	Русская классическая литература
Иван Алексеевич Бунин

Тёмные аллеи

Смарагд

Ночная синяя чернота неба в тихо плывущих облаках, везде

белых, а возле высокой луны голубых. Приглядишься -- не облака

плывут -- луна плывет, и близ нее, вместе с ней, льется золотая

слеза звезды: луна плавно уходит в высоту, которой нет дна, и

уносит с собой все выше и выше звезду.

Она боком сидит на подоконнике раскрытого окна и, отклонив

голову, смотрит вверх -- голова у нее немного кружится от

движения неба. Он стоит у ее колен.

-- Какой это цвет? Не могу определить! А вы, Толя, можете?

-- Цвет чего, Киса?

-- Не зовите меня так, я уж тысячу раз говорила вам...

-- Слушаю-с, Ксения Андреевна.

-- Я говорю про это небо среди облаков. Какой дивный цвет!

И страшный и дивный. Вот уже правда небесный, на земле таких

нет. Смарагд какой-то.

-- Раз он в небе, так, конечно, небесный. Только почему

смарагд? И что такое смарагд? Я его в жизни никогда не видал.

Вам просто это слово нравится.

-- Да. Ну, я не знаю, -- может, не смарагд, а яхонт...

Только такой, что, верно, только в раю бывает. И когда вот так

смотришь на все это, как же не верить, что есть рай, ангелы.

Божий престол...

-- И золотые груши на вербе...

-- Какой вы испорченный. Толя. Правду говорит Марья

Сергеевна, что самая дурная девушка все-таки лучше всякого

молодого человека.

-- Сама истина глаголет ее устами. Киса.

Платьице на ней ситцевое, рябенькое, башмаки дешевые; икры

и колени полные, девичьи, круглая головка с небольшой косой

вокруг нее так мило откинута назад... Он кладет руку на ее

колено, другой обнимает ее за плечи и полушутя целует в

приоткрытые губы. Она тихо освобождается, снимает его руку с

колена.

-- Что такое? Мы обиделись?

Она прижимается затылком к косяку окна, и он видит, что

она, прикусив губу, удерживает слезы.

-- Да в чем дело?

-- Ах, оставьте меня...

-- Да что случилось?

Она шепчет:

-- Ничего...

И, соскочив с подоконника, убегает.

Он пожимает плечами:

-- Глупа до святости!

3 октября 1940