Русские летописи. Галицко Волынская летопись Ипатьевский список 13 век

Вся электронная библиотека      Поиск по сайту

 

РУССКАЯ ИСТОРИЯ

 

Галицко-Волынская летопись (Ипатьевский список, 13 век)

 

В лета 6709 [1201] начало княжения великаго князя Романа, како державего бывша всей Руской земли князя галичкого.

 

По смерти же великаго князя Романа, приснопамятнаго самодержьца всея Руси...

 

ОдолЕвша всимъ поганьскымъ языком ума мудростью, ходяша по заповЕдемь божимъ: устремил бо ся бяше на поганыя, яко и левъ, сердитъ же бысть, яко и рысь, и губяше, яко и коркодилъ; и прехожаше землю ихъ, яко и орелъ, храборъ бо бЕ, яко и туръ. Ревноваше бо дЕду своему Мономаху, погубившему поганыя измаилтяны, рекомыя половци, изгнавшю Отрока во обезы, за ЖелЕзныя врата, Сърчанови же оставшю у Дону, рыбою оживъшю. Тогда Володимерь и Мономахъ пилъ золотом шоломомъ Донъ, и приемшю землю ихъ всю и загнавшю оканьныя агаряны. По смерти же ВолодимерЕ оставъшю у Сырьчана единому гудьцю же Ореви, посла и во обезы, река: «Володимеръ умерлъ есть. А воротися, брате, поиди в землю свою. Молви же ему моя словеса, пой же ему пЕсни половЕцкия. Оже ти не восхочеть, дай ему поухати зелья, именемь евшанъ». Оному же не восхотЕвшю обратитися, ни послушати, и дасть ему зелье. Оному же обухавшю, и восплакавшю, рче: «Да луче есть на своеи землЕ костью лечи, и не ли на чюже славну быти». И приде во свою землю. От него родившюся Кончаку, иже снесе Сулу пЕшь ходя, котелъ нося на плечеву.

 

Роману же князю ревновавшю за то, и тщашеся погубити иноплеменьникы.

 

...велику мятежю воставшю в землЕ Руской, оставившима же ся двЕима сынома его: единъ 4 лЕт, а другии дву лЕтъ.

 

Въ лЕто 6710 [1202]. Собравшю же Рурику половци и руси много, и приде на Галичь, оставивъ мниский чинъ, бЕ бо приялъ боязни ради Романовы. И пришедшю ему на Галичь, и срЕтоша и бояре галичкыи, и володимерьстии, у Микулина на рЕцЕ СеретЕ, и бившимася има всь днь о рЕку Сереть, и мнози язвени быша, и не стерпЕвше, и възвратишася в Галичь. И пришедшю же Рюрику в Галичь, и не успЕвши ничтоже.

 

За то бЕ по смерти РомановЕ снимался король со ятровью своею во СаноцЕ. Приялъ бо бЕ Данила, како милога сына своего, оставил бо бЕ у него засаду: Мокъя великаго слепоокого, и Корочюна, Вълпта, и сына его Витомира, и Благиню, иныи угры многи. И за то не смЕша галичанЕ ничтоже створити, бЕ бо инЕхъ много угоръ.

 

Тогда же два князя половЕцкая Сутоевича Котянь и Сомогуръ поткоста на пЕшьцЕ, и убьена быста коня под ними, и за мало ихъ не яша.

 

Рюрикъ же воротися Кыеву.

 

Малу же времени минувшю, и приведоша Кормиличича, иже бЕ загналъ великый князь Романъ не вЕры ради: славяху бо Игоревича. Послушав же ихъ галичкыи бояре, и послаша по нихъ, и посадиша и: в ГаличЕ Володимера, а Романа во ЗвенигородЕ.

 

Княгини же Романовая, вземше дЕтятЕ свои, и бЕжа в Володимерь. И еще же хотящю Володимеру искоренити племя Романово, поспЕвающимъ же безбожнымъ галичаномъ. Посла же Володимеръ со свЕтомъ галичкых бояръ, на рЕчь е попомъ, к Володимерцемь, рекы имъ: «Не имать остатися градъ вашь, аще ми не выдасте Романовичю, аще не приимете брата моего Святослава княжити в ВолодимерЕ». Володимерцемъ же хотящимъ убити попа, Мьстьбогъ и Мончюкъ, и Микифоръ и рЕша: «Не подобаеть намъ убити посла». ИмЕяху бо лесть во сердцЕ своемь, яко предати господу свою и градъ. Спасенъ же ими бысть попъ.

 

НаутрЕя же увЕдавши княгини, и свЕтъ створи с Мирославомъ и с дядькомъ, и на ночь бЕжаша в Ляхы. Данила ж возмя дядька передъ ся изииде изъ града. Василка же Юрьи попъ с кормилицею возмя, изыиде дырею градною, не вЕдяху бо, камо бЕжаще, бЕ бо Романъ убьенъ на ляхохъ, а Лестько мира не створилъ. Богу же бывшю поспЕшнику: Лестко не помяну вражды, но с великою честью прия ятровь свою и дЕтятЕ, сожаливъ си и рече, яко: «Дьяволъ есть воверглъ вражду межи нами». БЕ бо Володиславъ лестя межи има и зазоръ имЕя любви его.

 

Въ лЕто 6711 [1203]. Данило посла Лестъко во Угры и с нимъ послалъ посолъ свои Вячеслава Лысого, рекы королеви: «Язъ не помянухъ свады Романовы. ТобЕ бо другъ бЕ. Клялася бо бЕста, яко оставшю в животЕ племени его, любовь имЕти. НынЕ же изгнание бысть на них. НынЕ же идемь, и вземша предаевЕ имъ отчьство ихъ». Король же си словеса приимъ, сжалиси о бывшемь, остави же Данила у себе, а Лестько княгиню и Василка у себе.

 

Володимеръ же многи дары посла королеви и Лестькови.

 

По сем же долгу времени минувшю, мятежь бысть межи братома и Володимеромъ и Романомъ. Роман же Еха во Угры и бися с братомъ и побЕди въза Галичь, а Володимеръ бЕжа во Путивль.

 

Въ лЕто 6712 [1204]. Возведе Олександръ Лестька и Конъдрата. Придоша ляховЕ на Володимеръ. И отвориша имъ врата володимерци, рекуще: «Се сыновець Романови». ЛяховЕ поплЕниша городъ весь. Олександру молящюся Льстькови о останцЕ града и о церкви святЕй Богородици. Твердымъ же бывшимъ дверемь, не могоша исЕчи, донележе Лестько приЕха и Конъдратъ, и возбиста ляхы своя ти. Тако спасена бысть церкви, и останокъ людии. И жаляхуся володимерци, емше имъ вЕры и присязЕ ихъ: «Аще не был бы сродникъ ихъ с ними Олександръ, то не перешли быша ни Буга».

 

Святослава же яша и ведоша и в Ляхы. Олександръ же сЕде в ВолодимерЕ. Тогда же яша Володимера Пиньскаго. БЕ бо Инъгваръ с ляхы и Мьстиславъ. Потом же сЕде Инъгваръ в ВолодимерЕ. Поя у него Лестько дщерь и пусти, иде же ко Орельску.

 

И приЕха берестьяне ко Лестькови и просиша Романовыи княгини и дЕтии, бЕаста бо млада сущи. И вдасть имъ, да владЕеть ими. Они же с вЕликою радостью срЕтоша и, яко великаго Романа жива видящи.

 

Потом же Олександръ живяше въ БЕлзЕ, а Инъгваръ в ВолодимерЕ, бояром же не любящим Инъгвара. Олександръ же свЕтомъ Лестьковым прия Володимерь. Княгини же Романовая посла Мирослава ко Лестькови глаголющи, яко: «Сий всю землю нашю и отчину держить, а сынъ мой во одиномъ Берестьи». Олександръ прия Угровескъ, Верещинъ, Столпъ, Комовь и да Василкови Белзъ.

 

Въ лЕто 6713 [1205]. Олександру сЕдящю в ВолодимерЕ, а брату его Всеволоду в ЧервьнЕ, литва же и ятвЕзЕ воеваху, и повоеваша же Турискъ и около Комова, оли и до Червена, и бишася у воротъ Червенескых, и застава бЕ Уханяхъ. Тогда же убиша МатЕя, Любова зятя, и Доброгостя, выехавша у сторожа. БЕда бо бЕ в землЕ ВолодимерьстЕй от воеванья литовъского и ятвяжьскаго. Мы же на преднее возвратимся, случившихся в ГаличЕ.

 

АндрЕй же и король увЕдивъ безаконье галичкое и мятежь, и посла Бенедикта со воими, и я Романа в бани мыющася и посла и во Угры.

 

БЕ бо ТимофЕй в ГаличЕ премудръ книжникъ, отчество имЕя во градЕ КыевЕ. Притчею рече слово о семь томители БЕнедиктЕ, яко: «В послЕдняя времена тремя имены наречется антихристъ». БЕгаше бо Тимофей от лиця его. БЕ бо томитель бояромъ и гражаномъ. И блудъ творя и оскверняху жены же и черници и попадьи. В правду бЕ антихристъ за скверная дЕла его.

 

Въ лЕто 6714 [1206]. Приведоша же галичане Мьстислава на Бенедикта. И прииде к Галичю, и не успЕвшю ему ничто же. Щепановичь Илия возведъ и на галицину могилу, осклабився, рече ему. «Княже, уже еси на галицини могилЕ посЕдЕлъ, тако и в ГаличЕ княжилъ еси». СмЕяху бо ся ему, воротися в Пересопницю. И по семь скажемь о галицинЕ могылЕ, и о начатьи Галича, откуду ся почалъ.

 

Роман же утече изъ Угоръ. И послаша галичанЕ ко брату его Володимеру глаголюще: «СгрЕшихомъ к вамъ. Избави ны томителя сего Бенедикта». Они же поидоша ратью, а Бенедиктъ бЕжа во Угры. Седе же Володимеръ в ГаличЕ, а Романъ во ЗвенигородЕ, а Святославъ в Перемышли, а сыну своему да Теребовль Изяславу, а Всеволода сына своего посла во Угры ко королеви с дары.

 

Данилови сущю во УгрЕхъ, король же АндрЕи и боярЕ угорь стЕи и вся земля хотяше дати дщерь свою за князя Данила, обЕима дЕтьскома бывшима, зане сына у него не бЕ.

 

В лЕто 6715 [1207]. Убьенъ бысть царь великыи Филипъ Римьскыи совЕтомъ брата королевое. Моляшеся сестрЕ, да бы ему нашла помощника. Она же никако могущи помощи брату своему си, и да дщерь свою за лонокрабовича за Лудовика. БЕ бо мужь силенъ и помощникъ брату ее. Юже нынЕ святу нарЕчают именемь Алъжьбитъ, преднее бо имя ей Кинека, много бо послужи богови по мужи своемь, и святу нарЕчають. Но мы на преднее возвратимся, якоже преже почали быхомъ.

 

Въ лЕто 6716 [1208]. СъвЕтъ же створиша Игоревичи на бояре галичкыи, да избьють. И по прилучаю избьени быша, и убьенъ же бысть Юрьги Витановичь, Илия Щепановичь, инии велиции бояре. Убьено же бысть ихъ числомъ 500, а инии разбЕгошася.

 

Володиславъ же Кормиличичь бЕжа во Угры, и Судиславъ, и Филипъ. Наидоша Данила во Угорьской землЕ дЕтъска суща и просиша у короля угорьского: «Дай намъ отчича Галичю Данила, атъ с нимъ приимемь и от Игоричевъ». Король же с великою любовью посла воевъ в силЕ тяжцЕ, и великого дворьского Пота, поручивъ ему воеводьство надо всими воими. Имена же бывши воеводамъ с ним: первый Петръ Туровичь, вторый Банко, трети Мика Брадатый, четвертый Лотохаротъ, пятый Мокъянъ, шестый Тибрець, седмы Мароцелъ, и инии мнозии, ихже не мощно сказати и ни писати.

 

И совокупившеся вси. Первое придоша на град Перемышль. И пришедши же Володиславу ко граду и рече имъ: «Братье, почто смышляетеся? Не сии ли избиша отци ваши и братью вашю? А инЕи имЕние ваше разграбиша, и дщери ваша даша за рабы ваша! А отчьствии вашими владЕша инии пришелци! То за тЕхъ ли хочете душю свою положити?». Они же сжалившиси о бывшихъ, предаша градъ и князя ихъ Святослава яша.

 

Оттуду же проидоша ко Звенигороду. Звенигородцемь же лютЕ борющимся имъ с ними и не пущающимъ ко граду, ни ко острожнымъ вратомъ, онем же стоящимъ окрестъ града.

 

Василку же княжащю во БелзЕ, и приидоша же от него великий Вячеславъ Толъстый и Мирославъ и Дьмьянъ и Воротиславъ, инии бояре мнозЕ и вои от Белза, а от Лестка из Ляховъ Судиславъ Бернатовичь со многими поляны, и от Пересопници приде Мьстиславъ Немый со многими вои, Олександръ с братомъ от Володимеря со многими воими. Инъгваръ же посла сына своего из Лучька, из Дорогобужа со многими вои и Шюмьска.

 

И приЕхаша же и половци Романови на помощь, Изяславъ с ними Володимеричь. Угром же не побЕдившимъ воемь, и гнаша со становъ своихъ. Мика же убоденъ и Тъбаша и главу ему стялъ. Половци же узрЕвшимъ е крЕпци налегоша на ня. Онем же Едущимъ напред ними к Лютой рЕцЕ, оже быша не приЕхалЕ ляховЕ и русь. И сошедше одва препровадиша рЕку Лютую, половцемъ стрЕляющимъ и руси противу имъ. Ту же Марцелъ хоругве своее отбЕже, и русь взятъ ю, и поругъ великъ бысть Марцелови. И возвратишася во колымагы свои, и рекше во станы.

 

ОттудЕ же Романъ изииде из града, помощи ища в рускыихъ князехъ. И бывшю ему Шумьскы на МосцЕ, ятъ бысть Зернькомь и Чюхомою и приведенъ бысть во станъ ко князю Данилови и ко всимъ княземь и к воеводамъ угорьскимъ. И послаша ко гражаномъ рекуще: «Предайтеся, князь вашь ятъ бысть». ОнЕмо же не имущимъ вЕры, донележе извЕсто бысть имъ, и предашася звенигородьци.

 

Оттуду же поидоша к Галичю. И Володимеръ бЕжа из Галича и сынъ его Изяславъ, и гнаша и до НЕзды. Изяслав же бися на мЕстЕ Незды рЕкы, и отъяша от него коня сумныя, потом же возвратишася в Галичь.

 

Тогда же приЕха княгини великая Романовая видитъ сына своего присного Данила. Тогда же бояре володимьрьстии и галичкыи и Вячеславъ Володимерьскый и вси бояре володимерьстии и галичкыи и воеводы угорьскыя и посадиша князя Данила на столЕ отца своего великаго князя Романа во церькви святЕя Богородица приснодЕвица Марья.

 

Король же АндрЕи не забы любви своея первыя, иже имЕяше ко брату си великому князю Романови, но посла воя своя и посади сына своего в Галичи. Ятым же бывшим княземь Роману, Святославу, Ростиславу, угромъ же хотящемь е вести королеви. Галичаномъ же молящимся имъ, да быша и повЕсили мьсти ради. УбЕжени же бывше угре великими даръми, предани быша на повЕшение месяца сентября.

 

Данилу же княжащю в Галичи, тако младу сущу, яко и материи своеии не позна. Минувшю же времени галичанЕ же выгнаша Данилову матерь изъ Галича. Данилъ же не хотЕ оставити матери своей и плакашеся по ней, младъ сый. И приЕхавъ Олександръ, тивунъ Шюмавиньскый, и я и за поводъ. Онъ же измокъ мечь, тя его, и потя конь его подь нимь. Мати же вземьши мечь из руку, умоливше его, остави в Галичи, а сама иде в Белзъ, оставивши и у невЕрных галичанъ, Володиславлимъ свЕтомъ — хотяща бо княжити сама, УвЕдавъ король о изгнаньи ея, съжалиси.

 

Въ лЕто 6717 [1209]. Приде король в Галичь и приведе ятровь свою великую княгиню Романовую и бояре Володимерьскыи, и Инъгваръ приде из Лучска, инии князи. СвЕтъ створи со ятровью своею и с бояры володимерьскыми, рече: «Володиславъ княжится, а ятровь мою выгналъ». Яту же бывшю Володиславу и Судиславу и Филипу и мучену бывшю. И много имЕния давъ, Судиславъ же во злато пременися, рекше, много злата давъ избавися. Володислава же оковавше, ведоша и во Угры. Володиславу же ведену бывшю во Угры, Яволоду и Ярополку, брату его, бежавшю в Пересопъницю ко Мьстиславу, возведшемъ Мьстислава. И приде Мьстиславъ с ними ко Бозъку. ГлЕбъ же Потковичь избЕже изъ Бозку. И Станиславичь Иванко и братъ его Збыславъ прибЕгоша в Галичь, повЕдающе рать и оступление галичанъ. Княгини же Романовая сыномъ своим Даниломъ и с Вячеславомъ Толъстымъ бЕжавша во угры, а Василко с Мирославомъ ехаша во Белзъ. Времени же минувшю, король спЕашеть рать велику.

 

Въ лЕто 6718 [1210]. Приде Лестъко к Белзу, убЕженъ Александромъ, Олександръ же не прияше, хотя зла Романовичемь. И прия Белзъ, и да Олександрови, а бояре не изневЕришася, но идоша вси со княземь Василкомъ в КаменЕць.

 

Король же пусти Володислава, и собра много вои и иде на Галичь. Ставше же во манастырЕ ЛелесовЕ, невЕрнии же боярЕ хотЕша его убити.

 

И убиша же жену его, а шюринъ его одва утече, патрЕархъ АвлЕскый, и мнозии нЕмци избити быша. И потомъ королеви обратившюся, мнозЕ избити быша, а другия разбЕгошася. Мятежю же бывшю, королеви не могшю въйны учинити за безаконие ихъ.

 

Володиславу же Ехавшю на передъ со всЕми галичаны. Мьстиславъ убо увЕдавъ королеву рать великую, избЕжа из Галича. Володиславъ же воЕха в Галичь и вокняжися и сЕде на столЕ.

 

Данилъ же отъиде с матерью своею в Ляхи, отпросився от короля. Лестько же прия Данила с великою честью. И оттуда же иде в Каменець с матерью си, братъ же его Василко и бояре вси срЕтоша и с великою радостью.

 

В лЕто 6719 [1211]. Княжаше Всеволодъ в КыевЕ Святославичь, имЕя велику любовь к детемь Романовое.

 

Потом же Мьстиславъ Пересопницкый, посадивъ Лестька, поиде в Галичь. Лестько же поя Данила ис Каменца, а Олександра из Володимера, а Всеволода из Белза, когождо ихъ со своими вои. БЕ бо вои Даниловъ болши и крЕплЕйши, бяху бояре велиции отца его вси у него. Видивъ бо Лестько се, и поча имЕти любовь велику ко князю Данилу и брату его Василку.

 

Затворившю же ся Ярополку и Яволоду в Галичи, а Володиславъ выеде съ угры и чехы своими, и собравъся с галичаны, и приде на рЕку Бобръку. УвЕдавъ Лестко и посла на него ляхы, а от Данила же — Мирослава и Дьмьяна, а от Мьстислава — ГлЕбъ ЗеремЕевичь и Прокопьичя Юрья.

 

Бывши же сЕчи велицЕ, и одолЕша ляховЕ и русь. Данилу же тогда дЕтьску сущю, якоже можяше на конЕ Ездити. А Володиславъ бЕжа мнозии избити от вои его. И потом же Лестько не можаше прияти Галича, но шедъ воева около Теребовля и около Моклекова и Збыража. И Быковенъ взятъ бысть ляхи и русью. И взя плЕнъ великъ и воротися в Ляхы.

 

Потом же Данило и Василко Лестьковою помощью прияста Тихомль и Перемиль от Олександра и княжаста с матерью в немь. А на Володимерь зряща: «Се ли, ово ли, Володимерь будеть наю, божиею помощью», на Володимерь призирающа.

 

Потом же король поиде на Лестька, Данилови же у Лестка сущю. Лестько же посла посла своего ЛЕсътича и Пакослава воеводу, рекый: «Не есть лЕпо боярину княжити в Галичи, но поими дщерь мою за сына своего Коломана и посади и в Галичи». Улюби же король АндрЕй свЕто сь Пакославль и сняся съ Лестькомъ во Зъпиши, и поя дщерь его за сына си. И пославъ и я Володислава в Галичи, заточи и; и в томь заточеньи умре: нашедъ зло племени своему и дЕтемь своимъ княжения дЕля. Вси бо князи не призряху дЕтии его того ради.

 

Король посади сына своего в Галичи, а Лестькови да Перемышль, а Пакославу Любачевъ. Пакославъ бо бЕ приятель и Романовой и дЕтемь ея. СвЕтом же Пакославлимъ Лестько посла ко Александрови, рекый: «Дай Володимерь Романовичема, Данилови да Василькови. Не даси ли, иду на тя и с Романовичема». Оному же не давшю, Лестько же посади Романовича в Володимери.

 

Въ лЕто 6720 [1212]. Король отъя Перемышль от Лестька Любачевъ. Лестько же сжалиси о срамотЕ своей и посла к Новугороду по Мьстислава и реки: «Брать ми еси. Поиди и сяди в ГаличЕ». Мьстислав же поиде на Галичь со свЕтомь Лестьковымъ. Галичани же вси и Судиславъ послашася по Данила.

 

Данил же не утяже Ехати, а Бенедиктъ Лысы бЕжа во угры со Судиславомъ, а Мстиславъ седе в Галичи.

 

Въ лЕто 6721 [1213]. Поя у него Данилъ дщерь именемь Анну и родишася от нея сынови и дщери. ПервЕнЕць бо бЕ у него ИраклЕй, по нем же Левъ и по немь Романъ, Мистиславъ, Шеварно и инии, бо млади отъидоша свЕта сего.

 

Времени же минувшю еха Данилъ ко Мьстиславу в Галич, рекы на Лестька, яко: «Отчину мою держить». Оному же вЕщавшю: «Сыну, за первую любовь не могу на нь востати; а налЕзи собЕ други».

 

Данилу же возвратившуся к домови, и Еха с братомъ, и прия Берестий, и Угровескъ, и Верещинъ, и Столпъ, Комовъ, и всю украину.

 

Лестько же великъ гнЕвъ имЕя на Данилу. ВЕснЕ же бывши, и Ехаша ляховЕ воевать, и воеваша по Бугу. И посла по нихъ Данилъ Гаврила Душиловича и Семена Олуевича, Василка Гавриловича, и биша и до Сухое Дорогве, и колодники изымаша, и возвратишася в Володимерь с великою славою.

 

Тогда же Климъ убьенъ бысть Хрьстиничь, един от всихъ его воинъ, его же крестъ и донынЕ стоить на Сухой Дорогви.

 

Ляхы же многи избиша и гнаша по нихъ до рЕкы Вепря.

 

Льстькови же творящи, Мьстиславлимъ свЕтомъ Данилъ приялъ есть Берестии, Лестько же посла ко королеви: «Не хочю части в Галичи, но дай его зяти моему». Король же посла вои многи и Лестко, и придоша к Перемышлю. Яронови же тогда тысящю держащю в Перемышли, избЕже передь ними.

 

Мьстиславъ бо вЕ со всими князьями рускыми и Черниговьскыми. И посла Дмитра, Мирослава, Михалка ГлЕбовича противу им к Городку. Городокъ бо бЕ отложилъся; бяхуть в немь людье Судиславли. И Дмитрови бьющися подъ городомъ, придоша на нь угре и ляхове, и побЕже Дмитръ. Тогда же и Василь дьякъ, рекомый Молза, застрЕленъ бысть подъ городомъ. Михалка же Скулу убиша, согонивше на ШирЕцЕ, а главу его сосЕкоша, трои чепи сняше золоты и принесоша главу его ко Коломанови.

 

Мьстиславу же стоящу на Зубрьи. Дмитръ прибЕже к нему. Мьстиславу же не могшу биться съ угры и просяше зятя своего Данила и Олександра, да быста затвориласта в ГаличЕ. ОбЕщася ему Данилъ и Лександръ ити в Галичь. Данилъ же затворися в ГаличЕ, а Олександру не смЕвъшю.

 

Тогда же великая княгини Романовая восприимши мниский чинъ.

 

Потом же приде рать подъ городъ, Каломан и ляховЕ. И многу бою бывшю на Кровавомъ броду, и паде на ня снЕгъ, не могоша стоояти, идоша за Рогожину, идоша на Мьстислава, и прогнаша и земли.

 

Мьстиславу же повЕдавшю Данилови: «Изииди из града». Данилъ же изииде с Дмитромъ тысячькым и с ГлЕбомъ ЗеремЕевичемь и со Мирославомъ. Изиидоша из града и быша противу Толмачю, угони и невЕрный Витовичь Володиславъ. Наворотившеся на нь, и прогнаша и, и коня от него отъяша.

 

Данилъ бо младъ бЕ, и видЕвъ ГлЕба Зеремиевича и Семьюна Кодьниньского мужескы Ездяща, и приЕха к нима, укрЕпляя и. И инии же устрьмилися бяхуть на бЕгъ.

 

Того же дни бишася всь днь олнЕ до нощи. Тое же нощи увернушася Данилъ и ГлЕбъ ЗеремЕевичь, яста Яньца, младъ сы показа мужьство свое. И всю нощь бистася. НаутрЕя же угони и ГлЕбъ Василевичь. Уверьнувше же ся Данилъ на нь, и гна и дале поприща. Оному же утекши пред нимъ, борзости ради коньское. Данилови же возвратившюся, и единому едущю межи ими, онем же не смЕющимъ наЕхати на нь, донележе взъеха к нему ГлЕбъ Судиловичь, и Гаврило Иворович, и ПеренЕжько.

 

Оттуду проидоша в Онутъ и идоша в поле. Бывъшю же гладу велику. Поидоша вози и къ Плаву на канун святаго ДмитрЕя. Вземше возы накормишася изобилно и похвалиша бога и святаго ДмитрЕя, яко накорми я. Оттуду же придоша ниже Кучелемина, мысляще, кудЕ преити рЕку ДнЕстръ. Божиею же милостию придоша лодья из Олешья, и приЕхаша в нихъ на ДнЕстръ, и насытишася рыбъ и вина.

 

Оттуду же приЕха Данилъ ко Мьстиславу. Мьстиславъ же великую похвалу створи Данилови и дары ему дасть великыи и конь свой борзый сивый, и рече ему: «Поиди, княже, в Володимерь, а я поиду в половци, мьстивЕ сорома своего». Данилови же приехавшю в Володимерь.

 

Въ лЕто 6722 [1214]. Бысть тишина.

 

Въ лЕто 6723 [1215]. Божиимъ повелениемь прислаша князи Литовьскии к великой княгини РомановЕ и Данилови и Василкови, мир дающе. Быху же имена литовьскихъ князей се: старЕйшей Живинъбудъ, Давъятъ, Довъспрункъ, брат его Мидогь, братъ Довъяловъ Виликаилъ. А жемотьскыи князи: Ерьдивилъ, Выкынтъ, а Рушьковичевъ — Кинтибуть, Вонибут, Бутовить, ВижЕикъ, и сынъ его Вишлий, Китений, Пликосова, а се Булевичи — Вишимут его же уби Миндого тъ, и жену его поялъ, и братью его побилъ, Едивила, СпрудЕика. А се князи из Дяволтвы: Юдьки, ПукЕикъ, Бикши, Ликиикъ. Си же вси миръ даша князю Данилови и Василку, и бЕ земля покойна. Ляхом же не престающимъ пакостящимъ, и приведе на ня литву, и воеваша ляхы, и много убиства створиша в нихъ.

 

Въ лЕто 6724 [1216]. Не бысть ничто же.

 

Въ лЕто 6725 [1217]. Выиде Филя древле прегордый, надЕяся обьяти землю, потребити море, со многими угры. Рекшю ему: «Единъ камень много горньцевъ избиваеть», а другое слово ему рекшю прегордо: «Острый мечю, борзый коню — многая руси». Богу же того нет терпящю, во ино время убьенъ бысть Даниломъ Романовичемь древле прегордый Филя.

 

Олександру же отступившю от Данила и от Василка ко Лестькови, не бЕ бо има помощи ни от кого же, развЕе от бога, дондеже приде Мьстиславъ с половци. Изыиде же Филя со многими угры и ляхы из Галича, поима бояре галичкыя и Судислава цьтя и Лозоря, и ины, а ини разбЕгошася, загордЕ бо ся бЕ.

 

Въ лЕто 6726 [1218]. Тишина бысть.

 

Въ лЕто 6727 [1219]. Приде Лестько на Данила к Щекареву, бороня ити ему на помощь Мьстиславу, тестеви своему, Кондратови же приЕхавшу мирить Лестька и Данила, познавшю же ему лесть Лестькову, и не велЕ князю Данилу ехати к Лестьку. Филя же строяшеся на брань, мняше же бо, яко никто может стати противу ему на брань. Остави же Каломана в Галичи и созда градъ на церкви пречистое владычица нашея Богородица, яже не стЕрпЕвшю осквернения храма своего и вдасть ю Мьстиславу.

 

БЕ бо ту с Коломанъм Иванъ Лекинъ и Дмитръ, и БотЕ. Половцем же приехавшимъ видити рати, угромъ же и ляхомъ гонящимъ я. Увернувся половчинъ, застрЕли Уза во око, и спадшю ему с фаря, взяша тЕло его, и плакашася по немь. НаутрЕя же на канунъ святой Богородици приде Мьстиславъ рано на гордаго Филю, и на угры с ляхы, и бысть брань тяжка межи ими, и одолЕ Мьстиславъ. БЕгающим же угромъ и ляхомъ, избьено бысть ихъ множьство, и ятъ бысть величавый Филя паробкомъ Добрыниномъ, его же лживый Жирославъ укралъ бЕ, и обличену ему бывшю, про него же погуби отчину свою.

 

И побЕдившу же Мьстиславу, поиде к Галичю, бившимъ же ся имъ о врата градная. И возбьгоша же на комары церковныя, и ини же ужи возвлачишася, а фарЕ ихъ поимаша. БЕ бо градъ створенъ на церкви. ОнЕмъ же стрЕляющимъ и камение мещющимъ на гражаны, изнемогаху жажею водною, не бЕ бо воды в них. И приЕхавшю же Мьстиславу и вдашася ему, и сведени быша со церкви. Данилови же приЕхавшю в малЕ дружинЕ с Демьяномь тысячкымъ, не бЕ бо приЕхалъ во время то. Потом же приЕха Данилъ ко Мьстиславу, и бысть радость велика: спасъ богъ от иноплеменьникъ, вси бо угре и ляхове убьени быша, а инии яти быша, а инии бЕгающе по землЕ, истопоша, друзии же смерды избьени быша, и никому же от них утекши, тако бо милость от бога Руской землЕ.

 

Потом же приведоша Судислава ко Мьстиславу, оному же не помыслившю о немь зла, но милость ему показавшю. Он же, обуимая нозЕ его, обЕщася работЕ быти ему. Мьстиславу же вЕровавшю словесемь его, и честью великою почтивъ его, и Звенигородъ дасть ему.

 

Въ лЕто 6728 [1220]. Не бысть ничто же.

 

Въ лЕто 6729 [1221]. Отступилъ бЕ Александръ и створи миръ с Лестькомъ и со Каломаномъ и с Филею гордымъ, Романовичема не престаяше хотя зла. По побЕдЕ же Мьстиславли и по литовьскомъ воеваньи на ляхы створи миръ Лестько с Даниломъ и Василкомъ, Держиславомъ Абрамовичем и Творьяном Вотиховичемь, а Романовича створиста миръ Демьяномъ тысяцькымъ. Отступи Лестько от Олександра.

 

В субботу же на ночь попленено бысть около Белза и около Червена Даниломъ и Василкомъ, и вся земля попленена бысть, бояринъ боярина плЕнившю, смердъ смерда, градъ града, якоже не остатися ни единой вси не плЕненЕй. Еже притъчею глаголють книги: «Не оставлешюся камень на камени». Сию же наричють белжанЕ злу нощь, сия бо нощь злу игру имъ сыгра, повоеваньи бо бЕаху преже свЕта. Мьстиславу же рекшу: «Пожалуй брата Олександра», и Данилъ воротися в Володимерь, отъиде от Белза.

 

Въ лЕто 6730 [1222]. Не бысть ничто же.

 

Въ лЕто 6731 [1223]. Данило и Василка Романовичю бЕаху володимьрьскыи пискупЕ: бЕ бо Асафъ блаженый преподобный, святитель Святое Горы, и потомъ бЕ ВасилЕй от Святое Горы, и потомъ бЕ Микифоръ, прирокомъ Станило, бЕ бо слуга Василковъ преже, и потомъ Кузма, кроткый преподобный смиреный пискупъ володимерьскый.

 

Богу же изволившю, Данилъ созда градъ именемь Холмъ. Создание же его иногда скажемь.

 

Божиею же волею избранъ бысть и поставленъ бысть Иванъ пискупъ княземь Даниломъ от клироса великое церкви святой Богородици Володимерьской, бЕ бо преже того пискупъ Асафъ Вугровьскый, иже скочи на столъ митрофоличь и за то свЕрженъ бысть стола своего, и переведена бысть пискупья во Холмъ.

 

Въ лЕто 6732 [1224]. Приде неслыханая рать, безбожнии моавитяне, рекомыи татаръве, придоша на землю половецькую. Половцемь же ставшимъ, Юрьгий Кончакович бЕ болийше всихъ половець, не може стати противу лицю их, бЕгающи же ему, и мнози избьени быша до рЕкы Днепра. Татаром же возвратившися, идоша в вежа своя. ПрибЕгшимъ же половцемь в Рускую землю, глаголющимъ же имъ рускимъ княземь: «Аще не поможета намъ, мы нынЕ исЕчени быхомъ, а вы наутрЕе исЕчени будете».

 

Бывшю же свЕту всих князЕй во градЕ КыевЕ, створиша свЕтъ сице: «Луче ны бы есть прияти я на чюжей землЕ, нежели на своей». Тогда бо бЕахуть Мьстиславъ Романовичь в КыевЕ, а Мьстиславъ в КозельскЕ и ЧерниговЕ, а Мьстиславъ Мьстиславичь в ГаличЕ, то бо бЕаху старЕйшины в Руской земли. Юрья же князя великого Суждальского не бы в том свЕтЕ. Се же паки млади князи Данилъ Романовичь, Михаилъ Всеволодичь, Всеволодъ Мьстиславичь Кыевьскый, инии мнозии князи. Тогда же великый князь половецкый крестися Басты Василка же не бЕ, бЕ бо в ВолодимерЕ млад.

 

Оттуду же приидоша месяца априля, и придоша к рЕцЕ ДнЕпру, ко острову Варяжьскому. И приЕха ту к нимъ вся земля Половецкая, и черъниговцемь приЕхавшимъ, и кияномъ и смоляномъ, инЕмь странамъ всянамъ. По суху же ДнЕпръ перешедшимъ, якоже покрыти водЕ, быти от множества людии. А галичане и волынци киждо со своими князьми. А куряне и трубчяне и путивлици, и киждо со своими князьми придоша коньми. А выгонци галичькыя придоша по ДнЕстру и воидоша в море, бЕ бо лодей тысяща, и воидоша во ДнЕпръ, и возведоша порогы, и сташа у рЕкы ХорьтицЕ на броду у протолчи. БЕ бо с ними ДомамЕричь Юрьгий и Держикрай Володиславичь.

 

Пришедши же вЕсти во станы, яко пришли суть видЕть олядии рускыхъ, слышавъ же Данилъ Романовичь и гна всЕдъ на конь видЕти невиданьноя рати, и сущии с ними коньници и инии мнозии князи с нимь гнаша видити невидЕное рати. Онемъ же отшедшимъ, Юрьги же имъ сказываше, яко: «СтрЕлци суть». Инии же молвяхуть, яко: «Простии людье суть, пущеи половець». Юрьги же Домамиричь молвяшеть: «Ратници суть, и добрая вои».

 

ПриЕхавъше же сказаша Мьстиславу Юрьиги же все сказа. И рекшимъ молодымъ княземъ: «Мьстиславе и другий Мьстиславе, не стоита! Поидемь противу имъ». Переидоша же вси князи Мьстиславъ и другий Мьстиславь Черниговьскый рЕку ДнЕпръ, инии князи предоша и поидоша в поле половецкое. Переидоша же ДнЕпръ во день во вторникъ, и усрЕтоша татареве полкы рускыя. СтрЕлци же рускыи побЕдиша и, и гнаша в поле далеце секуще, и взяша скоты ихъ, а со стады утекоша, яко всимъ воемъ наполнитися скота.

 

Оттуду же идоша 8 дни до рЕки Калкы. СтрЕтоша и сторожьеве татарьскыи. Сторожемъ же бившимъся с ними, и убьенъ бысть Иванъ ДмитрЕевичь, иная два с нимъ.

