Русская история и культура

Россия при царевне Софье и Петре I:  Записки русских людей

Связанные разделы: Русская история

Рефераты

Записки Ивана Афанасьевича Желябужского впервые были опубликованы в XVIII веке по очень неисправному, зачастую совершенно  искажающему   смысл   списку .   С  этого  издания Записки

Они воспроизведены в  I941  году  Сахаровым,  не знавшим  о подготовке издания Д. И. Языкова. Последний, после долгих поисков, сумел приобрести два полных списка, из которых один отличался значительно меньшим числом ошибок. Кроме них, издатель использовал хороший список, сделанный Г. Ф. Миллером с начальной части Запасок (1692—1698), и установил правильные прочтения отдельных слов, имен и названий по современным Желябужскому источникам. При издании был учтен и список Ф. О. Туманского. В начале XX века публикация Д. И. Языкова была переиздана Петром Бартеневым и поныне остается лучшей Настоящее издание повторяет эту публикацию   с  уточнением   пунктуации   и  новым  справочным  аппаратом.

В 7190(1682) году учинилась на Москве всемирная печаль: не стало в. г. ц. и в. кн. Феодора Алексеевича (т). В том же году, после преставления (царя), майя в 15 день, в 9 часу дни, учинилось на Москве смятение великое всему Московскому государству и всему народу,  бунт великой.

Собрзвся все приказы московских стрельцев со всяким ружьем и пришли нелепым гласом (т. е. с воплями) в государские чертоги. И в том вышеписанном числе побили до смерти бояр; князь ГОрья Алексеевича Долгорукова с сыном Михаилом, князь Григорья Григорьевича Ромодановскаго, Ивана Максимовича Языкова, Артамона Сергеевича Матвеева, Ивана Кириловича Нарышкина с братом Афанасьем, — да наперед того вместо Ивана Кириловича убили стольника Петра Михайловича Солтыко-ва сына, — да думных дьяков Лариона Ивановича с сыном,   Аверкия   Кирилова,   да   (Ивана)   Фомина   сына   Нарышкина,   полковника   Андрея   Дохтурова,   другаго   Григорья Горюшкина, да дохтура Данила жидовина с сыном. А боярин Кирила Полуехтович Нарышкин постригся и послан в Кирилов монастырь.

А дома их боярские все разорены, а животы их и остатки опальные (конфискованное имущество казненных) ценили и велели продавать стрельцом самою дешевою ценою, а кроме стрельцов никому купить не велено. Да им же, стрельцом, велено выдать государево жалованье заслуженное за 20 лет до нынешняго году по пяти рублей.

И в том же вышеписанном числе Московской судной и Холопей приказы разорены без остатку, не осталось ни одново дела. А дьяк Михайло Прокофьев сослан в ссылку. А полковник Юрья Лутохин с Москвы ушел в, Нилову пустынь и там постригся. И в то время в Московском государстве смута и смятение было великое. А иных голов стрелецких били на правеже, и те головы деревни свои продавали,  и им, стрельцом,  иски платили.

И после того великого смятения в соборной апостольской церкви по выбору всего Московского государства бояр и нижних чинов людей венчали царским венцем царевича и в, кн. Петра Алексеевича. И с того времени в Московском государстве учинился он, великий государь, царем. А венчал его святейший патриарх Иоаким московский и всея Руссии со всеми митрополиты и епископы. И в царствующем граде Москве весь народ бояр и всяких чинов людей приводили ко кресту, и все целовали  ему,  государю,  крест.

А к черкасскому гетману Ивану Самойловичу послан с Москвы думной дворянин Иван Афанасьевич Желябужской, ево и всех черкас ко кресту приводить. И гетман Иван Самойлович с компаниею и со всеми черкасы целовали в черкасском городе в Батурине крест ему, в. г. ц.  и в. кн.  Петру Алексеевичу   (т),

И после того в царствующем граде Москве венчали царским венцем большаго царевича и в. кн. Иоанна Алексеевича. И весь народ Московскаго государства целовали крест ему, в. г. ц. и в. кн. Иоанну Алексеевичу (т), а по городам посланы к воеводам грамоты о приводе ко кресту всяких чинов людей.

А в черкасы к гетману  к  Ивану  Самойловичу послан с Москвы ево и черкас ко кресту приводить Петр Иванов сын Прончищев. И гетман Иван Самойлович со всеми черкасы целовал крест в. г. ц. и в. кн. Иоанну Алексеевичу (т).

А сперва он, великий государь, на царство не выбран для того, что очьми был скорбен (страдал глазами). И изо всего из народу вышед дворянин старой Максим Исаев сын Сунбулов говорил, чтоб бытя на царстве ему, в. г. ц. и в. кн. Иоанну Алексеевичу (т), и по ево словам всем стало любо, и за то ему, Максиму, дано думное дворянство.

А в государственном Посольском приказе сидел судьею боярин князь Василий Васильевич Голицын. А в приказе Большия казны Иван Михайлович Милославской. В Поместном приказе князь Иван Борисович Троекуров да окольнпчей Богдан Федорович Полибин. В Стрелецком приказе князь Иван Андреевич Хованской. И в Московском государстве время было лихое, и шатание великое, и в людех смута.

И во 191(1682) году, видя такое непостоянство и великую смуту, в. г. ц. и в. кн. Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич (т) и в. г. благоверная ц. и в. кн. София Алексеевна изволили итить с Москвы в поход к Троице в Сергиев монастырь со всеми бояры.

А по городам к воеводам посланы грамоты. А в их великих государей грамотах написано, чтоб тотчас стольников, и стряпчих, и дворян московских, и жильцов, и городовых копейщиков, и рейтар высылали со всею службою к Троице в Сергиев монастырь, не займовая (не заезжая) Москвы, безо всякого мотчанья (промедления). А на всех посланных грамотах припись думнаго дьяка Федора Шакловитого.

И по тем великих государей грамотам все ратные люди изо всех городов ехали к Троице в Сергиев монастырь и приезды свои записывали.

А в царствующем граде Москве остался боярин князь Иван Андреевич Хованской.

И стрельцы всех приказов сделали на Москве на площади столп каменной у Старых Пятниц, и на том столпе были учинены жестяные листы, а на тех листах было написано: кто за что которой боярин убит, и за какую вину, все написано было подлинно.

А с Москвы и к Москве стрельцы никого не пропускали, и все были в заговоре.

Список великих государей с грамоты: (далее помещен текст царской грамоты от 21 сентября 1682 г. московским горожанам с объявлением о казни Хованских, обвинением И. И. Хованского в разжигании смуты в столице и обещанием государевой милости «за вашу верную службу». Затем следует список Изветного письма на князей Хованских). Позади подлинной грамоты и списка помета думного дьяка Федора Шакловитова.

И стрельцы, видя такое великое страховаиье, выбрали изо всех полков десятников, пятидесятников человек по сто и послали от себя с повинною к великим государем к Троице в Сергиев монастырь.

И у Троице в Сергиевом монастыре по указу великих государей сказана им, стрельцам, жестокая скаска, как они в царствующем граде Москве бунтовали и великое зло умышляли, и за такое было воровство и злой умысел достойны были смертной казни, и великие государи то все на милость положили, и в тех ваших воровских винах пожаловали, простили, И от Троицы Сергие-ва монастыря отпущены к Москве.

И после того великие государи, и благоверная царица Наталия Кириловна, и сестра их, великих государей, в. г. благоверная ц. и в. кн. София Алексеевна, изволили пойтить из Троицы из Сергиева монастыря к Москве со всеми полатными людьми, также и со всеми ратными людьми

И пришед к Москве, по указу великих государей столп каменной, что поставили было стрельцы, сломали до подошвы. И в то ж время по указу великих государей выбраны были ко всем стрелецким полкам новые 206    полковники,  Никита Глебов с товарыщи.

А стольники, и стряпчие, и дворяне московские, и жильцы жили на Москве по указу великих государей по четвертям (переменяясь в четыре очереди), и езживали в городе в саблех, и на карауле стаивали на Постельном крыльце.

А пущих (наибольших) бунтовщиков и заводчиков-. стрельцев били кнутом и ссылали в ссылки по разным городам. И с того времени почало быть в Московском государстве тихо и смирно.

В 1684 году послан воеводою в Чернигов окольничей Иван Афанасьевич Желябужской. И как в Чернигов приехал, полковник был Борис Федоров сын Дементьев. После того прислан с Москвы в Чернигов на перемену полковнику Борису Дементьеву Василий Иванов сын Кошелев. И по указу великих государей окольничей Иван Афанасьевич Желябужской полковнику Басилыо Кошелеву велел быть в городе Чернигове, а полковника Бориса Дементьева с полком отпустил к Москве и дал ему, Борису, от себя к Москве к великим государем отписку.

В том же году учинено наказанье Петру Васильеву сыну Кикину: бит кнутом перед Стрелецким приказом за то, что он девку растлил. Да и преж сего он, Петр, пытан был на Вятке за то, что подписался было под руку (подделал подпись) думного дьяка Емель-яна Украинцова, — а то дело ныне в приказе Большия казны.

Во   193(1684—85)  году   Федосей   Филипов   сын   Хво-; щинской   пытан   из   Стрелецкаго   приказу  в   воровстве.   И за   то   ево  воровство  на  площаде   чинено  ему  наказанье: \ бит  кнутом за то,  что  он своровал,  на порожнем  столбце   (на   чистом   месте   подписанного   чиновником   свитка) составил было запись. Дело у него было с Иваном Михневым  в  Московском  судном приказе,  а  то дело  ныне  в Стрелецком приказе.

Князю     Петру     Кропоткину    чинено     наказанье   перед Московским судным приказом: бит кнутом за то, что он в деле своровал, выскреб и подписал своею рукою, а то дело ныне в Московском судном приказе.

Степану   Коробьину   учинено   наказанье:   бит   кнутом за то, что девку растлил.

 1686-1689

(1686) году был в Изюме полковым воеводою с ратными людьми боярин и воевода князь Григорий Афанасьевич Козловской с товарищем, с думным дворянином с Петром Ивановичем Прончищевым.

В том же году приходили из Польши великие и полномочные послы о договоре Вечнаго мира, чтоб помириться Вечным миром. И того ж году Вечной мир с поляки состоялся.

Да тем же вышеписанным польским послом на договоре Вечнаго мира дано казны великих государей 200 000 рублей. И ту вышеписанную великих государей данную казну царственный больший печати и великих посольских дел сберегатель, ближней боярин, и наместник новгородской, и дворовый воевода князь Василий Васильевич Голицын с теми польскими послы разделил пополам.

И    после  того миру  посланы  с   Москвы  по  городам великих    государей    к воеводам    богомольныя  грамоты

В том же году состоялся указ великих государей, чтоб приносить родословныя росписи, кто отколь выехал (т. е. указывая происхождение рода) — и то велено в родословных росписях писать имянно. И те родословные росписи по указу великих государей велено принимать в Верху боярину князю Володимиру Дмитриевичу Долгорукову да окольничему Ивану Афанасьевичу Желябужскому. И те родословные росписи принимали в четвертом и пятом годех (т. е. в 1686—1687 гг.), и тем родословным росписям учинены в Розряде книги.

В том же году послан в Царьград посол, окольничей Кирила Осипович Хлопов, и ворочен из Севска.

И во 195(1687) году послан в Москвы великим и полномочным послом к цесарю (императору Леопольду Габсбургу) и в Польшу боярин Борис Петрович Шереметев с товарищем, с окольничим Иваном Ивановичем Чаадаевым, для уверения и для подкрепления (ратификации) присяги Вечного мира.

В том же году по указу великих государей и сестры их, в. г. благоверный ц, и в. кн. Софии Алексеевны, ходил на их великих государей службу под Перекоп царст-венныя Волыни я печати и великих посольских дел обе-регатель, и дворовый воевода, и наместник новгородской боярин князь Василий Васильевич Голицын с ратными людьми, полковым воеводою.

Товарищи ему были в том походе полковые ж воеводы: боярин Алексей Семенович Шеин, боярин князь Во-лодимер Дмитриевич Долгорукой, стольник князь Яков Феодорович  Долгорукой,  гетман черкасской  Иван  Самойлович.

И всеми теми полками дошли до Конских вод и вернулись назад для того, что степь выпалена  (выжжена).

Ивану Казаринову чинено наказанье: бит кнутом перед Розрядом, а то дело ныне в том же приказе.

В том же году биты батоги перед Холопьим приказом Микита Михайлов сын Кутузов да Мартышкин за то, что они ручались по касимовском царевиче в человеке (в холопе за служилого ханыча).

В том же году зачат строить на Москве реке у Все-святсково мосту Каменной мост. И того году только сделан один столп каменной. Всего тот мост делан пять лет, а делал тот мост чернец  (монах).

Во 196(1688) году по указу великих государей боярин Леонтей Романович Неплюев ходил с ратными людьми с полком на Самару и того году построил город НОЕО6ОГО-родицкой.

В том же году Яков Иванович сын Лобанов-Ростовской да Иван Андреев сын Микулин ездили . на разбой по Троицкой дороге к Красной Сосне, розбнвать (грабить) государевых мужиков с их великих государей казною. И тех мужиков они розбили, и казну взяли себе» и двух человек мужиков убили до смерти. И про то их воровство розыскивано, и по розыску он, князь Яков Лобанов, взят со двора и привезен был к Красному крыльцу в простых санишках. И за то воровство учинено ему, князь Якову, наказанье: бит кнутом в Жнлецком под-клете (т. е. не публично), по упросу верховой боярыни и мамы княгини Анны Никифоровны Лобановой-Ростов-ской. Да у него ж, князь Ивана, отнято за то ево воровство бесповоротно четыреста дворов крестьянских. А человека его калмыка да казначея за то воровство повесили. А Ивану Микулину за то учинено наказанье: бит кнутом на площади нещадно, и отняты у него поместья и вотчины бесповоротно, и розданы в раздачу, и сослан 210    в ссылку в Сибирь, в город Томск.

В том же году чинено наказанье Дмитрию Артемьеву сыну Камынину: бит кнутом перед Поместным приказом за то, что выскреб (из документа) в Поместном приказе в тяжбе с патриархом.

Во 197(1689) году боярин и полковой воевода князь Василий Васильевич Голицын ходил с ратными людьми под Перекоп с товарищи своими, полковыми ж воеводы: боярин Алексей Семенович Шеин, боярин Борис Петрович Шереметев с товарищем с думным дворянином Авра-мом Ивановичем Хитрым, боярин князь Володимер Дмитриевич Долгорукой, боярин князь Константин Осипович Щербатой, стольник князь Яков Федорович Долгорукой.

И как пришли на Черную долину, и на той долине с татары бой был. И милостию великаго Бога и заступлением пресвятыя Богородицы татар с той долины с поля сбили. И с тем к Москве к великим государем присланы от полковых воевод сеунщики (гонцы). И после того бою с татары дошли до Перекопа и вернулись назад.

А боярин князь Василий Васильевич Голицын у стольников и у всяких чинов людей брал сказки, а в сказках велено писать, что к Перекопу приступать невозможно потому, что в Перекопе воды и хлеба нет. И после тех сказок он, боярин князь Василий Васильевич Голицын, взял с татар, стоя у Перекопа, две бочки золотых. И после той службы те золотые явились на Москве в продаже медными, а были они в тонкости позолочены.

В том же году Богдан Засецкой и с сыном кладены на плаху и, снем (по снятии) с плахи, биты кнутом не-щадно, и сосланы были в ссылку, а поместья и вотчины розданы были в роздачу безповоротно. Дело у него было с Петром Бестужевым.

В том же году в Земском приказе пытан Иван Петров сын Бунаков по челобитью боярина князь Засилья Васильевича Голицына для того, что он вымал у него след (т. е. по подозрению в колдовстве). С пытки он, Иван, не винился, сказал: «Землю для того де в платок взял и завязал, что ухватил его утин (геморроидальный приступ), и прежде сего то бывало, где ево ухватит — тут де землю он и берет».

В том же году бывшей полковник Василий Кошелев вместо кнута бит батоги за неистовыя слова и сослан был в ссылку в Киев.

В том же году пытан и казнен по извету Филиппа Сапогова ведомой вор и подыскатель Московскаго всего государства бывшей окольничей Федька Шакловитон. А ведомой   же  вор  и   собеседник   его,   Федькин,   полковник Сенька Резанов бит кнутом, и отрезан ему язык, и сослан в ссылку. А иные товарищи их, стрельцы Оброська с товарищи, казнены, а иные их товарищи сосланы в ссылку. А казнены у Троицы в Сергиеве монастыре.

Да в то ж время в том же монастыре, по ведомости и по сыску, отняты чести (звания) у бояр, у князь Ва-силья Васильевича да у сына ево князь Алексея Васильевича Голицыных, и написаны были в дети боярские, и сосланы в ссылку в Пустоозеро с женами и с детьми. А в сказке им было сказано, что отняты чести за многия их вины. А поместья их и вотчины розданы в роздачу. А пристав у них был Павел Скрябин, дано ему государево жалованье сто рублев денег.

 (1690)  году была саранча  во  всех  городех,   и в уездех,  и на  Москве.

Во 199(1691) году пытан и казнен на площади ведомой вор и подыскатель Московскаго государства Андрюшка Ильин сын Безобразов за то, что он мыслил злым своим воровским умыслом на государское здоровье: присылал к Москве от себя с людьми своими, а в грамотке ево написано к жене ево, что прислал он грамотку с людьми своими, мельника да коновала, и тебе б, жене моей,  поить их,  и кормить,  и  всем  снабдевать,   и  на   выходы государские с людьми посылать. И по розыску и но извету тот мельник и коновал, за злой воровской умысел, сожжен (ы) на Болоте. А вора Андрюшки Безобразова поместья и вотчины розданы в роздачу безповоротно.

В том же году был посол персидской из кизылбаш (Ирана) от шаха персидскаго с дарами и с зверьми, а зверей с ним прислано: лев да львица.

В том же году по извету человека боярина князя Андрея Ивановича Голицына и по розыску что боярин, также и теща ево, боярыня Акулина Афанасьевна, говорили про царское величество неистовыя слова, — и за ту вину ему, боярину князю Андрею Ивановичу, на Красном крыльце сказана сказка: «Князь Андрей Голицын! Великие государи указали тебе сказать, что ты говорил про их царское величество многия ненстовыя слова. И за .те неистовыя слова достоин ты был разоренью и ссылки. И великие государи на милость положили — указали у тебя за то отнять боярство и указали тебя написать в дети боярские по последнему городу и жить тебе в деревне до указу великих государей!»

А боярыня Акулина Афанасьевна по указу великих государей привезена была перед Стрелецкий приказ и поставлена на нижнем рундуке (площадке внешней лестницы). И сказана ей сказка: «Вдова Акулина! Великие государи указали тебе сказать. За неистовыя твои слова, кото-рыя ты говорила про их государское здоровье, достойна ты была смертной казни и великому разоренью, также и наказанью, И великие государи на милость положили, за службу и за раденье мужа твоего, боярина Ивана Богдановича Хитрово, вместо смерти живог дать и сослать тебя на вечное житье в монастырь на Белоозеро».

Также и братьям ея, Степану да Алексею Афанасьевым детям Собакиным, сказана тут же сказка: «Степан да Алексей! Великие государи указали вам сказать, что вы говорили неистовыя свои слова про их царское величество с князь Андреем Голицыным и с сестрою своею, со вдовою Акулиною. И за те свои слова достойны были смертной казни, и жестокому наказанью и вечному разоренью. И великие государи на милость положили — указали у вас отнять стольничество, и написать вас в дети боярские по последнему городу, и жить вам в деревне до указу великих государей».

Побранился князь Яков Федорович Долгорукой в Верху с боярином князь Борисом Алексеевичем Голицыным, называл он Бориса Алексеевича изменничыш правнуком, что при Ростриге прадед ево, князь Бориса Алексеевича, в Яузских воротех был проповедником, И за те слова указано на нем, князь Якове Долгоруком, боярину князю Борису Алексеевичу Голицыну, и отцу ево, боярину Алексею Андреевичу Голицыну, и братьям ево всем (взять безчестие). А за безчестье полатное, что он, князь Яков, говорил в Государевой палате при боярех, послан он, князь Яков, был в тюрьму. И не довели евоу. князь Якова, до тюрьмы — воротили от Спасских ворот»

 (1692) году казнен на площади ведомой вор и единомышленник князь Андрею Хованскому чернец Селиверст  Медведев,  да  проповедник   Васька  иконник, также и иные товарищи их.

В 201(1693) году князь Александру Борисову сыну Крупскому чинено наказанье: бит кнутом за то, что он жену убил.

В том же году пытан полковник черкасской Михайло Гадицкой в государственном деле. С пытки он ни в чем ие винился, очистился кровью и сослан в ссылку. А которой чернец на нево доводил (доносил) — казнен в черкасском городе Батурине.

В 202(1694) году пытан в Стрелецком приказе Леон-тей Кривцов за то, что он выскреб в деле (подделал документы), да и в иных разбойных делех, и сослан в ссылку.

В том же году пытан и сослан в ссылку Федор Борисов сын Перхуров за то, что он подьячего убил. А то дело ныне в Стрелецком приказе.

В том же году в приказе Сыскных дел пытан дьяк Иван Шапкин: с подьячим своровали в деле (обманули при ведении дела)  в приказе Холопья суда.

В том же году бит батоги в Стрелецком приказе Григорей Павлов сын Языков за то, что он своровал с площадным подьячим с Яковом Алексеевым: в записи написали задними числами за пятьнадцагь лет. А подьячему вместо кнута учинено наказанье: бит батоги на Ивановской площади и от площади отставлен (изгнан из Ивановской корпорации подьячих).

В том же году в Семеновском бит кнутом дьяк Иван Харламов.

В том же году в Стрелецком приказе пытан Воло-димер Федоров сын Замыцкой в подговоре (соблазнении) девок, по язычной молвке (устному сообщению) Филиппа Дидова. А то дело ныне в Стрелецком приказе.

Земскаго приказу дьяк Петр Вязьмитин перед Московским судным приказом подымай на козел и вместо кнута бит батоги нещадно: своровал в деле — на правеж ставил своего человека вместо ответчикова. А то дело ныне в Московском судном приказе.

В 202(1694) году в. г. ц. и в. кн. Петр Алексеевич (т) изволил итти в поход, к городу Архангельскому, также и в прочие монастыри Богу молиться, морским путем. А в то время за ним, великим государем, в походе были:   бояре   князь   Борис   Алексеевич   Голицын,   князь Михайло Иванович Лыков, Матвей Степанович Пушкин; комнатные стольники князь Федор Юрьевич Ромодановской,   Иван   Иванович   Бутурлин,

И ис того походу великий князь Петр Алексеевич изволил притить к Москве в августе месяце, А князь Федора Юрьевича Ромодановского встречали все полатные люди на  Мытищах.

А до пришествия в. г. ц. и в. кн. Петра Алексеевича (т) под Кожуховым сделан земляной безъимянной городок. И в то ж время учили подьячих всех приказов, конных с пистолеты, а пеших с мушкеты, для ратного дела учения. А стольников, и стряпчих, и дворян московских, и жильцев на площади в то время ловили, и в Розряд водили, и в Розряде (они) прикладывали руки (давали подписку), чтоб быть им с пистолеты в Преоб-ражеиск для ратнаго учения.

И сентября в день (день не указан) по указу великих государей посланы грамоты в разные городы о высылке стольников, и стряпчих, и дворян московских, и жильцев к ратному учению (далее следует список городов с указанием расстояния до них от Москвы). И всего посланы великих государей грамоты в двадцать два города.

