История и археология Новгорода

Новгородский государственный объединенный музей-заповедник

Выпуск 19/2005 

Л.В. Покровская

Усадьба В находится в северной части раскопа, напротив усадьбы А (Рис. 1). Она раскопана на небольшой площади, так как ее большая часть была уничтожена рвом Земляного города в 1562 г. Несмотря на то, что усадьба раскопана частично, на ее территории найдено необычно много ювелирных украшений - 32 экземпляра. Среди них браслеты, перстни, фибулы, булавки и разнообразные привески.

Рис. 1. План Троицкого раскопа

Височное кольцо (1 экз.) найдено в слое середины XIV века и условно отнесено к многобусинным височным кольцам, так как бусины не металлические, а пастовые.

Булавки (5экз.). Из них, три булавки новгородского производства: с головкой в виде дракона (аналогичная булавка найдена на Неревском раскопе)2, со стилизованной и трехлопастной головкой (Рис. 2:1,2). Найдены они в слоях рубежа ХП-ХШ вв. и 2 половины XIII в. Две булавки - прибалтийско-финского происхождения с крестовидными головками (Рис. 2:4,5). Найдены они в слое начала XI и рубежа XI-XII вв. Их головки лишены орнамента, лопасти соединены перепонкой, а вместо одной нижней лопасти - две меньшего размера. Подобные булавки известны у води3, и у финно-угорского населения восточного берега Чудского озера. Они относятся ко второму варианту, у которого между круглыми боковыми лопастями и нижним под-четырехугольным отростком располагались дополнительные перекладинки4.

Фибулы (2 экз.). Одна из них скорлупообразная, она относится по классификации Ю. Айлио к типу Я (Рис. 3:7) и найдена в слое рубежа XII—XIII вв. СИ. Кочкуркина считает, что орнаментация подобных фибул напоминает рака с расправленными клешнями5, Ю. Айлио предпочитает видеть в орнаментике этих фибул изображение «древа жизни»6. Такие фибулы встречаются на памятниках Финляндии и северо-западного Приладожья, однако, больше всего их на территории расселения древнекарельских племен7. В.В. Седов считает эти фибулы карельско-емским украшением8.

Вторая фибула — подковообразная с гранчатыми головками и орнаментом на выпуклой дуге (Рис. 3:5). Наиболее полный анализ карельских подковообразных фибул был проведен X. Сальмо9. Им было выделено два типа подковообразных фибул, имеющих карельское происхождение: пластинчатые фибулы и фибулы с выпуклой дугой. У фибул второго типа, к которому относится новгородский экземпляр, дуга полая внутри, а сверху выпуклая, на дуге располагается орнамент. Обычно в центре композиции в средней части дуги помещается пластинка, украшенная плетенкой, от которой по обе стороны отходит растительный орнамент. Головки у фибул этого типа четырехгранные, орнаментированные. Время их бытования охватывает начало ХП-ХШ вв., а наиболее вероятным местом их изготовления X. Сальмо считает Карельский перешеек10. Подковообразная фибула, найденная на усадьбе В, является бронзовым подражанием серебряным образцам фибул этого типа. Найдена она в слое начала -середины XII века.

Привески (13 экз.). Необычайно много привесок на территории этой усадьбы. Среди них трапециевидная привеска (рясна) с циркульным орнаментом, ложка-амулет (Рис. 2:3), золотая привеска, полый конек-амулет, шесть круглых привесок (две косорешетчатые, три с растительным орнаментом (Рис. 3:1,3,4) и одна с изображением про-, цветшего креста), привеска с перепонкой и трилистниками на концах, а также двуспиральный цепедержатель (Рис. 3:6). Последний найден в слое 2-ой половины XIII в., относится ко II типу, 2 варианту11. У этого цепедержателя ажурные крестообразные формы, имитирующие переплетение двойного шнура, шнур дополнительно украшен двойными насечками. За пределами расселения летописной корелы подобные цепедержатели встречаются крайне редко, поэтому этот декоративный вариант можно считать типично карельским12. В слое конца XII в. найдена привеска типологически близкая к Ф-образным пронизкам (Рис. 3:8). От пронизок ее отличает запаянная нижняя часть, имеющая три петли для привешивания шумящих украшений. Видимо она располагалась так же, как и Ф-образные пронизки: между овально-выпуклой фибулой и ценедержателем13.