 

Татаром же отъЕхавшимъ, на прочьне рЕцЕ КалъкЕ, устрЕтоша и тотарове половецкыя полкы рускыя. Мьстиславъ же Мьстиславличь повелЕ впередъ переити рЕку Калку Данилови сполкы, инЕмъ полкомъ с нимъ, а самъ по немъ переиде, еха же самъ во сторожЕ. Видившу же ему полкы татарьскыя, приЕхавъ рече: «Воружитеся!» Мьстиславу же и другому Мьстиславу, сЕдящема во стану не вЕдущема, Мьстиславъ же не повЕда има зависти ради, бЕ бо котора велика межю има.

 

Съразившимся полкомъ на мЕсто. Данилъ же выЕха на передъ, и Семьюнъ Олюевичь и Василко Гавриловичь поткоша в полкы Тотарьскыя, Василкови же сбодену бывшю. А самому Данилу бодену бывшю в перси, младъства ради и буести не чюяше ранъ бывшихъ на телеси его. БЕ бо возрастомъ 18 лЕтъ, бЕ бо силенъ.

 

Данилови же крЕпко борющися, избивающи тотары. Видивъ то Мьстиславъ НЕмый, мнЕвъ, яко Данилъ сбоденъ бысть, потче и сам в нЕ, бЕ бо мужь и тъ крЕпокъ, понеже ужика сый Роману от племени Володимеря, прирокомъ Маномаха. БЕ бо велику любовь имЕя ко отцю его: ему же поручивше по смерти свою волость, да я князю Данилови.

 

Татаром же бЕгающимъ, Данилови же избивающи ихъ своимъ полкомъ, и Олгови Курьскому крЕпко бившимся инЕмъ полкомъ сразившимся с ними. ГрЕхъ ради нашихъ, рускимъ полкомъ побЕженымъ бывшимъ.

 

Данилъ видивъ, яко крЕпцЕйши брань належить в ратных, стрЕльцЕмъ ихъ стрЕляющимъ крЕпцЕ, обрати конь свой на бЕгъ, устрЕмления ради противныхъ. БЕжащю же ему и вжада воды, пивъ почюти рану на телеси своемъ, во брани не позна ея, крЕпости ради мужьства возраста своего. БЕ бо дерзъ и храборъ, от главы и до ногу его, не бЕ на немь порока.

 

Бысть побЕда на вси князи рускыя. Тако же не бывало никогда же. Татаром же побЕдившимъ русьскыя князя за прегрешение крестьяньское, пришедшимъ и дошедшимъ до Новагорода Святополчьского. Не вЕдающим же руси льсти ихъ, исходяху противу имъ со кресты, они же избиша ихъ всих.

 

Ожидая богъ покаяния крестьянского, и обрати и воспять на землю восточную, и воеваша землю Таногустьску и на ины страны. Тогда же и Чаногизъ кано ихъ таногуты убьенъ бысть. Их же прельстивше и послЕди же льстию погубиша. Иные же страны ратми, наипаче лестью погубиша.

 

Въ лЕто 6733 [1225]. Олександръ все вражду имЕяше ко своима братома Романовичема Данилови и Василкови. Слышавъ, яко Мьстиславъ не имЕеть любви к зятю своему князю Данилови, радости исполнивъся, понужаше Мьстислава на рать. Мьстиславу же пошедшю на рать, приде на Лысую Гору. Данилови жи приЕхавшю в ляхы и возведшю князя Льстка и поиде противу ему. Мьстиславу же помочь пославшю Олександрови. СрЕтившимъ же имъ, рать вогнаша и в град Белзъ и за мало города не взяша. Наутрея поидоша противу имъ. Мьстиславу же не стерпЕвшю, и возвратися в Галичь.

 

Данилу же князю воевавшю с ляхы землю галичькую и около Любачева, и плЕни всю землю Бельзеськую и Червеньскую, даже и до оставшихъ. Василку же князю многы плены приемшю, стада коньска и кобылья, и бысть зависть ляхомъ.

 

И бывшим посломъ от обоихъ и пущенъ бысть ДЕмьянъ и АндрЕй.

 

И бысть по сихъ, привед Мьстиславъ Котяня и половци многы, и Володимера Киевьского, творяся на ляхы ида, свЕтомъ Александровымъ. СвЕтъ же Александровъ всегда не престаяше о братЕ своемь, рекый, яко: «Зять твой убити тя хочеть». Исправлению же бывъшю около вежи его, самому же Александру не смЕявшю Ехати, посла Яна своего. Мьстиславу бо рекшю: «Твою бЕ рЕчь, Яню, яко Данилъ второе всаживаеть ляхы на мя». Познавшимъ же всЕмъ княземь Александрову клевету, а Яневу лжю, и рекшим же всимъ княземь: «Приими всю власть его за соромъ свой». Онъ же за братолюбие не прия власти его, и вси похвалиша ему.

 

Мьстислав же прия зятя своего любовью и почестивъ его великими дарми, и да ему конь свой борзый актазъ, акого же в та лЕта не бысть, и дочерь свою Анну даривъ великими дарами. И с братьею видЕвся в Перемили, и утвердиша миръ.

 

В лЕто 6734 [1226]. Льстивому Жирославу рекшю къ бояромъ галичькимъ, яко: «Идеть Мьстиславъ в поле и хощеть вы предати тестеви своему Котяню на избитье», Мьстиславу же праву сущюу о немь, и не свЕдущю ничто же о нихъ. Они же емше вЕры, отъидоша в землю Перемышлескую, в горы Кавокаськия, рекше, во Угорьскыя, на рЕку Днестръ. Послаша послы своя рекуще, яко: «Жирослав повЕдал ны есть». Мьстиславу же пославшу отца своего ТимофЕя, яко: «Всуе оклеветал мя есть к вамъ Жирославъ». Тимофею же кленшюся имъ о сем, яко не свЕдущу Мьстиславу ничто же о семь, и приведе бояре вси к нему.

 

Князю же обличившю Жирослава изгна и от себе, якоже изгна богъ Каина от лица своего, рекы: «Проклять ты! Буди стоня и трясыся на земли, якоже раздвиже земля уста своя прияти кровь брата твоего». Якоже и Жирославъ разъдвиже уста своя на господина своего, да не будеть ему пристанъка во всихъ земляхъ в Рускихъ и во Угорьскыхъ, и ни в ких же странахъ, да ходить шатаяся во странахъ, желание брашна да будеть ему, вина же и олу, по скуду да будеть ему, и да будеть дворъ его пустъ и в селЕ его не будеть живущаго.

 

Оттуду выгнанъ иде ко Изяславу. БЕ бо лукавый льстЕць нареченъ, и всихъ стропотливее, и ложь пламянъ, всеименитый отцемь добрымъ. Убожьство возбраняше злобу его, лъжею питашеся языкъ его, но мудростию возложаше вЕру на лжюу, красяшеся лестью паче вЕнца, лжеименЕць, зане прелщаше не токмо чюжихъ, но и своихъ возлюбленых, имения ради ложь. Того бо дЕля жадаше быти у Изяслава. Мы же на преднее возвратихомся.

 

Мьстислав же, по совЕтЕ льстивыхъ бояръ Галичькихъ, вда дщерь свою меншую за королевича АндрЕя и дасть ему Перемышль. АндрЕй же, послушавъ лестиваго Семьюнка Чермьнаго, и бЕжа во угры и нача воздвизати рать. Бывши же зимЕ, прииде ко Перемышьлю. Юрьеви тогда тысящюу держащю, переда Перемышль и бЕжа самъ ко Мьстиславу. Королеви же ставшю во ЗвенигородЕ, и посла вои свои к Галичю, самъ бо не смЕ Ехати к Галичю: повЕдахуть бо ему волъхвы угорьскыя, яко узрЕвшу Галичь, не быти ему живу. Он же тоя ради вины не смЕя ити в Галичь, яко вЕряшеть волъхвомъ. ДнЕстру же наводнившюся, не могоша переити.

 

Мьстиславъ же выЕха противу с полкы. ОнЕм же позоровавшимъ на ся, и ехаша угре во станы своя. БЕ бо с королемь Пакославъ с ляхы. Оттуду же поиде король ко Теребовлю и взя Теребовль, и поиде к Тихомлю, и взя Тихомль, оттуду же прииде ко Кремянцю, и бися под Кремянцем, и много угоръ избиша и раниша.

 

Тогда же Мьстиславъ Судислава посла к зятю своему князю Данилу, рекый: «Не отступай от мене». Оному же рекшю: «Имамъ правду во сердци своемь».

 

Оттуду же приде король ко Звенигороду. ВыЕха же Мьстиславъ из Галича. Угре же выЕхаша противу ему со становъ королевыхъ. Мьстиславъ же бися с ними, и побЕди я, и гнаша по нихъ до становъ королевыхъ, секуще и. Тогда же Мартиниша убиша, воеводу королева. Король же смятеся умомъ и поиде и земли борзо.

 

Данилови же пришедшу ко Мьстиславу с братомъ Василькомъ ко Городъку и ГлЕбъ с нима. И молвящимъ имъ: «Поиди, княже, на короля: по Лохти ходить». Судиславъ же браняшеть ему. БЕ бо имЕяшеть лесть во сердци своемь, не хотяше бо пагубы королеви, имЕяше бо в немь надежу велику.

 

БЕаше бо король изнемоглъся. Льстькови же в то время идущу в помощь. Данилови же бранящю ему не помогати королеви, оному наипаче хотящю. Данил же и Василко посласта люди своя къ Бугу, не даста ему прити. Оттуду же возвратився, иде во свою землю, изнемоглъ бо ся бЕ, ходивъ на воину.

 

А король угорьскый иде во Угры. Тогда же угони Изяславъ со лестивымъ Жирославомъ, идоста с нимъ Угры.

 

Потом же Судиславу льстящю подо Мьстиславомъ, рече ему: «Княже, дай дщерь свою обрученую за королевича, и дай ему Галичь. Не можешь бо держати самъ, а бояре не хотять тебе». Оному же не хотящю дати королевичю, наипаче хотящю дати Данилови. ГлЕбови же ЗеремЕевичю и Судиславу претяща ему не дати Данилови, рЕста бо ему: «Аже даси королевичю, когда восхощеши, можеши ли взяти под нимь.

 

Даси ли Данилови, в вЕкы не твой будеть Галичь». Галичаномъ бо хотящимъ Данила, оттуду же послаша въ рЕчих. Мьстиславъ дасть Галичь королевичю АндрЕеви, а самъ взя Понизье. Оттуду иде к Торьцкому.

 

Мьстиславу же Немому, давшу отчину свою князю Данилови, и сына своего поручивъ Ивана, Ивану же умершю, и прия Луческъ Ярославъ, а Черторыескъ пиняне.

 

Въ лЕто 6735 [1227]. Начнемь же сказати бещисленыя рати, и великия труды и частыя войны, и многия крамолы, и частая востания, и многия мятежи. Измлада бо не бы има покоя.

 

СЕдящу же Ярославу в ЛучьскЕ, еха Данилъ въ Жидичинъ кланятися и молитися святому НиколЕ. И зва и Ярославъ къ Лучьску. И рЕша ему бояре его: «Приими Луческъ, зде ими князя ихъ». Оному же отвЕщавшу, яко: «Приходить зде молитву створити святому НиколЕ, и не могу того створити». Иде въ Володимерь, оттуду же собравша рать, посласта на нь АндрЕя, Вячеслава, Гаврила, Ивана. Оному же въехавшу, ятъ бысть с женою своею, ятъ же бысть Олексию ОрЕшькомъ: бЕ бо борзъ конь подъ нимъ, угонивый и я его до города. И затворишася лучане. НаутрЕя же приде Данилъ и Василко, и предашася лучане. Братъ же да Василкови Луческъ и Пересопницю, Берестий же ему бЕ преже далъ.

 

Повоеваша ятвязи около Берестия, и угониста и из Володимеря. Наехавшима же двЕима, Монъдуничю Шутрови и Стегутови ЗЕбровичю, на полкъ. И убьенъ бысть Даниломъ и Вячеславом Шютръ, а Стегутъ убьенъ бысть Шелвомъ. Бежащим же ятвеземь, угони я Данилъ, Небра язви четырми ранами, древо же вышибе копье из руку его. Василкови, угонившу его, кликъ бысть великъ: «Братъ ти биетъся назади». Оному же оставшу, обратися брату на помощь, оному же симь утекшу, а и ини разбЕгошася.

 

Мы же, се оставлеше, на преднее возвратимъся.

 

Данилъ же посла Дьмьяна ко тести своему, река ему: «Не подобаеть пиняномъ держати Черторыйска, яко не могу имъ терпЕти». Дьмьянови же повЕстящу с нимъ. «Сыну, сгрЕшихъ не давъ тобЕ Галича, но давъ иноплеменьнику, Судислава льстьця свЕтомъ, обольсти бо мя. Ажь богъ восхочеть, поидивЕ на ня. Язъ всажу половци, а ты своими. Аще богъ дасть его нама, ты возми Галичь, а язъ Понизье, а богъ ти поможеть. А про Черторыескъ — правъ еси». ДЕмьяну же приЕхавшу в Великую суботу. НаутрЕя же на Великъ День приехаста Данилъ и Василько ко Черторыйску, в понедЕлникъ на ночь обьсЕдоста град. Тогда же и конь Даниловъ застрЕленъ бысть с города. НаутрЕя же обьЕхаста град Мирославъ и ДЕмьянъ, рекоста, яко: «Предалъ богъ врагы наша в руку ваю». Данилъ же повелЕ приступити ко граду, и взяша градъ ихъ, и князя ихъ изимаша.

 

Потом же Мьстиславъ, великый удатный князь, умре. Жадящю бо ему видити сына своего Данила. ГлЕбъ же ЗеремЕевичь, убЕженъ бысть завистью, не пустяще его. Оному же хотящю поручити домъ свой и дЕти в руцЕ его, бЕ бо имЕя до него любовь велику во сердцЕ своемь.

 

И потом же пустиста Ярослава, и даста ему Перемиль, и потомь Межибожие.

 

Въ лЕто 6736 [1228]. БЕ Курилъ митрополитъ преблаженый и святый приЕхалъ мира сотворити и не може.

 

Потомь же Ростиславъ Пиньскый не престаяше клевеща, бЕша бо дЕти его изыманы.

 

Володимеръ же Кыевьскый собра вои. Михаилъ Черниговьскый — «яко бо бЕ отець его постриглъ отца моего», бЕ бо ему боязнь велика во сердци его. Володимер же всади Котяня и , вси половци. И придоша къ Каменцю. Володимеръ же сос всими князи, и куряны, и пиняны, и новогородци, и туровьци обьсЕдоша КаменЕць.

 

Данило бо творящуся миръ сотворити с ними, переводя ими, и Еха в ляхы по помощь, а Павла своего посла ко Котяневи, река: «Отче, измяти войну сю, приими мя в любовь собЕ». Он же Ехавъ взя землю Галичьскую, иде в землю Половецкую, и не обратися к нимъ.

 

БЕ бо королевичь вь ГаличЕ и Судиславъ с нимъ, миръ бо имЕяше со Володимеромь и Михаиломъ. Сим же нЕ воспЕвошимъ ничто же, вратишася.

 

Данилъ же и Василко собравша ляхы многы, идоста Кыеву со Пакославомъ воеводою и Олександро с нима. СрЕтоша же посли от Володимера и Михала: и Воротиславъ Петровичь Юрьии ТолигнЕвичь, хотяще мира. Умиришася, и ляховЕ возворотишася въспять.

 

Въ лЕто 6737 [1229]. Льстько убьенъ бысть великый князь Лядьскый, на сонмЕ убьенъ бысть Святополкомъ, Одовичемь Володиславомъ, свЕтомь бояръ невЕрныхъ. По смерти брата своего Кондратъ прия Данила и Василка в великую любовь и проси ею, а быста шла ему на помощь. И поидоста ему на помощь на Володислава на Стараго. Сама же идоста на войну, остависта же в Берестии Володимера Пиньского, и угровьчаны и берестьяны стеречи землЕ от ятьвязь. В то же время воеваша литва ляхы, мняще мирни суще, и приидоша ко Берестью. ВолодимЕръ же рече: «Оже есте мирни, но мнЕ есте не мирни». И изииде на нЕ и берьстьяне вси избиша Е всЕ.

 

Данилъ же и Василко придоста ко Кондратови, и сгадавшимъ имъ, идоша къ Калешю. И придоша Вепру вечеръ. НаутрЕе же свЕтающю прЕидоша рЕку Пресну и поидоста къ городу. И тое нощи бысть дождь великъ. Видивши же, яко нЕсть кто противяся, пустиша воеватъ и плЕнитъ. Русь же догнаша Милича и Старогорода и нЕколко селъ Володиславьскых заяша, и прияша плЕнъ велик, и вратишася, и приидоша во станы, гадающимъ, како поити к городу на бой, ляхомъ же не хотящимъ битися.

 

Наутрее же Данилъ и Василько поемь вое свое и поидоста ко граду. Кондрату же любящю рускый бой и понужающу ляхы свое, онЕмь же одинако не хотящимъ. Приступившима же има обЕима ко воротомь КалЕшьскымъ, а Мирослава посласта в задъ града, и инии полкы.

 

БЕ бо городъ обишла вода, и сильная лозина, и вербье, и не свЕдущимся самЕмь, идеже кто биаше. Егда же си отступяху от боя, они же належахуть на оны, а коли они отступяху, а они належаху на си. За невидЕние не приятъ бысть градъ томь дни. Идущу же камению со забралъ, яко дожду силну; стоящимъ имъ в водЕ, дондеже сташа на сусЕ на метаномъ камении. И возводный мостъ и жеравець вожьгоша. Ляхове же врата одва угасиша градьская.

 

Данилови же и Василкови ходящима подлЕ града, стрЕляющимъ на градъ инЕмь стрЕлцемь, и бысть ранено мужь, стоящихъ нъ забралЕхъ, 100 и 60. Бывшу же вечеру, и возвратишася во станы своя.

 

Станиславъ же Микуличь рече: «Кде то мы стояли, ту нЕсть воды, ни гребле высокы». Данила же, всЕдъ на конь, еха самъ на зглядание града, и видЕ, яко тако и есть. Данилъ же приЕха ко Конъдратови и рече ему: «Аще быхомъ исперва вЕдалЕ мЕсто се, то градъ приятъ бы былъ». Кондратови же молящуся има, да наутрЕе пакы приступита ко граду.

 

Наутрия же Данилъ и Василко посласта люди свои. Онем же стоящимъ и теребящимъ лЕсы около града, гражаномъ же ни камения смЕющимь врещи на нЕ, просяхуся, да бы къ нимъ прислалъ Кондратъ Пакослава и Мьстиуя. Пакославъ же рече Данилови: «ИзмЕнивъ ризы свое, поеди с нами». Данилови же не хотЕвшю, рече ему братъ: «Иди да слыши вЕче ихъ». Не вЕряшеть бо Мьстиуеви Кондратъ.

 

Данилъ же возма на ся шеломъ Пакославь и ста за нима. Стоящимъ же мужемь на заборолЕхъ и рекущимъ имъ: «Тако молъвъта великому князю Конъдрату: «Сий градъ не твой ли есть? Мы же, мужи, изнемогошеи во градЕ семь, ци иного странници есмы, но людье твои есмы, а ваша братья есмы. Чему о насъ не сожалитеси? Аще насъ русь плЕнять, то кую славу Кондратъ прииметь? Аще руская хоруговь станеть на забролЕхъ, то кому честь учиниши? Не Романовичема ли? А свою честь уничижиши! НынЕ брату твоему служимъ, а заутра твои будемь. Не дай славы руси, не погуби града сего!» И и многа словеса глаголаху.

 

Пакаславу же рекшу: «Кондрат радъ милость бы учинилъ вамъ, Данилъ лютъ зЕло есть насъ, не хощеть отоити прочь, не приемь града». Росмьявся, рче: «А се стоить самъ. Молъвьте с нимъ». Князь же тъче его оскЕпищемь и соня собе шеломъ. Они же кликнуша с града: «ИмЕй службу нашу, молимся, створи миръ». Оному же много смЕявъшуся и много вЕстовавшу с ними, и поя от нихъ 2 мужа, и приЕха Кондратови.

 

И створи Кондратъ с ними миръ и поя у нихъ талъ. Руси бо бЕаху полонилЕ многу челядь и боярынЕ. Створиша же межи собою клятву русь и ляхове, аще по семь коли будеть межи ими усобица, не воевати ляхомъ руское челяди, ни руси лядьской.

 

Потом же возвратистася от Кондрата в домъ свой с честью, богу поспЕвающю има, створиста ему помощь велику, и внидоста со славою в землю свою. Иный бо князь не входилъ бЕ в землю Лядьску толь глубоко, проче Володимера Великаго, иже бЕ землю крестилъ.

 

Потом же времени минувшу Еха Василко Суждалю на свадбу шурина своего, ко великому князю Юрью, поемъ Мирослава со собою и ины.

 

Князю же Данилови будущу во УгровьсцЕ, прислаша галичанЕ, рекуще, яко: «Судиславъ шелъ есть во Понизье, а королевичь в Галичи осталъ, а поиди борже». Данилови же собравшю вои, воборзЕ посла Дьмьяна на Судислава, а самъ иде в малЕ дружинЕ к Галичю изо Угровьска, во третий день бывшу ему на ночь во Галичь. А Судиславъ не стерпЕ передь ДЕмьяномъ но побЕже в Галичь. Данилови же приЕхавшу ко Галичю, Галичь бо бЕ ся затворилъ. Данилъ же взя дворъ Судиславль. Якоже вино и воща и корма и копий и стрЕлъ, пристраньно видити! Потом же Данилъ, видивъ люди своя, яко испилися, не хотЕ стати вь города, но иде на ину страну ДнЕстра.

 

Судиславу же тое ночи вобЕгшю во городъ, яти бывше от вои его людие, и рекоша, яко Судиславъ уже в Галичи. Данилъ стоаше УгльницЕхъ, на березЕ Днестра. ВыЕхавшимъ же галичаномъ и угромъ и стрЕляшася на леду. Вечеру же бывшу, и ледомъ воставшимъ, и рЕцЕ наводнившися, зажгоша мостъ на ДнестрЕ — безаконьный лихый Семьюнько, подобный лисици черьмности ради.

 

И приде Дьмьянъ со всими бояры галичкыми, со Милославомъ и со Володиславомъ и со многими бояры галичкыми. Данилови же о семъ веселу будущю, а о мостЕ печаль имЕющу, како ДнЕстръ переити. Гнавъ же Данилъ ко мосту и узрЕвъ, яко конЕчь мосту угаслъ есть, и бысть радость велика.

 

Наутрея же приде Володимеръ Инъгваровичь, и переидоша мостъ, и сташа по берегу ДнЕстра.

 

НаутрЕя же уставоше, и обьеха Данилъ городъ, и собравъ землю галичскую, ста на четырЕ части окрестъ его. И собра от Боброкы доже и до рЕкы УшицЕ и Прута, и обьсЕде в силЕ тяжьсцЕ. Онем же изнемогошимъ передаша градъ. Данилови же приемшу градъ, помянувшю любовь короля АндрЕя, и пусти сына его и проводи и до рЕкы ДнЕстра. Изииде же с нимъ единъ Судиславъ, на ньм же метаху камение, рекуще: «Изииде из града, мятежниче земли!»

 

АндрЕеви же пришедшу ко отцю си и брату, и Судиславу глаголюще непрестаньно: «ИзЕидете на Галичь, и приимете землю Рускую. Аще не поидеши, укрЕпяться на ны».

 

Изииде же БЕла риксъ, рекъмый король, Угорьскый, в силЕ тяжьцЕ. Рекшю ему, яко: «Не имать остатися градъ Галичь. НЕсть кто избавляя и от руку моею». Вшедъшу же ему во горы УгорьскыЕ, посла на ны богъ архангела Михаила отворити хляби небесныя. Конем же потопающимъ и самЕмь возбЕгающимъ на высокая мЕста, оному же одинако устремисшися прияти град и землю. Данилови же молящуся богу, избави и богъ от рукы силных.

 

И обиступи град, и посла посолъ, и воспи посолъ гласомъ великом и рече: «Слышите словеса великого короля угорьского. Да не уставляеть васъ Дьмьянъ глаголя: «И земля изимьть ны богъ». Ни да уповаеть ваш Данилъ на господа, глаголя: «Не имать предати град сесь королеви угорьскому». Толико ходилъ на ины страны, то кто можеть одержати от руку моею и от силъ полковъ моихъ». Дьмьянъ же одинако крЕпяшеся, грозы его не убояся. Богъ поспЕшникъ бысть ему. Данилъ же приведе к собЕ ляхы и половцЕ Котяневы. А у короля бЕаху половци БЕговаръсови.

 

Богъ попусти на нЕ рану фараонову. Град же крЕпляшеся, а БЕла изнемогаше. И поиде от града, оставившю же ему люди за собою, оружники многи и фаревникы. Нападшимъ же на нЕ гражаномъ мнозимъ, впадаху в рЕку, инии же избьени быша, инии язвени быша, инии же изоимани быша. Яко инде глаголеть: «Скыртъ рЕка злу игру сыгра гражаномъ», тако и ДнЕстръ злу игру сыгра угромъ.

 

Оттуду же поиде король ко Василеву и переиде ДнЕстръ, и поиде ко Пруту, богъ бо попустилъ бЕашеть рану, ангелъ бьяшеть ихъ, сице умирающимъ: инии же изъ подъшевь выступахуть, акы ис чрева, инии же во конЕ влЕзъше, изомроша, инии же, около огня солЕзъшеся и мясъ ко устомъ придевоше, умираху, многими же ранами разными умираху, хляби бо небесныи одинако топяхуть.

 

И ушедшю же ему за невЕрьство бояри галичкихъ, Данилъ же божьею волею одерьжа градъ свои Галичь.

 

По семь скажем многий мятежь, великия льсти, бещисленыя рати.

 

Въ лЕто 6738 [1230]. КрамолЕ же бывши во безбожныхъ боярехъ галичкыхъ: свЕтъ створше со братучадьемь его Олександромъ на убьенье и преднее землЕ его. СЕдящим же имъ в думЕ и хотящимъ огнемь зажещи, милостивому богу вложивашю во сердце Васильку изиити вонъ, и обнажившу мЕчь свой играя на слугу королева, иному похвативши щитъ играющи. Невернымъ Молибоговидьчьмь узрЕвши се, страхъ имъ бысть от бога, рекъшимъ, яко: «СвЕтъ нашь раздрушися». И побЕгшимъ имъ, яко оканьны Святополкъ. ОнЕмь бЕгающимъ, и еще не увЕдавшу князю Данилу и Василку.

 

Василко же поЕхавшю ВолодимЕру, а Филипъ безбожный зва князя Данила во Вишьню. Другий свЕтъ створиша на убьенье его со Александромъ, братучадомь его. Воехавшу ему во Браневичаве рьли, и приде ему посолъ от тысячкого его Дьмьяна, рекшу ему, яко: «Пиръ золъ есть, яко свЕщано есть безбожнымъ твоимъ бояриномъ Филипомъ и братучадомъ твоимъ Олександромъ, яко убьену ти быти. И то слышавъ, поиди назадъ и содержи столъ отца своего».

 

Коснятину повЕдавшу, оному же обратившюся на рЕцЕ ДнЕстрЕ, а бояре безбожнии везяхуся инуда, не хотяще видити лича его.

 

Приехавшу же в Галичь, посла сла ко брату князю си Василкови: «Поиди ты на Олександра». Олександру же выбЕгъшу в Перемышль ко свЕтникомъ своимъ, а Василко прия Белзъ. Ивана же посла сЕдЕлничего своего по невЕрных Молибоговичихъ, и по ВолъдрисЕ; и изимано бысть ихъ 28 Иваномъ Михалковичемь. И ти смерти не прияша, но милость получиша; и некогда ему в пиру веселящуся, одинъ от тЕхъ безбожныхъ бояръ лице зали ему чашею, и то ему стерпЕвшу. Иногда же, да богъ имъ возомьздить.

 

Въ лЕто 6739 [1231]. Самому же Данилу созвавшу вЕче, оставьшуся вь 18 отрокъ вЕрнихъ и съ ДЕмьяномъ тысяцкымъ своимъ, и рече имъ: «Хочете ли быти вЕрни мнЕ, да изииду на враги мое?» ОнЕм же кликнувшимъ: «ВЕрни есмы богу и тобЕ, господину нашему, изииди с божиею помощью!» Соцкый же Микула рече: «Господине, не погнетши пчелъ, меду не Едать». Помолившу же ся ему богу и святЕй пречистЕй богородици, Михаилу архангелу божию, устремися изиити со малом ратникъ. И Мирославу пришедшу к нему на помощь с маломъ отрокъ. НевЕрнии же вси на помощь ему идяху, мнящеся, яко вЕрни суть. И с ними же свЕтъ створиша, лютЕ бо бяху на нЕ. ПриЕхавшу Данилу Перемышлю, не стерпЕвъ Олександръ, побЕже. В том же гонЕ Шельвъ събоденъ бысть, бЕ бо храбръ и во велицЕ чьсти умертъ. НевЕрныии же Володиславъ Юрьевич с нимь свЕтъ створь, гоняше и оли и до Санока, воротъ угорьскыхъ. И гоньзновъшуся Олександру, оставивъшу все имение свое, и тако прииде Угры, и приде к Судиславу, Судиславу же тогда будущю УгрЕхъ.

 

Судиславъ же поимася, прииде королеви АндрЕеви, и возведе король угорьского АндрЕя. И приде же король АндрЕй и со сыномъ БЕлою, и со другимъ сыномъ АндрЕемь ко Ярославу. Боярину же Давыдови Вышатичю, затворившюся от князя Данила во Ярославли, и Васильеви Гавриловичю, и бивьшимся угромь, оли и солнцю зашедшу, отбивьшимь ся городу имь.

 

СвЕтъ створиша вечеру. Давидови уполошивъшуся: теща бо его бЕше вЕрна Судиславу, кормильчья Нездиловаа, матерью бо си нарЕчашеть ю, вЕща ему, яко: «Не можешь удержати града сего». Василкови же молъвящу ему: «Не погубимь чести князя своего, яко рать си не можеть града сего прияти». БЕ бо мужь крЕпокъ и храборъ. Давыду же не слушавшу его одинако хотяше предати град. Чакови же приехавшу изо Угорьскы полковь, рекъшу ему: «Не могуть васъ уже прияти, ибо суть велми бьени». Василькови же крЕпко борющу не предати града. Оному же ужасти во сердце имущю, самому же чЕлу, вышедшу со всими вои. И приимь король Ярославль и поиде к Галичю. Климята же с Голыхъ горъ убЕжа от князя Данила ко королеви, и по немь вси бояре галичькЕи предашася.

 

Оттуда король поиде ко ВолодимЕрю. Пришедшу же ему Володимерю, дивившуся ему, рекъшу, яко: «Така града не изобрЕтохъ ни в НЕмЕчкыхъ странахъ!» Тако сущу, оружьникомъ стоящимь на немь, блистахуся щити и оружници подобни солнцю. Мирославъ же бЕ во градЕ; иногда же храбру ему сущю, богъ вЕдать, тогда бо смутися умомъ, створи миръ с королемь, бе свЕта князя Данила и брата его Василка. Рядомь же дасть Белъзъ и Червенъ Олександру, королеви же посадившу сына своего АндрЕя в Галичи, свЕтомъ невЕрьныхъ галичань. Мирославу же запревъшуся, яко: «Рядомь Чьрвьна не предалъ есми». Порокъ же ему имуще великъ от обою брату: «Пошто миръ створи, сущю ти с великими вои!»

 

Королю стоящу во ВолодимЕря, князь же Данилъ прия великъ плЕнъ, около Бозку воюя. Король же воротися Угры.

 

Володимеръ же посла Данилови река: «Идеть на мя Михаилъ, а помози ми, брате!» Данилови же пришедшу створити миръ межи има. Данилъ жь из Руской земля взя собЕ часть Торцький, и паки да и дЕтемь Мьстиславлимъ, шюрятомъ своимъ. Рекъ имъ: «За отца вашего добродЕанье приимете ни держите Торцький городъ».

 

По тЕх же лЕтЕхъ движе рать АндрЕй королевичь на Данила и иде к Белобережью. Володиславу же Ехавшу во сторожЕ от Данила ис Кыева, и стрЕте рать во БЕлобережьи. И бившимся имъ о рЕку Солучь и гониша до рЕкы Деревное из лЕса Чертова.

 

Приде вЕсть Кыеву Володимеру и Данилови от Володислава. Рекшу же Данилу князю Володимеру: «Брате, вЕдаюче обЕю наю идуть наю. Пусти мя, да поиду имъ взадъ». Они же, увЕдавше, возвратишася к Галичю.

 

Данилови же снемшуся с братомъ и постиже и у Шумьска, и повЕстоваста с ними о рЕку ВЕлью. БЕ бо с королевичемь Олександръ и ГлЕбъ Зеремиевич, инии князи Болоховьсции и угоръ множество. ВидЕвшу же ся Данилу о рЕку Велью с королевичемь, и нЕкое слово похвално рекшу, егоже богъ не любить. НаутрЕя же переидеть рЕку Велью на Шумьскъ и поклонився богу и святому Семеону, исполчивъ полкы свое, поиде ко Торчеву. УвЕдав же АндрЕй королевичь, исполчивъ полыкы свое, иде противу ему, сирЕчь на сЕчю. Идущу ему по ровни, Данилови же и Василкови съехати бЕ со высокихъ горъ; и инии же браняху, да быхомъ стали на горах, браняху сохода. Данилови же рекшу: «Яко же писание глаголеть: «Мьдляй на брань страшливу душю имать». Понудивъ ихъ, ускори снити на нЕ.

 

Василкови же идущу противу угромъ, а Дьмьяну тысяцькому идущю и инЕмь полкомъ многимъ ошуюю, Данилъ же идяше полкомъ своимъ посрЕди. Велику же полку бывшю его, устроенъ бо бЕ храбрыми людми и свЕтлымъ оружьемь. ОнЕмъ же видящимъ, не хотяхуть сразитися с нимъ, но клоняхуться на Дьмьяна и на иные полкы. Приехавшимъ же соколомь стрЕлцемь и не стЕрпЕвъшимъ же людемь, избиша Е и роздрашася. Дьмьянови же сразившуся со Судиславомъ князю же Данилови заЕхавъшу в тылъ имъ, и бодущим Е, Дьмьянови же мнящу, яко все ратнии и суть и возбегоша пред нимъ. Данилъ же вободе копье свое в ратьного, изломившуся же ся копью, и обнажи мечь свой. ПозрЕвъ же семь и сЕмь и види стягъ Василковъ стояще и добрЕ борющь и угры гонящу, обнаживъ мЕчь свой, идущу ему брату на помощь, многы же язви, и инии же от меча его умроша. Снемшеся с Мирославомъ и видЕвъ, яко угре сбираються, и ехаста на нЕ два. Онем же не стЕрпЕвшим оскочиша, другим же приехавшимъ и сразившимся, и ти на стЕрпЕша. Гонящимъ же има разлучистася, Потом же видивъ брата добрЕ борющася, и сулици его кровавЕ сущи, и оскЕпищю исЕчену от ударенья мечеваго.

 

Въ лЕто 6740 [1232]. ГлЕбъ ЗЕремЕевичь собравъ угры приЕха на стягъ Василковъ. Данилови жи приЕхавши к нимъ и понужаюшу ихъ, и никого не вЕдЂ въ нихъ воиника, но отрокы держаща конЂ. ОнЂм же познавшимъ и и хотящимъ мечи посЂчи конь его. Милостивому же богу безъ язвы изнесъшу и из ратныхъ, якоже от конца остроты мечевыи шерьсти претятЂ бывши на стегнЂ коня его. ПриЂхавъ же к нимъ, понужаше свое ехати на нЂ.

 

Василковъ полкъ гнаше угры до становъ и стягъ королевича подътяли бЂаху, друзии же мнози угре бЂжаща, оли во Галичь становишася.

 

Стоящим же симь на горЕ, и симъ на удолъ. Данилови же и Василкови понужающима людий своихъ соЕхати на нЕ. Богу же тако извольшу за грЕхы: наворотися дружина Данилова на бЕгъ, онем же не смЕвшимъ гонити, и не бысть пакости во полкохъ Даниловых, развЕ тЕхъ убьеных пяти.

 

Данилови же наутрея собравшуся, не вЕдаше о братЕ, с кимъ кдЕ есть. Королевичь же обратися в Галичь, зане бЕ уразъ великъ в полкохъ его: инЕи же угрЕ бежаша, оли в Галичи становишася.

 

И бысть брань велика во день тъ. ТЕхъ бо падшихъ много угоръ, а Даниловыхъ мало бояръ, их же имена се быша: Ратиславъ Юрьевичь, Моиси, Степанъ, брать его, Юрьи Яневичь.

 

Потом же Данилъ увЕдавъ брата своего во здравьи, не престаяшеть строя на нЕ рать.

 

БЕ бой Торцьвьскый в суботу великую.

 

Потомь присла Олександръ ко брату Данилу и Василку: «Не лЕпо ми есть быти кромЕ ваю!» Она же прияста и с любовью.

 

ТравЕ же бывши, Данилъ же поиде со братомъ и со Олександромъ ПлЕсньску, и пришедъ взя и подъ Аръбузовичи, и великъ плЕн прия, обратися во ВолодимЕръ.