А каковы великих государей грамоты в те вышепи-санные города посланы, и с той одной грамоты под сею статьею список.

«От в. г. ц, и в. кн. Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича (т) на Коломну стольнику нашему и воеводе. Указали мы, великие государи: стольников, стряпчих, и дворян московских, и жильцов, коломенских помещиков, для учения ратному строю, с пистоли, на добрых лошадях, выслать к Москве к указному сроку — сентября к осьмомунадесять (18-му) числу нынешняго 203(1694)  году.

И как к тебе ся наша, великих государей, грамота придет, и ты б на Коломне стольникам нашим, и стряпчим, и дворянам московским, и жильцом, коломенским помещиком, наш, великих государей, указ о том сказал. А в Коломенский уезд во все станы и в дальныя места послал коломенския приказныя избы подьячих и площадных дьячков и с ними стрельцов, и пушкарей, и разсыльщиков с наказными памятьми без мотчанья. И велел им, вышеписанных чинов людем, о том по тому ж сказывать всем вслух, чтобы они для того ратнаго учения из деревень своих ехали к нам, великим государем, к Москве безо всякого мотчания тотчас. И были к тому вышеписанному сроку не отымаясь ничем и не дожидаясь о том впредь нашего, великих государей, указу и нарочных высылыциков, а приехав к Москве, приезд свой записывали в Розряде.

А буде кто из них для того огурством (небрежением) своим к Москве не поедет и на указный срок на Москве не станет — и тем за то от нас, великих государей, быть в великой опале безо всякаго милосердия и пощады. А в которых числех и кто имяны вышеписанных московских чинов люди с Коломны и из уезду к Москве высланы будут — и ты б о том к нам, великим государем, за своею рукою прислал имяна их в росписи, в тетрадях за своею рукою прислал и велел подать в Розряде боярину нашему Тихону Никитичу Стрешневу с товарищи.

А будет им, московских чинов людем, коломенским помещиком и вотчинником, к высылке учинишь кому хотя малую поноропку (попустительство) и к Москве их (к) указному сроку всех до одного человека не вышлешь, — и тебе за то от нас, великих государей, быть в опале, да на тебе ж доправлена будет денежная пеня большая и с воеводства переменен будешь безсрочно.

Писан на Москве».

Такия жив иныя городы посланы грамоты слово в слово. И по тем вышеписанным великих государей грамотам всяких чинов люди из уездов приезжали к Москве и приезды свои записывали в Розряде. А из Розряду их всех отсылали в Преображенское и велено им (было) явиться к князь Федору Юрьевичу Ромодановскому в Большом полку.

И сентября в 23 день, в воскресенье, в 5 часу дни Иван Бутурлин, а звание ему было польской король, пошел с Москвы в обоз под Кожухов. И ехал он, князь Иван Иванович, в уборе в немецком платье с ратными людьми из Нововоскресенскаго, что на Пресне, по Тверской улице в Тверские вороты, а с Тверской улицы шел через   Неглинную  в   Воскресенские   вороты,   а   от   Воскресенских ворот в Никольские ворота, а от Никольских ворот под переходы, через Боровицкий мост во Всесвятские

вороты через мост Каменной.

А перед ним, Иваном Ивановичем, шла пехота, шесть приказов стрелецких. В начале Стремянной приказ, а с тем полком шол полковник Сергей Сергеев, полуполковники Иван Иванов сын Титов да Иван Воронцов. С другим приказом шол полковник Борис Федоров сын Дементьев. С третьим приказом шол полковник Дмитрей Жуков. С четвертым приказом шол полковник Лаврентей Сухарев. С пятым приказом шол полковник Иван Озеров. С шестым приказом шол полковник Илья Дуров.

А за теми стрелецкими полками шла конница всех приказов, подьячие да государевы певчие, а у них были ротмистры немцы (иностранцы). А после подьячих шли дьяки всех же приказов ротами. А за теми ротами ехал с знаменем Семен Алексеев сын Языков, товарищ ему у знамени был Семей Грибоедов. А за знаменем ехали площадные стольники 22 человека.

А за теми стольники ехали комнатные стольники и есаулы: князь Яков Федоров сын Долгорукой, князь Ва-силей княж Лукин сын Долгорукой, Микита Иванов сын Бутурлин, Иван Самсонов сын Бутурлин, Иван Иванов сын Колычов, Петр Иванов сын Яковлев. А за ними ехал  Иван  Иванович  Бутурлин.

А за ними ехали в немецком платье ратные люди: боярин и дворовой воевода князь Андрей Иванович Голицын, Петр Абрамович Большой Лопухин, Федор Абрамович, Василей Абрамович, Сергей Абрамович Лопухины, Василей Федорович Нарышкин; окольничие Михайло Васильевич Собакин, князь Михайло да князь Василей Федоровичи Жировые-Засекины, князь Иван Степанович ХотетоБсиой, князь Федор Львович Волконской, Александр Петрович Протасьев, Тимофей Васильевич Чеглоков, Федор Тихонович Зыков; думные дворяне Иван Иванович Щепин, Григорей Иванович Супонев, Федор Андреевич Зыкоз; думные дьяки Никифор Протасьев, Прокофей Возннцын, Михайло Прокофьев, Таврило Де-ревнин,  Автомоп  Иванов.

Сентября в 26 день, в среду, в день Иоанна Богослова,  часу  в шестом дни,  стольник  князь  Федор  Юрьевич Ромодановской из Преображенского с ратными людьми шол по Мясницкой улице под переходы и по Каменному Всясвятскому мосту.

В начале шол с конницею, с дворовыми людьми, шут Яков Федоров сын Тургенев. А за ним шла пехота, полк Бутырских солдат. Другой полк шол потешных Семеновских. Перед тем полком шол пеш в немецком платье капитан и окольничей Тимофей Борисович Юшков, также шли капитаны, палатные ж люди. Третей полк шол потешных солдат Преображенскаго полку. Перед полком шел пеш капитан стольник князь Юрья Юрьев сын Трубецкой. За ним же шли капитаны: князь Яков Иванов сын Лобанов-Ростовской, князь Григорей княж Федоров сын Долгорукой, князь Алексей Никитич Урусов.

За ними шла государева нарядная карета. В карете сидели: боярин Матвей Степанович Пушкин, думной, дьяк Микита Зотов. За каретою государевою шли неши, в нарядном платье, стремянные конюхи. После того шла конница нахалов*, холопей боярских. Перед ротою ехал ротмистр князь Андрей Михайлович Черкасской. За тою ротою шла пехота налетов, даточных (сданных в рекруты) холопей боярских.

А за тсю пехотою шли роты стольничьи, по-рейтарски, с карабинами. Первая рота шла Володимера Петровича Шереметева. Другая рота шла боярина Тихона Никитича Стрешнева. Третья рота шла боярина князь Бориса Алексеевича Голицына. Четвертая рота шла боярина князь Михаила Ивановича Лыкова. Пятая рота шла Франца Яковлевича Лефорта. А за ними шли роты, ротмистры все были немцы. Всего стольничьих было 20 рот. А за ротами шол князь Федор Юрьевич (Ромодановский). За ним ехали все полатные люди. И с теми полками того числа пришли к Кожуховскому мосту.

И в то время полку Ивана Ивановича Бутурлина пехота выступила от безъимяннаго города и почала быть стрельба великая. Также у пехоты князь Федора Юрьевича  (Ромодановского)  стрельба стала быть от них великая. И того числа через Москву реку с полком Ромодановскаго не перепустили, и ночевали по сю сторону Москвы реки.

А на утрее с боем с великим, также и с трудом, полки князь Федора Юрьевича Москву реку взяли, и на ту сторону Москвы реки перебрались, и стали обозом ратным ополчением. А Ивана Ивановича Бутурлина пехота села в городок в осаду. А он, Иван Иванович, был в обозе с ратными ж людьми.

И в полкех у них была осторожка (охрана) великая, также подсылки были сторожу скрадывать (снимать часовых), и открики были великие, слово в слово так, как и в прямых (настоящих) полках. И после того у конницы с конницею ж были бои частые. И конницу Ивана Ивановича, дьяков и подьячих, стольничьи роты с поля сбили,  а иных многих в полон побрали.

А пехота князь Федора Юрьевича к городу приступали. И приступом ево не взяли, а почали лить из медяной трубы водою, и тою трубою тот безъимянной городок затопили, и осадные люди из того городка вышли, и их со всем взяли.

Также и ко обозу Ивана Ивановича Бутурлина приступали ж, и обоз ево со всем взяли, и самово ево взяли ж, и завязали руки назад, и со всеми ближними людьми, и привели в шатер к князю Федору ЮрьеБичу Ромодановскому.

А всего в осаде сидели и были 4 недели с лишком. А князь Федору Юрьевичу Ромодановскому (дано) новое звание государичем.

И октября в 18 день, в четверток (четверг), всем ратным лгодем государев указ сказан, и милостиво службу похвалили, и их всех по домам роспусти-ли. А стрельцом, и солдатом, и потешным государь пожаловал погреб (выпивку на казенный счет).

В ноябре месяце перед Московским судным приказом дворянин Семен Кулешев бит кнутом за розныя лживыя сказки. PI то дело в Московском судном приказе.

 Генваря   в   день    (день   не   указан)    в    Стрелецком приказе    пытаны    коширяне    дети    боярские:    Ми-хайло   Баженов,   Петр   да   Федор   Ерлоковы, —   за воровство. А то дело в Стрелецком приказе.

Генваря в день (день не указан) женился шут Яков Федоров сын Тургенев на дьячьей жене. А за ним в поезду были бояре, и окольничие, и думные, и всех чинов полатные люди. А ехали они на быках, на козлах, на свиньях, на собаках. А в платьях были смешных: в кулях мочальных, в шляпах лычных, в крашенинных каф-танех, опушены кошечьими лапами, в серых разноцветных кафтан ех, опушены беличьими хвостами, Б соломенных сапогах, в мышьих рукавицах, в лубошных шапках.

А Тургенев сам ехал с женою в государской лучшей бархатной корете. А за ним шли: Трубецкие, Шереметевы, Голицыны, Гагины, — в бархатных кафтанех. А женился он, Яков, в шатрах на поле против Преображенского и Семеновского, и тут был банкет великой три дни.

Генваря   в  24 день  на   Потешном  дворце  пытан   боярин   Петр   Аврамович   Лопухин,   прозвище   Лапка,   по   обвинению в  государственном  в  великом деле  и генваря  в 25 день в ночи умер.

Февраля в день (день не указан) по указу великих государей стольником, и стряпчим, и дворяном московским, и жильцом сказана великих государей служба в Белгород, в полк к боярину Борису Петровичу Шереметеву. А пехоте сказано под Азов.

И в тех же числех посланы хлебных запасов принимать и стругов делать: на Воронеж хлебных запасов принимать Андрей Иванов сын Лызлов, а стругов (суда) делать Григорий Семенов сын Титов; на Коротояке Григорий Иванов сын  Немцов.

Марта в 5 день бит кнутом Поместного приказу дьяк Кирила Фролов перед Розрядом за то, что он золотые купил у подьячего у Глеба Афанасьева без поруки. Да тут же перед Розрядом бит кнутом розрядной подьячей Глеб Афанасьев за то, что он покрал золотые (наградные монеты для ношения на одежде) те, которые было довелись (следовало) дать по указу великих государей ратным людем за последней Крымской поход. А в росп-росе он, Глеб, сказал, что он те золотые носил на двор к боярину к Тихону Никитичу Стрешневу, к жене еио, к боярыне к Катерине Богдановне. А выписку закреплял думной дьяк Перфилей Оловянников, что те будто золотые взнесены в Верх (т. е. отданы царской семье) — и за то у него, Перфилья, отнято думное дьячество.

В то ж время брали даточных на Москве у всех по-латных людей: на пожар бегать и караулы стеречь вместо стрельцов. И прозвище им было: Алеши.

В то ж время пытан в Преображенском Михайло Самсонов сын Богданов с человеком боярина Петра Тимофеевича Кондырева с Гришкою Тарлыковым, которой у него за делы ходил (т. е. был стряпчим), в государственном деле. И по розыску сыскалась ево, Гришкина, вина явная, потому что он, Гришка, доводил на него, Михаила, затеев напрасно (замыслив оклеветать).

В марте месяце бит кнутом думного дьяка Митрофа-на Тугаринова сын ево Прокофей.

В тех же числех явились в воровстве, по язычной молвке (устному доносу), стольники Володимер да брат ево Василей Шереметев. Князь Иван Ухтомской пытан. Лев да Григорей Игнатьевы дети Ползиковы, и они в том деле пытаны. Леонтий Шеншин пытан. Также явились и иные многие. А языки на них с пытки говорили, Ивашко Зверев с товарищи, что на Москве они приезжали среди бела дня к посадским мужикам, и домы их грабили, и смертное убивство чинили, и назывались большими. И Шереметевы свобожены на поруки с за-письми и даны для бережи (под присмотр) боярину Петру Васильевичу Шереметеву. И после того языки их казнены, Ивашко Зверев с товарищи.

 И апреля в 27 день в. г. ц. и в. кн. Петр Алексеевич (т) изволил из Преображенского со всеми пехотными людьми иттить пеш, в простом платье, в пешем строю, по Мясницкой улице через дворец. В начале ехал двор генерала Автомона Михайловича Головина. За лошедьми шла ево генеральская карета. Подле кореты шли люди, обнажа мечи, в красных кафтанах.

За коретою шел он, Автомон Михайлович. За ним изволил итти в. г. ц. и в. кн. Петр Алексеевич (т). А с хорунгою и с велебарды (с хоругвью-знаменем и с алебардами)  шли комнатные люди и иноземцы.

Первая рота за государем шла солдатская Преображенского полку, а пред нею шел начальной человек капитан окольничей Тимофей Борисович Юшков, также и иные комнатные люди.

Вторая солдатская рота шла, а перед нею шол начальной человек капитан боярин князь Юрья Трубецкой, также и иные комнатные люди.

Третья рота шла, а перед тою ротою шол начальной человек капитан киязь Яков Лобанов-Ростовской. У него в роте прапорщик князь Юрья Юрьев сын Трубецкой, также и иные комнатные люди.

Четвертая рота шла, а перед тою ротою шол начальной человек капитан князь Яков княж Микитин сын Урусов,  также и иные комнатные люди.

Пятая рота шла, а перед тою ротою шол начальной человек капитан князь Григорий Федоров сын Долгорукой, а у него прапорщик князь Михайло княж Никитин сын Голицын.

Седьмая рота шла, а перед тою ротою шол начальной человек капитан князь Дмитрей княж Михайлов сын Голицын, также и иные комнатные люди.

Осьмая рота шла, а перед тою ротою шол начальной человек капитан князь Андрей Михайлов сын Черкасской, также и иные комнатные люди.

Тут же шол генерал Франц Яковлевич Лефорт, а перед ним шла ево коляска, а перед коляской вели про-стыя лошеди, а за ним шли стольники и есаулы.

А за ними шли стрелецкие полки. Первый полк шол, а  перед  ним  шол  полковник  Лаврентей   Сухарев.   Второй полк шол, а перед тем полком шол полковник Иван Озеров. Третей полк шол, а перед ним шол полковник Федор Колзаков. Четвертой полк шол, а перед тем полком шол полковник Борис Батурин. Пятой полк шол, а перед ним шол полковник Сергей  Головцын.

За стрелецкими полками шли: полк потешных Преображенской, у них начальные люди немцы, также п комнатные люди, Гагины с товарищи; другой полк шол Семеновской, а у них начальной человек немчин Иван Иванов сын Чамерс, а у нево начальные люди комнатные.

И все полки, перешед через дворец, шли Каменным большим Всесвятским мостом, а с мосту садились все по стругам на Москве реке.

С ним же, великим государем, были бояре: князь Борис Алексеевич Голицын, князь Михайло Иванович Лыков, князь Михайло Никитич Львов, Петр Тимофеевич Кондырев.

И того ж 203(1695) году апреля в 28 день, в воскресенье, в. г. ц. и в. кн. Петр Алексеевич (т) изволил ит-тить вниз Москвою рекою на стругах, со всеми вышепи-санными ратными людьми, в донской поход под Азов город, на своево государсково неприятеля на турского солтана.

И в то время на Москве реке на стругах стрельба была пушечная и мушкетная великая. И того ж дни в те часы был гром небольшой с дождем.

А наперед того генерал Петр Иванович Гордон пошол под Азов же с своим полком, с Бутырскими солдаты, также и городовыми, сухим путем на Танбов.

Того ж месяца апреля в 30 день закричал мужик караул и сказал за собою государево слово. И приведен в 224 Стрелецкой приказ, и роспрашиван. А в роспросе сказал что он, сделав крыле, станет летать, как журавль. И по указу великих государей сделал себе крыле слюд-ные (слюдяные), а стали те крыле в 18 рублев из государевой казны. И боярин князь Иван Борисович Троекуров с товарищи и с иными прочими вышед, стал смотреть.

И тот мужик те крыле устроя, по своей обыклости перекрестился и стал мехи надымать. И хотел лететь, да не поднялся, и сказал,  что он те крыле сделал тяжелы.

И боярин на него кручинился, и тот мужик бил челом, чтоб ему сделать другие крыле иршеныя (кожаные). — И на тех не полетел, а другие крыле стали в 5 рублев. И за то ему учинено наказанье: бит батоги, снем рубашку, и те деньги велено доправить на нем, и продать животы ево и остатки.

И в то время с походных стольников и со вдов брали по полтине со двора крестьянского.

Июня в 1 день приведены в Стрелецкой приказ Трофим да Данила Ларионовы в блудном деле с девкою ево жены, в застенок. И они повинились в застенке в блудном деле: . сказали, что они с девкою блудно жили. Одному учинено наказанье перед Стрелецким приказом: вместо кнута бить батоги, — а другова отослали в пат-риарш приказ для того, что он холостой. А по приказом сидели судьи:

в Московском судном приказе стольник князь Яков Федоров сын Долгорукой, товарищ ему был Михайло Петров сын Беклемишев;

в Володимерском судном приказе сидел окольничей Александр Петрович Протасьев, товарищ ему был стольник Семен Алексеев сын Языков;

в Иноземном приказе думной дьяк Автомон Иванов; в  Казанском приказе боярин князь Борис  Алексеевич Голицын,   да   боярин    Василий   Аврамович   Лопухин,   да думной дьяк Прокофей Возницын;

в Стрелецком приказе сидел боярин князь Иван Борисович  Троекуров;

в Поместном приказе боярин Петр Васильевич Шереметев да думной дьяк Протасей Никифоров;

в Холопьем приказе сидел окольничей Федор Тихонович Зыков, а преж сего он был в подьячих площадных, а сидел в Розрядных сенях, и ныне записки ево руки у многих людей есть;

в Розряде сидел боярин Тихон Никитич Стрешнев да думной дьяк Перфилей Оловянников; да он же, боярин, ведал приказ Большаго дворца, также Конюшенной приказ и Каменной приказ;

а в приказе Большаго дворца сидел думной дьяк Гаврила Федоров сын Деревнин;

в государственном Посольском приказе думной дьяк Емельян Игнатьев сын Украинцов;

в Ямском приказе сидел боярин Кондратий Фомич Нарышкин;

а в Печатном приказе думной и печатник Дементей Минич  Башмаков;

в Сытном приказе боярин князь Михайло Иванович Лыков, товарищ ему был думной дворянин Викула Федорович  Извольской;

в Большой казне боярин князь Петр Иванович Прозоровской, товарищ ему был окольничей Михаила Тимофеевич Лихачев, а преж сего он был на дворце сытник;

в Земском приказе сидел боярин князь Михаила Никитич Львов, товарищ ему был стольник Иван Никитич сын Борнеков;

в Патриаршем приказе сидел окольничей Михаила Иванович   Глебов;

в Судном дворцовом приказе сидел думной дворянин Иван  Иванович  Щепин;

а в Преображенском сидел и Преображенской полк с начальными людьми ведал ближней стольник князь Федор Юрьевич Ромодановской — и всякие розыски в Пре-ображенске бывали;

а в Семеновском сидел ближней стольник и генера-лиссим Иван Иванович Бутурлин, и Семеновской полк с начальными людьми ведал он, и всякие розыски в Семеновском бывали, также всякие дела по челобитью изо всех приказов бирывал и по тем делам указ всяки(й) чинил.

И того ж 203(1695) года изменил из Московского государства Федор Яковлев сын Дашков и поехал служить к польскому королю. И пойман на рубеже, и приведен в Смоленск, и роспрашиван. А в роспросе он перед стольником и воеводою перед князем Борисом Федоровичем Долгоруким в том своем отъезде повинился. А из Смоленска прислан окован (в цепях) к Москве в Посольской приказ — а из Посольского приказу освобожден для того, что он дал Емельяну Украинцову двесте золотых.

Июня, в 4 день прислал воевода с Белой Оську Стар-ченка  в   Стрелецкой  приказ.   И   он,   Оська,   роспрашиван, а в роспросе говорил про многих своих товарищев. И по указу великого государя он, Оська, из Стрелецкого приказу отослан в Преображенской, пытан и по розыску повешен, и с товарищи своими. А преж сего за ним, вором, посылан был думной дворянин Аврам Иванович Хитрово, а с ним посылан был приказ московских стрельцов, а с тем полком полуполковник Иван Башмаков.

Июня в 18 день по указу великих государей из Роз-ряду послан был по наказу стольник Назарей Петров сын Мельницкой под Азов к государю. А с ним посланы были гости (представители корпорации богатейших купцов), оковав в железах, Иван Ушаков с товарищи за то, что подряжались всякие припасы поставить на Царицын, да в те числа не поставили.

Дьячей сын Константин Литвинов в Стрелецком приказе бит батоги за то, что он обманул было на Посольском дворе грека: принес сто рублев медных денег во место серебренных, — и с тем был приведен в Стрелецкой приказ.

Из того же приказу вожены в застенок люди Тимофея Кирилова сына Кутузова два человека в том, что они били великих государей слесаря и пару пистолей у него отняли. И ъ застенке те люди подьшаны па виску (дыбу), да третей человек подымай же Петра Бестужева. И на пытке они винилися, что того слесаря они били по приказу Тимофея Кутузова, и сам он, Тимофей, его бил и пару пистолей отнял. А как те люди были приведены в Стрелецкой приказ, и в том во всем они запирались.

И по указу великих государей велено сыскать к языкам на очную ставку Тимофея Кутузова. А в Поместной приказ послана память: велено у нево, Тимофея, поместья и вотчины выписать, сколько за ним крестьянских дворов и в которых городех. И в Поместном приказе выписано и в Стрелецкой приказ прислано, что за ним, Тимофеем, поместья и вотчин по вотчинной книге ничего нет, а выписано за отцом ево.

Июля в 29 день, в понедельник, за час до вечера, пришла из донского похода почта из под Азова. Мило-стшо Божиею и их государским счастьем под Азовом две коланчи взяли, сиречь башни. Одну боем взяли с кели-ким трудом, а другую без бою — для того, что от страха и ужаса великого они  (азовцы)  побежали.

И на тех на обеих коланчах взяли 37 пушек, также и порох, и ядра. Да языков взяли на одной коланче 17 человек, а на другой 14. А тех, которые побежали, всех порубили, а иные все перетонули. А крепости (укрепления) азовския все разбили, и стены поломали, и верхней бой у них отняли, и почали вал валить. Да также под Азовом сделали московские стрельцы роскат, и с того роскату из пушек по городу стреляли изо вся-каго снаряду (оружия).

