Кушавера. Культура псковских длинных курганов. Погребальные курганы и сопки. Новгородский музей-заповедник

 

Вся Библиотека >>>

Русская культура >>>

Новгородика

Новгород и Новгородская земля

 

 

 

загадка событий 1216 года


История и археология Новгорода

Новгородский государственный объединенный музей-заповедник

Выпуск 20/2006 

 

 

 

РАЗДЕЛ II. ИСТОРИЯ И АРХЕОЛОГИЯ НОВГОРОДА

 

 

ДРЕВНОСТИ ЭПОХИ РАННЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ В СРЕДНЕМ ТЕЧЕНИИ КУШАВЕРЫ:

опыт культурной стратиграфии

 

  

Н.И.Петров

 

В данной работе предпринята попытка культурного стратифи-i и i рования материалов, полученных в ходе исследований 1995—2004 годов памятников эпохи средневековья в среднем течении р. Куша-пера (бассейн р. Молога, окрестности дд. Бельково и Стёпаново Хвой-н и некого района, Новгородской области).

Древности указанного микрорегиона отмечались исследователя-ми начиная со второй половины XIX в.1 Однако, именно в результате работ последнего десятилетия археологическая карта среднего течения Кушаверы была существенно дополнена вновь обнаруженными памятниками, а целенаправленные раскопки дали интересные материалы для характеристики культурной специфики северной части Молого-Мстинского водораздела 2. Итоги изысканий особенно важны с учетом того, что восточная Новгородчина по-прежнему остается территорией, на которой древности эпохи раннего средневековья изучены гораздо менее значительно, чем в иных регионах Северо-Запада России.

Детальная характеристика археологической карты (Рис. 1) и истории изучения течения Кушаверы была предпринята ранее3, поэтому ниже представлен лишь краткий обзор памятников региона.

Погребальные сооружения культуры псковских длинных курганов второй половины I тыс. н. э. (группы курганов «Стёпаново -II, III, VII, VIII»; одиночные курганы «Стёпаново-IV, VI»; одиночные сопкообразные курганы «Бельково-V» и «Стёпаново-V»), насчитывают в целом 71 насыпь и располагаются вдоль левого болотистого берега р.Кушавера (на протяжении около 4,5 км), на поросших хвойным лесом озовых песчаных всхолмлениях. В группе курганов «Стёпаново-Ш» были исследованы насыпи № 48 (1996 г.), № 47 (1997 г.), № 24 (1998 г .), № 23 (1999 г.), № 28 (2000 г.) и № 29 (2002 г.). Столь значительная концентрация подобных памятников на небольшой территории не является характерной для северной части Молого-Мстинского водораздела 4. Сходный в этом отношении комплекс памятников культуры псковских длинных курганов расположен лишь около д. Климовщина Пестовского района Новгородской области 5.

 

Кушавера

 

Рис 1. Археологические памятники среднего течения р. Кушавера

Условные обозначения. Эпоха раннего железа: 1 - грунтовый могильник, 2 - случайная находка, 3 - селище. Культура псковс-ко-вологодских длинных курганов: 4 - одиночный курган, 5 - группа курганов, 6 - одиночный сопкообразный курган. Культура сопок: 7 - селище, 8 - одиночная сопка, 9 - группа сопок. Древнерусское время: 10 - селище, 11 - жальник. Цифрами на карте обозначены: 1 - Бельково-VI, 2 - Бельково-VII, 3 - Бельково-1, 4 - Бельково-П, 5 - Бельково-Ш, 6 - Бель-KOBO-IV, 7 - Бельково-VIII, 8 - Бельково-V, 9 - Стёпаново-И, 10 - Стёпаново-1, 11 - Стёпаново-1Х, 12 - Стёпаново-Ш, 13 -Стёпаново-IV, 14 - Стёпаново-VI, 15 - Стёпаново-V, 16 - Стёпаново-VII, 17 - Степанове-VIII

 

Стоит обратить внимание на этимологию гидронима Кушавера (Кушевера), связываемую лингвистами с финно-угорскими языками — эст. kunse 'ель', фин. kuusi 'ель'6. В таком случае данный гидроним оказывается приуроченным именно к левому берегу, освоенному носителями культуры длинных курганов, — на правом берегу Кушаве-ры в ее среднем течении (а лишь на этом участке реки известны раннесредневековые археологические памятники) хвойный лес почти полностью отсутствует.