 

Въ лЕто 6741 [1233]. Королевич же и Судиславъ выведе Дьяниша на Данила. Данилъ же Еха Кыеву и приведе половцЕ и Изяслава противу имъ, и со Изяславом водися у божницю и со Володимеромъ. Придоста противу Данишу. Изяславъ же льсть створи и вЕлЕ воевати землю Данилову, и взяша Тихомль, и возвратишася, оставьшуся Володимеру с Даниломъ и Котяневи одиному. О лесть зла есть, якоже Омиръ пишеть, — до обличеня сладка, обличЕна же зла есть. Кто в нЕй ходить, конЕць золъ прииметь. О злЕе зла зло есть!

 

Оттуда же идоша ко Перемилю. АндрЕй королевичь, Дьянишь и угре бишася о мостъ со ВолодимЕромъ и Даниломъ, и отбивъшися имъ. Угре же воротишася к Галичю и порокы пометаша. ВолодимЕръ же и Данилъ поидоста по нихъ. Василко же и Олександръ приде ко брату. И сняшася в Бужьска. Володимеръ же и Котянь, Изяславъ воротишася.

 

Въ лЕто 6742 [1234]. Отступи ГлЕбъ ЗеремЕевичь от королевича к Данилови.

 

Данилъ же и Василко и однако идоста к Галичю, стрЕтоша и болшаа половина Галича: Доброславъ и ГлЕбъ, инии бояре мнози, и пришедъ ста на березЕ ДнЕстра. И прия землю Галичьскую и розда городы бояромъ и воеводамъ. И бЕаше корма у нихъ много. Королевичь же и Дьянишь и Судиславъ изнемогаху гладомь в градЕ. Стояше же 9 недЕль воюя, жда леду, дондеже перешлЕ на нЕ. Судиславъ же лестью посла ко Александрови, река: «Дамъ тобЕ Галичь, поиди от брата». Он же поиде прочь. Галичани же думаху яти галичани же выЕхаша по ДанилЕ.

 

Малу же времени минувшю, королевичь умре. Послаша галичанЕ по Данила Чермьного Семьюнька, а Судиславъ иде Угры.

 

ВЕснЕ же бывши, Олександръ убоявося злаго своего створения, поиде ко тьсту своему Киевъ. Данилъ же увЕдавъ изииде на нЕ из Галича, угони и во Полономь, и яша и в лузЕ Хоморьскомь. Данилови же не спавъшу три дни и 3 нощи, такоже и воемь его.

 

Будущю же Володимеру КыевЕ, присла сына своего Ростислава в Галичь, и прия с нимъ братьство и любовь велику, Михаилови же Изяславу одинако не престающа на нь враждою. Оставилъ у него ГлЕба ЗеремЕича и Мирослава, иныи бояре многы. Посла же Володимеръ рекий: «Помози ми, брате!» Данилъ же вЕлъею любовью скоро собравъ полкы поиде.

 

Михаилъ же не стерпЕвъ отъиде от Кыева. Данилъ же поиде ко Володимеру, и поидоста Чернигову. И приде к нима Мьстиславъ ГлЕбовичь. Оттуда же поидоша плЕнячи землю, поимаша грады многы по ДеснЕ, ту же взяша и Хороборъ, и Сосницю, и Сновескъ, иныи грады многии, и придоша же опять Чернигову. Створиша же миръ со Володимеромъ и Даниломъ Мьстиславъ и черниговьчи. Люто бо бЕ бой у Чернигова, оже и таранъ на нь поставиша, меташа бо каменемь полтора перестрЕла, а камень, якоже можаху 4 мужи силнии подъяти. Оттуда с миромъ преидоша Кыеву.

 

Изяславъ же одинако не престааше, возвелъ бЕ полвцЕ на Киевъ.

 

Данилъ бо и вои его бЕ иструдилася. ПоплЕнилъ бо бЕ всЕ Черниговьскые страны, воевалъ бо бЕ от Крещениа до Вознесения, створи миръ, воротися Кыеву.

 

Половцем же пришедшимъ Кыеву и плЕнящимъ землю Рускую. Данилъ бо бЕ изнемоглъся. Данилъ же хотяше изиити домови лЕсною страною, Володимеру же просящу, Мирославу же помогающу ему: «Изиидемь на поганыЕ половцЕ!» СрЕтоша же Е половцЕ у ЗвЕнигорода. Володимеру же хотящу возвратитися, и Мирославу глаголюще на возвращение, Данилови же рекшу: «Не подобаеть воину, устремившуся на брань, — или побЕду прияти, или пастися от ратных. Азъ бо возбраняхъ вамъ. НынЕ же вижю, яко страшливу душю имате. Азъ вамъ не рЕхъ ли, яко не подобить изииги труднымъ воемь противу цЕлымъ? НынЕ же почто смущаетеся? Изиидите противу нимь».

 

СрЕтЕвшимъ же ся воемь многимь половецькимь у Торчьского, бысть сЕча люта. Данилови же гоняшу по половцех, донележе конь его застрЕленъ бысть гнЕдый. Преже бо инии половци наворотилЕ на бЕгъ. Данилъ же, видЕвъ бЕжащий конь свой стрЕлянъ, наворотися на бЕгъ. Володимеру же ятому бывшу в Торцькомъ, и Мирославу, свЕтомъ безбожьнаго Григоря Василевича и Молибоговичевь, инЕмь бояръмъ многимъ ятымъ бывшимъ.

 

Данилу же прибЕгшу к Галичю, Василкови же бывшу в Галичи с полкомъ, и срете брата си. Борисъ же Межибожьскый свЕтомъ Доброславьлимъ и Збыславлимъ посла к Данилови, рекый: «Изяславъ и половци идуть к ВолодимЕру». Лесть бо бЕ се. Данилъ же посла ко брату си: «Стерези ВолодимЕра». УзрЕвше же бояре Галичьстии Василка отшедша с полономъ, воздвигоша крамолу. Судиславу же Ильючю рекшу: «Княже, льстивъ глаголъ имЕют галичанЕ, не погуби се, поиди прочь!» Данилови увЕдавшу крамолу ихъ, изииде Угры. ЗимЕ же приспЕвши, иде Василко Галичю, поима ляхы. Данилъ же в то время приде ко брату си изо Угоръ. И воиваша, не дошедше Галича, воротися домовь.

 

ВЕ лЕто 6743 [1235]. Придоша Галичане на Каменець и вси Болоховьсции князи с ними, и повоеваша по Хомору, и поидоша ко Каменцю, вземши полонъ великъ, поидоша. В то же время послалъ бяше Володимиръ Данилови помощь Торцькыи Данила Нажировича. Данилови же бояре выехавши ис Каменца, снемьшеся со торки и постигоша Е. И побЕжени быша невЕрнии галичане. И вси князи Болоховьсции изоимани быша, и приведоша е ВолодимЕръ ко князю Данилови. ЛЕту же наставшу, нача посылати Михаилъ и Изяславъ, грозяча: «Дай нашу братью, или придемь на тя войною». Данилови же молящюся богу, святому архиерЕю НиколЕ, иже каза чюдо свое. Возвелъ бо бяшеть на Данила Михаилъ и Изяславъ ляхъ и русь и половець множество. Кондратови же ставшу, кде нынЕ град Холмь стоить, пославшю ему ко Червьну воеватъ. Василковичем же срЕтившимъ е и бившимъся с ними, поимаша Лядьские бояре, приведоша е перед Данила во Городокъ.

 

Михаилови же стоящу на Подъгораи, хотяшю снятися с Кондратомъ и ожидающю половець со Изяславомъ. Половци же придоша в землю Галичькую, не восхотЕша ити на Данила, вземшю всю землю Галичькую, возвратишася. То слышавъ, Михаилъ возвратися в Галичь, а Кондратъ побЕже до ляховъ чересъ нощь, и топился бяшеть от вои его во Вепрю множество.

 

ЛЕту же наставшу, собравъшася, идоста на Галичь на Михаила и Ростислава. Затворила бо ся бЕяста во градЕ. И угоръ множество бяашеть у него. И возвративъшися воеваста около Звенигорода, города же хотяща и нЕ возяста, бЕ бо святаа Богородица в немь, чюдная икона.

 

Тое же осени умиристася.

 

ВеснЕ же бывши, поидоста на ятвезЕ, и приидоста Берестью, рЕкамъ наводнившимся и не возмогоста ити на ятвязЕ.

 

Данилови рекъшу: «Не лЕпо есть держати нашее отчины крижевникомь Тепличемь, рекомымь Соломоничемь». И поидоста на нЕ в силЕ тяжьцЕ. Приаста град месяца марта, старЕйшину ихъ Бруна яша, и вои изоимаша и возъвратися ВолодимЕръ.

 

Данилови же в томь же лЕтЕ пошедъшу на Михаила на Галичь. Онем же мира просящим, даша ему Перемышль. По том же лЕтЕ Данилъ же возведе на Кондрата литву Минъдога, Изяслава Новгородьского.

 

Данилъ же в то время шелъ бяше со братомъ своимъ Угры ко королеви, бЕ бо звалъ его на честь.

 

В то время пошелъ бяше Фридрихъ царь на гЕрцика войною, и восхотЕста ити Данилъ со братомъ Василкомъ гЕрцикови во помощь. Королеви же возбранившу има, возвратистася во землю свою.

 

И потомь приде Ярославъ Суждальскый и взя Киевъ подъ Володимеромъ, не мога его держати, иде пакы Суждалю. И взя под нимъ Михаилъ, а Ростислава, сына своего, остави в Галичи. И отъяша от Данила Перемышль. Бывшю же межю ими овогда миру, овогда рати.

 

И шедшю же Ростиславу во поле, богу же поспЕвшу, приде вЕсть Данилу, во ХолъмЕ будущю ему, яко Ростиславъ сошелъ есть на литву со всими бояры и снузникы. Сему же прилучившуся, изииде Данилъ со воии со Холъма и бывшю ему третий день у Галичи. Любяхуть же и гражане. Подъехавшу же ему подъ городъ и рече имъ: «О мужи градьстии, доколЕ хощете терпЕти иноплеменьныхъ князий державу?» Они же воскликнувше рЕша, яко: «Се есть держатель нашь богомь даный!», и пустишася, яко дЕти ко отчю, яко пчелы к матцЕ, яко жажющи воды ко источнику. Пискупу же АртЕмью и дворьскому Григорью возбраняющу ему, узрЕвшима же има, яко не можета удерьжати града, яко малодушна блюдящася о преданьи града, изиидоста слезнами очима и ослабленомь лицемь, и лижюща уста своя, яко не имЕюща власти княженья своего, рЕста же с нужею: «Прииди, княже Данило, приими градъ!» Данило же вниде во градъ свой и прииде ко пречистЕ святЕй Богородици, и прия столъ отца своего, и обличи побЕду, и постави на нЕмЕчьскыхъ вратЕхъ хоруговь свою.

 

НаутрЕя же приде к нему вЕсть, яко Ростиславъ пошелъ бЕ к Галичю, слышавъ же приятье градьское, бЕжа во Угры путемь, им же идяше на Боръсуков ДЕлъ, и прииде к Бани, рекомЕй Родна, и оттуда иде Угры.

 

Бояре же пришедше падше на ногу его просяще милости, яко: «СогрЕшихом ти, иного князя держахомъ». Онъ же отвЕщавъ рче имъ: «Милость получисте, пакы же сего не створисте, да не во горьшая впадете».

 

Данилови же увЕдавшу входъ ихъ, посла на нЕ вое свое, и гнаша по нихъ до Горы и возвратишася.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ПОБОИЩЕ БАТЫЕВО

 

 

 

 

Въ лЕто 6745 [1237]. Придоша безбожнии измаилтянЕ, преже бивъшеся со князя рускими на Калкохъ.

 

Бысть первое приходъ ихъ на землю Рязаньскую и взяша град Рязань копьемъ, изведше на льсти князя Юрья, и ведоша Прыньску, бЕ бо в то время княгини его Прыньскы. Изведоша княгиню его на льсти, убиша князя Юрья и княгини его, и всю землю избиша и не пощадЕша отрочатъ до сущихъ млека. Кюръ Михайловичь же утече со своими людми до Суждаля и поведа великому князю Юрьеви безбожных агарянъ приходъ, нашествие.

 

То слышавъ великий князь Юрьи посла сына своего Всеволода со всими людми и с нимъ кюръ Михайловичь. Батыеви же устремлешюся на землю Суждальскую, и срЕте и Всеволодъ на КолоднЕ, и бившимся имъ и падъшимъ многимъ от нихъ от обоихъ. ПобЕжену бывшу Всеволоду, исповЕда отцю бывшую брань устремленыхъ на землю и грады его. Юрьи же князь, оставивъ сынъ свой во ВолодимерЕ и княгиню, изииде изъ града, и совокупляющу ему около себе вои, и не имЕющу сторожии, изъЕханъ бысть безаконьнымъ Бурондаема, всь городъ изогна и самого князя Юрья убиша. Батыеви же стоящу у града, борющуся крЕпко о градъ, молвящимъ имъ льстью гражаномъ: «ГдЕ суть князи Рязаньстии, вашь град, и князь вашь великий Юрьи? Не рука ли наша емши и смерти преда и?»

 

Услышавъ о семь преподобный Митрофанъ епископъ начатъ глаголати со слезами ко всимъ: «Чада, не убоимся о прельщеньи от нечестивых и ни приимемь си во умъ тленьнаго сего и скоро минующаго житья, но ономь не скоро минующЕмь житьи попечемься, еже со ангелы житье. Аще и градъ нашь пленьше копиемь возмуть и смерти ны предасть, азъ о томь, чада, поручьникъ есмь, яко вЕнца нетлЕньнаа от Христа бога приимете». О сем же словеси слышавше, вси начаша крЕпко боротися. Тотаромъ же порокы градъ бьющемь, стрелами бещисла стрЕляющимъ. Се увидЕвъ князь Всеволодъ, яко крЕпчЕе брань належить, убояся, бЕ бо и самъ младъ, самъ изъ града изииде с маломъ дружины и несы со собою дары многии, надЕяше бо ся от него животъ прияти. Онъ же, яко свЕрпый звЕрь, не пощади уности его, велЕ предъ собою зарЕзати, и градъ всь избье. Епископу же преподобному во церковь убЕгшу со княгинею и с дЕтми, и повЕлЕ нечестивый огньмь зажещи, ти тако душа своя предаша в руцЕ богу.

 

Град ему избившу ВолодимЕрь, поплЕни грады Суждальскиие и приде ко граду Козельску. Будущу в немь князю младу именемь Василью. УвЕдавъши же нечестивии, яко умъ крЕпкодушьный имЕють людье во градЕ, словесы лестьными не возможно бЕ града прияти. КозлянЕ жЕ свЕтъ створше не вдатися Батыю, рекше, яко: «Аще князь нашь млад есть, но положимъ животъ свой за нь, и сде славу сего свЕта приимше, и тамъ небесныя вЕнца от Христа бога приимемь». Тотаром же бьющимся о град, прияти хотящимъ град, разбившимъ граду стЕну, и возиидоша на валъ татаре. Козляне же ножи рЕзахуся с ними. СвЕтъ же створиша изиити на полкы тотарьскые, и исшедше изъ града, исЕкоша праща ихъ, нападше на полъкы ихъ, и убиша от татаръ 4 тысящи, и самЕ же избьени быша. Батый же взя городъ, изби вси, и не пощадЕ от отрочать до сосущих млеко. О князи Васильи невЕдомо есть, и инии глаголаху, яко во крови утонулъ есть, понеже убо младъ бяше есть. Оттуду же ву татарЕхъ не смЕють его нарещи град Козлескъ, но град злый, понеже бишася по семь недЕль. Убиша бо от татаръ сыны темничи три. Татари же искавше и не могоша ихъ изнаити во множествЕ трупъ мертвыхъ.

 

Батыеви же вземшю Козлескъ, и поиде в землю Половецькую. Оттуда же поча посылати на грады Русьскые и взять град Переяславль копьемь, изби всь, и церковь архангела Михаила скруши, и сосуды церьковьныя бещисленыя, златыа и драгаго каменья взятъ, и епископа преподобнаго Семеона убиша.

 

В то же время посла на Черниговъ, обьступиша град в силЕ тяжцЕ. Слышавъ же Мьстиславъ ГлЕбовичь нападение на град иноплеменьных, приде на ны со всими вои. Бившимъся имъ, побЕженъ бысть Мьстиславъ, и множество от вои его избьенымъ бысть, и градъ взяша и запалиша огньмь. Епископа оставиша жива и ведоша и во Глуховъ.

 

Меньгуканови же пришедшу сглядатъ града Кыева. Ставшу же ему на оной странЕ ДнЕпра во градъка ПЕсочного, видивъ град, удивися красотЕ его и величеству его, присла послы свои к Михаилу и ко гражаномъ, хотя е прельстити, и не послушаша его.

 

В лЕто 6746 [1238]. Михаилъ бЕжа по сыну своемь передъ татары Угры, а Ростиславъ Мьстиславичь Смоленьского сЕдЕ КыевЕ, Данилъ же Еха на нь, и я его, и остави в немь Дмитра, и вдасть Кыевъ в руцЕ Дмитрови обьдержати противу иноплеменьныхъ языкъ, безбожныхъ татаровъ.

 

...Яко бЕжалъ есть Михаилъ ис Кыева в Угры, Ехавъ я княгиню его и бояръ его поима, и город КаменЕць взя. Слышавъ же се Данилъ, посла слы река: «Пусти сестру ко мнЕ, зане яко Михаилъ обЕима нама зло мыслить». И Ярославъ услыша словеса Данилова, и бысть тако, и приде к нима сестра, к Данилу и Василку, и держаста ю во велицЕ чести.

 

Король же не вдасть дЕвкы своей Ростиславу и погна и прочь. Идоста Михаилъ и Ростиславъ ко уеви своему в ляхы и ко Кондратови. Присла бо Михаилъ слы Данилу и Василку, река: «Многократы согрЕшихо вам и многократы пакости творях ти. Что ти обЕщахъ и того не створих. Аще коли хотяхъ любовь имЕти с тобою, невЕрнии галичанЕ не вдадяхут ми. НынЕ же клятвою клену ти ся, яко николи же вражды с тобою не имамъ имЕти».

 

Данилъ же и Василко не помянуста зла, вьдаста ему сестру и приведоста его из Ляховъ. Данилъ же свЕтъ створи со братом си, обЕща ему Киевъ Михаилови, а сынови его Ростиславу вдасть Луческъ. Михаилъ иже за страхъ татарьскый не смЕ ити Кыеву. Данилъ же и Василко вьдаста ему ходити по землЕ своей, и даста ему пшеницЕ много и меду и говядъ и овЕць доволЕ. Михаилъ же увЕдЕвъ приятье Киевьское и бЕжа со сыномъ своимъ во Ляхы Кондратови. Приближившимъ же ся татаромъ, то не стерпЕ туто, иде в землю Воротьславьску и приде ко мЕсту НемЕцкому именемь Середа. УзрЕвши же нЕмци, яко товара много есть, избиша ему люди, и товара много отъяша и унуку его убиша. Михаилу иже не дошедшю и собравшюся, и бысть в печали величЕ: уже бо бяхут татари пришли на бой ко Иньдриховичю. Михаилъ же воротися назадъ опять Кондратови.

 

Мы же на преднее возвратимся.

 

В лЕто 6747 [1239].

 

Въ лЕто 6748 [1240]. Приде Батый Кыеву в силЕ тяжьцЕ, многомь множьствомь силы своей, и окружи град, и остолпи сила татарьская, и бысть град в обьдержаньи велицЕ. И бЕ Батый у города и отроци его обсЕдяху град. И не бЕ слышати от гласа скрипания телЕгъ его, множества ревения вельблудъ его, и рьжания от гласа стадъ конь его, и бЕ исполнена земля Руская ратныхъ.

 

Яша же в них татарина именемь Товрулъ, и тъ исповЕда имъ всю силу ихъ. Се бяху братья его силныи воеводы: Урдю и Байдаръ, Бирюй, Кайданъ, Бечакъ и Меньгу и Кююкь, — иже вратися увЕдавъ смерть канову, и бысть каномь, не от роду же его, но бЕ воевода его перьвый — СебЕдяй богатуръ и Бурунъдаии багатырь, — иже взя Болгарьскую землю и Суждальскую, — инЕхъ бещисла воеводъ, их же не исписахомъ зде.

 

Постави же Баты порокы городу подълЕ вратъ Лядьскьх. Ту бо бЕаху пришли дебри. Порокомъ же бес престани бьющимъ день и нощь, выбиша стЕны. И возиидоша горожаны на избыть стЕны, и ту бЕаше видити ломъ копЕйный, щетъ скЕпание, стрЕлы омрачиша свЕтъ. ПобЕженым и Дмитрови ранену бывшу, взиидоша татарЕ на стЕны и сЕдоша. Того дне и нощи гражанЕ же создаша пакы другий град около святое БогородицЕ. НаутрЕя же придоша на нЕ, и бысть брань межи ими велика. Людем же узбЕгшимъ и на церковь и на комаръ церковныя и с товары своими; от тягости повалишася с ними стЕны церковныя. И приятъ бысть град сице воими. ДмитрЕя же изведоша язвена, и не убиша его мужьства ради его.

 

В то же время Ехалъ бяше Данилъ Угры королеви и еще бо бяшеть не слышалъ приходъ поганыхъ татаръ на Кыевъ.

 

Батыю же вземшю град Кыевъ и слышавъшу ему о ДанилЕ, яко УгрЕхъ есть, поиде самъ Володимеру, и приде к городу Колодяжьну. И постави порока 12, и не може разбити стЕны, и начатъ перемолъвливати люди. Они же, послушавше злого свЕта его, передашася, и сами избити быша. И приде Каменцю, Изяславлю, взятъ я. Видивъ же КремянЕць и градъ Даниловъ, яко не возможно прияти ему, и отиде от нихъ. И приде к Володимеру, и взя и копьемь, и изби и не щадя Тако же и град Галичь, иныи грады многы, имже нЕсть числа.

 

Дмитрови же, Кыевьскому тысяцкому Данилову, рекшу Батыеви: «Не мози стряпати в землЕ сей долго, время ти есть на угры уже поити. Аще ли встряпаеши, земля ти есть силна. Сберуться на тя и не пустять тебе в землю свою». Про то же рече ему, види бо землю гибнущу Рускую от нечестиваго.

 

Батый же послуша свЕта Дмитрова, иде Угры. Король жь БЕла и Каломанъ срЕтоша Е на рЕцЕ Солоной. Бившимся имъ полкомъ, бЕжаща угре, и гнаша Е татарЕ до рЕкЕ Дуная. Стояша по побЕдЕ три лЕта.

 

Преже того Ехалъ бЕ Данило князь ко королеви Угры, хотя имЕти с ним любовь сватьства, и не бы любови межи има. И воротися от короля и приЕха въ Синеволодьско во манастырь святыя Богородица. Наутрея же воставъ видЕ множество бЕжащих от безбожных татаръ и воротися назадъ Угры. Не може бо проити Руское земли, зане мало бЕ с нимь дружины. И оставивъ сына своего УгрЕхъ и вьдасть и ву руцЕ галичаномъ, вЕдаа невЕрьствие ихъ, про то его не поя с собою.

 

Иде изо Угоръ во Ляхы на Бардуевъ и приде во Судомирь. Слыша о братЕ си и о дЕтех и о княгини своей, яко вышли суть из Руское землЕ в Ляхы предъ безбожными татары, и потосьнуся взискати ихъ, и обрЕте ихъ на рЕцЕ рекомЕй ПолцЕ, и возрадовашася о совокупьленьи своемь, и жалишаси о побЕдЕ землЕ Руское и о взятьи град от иноплеменьникъ множьства.

 

Данилови же рекшу, яко: «Не добро намъ стояти сде близъ воюющих нас иноплеменьникомъ!» Иде в землю во Омазовьскую ко Болеславу Кондратову сынови. И вдасть ему князь Болеславъ град Вышегородъ. И бысть ту, дондеже вЕсть прия, яко сошли суть и землЕ Руское безбожнии.

 

И возвратися в землю свою, и приде ко граду Дорогычину, и восхотЕ внити во град, и вЕстьно бысть ему, яко «Не внидеши во град!» Оному рекшу, яко: «Се былъ град нашь, и отець наших, вы же не изволисте внити вонь». И отъиде мысля си.

 

Иже богъ послЕже отмьстье створи держателю града того, и вьдасть и в руцЕ Данилу. И обьновивы и созда церковь прекрасну святое Богородици, и рече: «Се градъ мой, преже бо прияхъ и копьемь».

 

Данилови же со братомъ пришедшу ко Берестью и не возмогоста ити в поле смрада ради множьства избьеных. Не бЕ бо на ВолодимЕрЕ не осталъ живый, церкви святой Богородици исполнена трупья, иныа церкви наполнены быша трубья и телесъ мертвых.

 

Потом же Михаилъ иде от уя своего на ВолодимЕръ сыномь своим и оттуда иде Пиньску. Ростислав же ВолодимЕричь приде к Данилу во Холмъ, одержалъ бо бЕаше богъ от безбожных татаръ. Ростислав же показа правду свою, яко не есть во свЕтЕ с Михаиломъ. Михаилъ же не показа правды воз добродЕанье Данилу же и Василку, но проиде землю его и и пославъ посла иде, въ Киевъ, и живяше подъ Киевомъ во островЕ, а сынъ его иде в Черниговъ Ростиславъ.

 

Вышедшу же Лвови изъ Угоръ с бояры галичкыми и приЕха во Водаву ко отцю си, и радъ бысть ему отець.

 

Бояре же галичьстии Данила княземь собЕ, называху, а самЕ всю землю держаху. Доброслав же вокняжилъся бЕ и Судьичь, поповъ внукъ, и грабяше всю землю, и въшед в Бакоту, все Понизье прия, безъ княжа повеления. Григорьи же Васильевичь собЕ горную страну Перемышльскую мышляше одержати. И бысть мятежь великъ в землЕ и грабежь от них. Данилъ же, увЕдавъ, посла Якова, столника своего, с великою жалостью ко Доброславу, глаголя к нимь: «Князь вашь азъ есмь. Повеления моего не творите, землю грабите. Черниговьских бояръ не велЕх ти, Доброславе, приимати, нъ дати волости галичкимъ. А Коломыйскюю солъ отлучите на мя». Оному же рекшу: «Да будеть тако!». Во тъ же часъ, Якову сЕдящу у него, приидоста Лазорь Домажирець и Иворъ Молибожичь, два безаконьника от племени смердья, и поклонистася ему до землЕ. Якову же удивившуся и прашавшу вины, про что поклонистася. Доброславу же рекшу: «Вдахъ има Коломыю». Якову же рекшу ему: «Како можеши бес повеления княжа отдати ю сима! Яко величии князи держать сию Коломыю на роздавание оружьникомъ, си бо еста недостоина ни Вотьнина держати». Он же усмЕявься рече: «То что могу же глаголати». Яковъ же, приехавъ, вся си сказа князю Данилови. Данилъ же скорбяше и моляшеся богу о отчинЕ своей, яко нечестивымъ симъ держати ю и обладати ею.

 

И малу же времени минувшу присла Доброславъ на Григоря, река, яко: «НевЕренъ ти есть». Противляшеся ему, а самъ хотяше всю землю одержати. Свадивьшеся сами и приЕхаша с великою гордынею. Едучю Доброславу во одиной сорочьцЕ, гордящу, ни на землю смотрящю, галичаном же текущимъ у стремени его.

 

Данилови же видящу и Василкови гордость его, болшую вражду на нь воздвигнуста. Доброславу же и Григорю обоимъ ловящимъ на ся. Слышав же Данилъ рЕчи ихъ, яко полны суть льсти, и не хотять по воли его ходити, и власть его иному предати, сомыслив же се братомъ, понужи же, видя безаконие ихъ, и повелЕ его изоимати.

 

Въ лЕто 6749 [1241]. Ростиславъ собра князЕ болоховьскые и останокъ галичанъ, приде ко БакотЕ. Курилови же сущю печатнику тогда вь БакотЕ, послану Даниломъ княземь и Василкомъ исписати грабительства нечсстивых бояр, утЕшити землю. Бившимъ же ся имъ у вратъ, отступився, хотяше премолвити его словесы многыми. Курилъ же отвЕща ему: «Се ли твори возмездье уема своима воз добродЕанье! Не помниши ли ся, яко король угорьскый изгналъ тя бЕ и землЕ сь отцьмь ти? Како тя восприаста огосподина моя, уя твоя, отча ти во величи чести держаста, и Киевъ обЕчаста тобЕ, Луческъ вдаста, и матерь твою и сестру свою изъ Ярославлю руку изъяста и отчю ти вдаста». Инеми словесы мудрыми глаголаста ему много. ВидЕв же, не послуша его, изииде на нь со пЕшьци. Онъ же увЕдЕвъ то, поиде прочь. Онъ же мудростью и крЕпостью удержа Бакоту. Ростислав же изииде за ДнЕпръ.

 

Слышавъ же Данилъ приходъ Ростиславль со князи Болоховьскими на Бакоту, абье устремися на нЕ, грады ихъ огневи предасть, и гребля ихъ раскопа. Василько же князь осталъ бЕ стеречи землЕ от Литвы, послалъ бЕаше вое свое со братомъ. Данилъ же возьма плЕнъ многъ вратися и поима грады ихъ: Деревичь, Губинъ и Кобудъ, Кудинъ, ГородЕць, Божьскый, Дядьковъ. Приде же Курилъ, печатникъ князя Данила, со треими тысящами пЕшець и трьими сты коньникъ, и водасть имъ взяти Дядьковъ град.

 

Оттуда же плЕнивъ землю Болоховьскую и пожегъ. Оставили бо ихъ татарове, да имъ орють пшеницю и проса. Данилъ же на нЕ болшую вражьду, яко от тотаръ болшую надежу имЕаху, князЕ же ихъ изъя от руку Болеславльу, князя Мазовьского. Рекшу Болеславу: «Почто суть вошли во землю мою, яко не влах имъ», — рекый: «Не суть вои твои, но суть особнии князи». И хотяше разъграбити е. Они же обЕщашася работЕ быти. Онемь же молящимся, Данилъ же и Василко за нЕ хоти с ними брань створити. Василко же ехавъ убЕди и, рекше умоли и, и дасть ему дары многи на избавление ихъ. ОнЕм же одинако не помнящи добродЕанья, богъ возмездье имъ дасть, яко не оста ничтоже во градЕ ихъ, еже бысть не пленено. И приде ко брату си милостью божиею, обличая побЕду.

 

Ростислав же одинако не престааше о злобЕ своей, но вои собравъ и Володислава невЕрного, поиде на Галичь. И пришедъ ко ПечерЕ Домамири, и прельсти е Володиславъ, и вдашася Ростиславу, и оттуда поима, поиде ко Галичю, рекый, яко: «Твой есть Галичь». А самъ прия тысячю от него. Слышавъ же Данилъ и Василко, собравша воя скоро поидоста на нихъ. Онъ же не стерпЕ выбЕже из Галича до Щекотова, и с нимь бЕжа АртЕмЕй, епископъ галичькый, и инии галичани. Данилови же и Василку, женущу по немь, вЕсть приде ему, яко тотарове вышли суть и землЕ Угорьское, идуть в землю Галичькую, и тою вестью спасеся, и нЕколико от бояръ его ято бысть.

 

Данилъ же, хотя уставити землю, и еха до Бакоты и Калиуса, а Василко еха во ВолодимЕръ. Данилъ же дворечкого посла на Перемышль, на Костянтина Рязаньского, посланаго от Ростислава, и владыцЕ Перемышльскому, коромолующе с нимь. И слышавъ Костянтинъ АдрЕа, грядуща на нь, избЕженощью. АндрЕй же не удоси его, но удоси владыку, и слуги его разъграби гордые, и тулы ихъ бобровье раздра, и прилбичЕе ихъ волъчье и боръсуковые раздраны быша. Словутьного пЕвца Митусу, древле за гордость не восхотЕвша служити князю Данилу, раздраного, акы связаного приведоша. СирЕчь, якоже рече приточникъ: «Буесть дому твоего скрушиться, бобръ и волкъ и язвЕць снЕдяться». Си же притчею речена быша.

 

Въ лЕто 6750 [1242]. Не бысть ничтоже.

 

Въ лЕто 6751 [1243]. Ростислава розгнаша татарове во Борку, и бЕжа угры, и вдасть зань пакы король угорьскый дочЕрь свою.

 

Данилу же будущу во ХолмЕ, прибЕже к нему половчинъ его именемь Актай, рекый, яко: «Батый воротилъся есть изо Угоръ, и отрядил есть на тя два богатыря возискати тебе: Манъмана и Балаа». Данилъ же затворивъ Холмъ, еха ко брату си Василкови, поима с собою Курила митрополита. А татарове воеваша до Володавы и по озерамъ много зла створше.

 

Въ лЕто 6752 [1244]. Не бысть ничтоже.

 

Въ лЕто 6753 [1245]. Слышавъ же короля Михаилъ вдавъ дочЕрь за сына его и бЕже Угры. Король же угорьскый и сынъ его Ростиславъ чести ему не створиста. Он же розгнЕвався на сына, возвратися Чернигову.

 

Оттуда еха Батыеви, прося волости своее от него. Батыеви же рекшу: «Поклонися отець нашихъ закону». Михаилъ же отвЕща: «Аще богъ ны есть предалъ и власть нашу грЕхъ ради наших во руцЕ ваши, тобЕ кланяемся и чести приносим ти. А закону отець твоихъ и твоему богонечестивому повелению не кланяемься». Батый же, яко свЕрпый звЕрь возьярися, повелЕ заклати, и закланъ бысть безаконьнымъ Доманомъ Путивльцемь нечестивымъ, и с нимъ закланъ бысть бояринъ его Федоръ, иже мученически пострадаша и восприяста вЕнЕчь от Христа бога.

 

Данилови же со братомъ Василкомъ заратившимся с Болеславомъ, княземь Лядьскимь, внидоста во землю Лядьскую четырми дорогами: самъ Данило ваева около Люблина, а Василко — по Изволи и по ЛадЕ, около БЕлое, дворьскый же ОндрЕй по Сяну, а Вышата воева Подъгорье. Вземше полонъ, возвратишася. И пакыи изиидоста и повоеваста землю Любльньскую, доже и до рЕкы Вислы и Сяну. И прЕхавша подъ Завихвостъ, стрЕли Василко князь чересъ рЕку Вислу, не могоша бо переЕхати ей рЕкы, понеже наводнилася бяше. И возвратистася, вземша полону много.

 

Малу же времини минувшу, приЕхавъши же ляхове и воеваша около АндрЕева. Услышавъ же Данило князь со братомъ Василкомъ, совокупиша силу свою и повелЕста престроити праща и иныие сосудыи на взятье града, и придоста на градъ Люблинъ. Одиного дне быста под градомъ ис Холма, со всими вои и пращами. Мечющимъ же пращамъ и стрЕламъ, яко дожду идущу на град ихъ, и уведевъше ляхове, яко крЕпчЕе брань руская належить, начаша просити милость получити. Данилъ же и Василко створиста завЕтъ, положивъ имь, рекоша: «Не помогайте князю своему». Они же обЕщася то створити. Данилъ же со братомъ возвратистася, воеваша страну ту.

 

Ростиславъ же умоливъ угоръ, много просися у тьстя, да выидеть на Перемышль. Вшедшу ему, собравше смерды многы пьшьцЕ, и собра я в Перемышль. Данилъ же и Василко, слышавше, посласта Лва млада суща, и яко ни во бой ему внити, младу сущу, посла сыновца своего Всеволода, АндрЕя и Якова, иныи бояре. Бившимся имъ на рЕцЕ СЕчници, одолЕ Ростиславъ, многи бо имЕ пЕшьцЕ. Бьющу же АньдрЕю и Якову, сЕкущимъся лютЕ, Всеволъдъ не поможе имъ, и навороти конь свой на бЕгъ. Бившим же ся имъ много, и отъЕхаша цЕли. Данилови же бывши вЕсти, и поиде, собравъ вои многи и пЕшьцЕ и прогняше и землЕ, и иде Угры.

 

Въ лЕто 6754 [1246]. Придоша литва и воеваша около ПересопницЕ Аишьвно Рушькович. Данило же и Василко ехаша во Пинескъ и предъвариста его, дондеже приходъ его. Онемь же идущимь по полю Пиньскуму, изиидоста на нЕ из града. Поганым же одинако гордость имЕющим во сердци своемь, погнаша е. Онем же не стЕрпЕвшимъ побЕгоша, бЕжащим же имъ падаху с коний. Василко же приведе первый саигатъ ко брату си. Всии же воии его избьени быша, самому же Рюшковичьу у малЕ утекшю. И бысть радость велика во градЕ ПиньскЕ о побЕдЕ Данила и Василка, всь бо плЕнъ отъяста, богу помогающу имъ.

 

В лЕто 6755 [1247]. Воеваша литва около МЕлницЕ Лековнии, великъ плЕнъ прияша. Данило же и Василко, гнаста и по нихъ до Пиньска. Во Пиньски бо Михаилъ далъ бЕ имъ вЕсть. ОнЕм же ставшимъ осЕкшимся в лЕсЕ, далъ бо бЕ имъ и Михаилъ вЕсть, буда в ПиньскЕ. Данилъ же и Василко погнаша на нЕ, и дворьскый Яковъ вое свое. ЛитвЕ же и не емшем вЕры Михайлови, изиидоша и становъ своих. Милостью божиею побЕгшимъ литвЕ, и избити быша, и плЕнъ всь отъяша, а самъ Лонъкогвени боденъ утече. Иде вЕсть Данилу и Василку, и бысть радость велика во ПиньскЕ, градЕ.