Июля в 30 день, во вторник, был в. г. ц. и в. кн. Иоанну Алексеевичу (т) выход в собор, также и патриарху, и всем властей. И в соборе того числа молебствовали. А которые на их, великих государей, службе побиты, — и тех имена написали во всенощныя книги (си-нодики-помянники). Тут же написано, что убит полковник  Иван  Кобыльской.

В писании, каково читали в соборной апостольской церкви месяца июля в 30 числе нынешияго 203(1695)   году, написано:

«Июля в 4 числе помощию великого Бога первую самую коланчу, которая на берегу стояла Дону, взяли и сбили до по (до) швы. Да ныне взято 32 пушки, да мелкого ружья и ядер множество, да три знамены.

Да июля ж 16 числа в нощи был бой пушечной и огненных ядер метания. И от того страху из другой коланчи людей неверных (мусульман) избили и тое коланчу взяли, да вожатых взято 14 человек. А иные побежали и в реку побросалися.

И пушечной их (азовцев) бой отняли, к Дону всякую свободу получили. И взяли у них 1000 судов, малых и больших, со всякими их припасы. И з города башни збили ж. И из обозу (азовцы) с того страху побежали, и стоят на особом месте, и перебираются на море. Да июля ж в 19 день да (в) 20 числе чаем и до камениаго города дойтпть».

«И в 5 числе июля все полки, устроены обозом зело стройно, прошли степь милостию Божиею счастливо и благополучно,   неприятели  бо  никакой  помешки  не  чини ли,   показывались    по  горам  и   по   буграм   изъдалека,   и отбиты.

А пришед под Азов, стали обозами в пристойных местех: воды и конских кормов без нужды, токмо в дровах скудно. Шанцами и городками (вырытыми в земле и наземными укреплениями) изо всех трех обозов (лагерей) генеральских зело близко дошли до городовых самых валов, безпрестанно из ломовых пушек бьючи.

Многия гранаты в город положены, от чего великие пожары в городе были. И башни сбиты, и всякие промыслы над городом чинятся. Есть из города и отпор неприятельской, и стрельба. И что ни день, — и то ко утеснению им идет.

А в день недельный, июля в 14 числе, Божием милосердием во втором часу дни взяли приступом колан-чиыскую башню, на Дону стоящую, с пушками и с БОННСКИМИ припасы. Турок побили, а иные бросалися с башни в Дон, хотя переплыть — потонули живьем. Многих привезли, да и несколько голов отрубленных на кольях принесли. От них зело нам сия башня вредила во имании (наборе) ЕОДЫ, наипаче в конских кормах того ради, что (азовцы на каланче) из пушек людей побивали.

До сего ж числа в 4 часу дни козаки, которые ходили на море, возвратились в целости и привезли языков, которые во всех замыслех неприятельских намерение в подлинно сказали, и по которым и поступаемо будет.

А в 15 числе по полудни великой жестокой был бой с вылазкою, часа три и больши, токмо наши (азовцев) с поля сбили, даже и до стен града Азова прогнали, посе-дая (наседая). И в наших не без убытку ж. А те поганые вышли на вылазку, овии наперед в паисырех были и с рогатины (копьями с обоюдоострым лезвием), другии же наги, в одних завоех (чалмах) да в портках телешом (голышом), — и бились зело жестоко.

На другую ж коланчинскую башню (осаждающие) великие промыслы чинили и непрестанно из пушек били. А как начали великия огненныя гранаты, именуемы бонбы, пускать, — и супостаты (противники) устрашась, в ночи на 15 число тое башню кинули и ушли, оставя пушки и пожитки свои. И ныне свободной к нам путь отовсюду стал.

Харчи и иные припасы из Койсы речки привезли в Дон к коланчам струги, чрез которые хотят строить мосты чрез Дон реку на другую сторону. А до сего числа в кормех съестных и в пойле, также и в конском, и в дровах зело скудость была, что многие бедные служилые люди милостыни прошали.

А на коланчинских башнях мы были и железныя цепи видели, которыя лежат среди Дону. Утверждены тех цепей концы под башнями. Зело те цепи толсты. Да в то ж время под Азовом убит на роскате стольник комнатной князь Федор Троекуров из янычарки (ружья) в колено».

Августа в 18 день приехали от боярина Бориса Петровича Шереметева сеунщнки (гонцы): милостию Божиею Кизыкермень взяли; и с тем прислан был князь Алек-сандро Иванов сын Волконской. И тот город вэорсало подкопом. Полону взяли множество, также и пожитков. А стояли под ним 5 дней, в шестой взяли.

Тавань город взяли; с тем прислан Григорей Федоров сын Жеребцов. Ширингерей город взяли; с тем прислан Кирила Хомяков. Ослан город взяли; с тем прислан Юда Васильев сын Болтин, Да с теми ж сеунщпки от Ильи Дмитриева прислан Василей Чаплин: Кизыкермень разорен.

А в Таване ратные люди — великих государей черкасы запорожские. А из тех городов неприятельские люди выбежали и казну вывезли. В Кизыкермеке воевода был амир-бей и воемь человек агий (командиров). А пришли под те городы июля в 26 день, а взяли Кизыкермень июля в 30 день. Да взято в Кизыкермене 30 пушек.

Октября в 18 день из донского походу из под Азова пришла почта, а в той почте написано, что царское величество с ратными людьми от Азова отступил октября во 2 число и в новопостроенном городе Сергиевском оставлен воевода Яким Ржевской. И в то время взяли на отходе полковника Василья Шверта с пехотою, а пехоты было   1000 человек,  а взяли  их  конница  кубанцы.

Ноября в 22 день, в пятницу, г. ц. в. и в. кн, Петр Алексеевич  (т)  изволил из Коломенского иттить к Москве с ратными людьми, и шел по Каменному большому мосту, и пришел на дворец с полками. Перво пришол генерал   Петр   Иванович   Гордон,   а   за   ним   государь   и

весь его царской сингклит.

А перед сингклитом вели турченина, руки назад, у руки по цепи большой; вели его два человека. А за ним шли все полки стрелецкие. И пришед стали строем на дворце. А государь изволил иттить на свои царские чертоги, а за ним пошли все генералы и все начальные люди. И всех начальных людей государь пожаловал к руке и службу их милостиво похвалил.

А объявлял их, начальных людей, боярин князь Петр Иванович Прозоровской: что генералы Петр Иванович Гордон, да Автомон Михайлович Головин, да Франц Яковлевич Лефорт под Азов ходили и оной с людьми и с пушками взяли и со всяким мелким ружьем. И того же часу государь изволил иттить со всеми ратными людьми в Преображенское строем.

И того ж году о святках ездили по росписям ко всем бояром и полатным людем славить, а к посадским мужикам Микита Зотов.

Ноября в 17 день, в среду, в Зиаменьев день, слушали мы в Чюдове монастыре обедню. И того часу пришел розрядной сын боярской и пошел по церкви кричать, чтоб все шли, стольники и всяких чинов люди, в Верх к екпзке. Из Чюдова все пошли в Верх, и в Верху вышел на Постельное крыльцо дьяк Артемей Возницын, а за ним подьячей Михаиле Гуляев, и почали честь что велели в. г. ц. и в. кн. Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич (т):

«Стольники, и стряпчие, и дворяна московские, и жильцы! В. г. ц. и в. кн. Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич (т) указали вам всем быть на своей великих го- 231 сударей службе, кроме прошлого 203(1694—95) году которые были на службе и кроме походных. И вы б запасы готовили и лошадей кормили. А где кому у кого в полку быть у бояр и у воевод, и ваши имена будут чтецы к скорых числех на Постельном же крыльце».

После того тот же дьяк нышед сказал:

«Царицыны стольники! Великие государи указали вам сказать, чтоб вы ехали в Преображенское все и явились декабря в 1 день».

В 204(1696) году их послано под Азов, а иные платили по сту рублев (за освобождение от службы).

Декабря в 26 день, в четверг, назавтрея Рождества Христова, сказана служба великих государей под Азов с генералы: с Лефортом, да с Петром Ивановичем Гордоном, да с Автомоном Михайловичем Головиным. И кому у них быть —  и тех имена чтены.

Да тут же сказано, что быть с бояры и с воеводы стольником и всяких чинов людем, и те имена чтены. Да тут же сказано стольником, что выводить ратных людей на Валуйки, А сказывал, имена чел разрядной дьяк Иван Тимофеев сын Кобяков. А стать на Валуйки ратным людем всем марта в 17 день, а после сказано — февраля в 1 день.

Генваря    6,    в    Богоявлениев    день,    г. ц.    и    в. кн. Иоанну Алексеевичу был на воду   (Водосвятие)   выход, а царю Петру Алексеевичу выходу на воду не было. И того числа было вельми тепло, власно (сыро) так, как в Великий пост, ростаяло и лужи были, также и капели. И была молния, и небо раззевалось.

И декабря (1695 г.) в 13 день на Болоте кликали клич, чтоб всяких чинов люди шли в Преображенское, и записывались, и шли б служить под Азов. И после той кличи изо всех боярских дворов и изо всяких чинов хо-лопи боярские все взволновались,  и из дворов ходили в Преображенское, и записывались в розные чины: в солдаты и в стрельцы. И по указу великих государей они, люди боярские, которые записывались в Преображенском, взяты в новоприбылые солдаты и стрельцы и посланы на Воронеж и под Азов. А жон их и детей отдали в Преображенское, и с животы. И прозвание им было: Обро-симы.

А на Валуйки посланы стольники приводить разных людей солдат к генералу-майору Карлусу Андреевичу Ре-гимонту: Семен Васильев сын Желябужской, Федор Иванов сын Потемкин, Иван Никифоров сын Нащокин, Иван Васильев сын Бегичев, Федор Малофеев сын Ар-сеньев, Иван Васильев сын Кокорев, Иван Андреев сын Щепотев, Федор Григорьев сын Давыдов, Осип Яковлев сын Тухочевской, Федор Борисов сын Бириков, князь Семен Давыдов сын Волконской, князь Борис Горчаков.

И после той посылки на Москве учинилась всемирная печаль: не стало в. г. ц. и в. кн. Иоанна Алексеевича (т).

204(1696) году июня против 6 числа на дворце горели хоромы государевы: выгорело все без остатку. В том же году выгорела Тула город при воеводе при Федоре Лаговчине. Также выгорела половина города Козельска при воеводе Андрее  Никитине сыне Юшкове.

В нынешнем 204(1696) году о походе под Азов с Воронежа, которые полки пошли наперед, и в котором месяце и числе, и о всей бытности до Азова, и будучи под  Азовым, —  и то писано ниже  сего.

Апреля в 23 день генерал Петр Иванович Гордонов с Воронежа иошол с полком своим, с Бутырскими солдаты. Да с ним же стрелецких два полка: стольники и полковники Михаил о Кривцов да Михайло Сухарев. Его же полку остались два полка стрелецких на Воронеже с думным дворянином с Семеном Ивановичем Языковым, стольники и полковники Иван Черной, Михайло Протопопов — за хлебными запасы.

Апреля в 25 день с Воронежа пошол генерал Автомон Михайлович Головин с полком своим, Преображенскаго и Семеновскаго полку с солдаты, а полковник у них Иван Чаморс.  Да  стрелецких  три  полка:   стольники  и  полковники Афанасей Чюбаров, Дмитрей Воронцов, Тихон Гундерк-Марк.

Апреля в 26 день пошол с Воронежа Большаго полку боярин и воевода Алексей Семенович Шеин, а полков с ним никаких не было.

Апреля в 28 день генерал Автомон Михайлович Головин с полком пришол под Дшшогорской монастырь, что на Дону, на нагорной стороне, ниже Коротояка. Апреля в 30 день к тому же монастырю пришол боярин и воевода Алексей Семенович Шеин.

Майя в 1 день пошли боярин и воевода Алексей Семенович Шеин, генерал Автомон Михайлович Головин, а с ним с Преображенским и Семеновским полком полковник Иван Иванович Чаморс, да стольник и полковник Тихон Гундерк-Марк с полком,

А у того монастыря оставлены два полка стрелецких, Афанасей Чубаров да Дмитрий Воронцов с своими пол- ками, для сбережения хлебных запасов. А велено те за- пасы им принять и проводить до коланчей семьдесят  восьмь стругов, хлеба на них тридцать тысящ (пудов). А  Дмнтрей Воронцов с полком за большою пороховою казною — и велено ему иттить для обереженья той казны с воеводою с Иваном Микифоровичем Вельяминовым-Зерновым.

Маня в 3 день в. г. ц. и в. кн. Петр Алексеевич (т) изволил с Воронежа иттить на фуркатах (судах). А в Паншин изволил приттнть майя в 11 день, а из Паншина пошол того же числа после кушанья. А в Черкасской прншол майя в 15 день, а из Черкасского изволил иттить к коланчам майя в  18 день.

Боярин и воевода Алексей Семенович Шеин и генерал Автомон Михайлович Головин пришли в Паншин  майя в  1 день, а в Черкасской пришли майя в 19 день.

Майя в 22 день в Черкасской пришла с моря ведомость, что козаки турецких людей в лодках и в стругах, которые шли в Азов с казною и с жалованьем, розбили и лодки, в которых были нарядныя ядры (бомбы), прорубив потопили, да корабль затопили ж. А с тех судов взяли языков 27 человек и привезли в Черкасской.

И майя в 23 день в Черкасском для той радости боярин   и   воевода   Алексей   Семенович   Шеин   в   соборной церкви молебствовал и стрельба из пушек и из мелкова ружья была великая.

Майя в 24 день боярин и воевода Алексей Семенович Шеин и генерал Автомон Михайлович Головин с полками из Черкасского пошли под колаичи к Сергиевскому городку.  Майя в 25 день поутру пришли под коланчи.

Майя в 28 день пришол из Черкасского степью под Азов генерал Карлус Ригимонт с своим полком, да с ним козаки и калмыки конницею. И не дошед под Азов прежних табор (стоянок) взяли конницы четырех человек языков, которые к нему выбегали из Азова. И подшед под Азов стал обозом на том же месте, где в прошлом году был прежней табор генерала Автомона Михайловича Головина.

Июня в 1 день пришли каторги (галеры), другой караван, а в том караване семь каторг. А первые каторги ушли на море до нашево приходу.

Июня в 2 день на первом часу дни пришли под коланчи водою казанские стрельцы три полка: Александр Шавр с товарищи. Того ж числа сухим путем пришол Яков Петрович Гордон и стал подле Карлуса.

А встречи и вылазки им из Азова никакой ке было, только из пушки выстрелили на степь двожды, — и то, сказывают, подавали ведомость коннице своей, и конницы их никого не объявилось. А кубанцы и горские черкасы и по се число не явились, а впредь будут или нет — про то Бог ведает.

Июня в 5 день пришол из Черкасского князь Петр Львов сухим путем с конницею и с пехотою, с которыми он пошол с Валуек.

Июня 7 день боярин и воевода Алексей Семенович Шеин от Сергиевского городка, от коланчей, пошол в обоз на гору, а генералы с полками взошли на гору в обоз за день боярского походу, а иные полки того ж дни до ево походу взошли в обоз же.

Июня в 8 день боярин и воевода Алексей Семенович Шеин в обозе молебствовал. И против 9 числа в ночи генерал Автомон Михаилович Головин да генерал Петр Иванович Гордонов с полками своими и полковники после молебства все пошли в шанцы.  И тое ночи дошли шанцами до Азовской стены, и по видимому сажен за сто, и в шанцах взметали вал, и роскаты поделали, и пушки и манжеры  (штурмовые мортиры)  поставили.

И сего дни, июня в 13 день с половины дня, из пушек в Азов стрелять стали. Но людей Бог сохранил: не токмо побитых, но и раненых никово нет. И по се число и кругом Азова, что от коланчей, от Ерку с горы, и по другую сторону к Дону шанцами дошли.

А фуркаты и достальной третей караван пришол и стоит у коланчей. И чаем, что на взморье пойдут тотчас, для того, что вода прибылая с моря есть.

А за Доном в городке, что в прошлом году сидел князь Яков Федорович Долгорукой, войска нашего нет для того, что через Дон мосту еще не сделано. И в тот городок посылают из Азова на ночь, сказывают, что будто человек по сту. А мост через Дон делают на стругах, а ширина поперек мосту четыре сажени трехъаршинных.

Июня в 14 день из-под Азова пришла почта, а в той почте написано, что милостью Божиею и ево государ-ским счастием турецких людей на море побили, и 15 фуркатов совсем взяли, и один корабль взяли со всеми припасы, и пороху много взяли. А другой корабль взять не дался, и ево потопили совсем. А шли турки — купецкие люди — в Азов с жалованьем и с запасы. И государь тем всем добром пожаловал Козаков, и козаки делили то добро три дни меж себя.

Июня в 21 день писал из Белагорода боярин и воевода Борис Петрович Шереметев что ходили запорожские козаки по морю для добычи. И милостию великого Бога турецких людей побили и взяли у них 20 фуркат с пушки и со всякими припасы, а шли они в Очаков, а из Очакова  (хотели)   было иттить в Кизыкермень.

Июня в 24 день из-под Азова пришла почта,  а в той почте  написано:  милостию великого  Бога   и  ево  государ-ским счастием Азов осадили накрепко,  и в шанцах засе-' ли,   и   неприятельским   людем   не   мочно   ни   в   город,   ни из города пройтить никоторыми делы.

Июля в 1 числе поутру с Кубани орда к Азову пришла. И великого государя с конными ратными людьми бой был. И милостиго всемогущаго Бога и ево государским счастием ратные люди с тово бою татар сбили, и многих в реку Кагальник потопили, и гнали их 10 верст.

А из под Азова почта отпущена июня в 11 числе, и нуродын (нурадин-султан, правая рука хана) едва ушол; если б не розъехал (пересек погоне путь) бек-мурза — и мурзу взяли — а если б он не розъехал, конечно б был взят сам нурадын.

Июля в 5 день пришла из под Азова почта, а в той почте написано: «Здесь под городом Азовым начали к городу приводными шанцами приближатися в 1 числе июля и трудились над деланием пяти пушечных и бомб-ных роскатов на три наметания бомбов из можжеров до 31 числа. И сделав оныя, посылали из войска нашево прежде нашей стрельбы с трех батарей того ж числа под вечер к городу с белым знаменем и с привязанным к тому листом и наговаривали их к сдаче города Азова. Но турки на то упорной отказ дали и отвечали из нескольких пушек стрельбою.

И после того в скором часу с роскатов жестоко в город наши из пушек стрелять и бомбы метать стали, и продолжают даже до сего числа. Ныне обоз наш московскою конницею, в 5 числе пришедшею, тако ж 15 000 человек гетманских Козаков, которые в 18 числе пришли, да 4 000 человек генерала Лефорта пришедших солдат, гораздо умножился. Господин полковник Леве-стон, перешед на ту сторону Дону реки с 4 000 человек, и тамо в старом прошлогодном шанце нашем стал безо всякого сопротивления турского, и взял тамо одного человека в полон, которой поутру было сена косить вышел.

А особо надлежит тово осмотрение имети (на то обратить внимание), что неприятельския пушки, хотя из них в день (ежедневно) в великом множестве и стреляют, однако ж нашим мало вреда чинити (делать) могут. Чинятся такожде из города и вылазки, но однако ж кон-чеваются паки посечением несколько неприятелей и про-гнанием их.

На западную сторону Азова построены на Дону шанцы от наших со множеством пушек, а подале шанцов стоят наши галеры и задерживают помощь ту реку ю, которая от наших в 14 числе сего месяца, в 20 морских судах состоящая, на море видена.

600 человек татар, которые в Азов было пройтить хотели, в  10 числе от нашей конницы розбиты и отогнаны. И взято у них пять человек в полон, да несколько человек побито. Такожде прошлой недели 300 человек иных татар от наших побиты и к побегу принуждены.

Ныне стреляют уже из наших шанцов, где стоит полковник Левестон, жестоко из пушек и мечут бомбы в город. И хотя неприятели по се число к сдаче города не склоняются, но жестокое упорство чинят, однако ж чаем, милостию Божиею, в кратком времени сдачи того города, потому что из них ныне надежда пропала, которую они имели ожиданную к себе от салтана морем, понеже они видят, что оной помощи к ним, за препятием от наших ратей, прошить стало невозможно».

Из под Азова в 21  июня писано.

Июля в 16 день пришла из под Азова почта, а в той почте написано: «Первой бон был июня в 5 день. Второй бой был июня в 10 день. Первая вылазка была июня в 17 день, и бой был июня в 18 день. Вторая вылазка была июня в 20 день. Вал начали валить июня в 23 день. О сих преж явлено.

Четвертой бой был июня в 24 день, на Рождество Иоанна Предтечи, поутру. Тогда бо сам бысть Кубек с кубанцы с 6000, и преди всех немногие отходники (добровольцы — зачинщики боя) двое из обозу выехали, с ними же и кубанщики. Черкасы учинили бой с кубанцы, и бой у них был великой. И потому роты все выступили за обоз и стояли верстах в двух, а из рот отходников не выпускали, а хотели с ними дать прямое дело, и от них того не чаяли ж, что от них будет напуск.

И в те часы тех первых отходников они, кубанцы, сорвали для того, что было наших мало: отманя брод (от бродов) далече и побили, а иных взяли в полон, а иные ушли. И от них, кубанцов, взяли ж языков четырех человек, и сказывают они, кубанцы, что де их побито в тот день зело много и поранено, а больши побились сами промеж собою,

А те, которые наши побиты и в полон взяты в том бою. Убиты: Сила Васильев сын Лихарев, Кирило Гордеев сын Греков, Иван Данилов сын Дурной, Юрья да Василей Лодыженские, Осип Волженской с сыном своим Андреяном, Богдан Короваев, Семен Осипов сын Туре-нев,  князь  Никита Ухтомской,  Василий Ознобишин,  Федор Семенов сын Крущов. В полон взяты: Алексей Лихарев, Дмитрей Воейков, князь Петр Гагарин, Петр Сомов, Федор Степанов сын Крущов. Да Тихменевы два брата ранены. И люди боярские взяты ж и ранены немногие.

Пятой бой был июня в 79, в день Петра и Павла, и роты за обоз выходили, и с Божиею помощию тогда их одни отходники прогнали. Мало они, кубанцы, стояли, и никого они не убили и не ранили, а они, кубанцы, тогда на бою все были.

Шестой бой был июля D 1 день великой и напуск от них. Но наши роты были всеми их силами и Божиею помощию и государским счастием против их сам боярин и воевода Алексей Семенович Шеин и за ним роты все скочили в напуск (бросились в атаку) же. И они, увидев то храброе наше ополчение, отвратили лица свои вспять, и охотники их гнали, и бой был великой свальной, самой красной, такой, что с четверть часа из ружья непрестанно по них стреляли и над телом их убитого мурзы, у которого живет в полону Василей Воейков, копьи и сабли бились на долгой час.

И Божиею помощию их прогнали от тела и голову отрезали. И языки их говорят, что де того мурзы наро-читова голова ево, И иных от них многих убили. А наших Бог спас, никого не убили и не взяли, только двух человек ранили, — Кафтырева да другова дворянина, — также и людей боярских двух человек.

Яицких  козаков  пришло  июля  в   1 день  тридцать  че-

Ji ловек под Азов,  и сказано к ним воеводою князь  Ники-.^те Мещерскому.

- Вал привален к самому ко рву. И ныне начинают заваливать ров их. Вылазка была из города в шестой бой июля в 1 день, и ничего не учинили, но их же побили   многих.   И   хотят  сдать   город   турки,   но охреяны (грубияны) возбраняют. И промысл, чаем, будет вскоре над городом Азовым.