Период конца I - начала II тыс. н. э. представлен в среднем течении Кушаверы сопками (одиночные насыпи «Бельково-VI, VIII», «Стёпаново-I» и группа из 3 сопок «Бельково-IV») и связанными с ними селищами «Бельково-VII» (площадь — около 0,2 га; исследовалось в 1995 г.), «Бельково-П» (площадь — около 4,8 га; исследовалось в 2003 г.), «Бельково-Ш» (площадь — около 1,36 га; исследовалось в 2000-2001 гг.) и «Стёпаново-IX» (площадь — около 1 га; исследовалось в 1995 г.) располагаются на противоположном правом возвышенном берегу Кушаверы. Центром этого скопления памятников культуры сопок выступают поселения «Бельково-П, III». От прочих упомянутых селищ они отличаются как расположением в территориальном центре микрорегиона, так и концентрацией при них 4 сопочных насыпей («Бельково-IV, VIII»), служивших местами захоронения представителей социальной элиты7. Разделение указанных поселений условно и основывается на различии периодов их функционирования — в X-XI вв. селище «Бельково-Ш», судя по наличию в культурном слое лишь лепной керамики конца I тыс. н. э., прекратило свое существование, в то время как поселение «Бельково-И» содержит и раннегончарную керамику XI—XIII вв. Разрыв же между зонами распространения культурных отложений обоих селищ составляет не более 50 м. Таким образом, есть все основания допускать возможность функционирования селищ «Бельково-Н-Ш» в IX-X (XI?) вв. в качестве единого поселения, площадь которого насчитывала, в таком случае, более 6 га.

Судя по отсутствию в культурных отложениях селищ «Бельково-Ш, VII» и «Стёпаново-IX» раннегончарной керамики, в XI-XII вв. поселенческая структура правобережья Кушаверы переживает упадок. Лишь поселение «Бельково-П» продолжает функционировать в древнерусское время и именно с ним, очевидно, следует соотносить погребальный памятник этого периода — жальник «Бельково-I», исследованный нами в 2004 г. Материалы, полученные в результате наших раскопок 1995-2004 гг., позволили существенно уточнить и расширить наши представления о датировке и хронологическом соотношении охарактеризованных выше памятников, а также — о культурных связях населения, оставившего их. За рамками данной работы остался детальный анализ стеклянных бус и керамического материала, требующий специального дополнительного исследования.

Эпоха раннего железа. Древности «предкурганного времени» были выявлены в ходе исследований группы курганов «Стёпаново-III», жальника «Бельково-I» и селищ «Бельково-П-Ш».

В ходе раскопок околокурганного пространства к северо-востоку от насыпи № 28, располагавшейся в центральной части группы курганов «Стёпаново-Ш», были обнаружены 3 грунтовые ямы с погребениями по обряду кремации на стороне. Инвентарь присутствовал лишь в одном захоронении и был представлен тремя бронзовыми бляшками-«скорлупками» (Рис. 2:1), фрагментом бронзовой трубочки (Рис. 2:3), фрагментом бронзового восьмигранного браслета (Рис. 2:2) и шестью фрагментами обожженного кремня. Судя по массивным бляшкам-«скорлупкам» со сплошной широкой перемычкой на оборотной стороне, выявленный грунтовый могильник может быть соотнесен с дьяковской культурой. Аналогичные бляшки встречены, например, при раскопках Щербинского городища второй четверти I тыс. до н. э.8 В материалах этого же памятника известна и аналогия бронзовой трубочке9.

При разборке слоя дерна на жальнике -«Белъково-I»- была встречена круглая литая бронзовая ажурная нашивная бляха (Рис. 2:4). Аналогии наиболее близкие данной находке стилистически, функционально и территориально известны в памятниках Молого-Шекснинского междуречья I в. до н. э. - III в. н. э. — похожие находки были сделаны при раскопках могильника у д. Пугано на нижней Суде и «домика мертвых» Куреваниха-XVII на Мологе10. Расположение данной вещи в дерновом слое на памятнике древнерусского времени в переотложенном состоянии не дает возможности определить первоначальный археологический контекст находки.

Наконец, на селищах «Бельково-П-Ш», как в пахотном слое, так и в культурных напластованиях неповрежденных распашкой, были выявлены переотложенные фрагменты лепной керамики дьяковской культуры с характерным сетчатым орнаментом на внешней стороне.

 

 

Культура псковских длинных курганов

 

Рис. 2. Древности эпохи раннего железа и культуры псковских длинных курганов.

Группа курганов «Стёпаново-Ш», грунтовый могильник: 1 - бляшка-скорлупка, бронза (погребение № 1); 2 - фрагмент восьмигранного браслета, бронза (погребение № 1); 3 - фрагмент трубочки, бронза (погребение № 1). Жальник «Белъково-1»: 4 - ажурная нашивная бляха, бронза (дерн). Группа курганов «Стёпаново-Ш», курган № 23: 5 - нож, железо (погребение № 2); 6 - топор, железо (погребение № 2). Группа курганов «Стёпаново-Ш», курган № 28:7 - бляшка-накладка, бронза (дерн); 8 - фрагмент браслета, бронза (погребение № 1)

 

Культура псковских длинных курганов. Материалы, относящиеся к этому кругу древностей, были получены в ходе раскопок группы курганов «Стёпаново-Ш»: насыпи № 23-24, 28-29 были исследованы в центральной части могильника, а курганы № 47-48 — на его южной периферии.

