, удлиннив обратный путь домой версты на дв..

Сошли с м.ста, идем тропинкой около Сейма.—«Стой, вот

штука-то!»—останавливается Андрей. То, что представилось нашим

глазам, совс.м нев.роятно. На всем протяжении Сейма до мель-

ницы (берегом бол.е двух верст) поверхность р.ки покрыта

сплошною массою поднявшейся рыбы; преобладала б.ль: шересперы.

язи, голавли, лици; были сазаны и величественные окуни. Дорогой,

мы любовались этим никогда невиданным зр.лищем и только

дивились тому, гд. сохраняется эта чудовищная масса рыбы, так

как Сейм зд.сь узкий, неглубокий, болыних омутов, врод.

«Кустошнаго» или «Двоек», не им.ет. А рыба стоит непод-

вижно, только слегка пошевеливает хвостами.

На мельниц. мы встр.тили дядю, который с лодки вытягивал,

не переставая, окуней и судаков. Мы было обрадовались, что

дядя будет нашим попутчиком до Курска, а он посп.шил

разочаровать нас в этом, заявив, что он еще сутки думает

зд.сь охотиться. Заняв позицию с плотины, около ледор.зов, мы

поставили наши «волосянки» на пескарей, разсчитывая поживиться

судачками. Лесы были свиты из 16 волос, достаточно кр.пкия,

но тут он. оказались жалкими игрушками. Что на них бралось—

неизв.стно, но впечатл.ние от рыбы получалось внушительное:

потянет сначала слабо, а потом упорно погнет удилище в воду;

хочешь только потянуть, — рыба делает в сторону солидный,

мерный ход, и леса, как паутипка, обрывается. Пока мы ахали,

разсуждали и спорили в предноложениях, какая рыба так без-

жалостно истребила наши три удочки, появились доказательства

непостоянства сентябрьской погоды. На ясном, безоблачном небе,

после тихаго, жаркаго дня, стали появляться тучки; поднялся в.-

тер; тучи сплотились в одну серую массу, которая закрыла не-

бесный свод.

Дождик чуть накрапывал. Дело плохо: надо уди-

рать домой, а до Курска почти 10 верст. Надвинулись сумерки;

вот-вот и совсем стемнеет. Идем скоро. Прошли Белую гору;

тут полился сильнейший дождь и положение наше становилось за-

труднительным; но мы вспомнили, что если еще пройдем версты

27аj то к нашим услугам будет прекрасный курень, ранее нами

замеченный, как никем не обитаемый, где мы можем переноче-

вать и тГм избавить себя от тягостнаго путешествия в темную,

дождливую ночь. С замиранием сердца спешим к куреню, опа-

саясь как бы в темноте не проморгать его. Зная, что он саже-

нях в 10-ти от дороги, мы взяли такое направление, чтобы

придти к куреню. Около него приметная полянка, и мы каждую по-

лянку, проходя, тщательно обслеживали, разыскивая шалаш. Но вот

и он, давно желанный! В эту минуту безотраднаго путешествия в

темную осеннюю ночь, шалаш показался нам, промокшим и про-

дрогшим, в тысячу раз мшгЬе парадных барских палат. Высокий,

плетеный, основательно прикрытый, не пропускавший дождя, шалаш

оказался на высоте своего назначения; соломы в нем было доста-

точно для нашей незатейливой постели. От радости, что нашли

себе такой прекрасный приют, мы поспешили залечь и не потру-

дились зажечь спичку—оглядеться, что около нас. Не до того было.

Утомленные ходьбою и сильными впечатлениями охоты, мы заснули

скоро и спали крепко до самаго утра. Чуть забрезжил разсвет,

мы проснулись.

В шалаше еще темно, ничего не видно. Я немного при ПОД-

нялся, но в эту минуту моя голова обо что-то стукнулась, это.

«что-то» закачалось и опять задело меня по голове. Ничего не

подозревая, я поднимаю руки вверх, любопытствуя узнать, какая

«штука» болтается над головою, и—о, ужас!—схватываю ноги,

обутыя в лапти. Не могу отдать отчета, что со мною в тот мо-

мент произошло. В мгновение я вылетел из шалаша и у двери

его неистово крикнул Андрею, чтоб он зажег спичку. Андрей, не

понимая, в чем дело, ворчал на меня, что я «дуром сказился».

