История и археология

В. Л. Янин, А. С. Хорошев, Е. А. Рыбина, А. Н. Сорокин

Работы на Троицком XII раскопе ведутся с 1995 г. и организуются Центром по организации археологических исследований Новгорода (руководитель А. С. Хорошев). Общее научное руководство осуществлял В. Л. Янин. Работами на раскопе руководил А. Н. Сорокин, полевую камеральную лабораторию возглавляла Л. В. Покровская (научный консультант Е. А. Рыбина), фотофиксацию вел С. А. Орлов. В раскопках в качестве практикантов принимали участие студенты кафедры археологии МГУ, а в качестве землекопов студенты Исторического факультета МГУ, новгородские школьники.

В 1999 г. работы на Троицком раскопе XII финансировались РГНФ (проект 99-01-18057е), Российской Академией наук и Администрацией Новгорода.

За полевой сезон 1999 г. на площади раскопа, составляющей около 1200 кв. м, изучены культурные напластования мощностью 1 -1,2 м (13-18 пласты), которые по предварительным оценкам датируются XI - началом XII вв.

Культурные отложения типичны для усадеб древнего Новгорода и состоят из влажного темно-коричневого слоя со щепой, пронизанного многочисленными включениями, прослойками, отдельными пятнами навоза, углей, золы, глины, песка и т.п., залегавших в четкой стратиграфической последовательности. В то же время особенностью центральной части раскопа является большое количество древних локальных перекопов, образованных столбовыми ямами; кроме них, нарушения культурного слоя отмечены в местах расположения межусадебных оград - частоколов.

Основную площадь раскопа занимает усадьба «Е», располагавшаяся в юго-западном углу перекрестка Пробойной и Черницыной улиц Людина конца. Въезд на нее, отмеченный дворовой вымосткой, располагался со стороны Пробойной улицы. В южной части раскопа прослежен стык еще двух усадеб. Планировка всех дворов характеризуется преемственностью застройки, когда на одном и том же месте из яруса в ярус возобновлялись сооружения, имевшие одинаковую конструкцию.

На площади трех усадеб зафиксированы многочисленные остатки древних деревянных сооружений. Основную их массу составляют срубные постройки, как правило, сохранившиеся на высоту в 1-2 венца. Существовало нескольких типов домов: однокамерные квадратные (подквадратные) срубы; двухкамерные прямоугольные с несимметричным или симметричным расположением внутренней капитальной стены («пятистенки»); двухкамерные составные, когда к квадратному срубу пристраивалось помещение, имевшее срубно-столбовую конструкцию. Рубка углов - в обло с остатком. В верхней части стен неоднократно прослежены продольные желобки с остатками мха между венцами. Печи располагались на квадратных в плане столбовых опечках и занимали один из углов жилого дома. От полов сохранились только переводины и подкладки под ними; по всей вероятности, половицы обычно располагались выше уровня 2-3 венцов. В нескольких случаях удалось проследить характерную конструкцию крылечек перед входом. Они состояли из двух слегка расходящихся веером бревенчатых лаг; их дальние от стены сруба торцы закреплялись в вырубках порога, ориентированного перпендикулярно лагам; в продольные боковые пазы лаг укладывались плахи или доски таким образом, что последовательно чередовались выпуклые и плоские поверхности.

Одной из особенностей древнего новгородского домостроительства является использование подкладок под стены домов. Как правило, они  состояли из небольших обрубков бревен или плах, располагавшихся поодиночке или группами под углами или срединными частями стен. Кроме этих традиционных подкладок встретился и иной способ устройства фундамента на так называемой фундаментной площадке. Такие площадки, впервые обнаруженные на Неревском, а позже и на Троицком раскопе, существовали с середины X в. до середины XII в.1 Их конструкция заключалась в том, что подкладки под сруб дополнительно обводились одновенцовым срубом, который на 1 м отстоял от стен будущей постройки. При этом его углы скреплялись не обычной чашеобразной, а прямоугольной вырубкой. Пространство внутри заполнялось грунтом - возможно взятым со стороны культурным слоем, который, очевидно, утрамбовывался. Только после этого на получившейся площадке с применением уже обычной системы подкладок возводился дом.