 

Преже же воиныи Данилови Черниговьское сЕдящу ему в ГаличЕ, а Василку в ВолодимерЕ.

 

Въ лЕто 6756 [1248]. Воеваша ятвязЕ около Охоже и Бусовна, и всю страну и ту поплЕниша, и еще бо Холму не поставлену бывъшю Даниломъ. Гна же по нихъ Василко изъ ВолодимЕря, угони е, и бывшу ему третий день изъ Володимеря в ДорогычинЕ. Оньмь же бьющимся у воротъ Дорогычинъскыхъ, и приде на нЕ Василко. ОнЕм же вьзьехавшимъ имъ противу и не стерпЕвшимъ от лица Василкова, богу помогшу, побЕгоша злии погании. И бысть на нЕ сЕча люта, и гнаша е за много поприщь, и убито бысть князии сорокъ, инии мнозии избьени быша и не востаяша. Посла и во Галичь ко брату си. И бысть радость велика во градЕ томъ ГаличЕ день той.

 

Василко бо бЕ возрастомъ середний, умомъ великъ и дерзостью, иже иногда многажды побЕжаше поганые, или иногда многажды посылающима има на поганыя. Еже Скомондъ и Боруть зла воиника, иже убьена быста посланиемь. Скомондъ бо бЕ волъхвъ и кобникъ нарочитъ, борзъ же бЕ, яко и звЕрь, пЕшь бо ходя повоева землю Пиньскую, иныи страны, и убьенъ бысть нечестивый, и глава его взотъчена бысть на колъ. И во иная времена божиею милостью избьени быша погании, ихже не хотЕхомъ писати от множества ради.

 

Въ лЕто 6757 [1249]. Ростиславъ молися тьстеви своему королеви, да пошлеть ему вои на Данила. Поимъ вои идеть в Лядьскую землю. И молися Льстьковой и убЕди ю, да послеть с нимъ ляхы, и посла с нимъ вое. Нарочиты бояры и инии ляховЕ избЕгли бяху изъ земли, хотяще ити к Данилови. УвЕдЕв же Ростиславль выходъ, хотяще имъ получити милость у Лестьковича и у матери его. Идоша к нему на помощь, еже по малЕ времени ятъ бысть старЕйши ихъ Творьянъ Даниломъ.

 

Ростислав же устремися приди на град Ярославль, людем же бывшимъ во градЕ Даниловымъ и Василковымъ и бояромъ многомъ. Видив же крЕпокъ град, поиде к Перемышлю и, собравъ тъзЕмьльцЕ многы, сосуды ратныие и градные, и порокы, исполчивъ воя своя, и пакы поиде ко Ярославлю, и за собою остави град Перемышль. Мыслящу ему: «Аще сего не прииму, да сего держу». Стоящу же ему у града, и строящю порокы ими приимет град, и бысть бой великъ пред градомъ. Оному же велЕвшу своимъ охабитися, да не язвени будуть вои его от гражанъ, дондеже устроить сосуды порочные. Хвалящю же ся ему предъ вои своими и рекушу: «Аще бых извЕдалъ, кдЕ Данила и Василко, Ехалъ бых на ня. Аще бы ми с десятью воинъ, ехалъ быхъ на ня». Гордящу же ся ему, и створи игру предъ градомъ, и сразивъшуся ему со Воршемь, и падеся под нимь конь, и вырази собЕ плече, и не на добро случися ему знамение.

 

Слышавъ же Данило и Василко ратное пришествие его, помолистася богу, начаста сбирати вое, и посласта Кондратови рекуще, яко: «Тебе дЕля изиидоша на наю ляхове, яко помощника ти есвЕ». Пославшу же ему помощь, Данило же и Василко посласта в литву помощи просяща, и послана бысть от Миндога помощь. Не дотягшимъ же обоимъ, явлешу же богу помощь свою над ними, яко не от помощи человЕкомъ побЕда, нъ от бога.

 

Скоро собравше вои, поидоста. Посласта же АндрЕя, да я видить и укрЕпить град, яко уже близъ есть спасение ихъ. Не дошедшимъ же воемь рЕкы Сяну, сосЕдшим же на поли воружиться. И бывшу знамению сице надъ полкомъ сице: пришедшимъ орломъ и многимъ ворономъ, яко оболоку велику играющимъ же птичамъ, орлом же клекьщущимъ и плавающимъ криломъ своими, и воспромЕтающимъся на воздусЕ, якоже иногда и николи же не бЕ. И се знамение на добро бысть.

 

Данилъ же воружився, поемь вое свое, поиде рЕцЕ Сяну. Броду же глубоку сущу, и приЕхаша половци напередъ, и приЕхавше видиша стада ихъ. Не бЕ же стражь ихъ у рЕкы. Половцем же не смЕющимъ разъграбити ихъ бес повеления княжа. ОнЕм же узрЕвшимъ и убЕгшимь со стады своими во станы свое. Данилови же и Василко не умедлиста, но скоро придоста рЕку. Исполчивша же коньники с пЕшьци, поидоста с тихостью на брань. Сердце же ею крЕпко бЕ на брань, и устремлено на брань. Лвови же дЕтьску сущу, поручи и Василкови, храбру сущу боярину и крЕпку, и да и стрежеть его во брани.

 

И видив же Ростиславъ приходъ ратных, исполчивъ же вои свое, русь и угры и ляхы, и доиде противу имъ, пЕщцЕ же остави противу вратом града стрещи вратъ, да не изиидуть на помощь Данилу и не исЕкуть праковъ. Ростислав же исполчився преиде дебрь глубокую. Оному же идущу противу полку Данилову, АндрЕеви же дворьскому тоснущюся, да не сразится с полкомъ Даниловым, ускоривъ сразися с полкомъ Ростиславлимъ. КрЕпко копьем же изломившимся, яко от грома трЕсновение бысть, и от обоихъ же мнози, падше с коний, умроша, инии уязвени быша от крЕпости ударения копЕйного.

 

Данилъ же посла 20 муж избраных на помощь ему. ВасилЕй же ГлЕбовичь и Всеволодъ Олександрович, Мьстиславъ, не мога АндрЕеви, бЕжаста назадъ ко Сянови. АндрЕеви же оставшу с малой дружиною, возьЕздя крЕпци боряшеся с ними.

 

ВидЕв же Данилъ ляхы крЕпко идущимъ на Василка, керьлЕшь поющимъ, сильньнъ гласъ ревуще в полку ихъ.

 

Данилъ же видивъ близъ брань Ростиславлю, и Филю в заднемь полку стояща со хорюговью, рекущю, яко: «Русь тщиви суть на брань, да стерпимъ устремления ихъ, не стерпими бо суть на долго время на сЕчю». Богу же не услышавшу славы его, приде на нь Данило со Яковомъ Марковичемь и со Шьльвомъ. Шелвови же сбодену бывшу, Данила же емшу, исторжеся из руку его, и выеха ис полку, и видЕвъ угрина, грядущаго на помощь Фили, копьемь сътче и, и вогружену бывшу в немь уломлену, спадеся, изъдше. О того же гордаго Филю Львъ, младъ сы, изломи копье свое. Пакы же Данило скоро приде на нь и раздруши полкъ его, и хоруговь его раздра на полы. Видив же се Ростиславъ, побЕже, и наворотишася угре на бЕгъ.

 

Василкови же сразившуся с ляхы, наворотившимся и не зрящимъ обоимъ на ся. Ляхомъ же лающимъ, рекущим: «Поженемь на великыи бороды». Василкови же рекшу, яко: «Ложь глаголъ есть вашь. Богъ помощникъ нашь есть». И тъкну конь свой и движеся. ЛяховЕ же не стЕрпЕвше побЕгоша от лица его. Данилови женущу чересъ дебрь глубокую на угры и русь, бьющю Е, и скорбяще о братЕ, не вЕдый. УзрЕв же хоруговь его, по ляхомъ женущу, и бысть в радости велицЕ.

 

Ставшу же ему на могилЕ противу городу, и приЕха Василко к нему. Данилови же хотящу гнати по нихъ, Василко же возбраняше ему. Ростиславу же познавшу, направи конь свой на бЕгъ. Угре же и ляхове мнози избьени быша, и ятии быша, и от вьсих мнози яти быша. Тогда же и Филя гордый ятъ бысть

 

АндрЕемь дворьскимь, и приведенъ бысть к Данилу, и убьенъ бысть Даниломъ. Жирославъ же приведе Володислава, злого мятежника землЕ. Въ тъ ж день и тотъ убьенъ бысть, и инии угре мнози избьени быша за гнЕвъ. Данило же и Василко не идоста в городъ, и Львъ ста на мЕстЕ воиномь посрЕдЕ трупья, являюща побЕду свою. Гонящим же и приЕздящимъ воиномъ и полунощи, и вЕдущимъ користь многу, яко же всее нощи клику не переста, ищущимъ другъ друга.

 

Яви же богъ милость свою и дасть побЕду Данилу на канунъ великую мученику Фрора и Лавра. Данилъ же город зажже, еже Ростиславъ создалъ, иде же в Холмъ с колодники многими, иже бЕ создалъ самъ. ЛитвЕ же приЕхавшимъ и ляхомъ Кондратовымъ, к нему приспЕвшимъ ко брани и воротишася во свояси. А Ростиславъ бЕжа в ляхы, и поемъ жену свою, иде угры. Про то бо из угоръ пришелъ бяшеть съ женою в Лядьскую землю, мысляще во умЕ своемь взяти Галичь и обладати имъ. Богъ же за высокомыслие его и не створи того, еже онъ мысляше.

 

Въ лЕто 6758 [1250]. Приславшу же МогучЕеви посолъ свои к Данилови и Василкови, будущю има во Дороговьскыи: «Дай Галич», бысть в пЕчали велицЕ, зане не утвердилъ бЕ землЕ еЕ городы. И думавъ с братомъ своимъ и поЕха ко Батыеви река: «Не дамъ полу отчины своей, но Еду к Батыеви самъ».

 

Изииде же на праздник святаго ДмитрЕя, помолився богу и приде Кыеву, обдержащу Кыевъ Ярославу бояриномъ своимъ Ейковичемь Дмитромъ. И пришед в домъ архистратига Михаила, рекомый Выдобичь, и созва калугеры и мниский чинъ и рекъ игумену и всей братьи, да створять молитву о немь. И створиша, да от бога милость получить. И бысть тако, и падъ пред архистратигомъ Михаиломъ, изииде из манастыря въ лодьи, видя бЕду страшьну и грозну.

 

И прииде Переяславлю, и стрЕтоша татаровЕ. Оттуда же Еха къ КуремЕсЕ и видЕ, яко нЕсть в них добра.

 

Оттуду же нача болми скорбЕти душею, видя бо обладаемы дьяволомъ: сквЕрная ихъ кудЕшьская бляденья, и Чигизаконова мечтанья, сквЕрная его кровопитья, многыя его волъжбы. Приходящая цари, и князи, и велможЕ солнцю и лунЕ и земли, дьяволу и умершимъ въ адЕ отцемь ихъ и дЕдомъ и матеремь водяше около куста покланятися имъ. О сквЕрная прелесть ихъ!

 

Се же слыша, велми нача скорбЕти.

 

Оттуда же приде к Батыеви на Волгу. Хотящу ся ему поклонити, пришедшу же Ярославлю человЕку. Сънъгурови, рекшу ему: «Брат твои Ярославъ кланялъся кусту и тобъ кланятися». И рече ему: «Дьяволъ глаголеть из устъ ваших. Богъ загради уста твоя и не слышано будеть слово твое». Во тъ час позванъ Батыемь, избавленъ бысть богомъ и злого их бЕшения и кудЕшьства. И поклонися по обьчаю ихъ, и вниде во вежю его. Рекшу ему: «Данило, чему еси давно не пришелъ? А нынЕ оже еси пришел — а то добро же. Пьеши ли черное молоко, наше питье, кобылий кумузъ?» Оному же рекшу: «ДоселЕ есмь не пилъ. НынЕ же ты велишь — пью». Он же рче: «Ты уже нашь же тотаринъ. Пий наше питье». Он же испивъ поклонися по обычаю ихъ, изъмолвя слова своя, рече: «Иду поклониться великой княгини Баракъчинови». Рече: «Иди», Шедъ поклонися по обычаю. И присла вина чюмъ и рече: «Не обыкли пити молока, пий вино».

 

О злЕе зла честь татарьская! Данилови Романовичю, князю бывшу велику, обладавшу Рускою землею, Кыевомъ и Володимеромъ и Галичемь со братомъ си, инЕми странами, ньнЕ сЕдить на колЕну и холопомъ называеться! И дани хотять, живота не чаеть. И грозы приходять. О злая честь татарьская! Его же отець бЕ царь в Руской земли, иже покори Половецькую землю и воева на иные страны всЕ. Сынъ того не прия чести. То иный кто можеть прияти? ЗлобЕ бо ихъ и льсти нЕсть конца. Ярослава, великого князя Суждальского, и зелиемь умориша, Михаила, князя Черниговьского, не поклонившуся кусту, со своимъ бояриномъ Федоромъ, ножемь заклана быста, еже предЕ сказахомъ кланяние ихъ, еже вЕнЕць прияста мученицкы. Инии мнозии князи избьени быша и бояре.

 

Бывшу же князю у них дний 20 и 5, отпущенъ бысть, и поручена бысть земля его ему, иже бЕаху с нимь. И приде в землю свою, и срете его братъ и сынови его, и бысть плачь обидЕ его, и болшая же бЕ радость о здравьи его.

 

Тое же зимы Кондратъ присла посолъ по Василка, река: «Поидемь на ятвязЕ». Падшу снегу и серену, не могоша ити и воротишася на НурЕ.

 

Бысть же вЕдомо странамъ приход его всимъ ис татаръ, яко богъ спаслъ есть его.

 

Въ то ж лЕто присла король угорьскый вицькаго река: «Поими дщерь ми за сына своего Лва». Бояше бо ся его, яко былъ бЕ в татарЕхъ, побЕдою побЕди Ростислава и угры его. Помыслив же си с братомъ, глаголу его не уя вЕры, древле бо того измЕнилъ бЕ, обЕщавъ дати дщерь свою.

 

Курилъ бо митрополитъ идяше посланъ Даниломъ и Василкомъ на поставление митрополье Руской. Бывшу же ему у короля, убЕди и король словесы, многими дары увЕщова, яко: «Проведу тя у грькы с великою честью, аще створить со мною миръ». Онъ же рече: «Клятвою клени ми ся, аще не премЕниши слова своего, азъ шедъ приведу и».

 

Пришедъ же митрополитъ и рече ему: «Хотение твое у тебе есть». Поими дщерь его сыну си женЕ». Василкови же рекшу: «Иди к нему, яко крестьянъ есть». Оттуда же Данилъ поиде, поемь сына своего Лва и митрополита, иде к королеви, и во Изволинъ, и поя дщерь его сыну си женЕ, и отдасть ему ятыя бояры, еже богъ вдасть в руцЕ его, одолЕвшу ему с братом Ярославля. И створи с нимъ миръ и воротися в землю свою.

 

Въ лЕто 6759 [1251]. Умре князь великий лядьскый Кондратъ, иже бЕ славенъ и предобръ. Сожалиси по немь Данило и Василько. Потом же сынъ его умре Болеславъ Мазовешьскый князь, и вдасть Мазовешь брату своему Сомовитови, послушавъ князя Данила: бЕ бо братучада его за нимъ, дочи Александрова, именемь Настасья, яже посяже потом за боярина угорьского, именемь Дмитра.

 

В та же лЕта седе Самовитъ во Мазовши. Посла к нему Данило и Василко, рекша ему, яко: «Добро видилъ еси от наю и изиди с нами на ятвезЕ». И у Болеслава помочь пояста Суда воеводу и СигнЕва, и сняшася во ДорогычинЕ, и поидоша, и преидоша болота, и наидоша на страну ихъ.

 

Не стерпЕвшимъ же ляхом, зажгоша ихъ первую всь: тЕмь бо зло створиша и знаменье имъ подаша, гнЕвъ бо имеше на нЕ Данилъ и Василко. И воеваша Е до вечера, и плЕнъ великъ приимше. Вечеру же бывшу, приЕхаша злиньци, и собрався вся земля Ятвеская, и прислаша Данилу Небяста, рекуще: «Оставь намъ ляхы, а самъ поиди миренъ изъ землЕ нашее». И хотЕния не получиша. Ляхом же осторожившимся, нападоша нощь на ляхы. А руси не острожившимъся. Ляхом же крЕпко борюще и суличами мечюще и головнями яко молнья идяху, и каменье яко дождь с небеси идяше. Ляхом же злЕ стражющимъ, посла Сомовит моляся: «Пришлита ми стрЕльцЕ». Она же держаста гнЕвъ про зажьженье первое, одва посласта, занеже острогъ проломити хотяху, из ручь бодяхуся. Пришедшимъ же стрЕлчемь, многы язвиша, и многи умориша стрЕлами, и возразиша Е от острога. Тое же нощи не бысть покоя от нихъ.

 

НаутрЕя же собрашася вси ятвязЕ, пЕшци и снузничи мнози зЕло. яко и лЕсомъ ихъ наполълнитися. Воставше же, зажьгоша колимогы своя, рекше станы, во день воскресения, рекше, недЕля. Данилови же князю пошедшу напередъ и отшедшю далече с Болеславли ляхы, Василкови же оставшу со Сомовитомъ, Лазореви же назадЕ бывшу с половци, нападоша на нь крЕпко и хоруговь его отъяша. ПрибЕгши же ему к Василкови и Сомовитови, бысть брань люта межи има. Падающимъ же от обоихъ много. Василкови же и Сомовитови крЕпко держати брань. АндрЕеви же дворьскому, сердце крЕпко имушю, нездравие же тЕло его обьдерьжаше и руцЕ, потокшу же ему во ротныЕ. копие упусти и за мало не убьенъ бысть.

 

Посла же Василко ко брату си, глаголя, яко: «Брань си велика есть. Потъснися к намъ». Данилови же навратившуся, и гнаша Е до лЕса. ОнЕмь же одинако належашимъ на нЕ, падшимъ же многим межи ими. Федоръ Дмитровичь крЕпко боря раненъ бысть, еже с тоя раны смерть приятъ на рЕцЕ Наръви.

 

Ящелъту же рекшу: «ЛЕпо есть сЕдЕти намъ! Аше ли жалуете насъ, то преже себе жалуйте, и бещестья своего: нашими бо головами сдержати честь свою», И и бысть тако, каза Данило сосЕдати воемь своимъ. СсЕдше же поидоша же и поидоша и умякчиша сердца ятвязьмь, узрЕвше крЕпость рускую и лядьскую.

 

Идущимъ же имъ и плЕнящимъ и жгущимъ землю ихъ, прешедшимъ же имъ рЕку Олегъ, хотЕвшимъ имъ стати в тЕсных мЕстЕхъ, узрЕвъ же князь Данилъ, воспивъ и рече имъ: «О мужи воистии! Не вЕсте ли, яко крестьяномъ пространьство есть крЕпостъ, поганым же есть тЕснота, деряждье обычай есть на брань». И проиде жаку плЕняя и прииде на чиста мЕста, сташа станомъ. Ятвязем же одинако нападающимъ на нЕ, и гнаша русь и ляхове по них, и мнози князи ятвязьсции изъбьени быша; и гнаша Е до рЕкы Олга, и преста брань.

 

Наутрея же вожемь не вЕдущимъ, блудящимъ я, два варва убьена быста, третьего жива яша рукама, и приведенъ бысть ко князю Данилови. Рече же ему: «Изведи мя на путь правый, животъ примеши». И вдасть ему руку, изведе его, и предоша рЕку Лъкъ.

 

НаутрЕя же пригнавъшимъ к нимъ прусомъ и бортомъ. И воемь же всимъ съсЕдшимъ, и воружьшимъся пЕшьцемь исо стана, щитЕ же ихъ, яко заря бЕ, шоломъ же ихъ, яко солнцю восходящу, копиемь же ихъ дрьжащимъ в руках, яко тръсти мнози, стрЕлчемь же обаполъ идущимъ и держащимъ в рукахъ рожанци своЕ и наложившимъ на нЕ стрЕлы своя противу ратным, Данилови же, на конЕ сЕдящу и воЕ рядяшу. И рЕша прузи ятвяземь: «Можете ли древо поддрьжати древо суличами и на сию рать дерьзнути?» Они же видЕвше и возвратишася восвояси.

 

Оттуда же князь Данилъ приде ко ВизьнЕ и преиде рЕку Наровь. И многи крестьяны от пленения избависта, и пЕснь славну пояху има, богу помогшу има, и придоста со славою на землю свою, наследивши путь отца своего великаго Романа, иже бЕ изоострился на поганыя, яко левъ, имже половци дЕти страшаху.

 

Въ лЕто 6760 [1252]. Присла король угорьскы к Данилу, прося его на помощь, бЕ бо имЕ рать на бой с нЕмци. Иде ему на помощь и приде къ Пожгу. Пришли бо бяху посли нЕмЕцкыи к нему. БЕ бо царь обьдержае в едень землю Ракушьску и Штирьску, герцюкъ бо уже убьенъ бысть, БЕ бо имена посламъ: воевода царевъ и пискупъ Жалошьпурьскый, рекомый Сольскый, и Гарихъ Поруньскый, и Отагаре теньникъ, ПЕтовьскый. ВъзьЕха же король с ними противу же Данилу князю. Данила же приде к нему, исполчи вся люди своЕ. НЕмьци же дивящеся оружью татарьскому, бЕша бо кони в личинахъ и в коярЕхъ кожаныхъ, и людье во ярыцЕхъ, и бЕ полковъ его свЕтлость велика от оружья блистающася, Самъ же Еха подлЕ короля, по обычаю руску. БЕ бо конь под нимь дивлению подобенъ, и сЕдло от злата жьжена, и стрЕлы и сабля златомъ украшена иными хитростьми, якоже дивитися, кожюхъ же оловира грЕцького и круживы златыми плоскоми ошитъ, и сапози зеленого хъза шити золотомъ. Немцем же зрящимъ, много дивящимся.

 

Рече ему король: «Не взялъ быхъ тысяще серебра за то, оже еси пришелъ обычаемь рускимь отцевъ своихъ». И просися у него въ стань, зане зной бЕ великъ дне того, Онъ же я и за руку и веде его в полату свою, и самъ соволочашеть его, и облачашеть и во порты своЕ, и таку честь творяшеть ему.

 

И прииде в домъ свой,

 

Въ то же лЕто изгна Миндогъ сыновца своего Тевтевила и Едивида, пославшю ему на войну со вуемь своим на войну со Выконтомъ, на Русь воевать ко Смоленьку. И рЕче: «Што хто приемлеть, собЕ дерьжить». Вражбою бо за ворожьство с ними литву зая, поимана бЕ вся земля Литовьская и бещисленое имЕние их, притрано бЕ богатьство ихъ. И посла на нЕ вои своЕ, хотя убити и я. ОнЕма же увЕдавшима, и бЕжаста ко князю Данилу и Василкови, и приЕхаша во Володимеръ. Миндогови же приславшю слы своя, река: «Не чини има милости». Не послушавъшима има Данилови и Василкови, зане сестра бЕ ею за Даниломъ.

 

Потом же Данило сгада с братомъ си и посла в ляхы ко княземь лядьскьмь, река, яко: «Время есть христьяномь на поганЕЕ, яко сами имЕють рать межи собою». Ляхове же обЕщашася, нъ нЕ исполниша. Данилу же и Василку пославшима Выкыньта во ятвязЕ и во жемойтЕ ко нЕмцемь в Ригу, и Викынтъ же убЕди я серебромъ и дарми многими ятвязЕ и полъ жимойти. Немцем же отвЕщавшимъ Данилу, яко: «Тебе дЕля миръ створимъ со Выкынтомъ, зане братью нашу многу погуби». ОбЕщаша же ся немци братья яти на помошь Тевтивулу. Данило же и Василко поидоста к Новугороду.

 

Данилъ же и Василко, братъ его, розгадавъ со сыномъ, брата си посла на Волковыескь, а сына на Услонимъ, а самъ иде ко Здитову. И поимаша грады многы и звратишася в домы.

 

Потом же присла Выкынтъ, рекый, яко нЕмцЕ хотять востати на помощь Тевтивилу. И посла Данило Тевтивила и помочь собЕ и с нимь русь и половцЕ, и многое воевание бысть межи ими.

 

Оттуда же Тевтивилъ иде с полономъ Даниловымъ в Ригу, и прияша рижани с великою честью, и крещенъ бысть.

 

УвЕдав же се Миндого, яко хотять ему помогати божии дворянЕ и пискупъ и вся вои рижьзкая, и убоявся, посла тайнЕ ко АндрЕеви, мастеру рижьску, и убЕди и дарми многими, сирЕчь умоли его, послалъ бо бЕ злата много и сребра, и сосуды серебреныи и златыи и красныи, и конЕ многы, рекый: «Ащь убьеши и женеши Тевтивила, и еще болша сих приимеши». Оному же рекъшу: «Не можеши избавленъ быти, аще не послеши к папЕ и приимеши крещения, не одолЕеши врагу. Дружбу имЕю к тебе». О злЕе зла! Златомь ослЕпихъ очи свои, имже нынЕ пакы от нихъ бЕду приемлеть. Миндогъ же посла к папЕ и прия крещение, крещение же его льстиво бысть, жряше богомъ своимъ в тайнЕ: первому НънадЕеви, и Телявели, и Диверикъзу заеячему богу, и МЕидЕину, — егда выЕхаше на поле, и выбЕгняше заяць на поле, в лЕсъ рощЕния не вохожаше вону и не смЕяше ни розгы уломити. И богомь своим жряше, и мертвых телеса сожигаше, и поганьство свое явЕ творяше.

 

Тевтивилу же исповЕдЕ пискупъ и пребощь Вирьжань, сожалишаси по немь, вЕдяху бо, аще Тевътивилъ не бы изгнанъ, Литовьская земля в руку бЕ ихъ, и крещение неволею прияли быша. Си же вся некрестьяных литву створи АндрЕй, и изгнанъ бысть сану своего от братья. Тевтевилъ же прибЕже во Жемойть ко вуеви своему Выкынтови, поима ятвязЕ и жемойть и помощь Данилову, иже бЕ далъ ему Данилъ древле, иде на Мидогва.

 

Миндъвгъ же собрался бЕ и умысливъ же собЕ не битися с ними полкомъ, нъ вниде во град именемь Ворута. И высла шурина своего нощь, и розгнаша и русь и ятвязЕ. НаутрЕя же выЕхаша нЕмцЕ со самострЕлы, и Ехаша на нЕ русь с половци и стрЕлами и ятвязи со сулицами, и гонишася на поли подобной игрЕ. Оттуда же вратишася во жемойть.

 

И приде Миндовгъ, собравъ силу велику, на город Выкинтовъ именемь Твиреметь. ВыЕха же Тевтевилъ изъ города, русь и половци Даниловы с ними и жемойть с ними и мнозии пЕшсцЕ. Гонящимъ же имъ застрЕли кочь половчинъ Миндогова въ стегно, и возвратися Минодовгъ в землю свою. Многымъ же ратьнымъ бывшимъ межи ими. Висимотъ подъ тЕм же градомъ убьенъ бысть.

 

Въ лЕто 6761 [1253]. Тевтивилъ присла Ревбу река: «Поиди к Новугороду». Данило же поиде с братомъ Василкомъ и со сыномъ

 

Лвом и с половци со сватомъ своимъ ТЕгакомъ, и приде к Пиньску. Князи же ПиньсцЕи имЕяху лесть и поя Е со собою неволею на войну. И послаша сторожЕ литва на озерЕ ЗьятЕ, и гнаша чересъ болота до рЕкы ЩарьЕ. Совокупивошим же ся воиемь всим, свЕтъ створиша, рекуще, яко: «ВЕсть уже есть на насъ». Прящим же ся имъ, не хотящимъ ити воеватъ, Данилъ же мудростью рЕчь створи, яко: «Срамоту имЕем от литвы и от всихъ земль, аще не доидемь и вратимься. НаутрЕя же — рече — свЕтъ створим». ТоЕ нощи пославъ по всимъ воемь, рекый: «Поидете, да разумно будеть всимъ не хотящимъ ити на войну». И зрЕвше же воЕ пошедшиЕ, и сами нужею поидоша, инии же вси.

 

НаутрЕя же плЕниша всю землю Новгородьскую. Оттуда же возвратишася в домъ свой. Ятвязем же поЕхавшим на помощь Данилу, не могоша доЕхати, зане снЕзи велицЕ быша. Оттуда же возвратишася с помощью божиею, приемше плЕнъ великъ.

 

Потом же посла с братомъ и со сыномъ Романомъ люди своя, и взяста Городенъ, а сама воротистася от БЕльска. Потом же посласта многы своя пЕшьцЕ и коньникы на град ихъ и плЕниша всю воотчину ихъ и страны их.

 

Миндог же посла сына си и воева около Турьска.

 

Того же лЕта присла Миндовгъ к Данилу, прося миру и хотя любви, о сватьствЕ. Тогда же Тевтилъ прибЕже к Данилу и жемойть и ятвязь, река, яко: «Миндовгъ убЕди я серебромъ многимъ». Данилу же гнЕвъ имЕющю на нЕ.

 

Въ лЕто 6762 [1254]. В та же лЕта времени минувшу.

 

Хронографу же нужа есть писати все, и вся бывшая, овогда же писати в передняя, овогда же воступати в задняя. Чьтый мудрый разумЕеть. Число же лЕтомъ здЕ не писахомъ, в задняя впишемь по Антивохыйскымь соромъ, алумъпиядамъ грьцкыми же численицами, римьскы же висикостомь, якоже ЕвьсЕвий и Памьфилъво иннии хронографи списаша от Адама до ХрЕстоса. Вся же лЕта спишемь, рощетъше во задьнья.

 

По убьеньи же герьцюковЕ, рекомаго Фридриха, — бився одолЕ королеви угорьскому и убьень бысть от своих бояръ во брани, — мятежю же бывшу межу силними людьми о честь и о волость герьцюкову убьеного, о землю Ракушьску и о землю Штирьску. Королеви же угорьску риксу и королеви чЕшьску бьющимася о ню.

 

Король же угорьскый возведе искаше помощи, хотяше прияти землю нЕмЕцкую. И посла к Данилови, рекый: «Пошли ми сына Романа, да вдамъ за нь сестру герцикову, и вдамъ ему землю НЕмЕцкую». И Еха во нЕмцЕ с Романом, и да сестру герцюкову за Романа, и створитъ обЕтъ, его же за множество весь не списахомъ.

 

Потом же посла к Данилови, рекый: «Ужика ми и сватъ еси, помози ми на чехы». И убЕди и. И поиде на Опаву путемь своимь, самъ бо плЕняше землю Моравьскую, и многы городы расыпа, и вси пожьже, и велико убийство створи землЕ той.

 

Данилъ же снемся с Болеславомъ, мысляше, како проити землю Опавьскую. Болеславу же яко не хотящу, жена же его помогаше Данилови словесы, бЕ бо дщи короля угорьского именемь Кинька. Данилови же князю хотящю ово короля ради, ово славы хотя, — не бЕ, бо в землЕ РусцЕй первее, иже бЕ воевалъ землю Чьшьску; ни Святославъ хоробры, ни Володимеръ Святый. Богъ хотЕние его исполни. СпЕшаше бо и тосняшеся на войну. Поем же сына своего Лва и помочь от брата Василка тысячкого Юрья, снемьшеся с Болеславомъ и поиде съ Кракова.

 

Придоша на рЕку Одру къ городу Козлии, и приЕха к нему Володиславъ, сынъ Казимирь ЛЕсконогого Межькы, и поимь коньники и пЕшцЕ. И придоша к рЕцЕ ПсинЕ, и створи же свЕтъ Данило и Левъ с Володиславом, куда бы воевати. Он же не исповЕдЕ правды и дасть вожь на льсти. Посла же князь Данил Лва, и Тевтивила, и Едивида, и дворьского, и всЕ воЕ, самъ же оста в малЕ со старыми бояры, со Юрьемь тысяцкым. Левъ же иде и воева, и видЕ, яко лжють вожевЕ, и не слуша ихъ, иде в горы лесныя и взя полонъ великъ. Идущю же Данилу с Болеславомъ ко ОпавЕ, пославъ сторожи ляхы своя. ВыЕха же АндрЕй изо Опавы с чехы. И срЕтшимся имъ и сразившимся, одолЕ АндрЕй: мало бЕ ляховъ. ИныЕ изби, а иныЕ изоима. И вниде вели страх в ляхы. ПриЕхав же Данило и рече имъ: «Почто ужасываетеся? Не вЕсте ли, яко война безъ падшихъ мертвых не бываетъ? Не вЕсте ли, яко на мужи на ратныЕ нашли есте, а не на жены? Аще мужь убьенъ есть на рати, то кое чюдо есть? Инии же и дома умирають без славы, си же со славою умроша! УкрЕпите сердца ваша и подвигнете оружье свое на ратнЕЕ!» Сими же словы укрЕпивъ Е, иное много глаголавъ имъ. И поиде ко ОпавЕ.

 

ВидЕвъ же окрестьная села, бЕжащая во град, много же множьство, и нЕ бЕ ему кого послати. Рече же Володиславу: «МнЕ еси учинилъ неправду, а себе еси погубилъ. Аще бы Левъ и людье мои сде былЕ вси, то уразъ велий быша земли сей учинилЕ и град съ аче сь приятъ бы былъ». И сожалиси, отславъ сына си Лва и воЕ. Ляхы же нудяше Ехати ко граду, одинако же им не хотящимъ. Видивъ се, печаленъ бысть, не вЕдый о сыну своемь и о воихъ, кдЕ суть. ЛяховЕ же не хотЕша Ехати ко граду, но хотЕша далече стати города.

 

Снемь бо бЕ рЕченъ всимъ воемь воевалнымъ приЕхати им ко граду.

 

Данилови же рекшю: «Аще вы хощете ити прочь, но азъ хощу ся остатися самъ в малЕ дружинЕ и сожьдати воевъ моихъ». Послушавъ же Болеславъ и ляхове и сташа ниже града на рЕцЕ ОпавЕ, не смЕяху бо ся отлучитися его.

 

Того же вечера приде Левъ с вои, имы плЕнъ велик со собою. Того же вЕчера створиша свЕтъ, да наутрЕя преидуть рЕку и обидут градъ и пожгуть вся внЕшняя: храмы и ограды и гумна.

 

Утру же бывъшу, створиша тако. Болеславъ же не изииде за рЕку, но ста на горахъ, исполчився. Володислав же иде; и пришедъ к первымъ вратомъ, пожгоша, и приидоша на другая врата. И выЕхаша чехове, и неколико ихъ убиша, а другыя выгнаша. Бенешь же стояше пред враты со хоруговью. И около другыхъ вратъ пожгоша окрестьняя града. Пришедъшимъ же ко трЕтьимъ вратомъ, каза Данило сосЕдати и жечи окрестьная града. Людем же внезапу пустившимся ко граду, нЕмцЕ же видЕвше устремленье руское крЕпко, и побЕгоша, и нЕколико ихъ убиша во вратЕхъ, и вратъ не затвориша бЕжаще.

 

Данило бо бЕ очима напрасно боля, и не видЕ бывшаго во вратЕх. ВидЕ бо люди своя текуща и обнажи мечь свой, возгна Е, и тЕмь не прия град. Потом же видЕвше стужиси о неприятьи града. БолЕстью же унуженъ и утрудився, рече сынови своему: «Пожьжи вся окрестьная града. Азъ же поиду во колымагъ свой», рекше во станъ. БЕ бо всю войну болень очима. И мнозии нудяхуть вратитися, онъ же не створи того. НаутрЕя же снемшеся, поиде во верхъ Опавы, плЕняя и жгя, и ста близъ града рекомого Насилья. Слышавь, яко русь и ляхове яти суть во градЕ томь, наутрЕя же исполчився, поиде к нему. ВидЕвше же многое множство полкомъ устремление, не стерпЕша, но предашася. Вземъ град, испусти колодьникы, и постави хоруговь свою на градЕ, и обличи побЕду, а самЕх помилова. Отшед же ста на вси НЕмЕцкой. Слышавъ же Данилъ, яко Бенешь Ехалъ есть во ГлубичичЕ. НаутрЕя же сполчився с Болеславомъ поиде, плЕняя и жга, ко Глубичичемъ. Послав же Володиславъ вожьже вся окрестная вси, рекомая околняя, и зло створи, тЕмь бо не взяша града.

 

Пришедшу же Данилу и Болеславу ко граду, вси вои хотяху взяти града приметомь. ВЕтру же напрасно вЕющу на град, а градъ же елинью створенъ бысть, и греблю малу видящу. Искахуть бо вои, Ездяще сЕмо и сЕмо, дрЕва и соломы; што бы приврещи граду, не обрЕтоша. Вся бо бЕ пожеглъ Володиславъ окрестьняя и ближняя вси, и тЕмь не зажьженъ бЕ град.