Рис. 2. 1 - булавка со стилизованной головкой; 2 - булавка с трехлопастной головкой; 3 - ложка-амулет; 4, 5 - булавки с крестовидными головками

Особый интерес представляют три идентичные, круглые привески с растительным орнаментом (Рис. 3:1,3,4), найденные в слое рубежа ХП-ХШ вв. Это - круглые, слегка выпуклые привески с припаянной петлей. По контуру привесок идет два ободка, выполненных в технике ложной зерни. У двух привесок - круглая выпуклая центральная часть не орнаментирована, на третьей привеске - изображение, вероятно, шестилепесткового цветка. Орнаментация и техника изготовления этих привесок свидетельствует об их древнерусском происхождении. В то же время, по стилю исполнения эти привески несколько напоминают круглые выпуклые серебряные фибулы карельского происхождения. Схожесть заключается в форме привесок, размере и характере орнамента. От фибул их отличает, прежде всего, отсутствие на внутренней стороне каких-либо следов иглы и иглодержателя. Кроме того, у карельских круглых фибул -три ободка по контуру (дротовый прут, с косой насечкой гладкий). Подобные привески (без иглы и иглодержателя) известны среди древностей эстов и на Ижорском плато14.

Браслеты (6экз.). Среди них: два узкомассивных, два пластинчатых (овальноконечный и тупоконечный), створчатый с растительным орнаментом (Рис. 3:2) и дротовый браслет с обмоткой.

Широкое распространение узкомассивных браслетов в Юго-Восточной Прибалтике позволяет предположить, что именно оттуда они попадают в северо-западные районы Новгородской земли13. Это несомкнутые литые браслеты со слегка закругленными концами, в сечении они имеют форму овала, сегмента или треугольника, обычно украшенные по всей поверхности четким рельефным орнаментом, состоящим из косых решеток, перемежающихся косыми крестами. Найдены они в слоях конца XI и начала XIII вв.

Перстни (5 экз.). В их числе: два пластинчатых щитковосере-динных с овальным и квадратным щитком, ложновитой, со вставкой и дротовый рубчатый перстень с заходящими концами. Все перстни, за исключением дротового (начало XIV в.) относятся к рубежу XII-XIII вв.

Морфологический анализ украшений усадьбы В показал, что они составляют довольно богатый комплекс с выразительными иноэтнич-ными элементами.

К раннему периоду, который охватывает вторую половину XI-начало XII вв. относится всего 5 предметов - две булавки с крестовидными головками II типа (Рис. 2:4,5), узкомассивный браслет, ложка-амулет (Рис. 2:3) и привеска с трехлепестковыми завершениями и перепонкой в центре. Три предмета из пяти - прибалтийско-финского облика. Датирование этого комплекса второй половиной XI - началом XII вв. связано с тем, что время бытования булавок этого типа не ранее XI в.1(' Небольшое количество украшений раннего времени не позволяет интерпретировать их появление на усадьбе. В то же время, их присутствие на усадьбе не противоречит выводам, сделанным мною ранее о присутствии прибалтийско-финского компонента в ранних новгородских слоях.

Рис. 3. 1,3, А - круглые привески с растительным орнаментом; 2 - створчатый браслет; 5 - подковообразная фибула; 6 - цепедержатель; 7 - скорлупообразная фибула; 8 - «Ф-образная» привеска

125

Особый интерес представляет комплекс карельских украшений усадьбы В, к которому относятся подковообразная фибула с орнаментом падуге, скорлупообразная фибула, «Ф-образная» привеска и двуспиральный цепедержатель (Рис. 3:5,7,8,6). Несмотря на хронологическую разбросанность, вероятно, скорлупообразная фибула, сообразная пронизка и двуспиральный цепедержатель составляли единый убор, аналогия которому найдена в одном из карельских могильников17 (Рис. 4).

Об относительности датировок вещей в городских слоях свидетельствует разбросанность карельского убора в пластах с 13 по 7, что соответствует по хронологической шкале, разработанной для этой части раскопа, довольно продолжительному отрезку времени - со 2-ой половины XII до конца XIII вв. Сразу надо отметить и топографическую разбросанность этого, безусловно, единого убора. Так, Ф-образная привеска найдена на мостовой у частокола усадьбы.

В то же время, обращает внимание то, что большая часть украшений (17 экз.) найдена в слоях конца XII - начала XIII вв. К этому периоду, кроме карельского убора, относятся следующие украшения: браслеты (узкомассивный, пластинчатые (овальноконечный и тупоконечный) и створчатый); перстни (пластинчатые щитковосередин-ные (с овальным и подквадратным щитками) и со вставкой); булавки новгородских типов (с головкой в виде дракона и со стилизованной головкой); привески (с изображением процветшего креста, косоре-шетчатая и трапециевидная). К этому же времени относятся и три идентичные, выпуклые привески с растительным орнаментом.