Кроме срубов, на раскопе открыты частоколы, плетневая конструкция, дворовые вымостки, а также квадратная в плане постройка со столбовыми стенами, вероятно, являвшаяся загоном для скота. Особый интерес представляет замощение дворовой площади в центре усадьбы «Е» размером примерно 7 х 12 м.

Берестяные грамоты. В течение сезона было найдено 15 берестяных грамот (№№ 901 -915). Особую ценность представляют 10 грамот, происходящих из слоя XI в. До настоящего времени было известно не более 20 документов столь раннего времени, теперь их число увеличилось сразу в полтора раза, что существенно расширяет источниковую базу раннего периода новгородской истории.

По своему содержанию грамоты 1999 г. образуют две группы: церковно-канонические тексты (3 грамоты), в двух из которых содержатся отпусты (молитвы, завершающие службу). Чрезвычайный интерес представляет грамота №906, в которой среди прочих святых упомянуты Борис и Глеб, канонизированные в 1071 г. Сам документ обнаружен в слое 3-й четверти XI в. и отражает таким образом стремительность утверждения и распространения нового культа.

Вторую группу составляют документы делового характера, связанные со сбором государственных налогов в новгородскую казну. Среди них примечательна грамота № 902 - своеобразный отчет сборщика дани новгородскому чиновнику. Большой интерес представляет целиком сохранившаяся грамота № 907, адресованная посаднику Гюряте о расследовании кражи, в том числе и княжеского имущества.

Находки. Среди многочисленных находок наиболее значительными являются деревянные бирки - замки для мешков с данью (Рис. 1), которых найдено 38 экз. (за все предыдущие годы раскопок было собрано всего 13 таких предметов в разных районах Новгорода). Многие бирки содержат княжеские или иные знаки, чарубки, различные надписи, фиксирующие место сбора дани и ее количество. Имена и должности получателей части этих ценностей, обозначенные на этих бирках, в ряде случаев совпадают с именами адресатов обнаруженных здесь же берестяных документов. Наиболее ярким примером может служить упомянутая уже грамота № 902, адресованная Хотену, и две бирки с его именем.

Историческое значение всего комплекса этих находок невероятно велико. Они являются надежным свидетельством административно-политического устройства Новгорода в ранний период (сбор государственных доходов осуществлялся новгородскими боярами) и демонстрируют его существенное отличие от Киева, где князь с дружиной сам объезжал земли, собирая дань (полюдье).

Другой важный вывод, происходящий из анализа деревянных бирок и текстов грамот, состоит в том, что благодаря им впервые получены конкретные сведения о размере Новгородской земли в XI в., которая простиралась в это время далеко на север - до устья Ваги и Пинеги.

Несомненно, раскопанная усадьба была административным центром Людина конца (а может быть и всего Новгорода) в XI в.

В состав собранной на раскопе вещевой коллекции входят редчайшие для новгородских раскопок находки - 8 серебряных западноевропейских монет, золотые украшения. Обильно представлены предметы воинского и конского снаряжения (удила, псалии, шпоры, стрелы, дротики); значительны находки писал - 5 экз., великолепны образцы резного дерева. Особое впечатление производят целиком сохранившиеся, обильно орнаментированные различными узорами деревянная крышка и грядка саней, фрагмент большого резного сосуда с зашифрованной надписью.

Р и с. 1. Деревянные пломбы-замки XI в. Усадьба Е

1 - с княжеским знаком- 2 -с надписью « «емьннк дАзорево м-ьХь»; 3 - с буквой Н; 4 - с надписью «Хотьн-ъ»-5 - с надписью «оустье Вдгы мечкннчь. м-ьх-ъ 3 гривны»; 6 - с зарубками- 7 - с княжеским знаком

Засурцев П. И. Усадьбы и постройки древнего Новгорода // МИА, № 123. М., 1963. С.13. Рис. 4;Фараджева Н. Н. Становление и развитие строительной культуры древнего Новгорода // Труды VI МКСА. Т.2: Славянский средневековый город. М., 1997. С.404-405.