 

Того же вечеря думахуть: «Камъ поидемъ: или ко ОсоболозЕ, или на ГЕрьборта, или возвратимся в домы своЕ?» ГЕрьборть же присла Данилови мечь и покорение свое. Сгадавше Данило и Болеславъ, яко: «Всю землю поплЕнилЕ есмы». Наутрея же возвратився во свояси, и преиде реку Одру, и проиде землю Володиславлю.

 

Тогда же во КраковЕ бЕша посли папини, носяще благословение от папЕ и вЕнЕць и санъ королевьства, хотяще видЕти князя Данила. Он же рече имъ: «Не подобаеть ми видитися с вами чюжей земли, нъ пакы».

 

Оттуда же проиде землю Судомирьскую и приде во град Холмь сь честью и со славою, в домъ ПречистоЕ, падъ поклонися и прослави бога о бывшем, не бЕ бо никоторый князь рускый воевалъ землЕ ЧЕшьское. И видЕвся со братомъ своимъ, и бысть в радости велицЕ, и прибываше в дому святого Ивана во городЕ ХолмЕ, с веселиемь славя бога и пречистую его матерь и святаго Ивана Златоустаго.

 

В лЕто 6763 [1255]. Присла папа послы честны, носяще вЕнЕць и скыпетрь и коруну, еже наречеться королевьскый санъ, рекый: «Сыну, приими от насъ вЕнЕчь королевьства». Древле бо того прислалъ к нему пискупа Береньского и Каменецького, река ему: «И приими вЕнЕць королевьства». Он же в то время не приялъ бЕ, рЕка: «Рать татарьская не престаеть злЕ живущи с нами, то како могу прияти вЕнЕць бес помощи твоей». Опиза же приде вЕнЕць нося, обЕщеваяся, яко: «Помощь имЕти ти от папы». Оному же одинако не хотящу, и убЕди его мати его, и Болеславъ, и Семовитъ, и бояре ЛядьскыЕ, рекуше, дабы приялъ бы вЕнЕць. «А мы есмь на помощь противу поганымъ».

 

Онъ же вЕнЕць от бога прия, от церкве святыхъ апостолъ, от стола святаго Петра, и от отца своего папы НекЕнтия, и от всих епископовъ своихъ. Некентий бо кльняше тЕхъ хулящимъ вЕру грЕцкую правовЕрную, и хотящу ему сборъ творити о правой вЕрЕ, о воединеньи церькви. Данило же прия от бога вЕнЕць в городЕ ДорогычинЕ.

 

Идущу ему на войну со сыномь Лвомь и со Сомовитомъ, княземь лядьскымь, братъ бо ему воротися, бЕ бо язва ему на нозЕ, и посла воЕ своЕ со братомъ всЕ. Королеви же Данилу пришедшу на землю Ятвязьскую и воевавшу. Левъ же увЕдавъ, яко СтЕикинтъ в лЕсЕ осЕклъся есть и с ним ятвязЕ, и гна на нь, поима люди, и приде к осЕку. Ятвяземь вытекъшимъ на нь изо осЕка, сущии же с нимь снузници возбЕгоша. Лвови же сосЕдшу с коня одиному, и бьющюся с ними крЕпко. Видившимъ же имъ, яко Левь одинъ бьеться с ними, навратишася малии на помощь ему. Лвови же убодшему сулицю свою въ щитъ его, и не могущу ему тулитися, Левь Стекынътя мечемь убии и брата его прободе мечемь. Они же погибоша. Он же, гоняше я пЕшь, и они же на конихъ гоняще, побивахуть я и бодяхуть я.

 

Данилу же королеви, ставшу в дому СтЕкинтовЕ, принесе к нему Левъ оружье СтЕкинтовъ и брата его и обличи побЕду свою. Отцю же его королеви в радости бывши велицЕ о мужьствЕ и дерзости сына своего. Коматови же приЕхавшу от ятвязь, обЕщевающимся имъ в работЕ быти. Ляхом же исполнившимся зависти и льсти, наченшимъ прияти поганымъ. Се же увЕдавь Данило король, повелЕ воевати землю Ятвяжьскую, и домъ СтЕкинтовъ всь погубленъ бысть, еже о донынЕ пусто стоить. Данилу же королеви, идущу ему по езеру, и видЕ при березЕ гору красну и градъ бывши на ней, преже именемь Рай. Оттуда же приде в домъ свой.

 

В та же лЕто... приЕхаша татарЕ ко БакотЕ, и приложися МилЕй к нимъ. Данилови же пошедшу на войну на литву и на Новъгородокъ, бывшю раскалью, посла сына си Лва на Бакоту.

 

Посла Левъ дворьского перед собою. ИзъЕхавше яша МилЕя баскака, и приведе Левъ МЕлЕя отцю си, и бысть паки Бакота королева отца его. Потом же сдумавъ со сыномъ, и отпусти и, а поручникъ бысть Левъ, яко вЕрну ему быти. И пакы приЕхавшим татаромъ, и створи льсть и предасть ю пакы татаромъ Бакоту.

 

Потом же Куремьса приде ко Кремянцю и воева около Кремянца. АндрЕеви же на двое будущу, овогда взывающуся: «Королевъ есмь», овогда же татарьскымь, держащу неправду во сердци. Богъ предасть в ручи их: оному же рекшу: «Батыева грамота у мене есть», онЕм же болма возьярившимся на нь, и убьенъ бысть, и сердце его вырЕзаша. И не успЕвше ничто у Кремянца, и възвратишася во страны своя.

 

Изяслав же проси у нихъ помощи ити на Галичь. Они же рекоша ему: «Како идеши в Галичь, а Данило князь лютъ есть. Оже отъиметь ти животъ, то кто тя избавить?» Онъ же не послуша ихъ, но собравъ около себе, иде в Галичь. Данило же, слышавъ то, скорбенъ бысть, яко в невидЕньи се бысть, посла сына своего Романа и бояры свои всЕ на нь. Лва бо преже отрядилъ бЕ королеви, а самъ Еха преводить вои своих. Едущу же ему до Грубешева, и уби вепревъ шесть, а самъ же уби их рогатиною 3, а три отрочи его. И вдасть мяса воемь на путь. А самъ помолився святому НиколЕ и рече воемь своемь: «Аще сами будуть татарове, да не внидеть ужасъ во сердце ваше». Онем же рекшимъ: «Богь буди помощникъ ти, створимъ повелЕная тоя».

 

Поем же Романъ воя, иде день и нощь и внезапу нападшимъ на нЕ. Оному же не возмогшу, куда утечи, и возбЕже на комары церковая, идеже безаконьи угрЕ возбЕгли бЕаху. Стоящу же около его князю Роману, жажею водною измирающи имъ, четвертый день сниде, князь же приведе и отцю си.

 

Слышав же Левь, яко Федоръ посланъ от него ко Солемь, и поима со собою слуги своя, гна по немъ, самъ же утече, а людие поима.

 

Потом же Воишелкъ створи миръ с Даниломъ и выда дщерь Миндогдову за Шварна, сестру свою. И приде Холмъ к Данилу, оставивъ княжение свое и восприемь мниский чинъ. И вдасть Романови, сынови королеву, Новогородъкъ от Миндога ІІ от себе и Вослонимь и Волковыескь и всЕ городы, а самъ просися ити во Святую Гору. И наиде ему король путь у короля угорьского. И не може доити Святое Горы и воротися в БолгарЕхъ.

 

Въ лЕто 6764 [1256]. Поиде Данило на ятвязЕ с братомъ и сыномъ Лвомъ и с Шеварномъ, младу сущу ему, и посла по Романа в Новъгородокъ. И приде к нему Романъ со всими новгородци и с отцемь своимъ ГлЕбомъ и со Изяславомъ со Вислочьскымь, и со сее стороны приде Сомовитъ со мазовшаны и помочь от Болеслава со судомирци н краковляны. И бысть рать велика, якоже наполнити болота ятвяжьская полкомъ.

 

Створив же свЕть вси князи рустии и лядьстии, и рЕша мужи браньнии: «Ты еси король, голова всимъ полкомъ. Аще насъ пошли наперед кото, не послушно есть. ВЕси бо ты воиничкий чинъ. На ратехъ обычай ти есть, и всякый ся тебе усрамить и убоиться. Изииде самъ наперед».

 

Данилъ же, изрядивъ полкы и кому полкомъ ходити, самъ изииде напередь... И стрЕлчЕ же пусти наперед, а другия обаполы дорогы. Дворьскому же повелЕ за собою ходити, самъ же Еха в малЕ отрокъ оружныхъ. Едущу же ему, и приЕха к нему сынъ Левъ одинъ и рече ему, яко: «Никого с тобою нЕсть. Азъ не Еду с тобою». Рече король ему: «Буди тако». И идяше путемь своимъ. Анкадъ же вожь ему бЕ, и обЕща ему, да село его не пожьжено будеть.

 

И приЕха к нему Романъ сынъ одинъ, и приЕхавъ же ко вси рекомЕй Болдикища, посла Лва с братом. Левъ же тихо обьехавъ село, исЕче все, одиного же приведе. Король же упроси его. Одному же рекьшу, яко во вси рекомЕй Привища собралися суть ятвязи, слышавъ король, посла отрока АндрЕя, рекый дворьскому: «Аще узриши насъ погнавшихъ, скорее по насъ пожени. И роспусти полкъ, якоже кто можеть гнати». Василкови же князю инЕмь полкомъ рекшу, да поидуть тихо на грунахъ, и своему полку тако же.

 

Оному же молоду сущу и пакы слово рекшу, запрЕти дворьскому не распустити люди и удержати полкъ.

 

Одиному же ятвяжину гоньзновшу изъ вЕсцЕ Олыдикищь, онЕм же воружившимся. СтрЕтоша стрЕлци конЕць вси, рекомЕй Привища, и возгнаша и. Данило же и Левъ тоснущася к нимъ, и кликоста великомъ гласомъ: «БЕгъ, бЕгъ, ятвяземь». Ятвяземь же видившимъ скорое пришествие, и не стЕрпЕша и увратишася на бЕгъ. Бывшимъ же имъ средЕ вси, пакы возвернушася. Данилови же и Лвови одинако належащима на нЕ, и вЕргъшим сулицами, и пакы навратишася на бЕгъ. СтрЕлцем же стрЕляющимъ, оружником же не бывшимъ с ними. ПрибЕгъшимъ же имъ к воротомъ и смятшимся, и прибЕгшимъ же у ворота, друзии же навернушася. Многим же летЕвшим другъ на друга, бЕ бо ледъ ползокъ. Данило же и Левъ вборозЕ скочиста на не воротъ. Они же побЕгоша и пакы не вратишася, и бысть милость велика надъ королемь во день тьй и над воими его, яко в селицЕ дружинЕ побЕдивъ горды ятвязЕ, и злиньци, и крисменцЕ, и покЕнцЕ. Якоже пишеть во книгахъ: нЕсть в силЕ брань, но в бозЕ стоить побЕда.

 

Хотящю же королеви далече гонити по нихъ ити, и возбрани ему Левъ, рекы: «Пошли мене по нихъ». Отець же не пусти его. Он же воинъ управи десьницю свою, иземь рогтичю ис пояса своего, далече вергъ, срази князя ятвяжьского с коня своего. И летящу ему до землЕ, изииде душа его со кровью во адъ. Данилови же и Лвови онЕхъ вяжюще, иныя же ис хвороста ведущу, сЕчахуть я.

 

И приде дворьскый с полком. Данилу же королеви рекшу ему: «ЗлЕ створилъ еси». Дворьскому же отвЕщавшу: «Не язъ, не хотЕние мое, злое ны створилъ посолъ, не изнесъ слова права намъ». Потом же король и Левь изоима колодникы и возвратися к Василкови и Семовитови. И срЕтъшимся имъ, и бысть радость велика о погибели поганьской. И жьжаху домы ихъ, и пленяху села их. Ставши же на Правищихъ на ночь, и поимавши же имЕния ихъ, пожгоша домы их. Наутрея же поидоша, плЕняюще землю и жгуще. Зажгоша Таисевиче, и Буряля, и Раимоче, и Комата, и Дора, и града плЕняхуть, и паче домъ Стекинтовъ зажгоша. И ста на селЕ Корковичихъ. И пристраньно бЕ, яко селицемь воемъ множьствомъ насытитися конемь и самЕмъ на дву двору. Яко не возмогоша поясти сами и конЕ ихъ, прокъ же пожгоша.

 

НаутрЕя же приЕха от ятьязь Юндилъ. Рекшу ему: «Сице, Данило, добру дружину держиши, и велици полци твои». НаутрЕя же поидоша плЕняюще и жгуще землю ихъ. И не бысть пакости воихъ их, якоже иногда храбрии бЕаху, воложи богъ страхъ во сердце ихъ. Тоя же нощи ста на болотЕхъ во островихъ. НаутрЕя же приЕхаша ятвязЕ, дающе таль и миръ, молящеся, дабы не избилъ колодниковъ. Потомъ же божьею милостью приде в землю свою со честью и славою, одолЕвъ ворогомъ своимъ.

 

Хотящу же ему пакы изиити на нЕ на брань и сбирающу воя, увЕдав же ятвязи се, послаша послы своя и дЕти своя, и дань даша, и обЕщевахуся работЕ быти ему и городы рубити в землЕ своей.

 

Въ лЕто 6765 [1257]. Данило посла Коснятина, рекомаго Положишила, да побереть на нихъ дань. Ехав же Коснятинъ поима на нихъ дань — черныя куны и бЕль сребро. И вдасть ему из дани ятвяжьской даръ СигнЕву воеводЕ послушьства ради, да увЕсть вся земля Лядьская, яко дань платили суть ятвязи же королеви Данилу, сынови великого князя Романа. По великомъ бо князЕ РоманЕ никто же не бЕ воевалъ на нЕ в рускихъ князих, развЕе сына его Данила. Богомъ же дана ему дань, послушьство створи Лядьскую землю, сирЕчь во память дЕтемь своимъ, яко от бога мужьство ему показавшу. Якоже премудрый хронографъ списа, якоже: добродЕянья в вЕкы святяться. Якоже сказахомъ о ратехъ многихъ. Си же написахомъ о РоманЕ, древле бо писати си, нынЕ же здЕ вписано бысть в послЕдняя...

 

Потом же, якоже преже рекохом, створи король обЕтъ великъ и не исправи его к Романови. Остави же у городЕ ИнепЕрьцЕ и отъидеть прочь, обЕщався ему и не помогашеть ему. Лесть бо имяшеть, хотя городовъ его. БЕ бо клятвою клялся о бозъ великою к Романови и ко княгинЕ его, яко добывшу ему землЕ НемЕцкоя, дати ему всю Романови. Княгини же, вЕдущу норовъ его, твердяшеть и крестомъ, и николи же не бысть на помощь ему.

 

Часто же приходящу ему на нь герьцюви. Во едино же время приЕхавшу ему с великою силою, и бившимся имъ, и ставъ перед городомъ поприща. И не можеть взяти ласканиемь, глаголаше ему: «Остави короля угорьского, яко ужика ми еси и своякъ. Земля НЕмцькая раздЕлена будеть с тобою. Риксъ ти угорьскый, рекше король, много обЕщаеть, но нЕ исправить. Азъ же глаголю правду, и поставлю ти послуха отца си папу и 12 пискупа на послушьство, и вдамъ ти полъ земли НЕмЕцкой».

 

Оному же рекшу: «Правдою обЕщахся отцю си королеви угорьскому, не могу послушати тебе, яко срамъ имамъ и грЕхъ не исполнити обЕта». Посла бо ко королеви угорьскому вся словеса, ими же обЕщевашеться ему герцюкъ, и прося у него помощи. Он же не посла ему помощи, но городовъ хотящу ему особЕ, обЕщевашеть же ему дати иныи городы в землЕ угорьской. КнягинЕ же уразумЕвше лесть его и рече, яко:

 

«Сына ми поима ко дщери, держите и у тали. А нынЕ городовъ наших хощетЕ. А мы за нь терпимъ и гладомъ измираем». БЕ бо баба ходящи и купящи коръмлю потаи въ градЕ ВяднЕ приносящи: толикъ бо бЕ гладъ, яко и конЕ имь хотящимъ ясти уже.

 

Княгини же рекши: «Княже, поиди ко отцю». Оному же оступленому, не мощно бЕ ему выЕхати. ВидЕ же доброту его, вдасть ВереньгЕрь, прирокомь ПросвЕлъ, бЕ бо с нимъ былъ на войнЕ. Сожаливъси о РоманЕ и приЕхавъ со силою, изведе Романа изъ града. Си жи преже сказахомъ, яко Вышелкъ бЕ далъ Новогородокъ Романови.

 

По рати же Кремянецькой КуремьсинЕ, Данилъ воздвиже рать противу татаром. Сгадавъ с братомъ и со сыномъ, посла Деонисия Павловича, взя Межибожие. Потомъ же воевахуть людье Данилови же и Василкови Болоховъ, а Лвови — Побожье и люди татарьскыя. ВеснЕ же бывши, посла сына своего Шварна на Городокъ и на СЕмоць и на вси городы, и взя Городокъ и СЕмоць и всЕ городы, сЕдящия за татары, Городескь и по Тетереви до Жедьчевьева. Възъвягляне же сольгаша Шварномъ, поемше тивуна, не вдаша ему тивунити. Шварно же приде, поимавъ городы вся. И по немь придоша БЕлобережцЕ, и Чарнятинци, и вси Болоховци к Данилу. Прислаша Миндовгъ к Данилу: «Пришлю к тобЕ Романа и новогородцЕ, а бы пошелъ ко Возвяглю, оттуда и к Кыеву». И срече срокъ во Възъвягля.

 

Въ лЕто 6766 [1258]. Данило же с братомъ идоша ко Возвяглю в силЕ тяжцЕ, ждя вЕсти от Романа и литвы и стоя на Корецку: днину жда вЕсти от нихъ, и поиде ко Возвяглю. Преже посла сына си Шварна, да обьедеть град, да никто же не утечеть от нихъ. БЕ же вои с нимъ 5 сотъ. ГражанЕ же видивши ратных мало со княземь, смЕяхуся, стояще на градЕ. НаутрЕя же приде Данилъ со многомъ множьствомъ полкомъ, со братомъ си и со сыномъ Лвомъ. Видивъше же гражанЕ, и ужасъ бысть в нихъ, и не стЕрпЕша, и вдашася. И городъ зажьже, люди же изведе и вдасть я на подЕлъ, ово брату си, ово же Лвови, другия Шварнови. И поиде в домъ си, приемъ градъ.

 

Романови же пришедшу ко граду и литвЕ, потокши на градъ литвЕ, ни вЕдЕша нишьто же, токмо и головнЕ ти, пси течюще по городищу. Тужаху же и плеваху, по свойскы рекуще: «Янда!», взывающе богы своя Андая и Дивирикса, и вся богы своя поминающе, рекомыя бЕси.

 

Потом Романъ Еха по отци, поемь со собою мало людии, а прочии пусти домовь. Данило же и Василко бЕша веселяся, а Левь Ехав домъвъ си.

 

Литва же роздумавше и воеваша, гнЕвъ держаще, и ехавъше же воеваша около Лучьска, Данилови же не вЕдуще ни Василку. Служащии же князи Данилови и людье Василькови: Юрьи, Олекса дворьскый инЕи, Ехаша на нЕ. Ехавшим же на нЕ, онЕмь же притекшимъ супротивъ КострузЕ. Снузникомъ же сразившимся, не стЕрпЕша, но на бЕгъ обратишася. Они же сЕкуще, я и бодуще, вогнаша я во озеро. Имется 10 мужь одиного коня, мняще, яко: «Конь вынесеть ны», и тако погрязаху, ангеломъ потопляеми от бога посланымъ. И нагряже озеро труповъ и щитовъ и шеломовъ, тозЕмьцЕ же велику користь имаху, волочаще я. И бысть на литву сЕца велика. ОдолЕвшимъ, славяху бога и святую госпожю-богородицю, послаша же сайгатъ Данилови и Василкови, и обрадовастася Данилъ и Василко о помощи божией, иже на поганыя. Се бо бЕша людие Миндогови и воевода ихъ Хвалъ, иже велико убиство творяше землЕ Черниговьской, и Сиръвидъ Рюшковичь. Сирвидъ же утече, а Хвалъ убить бысть, инии мнозЕи.

 

Въ лЕто 6767 [1259]. Куремьса поиде на Данила и на Василка без вЕсти. ПриЕха Василко же сбирашеться во ВолодимерЕ, а Данило в ХолмЕ. Посласта ко Лвови, абы поЕхалъ к нимъ.

 

КуремьсЕ же не перешедшу Стыра, посла люди к ВолодимЕру. ВыЕхавшимъ же ратнымъ вои к городу, изиидоша на нЕ гражанЕ пЕшьци, и бившимся с ними крЕпко. И выбЕгоша из града, идоша к КурьмсЕ, исповЕдаша, яко: «ГражанЕ крЕпцЕ борються с нами».

 

Данило же и Василко одинако сбирастася хотяща битися с татары.

 

Прилучи же ся сице за грЕхы загорЕтися Холмови от оканьныя бабы. Си же потомъ спишемь о создании града и украшение церкви, и оного погибели мнозЕ, яко всимъ сжалитися. Сицю же пламени бывшу, якоже со всее земли зарЕ видити, якоже и со Лвова зряще, видити по полем Белзьскымь от горения силнаго пламени. Людемь же видящимъ, яко от татаръ зажьженъ бЕ град, и вбЕжаша в мЕста лЕсна и тЕмь не могоша сбиратися. Данило же сняся с братомъ и тЕши и, якоже от бога бывшЕй бЕдЕ не имЕти желЕ поганьскы, но на бога надЕятися и на нь возложити печаль. Якоже и бысть.

 

Потом же Ехаста в Володимерь, и собравша мало дружины, и молящася богу о нашествии татарь, да богь избавить я. Не могуща же дружины собрати, сласта сЕмо и онамо. Прилучи же ся Василковымъ людемь выЕхати и обрЕтше татаръ биша я, и колодники имаша.

 

Потом же, КуремьсЕ стоящю у Лучка, створи богъ чюдо велико. Луческъ бЕ не утверженъ и не уряженъ. И сбЕгшимся во нь многимъ людемь, и бЕ бо зимЕ, бывъши и водЕ велицЕ.

 

Оному же пришедшу к Лучьску и не могшу ему преити, хотяше мостъ прияти. Гражаномъ же отсЕкшимъ мостъ. Он же порокы постави, отгнати хотя. Богъ же чюдо створи, и святы Иванъ, и святый Никола: вЕтру же таку бывшу, яко порокомъ вЕргшу, вЕтру же обращаше камень на нЕ. Пакы же мечющемъ на нЕ крЕпко, изломися божиею силою пракъ ихъ. И не успЕвше ничтоже, вратишася во станы своя, рекше в поле.

 

Якоже древле писахомъ во Куремьсину рать о зажьженьи города Холмъ. Холмъ бо городъ сиче бысть созданъ божиимъ веленьемь. Данилови бо княжащу во ВолодимЕрЕ, созда градъ Угорескь и постави во немь пискупа. Яздящу же ему по полю и ловы дЕющу, и видЕ мЕсто красно и лЕсно на горЕ, обьходящу округъ его полю. И вопраша тоземЕць: «Како именуеться мЕсто се?» Они же рекоша: «Холмъ ему имя есть». И возлюбивъ мЕсто то, и помысли, да сожижеть на немь градець малъ. ОбЕщася богу и святому Ивану Златоусту, да створить во имя его церковь. И створи градЕць малъ. И видЕвъ же, яко богъ помощникъ ему, и Иоанъ спЕшникъ ему есть, и созда град иный, егоже татарове не возмогоша прияти, егда Батый всю землю Рускую поима. Тогда и церковь святой ТроицЕ зажьжена бысть, и пакы создана бысть.

 

Видивъ же се князь Данило, яко богу поспЕвающу мЕсту тому, нача призывати приходаЕ нЕмцЕ и русь, иноязычникы и ляхы. Идяху день и во день и уноты и мастерЕ всяции, бЕжаху ис татаръ сЕдЕлници, и лучници, и тулници, и кузницЕ желЕзу, и мЕди, и сребру. И бЕ жизнь, и наполниша дворы окрестъ града поле села.

 

Созда же церковь святаго Ивана, красну и лЕпу. Зданье же еЕ сиче бысть: комары 4, с каждо угла преводъ и стоянье ихъ на четырехъ головахъ человЕцскихъ, изваяно отъ нЕкоего хытрЕца. Окъна 3 украшена стеклы римьскими; входящи во олтарь стояста два столпа от цЕла камени и на нею комара и выспрь же, вЕрхъ украшенъ звЕздами златыми на лазурЕ, внутрьнии же ей помость бЕ слитъ от мЕди и от олова чиста, яко блещатися, яко зерчалу; двЕри же ей двоя украшены каменьемь галичкым бЕлымъ и зеленымъ холмъскымъ тесанымъ; узоры тЕ некимь хытрЕчемь Авдьемь прилЕпы от всЕхъ шаровъ и злата, напереди ихъ же бЕ издЕланъ Спасъ, а на полунощных — святы Иванъ, якоже всимъ зрящимъ дивитися бЕ. Украси же иконы, еже принесе ис Кыева, каменьемь драгымъ и бисеромъ златымъ, и Спаса, и пресвятое БогородицЕ, ижеему сестра Федора и вда из монастыря Федора, иконы же принесе изо Уручего, УстрЕтенье от отца его. Диву подобны, яже погорЕша во церкви святаго Ивана, одинъ Михаилъ остася, чюдных тЕхъ иконъ! И колоколы принесе ис Кыева, другия ту солье, то все огнь попали.

 

Вежа же средЕ города высока, якоже бити с нея окрест града, подсздана каменеемь вь высоту 15 лакотъ. Создана же сама древомъ тесанымъ и убЕлена, яко сыръ, святящися на всеи стороны. СтюденЕць, рекомый кладязь, близъ ея бЕ, сажений имущи 35. ХрамЕ прекраснии, и медъ от огня, яко смола ползущь.

 

Посади же садъ красенъ, и созда церковь святыма БезмЕздникома во честь, имать 4 столпы от цЕла камени, истесанаго, держаща вЕрхъ. С тЕхъ же другый и волтарь пресвятаго Дмитрея, стоить же ти предъ бочными двЕрми красенъ, принесенъ издалеча.

 

Стоить же столпъ поприща от города каменъ, а на немь орелъ каменъ изваянъ, высота же камени десяти лакотъ с головами же и с подножьками 12 лакотъ.

 

Увидивъ же сицю пагубу граду, вшедъ во церковь и видЕ пагубу, и сжалиси велми. Помолився богу, паки обнови, и церковь освяти пискупомъ Иваномъ. И паки помолився богу и созда и твьржьша и выша. ВежЕ же такое не возможе создати, бЕ бо грады иныя жижаи противу безбожнымъ татаромъ, за то не созда ея.

 

Въ лЕто 6768 [1260]. Созда же церковь привелику во градЕ ХолмЕ во имя пресвятыя приснодЕвыя Мария, величествомъ, красотою не мене сущихъ древних, и украси ю пречюднами иконами. Принесе же чашю от земля Угорьскыя мрамора багряна, изваяну мудростью чюдну, и змьевы главы бЕша округъ ея, и постави ю пре двЕрми церковьными, нарЕцаемыми царскыми, створи же в ней крестилницю крестити воду на святое Богоявление. Створи же в ней блаженый пискупъ Иванъ, от древа красна точенъ и позлащенъ. ДнЕ и внЕ дивлению подобенъ.

 

Времени же минувшу, и приде Буранда безбожный злый со множествомъ полковъ татарьскыхъ в силЕ тяжьцЕ и ста на мЕстЕх КуремьсЕнЕх. Данило же держаше рать с Куремьсою и николи же не бояся КуремьсЕ, не бЕ бо моглъ зла ему створити никогда же Куремьса, дондеже приде Буранда со силою великою. Посла же послы к Данилови, река: «Иду на Литву. Оже еси миренъ, пойди со мною».

 

Данилови же сЕдшу с братомъ и со сыномъ, печалнымъ бывше, гадахуть: вЕдахуть бо, аще Данилъ поедеть, и не будеть с добромъ. Сгадавъше вси, и еха Василко за брата. И проводи братъ до Берестья, и посла с нимъ люди своя. И помолився богу, святому Спасу избавнику, яже есть икона яже есть в городЕ МЕлницЕ во церкви святоЕ БогородицЕ и нынЕ стоить в велицЕ чести; обЕща ему Данило король украшениемь украсити и.

 

Василкови же Едущу по Бурундаи одиному по Литовьской землЕ, обрЕтъ негдЕ литву, избивъ ю и приведе саигатъ Бурондаеви. И похвали Бурандай Василка, «аще братъ твой не Ехалъ». И воеваше Ездя с нимъ. Ищющю ему сыновца своего Романа, воеваша землю Литовьскую и Нальщаньску. Княгиню бЕ бо оставилъ у брата и сына своего Володимера.

 

Потом же Данило король, Ехавъ, взя Волковыескъ и ГлЕба князя пославъ я, и держашеть и во чести, яко болма бо еха ко Волковыеску, ловя яти ворога своего Вышелка и Тевтивила. И не удуси его в городЕ, искаше ею по стаемь, посылая люди, и не обрЕтЕ ею БЕста бо велику лесть учинила: я Вышелгъ сына его Романа. И пакы посла Михаила, и воева по Зелеви, ища ею, и не обрЕте ею. Потом же мысля ити на Городенъ, творя ею тамъ.

 

Посла же по Лва, сына си, и по люди своя. И приЕхаша в городъ МЕлникъ. Хотящу ему ити к Городну, и всимъ тоснующимся, и бысть вЕсть из ляховъ у короля Данила, яко татаровЕ на ятвязЕхъ суть.

 

Лвови же рекшу, яко: «Вои твоя голодна есть и кони ихъ». Он же отвЕщавъ и рече ему: «Пошлемь сторожЕ ко ВизнЕ». Вдасть же Данило король брашна воемь до досытка и конемь ихъ.

 

Послано бо быста преже два посла во ятвязЕ увЕдатъ о братЕ. Татаромъ же приехавшимъ во ятвязЕ, ята быста посла и прашаше: «ГдЕ есть Данило?» Она же отвЕщаста: «В Милници есть». ОнЕм же рекшимъ, яко: «То есть мирникъ нашь, братъ его, воевалъ с нами. Туда идемь».

 

Сторожем же изминувшимся с ними, они же проидоша ко Дорогычину. Бысть же вЕсть Данилу, послаша Лва и Шварна вонъ и Володимера, река имъ: «Аще вы будете у мене, вамъ ездЕти в станы к нимъ, аже ли азъ буду».

 

По сем же минувшему лЕту.

 

Въ лЕто 6769 [1261]. Бысть тишина по все землЕ. В ты же дни свадба бысть у Василка князя у ВолодимерЕ городЕ: нача отдавати дщерь свою Олгу за АндрЕа князя Всеволодича Чернигову. Бяшеть же тогда братъ Василковъ Данило князь со обЕима сынома своима, со Лвомъ и со Шварномъ, и инЕхъ князЕй много, и бояръ много. И бывшу же веселью не малу в ВолодимерЕ городЕ.

 

И приде вЕсть тогда Данилови князю и к Василкови, оже Буронда идеть оканный проклятый, и печална бысть брата о томь велми. Прислалъ бо бяше, тако река: «Оже есте мои мирници, срЕтьтя мя. А кто не срЕтить мене, тый ратный мнЕ».

 

Василко же князь поеха противу Бурандаеви со Лвомъ, сыновцемь своимъ, а Данило князь не Еха с братомъ, послалъ бо бяше себе мЕсто владыку своего Холмовьского Ивана.

 

И поеха Василко князь со Лвомъ и со владыкою противу Бурандаеви, поимавъ дары многы и питье, и срЕте и у Шумьски. И приде Василко со Лвомъ и со владыкою передо нь с дары; оному же велику опалу створшу на Василка князя и на Лва; владыка стояше в ужасти величЕ.

 

И потомъ рече Буронда Василкови: «Оже есте мои мирници, розмечете же городы своЕ всЕ». Левъ розмета Даниловъ и Стожекъ, оттолЕ же пославъ Лвовъ розмЕта, а Василко пославъ КремянЕчь розмета и Луческь.

 

Василко же князь ишь Шюмьска посла владыку Ивана напередь ко брату своему Данилови. Владычи же приехавшю к Данилови князю, и нача ему повЕдати о бывшем, и опалу Бурандаеву сказа ему. Данилови же убоявшуся, побЕже в Ляхы, а из Ляховъ побЕже во Угры.

 

И тако поиде Бурандай ко Володимерю, а Василко князь с ними. И не дошедшу ему города, и ста на Житани на ночь. Бурандай же нача молвити про Володимерь: «Василко, розмечи городъ». Князь же Василко нача думать в собЕ, про городъ, зане не мощно бысть розметати вборзЕ его величествомъ. ПовелЕ зажечи и, и тако черес ночь изгорЕ всь. Завътра же приЕха Бурандай в Володимерь, и видЕ своима очима городъ изгорЕвши всь, и нача обЕдати у Василка на дворЕ и пити. ОбЕдав же и пивъ и леже на ночь у Пятидна. Завътра же присла татарина именемь Баимура. Баимуръ же приЕхавь ко князю и рче: «Василко, прислал мя Буранда и велЕл ми городъ роскопати». Рче же ему Василко: «Твори повелЕное тобою». И нача роскопывати городъ, назнаменуя образъ побЕды.

 

И по семь поиде Бурандай к Холмови, а Василко князь с нимь, и с бояры своими и слугами своими. Пришедшимъ же имъ к Холмови, городъ же затворенъ бысть, и сташа пришедше к нему одаль его. И не успЕша вои его ничтоже. Бяхуть бо в немь боярЕ и людье добрии и утвержение города крЕпко порокы и самострЕлы.

 

Буранда же расмотривъ твердость города, оже не мощно взяти его, тЕм же и нача молвити Василкови князю: «Василко, се городъ брата твоего. Едь молви горожаномъ, а быша передалЕ». И посла с Василкомъ три татаринЕ именемь Куичия, Ашика, Болюя, и к тому толмача, розумЕюща рускый языкъ, што иметь молвити Василко, приЕхавъ подъ городъ. Василко же, ида подъ городъ, и взя собЕ в руку камения. Пришедше подъ городъ, и нача молвити горожаномъ, а татарове слышать, послании с нимь: «Костянтине холопе, и ты, другий холопе Лука Иванковичю, се городъ брата моего и мой, передайтеся!» Молвивъ, да камень вержеть доловъ, дая.имъ розумъ хитростью, а быша ся билЕ, а не передавалися. Си же слова молвивъ и по троичи, меча каменьемь доловь. Сь же великий князь Василко, акы от бога посланъ бы на помоць горожаномъ, пода имъ хытростью розум. Костянтинъ же, стоя на заборолЕхъ города, усмотри умомъ розумъ, поданы ему от Василка, и рече князю Василкови: «ПоЕдь прочь, аже будеть ти каменемь в чело! Ты уже не братъ еси брату своему, но ратьный есь ему». Татарове же, послании со княземь подъ город, слышавше, поЕхаша к Бурандаеви и повЕдаша рЕчь Василкову, како молвилъ горожаномъ, што ли молвили пакь горожане Василкови.

 

И по семь поиде Буранда вборзЕ к Люблину. От Люблина же поиде ко Завихвосту, и придоша к рЕцЕ к ВислЕ. И ту изнаидоша собЕ бродъ у ВислЕ, и поидоша на ону страну рЕкы и начаша воевати землю Лядьскую.

 

Потом же придоша к Судомирю, и обьступиша и со всЕ сторонЕ, и огородиша и около своимъ городомь, и порокъ поставиша. И пороком же бьющимь не ослабно день и нощь, а стрЕламъ не дадущимъ выникнути изъ заборолъ, и бишася по четырЕ дни, в четвертый же день сбиша заборола с города. ТатаровЕ же начаша лествицЕ приставливати к городу и тако полЕзоша на город. Напередь же возлЕзоста два татарина на городъ с хоруговью и поидоста по городу сЕкучи и бодучи. Одинъ же ею поиде по одиной сторонЕ города, а другый по другой сторонЕ. НЕкто же от ляховъ, не бояринъ, ни доброго роду, но простъ сый человЕкъ, ни в доспЕсЕ, за одинимь мятлемь со суличею, защитився отчаяньемь, акы твердымъ щитомъ, створи дЕло, памяти достойно: потече противу татарину, како стекася с нимъ, тако уби татарина, олъны другий татаринъ со заду притече и потя ляха ту, и убьенъ бысть ляхъ.

 

Людье же, видивше татары на городЕ, устрЕмишася побЕгнути до дитиньца и не можаху умЕститися во ворота, зане мостъ бяше узокъ воротомъ; и подавишася сами, а друзии падаху с мостка в ровъ, акы сноповье. Рови же бяху видЕниемь глубоцЕ велми, и исполнишася мертвыми, и бысть лзЕ ходити по трупью, акы по мосту. Бяхуть же станове в городЕ соломою чиненЕ, и загорЕшася самЕ от огневь, и потом же и городъ поча горЕти. Церкви же бяше в городЕ томъ камена велика и придивна, сияюще красотою; бяшеть бо создана бЕлымъ каменьем тесанымъ, и та бысть полна людий. ВЕрхъ же в ней, древомъ покрытъ, зажьжеся, и та погорЕ, и в ней бещисленое множьство людий.