Необычно большое количество украшений на усадьбе В, относящихся к одному хронологическому периоду, и наличие в этом комплексе карельского убора можно считать неординарным явлением для городских усадеб Новгорода. Возможно, и на других усадьбах удастся выявить комплексы украшений, но яркость и уникальность комплекса усадьбы В сразу бросается в глаза. Прежде всего потому, что за исключением карельского убора усадьбы В во всем Новгороде только три украшения можно с уверенностью отнести к кругу карельских древностей. Это карельские скорлупообразные фибулы, две из которых них найдены на Неревском раскопе18, одна - на Нутном19. Что касается двуспиральных цепедержателей, известных на Троицком, Федоровском и Лукинском раскопах, то их нельзя безоговорочно относить к карельским, так как цепедержатели этих типов известны среди древностей не только корелы, но и води, и ижоры. Только цепедержатель, найденный на усадьбе В является типично карельским.

Таким образом, на мой взгляд, комплекс украшений начала XIII в. усадьбы В свидетельствует о каком-то событии, возможно и одномоментном, которое связанно с деятельностью владельцев усадьбы в Карельских землях.

Характеризуя взаимоотношения корелы и Новгорода, исследователи сходятся во мнении о том, что они были дружественными и основывались на взаимных интересах. Сложная политическая обстановка, которая обуславливалась продвижением Швеции на восток, способствовала не только процессу объединения древнекарельских племен, но и стремлению карельской знати к сближению с Новгородом, для сохранения и усиления своего политического и экономического могущества20.

В летописях довольно подробно освещены события, связанные с взаимодействием Новгорода и Корелы. И хотя обстоятельства и дата распространения древнерусского влияния на корелу не отражены в письменных источниках, исследователи с уверенностью относят это событие ко времени не позднее начала XI в. Основанием для этого слу-' жит письменное известие о походе князя Владимира Ярославича на емь в 1042 г. в центральные районы Финляндии21. Этот поход, безусловно, преследовал цель обложения данью местного населения и косвенно свидетельствует о том, что древнекарельская территория уже в это время находилась под древнерусским контролем п.

Уже в XII в. корела принимает активное участие в международных политических событиях. В письменных источниках описываются военные походы корелы - самостоятельные и в составе новгородского войска. Так, к концу XII в. относятся два летописных известия о совместных военных походах корелы и новгородцев. В Новгородской летописи под 1191 г. содержится сообщение о походе корелы и новгородцев на емь: «Ходиша новгородци с корелою на емь и воеваша землю их, и пожьгоща и скот исекоша»23. Из финляндской епископской хроники известно о походе новгородцев на шведскую колонию Або в 1198 г. «Предполагается, что в этом походе принимали участие и корела. Походом на Або заканчивается первый период оорьбы Новгорода со Швецией. После этого похода шведская колония не могла оправиться в течение 20 лет и борьба Новгородского государства со Швецией возобновляется только через несколько десятилетий»2'1.

В 1227-1228 гг. происходят сразу три события: в 1227 г. - массо-иое крещение корел, а в 1228 г. отряды еми появляются на Ладожском озере. Ладожане сами справляются с емыо, в битве принимают участие корела и ижора25.

Таким образом, с 90-х гг. XII в. до 20-х гг. XIII в. во взаимоотношениях корелы и Новгорода не происходило каких либо важных политических событий, которые могли быть отражены в летописях. Тем не менее, логично предположить, что связи Карелии с Новгородским государством продолжались и в это время. Помимо сбора дани, важную роль играла и торговля пушниной2". О том, что взаимодействие корелы и Новгорода не ограничивались только военными походами, свидетельствует и огромное влияние, которое оказало новгородское ремесло на формирование карельской материальной культуры, начало ее расцвета приходится на XII в.27

Возможно, появление комплекса украшений на усадьбе В, в состав которого входит карельский нагрудный убор, связано со стремлением владельцев этой усадьбой, закрепить связи с каким-то из карельских родов. Вряд ли убор был привезен только в качестве «сувенира», скорее всего, он мог принадлежать корелке, появившейся на этой усадьбе в начале XIII в. или в самом конце XII в. Видимо, для нее были изготовлены выпуклые привески с растительным орнаментом.