А   прежде  пришлыя   суды  стоят   на   море   и   дела   от них   ничево   нет.   И   окроме   тех   по   се   число   прибылых судов на море из Царя-града в Азов силы не бывало. И хотя  б и было, —  и  им  ныне пройтить в Азов  не  мочно».

Июля в 26 день из под Азова пришла почта,  а в той почте  написано:  «Город Азов  во  облежании   (осаде)   от ратных людей, и пришли вольно ко рву Азовскому, и почали в ров землю сыпать и снопы камышные и кули с навозом в ров мечут, и в иных местех сравнивают ров, и пришли саженях в трех или меньше.

Пушечную стрельбу на раскатах и на валу у них отбили. И из мелкова ружья мало стреляют, и знамена азовцы с землянова валу сняли и поставили на каменной город. А черкасы в иных местех таскают с валу лес.

Приступ будет в скорых числех. Конницы у них самое малое число в степи является. И азовские осадные (обороняющие город) люди, вышед из землянова валу, засели в каменной город и отчаялись на смерть. А из под Азова отпущена почта июля 17 числа.

Список с листа, писаннаго ко святейшему патриарху, кроме титла:

«По прежде писанному нашему извещению вашему святейшеству о целости здравия нашего и о военных наших трудех довольно предложено, а ныне извещаем.

Милостию превеликого Бога нашего в Троице слави-маго, и предстательством пречистый Богоматери девы Марии, и молитвами всех святых, тех наших военных кровавых трудов ратное облежание восприяли есьмы си-цевым образом.

Егда, по повелению нашему, промыслом и усерднора-детельными трудами боярина нашего и Большаго полку воеводы Алексея Семеновича Шеина великороссийское и малороссийское наше войско, во облежании будущее около града Азова, земляной вал к неприятельскому рву от-всюду равномерно (привело), из того валу ров заметав и заровняв, тем же валом чрез тот ров до неприятельскаго валу дошли. И валы сообщили толь близко, еже возможно было с неприятели, кроме оружия, едиными руками терзатися. Уже и земля за их вал метанием в город сыпалась.

И сего же настоящаго июля месяца 17 числа в пяток (пятницу) малороссийское наше войско, по жребию своему в тех трудех пребывающее, при которых неотступно пребывая муж добродетелен и в военных трудех искусный гетман наказный Яков Лизогуб, еще донскаго нашего войска с атаманом Фролом Миняевым и с донскими казаками, предварили неприятельской роскат подкопав, и на него мужески взошли, и с неприятели бились довольно,   и  тем  роскатом   овладели.   А  дождався   ночи,   с  того роскату четыре пушки оттащили.

В 18 числе, в субботу, о полудни, неприятели, азовские сидельцы, видя войска нашего крепкое на град наступление и промысл радетельной, а свою конечную погибель, замахали шапками, и знамена приклонили, и выслали для договору от себя двух человек знатных людей. И били челом, чтоб даровать живот и отпустить бы их с женами и с детьми, а на знак уверения и твердости в правде оставили дву человек аманатов (заложников) и отдали немчина Якушку, которой, изменя, из войск наших ушол к ним в Азов и обосурманился (перешел в ислам)  в прошлом году.

А в 19 числе, то есть в день Воскресения Христова, часу в другом дни, азовские сидельцы боярину нашему Большаго полка воеводе Алексею Семеновичу Шепну город Азов с знаменами, и с пушки, и с пороховою казною, и со всем, что в нем было припасов, отдали. А им, и женам их, и детем учинена свобода и отпущены вниз рекою Доном до речки Кагальника на 1S бударех (судах).

А до 20 числа, по ведомостям выходцев, тех азовских сидельцов конница их отвезла всех на корабли турецкие, которые стояли против наших морских судов. И те их суды отступили в дальность, да и конница их на-гайцы все розбежались. Тако господу Богу творцу нашему, содевающему дивная по своей святой воли, за которое ево святое неизреченное милосердие к роду христи-янскому в радостных слезах молебно благодарствовали. О сем изъявя и вашего святейшества, в Дусе святем отца нашего и богомольца, просим, дабы за такое неизреченное Божие милосердие соборне и келейне молебное благодарение воздавали и о нашем здравии и всего воинства молили.

Писан в завоеванном нашем граде Азове лета 7204(1696) июля в 20 день». А к Москве (грамота) пришла в 31 день.

И того ж числа в пятницу в соборной апостольской церкви святейший патриарх и со всеми властьми молебствовали. Также были бояре, и все полатные люди, и всяких чинов люди. Народу было множество, и после молебна бояре патриарху здравствовали.

А на Красном крыльце вышел боярин князь Иван Борисович Троекуров, сказал стрельцом, что службу их государь милостиво похвалил, и напредки они так же б служили; да им, также которые на службе — женам их, государь жалует погреб.

А в соборе перед патриархом присланной лист чел (читал)  думной дьяк Емельян Украинцов.

В письме ж, каково прислано в Посольской приказ, написано: «Милостию Бога всесильного в Троице славимого, и молитвами преблагословенныя владычицы нашея . Богородицы и приснодевы Марии, и всех святых мольбами и заступлением, 204(1696) году июля в 18 числе в шестом часу дни вышел из Азова в таборы наши беш-линской кега Мустафа Гачи.

И царского пресветлого величества великаго государя перед боярином Алексеем Семеновичем Шейным с това-рыщи помянутой кега Мустафа Гачи говорил чтоб он, боярин, по указу великаго государя его ц. в. город Азов и казну у них принял, а их бы нз Азова с женами их, и с детьми, и с животы отпустил и посадя их на будары проводил их до их турецких каторг до морского гирла, до речки устья Кагальннка.

И боярин и воевода Алексей Семенович Шеин приказал ему, кеге Мустафе, иттить в город Азов и выслать лучших людей. И он пошол в Азов и из города Азова выслал азовского бея Шаабана, беина сына Аллиагу с товарыщи. И он, Аллиага, будучи перед боярином, бил челом, чтобы у них город Азов принять, а их бы с женами, и с детьми их, и с животы отпустить на бударех и проводить до морского гирла. И боярин, по прошению их, пожаловал их, только в провожатых отказал.

И одного татарскаго турченина, азовского жителя, послали в Азов город, чтоб собраться им и изготовиться, и как им выттить на будары, отдав Азов город и всю казну. А бен азовской с товарыщи своими ночевал в таборах.

Июля ж в 19 числе в 3 часу дни, собрав войско, пошол боярин со всем войском, с конницею и с пехотою, в город Азов. И городовые ключи и всю казну принял, и турков велел боярин выпустить вон.

А азовские сидельцы, которые присланы из Царяграда по   султанскому  указу   чтоб   Азов  град   держать:   первой человек Хазеки Чолак Ахмет ага, да Колычи баша, да Сасомичи баши чауш, да камской кады Зафенди, — город и городовые ключи отдали и со знамены своими пришли к боярину. И знамены свои принесши положил он, Хазеки, боярскому коню под ноги, и боярского кафтана полы целовали.

Он же, Хазеки с товарыщи, к боярину говорил чрез толмача: Благодарим де господа Бога, что по указу великаго государя, его царского величества счастием, боярин Алексей Семенович в правде своей поступил, и чинишь де ты все по Бозе, как Богу угодно, и учинил де ты великую славу себе воистинну. Слово твое праведно, и пожаловал ты нас животом во место смерти, а за твою де правду и вперед куды по указу в. г. его ц. в, счастием где ни пойдешь на войну, милостию великого Бога к помощию путь твой Бог исправит.

И то изговоря азовцы, по указу государскому, на будары посажены и отпущены до их турецких судов до морского гирла. А в Азове городе белом каменном принято 92 пушки, 4 пушки можжерных огнестрельных и всякого оружия много. Пороху много в трех погребах, олопа множество, свинцу малое число. Хлебных запасов, муки и пшеницы, премножество. Рыбы вялой, икры паюсной много ж. Мяса копченого и иных снастей ко ЕСЯ-кому ратному воинскому промыслу много.

А в 17 и 18 чисел июля ж месяца нурадын-салтан с Крымскою ордою, и с кубанцы, к с иными ордами, множеством своим босурманскнми всеми силами жестоко на таборы наши наступал, чтоб ему, нурадыпу, янычен, пехоту свою поганскую, в Азов привесть. Только, за помо-щшо вышняго Бога, от нашего християнскаго войска от обозов наших им, поганцом, отпор добрый дан из пушек и из мушкетов, что он, нурадын, с проклятою ордою и силою своею назад к себе возвратился с великим своим упадком побитых татар и в полон взятых от наших ратных, и с великим срамом.

От азовских татар и турских янычен посажено на 25 бударех   3 000 человек     с   лишком,    с   женами   и   с детьми».

Выписано в государственном Посольском приказе список, что списано с листа турского салтана к цысарю Ле-опаидру, каков писал салтан турской:

«Махмет, сын прехвальныя славы, надо всеми иными повелитель, сын Божий, монарх турский и молдранеж-ский, и воложский, макидонский, царь армейский, анти-охийский, царь Великаго и Малаго Египта, царь всея вселенныя, изряднейший между всеми сынами Махметовыми, высокославник, венгерский государь, земного рая страж или хранитель гроба Христова, государь всех государей мирских от Востока даже до Запада, царь всех царей, государь древа жизни, начальник Московской земли и обетованной, великий гонитель християнской, Бог, древо цвета, блюститель высокия надежды.

Повелеваем тебе, Леопандре царю: аще хощеши и желаеши быти приятен и отраден, веждь (знай), от того времени, отнеле же (с которого) разорится мир, бывший между нами, без всякия обид, сотворено тебе от нас делом или войною, догадываемся, яко с иными и с которым королем покусился внитти в совет, да против моея силы ратоборствуеши. И в том бо господине сотворил еси невмысленно, ничего иного не ожидая, токмо совер-шенныя погибели.

Объявляю тебе, что то на погубление твое, и буду к тебе, от Востока и до Запада дойду, покажу силы моя и крепость с велием моим наказанием и прещением, яко да познаеши и узриши, сколько силы государства моего могут.

А понеже надеешися на некоторые свои городки, будто крепки, но конечно порадею (постараюсь) вконец ра-зорити, и искоренити, и извергнути, будто никогда на свете не бывали. Сверх того объявляю: внемли, исполняй сия и довольствуйся, яко Богу попущающу, всея твоея земли, и городы, и страны не будут, и ни покоя, яко уставих мысли моя погубите тя, купно с людьми твоими, без малаго времени и мешкоты, не мешкая землю всю разорю и росточу, и ничего не оставлю в ней и в государстве твоем, токмо вечную память страха и проли-тыя крови, саблею моею сотворенну.

Тако то все и сбудется, чтоб то дело везде славно было, разглашено повсюду, чтоб вера наша от часу больше множилась и рощение прияла, а по том Бога твоего, ко кресту пригво ладен наго, вечно гонити возмогу, его же сила и крепость ни коея возможет сотворити тебе помощи, от моих рук свободити и отняти впредь.

В начале же священник твоих уставихом (определил) ксом на снедение отдати и сосцы женские срезывать. И совершенно добро быти тебе сотворим, аще веру свою оставил, и видя то твои подданные все с тобою обрати-лися. Сего довольно буди для познания того, яко же тебе написах. И аще к любви твоей належит и ко воспри-ятствованию, утреннюю нашего жительство тебе сотво-рих.  Но то объявлено».

И августа в 19 день пришла из под Азова почта, а в той почте написано: «Азов июля в 19 числе прият, а Лютик июля ж в 21 день. А люди, которые в них сидели, животом и скарбом их пожалованы и отпущены. И с моря, и с поля все силы турецкия и татарския уступили, а говорят, что пошли в свой край. А в Азоое указано быть воеводою стольнику князю Петру Григорьеву сыну Львову; товарищем сын ево; дьяки Василий Русинов, Иван Сумороцкий; десять человек подъячих; четыре полка стрелецких, полковники: Афанасей Алексеев сын Чубаров, Иван Иванов сын Черной, Федор Афанасьев сын Колзаков, Тихон Христофоров сын Гундер-Марк; да солдатских разных полков 5 000 человек, В Лютике городке указано быть казаком донским.

А чаем бытия своего в Азове до 5 числа августа для того, что з^ церковию Божиею н городовым строеньем мешкота. Церковь во имя Похвалы пресвятыя Богородицы. В Азове взято 96 пушек, 4 можжеров, пороху 400 000 пуд. В Лютике: 36 пушек, пороху 100 пуд. Черкасом великий государь пожаловал: дано наказному атаману 40 соболей, 200 рублей, два косяка камок луда-ну (отреза лондонской материи); полковником по 30 червонных, по косяку камок; старшинам их по 15 червонных; рядовым козаком черкасом и войску их черкасом 15 000 рублев денег дано и отпущены они из под Азова июля в 31 день».

Того ж числа пришла ведомость, что стольник Ки-рило Пушкин с калмыки пришол, и от (хана) Аюки привел с собою к Черкасской калмыков 3 000 человек.

Азов принимал и описывал боярин князь Михайло Никитич Львов. А Лютик от Азова в 10 верстах, а по-сылан принимать и описывать в Лютике Иван Ефремов сын Бахметев августа в 4 день.

Августа в 21 день чрез почту писано: «Около города Азова земляной привальной вал с первым валом сообщен, покладыван дерном зело изрядно, мало что не весь отделан, и учинены многие и великие роска-ты из дерну ж. А Б городе из мечети построена церковь божия Похвалы пресвятыя Богородицы. Предтечи Иоанна Крестителя велено починить, да вновь из мечети велено построить церковь верховных апостол Петра и Павла.

Гетманские полки в домы свои все отпущены июля в 31 день с великим довольством и с благодарением, хлебные запасы даны. А калмыки посланы воевать кубанцов. Из Лютика городка пригаол ага в Большой наш полк, чтоб ему подлинно город Азов показать. И ему город Азов показан. И ага, смотря города Азова, веру понял (уверился), и город Лютик сдали. А в Лютике городке сидело пехоты турецкой янычен 200 человек. И по указу государскому из Лютика турки отпущены с животы своими без ружья. А по указу государскому Большаго полку боярин Алексей Семенович Шеин посылал в Лютик донских Козаков для уговору.

А хан крымской, будучи на Черных Миюсах и слышав то, что за помощию вышняго Бога поручил господь Бог в. г. нашему, ево ц. в. турецкие городы, (что) Азов и Лютик взяты, — и он, хан, с Крымскою ордою слыша то с тех урочищ с Черных Миюсов возвратился к себе в Перекоп для того, чтоб оберегать своей орды от гетмана с черкасы и от боярина Бориса Петровича Шереметева, от приходу их».

204 году августа в 30 день в 12 часу дни пришла почта к Москве из Большого полку, а отпущена почта с Дону, из Черкаскаго, августа в 20 числе. А войско идет обозом. Боярин и воевода Алексей Семенович Шеин с товарыщи из Азова в Черкаской пришел августа в 18 день, а 22 августа пришел на речку Аксай. А от Черкасского до речки Аксая 15 верст. И отътуда дорогою большою чрез Волуйки, а с Волуек ратные люди роспущены сентября в 2 день нынешняго 205(1696)  году.

В курантах (ведомостях, газетах) почтовых печатных польских и немецких напечатано, и наш резидент из Варшавы  к   Москве  пишет:   «Из  Вены,   Цесарскаго государства. Изо Львова пишут в почте, присланной нынешняго   205(1696)  году   сентября   в   5   день, —   объявляют, что прошлаго 204(1696) году сентября в 5 день,— объявляют, что прошлаго 204(1696) году августа в 4 день в Белгород ту рекой, что над Дунаем, салтану турскому и везирю ведомость подлинная учинилась через почту ж, что Азов город и Лютик городок московской царь Петр Алексеевич взял. Такожде на море Черном Азовском, под Азовьш, и ниже Очакова на взморье, меж Перекопью и Крымом, войско его турское, посланное на помочь и на выручку, побито и корабли, и гали-оны, и воинские всякие припасы, и казна, и товары взяты.

И того числа салтан, слыша те нерадостныя ведомости, из Белагорода наскоро с небольшими янычены с турками конницею пошол в Адриянополь потому, чтобы в Цареграде и в иных городех бунты не учинились в народех. А везирь из Белагорода и через Дунай делает мосты, чтоб войску турецкому иттить войною на Венгерскую землю цесарскаго величества.

Саксонский курфирст под Темижбаром город осадил, войска оставил 12 000 человек, а со всею силою, с до-стальным войском цесарским, мосты построя через Дунай реку, пошол на тое сторону, чтоб их, турецкого войска, цесарскаго величества городов разорять не пропустить, и заступил:  бы  им  проход,   и дать  бы  с   ними,   с  турками, бой.

А в Польше еще короля не выбрали. А папа римской и цесарь пишут в Польшу арцыбискупу (архиепископу) Гнездиискому и сенатором, чтоб поволили (согласились) взять на королевство короля аглицкого Якуба, такожде и французской король тому ж соизволяет. А Буд-жацкая-Белогородская орда из Каменца Подольскаго с турками войною вышла воевать в Польшу уезды польские».

205(1696) году сентября в день (день не указан) на Каменном мосту Всесвятском на башне сделана оказа (изображение) Азовскаго взятья, и их пашам персуны написаны живописным письмом, также на холстине левкашено живописным же письмом, как что оыло под Азовым, по обе стороны.

Сентября в 30 день с службы из Азова шли полки по Каменному Всесвяцкому мосту. В начале ехал в ко-рете думной дьяк Никита Зотов; у него щит на руке да сабля; перед коретою вели конь. А за ним ехали государевы певчие дворовые люди.

Другая корета шла Кирила Алексеевича Нарышкина; сидел в корете самдруг. А за тою коретою вели 15 лошадей простых, в седлах, морского адмирала Лефорта. За лошадьми шла ево генеральская корета; за коретою шел он, генерал, сам пеш. За ним шли пеши ж начальные люди немцы и бояричи.

Также изволил иттить государь в строю, в немецком платье, в шляпе. А за государем шел полк Преображенской с начальными людьми. А за Преображенским полком шол полк Семеновской; перед полком ехал полковник Иван Чаморс, а за ним шли начальные люди бояричи ж.

А после того везли на телеге роскована вора и изменника Якушку немчина, и осил (веревка) у него на шее, — которого выдали из Азова. А с ним на той же телеге ехали два палача, Алешка да Терешка, и воткнут на телеге топор и палаш, да два ножа, а около телеги шли с ружьем.

А за телегою вели долоненника кубансково народыно-ва дядьку Осалыка, руки назад. За ним волокли 17 знамен азовских.

А после того ехал двор боярина и воеводы Алексея Семеновича Шеина. Люди ехали в панцырех. За людьми вели 8 лошадей в нарядех. А за лошадьми ехала ево корета, а за коретою везли государево знамя Большого по- лку, а за знаменем ехали ясаулы. И сам он боярин ехал, а за ним все ево полчане, которые за ним были написаны.

А за боярином ехал двор генерала Автомона Михайловича, и лошадей вели, также и корету. А за коретой ехал он сам, а за ним ево ясаулы и завоеводчики (товарищи, свита воеводы).

А за ним шол генерал Петр Иванович Гордон с Бутырскими солдаты. А за ними шли стрелецкие полки.

А как боярин будет против ворот, что сделана оказана Каменном мосту, и в то время с башни Бениус ему, боярину, поздравлял, говорил в трубу громогласно, по обыклости, как водится. А в то время на башнех была стрельба пушечная, также и трубачи государевы трубили.

А на Царицыном лугу стояли полковники с полками, и аибары были розметаны: первой Герасим Нелидов, а у нево полуполковник; другой Василей Кошелев, полупол-ковник Иван Шеншин; третей Головин, полуполковник; четвертой Федосей Козин, полуполковник. И как шли полки мимо их, и в то время стрельба была великая, пушечная и мушкетная: который полк выпалит —- тот полковник и поклонится.

И вор и изменник Якушка за свое воровство в Преображенском пытан и казнен октября в 7 день, а у казни были: князь Григорей Долгорукой, князь Андрей Черкасской, Федор Плещеев; руки и ноги ломали колесом и голову на кол взоткнули.

И после того в. г. ц. и в. кн. Петр Алексеевич (т) изволил иттить в поход к Троице в Сергиев монастырь. А изволил приттнть в монастырь октября в 8 день, после обедни к молебну.

И в то время у того вышеписанного монастыря у святых ворот били челом ему, великому государю, стольники Василей Тимофеев сын Желябужской с сыном своим Семеном на Андрея Матвеева сына Апраксина в бою своем и в увечье, что он, Андрей, озорничеством своим бил их в прошлом 204(1696) году августа в 18 день на Калмыцком табуне под Филями.

И великий государь у нево, Василья, челобитную принять изволил, и той челобитной милостиво выслушал, и приказал отдать ближнему стольнику князь Федору Юрьевичу Ромодановскому, и указал ему по той челобитной розыскать ему, князь Федору Юрьевичу, в Преображенском людьми ево, Андрея Апраксина.

И после того взята у него, Андрея Апраксина, сказка за его рукой. А в той ево Андреевой сказке написано, по евангельской заповеди Господней, что он того числа    в табуне был,  а за ним  было  только два человека, а ево де, Василья и сына ево Семена, он, Андрей, не бивал. И тем де он, Василей, челобитьем своим ево, Андрея, безчестит, а людей ево клеплет напрасно.

И после той взятой сказки Василей Желябужской бил челом в Преображенском на Андрея Апраксина что он, Андрей, сказал в сказке своей ложно, забыв страх Божий и ево государское крестное целование по своему обещанию, покрывая явное свое озорничество, и чтоб той ево ложной сказке не верить, и розыскать бы против ево, Васильева, челобитья людьми ево, Андреевыми, и ево,  Васильевыми.

И будет он, Василей, бьет челом на него, Андрея, напрасно, — и великий государь указал бы за ложное ево челобитье казнить смертию безо всякого милосердия. А будет по розыску сыщется ево, Андрееве, озорничество, и по ЛЖИВОЙ ево Андреевой сказке бездушество, — и великий бы государь указал над ним такую ж казнь учинить, чтоб впредь таким озорником озорничать и без-душества чинить было неповадно.

И против челобитья Василья Желябужскаго и по сказке Андрея Апраксина ближний стольник князь Федор Юрьевич Ромодановский докладывал великаго государя. И великий государь слушав указал: ему, Ва-силью, с ним, Андреем, дать веру, а крест указал целовать Андрею Апраксину, а Василью Желябужскому и сыну его Семену указал у веры быть тут же. И как де на криве (в неправде) крест он, Андрей, поцелует, и в то время велю розыскивать ими самими, а не людьми их.

И о крестном целовании для повестки из Преображенского к Василью Желябужскому и к Андрею Апрак-250 сину присыпаны были с памятьми солдаты. И по тому велнкаго государя указу Василей Желябужской и с сыном Семеном в Преображенском на съезжей избе явились, а Андрей Апраксин не явился. И после того, по посылкам же многим, он, Андрей, узнав свое озорничество, к крестному целованыо не явился, а принес к великому государю вину свою, что он в Калмыцком табуне Василья Желябужскаго бил и сына ево Семена, — не помня, пьяным делом бил.

И великий государь в Преображенском того дела слушав приказал: Василью Желябужскому и сыну ево Семену за бой их и за увечье доправить на нем, Андрее, денег вдвое против их окладов. А за лживую сказку, что он сказал ложно, и за озорничество ево указал было великий государь учинить ему, Андрею, наказанье: бить кнутом нещадно. И по упрощению благочестивыя государыни и в. кн. Марфы Матвеевны наказанья чинить ему, Андрею, великий государь не указал, также и по заступлению генерала Франца Яковлевича Лефорта, а вместо наказанья доплавлеиы Василью Желябужскому и сыну ево Семену денег 737 рублев с полтиною и отданы им с роспискою. А людем ево, Андреевым, чинено наказанье: биты кнутом.