Наиболее яркой находкой является железный узколезвийный топор (Рис. 2:5), выявленный в погребении № 2 кургана №23 в сочетании с железным ножом (Рис. 2:6) группы I по Р.С. Минасяну ". Оба предмета лишь непосредственно примыкали к южному краю скопления кальцинированных костей погребения, но при этом не располагались в зоне самого скопления. При этом на коррозированном участке боковой стороны обуха (обращенной к скоплению костей) отчетливо прослеживался отпечаток крупноволокнистой ткани (мешковины?) размерами 10x8 мм.

В территориальном отношении наиболее близкие аналогии данному топору обнаруживаются в мощинской культуре IV-VII вв. н. э. в бассейне Верхней Оки 12. На более отдаленных территориях схожие топоры известны в материалах харино-ломоватовской культуры V-IX вв. в Верхнем Прикамье13. Здесь рассматриваемая находка получает определенное соответствие типу 1 отдела Б группы I по Р.Д. Голдиной — «универсальным проушным топорам с округлым обухом, длинным вытянутым расширяющимся книзу лезвием» и.

Утверждение, что, например, мощинские «топоры употреблялись для расчистки леса под пашню»15 вряд ли верно. Нецелесообразность использования узколезвийных топоров в хозяйственной деятельности очевидна; гораздо более правомерной представляется их интерпретация в качестве боевого метательного оружия, предполагающая осмысление подобных находок в контексте этнокультурных процессов эпохи Великого переселения народов16.

Курган № 24 не содержал каких-либо находок.

Чрезвычайно интересным является инвентарь погребения № 3 из ьцргана №29 (Рис. 3:1-7), представленный целой и двумя фрагмен-тированными бронзовыми колоколовидными подвесками, бронзовой трапециевидной подвеской, пятичастной и шестичастной бронзовыми пронизками, фрагментами бронзовой спирали (4 экз.) и неопределимыми оплавленными фрагментами бронзовых предметов (12 пел.). Кроме того, среди кальцинированных костей погребения встречены семь красных пастовых бусин и одна синяя стеклянная бусина.

Большая часть перечисленных находок сопоставима с женским погребальным костюмом рязано-окских могильников II-VII вв. Наиболее «узнаваемыми» в этом отношении предметами оказываются i изготовленные из листовой бронзы две колоколовидные подвески с характерной орнаментацией краев «ложной веревочкой» (Рис. 3:2-3). Так, например, в погребениях Шатрищенского могильника V - начала VIII вв. подобные предметы являлись элементами накосника и крепились к концам кожаных ремешков. Третья колоколовидная подвеска из кургана № 29, от которой сохранилась лишь верхняя часть (Рис. 3:1), судя по аналогиям из рязано-окских погребений, привешивалась к упомянутым выше подвескам на концах ремешков накосника. Не менее характерны для рязано-окского набора женских украшений и фрагменты бронзовой спирали (Рис. 3:4), трапециевидные подвески (Рис. 3:5), красные пастовые бусы19.

Сложнее обстоит дело с многочастными бронзовыми пронизками (Рис. 3:6-7). В материалах рязано-окских могильников обнаружить им аналогии не удалось. Ближайшим известным мне памятником, в материалах которого была встречена схожая находка, является городище Варварина Гора в бассейне верхней Меты. Среди предметов дьяковского времени (I-V вв.) здесь присутствует двойная литая бронзовая зонная бусина, впрочем, несколько отличающаяся по своим пропорциям от пронизок из кургана № 29. Как отмечает автор раскопок, аналогии подобной вещи «в дьяковских древностях неизвестны» 20. На более отдаленных территориях гораздо более близкие аналогии известны в материалах харипо-ломоватовской культуры — бронзовые спиральновитые цельнолитые пронизки с широкими псевдовитками, подтип А типа 1 отдела Г группы III по IVI- Голдиной 21.

 

культура псковских длинных курганов

 

погребальный курган

 

Рис. З. Древности культуры псковских длинных курганов

Группа курганов «Стёпаново-Ш», курган № 29: 1-2 — фрагменты колоколовидных подвесок, бронза (погребение № 3); 3 — колоколовидная подвеска, бронза (погребение № 3); 4 - фрагмент спирали, бронза (погребение № 3); 5 - трапециевидная подвеска, бронза (погребение № 3); 6 — шестичастная пронизка, бронза (погребение № 3); 7 — пятичастная пронизка, бронза (погребение № 3).