 

Одва ратнии выбЕгоша изъ города.

 

Завътра же игумени с попы и сь дьяконы, и изрядивше крилосъ, и отпЕвши обЕднюю, и начаша ся причащатися первое сами, и потомъ бояре и с женами с дЕтми, таже вси от мала и до велика,

 

И начаша ся исповЕдатися, ово ко игуменемь, друзии же к попомъ и дьякономъ, зане бяше людии множьство в городЕ. Потом же поидоша со хресты из города, и со свЕчами, и с кадЕлы, и поидоша же и бояре и боярынЕ, изрядившеся во брачныя порты и ризы, слугы же боярьскиЕ несяху перед ними и дЕти ихъ. И бысть плачь великь и рыдание: мужи плакахуся свЕрьстьниць своихъ, матери же плакахуся чадъ своихъ, братъ брата, и не бысть кто помилуя ихъ. ГнЕву бо божию скончавшюся на нихъ. Выгнаным же имъ из города, и посадиша Е татаровЕ на болоньи возлЕ Вислы, и сЕдоша два дни на болоньи, тоже почаша избивати я, всЕ мужескь полъ и женьскъ, и не оста отъ нихъ ни одинъ же.

 

Потом же поидоша ко Лысцю городу. И пришедшемъ же имъ к нему, и обьступиша: городъ же бяше в лЕсЕ, на горЕ, церкви же бяше в немь камена святоЕ ТроицЕ. Городъ же не твердъ бяше, взяше же и того, исЕкоша же всЕ от мала и до велика, Потом же возворотися Бурандай на западъ во своя вежи. И тако бысть конЕць Судомирьскому взятью.

 

Въ лЕто 6770 [1262]. Идоша литва на ляхы воеватъ от Миндовга и Остафьи Костянтиновичь с ними, оканьный и безаконый, бЕ бо забЕглъ из Рязаня. Литва же изъгнаша Ездовъ на канунъ и Иваня дни на самая купалья. Ту же и Сомовита князя убиша, а сына его Кондрата яша, и полона много яша, и тако возвратишася во свояси.

 

Въспомяну Миндовгъ, оже Василко князь с богатыремь воевалъ землю Литовьскую, и посла рать на Василка, и воеваша около Каменца. Князь же Василко не Еха по нихъ, зане надЕяшеться другой рати. Посла по нихъ Желислава же Степана Медушника, и гониша по нихъ, ольно до Ясолны, и не угониша ихъ, бяшеть бо рать мала, полона же взяли бяхуть, тЕм же и уйдоша борзо. Другая же рать воеваша тое же недЕлЕ около МЕлницЕ. Бяше же с ними воевода Тюдияминовичь Ковдижадъ. Взяша же полона много.

 

Князь же Василко поЕха по нихъ сыномь своимь ВолодимЕромь и с бояры и со слугами, возложивъ упование на бога и на пречистую его матерь и на силу честнаго хреста, и угониша я у Небля города. Литва же бяше стала при озерЕ, и видивше полкы, изрядишася, и сЕдоша во три ряды за щиты по своему норову. Василко же, изрядивъ своЕ полкы, поиде противу имъ, и сразишася обои. Литва же, не стерпЕвше, устремишася на бЕгъ. И не бысть лзЕ утечи, обишло бо бяшеть озеро около. И тако начаша сЕчи Е, а друзии во озерЕ истопоша. И тако избиша я всЕ, и не оста от нихъ ни одинъ.

 

Се же услышавъше князи Пиньсции Федоръ, и Демидъ, и Юрьи, и приЕхаша к Василкови с питьемь, и начаша веселитися, видяще бо ворогы своя избиты, а дружина вся чЕла. Токмо одинъ убитъ от полка Василкова ПрЕиборъ, сынъ Степановъ Родивича. Посем же князи Пиньсции поЕхаша во свояси, а Василко поЕха к ВолодимЕрю с побЕдою и честью великою, славя и хваля бога, створшаго предивная, покоршаго ворогы под нозЕ Василкови князю.

 

Посла же саигатъ брату своему королеви с Борисом и со ИзЕболкомъ. Король же бяшеть поЕхалъ в Угры. И угони его Борисъ у Телича.

 

Король же бяше печалуя о братЕ по велику и о сыновцЕ своемь ВолодимерЕ, зане молодъ бяше. НЕкто от слугъ его вшедъ нача повЕдати сиче: «О господине, людье кацЕ се едуть за щиты со суличами, а конЕ с ними поводьнии». Король же, от радостии воскочивъ и воздЕвъ руцЕ, хвалу воздавъ богу, рече: «Слава тебЕ, господи! Тоть Василко побЕдилъ литву». Борисъ же приЕха и приведе саигатъ королеви и конЕй во сЕдлЕхъ, щиты, суличЕ, шеломы. Король же нача впрашати о здоровьи брата своего и сыновця, Борисъ же повЕда здоровье обою, и вся збывшаяся сказа ему. Бысть радость велика королеви о здоровьи брата своего и сыновца, а ворози избити. Бориса же одаривъ отпусти ко брату своему.

 

Посем же бысть снемь рускимъ княземь с лядьскимь княземь с Болеславомъ, и снимашася в ТернавЕ: Данило князь со обЕима сынома своима, со Лвомъ и со Шьварномъ, а Василко князь со своимъ сыномъ Володимеромь. И положиша рядъ межи собою о землю Рускую и Лядьску, утвердивъшеся крестомъ честнымъ, и тако розъЕхашася во свояси.

 

Посем же сонмЕ минувшу лЕту одиному, и во осень убить бысть великий князь Литовьский Миньдовгъ, самодержечь бысть во всей земли Литовьской. Убиство же его сиче скажемь.

 

Бысть князящю ему в земьли Литовской, и нача избивати братью свою и сыновцЕ свои, а другия выгна и землЕ, и нача княжити одинъ во всей землЕ Литовьской. И нача гордЕти велми, и вознесеся славою и гордостью великою, и не творяше противу себе никогоже. Бяже же у него сынъ Воишелкъ же, дъчи. Дщерь же отда за Шварна за Даниловича до Холма.

 

И Воишелкъ же нача княжити в НовЕгородчЕ, в поганьствЕ буда, и нача проливати крови много. Убивашеть бо на всякъ день по три, по четыри. Которого же дни не убьяшеть кого, печаловашеть тогда. Коли же убьяшеть кого, тогда веселъ бяшеть. Посем же вниде страхъ божий во сердце его, помысли в собЕ, хотя прияти святое крещение. И крестися ту в НовЕгородьцЕ, и нача быти во крЕстьяньствЕ. И по семь иде Воишелкъ до Галича к Данилови князу и Василкови, хотя прияти мниский чинъ. Тогда же и Вошелкъ хрести Юрья Лвовича. Тоже потомъ иде в Полонину ко Григорьеви в манастырь, и пострижеся во черньцЕ, и бысть в манастыри У Григорья 3 лЕта, оттолЕ же поиде во Святую Гору, приемь благословление от Григорья. ГригорЕй же бяшеть человЕкъ святъ, акого же не будеть перед нимь, и ни по немь не будеть.

 

Воишелкъ же не може доити до СвятЕй ГорЕ, зане мятежь бысть великъ тогда в тыхъ землях, и приде опять в Новъгородокъ, и учини собЕ манастырь на рЕцЕ на НемнЕ межи Литвою и Новымъгородъкомъ, и ту живяше.

 

Отець же его Миндовгъ укаривашеться ему по его житью. Онъ же на отца своего нелюбовашеть велми. В то же веремя умре княгини Миндовговая, и поча карити по ней. Бяшеть бо сестра ей за Домонтомъ за Нальщаньскимъ княземь. И посла Миндовгъ до Нальщанъ по свою свесть, тако река: «Се сестра твоя мертва. А поЕди карить по своей сестрЕ». Оной же приЕхавши карить, Миндовгъ же восхотЕ пояти свесть свою за ся. И нача ей молвити: «Сестра твоя умираючи велЕла мь тя пояти за ся. Тако рекла — ать иная дЕтий не цвЕлить». И поя ю за ся. Довъмонтъ же, се услышавъ, печаленъ бысть велми о семь, мысляшеть бо, акы како убити Миндовга, но не можаше, зане бысть сила его мала, а сего велика. Довъмонтъ же искашеть собЕ, абы с кимъ мочи убити ему Миндовга. Изнаиде собЕ Треняту, сестричича Миндовгова, и с тЕмъ думашеть убити Миндовга. Тренята же бяшеть тогда в Жомоти.

 

Въ лЕто 6771 [1263]. Послалъ бяшеть Миндовгъ всю свою силу за ДнЕпръ на Романа на бряньского князя. Довъмонтъ же бяшеть с ними пошелъ на войну, и усмотри время подобьно собЕ, и воротися назадъ, тако река: «Кобь ми не дасть с вами поити». Воротивъ же ся назадъ, и погна вборзЕ, изогна Миндовга, ту же и уби его, и оба сына его с нимь уби, Рукля же Репекья. И тако бысть конЕчь Миндовгову убитью.

 

По МиндовговЕ же убитьи Воишелкъ убоявъся того же и бЕжа до Пиньска, и ту живяшеть, а Тренята нача княжити во всей землЕ Литовьской и в Жемоти. И посла по брата своего, по Товтивила, до Полотьска, река тако: «Брате, приЕди семо, роздЕливЕ землю и добытокъ Миндовъговъ». Оному же приЕхавъшу к нему, и поча думати Товтивилъ, хотя убити Треняту, а Тренята собЕ думашеть на Товтивила пакъ. И пронесе думу Товтивилову бояринъ его Прокопий Полочанинъ. Тренята же попередивъ и убивъ Товтивила, и нача княжити одинъ. Посем же начаша думати конюси Миндовгови, 4 паробци, како бы лзЕ имъ убити Тренята. Оному же идущу до мовнича мыться, они же усмотрЕвше собЕ веремя такова, убиша Треняту. И тако бысть конЕць убитья Тренятина.

 

Се же услышавъ Воишелкъ, поиде с пиняны к Новугороду, и оттолЕ поя со собою новгородцЕ, и поиде в Литву княжить. Литва же вся прияша и с радостью, своего господичича.

 

Въ лЕто 6772 [1264]. Воишелкъ же нача княжити во всей земли Литовьской, и поча вороги своЕ избивати, изби ихъ бещисленое множество, а друзии разбЕгошася, камо кто видя, и оного Остафья уби, оканьнаго, проклятаго, безаконьного, о немже передЕ псахомъ.

 

Въ прежерченом же лЕтЕ Миндовгова убитья бысть свадба у Романа князя у Бряньского. И нача отдавати милую свою дочерь, именемь Олгу, за Володимера князя, сына Василкова, внука великаго князя Романа Галичкаго. И в то веремя рать приде литовьская на Романа. Он же бися с ними и побЕди я, самъ же раненъ бысть, и не мало бо показа мужьство свое. И приЕха во Брянескь с побЕдою и честью великою. И не мня раненъ на тЕлеси своемь за радость, и отда дочерь свою. БЕахуть бо у него иныЕ три, а се четвертая — сия же бЕшеть ему всихъ милЕе. И посла с нею сына своего старЕйшего Михаила и бояръ много. Мы же на преднее возвратимся.

 

Княжащу же Воишелькови в ЛитвЕ, и поча ему помагати Шварно князь, и Василко. Нареклъ бо бяшеть Василка отца собЕ и господина.

 

А король бяшеть тогда впалъ в болесть велику, в ней же и сконча животъ свой. И положиша во церкви святЕ Богородици в ХолмЕ, юже бЕ самъ создалъ.

 

Се же король Данило князь добрый, хоробрый и мудрый, иже созда городы многи, и церкви постави, и украси Е разноличными красотами. Бяшеть бо братолюбьемь святяся с братомъ своимъ Василкомъ. Сей же Данило бяшет вторый по СоломонЕ.

 

Посем же Шварно поиде в помочь Воишелкови, а Василко князь от себе посла ему помочь всю свою рать. Воишелкъ же нареклъ и бяшеть Василка аки отца собЕ и господина.

 

И приде же Шварно с помочью в Литву к Воишелкови, и видЕвъ Воишелкъ помочь Шварнову и Василкову, отца своего, и радъ бысть велми и нача пристраватися, и поиде в силЕ тяжьцЕ, и нача городы имати во ДявелътвЕ и в Нальщанехъ. Городы же поимавъ, а ворогы своя избивъ, и тако поидоша восвояси.

 

Въ лЕто 6773 [1265]. Явися звЕзда на востоцЕ хвостатая, образомъ страшнымъ, испущающе от себе лучЕ великы, си же звЕзда нарЕчаеться власатая. От видЕния же сея звЕзды страхъ обья вся человЕкы и ужасть. ХитрЕчи же смотрЕвше, тако рекоша, оже мятежь великъ будеть в земли, но богъ спасеть своею волею. И не бысть ничтоже.

 

Того же лЕта преставися великая княгинЕ Василковая, именемь Олена. И положиша тЕло ея во церкви святЕй БогородицЕ во пискупьи Володимерьской.

 

Въ лЕто 6774 [1266]. Бысть мятежь великъ в самЕхъ татарЕх, избишася сами промежи собою бещисленое множество, акь пЕсокъ морьскы.

 

Въ лЕто 6775 [1267]. И бысть тишь.

 

Въ лЕто 6776 [1268]. Княжащу Воишелкови во ЛитвЕ и Шварнови, иде литва на ляхы воевать, на Болеслава князя. Идоша мимо Дорогичинъ. Слуги же Шварновы идоша с ними же и воеваша около Скаришева и около ВизълъжЕ и Торжьку, и взяша полона много.

 

Тогда же Болеславу князю болну сущу велми. Потом же Болеславъ усторобився, посла посолъ свой ко Шварнови, тогда же Шварнови сущю в НовЕгородчЕ, тако река: «По што мя еси воевал без моей вины, землю еси мою взял?» Шварно же ся запрЕ ему, тако река: «Не воевалъ язъ тебе, но литва тя воевала». Посолъ же рече Шварнови: «Тако ти молвить князь Болеславъ — я на литву не жалуюсь, оже мя воевала — немирникъ мой, а воевал мя тако и гораздо. Но на тя жалую. А бог буди по правомъ, тъ то расудить межи нами». И отселЕ заратишася. И поча ляховЕ воевати около Холма. Воеводы же быша с ними СигнЕвъ, Воржь, Сулко, Невъступъ. И не взяша ничтоже. ИзбЕгли бо ся бяхуть в городъ, и зане вЕсть бяхуть подали имъ ляхове украинянЕ.

 

Посем же Шварно приЕха из Новагородъка вборзЕ и поча совокупливати силу свою. И Василко князь и сынъ его Володимиръ совокупившеся поидоша в ляховЕ воевать. Шварно же поча воевати около Люблина, а ВолодимЕръ около БЕлоЕ. И взяша полона много и тако поидоша во свояси: Шварно поиде к Холмови, а Володимеръ поиде к Червьну — ту бяшеть отець ему Василко. И-Щервена же поиде к Володимерю. Пришедшимъ же имъ домовь, и посемь ляховЕ почаша воевати около Червьна, тое же недЕли, и не вземше ничего же, и тако поидоша назадъ.

 

И потомъ Болеславъ князь присла посолъ свой к Василкови, Григоря, пробоща Люблиньского, тако река: «Свояче, соимевЕся!» Василко рече: «А я радъ». И порекоша себе снемь в ТернавЕ.

 

И по семь Василко поиде к соньмови до Тернави. И бывшу ему у Грабовци, и приде к нему вЕсть, оже ляховЕ лесть учинилЕ, к сонмови не шли, но обишедше около Наворота, и тако поидоша к Белзу и почаша воевати, и села жечи. Василько же поиде вборзЕ от Грабовца Шварномъ и сыномъ своимъ Володимеромъ, и придоша ко Червьну, и видиша, оже села горять, а ляховЕ воюють. Василко же пусти на ня воропъ, идеже бяхуть ляхове розогналися, воюючи по селомъ, и убиша от них многи, а другия изоимаша. Ляхове же убоявъшеся поидоша восвояси.

 

Василко же посла по нихъ Шварна, сыновца своего, и ВолодимЕря, сына своего, указалъ бо бяшеть има, тако река: «Не бЕйте же ся с ними близь, но пустите Е во свою землю. Олъны поидуть роздЕлившеся, то же бийтеся с ними».

 

И тако по нихъ Шварно с ВолодимЕромъ поиде во силЕ тяжьчЕ. Бяхуть бо полчи видениемь, акы боровЕ велицЕи. Шварно же бяшеть впередЕ, идя своимь полкомъ, а Володимеръ идяше назадЕ своимъ полком. ЛяховЕ же бяху и еще не вошли во свою землю, но токмо и бяшеть Ворота прошли. Се же бЕашеть мЕсто твердо, зане немощно бысть обоити его никудаже, тЕм же нарЕчахуться Ворота тЕснотою своею. Ту же и угониша Е Шварно, впередЕ идя своимъ полкомъ. И не помня рЕчи строя своего, не дождавъ полка брата своего ВолодимЕра, и устрЕмися на бой. Сразившима же ся челома, и тако поломивша полкъ Шварновъ, а инЕмъ полкомъ немочно бысть помощи ни откуда же тЕснотою. И тако побЕдиша ляховЕ русь и убиша от нихъ многих, от бояръ и от простыхъ людий. Ту же убиша оба сына тысячкого, ЛаврентЕя и АндрЕя; немало бо показаста мужьство свое и не побЕгоста братъ от брата, ту же прияста побЕды конЕць. Посем же умиришася ляхове с русью, Болеславъ с Василкомъ и со Шварномъ, и начаша быти в любви велицЕ.

 

Посем же Воишелкъ да княжение свое зятю своему Шварнови, а самъ опять восхотЕ прияти мниский чинъ. Шварно же моляшеться ему по велику, абы еще княжилъ с ними в ЛитвЕ, но Воишелкъ не хотяшеть, тако река: «СогрЕшилъ есмь много перед богомъ и человЕкы. Ты княжи, а земля ть опасена». Шварно же не може умолити его и тако нача княжити в ЛитвЕ, а Воишелкъ иде до Угровьска в манастырь ко святому Данилью, и взя на ся чернЕчькии порты, и поча жити в манастырЕ, тако река: «Се ми здЕ близъ мене сынъ мой Шварно, а другий господинъ мой отець князь Василко, и тЕма ся иму утЕшивати». ГригорЕй же Полониньскый и еще бяше живъ, наставникъ его. Воишелкъ же, вопрошавъ о животЕ его, радъ бысть, посла по нь, река: «Господине отче, приЕди семо». Он же приЕха к нему и настави его на путь чернечький.

 

И в то веремя присла Левъ к Василкови, тако река: «ХотЕлъ быхъ снятися с тобою, абы туто и Вошелкъ былъ». Василко же посла по Воишелка страстноЕ нЕделЕ, тако река: «Прислалъ ко мнЕ Левъ, а быхом ся сняли. А не не бойся ничего же». Воишелкъ же бояшеться Лва и не хотяшет ехати, но поЕха по Василкови рукЕ. И приЕха на святой недЕлЕ в ВолодимЕрь и ста в монастырЕ святого Михаила Великого. Марколтъ же НЕмЕчинь зва к собЕ всЕ князЕ на обЕдъ: Василка, Лва, Воишелка. И начаша обЕдати, и пити, и веселитися. Василко же, напився, поЕха домовь спать. А Воишелкъ поЕха до манастыря, идеже стояшеть. И посемь Левъ приЕха к нему в манастырь и поча молвити Воишелкови: «Куме! Напимся!» И начаша пити. Дьяволъ же исконЕй не хотя добра человЕческому роду, и вложи во сердце Лвови, и уби Воишелка завистью, оже бяшеть далъ землю Литовьскую брату его Шварнуви. И такъ бысть конЕць убитья его. Спрятавше тело его и положиша во церкви святаго Михаила Великаго.

 

Княжащю же по Воишелкови Шварнови в Литовьской земли, княживъ же лЕтъ немного и тако преставися, и положиша тЕло его во церкви святой БогородицЕ близъ гроба отня.

 

Въ лЕто 6777 [1269]. Не бысть ничтоже.

 

Въ лЕто 6778 [1270]. Нача княжити в ЛитвЕ оканьный, и безаконьный, прокляты, немилостивый Тройдей, егоже безаконья не могохомъ писати срама ради. Такъ бо бяшеть безаконьник, яко и Антиохъ Сурьскый, Иродъ Ерусалимъскый и Неронъ Римъскый. И ина многа злЕйша того безаконья чиняше. Живъ же лЕтъ 12 и тако преставися безаконьникъ. Бяхуть же в него братья Борза, Сурьпутий, ЛЕсий, Свелкений. Бяхуть же живуще во святемь крещении. Сии же живяхуть в любви, во кротости и во смиреньи, держаще правую вЕру крестьяньскую, преизлиха любяще вЕру и нищая. Си же преставишася при животЕ ТройденевЕ.

 

Въ лЕто 6779 [1271]. Преставися благовЕрный князь и христолюбивый великый володимерьскый, именемь Василко, сынъ великого князя Романа. И положиша тЕло его во церкви святЕй Богородици во пискупьи Володимерьской.

 

Въ лЕто 6780 [1272]. Нача княжити во него мЕсто сынъ его Володимерь, правдолюбьемь святяся ко всей своей братьи, и к бояромъ, и ко простымъ людемь.

 

А Левъ нача княжити в ГаличЕ и в ХолмЕ по братЕ по своемь по ШварнЕ.

 

Въ лЕто 6781 [1273]. Умиришася с ляхы с Болеславомь князем. Болеславъ же ся тогда заратилъ с Воротьславьскимь княземь. Идоша ему в помочь Левъ, Мьстиславъ, а Володимеръ самъ не иде, но посла свою рать со Жилиславомъ. Про то не иде самъ, заратил бо ся бяше со ятвязи.

 

Посем же сдумавше князи поити на ятвязи. ПриспЕвши же зимЕ, сами князи не идоша, но послаша воеводы своя ратью. Левъ же посла со своею ратью АндрЕя Путивлича, а Володимиръ посла со своею ратью Желислава, а Мьстиславъ посла со своею ратью Володъслава Ломоносаго. Ходивъше же и взяша Злину. Ятвязем же собравшимся, и не смЕша битися с ними. И тако придоша с побЕдою и с честью великою ко своимъ княземь. И посемь приЕхаша князи ятвяжьсции Минтеля, Шюрпа, МудЕйко, Пестило ко Львови и Володимерови и Мьстиславу, мира просяче собЕ. Они же одва даша имъ и миръ. И ради быша ятвязЕ о мирЕ и тако поЕхаша во свою землю.

 

Въ лЕто 6782 [1274]. Тройденеви же еще княжащу в Литовьской землЕ, живяше со Львомъ во величЕ любви, шлючи многы дары межи собою. А с Володимеромь не живяше в любви величЕ про то, оже бяшь отець Володимеровъ, князь Василко, убилъ на войнахъ 3 браты Троиденеви, же про то не живяше с нимъ в любви, но воевашеться с нимь, но не великыми ратми: Тройдени же, пославъ пЕшцЕ татемь, воевашеть Володимера, а Володимеръ пославъ тако же воевашеть. И тако воевастася лЕто цЕло.

 

Посемь же Тройдений, забывъ любви Лвовы, послав городняны, велЕ взяти Дорогичинъ. И Тридъ с ними же бяшеть, се же вЕдашеть о городЕ, како мочно взяти. ИзлЕзъ же и ночью, и тако взяша и на самы Великъ День, избиша и всЕ от мала и до велика.

 

Се же слышавъ, Левъ печаленъ бысть о семь велми, и нача промышляти, и посла в татары ко великому цареви Меньгутимереви, прося собЕ помочи у него на литву. Менгутимерь же да ему рать и Ягурчина с ними воеводу, и заднЕпрескый князи всЕ да ему в помочь, Романа Дьбряньского и сыномь Олгомъ, и ГлЕба князя смоленьского, иныихъ князий много. Тогда бо бяху вси князи в воли в тотарьской.

 

ЗимЕ же приспЕвше, и начаша ся пристраивати князи русцЕи, и Левъ, Мьстиславъ, Володимерь. Идоша же с ними князи Пиньсции и ТуровьсцЕи. И бысть идущимъ имъ мимо Турово къ Случку, ту ся сня с татары у Случка. И тако поидоша вси воборзЕ к Новугородъку. И не дошедше рЕкы СырьвячЕ, ту же сташа на нощь. А заутра рано воставше поидоша и перешедше рЕку до свЕта, ту же и дождаша свЕта. Восходящю же солнцю, и начаша изряживати полкы. Изрядивша же полкы, и тако идоша к городу. Татаром же идяху по праву своим полкомъ, а от нихъ Левъ идяше своимъ полкомъ, а от Лва Володимеръ идяше по лЕву своим полкомъ.

 

Татари же прислаша ко Лвови и к Володимерови, тако рекуче: «ДЕти нашЕ видЕлЕ, оже рать стоить за горою. Пара идеть ис конЕй. А пошлете люди добрыи с нашими татары, ать усмотрять, что будеть». Они же послаша с ними добрыи люди, и тако ехавше, осмотрЕша, оже нЕтуть рати, но паря идяшеть со истоковъ, текущихъ из горъ, зане морозЕ бяхуть велицЕ.

 

И тако придоша к городу, и сташа около его. Мьстиславъ же бяшеть не притяглъ, пошелъ бяшеть от Копыля, воюя по ПолЕсью, ни Романъ, ни ГлЕбь, тии князи ЗаднЕпрЕсции, но токмо и одинъ Олегъ, сынъ Романовъ, притяглъ. Пришелъ бо бяше напередь с татары. Татарови же велми жадахуть Романа, абы притяглъ.

 

Левъ же лесть учини межи братьею своею, утаився Мьстислава и Володимера, взя околний градъ с татары, а дЕтинЕць остася. Завътра же по взятьи города приде Романъ и ГлЕбъ с великою силою. И гнЕвахуся вси князи на Лва: Мьстиславъ, ВолодимЕръ, и тЕсть ему Романъ Дьбряньскый, и ГлЕбъ Смоленьскый, и инии князи мнози, вси гнЕвахоться на нь про то, оже не потвори ихъ людми противу себе, самъ взя городъ с татары. Сдумали же бяхуть тако, оже бы имъ всимъ вземше Новъгородокъ, тоже потомь поити в землю Литовьскую. Но не идоша гнЕвомъ про Лва, и тако возвратишася во свояси.

 

Тако же от Новагородъка, приЕха Олегъ въ Володимерь ко своей сестрЕ. Володимиръ бо зовяше тогда тестя своего по велику, тако река: «Господине отче, поедь, побудешь во своемь дому, и дщери своей здоровье видишь». Романъ же отопрЕся ему, тако река: «Сыну мой Володимеру, не могу от рати своей Ехати. Се хожю в земли ратной. А кто ми доправить рать мою домовь? А се в мое мЕсто сынъ мой Олегъ, ать ЕдЕть с тобою». И цЕловавшася, и тако поЕхаша во свояси.

 

Въ лЕто 6783 [1275].

 

Въ лЕто 6784 [1276]. Придоша пруси ко Тройденеви и своей земли неволею передъ нЕмци. Он же прия Е к собЕ и посади часть и в ГороднЕ, а часть ихъ посади во ВъслонимЕ. Володимеръ же сдумавъ со Лвомъ и с братомъ своимъ, пославша рать свою ко Вослониму, взяста Е, а быша землЕ не подъсЕдалЕ.

 

Посем же Тройдений пославъ брата своего Сирпутья, и воева около Камене. Володимиръ же противу тому пославъ, взя у него Турийскъ на рЕцЕ на НемнЕ и села около него поима. Посем же умиристася и начаста быти во величЕ любви.

 

И посемь вложи богъ во сердце мысль благу князю Володимерови, нача собЕ думати, абы кде за Берестьемь поставити городъ. И взя книги пророческыя, да тако собЕ во сердци мысля рче: «Господи боже сильный и всемогий, своимъ словомъ все созидая и растрая, што ми, господи, проявишь, грЕшному рабу своему, и на томъ стану». Розъгнувъ же книги, и выняся ему пророчьство Исаино: «Духъ господень на мнЕ, егоже ради помаза мя благовЕстить нищимъ, посла мя ицЕлити скрушенымъ сердцемь, проповЕдати полоненикомъ отпущение и слЕпымъ прозрЕние, призывати лЕто господне приятьно и день воздания богу нашему, утЕшити вся плачющаяся, дати плачющимся Сивоону славу, за попелъ помазание... веселье, украшение за духъ уныния, и нарекуться роди правды, насажение господне со славу, и созижють пустыня вЕчная запустЕвшая преже, воздвигнути городы пусты, запустЕвшая от рода». Князь же ВолодимЕръ от сего пророчества уразумЕ милость божию до себе, и нача искати мЕста подобна, абы кдЕ поставить городъ. Си же земля опустЕла, по 80 лЕт по РоманЕ. НынЕ же богъ воздвигну ю милостью своею.

 

И посла Володимиръ мужа хитра, именемь Алексу, иже бяше при отцЕ его многы городы рубя, и посла й ВолодимЕръ с тозЕмьци в челнох воз верхъ рЕкы Лосны, абы кдЕ изнаити таково мЕсто городъ поставити. Се же изнашедъ мЕсто таково, и приЕха ко князю, и нача повЕдати. Князь же самъ Еха с бояры и слугами, и улюби мЕсто то надъ берегомъ рЕкы Лысны. И отреби е, и потомъ сруби на немь городъ, и нарче имя ему КаменЕць, зане бысть земля камена.

 

Въ лЕто 6785 [1277]. Присла оканьный безаконьный Ногай послы своя с грамотами Тегичага, Кутлубугу и Ешимута ко Лвови, и Мьстиславу, и ВолодимЕрю, тако река: «Всегда мь жалуете на литву. Осе же вы далъ есмь рать, и воеводу с ними МамъшЕя, поидете же с ним на вороги своЕ».

 

ЗимЕ же приспЕвше, и тако поидоша князи русции на литву: Мьстиславъ, ВолодимЕръ, а Левъ не иде, но посла сына своего Юрья. И тако поидоша вси к Новугородъку.

 

Бысть же пришедшимъ имъ ко Берестью, и вЕсть приде имъ, оже уже татаровЕ попередили к Новугородъку. Князи же начаша думати собЕ Мьстиславъ, Володимеръ, Юрьи, тако рекуце: «Оже поидемь к Новугородъку, а тамо татарове извоевали все. Поидемь кдЕ к чЕлому мЕсту». И тако здумавше, поидоша к Городну. И бысть минувшимъ имъ Волковыескь, далече сташа на ночь. Ту Мьстиславъ и Юрьи утаивошеся Володимера, посласта лутьшЕи своЕ боярЕ и слуги воевать со Тюимою. Они же воевавше тамо и легоша на ночь, а ко рати своей не шедше, и бе сторожЕ, и доспЕхы своЕ соимавше. Тогда же утече от нихъ бЕглЕчь единъ до города. И нача повЕдати горожаномъ тако: «Онамо людье лежать на селЕ безъ ряду». Пруси же и бортеве выЕхавше из города, удариша на нЕ ночь, и избиша Е всЕ, а другиЕ изоимаша, и в городъ ведоша, а Тюима на санехъ везоша, бЕ бо раненъ велми.

 

Завътра же полкомъ пришедшимъ к городу, и прибЕже Ратиславко Мьстиславль нагъ и босъ, и начатъ повЕдати о бывшемь, оже избитЕ боярЕ вси МьстиславлЕ и ЛвовЕ, слугы вси избиты, а друзии поимании. И печална быста о семь велми Мьстиславь и Юрьи за свое безумье, а Володимереви не любо бысть на нею, оже утаивъшеся его тако учинила.

 

И начаша собЕ промышляти о взятьи города. Столпъ бо бЕ каменъ высокъ, стоя перед вороты города; и бяху в немь заперлися прузи, и не бысть имь мимо нь поити к городу, побивахуть бо со столпа того. И тако приступиша к нему и взяша и. Страхъ же великъ и ужасть паде на городЕ, и быша, аки мертвЕ, стояще на забролЕхъ города, о взятьи столпа, зане то бысть упование ихъ.

 

И начаша думати о своихъ боярехъ, како бы ихъ мочно добыти, но не могоша никако же. Мьстиславъ же и Володимеръ и Юрьи и докончаша с горожаны, како города имъ не имати, а своЕ бояры выимати. Бояры своЕ поимаша, а городу не въспЕша ничегоже. Тако возвратишася восвояси.

 

Въ лЕто 6786 [1278]. Тройдени же еще княжа в Литовьской землЕ. И посла рать велику на ляхы, и брата своего Сирпутья посла, бяху бо и ятвязи тогда, и воеваша около Люблина по 3 дни, и взяша бещисленое множьство полона, и тако придоша со честью великою домовь.

 

Въ лЕто 6787 [1279]. Голодъ бысть по всей землЕ: и в Руси, и в Ляхох, и в ЛитвЕ, и въ Ятвязехъ. Посем же ятвязЕ прислаша послы своя к Володимирови, тако рекуче: «Господине княже Володимере, приЕхали есмя к тобЕ ото всихъ ятвязь, надЕючесь на богъ и на твое здоровие. Господине, не помори насъ, но перекорми ны собЕ! Пошли, господине, к намъ жито свое продаятъ, а мы ради купимъ. Чего восхочешь: воску ли, бЕли ль, бобровъ ли, черныхъ ли кунъ, серебра ль, мы ради дамы».

 

Володимерь же из Берестья посла к нимъ жито в лодьяхъ по Бугу с людми с добрыми, кому вЕря. Идущим же имъ по Бугу, и тако возиидоша на Наровь, и поидоша по Нарови. Идущимъ же имъ, и придоша подъ городъ подъ Полтовескъ, ту же сташа на нощь опочиватъ собЕ. И тако избити быша вси подъ городомь в ночи, жито поимаша, а лодья потопиша. ВолодимЕръ же искашеть сего, велми хотя увЕдати, кто се учинилъ. А ко Кондратови, брату своему, слашеть, тако река ему: «Подъ твоимъ городомъ избити мое людье, любо твоимъ повелЕниемь или иного. Ты вЕдаеши во твоей землЕ, повЕжь». Кондратъ же запрЕся: «Я не избивалъ, а иного не вЕдаю, кто избилъ». Олны же повЕдЕ Володимеру уй его князь Болеславъ на сыновча своего на Кондрата, тако река: «Без лЕпа ти ся прить, а самъ ти избилъ твои люди». Тогда Болеславъ в нелюбьи живяше со сыновцемь своимъ Кондратомъ. Болеслав же рече ВолодимЕрови: «УвЕдайся с нимь, великъ бо соромъ возложилъ на тя, а сложи с себе соромъ свой». Володимеръ же посла на Кондрата рать свою, и повоеваша по сей сторонЕ Вислы, и взяша полона много. Посем же Кондратъ присла ко брату своему Володимеру, мира хотя с нимь. Володимиръ же умирися, и начаста быти во велицЕ любви. Володимеръ же и челядь ему вороти, што была рать повоевала.

 

Того же лЕта преставися великий князь краковьский Болеславъ, добрый, тихий, кроткий, смиреный, незлобивый. Поживъ же лЕта много и тако во старости добрЕ отъиде ко господу. ТЕло же его спрятавше положиша е во церкви святаго Франьцишка в городЕ КраковЕ.

 

Въ лЕто 6788 [1280]. По смерти же великаго князя Болеслава не бысть кто княжа в Лядьской земли, зане не бысть у него сына. И восхотЕ собЕ Левъ землЕ, но боярЕ, бяхуть силнии, не даша ему землЕ. Бяшеть бо у Болеслава сыновЕць 5 — Сомовитовича 2: Кондратъ же Болеславъ, а Казимиричи трие: Лестько, Земомыслъ, Володиславъ. БоярЕ же ЛядьсцЕи избраша собЕ одиного от нихъ — Лестъка, и посадиша и во КраковЕ, на столЕ Болеславли. И поча княжити Льстко.

 

Посем же Левъ восхотЕ собЕ части в землЕ Лядьской, города на въкраини. Еха к Ногаеви оканьному проклятому помочи собЕ прося у него на ляхы. Онъ же да ему помочь оканьнаго Кончака, и КозЕя, и Кубатана. ЗимЕ же приспЕвши, и тако поидоша: Левъ радъ поиде с татары и со сыномъ своимъ Юрьемь, а Мьстиславъ и Володимеръ, сынъ Мьстиславль Данило и поидоша неволею татарьскою. И тако поидоша вси ко Судомирю. И пришедше к Судомирю, и поидоша на ону сторону рЕкы Вислы, ту же и переидоша рЕку по ледови подъ самимъ городомъ. Первое переиде Левъ своимъ полкомъ и сыномъ своимъ Юрьемь, и по немь Мьстиславъ и сынъ ему Данило. Таже по них татарове. И тако перешедша сташа около города. Стоявше же малъ час, не бишася.

 

Посем же поиде Лево своими полкы со силою великою ко Кропивници с гордостью великою, хотя ити ко Кракову.