А генералу (Лефорту) Андрей Апраксин за то дал денег 3 000 рублев за ево заступление. И с того дела Василья Желябужскаго учинен в Московском государстве правой суд, и пелено чинить во всяких делех розыски, а суды и очныя ставки с той поры отставлены. И о том из Преображенского по всем приказам посланы о правом суде памяти.

Суднова Московскаго приказа дьяка Петра Исакова сын ево бил челом в кабальное холопство к боярину к князю Михаилу Яковлевичу Черкасскому и, не дав крепости, украл пару соболей и от боярина ушол; и бил челом в кабальное холопство думному дьяку Любиму Домнину, и у нево, Любима, пожив немного, бежал, покрав суды (сосуды) серебреные. И с теми судами он пойман, и приведен в Сгрелецкой приказ, и роспраши-ван. И в роспросе сказал именно. И по челобитью отца ево из Стрелецкого приказу отдан он в монастырь под начал  (на исправление).

Полковник Иван Мокшеев в Преображенском бит кнутом за то, что отпустил роскольника; и от полку отставлен.

В том же году привезен из Мещерска в Семеновское Данило Григорьев сын Лабодонской да жонка Семена Десятого. И против челобитья Гаврилы Бордукова росп-рашиваны. А в роспросе своем та жонка сказала, что розбоем он, Данила с людьми, также и помещик ея Семен Десятой, приезжали к крестьянину ево Гаврилову, и жонку резали, и пытали.

Июля  в   1 день  приведены  в  Стрелецкий  приказ   Герасим Иванов сын да Василей Казимиров в смертном убивстве, что он, Герасим, убил двоюроднаго своего брата Андрея Иванова сына Казимирова до смерти у церкви в деревне. И роспрашиваны, а в роспросе он, Герасим, в том убивстве не заперся (не отпирался), что убил ево, Андрея, от себя боронясь (при самозащите). И по приговору боярина князя Ивана Борисовича Троекурова велено их, Герасима и Ва-силья, в том смертном убивстве пытать, также и людей их.

Июля в 3 день он, Герасим с братом, пытан, а с пытки тож говорил, что и в роспросе, что убил боронясь один. А брат ево говорил, что он тут не был, а пришол после бою. А то дело в Стрелецком приказе у подьячево у Максима Данилова.

И были у Матвея Непейцыиа дела с Леонтьем Шеншиным. И он, Леонтей, писал ево, Матвея, ведомым вором (известным преступником) и соседником Прошки Кропотова в приставных памятех (вызовах на суд) и в исковых челобитных, А дело у них в Московском судном приказе. И в тех делех помирились, А в записи Леонтей Шеншин написал, что писали ево, Матвея, вором люди ево, а людей он выдал головою, а сам он, Леонтей, писал не осведомясь.

Октября в день (день не указан) из Преображенского послан подъячей в Смоленск по челобитью Смоленской шляхты. Велено из Смоленска взять дьяка да князь Борисова знакомца Долгорукова для того, что на нево, князь Бориса, били челом смольяне в грабительстве и во взятках.

Ноября в день (день не указан) сказано князь Якову Долгорукову в Белгород. А думному дворянину Ивану Цыклеру сказано под Азов, делать городок. И ноября в 19 день послали стольников походных по городам, недорослей выбирать. Ноября в 22 день сказана на Постельном крыльце сказка немчином в Азов, а иным в Белгород.

А на Воронеж стругов делать — Кузьме Титову с жалованьем. В Запорожье — Ивану Протопопову. Запасов хлебных принимать — Федор Давыдов.

А спальником обеих комнат сказано в разныя государства учиться всяким  наукам.  А стольником,  и  стряпчим, и дворяном сказана служба. Также велено явиться и отставным и подавать сказки, сколько кто служил и что за ним поместья, и вотчин, и всяких доходов.

Федор Логовщиков, тульской воевода, бит батоги вместо кнута. Князь Савин Горчаков в Преображенском вместо кнута бит плетьми. Декабря в 19 день 205(1696) году в субботу в Преображенском чинено наказанье бывшему полковнику Алексею Лаврентьеву сыну Обухову. Бит на козле кнутом нещадно за то, что в прошлых годех ево полку стрельцы в Батурине крали гетманския деньги; и пытаны, и с пытки говорили на нево, Алексея, что те деньги краденыя отдали ему. А то дело ныне в Преображенском, и он свобожен.

И по указу великаго государя стольники, и стряпчие, и дворяне московские, и жильцы изо всех городов приехали к Москве и приезды свои записывали в Розряде.

  1697

Генваря      в    6 день      сказано      на    службу    полковым      воеводою      боярину    Алексею     Семеновичу Шеину.  А в Азов с  пехотою генералу  Петру Ивановичу Гордону.

Иван   Григорьев   сын  Овцын  был   за  государем  и  украл у немчина суды.

Генваря   в   10 день   сказано   на   службу   полком   стрелецким.  Генваря в 22 день сказана служба всем без выбору под Азов. У сказки стоял сам боярин Тихон Никитич Стрешнев, а сказывал дьяк Иван Кобяков. А отставным стольником, и стряпчим, и дворяиом московским, и жильцам велено жить на Москве по четвертям, а иным в деревнях. А из наряду (на артиллерию) принимали деньги по два рубли.

И февраля в 13 день, в субботу на Сырной неделе, у Краснаго села на пруде сделан был город Азов, башни и вороты, и коланчи были нарядные, и потехи были из-рядныя, и государь изволил тешиться.

Февраля в 19 день сказано в Азов воеводою боярину Матвею Степановичу Пушкину да думному дворянину Ивану   Ивановичу  Щепину.

А в Московском судном приказе велено сидеть судьевд боярину князю Юрыо Семеновичу Урусову. А Мастерскую, и Золотую, и Серебреную палаты, и Каменной приказ велено ведать Федору Алексеевичу Головину.

Февраля в 24 день в Сыскном приказе подымай на виску Петр Иванов сын Яхонтов в том, что он того же приказу у подъячего отнял наказ (инструкцию), да два воровских дела у нево с родственником ево Яковом Яхонтовым у подъячего у Самоила Васильева.

Февраля а 24 день по извету стремянного пятисотого Лариона Елизарьева взяты в Преображенское думной дворянин Иван Елисеев сын Цыклер. И роспрашиван, и в очной ставке пытан, А говорил на товарищев своих, на окольничего на Алексея Прокофьева сына Соковнина и на сына ево Василья, также на боярина на Матвея Степанова сына Пушкина и на сына ево Федора, да на Алексея Обухова, что полковник.

И с очных ставок они пытаны и винились в воровстве и в умысле на государское здравие, чево и в мысль человеку не вместится. Также он, Ивашка Цыклер, и преж сего во 190(1682) году в Хованщине был в умысле, вымышленник и собеседник Федьке Щеглови-тому.

Марта во 2 день по указу великого государя в Преображенское велено быть всем боярам, и окольничим, и всем полатным людем.

Список с последнева указу, что подписано на жестяных листах на площади у каменного столба;

«В нынешнем 205(1697) году марта в 6 да в 9 чис-лех по указу в. г. ц. и в. кн. Петра Алексеевича (т) и по боярскому приговору воры, и изменники, и кре-стопреступники: окольничей Алешка Соковнин, думной дворянин Ивашка Цыклер, стольник Федька Пушкин, стрельцы Васька Филипов, Федька Рожин, донской козак Петрушка Лукьянов, — по розыску казнены смертию, а воровство их и крестопреступство явилось.

1 лист.

Нынешняго 205 году февраля в 29 день Стремянного полку пятисотной Ларион Елизарьев в Преображенском великому государю извещал словесно: Ивашка де Цыклер умышляет ево, великого государя, убить: и призывая к себе в дом стрельцов о том убийстве им говорил; а слышал де он про то того ж полку от пятидесятника от Григорья Силина.

А Григорий Силин сказал: великого государя на пожаре или инде где им, стрельцом, он, Ивашка, убить велел. И он, Ивашка, против того извету в роспросе и с пыток в том повинился и сказал про то именно, что ево, великого государя, на пожаре или на Москве стрельцом ножами изрезать он велел.

2 лист.

Он же, Ивашка, сказал: был де он в дому у Алешки Соковкина для лошадиной покупки, и он, Алешка, ево, Ивашку, спрашивал, каково де у стрельцов? И он, Ивашка, ему сказал, что у них, стрельцов, не слыхать ничего. И к тем де ево, Ивашковым, словам он, Алешка, говорил: Где де они, блядины дети, передевались?! Знать де спят! Ведь де они пропали же. Мочно де им ево, государя, убить, что ездит государь один, и на пожаре бывает малолюдством, и около Посольскаго двора ездит одиночеством.

А после де того, в два ево ж, Ивашкова, к нему, Алешке, приезда, он же, Алешка, говорил ему, Ивашке, про государево убивство и про тех стрельцов: Ведь де они даром погибают и впредь им погибнуть же.

А он, Ивашка, ему, Алешке, говорил: Естьли де то учинится, кому быть на царстве? И он де, Алешка, ему, Ивашке, сказал: Царство де без тово не будет; чаю де они, стрельцы, возьмут по прежнему царевну (Софью), а царевна возьмет царевича; а как она войдет (во власть), и она возьмет князь Василья Голицына, а князь Василей по прежнему станет орать.

И он де, Ивашка, ему, Алешке, говорил: В них де, стрельцах, он тово не чает, что возьмут царевну. Алешка ему молвил: Если де то учинится над государем, мы де и тебя, Ивашка, на царство выберем! И по тем ево Алешкиным словам он, Ивашка, тем стрельцом о возмущении тово дела к убивству ево, великого государя, и говорил.

3  лист.

Да он же, Ивашка, сказал: Научал де он государя убить за то, что ево, Ивашка, он, государь, называл бунтовщиком и собеседником Ивана Милославскаго, и что ево ж, Ивашка, он, государь, никогда в дому ево не посетил. Он же, Ивашка, говорил: Как он будет на Дону у городового дела Тагана-рогу, и он, оставя тое службу, с донскими козаками хотел нтти к Москве для московского разорения и чинить тож, что и Стенька Разин.

Алешка Соковнин у пытки говорил: После де Иваш-кова приезду Цыклера приезжал к нему зять ево Федька Пушкин и говорил про великого государя: погубил де он, государь, нас всех; мочно де ево, государя, за то убить, да для тово, что на отца ево ево государев гнев.

А Федька де сказал такие де слова, что государь погубил их всех и за то ево, государя, и за гнев ево государев ко отцу ево, и что за море их посылал — чтоб ево, государя, убить — он, Федька, говорил. Да он же, Федька, сказал: Накануне де Рождества Христова ны-нешняго 205 году был он, Федька, у него, Алешки, в дому. И он, Алешка, ему говорил — хочет де государь на святках отца ево Федькина ругать и убить до смерти, а дом ваш разорить. И он, Федька, говорил: Естьли так над отцом ево учинится, и он, Федька, ево, великого государя, съехався убьет.

 4 лист.

Да он же, Федька, в дому своем стрельцам Ваське Филипову и Федьке Рожину говорил про убивство великого государя: Как бы ему, Федьке, где-нибудь с ним, государем, съехаться, и он бы с ним не разъехался, хотя б он, Федька, ожил  (остался жив)  или пропал.

А они, Васька и Федька, слыша от них, воров и изменников Ивашки Цыклера и Федьки Пушкина, такие их воровские и умышленные слова про то государево убивство ему, великому государю, не известили. А после тех их воровских слов сами они, и Васька, и Федька, да донской козак Петрушка Лукьянов, меж себя говорили о бунте и к московскому разоренью, и как бы к их воровству иной кто пристал, и им было такой бунт и Московскому государству разоренье чинить: козаком было Москву разорять с конца, а им, стрельцом, с другова конца. И в том своем воровстве они, Алешка, Ивашка, Федька и Васька, и Федька Рожин, и донской козак Петрушка Лукьянов, в роспросе, и с пыток, и с огня во всем винились.

И того же числа в. г. ц. и в. кн. Петр Алексеевич (т) со всеми бояры, слушав дела воров и изменников Ивашки Цыклера с товарыщи, указал: их за воровство казнить смертью. И на Красной площади по указу великого государя зачат строить столб каменной. И марта в 4 день тот столб каменной доделан, и на том столбу пять рожнов железных вделаны в камень.

И того числа казнены ведомые воры и изменники, которые умышляли на государское здравие, в Преображенском: ведомой вор, бывшей окольничей Алешка Соковнин; бывшей думной дворянин Ивашка Цыклер; да бывшей стольник Федька Пушкин; стрельцы Васька Филиппов да Федька Рожин; да донской козак Петрушка Лукьянов.

И в то время к казни из могилы выкопан мертвой Иван Михайлович Милославскои и привезен в Преобра-женское на свиньях. И гроб ево поставлен был у плах изменничьих, и как головы им секли — и руду (кровь) точили в гроб на нево, Ивана Милославского.

А Матвей Пушкин послан в ссылку в Сибирь. А Соковнины все розосланы в ссылку в Севеск.

А в Азов сказано воеводою боярину князь Алексею Петровичу Прозоровскому да думному дворянину Ивану Семеновичу Ларионову. И на Таган-рог города строить думному дворянину Ивану Ивановичу Щепину.

И марта в 8 день на стенной караул в Верх шли комнатные стольники пеши строем, переменили с караулов полковников; также и по всем воротом стояли Преображенские и Семеновские солдаты.

Марта в 10 день изволил государь пойти за море, а Москва приказана ближнему стольнику князю Федору Юрьевичу Ромодзиопскому.

И марта в день (день Fie указан) по указу в. г. ц. и в. км. Петра Алексеевича (т) велено послать и резные городы Лопухиных: боярина Федора Михайловича на Тотьму; Василья Аврамовпча в Саранск; Сергея Аврамо-вича в Вязьму.

А боярин Алексей Семенович Шеин пошол под Азов с ратными людьми.

И после того явились в воровстве Коптева боярина слуги,  и пытаны, и сосланы в ссылку.

Июня в 23 день бил челом в Стрелецком приказе Тарбеев на Василья Толстова да на Семена Карандеева в том, что они стояли под дорогою и ево резали (ранили его из засады). И против того ево челобитья велено розыскивать боярину князю Ивану Борисовичу Троекурову.

И августа в день (день не указан) прислан из под Азова Михаил о Приклонский от боярина от Алексея Се-меноаича Шеина.  В том числе бой был с кубанцы.

Августа в 17 день изволением великого Бога в Смоленске была буря великая, половину церкви соборной сорвало, и колокольню, и колокола за город бурею выбросило. И о том из Смоленска воевода писал.

А в Тавани был воеводою осадным думной дворянин Василей Борисов сын Бухвостов. И к иен приходили (неприятели) и приступали. А что отсидел (выдержал осаду) — за то ему дано окольничество. И турецкие люди  приступали,  стояли  три  месяца,  да  не  взяли.

И боярин князь Михайло Григорьевич  Ромодановской пошол на Луки Великие с новгородцы. Товарищ ему был Грош Нелединской.

А из под Азова стрелецкие полки, не займовая Москвы, посланы к нему. И с Лук стояли на польском рубеже. И с рубежа, с голоду, стрельцы приходили к Москве бить  челом,  и  дано   им  жалованье,   и   посланы  на  службу.

А боярин князь Борис Алексеевич Голицын ходил водою и был в Понизовых городех. И на Царицыне хотели перекопывать реку (строить канал), а посошных людей (рекрутированных на работы) было всех городов 35 000. И ничево они не сделали — все простояли напрасно. И боярин Борис Алексеевич был у Оки.

А от послов из Амстрадаму (Амстердама) и из иных государств приходили почты в Посольский приказ.

А на Царицыне бит кнутом нещадно Иван Петров сын Бортенев за то, что брал взятки, также брал женок и девок на постелю.

Ноября в 4 день в ночи, часу в пятом ночи, против пятого числа нынешняго 205(1696) году, было на Москве на небе явление: стояла на полуденной стране звезда с хвостом (комета).

Ноября в 6 день был в Посольском приказе дацкой посланник.

А а Тавань сказано воеводою Александру Семенову сыну Колтовскому.

Ноября в 20 день покрали (обокрали) на Москве дьяка Казанского приказу Григорья Кузьмина. И после того на третей день явились разбойники дворовые люди Кирюшка Шамшин с братом, также и иных всяких розных чинов. И  пытаны, и в розбое винились,  и повешены.

В Тавань сказано Назарыо Петрову сыну Мялицкому да дьяку.

И декабря в 3 день Юрья Дохтуров, да Василей Долгой, да Семен Карандеев, да Тарбеев были у Страстной Богородицы и побранились, и ножами порезались. Сержантом взяты на Потешной двор и держаны.

Антон Тимофеев сын Савелов был в Сибири воеводою и разорил город. И за то он бит кнутом и послан на Лену в стрельцы.

Марта в день (день не указан) Иев Ермолаев сын Ильяшев из Стрелецкого приказу вожен на площадь и бит кнутом за то, что он, по воровскому своему умыслу и по воровской составной записи, сговорил было жениться окольничего на Матвеевой жене Измайлова, а она сговарипала(сь) за князя Аврама Ростовского, а не за того Иева; и послан в ссылку в Азов.

Апреля в 11 день из Стрелецкого приказу вожен в застенок Афанасей Федоров сын Зубов с людьми и с очных ставок пытан в смертном убойстве посадских людей алаторцов (из Алатыря), что убили люди ево. И он с пытки сказал, что де людей он на розбой посылал и сам был, только де до смерти их бить не велел; также и в иных розбоях винился.

206(1698) году июня в 11 день сказана сказка стольником, и стряпчим, и дворяном московским, и жильцом, чтоб имена свои записывали в Розряде для того, что в нынешнем 206(1698) году своим самовольством, без указу великого государя, идут с службы с Великих Лук четыре приказа стрелецких, покинув своих четырех полковников, а вместо тех полковников выбрали они, стрельцы, из своей братьи начальных людей четыре человека. И идут к Москве собою для волнения и смуты и прелести всего Московского государства.

И о том с Москвы, после сказки, по городам посланы великого государя грамоты, чтоб ехали всяких чинов люди к Москве безсрочно.

Июня в 13 день во вторник по указу великого государя генерал Петр Иванович Гордон с пехотою: с солдаты   с   Бутырскими,   и   с   Преображенскими,   и   с   Семеновскими, — выступил на Ходынку и стал обозом.

И после ево, генерала Петра Ивановича, выступил боярин Алексей Семенович Шеин с конницею с Москвы в обоз в среду июня в 14 день. И того числа был смотр всем стольником, и стряпчим, и дворяном московским, и жильцом.

Июня в 16 день, в 3 часу дня в Тушине росписаны были роты, и кому быть у рот ротмистрами, и кому где в роте чтены имены их, и завоеводчиком, и есаулом.

И того ж числа боярин Алексей Семенович Шеин с полками изволил иттить в Воскресенское наскоро. И дошел того числа до Воскресенского монастыря поздно, часу в другом ночи, и в то время полки управлялись (строились), конница и пехота.

А приказы стрелецкие, которые шли с Лук Егликих, пришли к тому ж Воскресенскому монастырю. И сошлись пехота с пехотою: они, стрельцы, с солдаты.

И генерал Петр Иванович Гордон с теми стрельцами говорил, и они ему кланялись и с ним говорили: Мы де идем к Москве милости просить о своих нуждах, а не драться и не биться. И они ж, стрельцы, той ночи пере-шед к монастырю, стали убрався (укрепившись) обозом, с пушки и со всяким ружьем, ратным ополчением.

И поутру в субботу боярин Алексей Семенович к ним, стрельцам, посылал от себя товарищей своих и сам им о всем изволил говорить, чтоб они, взяв жалованье, и шли б на службу в указное число.

И стрельцы в том упорно отказали и просились к Москве повидаться с женами и с детьми. И после того просили они с Москвы к себе жен и детей — и как де жены и дети у нас будут, куды де великий государь нас послать укажет, туды де мы и пойдем.

И боярин Алексей Семенович Шеин приказал в полковом шатре начинать молебен и воду святить, а ротом велел убираться  (вооружаться), также и пехоте к бою.

И стрельцы у монастыря стоят, устроясь обозом со всяким ружьем. В то ж число (стрельцы) пели свой молебен, и воду святили, и к бою многие исповедывались, и крест все целовали промеж собою, что им умереть друг за друга безо всякия измены.

И   после  молебнаго  пения  боярин  и  воевода   Алексей Семенович приказал иттить своим ротам. И поставлены были те роты на горе против их стрелецкого обозу сажен во шестидесять. А генерал Петр Иванович Гордон с пехотою с солдаты стал, убрався с пушки, по другую сторону против их обозу на горе.

И после того полкового управления и убору боярин Алексей Семенович присылал к ним, к их стрелецкому обозу, говорить посыльного Тимофея Ржевского, чтоб они ружье покинули, и вышли б из сбозу, и в винностех своих великому государю добили челом, и великий государь в вине их пожалует, простит. А будет они, стрельцы, ружье свое не покинут и из обозу с виною не выдут, и боярин Алексей Семенович велит к ним в обоз по них стрелять из пушек без милости.

И стрельцы в том Ржепскому отказали и из обозу своего не вышли своим непокорством. И говорили сами, чтоб по них из пушек стрелять: «Мы де того не боимся, видали де мы пушки и не та кия».

И боярин Алексей Семенович, видя их такое к себе непокорство и злее их такое намерение, приказал по  них стрелять из пушек. И по них из пушек почали  стрелять.

И стрельцы ударили по барабаном тревогу и все стали под знаменами и по уреченным (условленным) местам в обозе. И почали стрелять из своих полковых пушек из обозу. Только от них вреды мало чинилось: Бог  хранил, а только ранили небольших; а у них убыток стал быть и утрата от пушек великая.

И они почали шапки махать и знамена свои положили. И почали из обозу бежать и к боярину выходить. А попы их полку взяли на руки полковыя иконы и пошли из обозу вон. А из пушек стрельба не унялась. А иные  пошли было из сбозу на вылазку,  только оторопели.

И последние вышли из обозу, и их вогнали в роты к коннице, и гнали их, как животину, до Воскресенского монастыря. И в монастыре их посадили по разным кельям за караулом.

А  боярин   пошел  в   соборную   церковь   и   слушал   молебна. И после молебного пения кушал, по позыву   (приглашению), у архимандрита.  И с тем от себя боярин по- , слал с сеунчем Михаила Приклонского,

И  после  того  стрельцов  разбирал  и  смотрел  боярин Алексей Семенович и спрашивал у тех полков у стрельцов: Кто вор и кто добрые люди, и которые были на . Москве и бунт заводили? И их о том о всем роспрашивали и пытали, И после роспросу и пытки наперед казнили беглецов, которые приходили в Москве, двадцати четырех человек,

И после той казни июня в 27 день в воскресенье прислан с Москвы окольиичей князь Федор Иванович Шаховской. И того ж числа он боярина и воеводу Алексея Семеновича спрашивал о здоровье и за службу ево милостиво похвалял, также и товарищев, и ево полку полчан, стольников, и стряпчих, и дворян московских, и начальных людей солдатских полков. И того ж числа стреляли из пушек про государское здоровье.