О том, кому могла принадлежать усадьба В в XII в. известно из берестяных грамот, найденных на этой усадьбе. В грамоте № 550, датируемой второй половиной XII в., речь идет о сборе дани, вероятно, с черных волостей. Сам текст, видимо, не имеет отношения к комплексу предметов, найденному в более ранних слоях. Здесь интересно упоминание имени Сбыслав28. В.Л. Янин в комментарии к этой грамоте предполагает, что в ней, скорее всего, имеется в виду Сбышко Волосович, убитый в 1194 г. вместе с Моиславом Поповичем и Зави-дом Негочевичем на обратном пути из несчастливого похода на Югру воеводы Ядрея по подозрению в измене, самими новгородцами2". Сбышко Волосович - сын Волоса из грамоты 604, найденной тоже на Троицком раскопе. В слое конца XII - начала XIII вв. с территории этой усадьбы происходят две грамоты (№ 609 и № 600), свидетельствующие о высоком статусе ее владельцов, может быть, близких родственников Сбыслава'".

Позволю себе напомнить о некоторых событиях последней трети XII - начала XIII вв., которые подробно освещены в работах В.Л. Яни-на:л. Последняя треть XII в, характеризуется неустойчивостью политической власти в Новгороде и ожесточенной борьбой за власть между прусским и неревским боярством. Посадничество же Мирошки Не-здинича продолжалось почти полтора десятилетия (1189-1204 гг.). После его смерти посадничество на один год переходит к Михалке Степановичу. А в 1205 г. новгородцы отнимают у него посадничество и отдают сыну Мирошки Дмитру.

В 1207 г. в летописи содержится рассказ об убийстве Борисом Мирошкиничем неревского боярина Олексы Сбыславича («приде Лазорь Всеволож муж, из Володимиря, и Борисе Мирошкинец, пове-ле убити Ольксу Сбыславиця на Ярославовом дворе, и убиша без вины, в субботу марта в 17, на святого Алексия; а заутра плакала святая Богородиця, у святого Якова в Неревском конци».)32 В 548 грамоте, написанной на рубеже ХП-ХШ вв., говорится о присвоении Моиславом и Микитой товара, принадлежащего Олексе. Автор грамоты советует вернуть чужой товар его законному владельцу и защитить свою репутацию". В.Л. Янин предполагает, что в грамоте 548 имеется в виду тот же Олекса, поэтому «можно говорить о давних корнях вражды Нездиничей-Мирошкиничей со Сбыславом и Сбыс-лавичами»:|/<. Таким образом, против Мирошкиничей было настроено не только прусское, но и неревское боярство.

Последствия политической борьбы хорошо известны по письменным и археологическим источникам. Победа Михалковичей над Ми-рошкиничами отражена в летописном сообщении под 1207 г. -городские владения Мирошкиничей были разорены и сожжены, а имущество распродано и поделено «по три гривне по всему городу и на щит»:и. Следы этого пожара прослежены при археологических исследованиях на усадьбах, раскопанных на Троицком раскопе.

Корелы были одним из самых крупных и сильных племен, подчиненных Новгороду, и с наибольшей активностью боролись за интересы Новгорода. И.П.Шаскольский подчеркивает, что борьба Новгорода против шведских крестоносцев в значительной степени проводилась силами корел. Участвовали корелы и в новгородских походах против других русских княжеств (1149, 1270, 1316)"'. Кроме политических и военных, безусловно, значительную роль играли и экономические взаимоотношения Карелии и Новгорода. Поэтому, думаю, что в контроле над Карельскими землями и сборе в них дани были заинтересованы крупные новгородские боярские кланы.

Связь неревской семьи Мишиничей с Карелией прослеживается только с середины XIV в., то есть гораздо позже, по комплексу берестяных грамот, происходящих с усадьбы Е. Древнейшая из «карельских» грамот Неревского конца (№ 292) хронологически обособлена от остальных, и тоже относится к более позднему времени - концу XIII в.37 Карельские скорлупообразные фибулы, найденные на Неревском раскопе (усадьбы Е и И) относятся к этому же времени. В более раннее время только в одной грамоте, которая датируется концом XI в., есть упоминание корелы18. Таким образом, отсутствие на неревских усадьбах археологических свидетельств связей Новгорода с Карельскими землями в более ранее время, на мой взгляд, свидетельствует о том, что боярская семья Мишиничей-Онцифоровичей начинает контролировать ситуацию в Кареле не ранее 2 половины XIII в. И мне кажется не случайным, что после 1207 г. эти связи обрываются в Людином конце, а в конце XIII в. мы находим их проявление на Неревском.

1          Работа осуществлена при поддержке РГНФ (грант № (М 01 00024а).