Я тогда обяснил, что в шалаше, кажется, покойник, нужно за-

жечь спичку и осмотреть. Андрей осветил спичкою помещение

шалаша и глазам нашим представилась следующая картина: на

краеном поясе, прикрепленном к верхней перекладине шалаша,

висит захваченный поясом за горло, небольшого роста мужик,

л.т 40. Тут пришла очередь струхнуть и Андрею: как сума-

сшедший, не говоря ни слова, схватил он свои вещи, куба-

рем вылетел из шалаша и пустился в бегство; за ним пустился

и я. Бежим зря, безтолково, спотыкаемся, падаем, роняем вещи;

удочки размотавшимися лесами ц.пляются за деревья, мы рвем

лесы, лома.и концы удилищ, проклиная эти препятствия. Паника

охватила нас до такой степени, что мы только у слободы Стре-

лецкой, под Курском, немного пришли в себя и стали отдавать

отчет в происшедшем.

— Ну, брат, и история,—говорил Андрей подавленным го-

лосом, точно его кто за глотку схватил.—И как это мы, когда

ложились, не увидали этого чорта.

— Будь он проклят, тот и шалаш,—ответил я,—лучше бы

мы всю ночь шли под дождем. По крайней м.ре, такого страху

не набрались-бы!..

— Ты скажи мне на милость,—волнуется Андрей:—вот мы

с тобою спали, а над нами вис.л удавленник... Как я только

вспомню это, так у меня волосы дыбом встают. Страсти-то какия!

Мы, значит, спим, а он нас караулит... Ну, проснись ты или

я ночью, как-нибудь нечаянно зацепи его за ноги,—вот и крышка,—

со страху-то можно умереть...

— Пустяки, Андрюша, не волнуйся. Теперь, слава Богу, все

обошлось благополучно, а вперед будем осмотрительнее... Урок

хороший получили!—успокоивал я товарища.

До конца своей короткой жизни Андрей вспоминал эту «ока-

зию», дивясь тому, как он выдержал, не умер со страху при

вид. удавленника. Долго он посл. этого боялся один выходить

ночью на двор. «Как только отворю дверь на двор,—говорил

Андрей,—так предо мною сейчас и висит на красном пояс.

удавленник, с такими страшными, выпученными глазищами».

IY.

Андрей подготовлялся своим отцом к сапожному ремеслу,

но сапожник из него получился неважЕиый. Зимой Андрей кое-

как работал, а как наступала весна,—он пропадал ц.лыми

нед.лями на р.к., вплоть до глубокой осени. Родители его жили

б.дно. Отец частенько выпивал, а мать была больная старуха,

неспособная к какой-либо работ.. Как ни был плох отец, про-

пивавший иногда весь заработок, но со смертью его мать Андрея

осталась совс.м без куска хл.ба. Нужно было р.шать вопрос,

что д.лать с Андреем, куда пристроить его, так как он являлся

единственным кормильцем и опорой маиери. Благодаря грамотности,

р.дкой в то время между рабочим классом, Андрею скоро пред-

ставился случай поступить в Курскую типографию H. Г. Домарева.

Сначала он был простым рабочим, получал 6 руб. в м.сяц

жалованья, а через 1.2 года его повысили в наборщики и уве-

личили жалованье до 10 руб. Тогда это были большия деньги: не

всякий чиновник губернских присутственных м.ст, из начина-

ющих службу, мог разсчитывать на такое жалованье.

За аккуратность, трезвость и тихий нрав Андрея любили в

типографии, но сам он относился к ней недружелюбно, особенно

при наступлении весны, когда его тянуло на берега Сейма побро-

дить с удочками. Тогда он буквально страдал, ходил угрюмый,

злой; порою тосковал он так, что прорывалось накип.вшее горе

горькими слезами и проклятиями на свою горемычную долю... Часто

Андрей говорил, что еслибы не безпомощная мать, которую нужно

кормить, он только зимою работал бы в типографии, а как на-

ступаете весна,—он переселялся бы на берега Сейма, жил бы в

шалаш. и отдавался бы ц.ликом любимой охот., на прокормление же

себя он всегда бы заработал охотою. В этом отношении его увле-

кал прим.р охотника-рыболова Грекова, который все л.то про-

водил на «Гуркином» виру под Духовцом, гд. строил себ.