И после того были розыски великие и пытки им, стрельцом, жестокия. И по тем розыскам многие казнены и повешены в их стрелецком обозе, где они чинили противность, а иные вешены по дороге. А в обозе их побито и ранено всего 107 человек, а казнено 51 человек,  а повешено 67 человек.

Июля в 3 день в воскресенье в Воскресенском по указу великого государя и по грамоте с Москвы из Стрелецкого приказу Большого полку боярина и воеводы Алексея Семеновича всех ратных людей ево полку ему, боярину Алексею Семеновичу, велено их, ратных людей, роспустить, пересмотря всех налицо, по своему раземот-репиго.  И   того ж числа  все ратные люди  по  указу  роспущены.

А достальных стрельцов розослали в ссылку по разным, городам, у всякого человека забито на ноге по деревянной колодке. А подводы были под тех стрельцов монастырский, а провожатые за ними — служки монастырские Троицы СергиеЕа монастыря и иных розных монастырей.

А на Москву в тех же числех пришли из розных государств немцы гусары и онженеры (инженеры), всего их  пришло 700 человек.

Да с ними ж прошол из Риму от папы римского митрополит: просился у нашего патриарха, чтоб ево велеть пустить в соборную апостольскую церковь побывать. И святейший патриарх ево в соборную апостольскую церковь пускать не велел.

И тот римской митрополит говорил с соборными протопопы и архидиаконы о вере православной христианской, и о законе, о церквах, и о службах, чтобы службы служить церковныя на одних опресноках, а не так, как у нас. И иные сказывал многие прилоги: «Я де сам лучше вашего патриарха!»

И такое розвращение и мятеж против ево слов сказали святейшему патриарху. И святейший патриарх велел ему говорить: «За такой де мятеж и прещение церквам не подобает тебе быть в Московском государстве. За таким де мятежей не велит тебе святейший патриарх и в Кремль пускать, не токмо что по церквам. Ты де стал соборной восточной апостольской церкви противник, а народу мятежник».

Августа в 25 день в. г. ц. и в. кн. Петр Алексеевич (т) изволил прпттить из-за моря. И после ево государ-ского пришествия из-за моря пришли наши послы Франц Яковлевич Лефорт да окольничей Федор Алексеевич Головин. И в тех же числех великий государь изволил послать с Москвы царицу Евдокию Федоровну в монастырь Суздальской постричь, с окольничим с Семеном Ивановичем Языковым.

И после того по указу великого государя из Преображенского посланы были грамоты в розные городы по стрельцов, которые были посланы из Воскресенского монастыря, для взятья тех стрельцов к розыску. И потому великого государя указу те стрельцы из розных городов привезены были к Москве в Преображенской.

И в Преображенске те стрельцы роспрашиваны порознь. И после роспросов пытаны в розных застенках, и розыски были непрестанные. А всех было 20 застенков, и в тех розных застенках были у всякого застенку бояре,  и  окольничие, и думные дворяне.

И с пыток те стрельцы винились и говорили про свое воровство и промысл на многих людей. И по тому их оговору те люди браны в Преображенск и даваны им с теми людьми в застенке очныя ставки, и с очных ставок пытаны ж.

Также брали из Девичья монастыря боярынь, и девок, и стариц в Преображенской. И в Преображенску. они роспрашиваны, и по роспросам пытаны. И на виске Жукова дочь девка родила.

И по розыску те стрельцы казнены розными казньми. И по всем дорогам те стрельцы кладены на колесы тела их по десяти человек. И сквозь колеса в ступицы проткнуты колья, и взоткнуты на те колья их стрелецкия головы.

А иные повешены были по всему Земляному городу у всех ворот по обе стороны, также и у Белого города, за городом, у всех ворот по обе ж стороны. Сквозь зуо-цов городовых стен просунуты были бревна, и концы тех бревен загвозжены были изнутри Белого города, а другие концы тех бревен выпущены были за город, и на тех концах вешены стрельцы.

А иные вешены на Девичьем поле перед монастырем и в руки воткнуты им челобитныя, а в тех челобитных написано против их повинки. Также у стрелецких съезжих  изб   они,   стрельцы,  вешены  человек  по  двадцати, и по сороку, и больши.

А пущие из них воры и заводчики, — и у них, за их воровство, ломаны руки и ноги колесами. И те колеса взоткнуты были на Красной площади на колье. И те стрельцы, за СБое воровство ломаны, живые положены были на те колеса, и живы были на тех колесах немного не (почти) сутки, и на тех колесах стонали и охали. И по указу великого государя один из них застрелен из фузеи, а застрелил ево Преображенской сержант Александра Меншиков.

А попы, которые с теми стрельцами были у них в полкех, один перед Тимонскою избою повешен, а другому отсечена голова и взоткнута на кол, а тело ево положено было на колесо, так же, что и стрельцы.

А в Преображенске у того розыску были и тех стрельцов казнили бояре и все полатные люди сами, топорами и палашами.

А жон их стрелецких всех роспускали, кто куды хочет, только б оне на Москве не были. И тех стрельчих брали к себе по деревням всяких чинов люди. А которые стрельцы были на службе по розным городам, — и к ним сосланы жоны их и с детьми на вечное житье.

А дворовое их строенье велено им, стрельчихам, продавать. И они то строенье продавали всяких чинов людем. А те их стрелецкие места роздаваны всяких же чинов людем.

Да по оговору ж и по роспросу пытаны верховые певчие, которые были в Верху у царевен в розных комнатах.   И  после  пыток  те  певчие  розданы  разных  чинов

людем с росписками.

Да в то ж время в Преображенском пытан полуполковник Василей Ильин сын Колпаков трожды в том же розыскном деле, и свобожен.

А у бояр, и у окольничих, и из монастырей брали даточных на Воронеж для оберегательства кораблей и всяких корабленых припасов.

В том же году пытан Микифор Ширков рыленин (из Рыльска) с сыном по извету сына боярского рыленина же в государственном великом доводном деле (по доносу в преступлении против государя). А то дело в Розряде у подьячево Басилья Юдина.

А в Преображенском записывали в драгуны детей боярских и князей небогатых; прибирали их в роты.

А хлебу был недород велик: купили на Москве рож, четверть московскую (8 пудов) по сороку алтын с гривною (1 руб. 30 коп.); крупы гречишныя четверть по штидесять (60-ти) алтын без гривны (1 руб. 70 коп.); пшеницу добрую четверть по тому ж, среднюю по полтора рубли; горох по тому ж и по сороку алтын (1 руб. 20 коп.); конопли по двадцати алтын (60 коп.) четверть; пшено четверть по полтора рубли, а доброе и по штидесять алтын (1 руб. 80 коп.); овес по шестьнадцати алтын и по пятьнадцати (48 и 45 коп.) четверть.

В Азов сказали боярину Алексею Петровичу Салтыкову. В Тавань сказано стольнику Василью Иванову сыну Еверлакову, Во Брянеск, к струговому делу — стольник Семен Федоров сын Грибоедов, а к хлебному приему — Григорей Шишин. К тому ж делу на Воронеж Костантин    Кафтырев,    а   к   хлебному   приему   стольник

ЕремеЙ   Хрущев.   А  к   хлебному  приему   на   Коротояк — Михаиле Зыбин,  а на Романов —  Селиванов.

Ноября в тех же числех по указу великого государя перед Поместным приказом чинено наказанье князь Федору Хотетовскому: бит кнутом за то, что он продал одну вотчину двум. Да в Преображенском чинено наказанье: перво плетьми, а ядругор(ядь) кнутом, — розряд-ному  дьяку   Степану   Ступину,   а  поместье   ево,   и  вотчины,   и   двор   отписаны   на   великаго   государя,   а   животы все ж взяты на него, великого государя.

На   Богоявленьев   день   ходили   с   образы   на   иордань (водосвятие),   а   был   в   ходу   Крутицкой   митрополит,   а святейший патриарх  не был  для  того,  что был  болен.  А

солдаты   шли   на   иордань  строем   с   начальными  людьми. Преображенского полку, и в том полку в первой роте в строю изволил иттить сам великий государь с протазаном (копьем с широким резным наконечником).

Также шли Семеновские солдаты и Бутырские, и стоялн все  на  иордани.   На  Преображенских  солдатах   были зеленые кафтаны, а на Семеновских лазоревые,  а на  Бу-- тырских  красные.  А были  они  с  пушками  и  палили  из пушек  трижды,   также   и   из   мелкого   ружья.   А   на   иордань генерал  Автомон   Михайлович   Головин  перед  пехотою   ехал   в   санях   с   дышлом.   И   на   тот   Богоявленьев , день был дождь, и капели великия, и лужи.

Генваря в 6 день в Преображенском чинено наказанье Дмитрию Иванову Дивову да Ивану Яковлеву сыну Колычеву: биты плетьми снем рубашки, вместо кнута, за то, что Колычов БЗЯЛ С Дивова 20 рублев денег да бочку вина чтоб ему, Дивову, на Воронеже не быть у корабельнаго дела. А Колычов в то время сидел в судном Володимерском приказе.

А боярину князю Якову Федоровичу Долгорукову велено сидеть в Иноземском приказе  судьею

 (1699) году генваря в 23 день в. г. ц. и в. кн. Петр Алексеевич (т) указал по именному своему великого государя указу в державе своего государства, на Москве и во всех городех, для пополнения своей великого государя казны, и для укрепления во всяких делех крепостей (имущественных документов), и чтоб впредь во 2б9 всяких крепостных делех между всяких чинов людьми споров и от ябедников и от составщиков воровских никаких составов, и продаж, и волокит никому не было — держать на Москве во всех приказех, и в городех, и в пригородках, и в волостех, где приказныя избы есть, бумагу под гербом ево великого государя Московского государства.

И   на   той   бумаге   писать   вотчинныя,   и   лавочныя,   и дворовыя,   и  на людей   крепости,   и  сделочный  записи,   и ему    сидеть    велено    стольнику    Назарью    Петрову    сыну Мельницкому.

И генваря в 12 день на Постельном крыльце по указу великого государя сказано всем стольником, и стряпчим, и дворяном московским, и жильцом на службу, а приезды свои велено записывать в Ахтырке на сроки: марта в 20, 25 и 30 число. А сказку сказывал розряд-ный дьяк Иван Кобяков, а у сказки стоял боярин Тихон Никитич   Стрешнев,

Генваря в 19 день, на первом часу дни, явилось в Ямском приказе подкидное письмо, запечатано за красными двумя печати. И то письмо запечатанное подписано: «Поднесть благочестивому государю нашему царю Петру Алексеевичу не роспечатав». На том же письме в другом месте подписано: «Вручить сие письмо Федору Алексеевичу  Головину».

А то письмо явилось обороненной бумаги от прибыльщика (изобретателя налогов и пошлин), человека боярина Бориса Петровича Шереметева Алексея Курбатова. И за ту прибыль дано ему дьячество и велено ему', сидеть в Оружейной полате и сборы всякие ведать. Ему ж дан двор дьяка Степана Ступина с каменными полаты и деревни ево.

В памяти из Иноземского приказу написано: «Велено быть на ево, великого государя, службе на Украине ратным людем пешаго строю, солдатом и стрельцом, по росписи 22 000 человек. А к тем ратным людем в пополнены; в указное число в 40 000 человек взято с крестьянских, и с бобыльских, и с задворных, и с деловых людей дворов даточных по переписным книгам 186(1678) года, с святейшаго патриарха, и властей, и с монастырей, и с церковных земель со 139 351 двора, с 25 дворов по человеку, итого 5 574 человека; царевичей, и бояр, и окольничих, и думных, и ближних людей с 41 857 дворов, с 30 дворов по человеку, итого 1 469 человек пеших.

Помещиком и вотчинником московских чинов людей, которым быть на службе по наряду из Розряду, даточных же, опричь тех людей, которые будут за ними, конного со 100 дворов по человеку, и быть им на службе с ними вместе, пешаго с 50 дворов по человеку.

Помещиком   же   и   вотчинником,   которым   на   службе не быть, и которые на воеводствах, и на приказех, и у дел, с 30 дворов по человеку пеших же. А за кем имя-ны, которые у дел на службе не будут, 336 805 дворов, — и с тех положено на пример взять даточных конных со 100 дворов по человеку, итого 3 000 человек; пеших с 50 дворов по человеку, итого 6 036 человек.

Итого будет взято даточных, опричь конных, 13 739 человек.

Набрать вольницы и всяких чинов людей, кроме боярских людей и крестьян, 4 221 человек. Копейщиком и рейтаром поместным, за которыми по 10 дворов и боль-ши, 45 человеком служить и быть на службе самим, а с достальных копейщиков, и рейтар, и солдат выборных и городовых полков, которым быть в домех, и с беглецов, и с их детей, и братей, и всяких свойственников, которые в службу поспели — для службы (взять) денег по рублю с человека.

А с крестьянских, и с бобыльских, и с задворных, и деловых людей дворов — по 8 алтын по 2 деньги (25 коп.) с двора; с отставных начальных людей, и с копейщиков, и с рейтар, и с городовых дворян и детей боярских — по полтора рубли с человека, а с крестьян по S алтын по 2 деньги (25 коп.) с двора. И тот сбор и даточных ведать в Стрелецком да в Ямском приказах со всех чинов пополам».

А для тех вышеписанных дел печать сделать и бумагу печатать. И то печатное дело и денежной сбор ведать в Оружейной палате боярину Федору Алексеевичу Головину с товарыщи. И тое бумагу для тех вышепомянутых дел на Москве в приказы разослать. И на той бумаге писать марта с 1 числа ныкешняго 207(1699) году. А из приказов в городы, сколько в которой приказ будет надобно, по тому ж розсылать и вышеписаниыя дела писать, с которых чисел будет прислано.

И за тое бумагу имать деньги в Оружейную полату: которая под большим клеймом — по 3 алтына по 2 деньги (10 коп.) за лист; под средним — по 2 деньги (1 коп.) за лист; под меньшим — по 1 деньге (0,5 коп.). А будет на Москве и в городех, после тех вышепнсанных срочных чисел, объявятся какия письмен-ныя крепости писаны не за вышеписэнными клеймами, и тем крепостям не верить, и в том им отказывать, да на них же, у кого такия крепости- объявятся, имать пошлины вдвое или пеню.

Таков великого государя указ за пометами думных дьякон: Емельяна Украинцова, Никиты Зотова, Протасья Никифорова, Автомона Иванова, Гаврила Деревнина, Любима Домнина, Андрея Внниюса.

Февраля в  3 день  по указу  великого государя казнили на Красной площади стрельцов, которые явились в измене в Воскресенском. А казнили их Преображенского полку прапорщик Андрей Михайлов сын Новокщенов да палачи Терешка с товарыщи. У казни был сам великий государь да боярин князь Михайло Никитич Львов, также и иные прочие. Того ж числа на Болоте казнены стрельцы: всего казнено на Болоте 49 человек.

Февраля в 4 день кликали клич Преображенские солдаты на площади перед Николою Гостунским, чтоб ехали в Преображенское стольники, и стряпчие, и дворяне московские, и жильцы, и всяких чинов люди, кто хочет смотреть розных казней, как станут казнить стрельцов и казаков яицких, а ехали б в Преображенское без опасения. И того же числа Е Преображенском казнены стрельцы, а иные четвертованы. Всего их казнено 192 человека.

В тех же вышеписанных числех состоялся имянной великого государя указ: велено с думных дьяков, также и с простых со всех дьяков и с подьячих со всех приказов взять по окладу деньги. А по чему с дьяков, также и с подьячих с которого приказу, — и то писано ниже сего по статьям порознь. (Статьи в тексте не приведены).

Февраля в 9 день состоялся указ великого государя посадским людем и сказан перед Розрядом всем гостям и всех слобод всяких чинов посадским людем, чтоб они выбрали промеж себя во всех слободах бурмистров, а над бурмистрами были бы статы, и всех бы слобод по выбору ведали их всех они, а до иных приказов им, посадским людем, дела нет. А подлинной великого государя указ сказывал розрядной дьяк Артемей Возницын.

Февраля в 10 день кликали бирючь (объявляли через глашатаев) на площади и по крестцам (перекресткам), чтоб всяких чинов люди по ночам, в 3 часу ночи, не ездили. А кто станет в тех ночных часех ездить, и с тех брать по указу со всякого человека, и с лошадей, и с саней, по 2 деньге  (1 коп.).

Февраля в день (день не указан) по указу великого государя околышчей Александра Петрович Протасьев по-шол на Воронеж для управления корабельного и бреган-тинных дел, с припасы. А товарыщ ево Семен Языков оставлен на Москве. И по указу великого государя велено быть в товарищех с ним, Александром Петровичем, стольнику Ивану Яковлеву сыну  Колычеву.

И в. г. ц. и в. кн. Петр Алексеевич (т) изволил ит-тить с Москвы на Воронеж, говев на первой неделе Великого поста, в воскресенье. А изволил иттить из Преоб-раженска в пешем строю, А полки шли: Преображенской, Семеновской, Бутырской с начальными людьми. А Москва приказана (в управление) боярину князю Ивану Борисовичу  Троекурову.

А после походу ево, великого государя, в Великой же пост по имянному ево, великого государя, указу пошли на Воронеж: бояре Алексей Семенович Шеин, князь Юрья Семенович Урусов, Федор Алексеевич Головин, Тихон Никитич Стрешнев, Лев Кирилович Нарышкин; ближние стольники князь Федор Юрьевич Ромоданов-ской, Иван Иванович Бутурлин; генерал Автомон Михайлович Головин; также и морские стольники, что были за морем для ученья,  и  иные прочие.

А бояре, по указу, были с женами для того, что в то время были на Воронеже царевны. И на Воронеже был гнев и опала на боярина князь Михаила Григорьевича Ромодановского, и прислан с Воронежа с солдаты в деревню свою, что на Клязьме.

А из Преображенского приказу в Ратушу прислана память, чтоб из Ратуши послали бургомистры в городы к бурмистром память, что будучи на Воронеже у корабельных дел сколько взятков взял Александра Петрович Протасьев — и о том бы отписать в Преображенской приказ.

А люди ево, окольничего Александра Петровича Про-тасьева, взяты были в Преображенской — Овдокимка Китаев да Сенька Белой — и роспрашиваны: что взял от кораблев Александра, их боярин, и чтоб они сказали о взятках подлинно. И они за то биты кнутьем. А ево, Александра, о взятках изволил спрашивать сам государь, и он, Александра, великому государю вину принес. И в тех же числех он, Александра Петрович, с печали и с стыда на Москве умер.

207(1699) года марта в 21 день по указу в. г. ц. и в. кн. Петра Алексеевича (т) боярину князю Юрыо Семеновичу Урусову с товарыщи. В нынешнем в 207 году марта в 1 числе великий государь указал: «Впредь у ответчиков допросов на письме и сказок за руками не принимать, а допрашивать судьям перед собою против истцова челобитья, в чем кто на кого бьет челом, а посторонних слов, которые к делу не приличны, ничего не писать.

А будет истцу или ответчику доведется говорить улику — и истцу уличать ево в то ж время, как ответчик челобитную очистит (ответит на обвинения истца), а ответчику,  и  какая  на  истца  улика,  говорить  очистя  челобитную на словах же с подлинною ведомостью (доказательствами). И о всем чинить указ против новосостоятельного указу, каков закреплен февраля в 21 день 205(1697) году, и сей свой великого государя указ в Московском судном приказе записать в книгу». Подлинной указ за приписыо дьяка Федора Замятнина в Московском судном приказе подан апреля в 7 день нынешняго 207(1699)  году.

Апреля в день (день не указан) по указу великого государя сказано думному дьяку Емельяну Украинцову в Царьград посланцом. А стольнику Андрею Артамонову сыну Матвееву сказано, что быть ему посланником в город в Гагу к Статом (в Гаагу к Генеральным штатам). А кому быть с ним стольником — и имена их с Воронежа присланы в Розряд.

В том же году на Воронеже по указу великого государя чинено наказанье воронежскому воеводе Дмитрию Васильеву сыну Полонскому: бит кнутом и послан на плотах в Азов до указу.

Майя в 1 день по указу великого государя из Преоб

раженска была стольником повестка, чтоб явились в

Преображенском майя во 2 день. И того ж числа столь

ники, которые были на Москве, явились генералу Авто-

мону Михайловичу Голосину. И был смотр, и поело

смотру генерал сказал, которые явились на смотре, чтоб

они учились пехотному строю на Житном дворе, у ково

есть свое ружье, фузеи (ружья с ударным кремневым

замком) или пищали, — а у ково нет, те б брали в

Преображенском государево ружье и явились на Потеш

ном дворе генералу Автомону Михайловичу майя в

6 день. А которые в деревнях — и тех бы посылали

свойственники их, чтоб были они из деревень не меш

кав, не дожидаясь о том впредь иного указу.

И майя в 6 день стольники явились на Потешном дворе. И генерал всех пересмотрел и велел ставить шеренгами. И проучил по артикулу (уставу), сначала два тенпа (приема). И велел сказать, чтоб к ученью были на Житном дворе майя в 7 день. И с того числа почали на Житном дворе стольников учить.

А с Воронежа великий государь изволил приттить к Москве майя в 11 день. А в 13 числе, по указу великого    государя,     были   стольники     в   Преображенском на ученьи. Майя в 17 день велено быть стольником к ученью в старое (село) Семеновское, и там было ученье, и в то время тут изволил быть великий государь. И с того числа почали учиться все в старом Семеновском.

Майя в 26 день из Розряду посланы грамоты в горо-ды: велено всем стольником, и стряпчим, и жильцом ехать к Москве.

А в Пушкарском приказе по указу великого государя велено сидеть судьею милитинскому (имеретинскому) царевичу Александру Арчиловичу с товарыщи. И в Пушкарском приказе велено ево писать генерал фелцехмей-стер.

А боярина князь Михаила Григорьевича Ромоданов-ского взяли из деревни в Семеновское для розыску и очных ставок с достальными стрельцами, и очныя ставки у нево с ними были.

Да в Преображенском доводили люди Якова Федорова сына Полтева на нево в словах, что он, Яков, говорил слова про великого государя о кораблях. И по тому извету взят он был, Яков, в Преображенской, и даваны были ему с людьми очныя ставки, и он, Яков, пытан. И после пытки за те слова клан на плаху, и снем с плахи бит кнутом, и заорлен (заклеймен каленым железом), и велено ево сослать на каторогу на Таган-рог.

Июня в 25 день в старом Семеновском по указу великого государя приезжали генералы: Автомон Михайлович Головин, да Адам Адамович Вейде, да князь Никита Иванович Репнин, — и смотрели стольников, которые были в ученьи пехотного строю, и розбирали на три стороны, И те три доли, по росписке имян их, достались всякому генералу по семидесяти человек, и всякой генерал своим государев указ сказал — где кто написан, тут и быть.

Июня в 2S день в Преображенском Богдану Михайлову сыну Телешову учинено наказанье: бит кнутом за то, что отбивался от пехотного строю, а добился было к межевому делу, и заорлен.

Июня в 29 день гибло (затмевалось) Солнце рано по утру. И того ж числа была на Красном пруде потеха: сделано было три городка на воде, и с тех городков была   пальба,     также     и   пушечная   стрельба,   также   и   пехотная из мелкова ружья, а кругом пруда была пехота. А около тово пруда были шатры государевы, и в тех шатрах были столы. И в тех шатрах великий государь изволил кушать, и бояре, и все полатшле люди.

Июля в 1 день из Стрелецкаго приказу- казнен на Болоте за разбой и за смертное убивство князь Иван княж Борисов сын Шейдяков.