Группа курганов -вСтёпаново-Ш», курган № 47: 8 - пластинчатая обоймица, бронза (погребение № 1); 9 — сбруйная пряжка, железо (подзолистая прослойка под дерном); 10 — бляшка-«скорлупка», бронза (погребение № 1); 11 - наиболее вероятный вариант реконструкции первоначального вида погребального сооружения

 

Вещевой материал из кургана № 47 вызывает устойчивые ассо-i i,i ни щи с позднедьяковскими древностями третьей четверти I тыс. н. э. I IMCHHO В НИХ прослеживаются аналогии встреченным в погребении № 1 двум бронзовым пластинчатым прямоугольным обоймицам с загнутыми краями и точечным орнаментом, выбитым пуансоном с «>С>ратной стороны 22 (Рис. 3:8), а также — выявленной в подзолистой 111 юслойке под дерном железной сбруйной пряжке с вогнутыми длин-ш,[ми сторонами (Рис. 3:9), относящейся к типу IV по И.Г. Розен-фельдт 23. Кроме того, в подзолистой прослойке под дерном и в погребении № 1 было обнаружено 5 бляшек-«скорлупок» (Рис. 3:10), характерных для всего ареала псковских длинных курганов24 и отличающихся от позднедьяковских аналогов отсутствием многочастных экземпляров и разрывом перемычки на оборотной стороне25.

В непосредственной близости от кургана № 47, к северо-востоку от него была прослежена и исследована заплывшая и задерно-вавшаяся яма размерами 3,80x3,30 м и глубиной до 0,80 м (раскопки 1999 г.)26. В нижней части ее заполнения (черный сильногумусиро-ваный песок) было встречено большое количество окислившихся фрагментов дерева (бревна, плашки?), располагавшихся горизонтально. Судя по прокаленности центральной части северо-западной материковой стенки ямы, окисление этих фрагментов произошло в результате горения дерева. Никаких находок (в том числе — кальцинированных костей) при расчистке заполнения ямы сделано не было и однозначная ее интерпретация невозможна. (В ходе раскопок А.Н. Башенькиным27 аналогичных ям в могильнике I тыс. н. э. у д. Пугано на нижней Суде были выявлены некие ритуальные комплексы (места сожжений?).) Однако, важна радиокарбонная датировка образцов древесного угля из данного сооружения в пределах 780-960 гг.28 То есть —функционирование этого объекта связано с «курганным» временем; датировка ямы практически полностью соответствует «поздне-дьяковской» датировке инвентаря из кургана № 47.

Находки из кургана № 48 (камень сферической формы с просверленным в нем отверстием и бронзовое колечко), связать с тем или иным кругом древностей не представляется возможным.

В нижней части заполнения рвов, окружавших курганы № 47-48, были обнаружены остатки деревянных окислившихся конструкций. Массивные плахи (в ряде случаев — возможно, бревна) располагались, как правило, вдоль краев рвов. Менее значительные по размерам плашки, выявленные в кургане № 47, находились в наклонном положении (вниз — к внешнему краю рва, вверх — к центру кургана). Речь может идти об остатках конструкции, крепившей основание курганной насыпи (Рис. 3:11) и сползшей в ров в ходе ар-хеологизации сооружения29. Столь отчетливые следы деревянных конструкций были выявлены именно на южной периферии группы курганов «Стёпаново-Ш» неслучайно — данный участок озового всхолмления, на котором располагается могильник, характеризуется повышенной влажностью, что и явилось причиной хорошей сохранности дерева.

Остатки деревянных конструкций находят очевидное соответствие неоднократно высказывавшимся предположениям о влиянии финно-угорской традиции сооружения «домиков мертвых» (известных, например, в Молого-Шекснинском междуречье) на формирование погребальных памятников культуры псковских длинных курганов 30.

Культура сопок. Наиболее яркой находкой, сделанной в ходе исследования селищ «Белъково-II-III»- вне всякого сомнения является встреченное в пахотном слое поселения «Бельково-Ш» бронзовое навершие от кольцевидной булавки (Рис. 4:1), представляющее собой зооморфное (?) изображение в стиле Борре. На обороте изделия сохранилась нижняя часть обломанного крючка для крепления иглы на кольцо булавки.

Навершие является предметом скандинавского происхождения и соотносится с типом V по типологии Л.Тюнмарк-Нулен, разработанной по материалам Бирки 31. Находки подобных булавок, являвшихся застежками мужских плащей, единичны на территории Восточной Европы и встречены, в первую очередь, в местах связанных с присутствием в IX-X вв. скандинавов (Рюриково городище, Гнездово, Тимерево, Киев и др.)32.