шалаш и безотлучно жил в такой обстановк., исключительно

занимаясь ужением рыбы. Пойманную рыбу он отдавал кресть-

янам с. Черницына и Духовца, м.няя на хл.б, молоко и другие

припасы. Порою у него проявлялся «сердцещипательный» напиток,

без него трудно обойтись русскому охотнику. Помню, этого Гре-

кова мы раза три встречали под Духовцом. Тип самоув.реннаго,

суроваго, необщительЕиаго челов.ка, с высоты своего величия ро-

нявшаго р.дшя словечки нам, маленьким охотничкам,— таковы

запечатл.вшияся черты этого отшельника, вн.шний вид котораго

невольно внушал к нему уважение, с прим.сью н.котораго страха

пред мощною, коренастою фигурою Грекова.

Но мечтам Андрея о привольной жизни в шалаш. на берегу

Сейма не суждено было осуществиться. С каждым м.сяцем он таял,

чах; здоровье его ухудшалось; появился подозрительный кашель,

а лечиться и некогда, и не на что. «Свинцовая пыль доканала меня»,

часто говаривал он; в сущности не пыль, а безысходная тоска

по вол., по серебристой красивой р.к., на которой он провел

золотые дни д.тства, расшатала его здоровье, а свинцовая пыль

ускорила только разрушение его надломленнаго организма. Умер

он 19-ти л.т на 4-м году службы в типографии. Sit tibi terra

.levis!

Прости же, незабвенный товарищ и друг, что потревожил,

прах твой этими воспоминаниями! Я пережил тебя почти на 40 л.т

•но в.рь мн.: лучгаим периодом моей жизни были лучезарное

д.тство и начальная пора юности, когда мы с тобою прив.тство-

вали, на берегах Сейма, каждый кустик, каждое деревцо, бывшие

свид.телями нашей безграничной, святой любви к охот., запеча-

тл.нной чарующими красками природы, там гд., протекаете не

мен.е обаятельный, родной наш Сеймы..

Не могу не разсказать одного случая, как Андрей «подшутил»

над моим отцом. Была ранняя весна. К 9-му марта вода про-

мутилась и вошла в берега. Дни выдались солнечные, теплые,

трава началась показываться из земли. 17 марта мы, втроем—я,

отец и Андрей—отправились к Рышковской мельниц. ловить

язей. Отцу и мн. повезло: мы взяли н.сколько язей ходовыми

удочками (с поплавками; насадка не доходите до дна на половину

глубины) на горох, на долю же Андрея ничего не выпало. Он

очень старался непрем.нно наловить рыбы к предстоящему празд-

нику Вербнаго Воскресенья, но в результат.—ничего; т.м бол.е

ему было обидно, что на этот раз мать приказала ему непрем.нно

принести «рыбки». Тогда он предложил нам идти «на окуней»

в л.с, называемый «Грачами», получивший это наименование от

множества водившихся в нем грачей. Мы согласились. Время было

раннее, не больше 12 часов, а переход к «Грачам» всего вер-

сты на полторы. В «Грачах» нам вс.м не пивезло, хоть бы

одну рыбку кто поймал! Андрей, совс.м обезкураженный, по-

шел с удочками отыскивать лучшия м.ста и набрел на залив,

гд. стояла морда, до половины наполнившаяся окунями. Зовет он

меня и с радостью обявляет:

— Слава Богу, рыба нашлась, нужно только забрать. А как

ее взять? Отец твой зам.тит кражу — пожалуй накладешь мн.

в шею.

— Да, брат, не сов.тую теб. пускаться в воровство,—отго-

вариваю я Андрея. Будет и мн. буча через тебя. Пожалуйста, брось

свою зат.ю!..

— Так и идти без рыбы домой? Ишь ты, какой шустрый

обыскался! A ч.м же мы будем праздновать Вербное?.. Постой,

я надумал одну штуку... Пущусь на хитрость, — киянтер твоему

отцу представлю, а ты уж, будь друг, молчи, что увидишь—

ни гу-гу...

— Что ж ты думаешь прод.лать?

— Пока что, выгребу из морды с полсотни каких покруп-

нее окуней; больше мн. не надо. А потом сяду около твоего отца

с двумя удочками и начну ловить. Ты будешь по близости меня,

только про секреть—молчок. Понял?

— Ничего не понимаю!

— А, брат, эта штукенция первый сорт. Вот увидишь...

Сейчас спроважу морду с остальными окунями на старое м.сто,

гд. она была поставлена, a сл.дом и за киянтер.

Украденных окуней Андрей спрятал в м.шок, захватил

удочки и ус.лся ловить саженях в двух от отца. Меня по-

садил Андрей между собою и отцом, и прпказал ловить «фор-

менным манером».

Я закинул удочки и смотрю, что дальше будет.