2          СедоваМ,В. Ювелирные изделия древнего Новгорода (X-XV в».). М., 1981. Рис.27:1.

3          РябинииЕ.Л. Финпо-угорские племена и составе Древней Руси. 0116,1997. С

 Хвощинская II.В. Финны па западе ! 1опгородской земли. С! 16., 2004. (59-70.

5          Кочкуркииа СИ. Древняя корела, Л., 1982. С. 107.

6          Финно-угры и балты » эпоху средневековья. М.,1987. С. 48.

7          Кочкуркипа СИ. Древняя корела Л., 1982. С.108.

8          Финно-угры и балты в эпоху средневековья. М.,1987. С. 48.

9          SalmoII. Finnishe Hufcisenfibein. SMYA, 1956. S. 89-94

1(1 Там же.

11 Кочкуркииа СИ. Древняя корела. С. 113 —11-1.

12Кочкуркииа СИ. Древняя корела. С. 114; Финно-угры и балты в эпоху средневековья. М.,1987. С. 48.

11 Кочкуркипа СИ. Археологические памятники корелы. Л.,1981. С. 90.

" Кочкуркипа СИ. Древняя корела. С. 90-97.

15 Левашова В.П. Браслеты // Очерки по истории русской деревни X-XIII вв. М.,1967. С. 242; Седова MB. Ювелирные изделия... С. 103.

16Хвощииская II'.В. Финны па западе Новгородской земли. CI 16,2004. С. 70.

17        Кочкуркипа СИ. Археологические памятники корелы. Л.,1981. С. 90.

18        Седова ММ. Ювелирные изделия... Рис. 30:1, 3.

19        Гайдуков II.Г. Славспский конецсредпеиекоиого Новгорода. Путный раскоп.

20        Шасколыжий И.П. Борьба Руси протин крестоносной агрессии на берегах Бал

тики в XII -XII! вв. Л.,1978. С. 30; Кочкуркин СИ. Корела и Русь Л.,1986. С.107.

и Кочкуркииа СИ. Древнерусские летописи и документы // Кочкуркипа СИ., Спиридонов A.M., Джаксон Т.Н. Письменные известия о карелах. Петрозаводск, 1990 С. 28.

21        Ионссть временных лет. Ч. I. M., 1950. С. 103.

22        Джаксоп Т.П., Спиридонов AM. Древнескандинанскис: письменные источники /

/ Кочкуркипа СМ., Спиридонов A.M., Джаксон Т.Н. Письменные известия о карелах

Петрозаводском. С .105.

2:11 l.p'dгородская первая летопись старшего и младшего изводов (11ПЛ), М.,Л, 1950. С. 39,230; Кочкуркина СИ. Древнерусские летописи и документы //Кочкуркипа СИ., Спиридонов A.M., Джаксон Т.Н. Письменные известия о карелах. Петрозаводск, 1990 С. 29.

'м Кочкуркипа СИ. Корела и Русь. Л.,1986. С.108.

25 Ланреитьенская летопись// ПСРЛ, М.,1962. Т. I. С. 449; Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов (ПИЛ), М.,Л, 1950. С. 65,270-27'1; Кочкуркипа СИ. Древнерусские летописи и документы // Кочкуркипа СИ., Спиридонов A.M., Джаксон Т.Н. Письменные известия о карелах. Петрозаводск,1990. С. 29-30.

2(1 Шасколыжий И.П. Борьба Руси ... С. 30.

27        1'ябинии Н.Л. Финно-угорские племена Новгородской земли па современном

этапе историко-археологического изучения // Древности Сеперо-ЗападаСПб,1993.С.124.

28        Янин ИМ., Зализняк А.А. 11овгородские прямоты на бересте (из раскопок 1977-1983 гг.) М., 198fi. С. 23-24.

23        Там же. С. 67.

Там же. С. 60-62, 71-72.

111 Янин B.JI. Я послал тебе бересту... М.,1998. С. 267-270.

32        Янин H.JL, Зализняк А.А. I Говгародскир грамоты на бересте (из раскопок 1977-

1983 гг.) М.,1986. С. 68. НПЛ, М,1950. С. 50, 247.

33        Там же. С. 20.

м Там же. С. 68.

35 Янин ИМ. Я послал тебе бересту...М., 1998. С. 271-270. ш Шаскольский И.II.Борьба Руси ... С. 29-30.

:'7 Спиридонов А.М 11овгородские берестяные грамоты // Кочкуркина СИ., Спиридонов A.M., Джаксон Т.П. Письменные известия о карелах. 11етрозаводск,1990 С 88 38 Там же. С. 77-79.