Обнаружение предмета скандинавского происхождения в регионе, где подобного рода находки практически не представлены, вызывает интерес в связи с выявленными недавно М.А. Лобановым33 в шведской и норвежской пастбищной вокальной музыке параллелями боровичскому напеву (одному из так называемых «лесных кличей», относящихся к жанру крестьянской вокальной музыки). Ареал распространения боровичского напева включает в себя и среднее течение Кушаверы (Лобанов 1997:21, карта 2). Как полагает сам М.А. Лобанов34, обращаясь к работам X. Арбмана и А.Стендер-Петерсена, причиной подобной схожести может являться земледельческая колонизация скандинавами Юго-Восточного Приладожья в VIII-XI вв. Конечно, столь прямолинейная трактовка результатов анализа местного традиционного фольклора вряд ли может быть признана правомерной. Тем не менее, отмеченное соответствие археологических и фольклорных материалов несомненно заслуживает внимания.

 

культура сопок

 

Рис. 4. Древности культуры сопок и древнерусского времени

Селище «Белшово-Ш»: 1 - навершие кольцевидной булавки, бронза (пахотный слой); 2 - навершие плети, железо (яма № 2); 3 - бусина, сердолик (пахотный слой). Жальник «Белъково-IrA - крест-тельник с фрагментом (?) цепочки, бронза (пахотный слой); 5 - крест-тельник, бронза (пахотный слой); 6 - подвесная фигурка ангела, бронза (пахотный слой); 7 - привеска-ложечка, бронза (пахотный слой); 8-12 - подвески-когти (пахотный слой); 13-14 - цепочки, бронза (пахотный слой)

  

Как и навершие кольцевидной булавки, с социальной элитой поселения «Бельково-Ш» следует соотносить происходящее из заполнения материковой ямы № 2 железное сильнокоррозированное втульчатое навершие деревянной плети (Рис. 4:2), соединенное кольцом с обоймой для крепления ременного бича и лировидной (?) привеской. Подобные предметы, являвшиеся средством управления конем при верховой езде и соответствующие типу I по А.Н.Кирпич-никову35, известны среди дружинных древностей Восточной Европы IX-XI вв. Наиболее близкими аналогиями являются датируемая X в. находка из Михайловского могильника в Ярославском Поволжье36 и «железное кнутовище плети» из относящейся к IX-X вв. насыпи № 1 курганной группы «Никольское V» в юго-западном Белозерье37.

Из часто встречающихся на селищах эпохи сопок характерных для этой группы древностей находок38 надо упомянуть две сердоликовые призматические восьмигранные бусины (Рис. 4:3) из пахотного слоя поселения «Бельково-Ш». Подобные бусы принято датировать временем их бытования в Ладоге — концом IX - XI вв.39, до конца XI в. они существуют и на Белоозере40. В культурном слое Новгорода сердоликовые призматические бусины в качестве датирующего типа не рассматриваются41.

Древнерусское время. Материалы древнерусской эпохи были получены в ходе раскопок жальника -«Бельково-!». В связи с неоднократными повреждениями памятника в ходе позднейшей хозяйственной деятельности многие предметы (в том числе — рассматриваемые ниже наиболее яркие находки) были выявлены в переотложенном состоянии, вне погребений — в дерне или непосредственно под ним. Тем не менее они являются чрезвычайно показательными для этого периода и безусловно заслуживают Пристального внимания. В первую очередь, остановимся на хрип.шс.ких древностях — предметах личного благочестия.

Бронзовая литая подвесная фигурка ангела (Рис. 4:6). Схожие предметы, определяемые как изображения архангела Михаила, изве-i 111 i.i к древностях домонгольской Руси42. Две похожие подвески, одна ил которых также определяется как изображение архангела Михаи-м.1, были найдены при исследованиях ненецкого «культового места» [Зосако на мысе Дьяконов (Болванский Нос) о. Вайгач, где они датируются XI—XII вв.43 К данной группе находок относится и стилистически близкий византийскому прикладному искусству X—XI вв. бронзовый позолоченный образок в виде фигуры ангела», найденный при исследовании погребений Эски-Керменской базилики в Крыму'14. Подвеска обнаруженная на жальнике «Бельково-I» несомненно стоит в одном ряду с упомянутыми предметами, однако, все они имеют гораздо более отчетливо проработанные детали изображения ангела (руки, лица и т. п.).