 

Володимеръ же бЕ назадЕ стоя у города своим полкомъ. И начаша ему повЕдати: «ОсЕкъ во лЕсЕ полнъ люди и товара, не взиманъ бо бЕ никоторою же ратью, зане твердъ бяше велми». ВолодимЕръ же отряди к нему люди добрыи, и Кафилата с ними же Селезенца. Бысть же пришедшимъ имъ ко осЕкови, и бишася с ними ляховЕ крЕпко, одва могоша и взяти с великимь потом, и поимаша в немь множьство людии и товара.

 

Якоже передЕ писахом о ЛвЕ, и бысть же идущу ему полкы своими. И начаша росходитися воеватъ. Богъ учини над нимъ волю свою — убиша бо ляховЕ от полку его многы бояры и слуги добрЕЕ, и татаръ часть убиша. И тако возвратися Левъ назадъ с великымь бещестьемь.

 

Въ лЕто 6789 [1281]. Иде Льстько на Лва, и взя у него городъ Переворескъ, исЕче и люди в нем вси от мала и до велика, и город зажьже, и поиде назадъ во свояси.

 

Потом же вложи дьяволъ ненависть во два Сомовитовича, во Кондрата и во Болеслава, и начаста вражьствовати межи собою, и воеватися. Кондратови же, живящу со братомъ своимъ с Володимеромъ за одино, а Болеславъ живяше с Лесткомъ и с братомь его Володиславомъ за одино.

 

Болеслав же совокупивъ рать свою и поя помочь собЕ у Володислава, и поиде на брата на своего на Кондрата к городу ко Ездову. Кондратови же не бывшу тогда в городЕ, и тако преступлеше взяша городъ. Законъ же бяше в ляхох таков: челяди нЕ имати, ни бити, но лупяхуть. Городу же взяту, и поимаша в немь товара много, и людии полупиша; и ятровь свою облупи, княгиню Кондратовую, и сыновицю свою облупи, и учини соромоту велику брату своему Коньдратови.

 

Посем же Кондратъ посла посолъ свой ко брату своему Володимерови, жалуяся ему о своей соромотЕ. Володимиръ же сжаливси и росплакався, рече послу брата своего: «Брате, бог, — рчи, — буди отмЕстникъ твоей соромотЕ, а се я готовъ тобЕ на помочь». И нача наряживати рать на Болеслава. И ко сыновцю своему Юрьеви посла, помочи прося. Сыновечь же ему тако рече: «Строю мой, рад быхъ и самъ с тобою шелъ, но нЕколи ми: Еду, господине, до Суждали жениться. А со собою поимаю не много людий. А се вси мои людье и боярЕ богу на руцЕ и тобЕ. А коли ти будеть любо, тогда с ними поиди».

 

Володимеръ же нарядивъ рать поиде к Берестью. Ту ся и собра. И холъмлянЕ придоша к нему, бяшеть бо воевода с ними Тюима. И поиде Володимиръ ко МЕлнику со множьством вои. Из МЕлника же отряди воеводу Василка, князя Вослонимьского, ВолодимЕрови, и Желислава и Дуная, а сь Юрьевою ратью бяшеть воевода Тюима. И тако поидоша в ляхы.

 

ВолодимЕръ же отрядивъ рать и поЕха до Берестья. Послалъ же бяшеть посолъ напередъ передъ ратью ко брату своему Кондрату. Бяхуть бо у него боярЕ невЕрни. А быша не дале вЕсти Болеславу, посолъ же ВолодимЕровъ, приЕхавъ Кондратови, поча ему молвити при всЕхъ его боярЕх: «Тако ти молвить братъ твой ВолодимЕръ: радъ ти быхъ помоглъ за твою соромоту, но нЕ лзЕ мь: замялЕ нами татаровЕ». Посем же посолъ емь князя за руку и сжа ему руку. Князь же, уразумЕвъ, выиде с ними вонъ. И поча ему повЕдати: «Брать ти тако молвить: наряжайся самъ, и лодье наряди возитися на ВислЕ, рать будеть у тебе завътро». Кондратъ же радъ бысть по велику и повелЕ вборзЕ изрядити лодьЕ, самъ ся наряди.

 

Пришедши же рати, извозишася, и почаша изряживати полкы. Изрядивше же ся, и тако поидоша: Василко же поиде своим полкомъ, а Желиславъ своим полкомъ, а Дунай своимъ полкомъ, Кондратъ же князь с ляхы своимъ полкомъ, а Тюима своимъ полком. И тако идяху с великою крЕпостью усердьно.

 

Но дошедшим же имъ города Сохачева, и думахуть о взятьи его, абы в землю глубоку не входилЕ, но возборони имъ Конъдратъ князь, ведя и ко Гостиному, то бо бяшеть милое мЕсто Болеславле.

 

Пришедшимъ же полкомъ к городу, и сташа около города, аки боровЕ величЕи, и начаша ся пристраивати на взятье города. Князь же Конъдратъ нача Ездя молвити: «Братья моя милая руси, потягнете за одино сердче!» И тако полЕзоша подъ заборола, а друзии полчи стояху недвижими, стерегучи внезапнаго наЕзда от ляховъ. ПрилЕзъшимъ же имъ подъ заборолЕ, ляховЕ пущахуть на ня каменье, акы градъ силный, но стрЕлы ратьныхъ не дадяхуть ни выникнути изъ заборолъ. И начаша побадыватися копьи, и мнози язвени быша на городЕ, ово от копий, ово от стрЕлъ. И начаша мертви падати изъ заборолъ, акы сноповье. И тако взяша городъ, и поимаша в немь товара много, и полона бещисленое множество, а прокъ исЕкоша, и городъ ижжгоша, и тако возвратишася во свояси с побЕдою и честью великою.

 

Кондрать же князь поЕха во свой городъ, вземь на ся вЕнЕчь побЕдный, и сложивъ с себе соромоту помочыо брата своего Володимера.

 

А Василько князь поиде к Берестью со множествомъ полона, и посла предъ собою вЕсть к осподину своему князю Володимерови. Володимеръ же бяше печалуя по велику, зане не бяшеть вЕсти от полку его. Посем же приде ему вЕсть от полку его, оже вси добрЕ сдоровЕ идуть с честью великою. ВолодимЕръ же радъ бысть по велику, оже дружина его вся цЕла, а соромови брата своего Кондрата одолЕвъ. Токмо и два бяста убита от полку его, не подъ городомъ, но во изгонЕ: он же бяше прусинъ родомъ, а другий бяшеть дворный его слуга любимы, сынъ боярьский Михайловичь именемь Рахъ. Убийство же ею сиче скажемь. Бысть идущим полкомъ мимо Сохачевъ город, в се же время выЕхалъ бяшеть князь Болеславъ вънъ и Сохачева, ловя того, абы кдЕ ударити на розгонЕ. Володимеръ же князь указалъ бяшеть своим воеводамъ тако: Василкови и Желиславу и Дунаеви не роспущати воеватъ, но поити всимъ к городу. Си же утаивьшеся от рати и Ехаша на село, человЕкъ со тритьчать, и Блусъ с ними же Юрьевъ, и поемше дорогу от села, оже челядь бЕжала к лЕсу. И поЕхаша по нихъ. И в то время удари на нихъ Болеславъ с ляхы. Дружина же ею не стЕрпЕвше, устремишася на бЕгъ вси со Блусомъ. Си же два не побЕгоста, Рахъ су прусиномъ, но створиста дЕло достойно памяти, и начаста ся бити мужескы. Прусинъ съЕхася с Болеславомъ, ту убитъ бысть от многых, а Рахъ уби боярина добра Болеславля, ту же самъ прия конЕчь подобный. Сии же умроста мужественымь сердцемъ оставлеша по собЕ славу послЕднему вЕку.

 

Посем же ВолодимЕръ поЕха из Берестья до ВолодимЕря.

 

Въ лЕто 6790 [1282]. Пришедшу оканьному и безаконьному Ногаеви и ТелебузЕ с нимь на угры в силЕ тяжьцЕ во бещисленомъ множьствЕ. ВЕлЕша же с собою поити рускимъ княземь Лвови, Мьстиславу, ВолодимЕру, Юрьи Львовичь. Володимеръ же бяше тогда хромъ ногою и тЕмь не идяше, зане бысть рана зла на немь, но посла рать свою съ Юрьемь, сыновцем своимъ. Тогда бо бяхуть князи русции в воли татарьской, и тако поидоша вси, токмо и одинъ ВолодимЕръ остася, зане бысть хромъ.

 

Болеслав же бяшеть еще гордяся своимъ безумьем, усмотрЕвъ веремя таково, пришедъ во дву сту, воева около Щекарева, и взя десять селъ. И тако идяшеть назадъ с великою гордостью, творяшеть бо ся, аки всю землю вземь.

 

Посем же Левъ отпущенъ бысть, вшед во Угорьскую землю, и приЕха домовь, и сжалиси о бывшемь, оже Болеславъ воевалъ его землю, и посла ко брату своему Володимерови, река ему тако: «Брате, сложимъ с себе соромъ сЕй, пошли возведи Литву на Болеслава». Володимеръ же посла Дуная возводить литвы. Литва же обЕщася ему тако створити, и ркуче: «Володимере, добрый княже правдивый, можемъ за тя головы своЕ сложити! Коли ти любо, осе есмы готовы». Левъ же и Володимиръ нарядиста свою рать. И пришедшимъ имъ к Берестью, ожидающимъ литвы, литва же не приспЕ на рокъ. Левъ же и ВолодимЕръ сама не идоста, но посласта воеводы: Левъ посла со своею ратью Тюима и Василка Белжянина и Рябця, а ВолодимЕръ посла со своею ратью Василка князя, и Желислава, и Оловянъца, и Вишту. И тако поидоша на Болеслава, и начаша воевати около Вышегорода, и поимаша чЕляди бещисленое множьство, и скота и коний.

 

Посем же придоша литва ко Берестью и начаша молвити князю Володимерови: «Ты насъ возвелъ, да поведи ны куда, а се мы готовы, на то есмы пришли». Князь же нача думати, абы куда Е повести, своя бо рать ушла бяшеть уже далече на Болеслава, а уже рЕкы ростЕкаються. И воспомяну ВолодимЕръ, оже преже того Лестко, пославъ люблинЕць, взялъ бяшеть у него село на въкраиници, именемь Воинь, и напоминася ему Володимиръ о томь много, абы ему воротилъ челядь. Онъ же не вороти ему челяди его. За се же посла на нь литву, и воеваша около Люблина и поимаша челяди множьство и ополонившеся и тако поидоша назадъ с честью.

 

Посем же приде рать Лвова и ВолодимЕрова с честью великою, вземше полона многое множьство.

 

И тако розиидошася когождо во свояси.

 

Въ прежереченая лЕта, коли Лестько взя Переворескъ, городъ Лвовъ, тоже ляховЕ воеваша у Берестья по КроснЕ, и взяша селъ десять, и поидоша назадъ. Берестьяни же собрашася и гнаша по нихъ. Бяшеть бо ляховъ двЕстЕ, а берестьянъ 70, бяшеть бо у нихъ воевода Титъ, вездЕ словый мужьствомъ: на ратЕхъ и на ловЕхъ. И тако угонивъше Е и бишася с ними. Божиею же милостью побЕдиша берестьянЕ ляхы, и убиша ихъ 50, а другия поимаша. А полонъ свой отполониша. Итако придоша во Берестий со честью, славяще бога и пречистую его матерь во вся вЕки.

 

Мы же на прежняя возвратимся.

 

Бысть идущу оканьному и безаконьному Ногаеви и ТелебузЕ с нимь, воевавшима землю Угорьскую: Ногай поиде на Брашевъ, а Телебуга поиде поперекъ гору, што бяшеть переити треими деньми, и ходи по 30 дний, блудя в горахъ, водимъ гнЕвомъ божиимъ. И бысть в них голодъ великъ, и начаша людие Ести, потом же начаша и сами измирати, и умре ихъ бещисленое множьство. Самовидчи же тако рекоша: умерших бысть сто тысячь. Оканьный же и безаконьный Телебуга выиде пЕшь со своею женою, об одной кобылЕ, посрамленъ от бога.

 

Бысть же по сихъ Болеславу князю, Еще исполнившуся своего безумья, и не престаяшеть злое творя ВолодимЕру князю и Юрьеви. Володимеръ же и Юрьи начаста рать свою наряжати на Болеслава. Володимиръ же пославъ и литву възведе. И тако поидоша вси. И Юрьи князь с ними же идяше на Болеслава. Яко быша в МЕлницЕ, и присла к нему отець его Левъ, река ему тако: «Сыну мой Юрьи, не ходи самъ с литвою, убилъ я князя ихъ Воишелка, любо восхотять мьсть створити». Юрьи же не поиде по отнЕ словЕ, но посла рать свою. И тако шедше взяша Сохачевъ городъ, и поимаша в немь товара много, и челяди, а прокъ иссЕкоша и тако ополонишася и поидоша во свояси.

 

Въ лЕто 6791 [1283]. Хотящу поити оканьному и безаконьному ТелебузЕ на ляхы и собравшу ему силу многу, забывшу ему казни божиЕ, еже сбыся над нимъ во угрЕхъ, о нем же передЕ сказахомъ, и приде к Ногаеви. Бяше же межи има нелюбовье велико. Телебуга же посла ко ЗаднЕпрЕискымь княземь, и ко Волыньскимь: ко Лвови, и ко Мьстиславу, и к ВолодимЕру, веля имъ поити с собою на войну. Тогда же бяху вси князи в неволЕ татарьской. И тако поиде Телебуга на ляхы, собравъ силу многу.

 

Пришедшу же ему к ГоринЕ, и срете и Мьстиславъ с питьемь и з дары. И поиде оттолЕ мимо КремянЕць ко Перемилю. Ту и срЕте Володимеръ князь с питьемь и с дары на ЛипЕ. И посемь угони Левъ князь ко Бужьковичемь и с питьемь и с дары. И пришедшимъ же имъ на Бужьковьское поле, и ту перезрЕша своЕ полкы. Князи же надЕяхуться избитья собЕ и городомъ взятья.

 

И оттолЕ поидоша к ВолодимЕру и сташа на Житани. Телебуга же еха обьзирать города ВолодимЕря, а друзии молъвять, оже бы и в городЕ былъ, но то не вЕдомо. В недЕлю же минуша городъ по МикулинЕ дни, на завтри день. Богъ и избави своею волею, и не взяша города. Но насилье велико творяху в городЕ, и пограбиша товара бещисленое множьство, и коний. И тако безаконьный Телебуга поиде в ляхы.

 

Осташа же татаровЕ друзии у ВолодимЕра кормити либывЕи конЕ. Си же учиниша пусту землю Володимерьскую, не дадяхуть бо из города вылЕсти в зажитье: аще ли кто выЕхашеть, овы избиша, а другия поимаша, а ныя лупяхуть и конЕ отъимахуть. И во городЕх изомре въ остою божиимь гнЕвомъ бещисленое множество.

 

Идущу же ТелебузЕ в ляхы, и с нимь идоша вси князи неволею татарьскою: Левъ князь со сыномь своим Юрьемь, а Мьстиславъ со своею ратью, а ВолодимЕръ со своею ратью. И тако поидоша ко Завихвосту и придоша ко рЕцЕ ко ВислЕ. Река же не стала бяшеть, и не могоша еЕ переити. И поидоша во вЕрхъ ей к Судомиру, и переидоша Санъ рЕку по леду. Ту же на Сану Володимеръ воротися от нихъ назадъ. А Вислу переидоша по ледови выше Судомиря и приступиша к городу со всЕ сторонЕ, но не успЕша ничтоже. И почаша воевати землю Лядьскую, и стояша на ней 10 дний.

 

Телебуга же хотяше ити ко Кракову, и не дошедъ его, воротися во Торжьку. ВЕсть бо приде к нему, оже Ногай попередилъ его ко Кракову прити. И про се бысть межю има болше нелюбье. И тако не снЕмавшася с Ногаемь, и поиде назадъ на Лвову землю, на городъ на Лвовъ. И стояша на ЛвовЕ землЕ 2 недЕли, кормячесь, не воююче, и не дадяхуть ни из города вылЕсти в зажитье: кто же выЕхашеть из города, овы избиваша, а друзии поимаша, а иныя излупивше, пущаху нагы, а тЕи от мороза изомроша, зане бысть зима люта велми. И учиниша землю пусту всю.

 

Се же наведе на ны богъ, грЕхъ ради нашихъ казня ны, а быхом ся покаялЕ злыхъ своих безаконьныхъ дЕлъ. И еще же и на конЕчь исполни на насъ гнЕвъ, и изомре в городЕхъ во остою бещисленое множьство, друзии же изомроша в селЕхъ, вышедше из городовъ по отшествии безаконьныхъ агарянъ. Но мы на на предлежащее возвратимъся.

 

Ногай же оканьный не иде с Телебугою в ляхы одиною дорогою, зане бысть межи има нелюбье велико, но иде своею дорогою на Перемышль. Пришедшу же ему к городу Кракову, и не успЕвъ у него ничтоже, якоже и Телебуга у Судомиря, но воеваше землю Лядьскую. А с Телебугою не снимася, зане боястася оба: сий сего, а сей сего. И тако поидоша назадъ свое вЕжЕ: Телебуга поиде своею дорогою опять, а Ногай своею дорогою.

 

Тое же зимы и в ляхохъ бысть моръ великъ. Изомре ихъ бещисленое множество.

 

По отшествии же ТелебужинЕ и НогаевЕ Левъ князь сочте, колко погибло во его землЕ людий, што поимано, избито, и што ихъ божиею волею изъмерло — полъ трЕтьи на десять тысячЕ.

 

Въ лЕто 6792 [1284]. У Юрья князя у Лвовича умре сынъ именемь Михайло. Младу сущу ему, и плакашеся по немь вси людье, и спрятавше тЕло его, и положища Е во церкви святыя Богородица в ХолмЕ, юже бЕ создалъ прадЕдъ его великий князь Данило, сынъ Романовъ.

 

Тое же зимы не токмо и во одиной Руси бысть гнЕвъ божий моромъ, но и в ляхохъ. Тое же зимы и в татарехъ изомре все кони и скоти, и овцЕ, все изомре, не остася ничего же.

 

Въ лЕто 6793 [1285]. Начаша повЕдати, оже в нЕмцихъ вышед море и потопило землю гнЕвомъ божиимъ, боле шьстидесять тысячь душь потонуло, а церквий каменых одиннадесять и сто проче деревяныхъ.

 

Того же лЕта. Лестько Казимиричь, пославъ полкъ свой, воева князя Кондрата Сомовитовича. Князь же Кондрать, собравъ дружину свою, гна по нихъ и бися с ними, и побЕди я божиимъ пособьемь, и многи изби от полку Лестькова бояръ и простую чадь, и воеводу его уби Серажьского МатЕя, а свой полонъ отполони, и тако возвратися во свояси с честью великою, хваля и славя въ троици отца и сына и святого духа и нынЕ, и въ вся вЕки.

 

Въ лЕто 6794 [1286]. Ходиша литва вся и жемоть вся на нЕмцЕ к Ризи. ОнЕм же вЕсть бысть, и збЕгошася в городы. Они же пришедъше к городу, не воспЕвъ ничегоже, и оттолЕ же идоша на Лотыголу. И доходивше города МЕдвЕжьей Головы, и не вспЕвъше у него ничтоже, и тако возвратишася во свояси, добывше мало полона.

 

Се же услышавше торуньсцЕи нЕмцЕ, оже жемоть вся пошла на Ригу, идоша на жемоть, помагаюче своимь нЕмцемь. И поимаша ихъ бещисленое множьство, а другия избиша, и тако придоша во свояси со множествомъ полона.

 

Того же лЕта преставися великий князь Лестько Казимиричь Краковьскый. Епископъ же, и игумени, и поповЕ, и дьякони, спрятавше тЕло его, пЕвше обычныя пЕсни, и тако положиша тЕло его во КраковЕ городЕ во церкви святЕй ТроицЕ, и плакашася по немь вси людье, боярЕ и простии, плачемь великомъ.

 

Въ лЕто 6795 [1287]. Посла богъ на насъ мЕчь свой, иже послужить гнЕву своему за умножение грЕховъ нашихъ. Идущу же ТелебузЕ и Алгуеви с нимь в силЕ тяжьцЕ, и с ними русцЕи князи Левъ и Мьстиславъ, и ВолодимЕръ, и Юрьи Лвовичь, инии князи мнозии. Тогда бяхуть вси князи русции в воли татарьской, покорени гнЕвомь божиимъ. И тако поидоша вси вкупЕ.

 

Володимеру же князю болну сущу, зане бысть рана послана на нь от бога неисцЕлимая.

 

Идущимъ же имъ в ляхы, и доидоша рЕкы, нарЕцаемаго Сана, ВолодимЕръ же князь, сотьснувъси немощью тЕла своего, и нача слати ко брату своему Мьстиславу, тако река: «Брате, видишь мою немощь, оже не могу, а ни у мене дЕтий. А даю тобЕ, брату своему, землю свою всю и городы по своемь животЕ. А се ти даю при царихъ и при его рядьцахъ». Мьстислав же удари челомь передъ братомъ своимъ ВолодимЕромъ.

 

И посла ВолодимЕръ ко брату ко Львови, ко сыновцю ко Юрьеви с тЕми словы: «Се вама повЕдаю, далъ есмь брату своему Мьстиславу землю свою и городы». Левъ же рече ВолодимЕру: «Тако и гораздо, оже еси далъ мнЕ. Под нимь мь ци искати по твоемь животЕ? А вси ходимъ подъ богомъ. Абы мь далъ богъ и своимь мочи изволодЕти в се время».

 

И посемь посла Мьстиславъ ко брату ко Лвови, и ко сыновцю своему, тако река: «Се же, брате мой, Володимиръ далъ ми землю свою всю и городы. А чего восхочешь? Чего искати по животЕ брата моего и своего, осе же ти цареве, а се царь, а се азъ. Молви со мною, што восхочешь». Левъ же не рече противу слову ничегоже.

 

Посем же поиде Тельбуга в Ляхы и Алгуй с нимь, вси князи, а ВолодимЕра воротиша назадъ, зане бысть жалостно зрЕти на нь, видячи его болна суща. И приЕха ВолодимЕрь, и ради быша вси людье, видяче своего господина приЕхавша во здоровьи. И перебывъ мало дний у Володимери, и нача молвити княгини своей и бояромъ: «ХотЕлъ быхъ доЕхати до Любомля, зане дЕла мь с погаными нет, а человЕкъ есмь боленъ, ни я с ними могу повЕстити. А прояли мь уже и на печенехъ. А се мене мЕсто епископъ же Маркъ». И поЕха до Любомля, со княгинею и со слугами своими дворьними. Из Любомля поЕха до Берестья, и перебывъ во Берестьи 2 дни, поЕха до Каменца. Ту и лежаша во болести своей, во Каменьци, и рче княгини своей и слугамь: «Олны же минеть погань си изь землЕ, то же поедемь до Любомля».

 

Минувшим же днемь нЕколичемь, приЕхаша слуги его к нему въ КаменЕчь, иже то были в ляхохъ на воинЕ с татары. ВолодимЕръ же нача вопрашати ихъ о ТелебузЕ, уже ли пошелъ и землЕ Лядьской. ОнЕм же повЕдающимъ: «Пошелъ». «А братъ ми Левъ, и Мьстиславъ, и сыновець ми — во здоровьи ли?» Онем же повЕдающимъ: «Господине, добри вси и здоровЕ, и боярЕ и слуги». ВолодимЕръ же о томъ похвали бога. А Мьстислава повЕдаша, оже пошелъ с Телебугою на Лвовъ. Тогда же повЕдаше: «Брат ти даеть городь Всеволожь бояромь, и села роздаваеть». ВолодимЕру же нелюбье бысть велико на брата своего, и нача молвити: «Се лежю въ болести, а братъ мой придалъ ми и еще болшее болести. МнЕ и еще живу сущу, а онъ роздаваеть городы мое и села моа. Ольны моглъ по моемь животЕ роздавати!»

 

И посла ВолодимЕръ посолъ свой со жалобою ко брату своему Мьстиславу, река: «Брате, ты мене ни на полку ялъ, ни копьемь мя еси добылъ, ни из городовъ моихъ выбил мя есь ратью, пришедъ на мя. Оже сяко чиниши надо мною? Ты ми братъ есь, а другий ми братъ Левъ, а сыновечь ми Юрьи, язъ же у васъ трехъ избралъ есмь тебе одиного, и далъ ти есмь землю свою всю и городы по своемь животЕ, а при моем ти животЕ не воступатися ни во что же. Се же есмь учинилъ за гордость брата своего и сыновца своего, далъ есмь тобЕ землю свою».

 

Мьстиславъ же рече брату своему: «Господине, — рци, — братиа твоиа, земля божия и твоя, и городи твои, а я над ними не воленъ. Но язъ есмь по твоей воли, а дай ми тя богъ имЕти, аки отца собЕ, и служити тобЕ со всею правдою, до моего живота, а бы ты, господине, здоровъ был, а болшая мь надежа по тобЕ, рци». И приЕха к Володимеру посолъ его в Каменець, повЕдая рЕчь Мьстиславлю. ВолодимЕру же люба бысть рЕчь та.

 

Посем же поЕха ис Каменца до Раю. Будущу же ему ту, и начатъ молвити княгини своей: «Хочю послати по брата своего по Мьстислава, а быхъ с нимъ рядъ учинилъ о землю и о городы и о тобЕ, княгини моа мила Олго, и о семь дЕтяти о ИзяславЕ, иже миловахъ ю, аки свою дщерь родимую. Богъ бо не дал ми своихъ родити за мои грЕхы, но си ми бысть, аки от своее княгинЕ рожена, взялъ бо есмь ю от своее матери в пеленахъ и воскормилъ».

 

И посла ко брату епископа своего Володимерьского ЕвьсЕгньа, а с нимъ Борка же Оловянца, и с тЕми словы река ему: «Брате, приЕдь ко мнЕ. Хощю с тобою рядъ учинити про все». Мьстислав же приЕха к нему в Рай со своими бояры и со слугами и с ними епископъ Володимерьский, и Борко, и Оловянець. Мьстиславъ же ста на подворьи, и повЕдаша слуги его ВолодимЕру: «Брат ти приЕхалъ». Оному же лежащю в болести своей, услышавъ братенъ приЕздъ, воставъ и сЕдЕ, и посла по брата. Он же приде к нему и поклонися ему. Володимеръ же нача вопрашати его о ТелебузЕ, како ся дЕяло в Ляхохъ, и куда и выходъ его из ляховъ. Он же сказа ему все по ряду бывшее, и иныи рЕчи многи повЕсти с нимь. Мьстислав же поиде на подворье. Володимеръ же посла к нему епископа своего с Боркомь и со Оловянцемь, тако река: «Брате мой, на то и тя — рци — есмь призвалъ, хочю с тобою рядъ учинити о землю и о городы и о княгинЕ своей и о семь дЕтяти. Хочю грамоты писати». Мьстиславъ же рече епископу брата своего: «Господине — рци — брате мой, я сего ци хотЕлъ, оже бы мнЕ искати твоей землЕ по твоемь животЕ? Сего ни на сердцЕ моемь не было. Но реклъ ми есь былъ в ляхохъ, коли есмь былЕ с Телебугою и Алгуемь, а братъ мой Левъ туто же и сыновець ми Юрьи. Ты же, господине мой братъ мой, прислалъ ко мнЕ тако река — Мьстиславе, даю ти землю свою всю и городы по своемь животЕ».

 

Мьстислав же рече епископу брата своего: «Господине, рци брату, како богу любо и тобЕ. Оже хощешь грамоты писати, како божья воля и твоя». Епископу же пришедшю ото Мьстислава, повЕдаючи рЕчь братьню, Володимеръ же повелЕ писцю своему Федорцю писать грамоты.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

КНЯЗЯ ВОЛОДИМИРЯ РУКОПИСАНИЕ

 

 

 

 

«Во имя отца и сына и святаго духа, молитвами святыа богородица и приснодЕвица Марья, и святыхъ ангелъ. Се язъ, князь Володимерь, сынъ Василковъ, внукъ Романовъ, даю землю свою всю и городы по своемь животЕ брату своему Мьстиславу, и столный свой городъ Володимиръ. Другую же грамоту напсахъ брату своему такую же, хочю и еще и княгинЕ своей псати грамоту такую же.

 

Въ имя отца и сына и святого духа, молитвами святыа богородица и приснодЕвица Марья, святыхъ ангелъ. Се язъ, князь ВолодимЕръ, сынъ Василковъ, внукъ Романовъ, пишу грамоту. Далъ есмь княгинЕ своей по своемь животЕ городъ свой Кобрынь, и с людми и з данью. Како при мнЕ даяли, тако и по мнЕ ать дають княгинЕ моей. Иже дал есмь ей село свое Городелъ и с мытом, а людье, како то на мя страдалЕ, тако и на княгиню мою по моемь животЕ. Аже будеть князю городъ рубити, и они к городу, а поборомъ и тотарьщиною ко князю. А Садовое ей Сомино же далъ есмь, княгинЕ свое, и манастырь свой Апостолы же создах и своею силою, а село есмь купилъ БерезовичЕ у Юрьевича у Давыдовича Фодорка, а далъ есмь на немь 50 гривенъ кунъ, а 5 локотъ скорлата, да бронЕ дощатые, а тое далъ есмь ко Апостоламъ же. А княгини моа по моемь животЕ, оже восхочеть в черничЕ поити, поидеть, аже не восхочеть ити, а како ей любо. МнЕ не воставши смотрить, что кто иметь чинити по моемь животЕ».

 

Посем же посла ВолодимЕрь ко брату, тако река: «Брате мой Мьстиславе, цЕлуй ко мнЕ хрестъ на томъ, како ти не отъяти ничегоже ото княгини моей по моемь животЕ, что есмь ей далъ, и от сего дЕтища, от Изяславы же, не отдать еЕ неволею ни за кого же, но кдЕ будеть княгинЕ моей любо, тутоть ю дати». Мьстиславъ же рече: «Господине — рчи — брате, не дай ми богъ того, оже бы мнЕ отъяти что по твоемь животЕ у твоей княгинЕ и у сего дЕтища, но дай ми богъ имЕти свою ятровь, аки достойную матерь собЕ и чтити. А про се дЕтя, оже сяко молвишь, абы ю богъ того довелъ, дай ми богъ ю отдати, аки свою дщерь родимую». И на томъ крестъ челова.

 

Се же дЕяшеть Федоровы недели. Взем же рядъ с братомь, поЕха до ВолодимЕря. И приЕха ВолодимЕрь, Еха во пископью ко святЕ Богородици, и созва бояры володимЕрьскыя брата своего, а мЕстичЕ русци и нЕмцЕ, и повелЕ передо всими чести грамоту братну о даньи землЕ и всЕх городовъ, и столного города ВолодимЕря, и слышаша вси от мала и до велика.

 

Епископъ же володимерьский ЕвьсЕгнЕй и благослови Мьсти слава крестомъ воздвизалнымъ на княжение володимЕрьское. Хотяшеть бо уже княжити в ВолодимЕрЕ, но братъ ему не да, тако река: «Моглъ ольны по моемь животЕ княжити». Мьстислав же пребывъ неколько дний у ВолодимЕри, Еха во свои городы: в Луческь и в Дубенъ, и во иныи городы, их же не псахъ.

 

ВолодимЕръ же приЕха из Раю в Любомль, ту же и лежаше всю зиму в болести своей, росылая слуги своЕ на ловы. Бяшеть бо и самъ ловечь добр, хороборъ, николи же ко вепреви и ни к медвЕдеве не ждаше слугъ своих, а быша ему помогли, скоро самъ убиваше всяки звЕрь. ТЕм же и прослулъ бяшеть по всей землЕ, понеже далъ бяшеть ему богъ вазнь не токмо и на одиныхъ ловехъ, но и во всемь, за его добро и правду. Но мы на предлежащее возвратимся.

 

Наставшу же лЕту, и услыша Конъдрать князь Сомовитовичь, братъ ВолодимЕровъ, оже далъ землю свою всю и городы, присла к ВолодимЕрю посолъ свой, тако река: «Господине братъ мой, ты же ми былъ во отца мЕсто. Како мя еси держалъ подъ своею рукою, своею милостью, тобою есмь, господине, княжилъ и городы своЕ держалъ, и братьи своей отъялъся есмь и грозенъ былъ. И нынЕ, господине, слышалъ есмь, оже еси далъ землю свою всю и городы брату своему Мьстиславу, а надЕюся на богъ и на тя, абы ты, господинъ мой, послалъ свой посолъ с моимь посломъ ко брату своему Мьстиславу, абы мя, господине, со твоею милостью приялъ братъ твой подъ свою руку и стоялъ бы за мя во мою обиду, како ты, господинъ мой, стоялъ за мною во мою обиду».

 

Володимеръ же посла ко брату своему Мьстиславу, тако река: «Братъ мой, самъ вЕдаешь, како есмь имЕлъ брата своего Кондрата и честилъ и дарилъ, а в обиду его стоялъ есмь за нимъ, како и за собою. Абы ты тако же мене дЕля приялъ и с любовью подъ свою руку и стоялъ за нимъ во его зло». Мьстиславъ же обЕчася тако створити Володимиру, тако река: «Брате мой, радъ тебе дЕля приимаю с любовью под свою руку, а в обиду его дай ми богъ голову свою сложити за нь». И по семь присла Мьстиславъ к Володимеру, река ему: «ХотЕл ся быхъ сняти со Кондратомъ, а докладываю бога и тебе, како ми велишь». Володимеръ же рече: «Соимися с нимъ». Мьстислав же посла посолъ свой ко Кондратови, река: «Хочю ся сняти с тобою, приедь ко мнЕ». И приЕха посолъ Мьстиславль, повЕдая речь Мьстиславлю Володимеру. И возрадовася о семь.

 

Посемь поЕха Кондратъ ко Мьстиславу. И приЕха во Берестий, и посемь приЕха в Любомль. ПовЕдаша ВолодимЕру слуги его, рекуче: «Брат ти, господине, приЕхалъ Кондратъ». Онъ вЕлЕ ему прити к собЕ. Кондратъ же приде к Володимеру, идеже лежаше в болести своей, крЕпко стража. И вшедъ поклонися ему, и плакася по велику, видя болесть его и унынье тЕла его краснаго. ПовЕстивъ же со братомъ рЕчи многии, о нЕхже передЕ писахомъ, иде на подворье. ВолодимЕръ же присла конь свой ему добрый. ОбЕдавъ же и поеха до ВолодимЕра, из ВолодимЕря же поЕха ко Луцку.

 

Бывшу же ему в Луцки, Мьстиславу же не сущу ту, но близъ города нЕкоемь мЕстЕ, именемь в Гаи. МЕсто же то красно вЕдЕниемь и устроено различнымы хоромы. Церкви же бяше в немь предивна, красотою сияющи. ТЕм же угодно бысть князю пребывати в немь. И поЕха Кондратъ из Луцка в Гай. Мьстислав же срЕте с бояры своими и со слугами и прия с честью и с любовью подъ свою руку, по братню слову по ВолодимЕрову, тако река: «Како тя имЕлъ братъ мой, и честилъ, и дарилъ, а мнЕ дай богъ тако же имЕти тя, и честити, и дарити, и стояти за тобою во твою обиду». И посемь начаша веселитися. Мьстиславъ же одаривъ Кондрата конми красными и в сЕдлЕхъ в дивных, и порты дорогими, ины дары многи вдавъ ему, и тако отпусти со честью.

 

По отъЕзде же КондратовЕ из Любомля, пригна Ярътакъ ляхъ из Люблина. И повЕдаша Володимерови: «Ярътакъ приехалъ». И не вЕле ему перед ся, но рече княгини своей, иже: «Роспроси его, с чимь приЕхалъ». Княгини же посла посла по нь. Он же приде вборзЕ. И нача вопрошати его: «Князь ти молвить: с чимь есь приЕхалъ, повЕжь». Онъ же нача повЕдити: «Князь Льстко мертвъ». Володимиръ же сжаливося и росплакася по немь. «А прислали мя люблинцы, хотять князя Кондрата княжить во Краковъ. А наборзи хочю найти Кондрата. КдЕ будеть?» Княгини же, вшедши, повЕдЕ рЕчь Ярътакову. ВолодимЕръ же велЕ дати... подо нь конь, его бо конЕ пристали бЕхуть. И погна вборьзЕ.

 

И наиде и в ВолодимЕрЕ, и нача молвити Кондратови: «Князь Лестько мертвъ, а прислали мя люблиньци. Поедь княжить к намъ до Кракова». Кондратъ же возвеселися сердцемь и возрадовася душею о княженьи Краковоском. И поЕха вборзЕ, и приЕха во Любомль, хотяшеть бо посЕдЕти со братомъ о томъ, абы ему како погадалъ. ВолодимЕръ же не вЕлЕ ему к собЕ прити, но рече княгинЕ своей: «Иди же повЕсти в нимь, та отряди и, ать поЕдеть прочь, а у мене ему нЕ что дЕяти». Княгини же вшедши повЕда рЕчь Кондратову: «Брат ти, господине, молвить: пошли со мною своего Дунаа, ать ми честьно».

 

И поЕха вборзЕ к Люблину.

 

Приехавшу же ему к Люблину, и запроша ляховЕ городъ, а Кондрата не пустиша к собЕ. И ста Кондратъ на горЕ у мниховъ. И посла к горожаномъ, тако река: «На что мя есте привели, да нынЕ городъ есть передо мною затворилЕ?» Горожани же рекоша: «Мы тебе не привели и ни слалЕ по тя, но голова намъ Краковъ, тамо же и воеводы наши и бояри велиции. Оже имешь княжити во КраковЕ, то ть мы готовЕ твои».