Андрей, отдалившись, сколько можно, от воды, опускает близко

от берега одну, а потом и другую удочку с насаженными на крюч-

ках окунями. Через н.сколько минут он вынимаешь эти удочки

с якобы пойманными окунями и радостно восклицаешь: «Слава

Богу, рыбка пошла браться!» Он д.лает вид, что снимает с

крючков окуней и прячет их в м.шок, а в д.йствительности

т. же окуни погружаются на удочках в воду и опять, в качеств!

пойманных, извлекаются из р!ки. Так он много раз закиды-

вал и вынимал окуней, пока не получилось реальное предста-

вление об улов! им находящейся в м!шк! рыбы. По странной

случайности, отец мой охал, дивился необыкновенному клеву

крупных окуней, но не догадался нрисмотр!ться к манипуляциям

Андрея. Впрочем, хитрость Андрея и тут сказалась: посадив меня

между отцом и собою, он маскировал мною от отца свои дви-

жения. По м!р! возраставшаго у Андрея усп!ха, отец мой выска-

зывал ему похвалы и отм!чал удивительное счастье.

— Молодец Андрей, право, молодец! — похваливали его

отец.—Ловко потягиваешь окуней; а мы с Ванею тут же сидим,

и у нас одна грусть.

— Знаете, Т. И., поговорку: «голенький—ох, а за голенышм

Бог». Так и мн! Бог послали рыбки на б.дность. У вас-то

язи, а мн! пришлось бы идти с пустыми руками.

—• Что и говорить, стастлив ты и ловок,—согласился отец,—

А тут на м!сто напали хорошее, прямо на р!дкость м!сто!

— М!сто — что! Вы гляньте, Т. И., как я ловлю... Вы заки-

дываете удочки к средин! р!ки, а я кидаю около бережка, к

самому завальчику. Окуни-то весною держатся около берегов, под

завалами.

— Скажи, какой шельмец! А в!дь правду говорить. Надо себ!

прихитриться поставить таким манером удочки, — И вот отец

отодвигается от берега и забрасывает удочки по «систем!» Андрея.

Как и сл!довало ожидать, из этой «системы» толку никакого

не получилось; но отец не теряет надежды, и терп!ливо сидит

за удочками.

Андрей свой «киянтер» кончили. Он удачно прод!лал сцены

лова, насколько это нужно было для ув!рения отца в несомн!нной

добыч! удочками окуней.

Отец напрягает все внимание на удочки, тщательно попра-

вляешь насадки, но все это безполезно: окуни не желают клевать

на его удочки. Наконец, он раздраженно говорить: «Вот исто-

рия,—у меня так совс!м н!т брачи! Просто, как заколдовано...

Я принал лицем к земл. и залился неудержимым хохотом...

Андрей, лукаво ухмыляясь, говорить отцу:

— Значит, вам изм.нило тут счастье, а зато на мельниц.

вы обловили меня.

Эпизод этот долго номнил отец. О нем он часто разска-

зывал в нриятельском кружк. охотников, как о необьшювен-

ном случа.,—разсказывал с увлечением, возбуждавшим у меня

см.х. Я уходил тогда в другую комнату и, вволю нахохотавшись,

садился с невинным видом около охотников и слушал их

разсказы... Но что особенно см.шило меня — это неоднократный

путешествия отца в «Грачи» на м.сто лова Андреем окуней.

Разум.ется, у него всегда получался «минус», что особенно оза-

дачивало отца... Нужно правду сказать, что в «Грачах» рыба

всегда ловилась плохо. М.ста там глубокия, карчистыя — много

л.су, затонувшаго в р.к., — но кром. окуней ничего осог'еннаго

не попадалось. Глубина ровная, с тихим течением, без омутов

и отмелей. С противоположнаго берега ловились небольшие са-

заны, которых отец десятками истреблял на горох. Вообще же,

всл.дствие плохого лова в «Грачах», мы очень р.дко заходили

туда; «Грачи» служили нам проходным пунктом, когда мы воз-

вращались с «Щучьяго» вира, чтобы сл.довать к Рышковской

мельниц.; в это время, останавливаясь для отдыха часа на два,

мы пробовали зд.сь ловить и всегда неудачно.

Прошло три года. Андрей умер. «Секрет» погерял свое зна-

чение и я пов.дал о нем отцу. Не тут-то было! Отец, выслу-

шав меня, задумался, а потом чуть не прикрикнул на меня:

— Полно вздор болтать! Я своими глазами вид.л, как Ан-

дрей ловил окуней...

Дальше я не пытался разуб.ждать отца. Блаженни в.рующие...