Два бронзовых креста-тельника (Рис. 4:4-5), один из которых был прикреплен к обрывку (?) бронзовой цепочки, состоявшему из 5 звеньев. Обе находки являются крестами «с парными острыми выступами на концах», бытовавшими в Новгородской земле в XII в.45 В самом Новгороде подобные кресты датируются по М.В. Седовой («кресты-тельники с округлыми завершениями лопастей») последней четвертью XI - первой четвертью XII вв.46; по Ю.М. Лесману (тип III. 28, «кресты (тельники и складни) с закругленными концами и парными выступами на каждом конце») — 1025-1281 гг.47

Кроме того, из найденных в переотложенном состоянии предметов следует отметить следующие находки: Бронзовая орнаментированная привеска-ложечка (Рис. 4:7). Подобные предметы, традиционно рассматриваемые в качестве амулетов, встречаются в культурном слое Новгорода с конца X до середины XII вв.48 По Ю.М. Лесману, привески «в виде миниатюрных ложек, с уступом при переходе от черенка к лопасти» (тип IX. 1) косвенно датируются временем до 1134 г.49 Пять подвесок-когтей с просверленным отверстием (Рис. 4:8-12). Данный вид амулетов достаточно хорошо известен по материалам раскопок различных древнерусских могильников Северной Руси. Однако, по предварительным наблюдениям, подвески-когти не являлись типичным массовым элементом инвентаря захоронений того или иного конкретного кладбища. Так, в могильнике Нефедьево в Восточном Прионежье лишь одно из исследованных ИЗ захоронений (№ 24, первая половина - середина XII в.) содержало три подобные подвески50.

Скорее всего, перечисленные находки происходят из одного комплекса — все они, а также — две бронзовые цепочки из двойных колечек (Рис. 4:13-14), датируемые Ю.М. Лесманом (тип III. 31) по находкам в новгородском культурном слое 1006—1369 гг.51, располагались чрезвычайно компактно — в радиусе 20 см, на одном уровне.

Охарактеризованные предметы позволяют датировать жальник Х1(?)-ХП вв.

 

***

В XI-XII вв. поселенческая структура правобережья Кушаверы переживает упадок — к XII в. здесь продолжает существовать лишь поселение «Бельково-П». Возможно, прекращение функционирования местного центра конца I тыс. н. э., представленного поселением «Бельково-П-Ш», непосредственно связано с кризисом, вызванным процессом формирования в конце XI - первой трети XII вв. боярских вотчин52 и охватившим в XII. в. многие локальные центры Новгородской земли 53.

 

 

1. Кулжипскип А.И. Курганы Новгородской губернии // Известия Императорского археологического общества. Т. П. Вып. 2. СПб., 1861. С. 158.

2          Петров Н.И. Работы в Хвойнинском районе Новгородской области // АО 1995

года. М, 1996. С. 74-75; Он же. Работы в Хвойнинском районе Новгородской облас

ти // АО 1996 года. М., 1997. С. 57-58; Он же. Работы в Хвойнинском районе Новго

родской области // АО 1997 года. М., 1999. С. 47-48; Он же. Работы в Хвойнинском

районе Новгородской области // АО 1998 года. М., 2000. С. 55-56; Петров Н.И., Пет

рова М.А., Терентьева А.Е. Работы в Хвойнинском районе Новгородской области //

АО 1999 года. М., 2001. С. 37-38; Петров Н.И. Работы в Хвойнинском районе Новго

родской области // АО 2000 года. М., 2001. С. 38-39; Петров И.И. Работы в Хвойнин

ском районе Новгородской области // АО 2001 года. М, 2002. С. 67-68. Петров Н.И.

Работы в Хвойнинском районе Новгородской области // АО 2002 года. М., 2003. С.57-58.

3          Петров Н.И. Археологические памятники эпохи раннего средневековья в сред

нем течении Кушаверы // Древние культуры и технологии. Новые исследования мо

лодых археологов Санкт-Петербурга. СПб., 1996. С. 99-104.

* Петров Н.И. Культурно-исторические процессы в северной части Молого-Мстин-ского водораздела в эпоху раннего средневековья // ННЗИА. (Тезисы научной конференции.) Новгород, 1992. С. 62-63.

5          Петров Н.И. Работы в Пестовском районе Новгородской области // АО 1994

года. М., 1995. С. 56-57.

6          Агеева Р.А. Гидронимия Русского Северо-Запада как источник культурно-исто

рической информации. М., 1989. С. 219.

' Конецкий ВЯ. Новгородские сопки и проблема этносоциального развития Прииль-М«ИМ1 » VIII-X вв. // Славяне. Этногенез и этническая история. Л., 1989. С. 141-144.

" Дубинин А.Ф. Щербинское городище // Дьяковская культура. М., 1974. С. 235,

" Там же. С. 239, 268, табл. XIV:13.

10        Нашенысин А.Н. Культурно-исторические процессы в Молого-Шекснинском меж

дуречье в конце I тыс. до н. э. -1 тыс. н. э. // Славяно-русские древности. Вып. 3 (Про-

i.iiiMi.1 истории Северо-Запада Руси). СПб., 1995. С. 10-11, 21, 23; рис. 3:3-4,7:4.