 

Посем же повЕдаша Кондратови: «Рать идеть к городу». Творяхуть бо рать литовьскую и пополошишася. И выбЕже Кондратъ во столпъ ко мнихомъ с бояры своими и слугами, и Дунай Володимировъ с нимь. Рати же пришедши к городу, познаша, оже руская рать. Кондратъ же воспроси ратьныхъ; «Кто есть воевода в сей рати?» Они же повЕдаша: «Князь Юрьи Лвовичь. Хотяшеть бо собЕ Люблина и землЕ Люблиньской».

 

И приЕха Юрьи к городу. Горожани же не подаша ему города, но пристравахуться крЕпко на бой. Юрьи же позна лесть ихъ. ОнЕм же молвящимъ: «Княже, лихо Ездишь, рать с тобою мала. Приедуть ляховЕ мнозии, соромъ ти будеть великъ». Юрьи же слышавъ си словеса от нихъ, роспусти дружину свою воевать, и взяша полона много, а жита пожгоша и села, и не остася ни в лЕсЕхъ, но все пожьжено бысть ратными. И тако возвратися во свояси со множествомъ полона, челяди, и скота, и коний.

 

А Кондратъ поЕха во свояси, вземь собЕ соромъ великъ, лЕпши бы не живъ былъ.

 

Посем же мятежь бысть великъ в землЕ Лядьской.

 

Въ лЕто 6796 [1288]. Присла Юрьи Лвовичь посолъ свой ко строеви своему князю Володимеру, река ему: «Господине строю мой, богъ вЕдаеть и ты, како ти есмь служилъ со всею правдою своею, имЕл тя есмь аки отца собЕ. Абы тобЕ сжалилося моее службы. А нынЕ, господине, отець мой прислалъ ко мнЕ, отнимаеть у мене городы, что ми былъ далъ: Белзъ, и Червенъ, и Холмъ. А велить ми быти в ДорогычинЕ и в МЕлницЕ. А бью челом богу и тобЕ, строеви своему, — дай ми, господине, Берестий, то бы мь с полу было». Володимеръ же рче послу: «Сыновче, — рци — не дамь. ВЕдаешь самъ, оже я не двою рЕчью, ни я пакъ ложь былъ, а богъ вЕдаеть, и вся подънебесная, не могу порушити ряду, что есмь докончалъ с братомъ своимъ Мьстиславомъ. Далъ есмь ему землю свою всю и городы, и грамоты есмь пописалъ». С тЕми словы отряди посла сыновца своего.

 

Посем же посла ВолодимЕръ слугу своего доброго вЕрного, именемь Ратчьшю, ко брату своему Мьстиславу, тако река: «Молви брату моему: прислалъ — рци — ко мнЕ сыновЕчь мой Юрьи просить у мене Берестья, азъ же ему не далъ ни града, ни села, а ты — рчи — не давай ничего же». И вземь соломы в руку от постеля своее, рече: «Хотя быхъ ти — рци — братъ мой тотъ вЕхоть соломы далъ, того не давай по моемь животЕ никому же». Рачьша же изнаиде Мьстислава во СтожьцЕ и сказа ему рЕчь братню. Мьстислав же удари челомь противу словомъ брата своего, река: «Ты же ми брать, ты же ми отець мой, Данило король, оже мя еси приялъ подъ свои руцЕ. А что ми велишь, а я радъ, господине, тебе слушаю». Рачьшю же одаривъ отпусти. И приехавъ, сказа все по ряду ВолодимЕру.

 

Присла же потомь ко Володимеру Левъ епископа своего перемышлескаго, именемь Мемнона. Слуги же его повЕдаша ему: «Владыка, господине, приЕхалъ». Онъ же рече: «Который владыка?» Они же повЕдаша: «Перемышлеский. Ездить от брата ть ото Лва». ВолодимЕръ же бЕ разумЕа древняя и задняя, на што приЕхалъ, посла по него. Он же воиде к нему и поклонився ему до землЕ, река: «Братъ ти ся кланяеть». И велЕ ему сЕсти, и нача посолъство правити. «Брат ти, господине, молвить: стрый твой Данило король, а мой отець, лежить в ХолмЕ у святЕй Богородици, и сыновЕ его, братьа моа и твоя, Романъ и Шварно, и всихъ кости туто лежать. А нынЕ, брате, слышимъ твою немочь великую. Абы ты, брат мой, не изгасилъ свЕчЕ надъ гробомъ стрыя своего и братьи своей, абы далъ городъ свой Берестий — то бы твоя свЕща была». ВолодимЕръ же бЕ разумЕя притъчЕ и темно слово, и повЕстивъ со епископомъ много от книгъ, зане же бысть книжникъ великъ и философъ, акого же не бысть во всей земли, и ни по немь не будеть. И рче епископу: «Брате, — рци, — Лве княже, ци без ума мя творишь, оже быхъ не разумЕлъ сей хитрости? Ци мала ть — рци — своя земля, оже Берестья хочешь? А самъ держа княжения три: Галичкое, Перемышльское, Бельзьское. Да нЕту ти сыти! А се пакъ мой — рци — отець, а твой стрый лежить во епископьи и у святой Богородици в ВолодимерЕ, а много ль есь над нимь свЕчь поставилъ? Что есь далъ который городъ, абы то свЕча была? Оже — рци — просилъ еси живымъ, а уже пакъ мертвымъ просиши. Не дам не — реку — города, но ни села не возмешь у мене. РозумЕю я твою хытрость. Не дамь». Володимерь же, одаривъ владыку, отпусти и, зане бысть не бывалъ у него николи же.

 

Князю же Володимеру Васильковичу великому, лежащу в болести 4 лЕта, болезнь же его сице скажемь.

 

Нача ему гнити исподняя уустна, первого лЕта мало, на другое и на третьее болма нача гнити, и еще же ему не вельми болну, но ходяшь и ездяшеть на конЕ.

 

И розда убогым имЕние свое: все золото и серебро и камение дорогое, и поясы золотыи отца своего и серебряные, и свое, иже бяше по отци своемь стяжалъ, все розда. И блюда великаа сребрянаа, и кубъкы золотые и серебряные самъ передъ своима очима поби и полья в гривны.

 

И мониста великая золотая бабы своей и матери своей все полья и розъсла милостыню по всей земли, и стада роздая убогымь людемь, у кого то коний нЕтуть, и тЕмь, иже кто погибли в Телебузину рать.

 

Къ сему же кто исповЕсть многые твоя и нещаныа милостыня и дивныя щедроты, яже ко убогымь творяше и к сиротамъ, и к болящимъ, и ко вдовичамъ, и къ жадным? И ко всимъ творяще милость требующимъ милости. Слышалъ бо бЕ глас господень ко Навьходъносору царю: «СвЕтъ мой да будет ти вгоденъ и неправды твоя щедротами нищихъ»; еже слыша ты, о честниче, дЕломъ сконча слышаное: просящимъ подаа, нагыя одЕвая, жадныя и алъчныа насыщая, болящимъ всяко утЕшение посылая, долъжныя искупая. Твоя бо щедроты и милостыня нынЕ во человецЕхъ поминаемы суть, паче же пред богомъ и ангелы его. Еяже ради добропрелюбныа богомъ милостыня и много дерьзновенье имЕеши к нему, яко присный рабъ Христовъ. Помогаеть ми словесы рекы: «милость хвалиться на судЕ, милостини мужю, акы печать с нимь». ВЕрние же самого господа глаголъ: «Блажении милостивии, яко тЕи помиловани будуть». Ино же яснЕе и вЕрние послушьство приведемь о тебе от святыхъ псаний, реченое Яковомъ апостоломъ, яко: «Обративы грЕшника от заблужения путии, его спасетъ, и душю, и покрыеть множьство грЕховъ». Ты же и церкви многи Христовы поставль, и служителя его введъ, подобниче великого Костянтина, равноумне и равнохристосолюбче, равночестителю служителемь его: онъ со святими отци Никейского сбора законъ человЕкомъ полагаше, ты же со епископы и игумены снимаася часто со многимъ смирениемь, много бЕсЕдоваше от книгъ о житьи свЕта сего тлЕньнаго. Но мы на предлежащее возвратимся.

 

Исходящу же четвертому лЕту, и наставши зимЕ, и нача болми немочи. И опада ему все мясо с бороды, и зуби исподнии выгниша вси, и челюсть бороднаа перегни. Се же бысть вторы Иевъ. И вниде во церковь святаго и великаго мученика Христова Георьгия, хотя взяти причастье у отца своего духовнаго. И вниде во олтарь малый, идеже ерЕй совлачаху ризы своа. Ту бо бяшеть ему обычай всегда ставати. И сЕде на столцЕ, зане не можаше стояти от немочи. И воздЕвъ руцЕ на небо, моляшеся со слезами, глаголя: «Владыко господи боже мой, призри на немощь мою и вижь смирение мое, одержащаа мя нынЕ, на тя бо уповая, терьплю о всихъ сихъ. Благодарю тя, господи боже: благая прияхъ от тебе в животЕ моемь, то злыхъ ли не могу терпЕти? Яко державЕ твоей годЕ, тако и бысть. Яко смирилъ еси душю мою, во царствии твоемь, причастника мя створи молитвами пречистыя твоея матери, пророкъ и апостолъ, мученикъ, всихъ приподобных святы отець, якоже и тии пострадавша и, угожьше тобЕ, искушени быша от дьявола, яко злато в горнилЕ, их же молитвами, господи, избраньномь твоемь стадЕ, с десными мя овцами причти». Пришедшю же ему от церкви и леже потомь, вонъ не вылазя. Но болми нача изнемогати. И опада ему мясо все с бороды, и кость бородная перегнила бяшет, и бысть видети гортань. И не вокуша по семь недЕль ничегоже, развЕе одиное воды, и то же по скуду. И бысть в четвергъ на ночь, поча изнемогати, и яко бысть в куры, и позна в собЕ духъ изнемогающ ко исходу души, и возрЕвъ на небо и воздавъ хвалу богу, глаголя: «Бесмертный боже, хвалю тебе о всемь! Царь бо еси всим. Ты единъ во истину подая всей твари всебогатьствомь наслажение. Ты бо створивъ мира сего, ты соблюдаешь, ожидаа душа, яже посла, да добру жизнь жившимь почтеши, яко богъ, а еже не покорившуся твоимъ заповЕдемь, предаси суду. Всь бо суд праведный от тебе, и бес конца жизнь от тебе, благодатью своею вся милуешь притЕкающая к тебе». И кончавь молитву, воздЕвъ руцЕ на небо, и предасть душю свою в руцЕ божии, и приложися ко отцемь своим и дЕдомъ, отдавъ общий долгъ, егоже нЕсть убЕжати всякому роженому. СвЕтающю же пятку, и тако преставися благовЕрный христолюбивый великий князь ВолодимЕръ, сынъ Василковъ, внукъ Романовъ, княживъ по отци 20 лЕт. Преставление же его бысть во Любомли городЕ в лЕто 6797, месяца декабря во 10 день, на святаго отца Мины. Княгини же его съ слугами дворьными, омывше его, и увиша и оксамитомъ со круживомъ, яко же достоить царемь, и возложиша и на сани, и повезоша до ВолодимЕря. Горожаномъ же от мала и до велика, мужи, и жены, и дЕти с плачемь великимъ проводиша своего господина.

 

Привезъшимъ же и во ВолодимЕрь у епископью ко святоЕ Богородици, и тако поставиша и на санЕхъ во церкви, зане бысть поздно. Того же вечера по всему городу увЕдана бысть смерть княжа.

 

НаутрЕя же по отпЕтьи заутрении приде княгини его, и сестра ему Олга, и княгини Олена, черничи, с плачемь великимъ приидоша, и весь город сойдеся, и бояри вси стари и молодии, и плакахуся надъ нимь. Епископъ же Володимерьский ЕвьсЕгнЕй и вси игумени, и Огапитъ, печерьский игуменъ, и вси поповЕ всего города, пЕвше над нимь обычныа пЕсни, и проводиша и со благопохвалными пЕснми и кадилы добровоньными, и положиша тЕло его во отни гробЕ, и плакашася по немь володимерчи, поминающи его добросердье до себе. Паче же слугы его плакахуся по немь слезами обливающи личе свое, и послЕднюю службу створьше ему, опрятавше тЕло его, тело вложиша и во гробъ, месяца декабря во 11 день, на память святаго Данила Столпъника, в суботу.

 

Княгини же его беспрестани плакашеся, предстоящи у гроба, слезы от себе изливающи, аки воду, сиче вопиюще, глаголюще: «Царю мой благый, кроткий, смиреный, правдивый! Воистину наречено бысть тобЕ имя во крещеньи Иван, всею добродЕтелью подобенъ есь ему. Многыа досады приимъ от своихъ сродникъ. Не видЕхъ тя, господине мой, николи же противу ихъ, злу никоторогоже зла воздающа, но на бозЕ вся покладывая».

 

Провожаше наипаче же плакахуся по немь лЕпшии мужи володимерьстии, рекуче: «Добрый ны господине, с тобою умрети, створшему толикую свободу, якоже и дЕдъ твой Романъ свободилъ бяшеть от всихъ обидъ, ты же бяше, господине, сему поревновалъ и наслЕдилъ путь дЕда своего. НынЕ же, господине, уже к тому не можемь тебе зрЕти, уже бо солнче наше зайде ны, и во обидЕ всЕх остахомъ».

 

И тако плакавшеся надъ нимь все множество володимерчевъ: мужи, и жены, и дЕти, нЕмци, и сурожьцЕ, и новгородци, и жидове плакахуся, аки и во взятье Иерусалиму, егда ведяхуть я во полонъ Вавилоньский, и нищии и убозии, и чернорисчи. БЕ бо милостивъ на вся нищая.

 

Сий же благовЕрный князь ВолодимЕрь возрастомь бЕ высокь, плечима великь, лицемь красенъ, волосы имЕя желты кудрявы, бороду стригый, рукы же имъя красны и ногы, рЕчь же бяшеть в немь толъста, и устна исподняя добела. Глаголаше ясно от книгъ, зане бысть философъ великъ. И ловечь хитръ хороборъ. Кротокъ, смиренъ, незлобивъ, правдивъ, не мьздоимЕць, не лживъ, татьбы ненавидяше, питья же не пи от воздраста своего. Любь же имЕяше ко всимъ, паче же и ко братьи своей, во хрестьном же челованьи стояше со всею правдою истиньною, неличемЕрною, страха же божия наполненъ, паче же милостыни предлежаше, манастыря набдя, черньцЕ утЕшаа и вси игуменЕ любью приимая. И манастыря многи созда, на всь церковный чинъ и на церьковникы отверзлъ ему бяшеть богъ сердце и очи, иже не помрачи своего ума пьяньствомъ, кормитель бо бяшеть черньцемь и черничамъ, и убогимъ, и всякому чину, яко возлюбленый отцемь бяшеть. Паче милостынею бяше милостивъ, слыша господа, глаголюща: «Аще створите братьи моей меншей, то и мнЕ, створисте», пакы Давидъ глаголеть: «Блажень мужь милуя и дая всь день о господЕ не потькеться». Мужьство и умь в немь живяше, правда же и истина с нимь ходяста, иного добродЕаньа в немь много бЕаше, гордости же в немь не бяше, зане уничижена есть гордость предъ богомъ и человЕкы, но всегда смиряше образъ свой скрушенымъ сердцемь, и воздыхание от сердца износя, и слезы от очью испущаше, покаяние Давыдово приимъ, плачася о грЕсех своих, возлюбивъ нетлЕнная паче тлЕньных, и небесная паче временьных, и царство со святыми у вседержителя бога паче притекущаго сего царства земнаго. И чести тя обЕщника господь на небесехъ сподоби благовЕрья твоего ради, еже имЕ в животЕ своемь, добръ послухъ благовЕрью твоему, обителниче святая, церькви святая Богородица Марья, юже созда прадЕдъ твой на правовЕрнЕй основЕ, идеже и мужественое твое тЕло лежить, жда трубы архангеловы. ДобрЕ зЕло послухъ брат твой Мьстиславь, егоже сотвори господь намЕстника по тобЕ твоему владычеству, не рушаща твоих уставъ, но утверждающа, ни умаляюща твоему благовЕрью положения, но паче прилагающа, не казняща, но вчиняюща, иже нескончанаа твоя учиняюща, аки Соломонъ Давида, иже в домь божий великый и святый его мудростью созда на святость и очищение граду твоему, иже всякою красотою украси, златомь и сребромъ и каменьемъ драгимъ, и сосуды честными, яже церкви дивна и славна всЕмъ окружнымъ сторонам, акаже ина не обрящеться во всей полунощий земля от востока и до запада. И славный городъ твой Володимерь, величествомь, акы вЕнчемь, обложенъ! Преда люди твоя и городъ святЕй славнЕй и скорЕй на помощь христьяномъ святЕй богородици. Да еже челование архангелово дасть богородици, — будеть и городу сему. Ко оной бо: «Радуйся, обрадованная, господь с тобою!», к городу же «Радуйся, благовЕрный городе, господь с тобою!»

 

Востани от гроба твоего, о честная главо, востани, отряси сонъ, нЕси бо умерлъ, но спишь до обьщаго востания! Востани, нЕси бо вьмерлъ! НЕсть бо ти умерети, лЕпо вЕровавшу во Христа, всему миру живодавча. Отряси сонъ! Возведи очи, да видиши, какоя тя чести господь тамо сподобив постави. И на землЕ не бес памяти тя поставилъ братомь твоимь Мьстиславомъ. Востани, видь брата твоего, красящаго столъ земля твоея и зрениа сладкаго лице его насыщаася. Моли о земли брата своего преданиа ему тобою, и о людех, в них же благовЕрно владычьствова, да съхраниши я въ мирЕ и въ благовЕрии, и да славитися в нем правовЕрию и да блюдет господь богъ от всякоа рати и преданиа, и от голода, нашествиа иноплеменникъ, и от усобныа рати. Паче же помолися о братЕ своем МьстиславЕ добрыми дЕлы, без соблазна богом данныа ему люди, управившю, стати с тобою непостыдно, пред престолом вседръжителя бога, и за труд паствы людий его приати от него вЕнець славы нетлениа съ всЕми праведными. Аминь.

 

К сему же вижь и благовЕрную свою княгиню, како благовЕрье держить по преданью твоему, како покланяеться имени твоему. ВЕде же, яко аще не тЕломь, но духомъ показаеть ти господь вся си, яко твое вЕрное вьсЕанье нЕ исушено бысть зноем невЕръя, но дождемь божия поспЕшения расположено бысть многоподнЕ.

 

Радуйся, учителю нашь и наставниче благовЕрья! Ты правдою бЕ оболченъ, крЕпостью препоясанъ, и милостынею, яко гривною, утварью златою, украсуяся, истиною обвитъ, смысломъ вЕнчанъ! Ты бЕ, о честная главо, нагимъ одЕние, ты бЕ алчющимъ коръмля и жажющим въ оутробЕ охлажение, вдовицамъ помощникъ, и страньнымъ покоище, беспокровнымъ покровъ, обидимымъ заступникъ, убогымъ обогатЕние, страненъприимникъ, имже благымъ дЕломъ инЕмь возмЕздье приемля на небесЕх благая, яже уготова богъ любящимъ отца и сына и святаго духа.

 

Князь же Володимеръ въ княжении своем многы городы зруби по отци своем. Зруби Берестий, и за Берестиемь зруби город на пустом мЕстЕ, нарицаемЕм ЛьстнЕ, и нарече имя ему Каменець, зане бысть камена земля. Създа же въ нем столпъ каменъ высотою 17 саженей, подобенъ удивлению всЕм зрящим на нь. И церковь постави БлаговЕщениа святыа богородица, и украси ю иконами златыми, и съсуды скова служебныа сребрены, и Еуаглие опракос оковано сребром, Апостолъ опракось, и Парамья, и Съборникь отца своего туто же положи, и кресть въздвизалный положи. Такоже и у БЕлску поустрои церковь иконами и книгами. У Володимери же списа святаго Дмитреа всего и съсуды служебные сребряные скова, и икону пресвятыа Богородица окова сребром с камениемь дорогым, и завЕсы золотом шиты, а другые оксамитные съ дробницею, и всЕми узорочии украси ю. У епископъи же у святоа Богородица образ Спаса велика окова сребром, Еуаглие списавь опракос, святой Богородици да, и съсуды служебныя жьженого золота съ камениемь драгым Богородици же да. Образ Спасовь, окованъ золотом съ драгымъ камением, постави у святоа Богородица въ память събЕ. Въ манастырь въ свои Апостолы да Еуаглие опракос и Апостолъ, сам списавь, и Съборникь великый отца своего туто же положи, и кресть въздвизалный и молитвеникь да. Въ епископью перемышльскую да Еуаглие опракос, окованно сребром съ женчюгом, сам же съписал бяше. А до ЧернЕгова пославь въ епископью Еуаглие опракос золотом писано, а окованно сребром съ женчюгом, и среди его Спаса с финиптом. Въ Луцкую епископью да кресть велик сребрян позлотисть съ честнымъ древом.

 

Създа же и церкви многы. В Любомли же постави церковъ каменну святаго и великого мученика Христова Георгиа, украси ю иконами коваными, и съсуды служебные сребряны скова, и платци оксамитны шиты золотом съ женчюгом, херувими и серафими, и иньдитья золотом шита вся, а другаа паволокы бЕлчатое, а в малую олтару обЕ иньдитьи, бЕлчатое же паволокы, Еуглие списа опракос, окова е все золотом и камениемь дорогым съ женчюгом, и деисус на нем скован от злата, цяты великы съ финиптом, чюдно видением, а другое Еуаглие опракос же волочено оловиром, и цяту възложи на не с финиптом, а на ней святаа мученика ГлЕбь и Борисъ. Апостолъ опракос, Прологы списа 12 месяца, изложено житиа святых отецъ, и дЕаниа святых мученикь, како вЕнчашася своею кръвию за Христа, и мЕнеи 12 списа, и триоди, и охтаи, и ермолои. Списа же и служебникъ святому Георгию, и молитвы вечернии и утрьнии списа особь молитвеника. Молитвеник же купил в протопопиное и да на нем 8 гривен кун, и да святому Георгию, кадилници двЕ, одина сребрена, а другаа мЕденаа, и кресть въздвизалный да святому Георгию, икону же списа на золотЕ намЕстную святого Георгиа и гривну златую възложи на нь съ женчюгом, и святую богородицю списа на золотЕ же намЕстную, и възложи на ню монисто золото с камением дорогьм, и двери солиа мЕдяные, почалъ же бяше писати ю и списа всЕ три олтарЕ, и шия вся съписана бысть, но не скончана, заиде бо и болесть.

 

Полиа же и колоколы дивны слышаниемь, такых же не бысть въ всей земли. В Берестии же създа стлъпь каменъ, высотою, яко и Каменецькый. Постави же и церковь святого Петра, и Евангелие да опракос оковано сребром, и служебные съсуды скованы сребрены, и кадилница сребрена, и крестъ въздвизалный туто положи. И инаа многаа добродЕяниа съдЕа въ животЕ своем, яже словут по всЕм землям. Туто же положим конець Вълодимерову княжению.

 

Сему же благовЕрному князю Володимерю, нареченому въ святом крещении Иоанну, сыну Василкову, вложену въ гробъ, и лежа въ гробЕ тЕло его незамазано от 11 дне месяца декабря до 6 дне месяца априля. Княгини его не можаше ся втолити, но пришедши съ епископом Евсегениемь и съ всЕм крилосом, открывши гробъ и видиша тЕло его цЕло и бЕло, и благоухание от гроба бысть и воня подобна арамат многоцЕнных, и тако чюдо видЕ, видЕвше же прославиша бога. И замазаша гробъ его месяца априля въ 6 день, в среду Страстное недЕли.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

НАЧАЛО КНЯЖЕНИЯ ВЕЛИКАГО КНЯЗЯ МЬСТИСЛАВА В ВОЛОДИМЕРЕ

 

 

 

 

Въ лЕто 6797 [1289]. Князь же Мьстиславъ не притяже на погребенье тЕла брата своего ВолодимЕря, но приЕха послЕ с бояры своими и со слугами, и Еха в епископью ко святЕй Богородици, идеже положенъ бысть братъ его ВолодимЕръ, и плакася надъ гробомъ его плачемь великымъ зЕло, аки по отцЕ своемь по королЕ.

 

И утоливъ же ся от плача, и нача росылати засаду по всимъ городомъ. Хотящю же ему послати до Берестья и до Каменьца и до БЕльска, и приде ему вЕсть, оже уже засада Юрьева в Берестьи, и во Каменци и во БЕльски. Берестьяни бо учинили бяхуть коромолу и, еще Володимеру князю болну сущю, они же Ехавъше къ Юрьеви князю, цЕловаша крестъ на томъ, рекуче: «Како не достанеть стрыя твоего, ино мы твои и городъ твой, а ты нашь князь».

 

Володимеру же преставлешюся, и Юрьи услыша вЕсть о стрыи своимъ, и вьеха въ Берестий, и нача княжити в немь, по свЕту безумных своихъ бояръ молодых и коромолниковъ берестьанъ. Мьстиславу же рекоша боярЕ его и братни бояре: «Господине, сыновЕць твой велику соромоту возложи на тя. ТобЕ далъ богъ и братъ твой и молитва дЕда твоего и отца твоего. Можемъ, господине, головы своЕ положити за тя, и дЕти наши. Поиди первое, заими городъ его Белзъ и Червенъ, но тоже поидешь к Берестью». Князь же Мьстиславъ бяшеть легосердъ и рече бояромъ своимъ: «Не дай ми богъ того учинити, оже бы мнЕ пролити кровь неповиньную, но я исправлю богомъ и благословениемъ брата своего Володимера».

 

И посла послы ко сыновцю своему, тако река: «Сыновче, оже бы ми ты не былъ на томъ пути и не слышалъ ты, но ты самъ слышалъ гораздо и отець твой, и вся рать слышала, оже братъ мой Володимиръ дал ми землю свою всю и городы по своемь животЕ, при царЕхъ и при его рядцяхъ, а вамъ повЕдалъ, а я повЕдал же. Аже чего еси хотЕлъ, чему есь тогда со мною не молвилъ при царЕхъ? А повЕж ми, то самъ ли есь в БЕрестьи сЕлъ своею волею, ци ли велениемь отца своего, а бы мь вЕдомо было. Не на мя же та кровь будеть, но на виноватомъ, а по правомъ богъ помощник и хрестъ честный. Я же хочю правити татары, а ты сЕди. Аже не поедешь добромъ, а зломъ пакъ поЕдешь же».

 

Посемь посла ко брату своему ко Лвови епископа своего володимерьского, река ему: «Жалую, — рци, — богу и тобЕ, зане ми — рци — есь по бозЕ братъ ми есь старЕйший. ПовЕжь ми, брате мой, право, своею ли волею сынъ твой сЕлъ в Берестьи, ци ли твоимъ повелениемь? Оже будеть твоимъ повелениемь се учинилъ, се же ти повЕдаю, брате мой, не тая: послалъ есмь возводить татаръ, а самъ пристраваюся, а како мя богъ расудить с вами, а не на мнЕ та кровь будеть, но на виноватомъ, но на томъ, кто будеть криво учинилъ».

 

Левъ же убояся того велми, и еще бо ему не сошла оскомина Телебужины рати, и рече епископу брата своего: «Сынъ мой — рци — не моимъ вЕданиемь се учинилъ, то одинъ богъ вЕдаеть, но своемь молодымъ умомъ учинилъ, осемь, — рци — брате мой, не печалуй, шлю я к нему, ать поЕдеть вонъ из города сынъ мой». Епископъ же приЕха ко Мьстиславу и нача повЕдати рЕчь братну. Мьстиславу же любо бысть то.

 

Посем же Мьстиславъ вборзЕ посла гонцЕ по Юрьи князи Пороскомъ, веля воротити и назадъ, послалъ бо бяшеть возводить татаръ на сыновця своего. Тогда бо Юрьи Пороский служаше Мьстиславу, а первое служилъ Володимиру.

 

Се же услышавъ, Левъ князь посла Семена своего дядьковича ко сынови своему с прочними рЕчьми, река ему: «ПоЕдь вонъ из города, не погуби землЕ, братъ мой послалъ возводить татаръ. Не поЕдешь ли вонъ, я же ти буду помочникъ брату своему на тя. Аже ми будеть смерть, по своемь животЕ даю землю свою всю брату своему Мьстиславу, а тобЕ не дамъ, оже мене не слушаешь, отца своего».

 

Семенови же Едущю ко Юрьеви, Мьстислав же посла с нимъ Павла Деонисьевича, тъй бо ЕздЕлъ бяшеть ко Лвови и вЕдаеть вси рЕчи, посла же с нимъ и отца своего духовнаго, река Павлови: «Оже ти поидеть вонъ сыновЕць ми, наряди же до мене кормъ и питье, тако же и в Каменци наряди».

 

Семенови же приЕхавшу ко Юрьеви и повЕдающи рЕчь отню, и бысть назавьтрЕе поЕха Юрьи вонъ из города с великимъ соромомъ, пограбивъ всЕ домы стрыя своего, и не остася камень на камени в Берестьи и в Каменци и в БЕльскии. Павелъ же Мьстиславу повЕда: «СыновЕць уже поЕхалъ, а ты, господине, поЕдЕ во свой городъ».

 

Мьстислав же поЕха до Берестьа. Едущю же ему к городу, и срЕтоша его горожанЕ со кресты от мала и до велика, и прияша и с радостью великою, своего господина. Берестьяни же началницЕ коромолЕ бЕжаша по Юрьи до Дорогичина, цЕловалъ бо к нимъ крестъ на томъ: «Не выдамъ васъ стрыеви своему». Мьстиславъ же пребывъ мало дний в Берестьи, и Еха до Каменца и до БЕльска, и ради быша ему вси людье. Утвердивъ люди, и засаду посади в БЕльски и в Каменци.

 

И приЕха въ Берестии и рече бояромъ своимъ: «Есть ли ловчии здЕ?» Они же рекоша: «Нетуть, господине, из вЕка». Мьстиславъ же рече: «Азъ пакъ уставливаю на нЕ ловчее за ихъ коромолу, абы мь не позрЕти на нихъ кровь». И повелЕ писцю своему писати грамоту:

 

«Се азъ князь Мьстиславъ, сынъ королевъ, внукъ Романовъ, уставляю ловчее на берестьаны и в вЕкы за ихъ коромолу: со ста по двЕ лукнЕ меду, а по двЕ овцЕ, а по пятидцать десяткъвъ лну, а по сту хлЕба, а по пяти цебровъ овса, а по пяти цебровъ ржи, а по 20 куръ, а по толку со всякаго ста. А на горожанахъ 4 гривны кунъ, а хто мое слово порушить, а станеть со мною передъ богомъ. А вопсалъ есмь в ЛЕтописЕць коромолу их».

 

Князь же Мьстиславъ сЕдЕ на столЕ брата своего ВолодимЕра на самый Великъ День месяца априля въ 10 день, и нача княжити по братЕ своемь, правдолюбьемь свЕтяся ко всей братьи своей и къ бояром, къ простымъ людемь. И бысть радость велика тогда людемъ: се Воскресение господне, а се княже сЕдение. Миръ держа с околнымы сторонами, с ляхы и с нЕмци, с литвою, одержа землю свою величествомъ, олны по тотары, а сЕмо по ляхы, по литву.

 

Тогда же литовьский князь Будикидъ и братъ, его Будивидъ даша князю Мьстиславу городъ свой Волъковыескь, абы с ними миръ держалъ.

 

И утвердив же засаду в Берестьи, и поеха до Володимера. И приЕхавшу ему в Володимеръ, и сьЕхашася к нему боярЕ его старЕи и молодии бещисленое множество. Тогда же приЕхалъ бяшеть Кондратъ князь Сомовитовичь ко Мьстиславу, прося собЕ помочи на ляхы, поити хотя на княжение Судомирьское. Мьстиславъ же обЕща ему, а Кондрата одари и бояры его всЕ, и отпусти рекъ ему: «Ты поЕдь, а я по тобЕ пошлю рать свою». Кондратови же поЕхавшу, Мьстиславъ же совокупи рать свою, посла ю, нарекъ Чюдина воеводу. И тако сЕде Кондратъ князь в СудомирЕ княземь Мьстиславомъ, сыномъ королевымъ, и его помочью.

 

Въ лЕто 6798 [1290]. По ЛЕстьцЕ же сЕде во КраковЕ Болеславъ Сомовитовичь, брат Кондратовъ. И пришед Индрихъ князь Воротьславьский, выгна и, хотя самъ княжити. Болеслав же, совокупивъ рать свою и братью свою Кондрата и Локотка, поидоша на Андриха Кракову. Индрих же не стерпЕ прихода ихъ и выЕха вънъ до Воротьславля, а засаду свою посади во КраковЕ: нЕмцЕ, лутшии свои мужЕ, обЕщався имъ дарми великими и волостьми, а самЕхъ води ко кресту, как бы не передати города Болеславу. Они же цЕловаше, рекуще: «Можемь головы свои за тя сложити, а не передадимъ города». Индрихъ же и кормъ имъ остави до изобилья. Болеславу же пришедшу с братьею своею, и вьЕха вь мЕсто, а в городъ нелзЕ бысть въЕхати ратными, зане боряху крЕпко из него порокы и самострЕлы. ТЕм же немощно бысть приступити к нему. И сташа около города, изъЕдаюче села, и бысть Еха в зажитье единою въздале от города, мьстичЕ же не бьяхуся по БолеславЕ с горожаны, но рекоша: «Кто сядеть княжити во КраковЕ, то нашь князь». И стояша у города лЕто цЕло, бьючеся у города, и не успЕша у него ничтоже.

 

Въ лЕто 6799 [1291]. Левъ князь, брат Мьстиславль, сынъ королевъ, внукъ Романовъ, самъ иде в помоць Болеславу. Пришедшу бо ему ко Кракову, и рад бысть ему Болеславъ, и Кондратъ и Локотко, акы отцю своему, зане бысть Левъ князь думенъ и хороборъ и крЕпокъ на рати, не мало бо показа мужьство свое во многыхъ ратЕхъ.

 

И нача Левъ Ездити около города, абы ему куда мочно взяти, горожаномъ грозу подавая, и не бысть мочно никуда же, весь бо бяше учиненъ от камени, и утвержение его немало — порокы и самострЕлы коловоротныи, великими и малыми. Посем же Еха во станы своя.

 

И наутрЕя же воставъ, и въсходящю солнцю, и поиде к Тынцю, и бишася у него крЕпко, одва города не взяша. Мнозии горожани от нихъ избити быша, а друзии ранени, а свои вси цЕлЕ быша. И приде Левъ опять ко Кракову, и повелЕ воемь своимъ пристраватися, хотя поити битися к городу, и ляхомъ тако же повелЕ. И поидоша вси, и полЕзоша ко забороломъ, и бьяхуся крЕпко обои. И в то веремя приде весть Лвови князю, оже рать идеть на нь велика. И повелЕ перестати от боя. И нача наряжати полкы своя, а Болеславъ с Кондратомъ своЕ полкы, а сторожЕ пославъ на сглядание ратныхъ, и не бысть ничегоже. Но воеводы лядьскыи сами полошахутся и, абы не взяти города. Левъ же усмотрЕвъ лесть ихъ и дума много с бояры своими, посла рать свою к Воротьславу воевати Индрихьвы земли. И взяша бещисленое множество челяди и скота и конии и товара, зане не входила бяшеть никакаже рать толь глубоко в землю его, и придоша ко Лвови с честью великою и со множествомъ полона. Лвови же радость бысть велика, оже свои вси добри здорови, а полона много.

 

Тогда же Левъ Еха в чехы на снемь къ королеви, зане любовь держаше с нимъ велику, и доконцавъ с нимъ миръ до своего живота. Король же одаривъ Лва дарми всякыми дорогыми, и тако отпусти с великою честью, и приЕха ко своимъ полкомъ. И радЕ быша ему боярЕ его и слугы его, видяще своего господина. У города же у Кракова не успЕша ничтоже. И поиде Левъ во свояси с честью великою, вземь бесчисленое множество полона, челядии и скота, и конии, и товара, славяще бога и пречистую его матерь, помогшу ему.

 

Того же лЕта. Мьстиславу князю вложи ему богъ во сердце мьсль благу созда гробницю камену надъ гробомъ бабы своей Романовой в монастырЕ вь святого. И свяща ю во имя правЕднику Акима и Аньны, и службу в ней створи.

 

Того же лЕта в Черторыйскы в городЕ заложи столпъ камен.

 

Въ лЕто 6800 [1292]. Преставися Пиньский князь Юрьи, сынъ Володимировъ, кроткый, смиреный, правдивый. И плакася по немь княгини его и сынове его и братъ его Демидъ князь, и вси людье плакахуся по немь плачемь великимь.

 

Тое же зимы преставися Степаньский князь Иванъ, сынъ ГлЕбовъ. Плакахуся по немь вси людье от мала и до велика. И нача княжити в него мЕсто сынъ его Володимиръ.

 

 

 

 

 

  

 

Вся электронная библиотека В раздел: Русская история и культура