Июля в 2 день сказана стольником, и стряпчим, и дворяном московским сказка на Постельном кряльце: которые на Москве, и те б имяна свои записывали в Роз-ряде, а которых на Москве нет — и по тех, по указу великаго государя, посланы будут из Розряду грамоты.

Июля в 3 день по указу Беликого государя послан с Москвы полковой воевода князь Борис княж Михайлов сын Кольцов-Мосальскон с пехотными полки.

А стольник князь Юрья Трубецкой послан в Царьго- . род и в иныя государствы, и дана ему проезжая грамота, а писан он именем и прозванием не своим, а особым иным простым человеком, а с ним только подвода да человек, также с ним посланы немногие государевы люди для проезду (охраны).

А приезжих стольников, и стряпчих, и жильцов, которые высланы по грамотам к Моские — и тех на Постельном крыльце смотрели генералы: молодых отбирали в сени перед Граиовитою, а старых оставили особь статьгю. И стариком, и которые по смотре не годились, велено тем ехать по деревням. А выбранным велено .приносить сказки в Розряды, сколько за кем крестьянских дворов, и отданы по генеральству в ученье.

Да   явился   было   указ   о   французском   платье,   и   тот указ  многие  списывали,  и  с  тем  указом  многих  ловили, и   на   Потешной  двор   водили,   и   роспрашивалн:   Где   они    27S такой взяли и у кого списывали?

Июля в день (день не указан) привели на Потешной двор архимандрита Знамеыскаго с девкою: вымяли у нево в келье по извету ево келейника, — и отослан на пат-риарш двор.

А хлебные все запасы, и отпуски, и прием приказано было провианту окольничему Семену Ивановичу Языкову. И в то ж время стольники, которые написаны были в пехоту,  дачи   (взятки)   давали ему великие за то,  что-бы их имена из пехоты взять и послать к хлебным запасом для приему — и по их даче и по хотьбе то все делано.

Июля в 25 день была встреча послу шведскому. Пристав у него был Володимер Воробин да Алексей Калитин.

И того ж числа был пожар великой, загорелось наперед на Рожественке, а выгорело по Неглинну, и по Яузу, в Белом городе, и Китай весь выгорел, не осталось ни единаго двора. Также выгорели все ряды, и лавки, и  Сыскной приказ,

208(1699) году сентября в 1 день по имянному указу великого государя велено сидеть в полате бурмистром. И они были в соборной и апостольской церкви и у святей-шаго патриарха Андриана. И после того их сиденья посланы во все гор оды грамоты великого государя по всем городам к воеводам, чтоб они посадских людей во всех городех никакими делами не ведали.

209(1699) году сентября в 25 день из морского пути изволил приттить к Москве великий государь с бояры.

Да октября в день (день не указан) велено по имянному указу, чтоб ездили судьи в Преображенской на Генеральной двор по пятницам.

Октября в 27 день в. г. ц. и в. кн. Петр Алексеевич (т) указал ево великого государя указ всяких чинов лю-дем сказать: «До сего указу били челом великому государю самому о всяких делех. И ныне великий государь указал, чтоб били челом в приказех судьям, где кто судит и в которых приказех у кого дела, а не самому великому государю.

А будет судья или дьяки учинят какую неправду в тех делех — и на них челобитчиком бить челом самому великому государю невозбранно во всякое время и во всяких местех. А те дела меж тех челобитчиков, и судей, и дьяков, будет судить сам великий государь всегда неотложно. А будет судья или дьяк в суде, а челобитчик в челобитье своем неправ будет — и им будет казнь.

А опричь (кроме) вышеписанных на судей челобитья или великих государственных дел — никаких ни с каким челобитьем к самому великому государю никто не ходили б, чтоб в том бездельной докуки не было, а    будет    с  иным    челобитьем    придет —   и  ему  учинено будет наказанье». У того подлинного великаго государя указу припись думного советника Прокофья Возни-цына.

Того ж числа великий государь, выписки слушав в Преображенском, указал и бояре приговорили: «Всяких чинов людем на ответчиках за земляное владенье искать впредь: за пашенную землю за десятину по Уложенью и по Новоуказным статьям по два рубли, а за непашен-иую по рублю, а за сенные покосы — за копну по алтыну (3 коп.), а за десятину — по десяти алтын (30 коп.)  на год.

А которые дела в таком земляном владенье вершены и иски доправлены до сего великаго государя указу — и тем делам быть так; а которые дела не вершены или на вершеные спорное челобитье принесено и с исцовых исков на ответчиках пошлин не доправлено — и по тем делом за то земленое владенье указывать цену по Уложенью, и по Новоуказным статьям, и по сему великаго государя имянному указу.

И в Московском судном приказе сей великаго государя имянной указ записать в книгу, а в иные приказы послать памяти». Подлинной указ закрепил думной дьяк Автомон Иванов.

Ноября з 1 день по именному великаго государя указу велено в Печатном приказе брать пошлины с бояр, и со всех палатных людей, и с патриарха, и со всех монастырей,  и с начальных людей.

Ноября в 8 день в. г. ц. и в. кн. Петр Алексеевич (т) указал: «Принимать в свою, великаго государя, службу в солдаты изо всяких вольных людей. И кто похочет в тое службу иттить — и тем людем записываться в Преображенском в солдатской избе. А ево, великаго государя, жалованья тем людем дано будет впредь на год по одиннадцати рублев и будут они написаны в московских полкех в солдатех.

А как они будут на службе великого государя, где ни есть, и им будет дано: хлебные и кормовые запасы, и вино, — равно с иными полки, Преображенского и Семеновского полков солдатами. PI для записки, чтоб без мешканья записывали, велено быть непрестанно в Преображенском на съезжей солдатской избе и на дворе боярина Федора Алексеевича  Головина из приказов Ямского и Холопья суда подьячим». У того подлинного великого государя указу припись думного дьяка Протасья Никифорова.

Ноября в 17 день в. г. ц, и в. кн. Петр Алексеевич (т), слушав дела в Преображенском на Генеральном дворе, указал и бояре приговорили: «По прежнему своему, великого государя, имянному указу по челобитью стольника Семена Грибоедова с Степановыми людьми и кре-стьяны Бахметева, которые люди и крестьяне написаны в челобитье ево Семенове про нарядной приезд (вооруженный налет) и смертное убийство Семенова крестьянина Грибоедова Никишке Якимова — розыскать и в поставке к розыску людей и крестьян, а по Степане Бахметеве собрать поручную запись или взять сказку с подкреплением.

А по челобитью Степана Бахметева о земле ведаться им в Поместном приказе. А которые дела в челобитье Степана Бахметева написаны, — и те дела взять к Москве в приказ Сыскных дел». Тот подлинной великаго государя указ закрепил думной советник Прокофей Возницын.

«Произволением нашего великого государя царя.

Сим всему миру являет Яков Андреев сын Гасениюс, часового дела мастер, что на дворе окольничего Ивана Ивановича Головина, возле Андрея Артемонови-ча, у Николы на Столпах, будет вскоре установлено счастливое воспитание, по иноземческн называются лото-ри (лотерея), в 80 рублев лот, с числами, где всем охотником или охотницам вольно свою часть (счастье) испытать, како добыли тысячу рублев за гривну (10 котт.).

К сему делу 8 020 счастливые ерлыки, на которых написаны будут 14 рублев, розделено на сию стать: одна лота или ерлык в 1 000 р., одна лота в сто р., одна лота в 50 р., две лоты по 20 р. в лоте, пять лот по 10 р. в лоте, 10 лот по 5 р. в лоте, 20 лот по 3 р. в лоте, 30 лот по 2 р. в лоте, 8 лот по 1 р. в лоте, 7 900 лот или ерлыка по  10 алтын   (30 коп.).

И те лоты или ерлыки зачнут выдавать всем охотником или  охотницам на вышеупомянутом дворе в нынешнем в 208 году в 13 день ноября за гривну всякую лот или ерлык с числами, всякой охотник приписав свое пятно в книгу. И коль скоро все розданы, тогда день будет присрочен к воспытанию счастливства и миру объявлен будет, сколько всякому счастей денежных тем охотником или охотницам вынется.

И при смотрении для верности присмотром будут 6 верных господ, каких великий государь наш укажет к воспытанию счастливца, также два младенца, которые не видевши те лоты или ерлыки пред всеми свидетели и народу, кто желает быть, (будут) пред всеми вынимать. И сколько денег написано объявится счастливому или счастливым — столько денег тому или тем счастливым дано будет от вышеупомянутого Якова Андреева Гасени-юса на том же дворе, вычет одну копейку из гривны к сподобе (в компенсацию) многих трудов и проторей (убытков) у сего строения.

И сверх того будет три счастливый лоты или ерлыки. Всех написано будет 30 лот: чья одна лота или ерлык от младенцев вымутся — тому будет 10 рублев; а которая первая в след после большой 1 000 р. лоты вы-дет — 10 же рублев; которая самая последняя вымет-ся — то також 10 р. дано будет, опричь тех денег, что на ерлыках или лотах явится. В сем деле будет равная оправа како большому господину, також и рабу, и младенцу безо всякаго обману».

Декабря во 2 день Ивановския площади подьячим писать не велено.

Декабря в 7 день по указу великого государя поставлена на площади перед Поместным приказом висельница. И декабря в S день по указу великого государя на ту висельницу вожен по лестнице Михайло Волчков за неправое челобитье, что он бил челом на думнаго дьяка на Андрея Виниюса. И снем с висельницы он, Михайло. бит кнутом  на козле нещадно.

Декабря в 9 день по указу великого государя на Постельном крыльце сказана всем царедворцом служба, а кто на службе быть не похочет — велено платить деньги с пятидесяти дворов по 100 рублев, а за кем больше —  по 200 р.,  а за кем  ничего —  по   100 рублев.  И по тому указу деньги в Розряд платили и в том брали из Розряду отписи о приеме денег, а в отписях писали, что взяты с них деньги вместо службы.

208 году декабря в 9 день в. г. ц. и в. кн. Петр Алексеевич (т) указал и бояре приговорили: «Которыя крепости явлены или впредь кто явит в Поместном приказе, а писаны до сего великого государя указу, а на те крепости спор и челобитье в Поместном приказе есть, а в том спорном челобитье учнут писать те крепости составными и воровскими и руки у тех крепостей лживить (оспаривать подлинность подписей) — и про та-кия крепости розыскивать и руки свидетельствовать дьяком и подьячим, которые сидят в приказех, а не площадными подьячими, против того, как по Уложенью и по Новоуказным статьям велено розыскивать по спорному челобитью про купчия, и про закладныя, и про записки.

А впредь с сего великого государя указу и боярского приговору купчия, и закладныя, и поступныя, и сделоч-ныя всякия крепости, которыя по Уложенью велено писать на Ивановской площади, а надлежат в Поместном приказе — и их писать на Москве в Поместном приказе подьячим добрым с ведома того приказу судей. А вместо послухов писать свидетелей, людей добрых и знатных, в больших делех человека по три, и по четыре, и по пяти, и больши, а в меньших, которые во сте и в двустех рублех, человека по два и по три.

И ручником прикладыванье рук своих отписывать имянно, что они такия вотчинныя продажи, и закладныя, и сделки чинили при тех знатных свидетелех. Да и свидетелем к тем крепостям руки прикладывать же, а в руках чины свои и сделки отписывать имянно ж, чтоб впредь в том ни от кого спору и челобитья не было.

А сколько в котором числе и в каких делех какия крепости писаны — и тому в Поместном приказе учинить особыя записныя книги за дьячими руками. И в тех книгах описывать имянно ж: кто с кем какую сделку учинил, и к тем записным книгам кто крепости дал и кто взял — велеть руки прикладывать, а как кто к записке руку приложит — и те крепости отдать тому, кому  надлежит,  и сказать сей великого государя указ и боярской приговор, чтоб они те крепости приносили к записке по приказной обыкности, которыя будут писаны на Москве, в два месяца.

Да и в городех воеводом, в которых розряды, такия ж крепости писать посему ж великого государя указу и по боярскому приговору. А в которых городех розряду нет — ив тех крепости писать во сте рублех и мень-ши, а больши ста рублев крепостей не писать. А к записке в Поместной приказ высылать в два месяца. А сколько в месяц, и в каких делех, и от кого, и кому крепости в городех писаны, и кто тех крепостей свидетели — и о том воеводом по вся месяцы писать в Поместной приказ.

Также, которыя крепости во всяких делех писаны до сего великого государя указу и боярского приго-зору — и их записывать в Поместном приказе с сего его государева указу и боярского приговору в полгода. А которые люди в те месяцы были или впредь будут на службах или в посылках — и им такия крепости записывать как приедут со службы или из посылки на вышеписанные сроки. А кто тех крепостей на те сроки к записке не принесет, а учинится на те крепости спор — и тем крепостям не верить и про них не розыскивать.

Да и в иных приказех о крепостях, в которых приказех которыя крепости надлежат, чинить по сему ж его, великого государя, указу и боярскому приговору, и о том в те приказы и в городы к воеводам послать его, великого государя, указы».

208(1699) году декабря в 20 день в. г. ц. и в. кн. Петр Алексеевич (т) указал сказать: «Известно ему, ве-дикому государю, стало — не только что во многих ев-ропских християнских странах, но и в народех словенских, которые с восточною православною нашею церко-вию во всем согласны — как волохи, молдавы, сербы, долматы, болгары, и самые его, великого государя, подданные черкасы, и все греки, от которых наша вера православная принята — все те народы согласно лета свои счисляют от Рождества Христова в восьмый день спустя, то есть генваря с  1 числа, а не от Создания миpa, за многую рознь и считание в тех летех (из-за разноголосицы в счете лет от Сотворения мира).

И ныне от Рождества Христова доходит 1699 год, а будущаго генваря с 1 числа настанет новый 1700 год, купно и новый столетний век. И для того добраго и по-лезнаго дела указал (великий государь) впредь лета счислять в приказех и во всяких делех и крепостех писать с нынешняго генваря с 1 числа от Рождества Христова 1700 года.

А в знак того доброго начинания и нового столетняго века в царствующем граде Москве после должнаго благодарения к Богу и молебиого пения в церкви, и кому случится и в дому своем, по большим и проезжим знатным улицам знатным людем и у домов нарочитых духовного и мирского чину перед вороты учинить некото-рыя украшения от древ и ветвей сосновых, елевых и можжевелевых против образцов, каковы сделаны на Гостине дворе и у нижней Оптеки или кому как удобнее и пристойнее, смотря по месту и воротом, учинить возможно.

А людем скудным комуждо хотя по древцу или веть-ве на вороты или над хороминою своей поставить. И чтоб то поспело ныне будущаго генваря к 1 числу сего года, а стоять тому украшению генваря по 7 день того ж 1700 года.

Да генваря ж в 1 день, в знак веселия, друг друга поздравляя новым годом и столетним веком, учинить сие: когда на большой Красной площади огнеиныя потехи зажгут и стрельба будет, — по том по знатным, двором бояром, и окольничим, и думным, и ближним, и знатным людем полатного, воинского и купецкого чина знаменитым людем кождому на своем дворе из небольших пушечек, буде у кого есть, и из нескольких мушкетов или иного мелкого ружья учинить трол;ды стрельбу и выпустить несколько ракетов, сколько у кого случится.

И по улицам большим, где пространство есть, генваря с 1 по 7 число по ночам огни зажигать из дров, или хворосту, или соломы. А где мелкие дворы, собрався пять или шесть дворов, такой огонь класть или, кто по-хочет, на столбиках поставить по одной, или по две, или  по  три  смоляныя  и  худыя  бочки,   и   наполня   соломою или хворостом зажигать. А перед Бурмистрскою ратушею стрельбе и таким огням и украшению по их раз-смотрению быть же».

Декабря в 10 день по указу великого государя сказано: «208 году ноября в день (день не указан) в. г. ц. и в. кн. Петр Алексеевич (т) по докладной выписке слушав указал. Для опасения турския войны, что все окрестные государства с турским салтаном учинили мир, взять с святейшаго патриарха, и со властей, и с монастырей, и с церквей, за которыми есть крестьянские дворы, и с царевичей, и с бояр, и с окольничих, и с думных людей с крестьянских, и с бобыльских, и с задвор-ных деловых людей — даточных против нашего, великого государя, указу, людей добрых, а не старых и не увечных.

Да со властей и с монастырей из служек, и служебников, и конюхов, которые в службу годятся (взять даточных). И о том у святейшаго патриарха, и у властей, и у церквей, служкам, и служебником, и конюхом, а у боярских и окольничих людей дворовых и их людем всем что есть имать росписи за руками, и по тем росписям тех людей приводить им к смотру в Преображенское на указные сроки, и из тех их людей выбирать самых добрых и нестарых людей, опричь дворецкого, дядьки, стряпчего, казначея.

А буде в Троице-Сергиеве монастыре и в иных мона-стырех столько служек, и служебников, и конюхов не будет — и у них взять то, что в тех монастырех есть, а им из них оставливать в тех своих монастырех по 20 человек, а в иных монастырех оставливать по росчоту против крестьянских дворов, применяясь к Троицкому-Сергиеву монастырю.

А имать за тех людей, которые им будут оставлены, также буде у патриарха, и у властей служек, и служебников, и конюхов, а у бояр, и окольничих, и у думных дворян, и ближних людей дворовых их людей указное число не достанет — и с них имать деньги по одиннадцати рублев за человека, розложа указное число крестьянских дворов,

А которые бояре, и окольничие,  и ближние люди воеводами в Сибири, в Астрахани, на Терках, в Азове, на Таганрогу, в Таванску — будет они дворовых людей дать не похотят — и имать с них деньгами по указу, по одиннадцати рублев за человека. А с иных воевод киевских и белгородских, которые в черкасских горо-дех — и с них со всех имать даточных, а за недостаточных деньгами по указу.

А которые были, а иные и ныне за морем, и которые в начальных людех и ныне на службе — и с тех взять с пятидесяти дворов по человеку пеших. А с помещиков и вотчинников московских чинов людей, которым быть на службе, взять с пятидесяти дворов пешего; да как он будет на службе, и с него взять со ста дворов крестьянских; всего с них конного и пешего имать со ста пятидесяти дворов по два человека. А у которых московских чинов и городовых дворян в пятьдесят дворов не достанет или сверх пятьдесят дворов будут перехожие дворы — и с тех лишних и недостальных имать деньгами по указу.

А которым на службе не быть, и которые на воеводствах, и на приказех, и у дел, и в отставных, и со вдов, и с недорослей, и с девок — даточные имать с тридцати дворов по человеку, а с перехожих и с недостаточных людей взять деньги по росчоту: за даточного по одиннадцати рублев за человека.

А с деревень, которые есть за солдатскими начальными людьми и за солдаты, имать, которым быть на службе — с пятидесяти дворов, а которым не быть — с тридцати дворов по человеку. Имянитого человека Гри-горья Строгонова с поместей ево и вотчин взять с тридцати дворов (человека). Уставщика Сергея Суворова да с гостей, с поместей их и вотчин — с двадцати пяти дворов по человеку.

Сибирского и астраханского митрополитов и их епархий с монастырей и с церквей имать деньги за задвор-ных (находящихся в услужении) по одиннадцати рублев за человека, а с иных волостей имать даточных по указу. И с малых монастырей и с погостов, за которыми меньше двадцати пяти дворов, складывая (владения их до суммы) в двадцать пять дворов имать деньгами по одиннадцати рублев за человека.

С   вотчин   царевича   меретинского,    генерала   Франца Яковлевича Лефорта, полку ево генералов и иноземцов, Андрея Батмана и Вахромея Меллера, с волостей, кото-рыя приписаны к железным их заводам, с 25 дворов за даточных взять деньгами по  11 рублев за человека.

А имать даточных и деньги со всех вышеписаиных человек по их сказкам, а сказки имать с великим подкреплением, описався (записав), сколько за ними в которых городех крестьян и деловых людей по переписным книгам, и что у кого прибыло сверх переписных книг, и за кем в переписных книгах те дачи написаны. И по тем их сказкам с переписными книгами справиться, и чево больше — с тово имать по сему великого государя указу 208(1699)  году о сборе даточных.

А с переписных книг 186(1678) году перечни и сказки, и денежной сбор и деньги, которыя сбираны в Стрелецком и в Земском прпказех, и доимки, и росписи, и все подлинный дела, а из Розряду, и из Иноземского приказу, и княжества Смоленского и из Новогородского приказу бояром, и окольничим, и думным, и ближним, и всяких чинов людем, а которые на службах, и на воеводствах, и на приказех, и у дел на Москве, и из приказу Казанского дворца имянные списки и перечни с переписных книг 186(1678) году, и воеводом и приказным лшдем, для сбору да точных, взять в Преобра-женское.

И сей свой, великого государя, указ на Москве всяких чинов людем сказать, а в гор оды послать к воеводам ево великого государя грамоты с нарочными посылыцики». Подлинный указ закрепили думиые дьяки: Протасей Никифоров, Автомон Иванов, Любим Домнин.

Сказки и росписи слугам боярским приносить ноября 26 число, а людей приводить того ж числа, а буде невозможно — декабря к 1 числу. Патриарху, и вла-стем, и монастырем ближним — декабря в первых числех.

На грамотах срок писать: в ближние города первый декабря к 6 числу, вторый —к 25 числу; дальным первый — декабря 25, вторый — генваря 25. В степные же (города) послать грамоты с указу.

в Преображенском на Генеральном дворе принимали сказки с дворов крестьянских и даточные в солдаты у всяких чинов. Июля в 9 день в Преображенском на Генеральном дворе генерал Адам Адамович Вейд докладывал великого государя по росписи о стольниках, которые писались в ту роспись за болезнью и старостью. И великий государь изволил их сам смотреть. Больных изволил отставливать и отмечать в росписи своею рукою. На Якова Васильева сына Сокольникова был гнев великой, учинено ему наказанье, бит кнутом нещадно, да Юрьева сына Селиванова секли плетьми, также и на иных гнев был. И тех всех, которые в росписи были написаны, указал великий государь послать в ссылку в Азов, а поместья, и вотчины, и дворы велено им продавать.

Августа в 22 день 1700 года по указу великого государя пошли с Москвы на службу пехотные полки: Преображенской, Семеновской, Бутырской, — ас ними пошол полковник Иван Иванов сын Чамберс с полковники.

Августа в 26 день прибиты по градским воротам указы о платье французском и венгерском и для образца повешены были чючелы,  сиречь  образцы платью.

Августа в 29 день в пятницу пошел с Москвы на службу государеву под Ругодев генерал Адам Адамович Вейде с полками. А под Ругодев пришли октября в 1 день, а шли до Ругодева 4 недели.

А   после   того  пришел   под   Ругодев   генерал   Автомои Михайлович Головин с полками в ноябре месяце. А после ево пришол царевич милитинской со всякими полковыми припасы. А наперед приходу генеральского пришол и ошанцовался (окопался) боярин князь Иван Юрьевич Трубецкой с псковичи и с новгородцы. А снаряд весь большой, пушки все изо Пскова вывели под Ругодев в судах водою.

А боярин и военный свидетельствованный кавалер Борис Петрович Шереметев с конницею — с царедворцы, и с смольяны (из Смоленска), и с черкасы — ходил от Ругодева на Колываиь. И с шведы был у него бой, и шведов многих побил и в полон побрал,

И после того в скорых числех пришол король шведской с конницею и с пехотою под Ругодев, под обозы маши, в четвертом часу дни. И был бой великой, и за помощию Божиею их, шведов, из обозу выгнали. А только бились с ними пехотные полки, а конница была и стояла у пристани, а не билась.

И в ночи генералы учинили по договору мир. И ноября в 20 день из под Ругодева из обозу пошли с зна~ мены и с ружьем без пушек, покинув пушки, и казну, и шатры, и полатки, и все свои скарбы.