" Минасян Р.С. Четыре группы ножей Восточной Европы эпохи раннего средне-мгкоиья (к вопросу о появлении славянских форм в лесной зоне) // Археологический сборник. № 21. Л., 1980. С. 69, рис. 1.

12 Никольская Т.Н. Культура племен бассейна верхней Оки в I тысячелетии н.э. // М И А. № 72. М, 1959. С. 59,62, рис. 24:4-5; Седое В.В. Восточные славяне VI-XIII вв. М., ИШ. С. 43,79, табл. ХШ:7.

11        Розенфельдт РЛ. Харино-ломоватовская культура // Финно-угры и балты в

нюху средневековья. М., 1987. С. 151, 312, табл. LXIV:28-29.

14        Голдина Р.Д. Ломоватовская культура в Верхнем Прикамье. Иркутск, 1985. С.

Г.К, 235, табл. XXVIII:4-6.

15        Седое В.В. Восточные славяне... С. 43.

"' Каргополъцев С.Ю., Щукин М.Б. О находках оружия позднеримского времени на западе Ленинградской области // Археология и история Пскова и Псковской земли. Материалы научного семинара за 2000 год. Псков, 2001. С. 228-239, рис. 5; Петров Н.И., Фурасьев А.Г. Городища культуры псковских длинных курганов и I ^штийско-Волжский путь // Древности Северо-Западной России. Сборник материалов научной конференции, посвященной 90-летию со дня рождения Г.П. Гроздило-па. СПб., 1995. С. 47-51.

17        См., например:  Кузьмин СЛ. О хронологическом соотношении сопок и длин

ных курганов (по материалам западных районов Новгородской земли) // Проблемы

хронологии и периодизации в археологии. Сборник трудов молодых ученых. Л., 1991.

С. 88,91, табл. 2:1.

18        Розенфельдт И.Г. Древности западной части Волго-Окского междуречья в VI-

X вв. М., 1982. С. 10-12, 83-85, рис. 1:7, 19:2-4.

19        Кравченко ТА. Шатрищенский могильник (по раскопкам 1966-1969 гг.) // Ар

хеология Рязанской земли. М., 1974. С. 120, 132-136, рис. 12:1, 13.

20        Буров В.А. Городище Варварина Гора. Поселение I—V и XI—XIV веков на юге

Новгородской земли. М., 2003. С. 12, 224-225, рис. 13-14.

21        Голдина Р.Д. Ломоватовская культура... С. 48, 117, 232, 260, табл. XXIV:14-15,

21, табл. LIII:16, 26, 36,43, 48.

22        Розенфельдт И.Г. Древности западной части Волго-Окского междуречья... С.

10-12, рис. 1:1-5.

23        Там же. С. 138-140, рис. 35:9-10.

24        Башенькин А.Н. Культурно-исторические процессы... С. 24-26, рис. 8:4; Кузьмин

СЛ. О хронологическом соотношении... С. 88, 91, табл. 2:9-10; Аун М. Археологичес

кие памятники второй половины 1-го тысячелетия н. э. в Юго-Восточной Эстонии.

Таллинн, 1992. С. 128-129, рис. 52:2, 4-5.

25        Розенфельдт И.Г. Древности западной части Волго-Окского междуречья... С.

118-120, рис. 29.

26        Petrov N. Cremation outside the grave: searching for the traces of a funeral pile // BAR

International Series 1089 (Fire in Archaeology. Papers from a session held at the European

Association of Archaeologists Sixth Annual Meeting in Lisbon 2000). Oxford, 2002.

27        БашенькинАЛ. Культурно-исторические процессы... С. 20, 22.

28        Petrov N. Cremation outside the grave... Fig. 8.

29        Петров НИ. Погребальные древности культуры псковских длинных курганов

в среднем течении р. Кушавера // ННЗИА. (Материалы научной конференции.

Новгород, 28-30 января 1997 г.) Вып. 11. Новгород, 1997. С. 343-354. Он же. Иссле

дования курганного могильника «Степаново-Ш» в 1997 г. // ННЗИА. (Материалы

научной конференции. Новгород, 27-29 января 1998 г.) Вып. 12. Новгород, 1998. С.

42-49.

30        Конецкий ВЛ. Погребальные памятники культуры длинных курганов: происхож

дение и эволюция форм // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. Материалы

научной конференции. 11-13 ноября 1997 года. Новгород, 1997. С. 24-26.

31        Thunmark-NyUn L. Ringnadeln // Birka. 11:1. Systematische Analysen der Graberfimde.

Stockholm, 1984. P. 9.

32        Носов Е.Н., Хвощинская Н.В.К вопросу о характере материальной культуры раннего

этапа Рюрикова городища // Восточная Европа в средневековье. К 80-летию Валентина

Васильевича Седова. М., 2004. С. 228.

