Русская классическая литература |
|
Иван Алексеевич Бунин |
|
|
Качели
В летний вечер сидел в гостиной, бренча на фортепьяно, услыхал на балконе ее шаги, дико ударил по клавишам и не в лад закричал, запел: Не завидую богам, Не завидую царям, Как увижу очи томны, Стройный стан и косы темны! Вошла в синем сарафане, с двумя длинными темными косами на спине, в коралловом ожерелье, усмехаясь синими глазами на загорелом лице: -- Это все про меня? И ария собственной композиции? -- Да! И опять ударил и закричал: Не завидую богам, -- Ну и слух же у вас! -- Зато я знаменитый живописец. И красив, как Леонид Андреев. На беду вашу заехал я к вам! -- Он пугает, а мне не страшно, сказал Толстой про вашего Андреева. -- Посмотрим, посмотрим! -- А дедушкин костыль? -- Дедушка хоть и севастопольский герой, только с виду грозен. Убежим, повенчаемся, потом кинемся ему в ноги -- заплачет и простит... В сумерки, перед ужином, когда в поварской жарили пахучие битки с луком и в росистом парке свежело, носились, стоя друг против друга, на качелях в конце аллеи, визжа кольцами, дуя ветром, развевавшим ее подол. Он, натягивая веревки и поддавая взмах доски, делал страшные глаза, она, раскрасневшись, смотрела пристально, бессмысленно и радостно. -- Ау! А вон первая звезда и молодой месяц и небо над озером зеленое-зеленое -- живописец, посмотрите, какой тонкий серпик! Месяц, месяц, золотые рога... Ой, мы сорвемся! Слетев с высоты и соскочив на землю, сели на доску, сдерживая взволнованное дыхание и глядя Друг на друга. -- Ну что? Я говорил! -- Что говорил? -- Вы, уже влюблены в меня. -- Может быть... Постойте, зовут к ужину... Ау идем, идем! -- Погодите минутку. Первая звезда, молодой месяц, зеленое небо, запах росы, запах из кухни, -- верно, опять мои любимые битки в сметане! -- и синие глаза и прекрасное счастливое лицо... -- Да, счастливее этого вечера, мне кажется, в моей жизни уже не будет... -- Данте говорил о Беатриче: "В ее глазах -- начало любви, а конец -- в устах". Итак? -- сказал он, беря ее руку. Она закрыла глаза, клонясь к нему опущенной головой. Он обнял ее плечи с мягкими косами, поднял ее лицо. -- Конец в устах? -- Да... Когда шли по аллее, он смотрел себе под ноги: -- Что ж нам теперь делать? Идти к дедушке и, упав на колени, просить его благословения? Но какой же я муж? -- Нет, нет, только не это. -- А что же? -- Не знаю. Пусть будет только то, что есть... Лучше уж не будет. 10 апреля 1945 |
Классическая литература Иван Алексеевич Бунин «Тёмные аллеи»: следующая глава >>>