33        Лобанов М.А. Лесные кличи. Вокальные мелодии-сигналы на Северо-Западе

России. СПб., 1997. С. 55, 58-59.

34        Там же. С. 141-149.

35        Кирпичников АН. Снаряжение всадника и верхового коня на Руси IX-XIH вв. //

САИ. Е1-36. Л., 1973. С. 71-73.

36        Гам же. С. 109, № 16, табл. ХХШ:5.

37        Башенькин АЛ. Погребальное сооружение у д. Никольское на р. Суде // Новое в

археологии Северо-Запада СССР. Л., 1985. С. 79, рис. 2:19.

38        Седов В.В. Восточные славяне... С. 63, 87, табл. ХХ1:36; Кузьмин С.Л. О хроноло

гическом соотношении... С. 92, 94, табл. 3:9.

33 Рябинин ЕА. Бусы Старой Ладоги (по материалам раскопок 1973-1975 гг.) // Северная Русь и ее соседи в эпоху раннего средневековья. Л., 1982. С. 171.

-"> Захаров С Д. Древнерусский город Белоозеро. М., 2004. С. 46, рис. 263:19.

" Колчин Б А. Хронология новгородских древностей // Новгородский сборник. 50 лет раскопок Новгорода. М., 1982. С. 170.

42 Нечитайло В.В. Каталог христианських нагрудних виро61в мистецтва перюду Кивськоп Русп (X - перша половина XIII ст.). Кипв, 2001. С. 89, № 611, № 615.

а Хлобыстин Л.П. Святилища Вайгача // Археологические изыскания. Вып. 10 (Ad polus. Памяти Л.П. Хлобыстина). СПб., 1993. С. 16-17, рис. 1:28,29.

и Лосицкий Ю.Г., Паршина Е.А. Эски-Керменская базилика // Православные древности Таврики. (Сборник материалов по церковной археологии.) Киев, 2002 С 103-104, рис.3.

iS Мусин А.Е. Христианизация Новгородской земли в IX-XIV вв.: погребальный обряд и христианские древности. СПб., 2002. С. 182, рис. 109.

т Седова М.В. Ювелирные изделия древнего Новгорода (X-XV вв.). М., 1981 С 50-51, рис. 16:7.

"" Лесман ЮМ. Хронология ювелирных изделий Новгорода (X-XIV вв.) // Материалы по археологии Новгорода 1988. М., 1990. С. 56,94, рис. 6:5.6.

"' (\vihea М.В. Ювелирные изделия... С. 26-27, рис. 7:10-12.

"' Лесман ЮМ. Хронология ювелирных изделий... С. 84-85, 98, рис. 10:8.1.

111 Макаров НА. Колонизация северных окраин Древней Руси в XI-XIII вв. М., IUIJ7 С. 118, 128, 343, табл. 131:30-32.

'•' Лесман ЮМ. Хронология ювелирных изделий... С. 67, 94, рис. 6:8.1. ' Янин ВЛ. Новгородская феодальная вотчина. (Историко-генеалогическое ис-I in цоиаыие.) М., 1981. С. 241, 246, 272.

и Конецкий ВЛ. Комплекс памятников у д. Нестеровичи (К вопросу о сложении

            шьиых центров конца I - начала II тыс. в бассейне р. Меты) // Материалы по

Нрхсологии Новгородской земли. 1990. М., 1991. С. 106; Платонова НИ. Укреплен-111,10 поселения Лужской волости // Материалы по археологии Новгородской земли. ||)00. М., 1991.

 

«Новгород и Новгородская Земля. История и археология». Материалы научной конференции

НОВГОРОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ОБЪЕДИНЕННЫЙ МУЗЕЙ-ЗАПОВЕДНИК

ЦЕНТР ПО ОРГАНИЗАЦИИ И ОБЕСПЕЧЕНИЮ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

NOVGOROD STATE MUSEUM ARHAEOLOGICAL RESEARCH CENTRE

NOVGOROD AND NOVGOROD REGION HISTORY AND ARHAEOLOGY

НОВГОРОД И НОВГОРОДСКАЯ ЗЕМЛЯ ИСТОРИЯ И АРХЕОЛОГИЯ

 (Materials of the scientifical conference: Novgorod, 24—26 Jenuary, 2006)

 (Материалы научной конференции) Новгород, 24-26 января 2006

Issue 20

Выпуск 20

Veliky Novgorod 2006

Великий Новгород 2006 

Ответственный редактор - академик В.Л. Янин

Редколлегия: член-корреспондент РАН Е.Н. Носов, доктор исторических наук А.С. Хорошев

Составитель: Е.А. Рыбина

 

Вся Библиотека >>>

Русская культура >>>

Новгородика

История и археология Новгорода