И шведы, за миром (в нарушение перемирия), ружье у ратных людей обрали и всю пехоту грабили и ругались всячески. И от страха и ужаса многие потонули в реке Нарове. А милитинского царевича, и бояр, и генералов (шведы) взяли и их не отпустили. И ратные люди пришли в Новгород ограблены без остатку, и были в Новегороде декабря по 12 число.

А декабря с 12 числа из Великого Новагорода посланы во Псков пехотные полки обоих генералов. В то ж время в Новегороде повешен Елисей Борисов сын Поско-чин за то, что он брал деньги за подводы. А князь Яков Лобанов-Ростовской да Андрей Михайлов сын Ново-кщеной взяты за караул и привезены в Преображенской приказ.

И декабря в 12 день из Новагорода к Москве изволил приттить государь. И по указу на Москве велено кликать вольницу в солдаты.

В том же году почали делать деньги медныя.

Генваря   в   30 день   на   площади   перед   Поместным приказом   повешен   Леонтей   Яковлев   сын   Кокош-кин за то,  что был  он у приему  подвод во Твери и взял 5 рублев денег.

(Далее во всех списках — лакуна, объемом от нескольких строк до листа. Здесь должны были содержаться сведения о встрече Петра I с Августом Сильным — курфюрстом саксонским и королем Речи Посполитой — в январе 1701 г. в г. Бирже; о направлении на помощь саксонскому фельдмаршалу Штейнау корпуса князя Никиты Ивановича Репнина в составе 19 пехотных полков в марте 1701 г.; о пожаловании Борису Петровичу Шереметеву звания генерал-фельдмаршала.) .. .делать округою на пять верст. И сделав тот город со всем в отделок, поставили в нем смоленский государевы пушки, 30 пушек больших стенобитных, и сидели в нем солдаты.

А генерал саксонской (фельдмаршал Штейнау) из вы-шеписанных наших полков взял 4 полка солдатских и пошол с ними под Ригу. И под Ригою у саксонцов с шведами был бой: саксонцев и наших шведы побили и из  шанец выгнали.

А что взятой городок на взморье, от Риги 3 версты, что взяли саксонцы у шведов — и в том городке посадили солдат государевых 500 человек с начальными людьми с царедворцы, а саксонцы посадили 500 же человек с пушками, и с мортиры, и со всяким ружьем, и с полковыми и съестными припасы.

А саксонский генерал оттоль вернулся к Куконосу, к нашему генералу князь Никите Ивановичу Репнину. И пришед в город Куконос, пушки государевы велел нарядить нарядными ядры (зарядить бомбами) и под город земляной, и под роскаты, и под рвы подвалить бочки с порохом. И велел солдатом и всяких чинов людем ратным из города выттить и город со всем нарядом запалить. И от того запаления казна государева вся пропала без остатку. А генерала нашего князь Никиту Ивановича отпустил во Псков с полками.

А изо Пскова, по указу государеву и по своему изволению генерал-фельдмаршал к Борис Петрович Шереметев велел иттить под Печерской монастырь товарищу своему окольничему князь Юрью Федоровичу Щербатову.

И окольничей князь Юрья Федорович, пришед с полками, стал под Печерской монастырь. И по указу государеву приказал около Печерского монастыря рвы копать, и роскаты делать, и полисады ставить с бойницами. И около полисад с обеих сторон складывали дерном.

И после того в. г. ц. Петр Алексеевич изволил при-тить под Печерской монастырь и изволил при себе заложить первой роскат у Святых ворот. И у того роскату приказал быть на работе Савину полку Айгустова полуполковнику Михаиле Юрьеву сыну Шеншину. И после того изволил приттить государь к тому роскату, а на той работе у того роскату Михаила Шеншина нет, приказал ево сыскать — и за то учинено Михаиле наказанье: бит плетьми снем рубашку нещадно у того роскату и послан в Смоленск в солдаты.

И после того изволил государь пойтить из Печерского монастыря во Псков. И после того под Печерской монастырь подбегали шведы: три роты конницы, три роты пехоты. И был с ними бой от Печерского монастыря в 15 верстах — за помощию Божиею их, шведов, побили 60 человек да языков взяли 15 человек. И о том во Псков окольничей князь Юрья Федорович к генералу-фельдмаршалку писал и языков послал.

И после того генерал-фельдмаршал к Борис Петрович    Шереметев    изо    Пскова под Печерской монастырь с полками, также и сын ево Михаила Борисович пришли.

В Новгород и Псков в том же году делали: рвы копали и церкви ломали, полисады ставили с бойницами, а около полисад вкладывали с обеих сторон дерном, также и роскаты делали, а кругом окладывали дерном. А на работе были драгуны, и солдаты, и всяких чинов люди, и священники, и всякого церковного чину, мужеского и женского полу. А башни засыпали землею, а сверху дерн клали. Работа была насуменная. А верхи с башен деревянные и с города кровлю деревянную все сломали. И в то время у приходских церквей, кроме соборной церкви,  служеб  не было.

А в то время во Пскове воеводою был окольничей Василей Борисович Бухвостов, да дьяки Леонгей Клишин да Лукьян Вальков. А в Новегороде вместо воеводы был генерал Яков Вилимович Брюс.

А из под Печерского монастыря посылал от себя генерал-фельдмаршалк Борис Петрович под Ряпину шведскую мызу сына своего Михаила Борисовича Шереметева с полками. И под того мызою был бой, и на том бою шведов, конницу и пехоту, побили и взяли у них 2 пушки чугунных, да 3 знамя драгунских, да в полон взяли майора да 30 человек драгун. Всего их было полторы тысячи, А пехоты нашей не было, только был один драгунской старой полк генеральства Адама Адамовича Вейде да калмыки — а у них был ер-тоулом (авангардом) Степан Петров сын Бахметеа да псковичи. Только на бою были псковичи с драгуны и с калмыки, и то не все, потому что (вокруг были) речки топки.

А мызы их шведския пожгли, и с хлебом, и со всем. А пожитки их, и лошади, и всякую скотину побрали ратные люди государевы. И о том от себя из полков писал Михаила Борисович к отцу своему под Печерской монастырь.

И после того с пушки, и с знамены, и с языки он, Михаила Борисозич, из под мызы шол под Печерской монастырь. Наперед везли знамены, за знамены пушки, за пушками ехали полки ратных людей, за полками ехал он, Михаила Борисович. А в то время у Пе-черского монастыря на всех роскатах и  на башнях роспущены были знамены, также и во всех полках около Печерского монастыря. И на радости была стрельба пушечная по роскатом и по всем полкам, также из мелко-ва ружья,

А под Ладогою был с полками окольничей Петр Матвеевич Апраксин. И с шведами был у него бой — за помощию Божиею шведов побил, а иных в полон побрал.

А в устье Псковского озера посылан был изо Пскова псковитин Иван Степанов сын Фустов с козаки. И с шведами был у него на воде бой — и за помощию Божиею он, Иван, шведов побил, 2 пушки чугунных потопил да взял у них 56 фузей. И о том они во Псков к генералу к фельдмаршалку писали.

И боярин Борис Петрович из под Печерского монастыря и с сыном своим с Михаилом Борисовичем по-шол во Псков. А с полками оставил под Печерским монастырем товарища своего князь Юрья Федоровича Щер-батово. И после того, в ноябре месяце, по указу государеву из под Печерского монастыря велено ему, князь Юрыо Федоровичу, и с полками из Печер иттить во Псков.

А на Москве в Китае дворы боярские — Одоевска-го и Салтыкова — и церкви, и Каменной приказ, и Судной дворцовой, и все каменное строение, сломаны.

А с Москвы во Псков изволил приттить великий государь. И в то время на генеральском дворе у фельдмаршалка чинено наказанье князь Илье княж Федор (ов) у сыну Шаховскому: бит плетьми снем рубашку за то, что он писал к Москве грамотку недо-стойну.

В том же году указал государь на Москве и в горо-дех царевичем, и боярам, и окольничим, и думным, и ближним всяких чинов служилым, и купецким, и всяких чинов людем, и людем боярским, и крестьяном великому государю в челобитных, и в отписках, и в приказных, и в домовых, и во всяких письмах генваря с 1 числа 702 году писаться целыми именами и прозванием, а полуименами не писаться.

Того ж году декабря с 21 числа генваря по 5 число нынешняго 1702 году ходил изо Пскова с полками генерал и фельдмаршалк Борис Петрович Шереметев вниз устья Великий реки за свейской рубеж под мызы шведския Перлы и Еверстовы. Первой стан был ото Пскова в устье Никольском. Второй стан был в селе Лисье.  Третей стан был на  Выбовке.

А с Выбовки пошли под вышеписанныя мызы с конницею да с пехотою, и у тех мыз был с шведами бой. А у шведов был генерал их Шлифинбах, а с ним было войска 8 500 человек конницы и пехоты. А с боярином Борисом Петропичем было войска: одной конницы S полков драгунских, калмык, уфимских татар, саратовских стрельцов всего 500 человек,  также и псковичи были.

И на том бою шведов побили, пушки и знамены взяли: 8 пушек, 16 знамен, 150 человек языков. В том числе взят их полковник да ротмистр, генеральской сын и иные прочие начальные люди. А генерал их Шлифинбах с бою ушел с немногими людьми.

И после того бою были в их шведских мызах, пожитки их побрали, в том числе было ренское и церковное (вино), также и пиво; пуще всего и довольно было табаку. И все убрав и управя, мызы их шведския пожгли. И с тем боярин Борис Петрович послал от себя из полков к Москве с сеунчом (в качестве гонца) сына своего Михаила Борисовича.

А сам боярин с немногими людьми драгуны за те их мызы пошол к Юрьеву Ливонскому; все мызы их велел жечь. И не дошед за 10 верст Юрьева Ливонского он, боярин,  вернулся назад.  А из  Юрьева стрельба, была пушечная великая, и на шведов страхование, и от такова ужаса они сами посады свои выжгли. А пехота наша к бою не поспела, пришла после бою.

А  как боярин Борис  Петрович  с  полками пришол  из походу свейского, вначале перед ним ехал драгунского полку нового полковник Никита Полуехтов, а перед ним везли 16 знамен шведских, а за полковником везли 8 пушек,   10 телег с припасы полковыми и барабаны.

А взятого их полковника везли на санях. А ротмистр их взятой ехал на лошади. А за ним вели взятых их языков 150 человек. А за ними шли наших полков солдаты. А после того ехал боярин Борис Петрович с конницею. А пехотные полки все стояли убрався ратным ополчением за  Варварскими вороты в поле.

И как боярин Борис Петрович с полками приходит к воротам Рыбинским, и в то время за те вороты вышел псковской митрополит Иосиф с живоносными кресты, и со святыми иконами, и со всем освященным собором для встречи боярина и полков.

И в то число боярин с коня слез долов и бронь служилую снял. И помолясь крестам и иконам, подошед был у митрополита у благословения. И после того был в соборной церкве и слушал молебного пения. И из собору приехал за Великую реку к себе на генеральский двор. А за ним были генералы, и полковники, и начальные люди, и ему, боярину, поздравляли. И был банкет, и перед ево генеральским двором из пушек палили.

И для такой всемирной радости присылай был с Москвы во Псков к боярину Борису Петровичу Шереметеву с милостивым словом и с золотыми Александра Меньшиков февраля в 14 день нынешняго 1702 году. И того ж числа, для такой присылки и радости, во Пскове с рос-катов и за городом со всех роскатов из пушек палили, также и перед боярским двором за Великою рекою из пушек палили ж трожды.

И того ж февраля в 15 день на Сырное заговенье после обеден генеральства Адама Адамовича Вейде драгунского полку Ефима Андреевича Гулица полк с начальными людьми, также все пехотные полки стояли полковым ополчением за Великою рекою на полях. И в то время приехал вначале к драгунскому Ефимову полку Гулица   он,   Александра   Меньшиков,   спрашивал   о   здоровье и милостиво службу похвалил, также и всех пехотных полков. И после того по указу государеву из розрядного шатра раздаваны полковником и начальным лгодем золотые, а драгунам и солдатам всякому человеку дано по рублю.

А на Москве на Красной площади для такой радости сделаны государевы деревянные хоромы и сени для банкету, а против тех хором на той же Красной площади сделаны разныя потехи, и ныне стоят.

В том же году пытаны в Преображенском: прапорщик Осип Романов сын Комынин, Андрей да Васнлей Баскаковы, Андрей Иванов сын Жехов, — по челобитью гостя Ивана Федорова сына Коломлетина в розбойном деле.

(Далее следуют краткие сообщения о победе Б. П. Шереметева над Шлпшшнбахом и взятии г. Воль-мара 14 августа, г. Алыста 25 августа; о возвращении Шереметева из похода во Псков 9 сентября; о взятии г. Шлиссельбурга; о взятии г. Ниеншанца в 1703 г. Более подробный и хронологически правильный рассказ об этих событиях приведен в записках ниже.)

Нынешняго 1702 году июня в день (день не указан) по указу в. г. ц. и в. кн. Петра Алексеевича (т) генерал и фельдмаршалк и военный кавалер свидетельствованный мальтийский Борис Петрович Шереметев с полки конными и пехотными из города Пскова в поход пошол в Шведскую землю, а с ним пошло конных драгунских 9 полков, да москвич, и гусар, и копейщиков, и рейтар было 3 полгса, Козаков, и калмык, и юкиных татар было 3 000,  а пехотных было 8 полков.

И   конные  все  полки  собрались  во  ополчении  на  немецком рубеже под Новым-городком июня в 15 день. И по приказу генерала и фельдмаршалка велено всем конным полком обоз свой покидать у Нового-городка. А с собою велено запасов брать на 8 дней, а те запасы велено класть конным на вьючныя лошади, а пехотным велено класть солдатом на подводчиковы кошевыя телеги.

И пошол генерал и фельдмаршалк из под Нового-городка с полками к Юрьеву Ливонскому по дороге, а пехотные полки по другой дороге. И сошлись с генералом и фельдмаршалкою на озере июня в   16 числе,  и со всеми конными и пехотными полками.

И от озера пошол боярин под Красную мызу. И стан учинен был не дошед Красной мызы за 15 верст. И приказал генерал и фельдмаршалк на том стану наши конные и пехотные обозы покидать, только приказал во всех полкех взять пушки да казенныя телеги и всякие полковые припасы, что угодно к бою.

И наперед приказал генерал и фельдмаршалк иттить под тое мызу калмыкам, да козакам, да юкиным тата-ром. А из драгунских полков наперед велено иттить к бою полковнику Родиону Крестьяновичу Боуру с Преображенским драгунским полком.

Не дошед Красной мызы верст за семь у Козаков, да у калмык и у юкиных татар на переправе учинился с неприятельскими шведскими людьми бой — и милостию Божиею и ево государевым счастием с переправы немец сбили и гнали их до Красной мызы. А побито на том бою в тех местех немец с 300 человек.

И как пришол Преображенской полк драгунской и те конные и пехотные полки к той Красной мызе — и немецкие конные полки и пехотные из Красной мызы отходом пошли и у мызы бою не дали. И по приказу генерала и фельдмаршалка и ево государевы конные и пехотные полки в погонь за ними пошли и гнали до пх немецких табор.

И немцы, видя на себя от государевых конных к пехотных полков жестокие напуски и погоню смелую, покинув таборы свои, пошли в бег. А генерал и фельдмаршалк н военный кавалер свидетельствованный мальтийский Борис Петрович с конными и пехотными полками ночевать изволил.

А шведской генерал Шлюфинбах с полки своими от- 2^ шед от табор своих 10 верст и стал в Гумоловой мызе в страшных великих крепях и переправах. И от табор их немецких изволил послать генерал и фельдмаршалк за их немецкими полками в погоню три полка драгунские, Семена Ивановича Кропотова с товарыщи. Да с теми ж драгунскими полками были посланы на ту ж погоню ко-заки,  и калмыки,  и юкины татары.

И пошли те драгунские полки, козаки, и калмыки, и юкины татары от генеральского стану фельдмаршалка за шведскою силою в погонь за час до вечера или меньше. И пришли государевы полки  на реку.  И  от той реки до мызы, где стоят их немецкие полки, версты с четыре. И на той реке был их немецкой отъезжей караул.

И они, полковники, пришед к реке того вечера и стали чинить промысел велий, через реку стрелять из пушек. И немецкой караул от реки отбили и приказали через реку мост мостить. И намостя мост перебрались через реку ночью. И на заре утренней приказали полковники полкам своим собраться в ополчение. И устроя полки свои, и меж себя съезды чинили, и знаменались крестным знамением, и обещались заповедью Божиею, чтоб им против неприятелей ево государевых стоять храбро и мужественно и друг за друга пить смертную чашу.

И советовав, велели иттить калмыкам да козакам наперед к Гумоловой мызе, а драгунские полки за ними, калмыками, шли. И как пришли на поля мызы той, где их немецкие полки стоят в ополчении к лютому бою, и генерал их шведской Шлюфинбах, осмотря, что государевых полков пришло немного, и он, бусурман, прика-" зал полкам своим ополчиться к великому бою, и велел обходить кругом государевы полки, рубить до жадныя души, ни единого человека жива не отпустить и в полон не брать. И ево такое бусурманское намерение и сталось.

Из тех государевых полков, кои за ними были посланы, полковник Семен Иванович Кропотов с товарыщи своими, полагая печаль свою на господа Бога и моляся пресвятей Богородице, приказали по их немецким полкам палить из пушек, и стали меж себя съезжаться. И бой у них зачался быть с первого часу дни июля в 18 числе.

И  Божиею помощию стояли те ево государевы полки против шведских полков часу до третьева дни. И бусурман шведской генерал Шлюфинбах приказал шведом жестоко наступать своими полками на государевы полки. И они, бусурманы, по приказу ево учали на ево государевы полки наступать самым жестоким и усердным насту-пом и боем. И грех ради наших калмыки, и козаки, и юкины татары, и драгуны, и царедворцы не могли стоять против их, бусурманов, и отступили назад.

И Господь, долготерпелив и многомилостив, не до конца прогневался еще! И слыша Господь молитву раб своих, и ево государевым пресветлого величества счастием, и промыслом доброго генерала и фельдмаршалка и военного кавалера свидетельствованнаго мальтийскаго Бориса Петровича, приказано наскоро поспешать конным и пехотным полкам на вспоможение Семену Ивановичу с товарыщи.

И по приказу ево, генерала и фельдмаршалка, из драгунских полков наперед шел полковник Родион Кре-стьянович Боур с Преображенским полком к бою, и все конные и пехотные полки с нуждою по той дороге подвизались с великим радением зело скоро и поспешали от Красной мызы к тем полкам, кои были посыланы в до-гонку за шведы.

И Преображенские драгуны, как тое они нужную дорогу, а из великих переправ по тем мостам переехали, и они, бусурманы шведские полки, с тем Преображен-ским полком встретились в погони за полки, и начали на тот Преображенской полк наступать. И Божиим милосердием, и заступлением пресвятыя владычицы нашея Богородицы и приснодевы Марии, и ево государевым счастием пресветлого величества их немецкие полки остановились против Преображенского полку в начале четвертого часу дни.

И как был бой у Преображенского полку с ними, немцами, в великих переправех и в крепех страшных, и Преображенского полку драгуны против их немецких полков стояли храбро и мужественно за дом пресвятыя владычицы нашея Богородицы, и за ево государево пре-светлое величество, и за веру християнскую, друг за друга единокупно умирали и смертную чашу друг за друга испивали. Их, бусурман, в том месте зело много побили Преображенского полку драгуны.

И как пришли на бой государевы конные и пехотные полки, и они, бусурманы, видя храбрость и мужество ратных государевых людей, не могли противу их стать. И генерал шведской Шлифинбах с полки своими поворотил назад к Гумолове мызе.

И видя государевы люди такое милосердие Божие, все воскричали единокупно великим гласом: «Господи Боже,   помогай   нам!»   А   Преображенской   полк  устремился за ними скакать, и все полки за ними, шведскими людьми, погнали, и до Гумоловой мызы их на трех верстах, и коньми их топтали, и едва которой шведской человек от государевых людей спасся, только в великих крепях или разве в человеческих телах,

А конницу их шведскую гнали и за мызу верст с пять или больши, по дороге и по лесу множество их порубили. И телами их шведскими поля около той Гумоловой мызы стали быть полны. Божиега милостию, и заступлением пресвятыя владычицы нашея Богородицы и приснодевы Марии, и молитвами московских чюдотворцев все шведские полки конные и пешие порубили. И много начальных людей и рядовых шведских драгун и солдат побрали в полон. И всякие шведские полковые припасы, порох, ядра и всякое мелкое ружье побрали.

И бой утишился того ж числа во 12 часу дни. И ге-нерал-фельдмаршалк и военный кавалер свидетельствованный Борис Петрович приказал ратным людем государевым сбираться всякому под свои знамена и на поле всем стать в ополчение. И поехал генерал-фельдмаршал к круг полков всех объезжать, и полковников всех за службу их и за радение милостивым словом государевым похвалял, а ратных людей храбрость и мужество милостиво л; похвалял.

И приказал генерал и фельдмаршалк всем полковником в полках своих сметить (пересчитать) людей, что у ково побито и ранено, и ведомости о том прислать в шатер. Из драгунских полков убит полковник Никита Иванович Полуехтов, Семен Иванович Кропотов ранен. А из пехотных полков убит полковник Юрья Степанович Л им, а Савва Васильевич Айгустов ранен, да Иван Ва-лимович фон-Верден ранен. Да в Преображенском драгунском полку полуполковник Николай Флент ранен; того ж полку поручик Василий Федоров сын Чичерин убит; да в том же полку раненых начальных людей: капитанов 3 человека, прапорщиков 3 человека, урядников да рядовых драгунов убито 15 человек, да ранено 55 человек. И во всех драгунских и солдатских полкех начальных людей, урядников и рядовых драгун и солдат побито и ранено немного. А о том, аще кто ведать хо-щет подлинно про битых и раненых драгун и солдат — и   о   том   в   канцелярии   есть  справедливая  роспись,   а   в сем   письме   за   скоростию   походу   и   раненых   писать   не успел.

И приказал генерал и фельдмаршалк смечать шведских людей тела. И по смете побито немец на полех около мызы 5 490 человек, кроме лесу и болота. А по ведомостям от полоненников, которые в то время взяты были, шведской силы с генералом их Шлифинбахом (было) 14 000, а с бою их, шведских людей, ушло самое малое число.

А государевы полки собрався все во ополчение у Гумоловой мызы. И стоял генерал и фельдмаршалк у мызы 3 дни, и посылал ратных конных людей на все стороны мызы и деревни жечь; их, шведских людей, чюхну (эстонцев)   и латышей приказано рубить и в полон брать.

А на четвертой день генерал и фельдмаршалк с полки от мызы той пошол по большой по Рижской дороге. И пришол к городку шведскому, и они из городка побежали и покинули пуст. И стоял генерал и фельдмаршалк у того городка два дни, И приказал генерал к фельдмаршалк от того городка назад отступить к Юрьеву Ливонскому, и приказано мызы и деревни шведския жечь и разорять.

А Юрьев Ливонский изволил генерал и фельдмаршалк мимо пройтить. И отшсд от Юрьева 5 верст, и стал в полях. И посылал генерал и фельдмаршалк конные полки по уезду к Колывани и к Ругодсву, и приказал им все уезды шведские разорять. И ездили от Юрьева верст по сту и больши на все стороны, а были в посылке конные полки 5 дней.

И дождался генерал и фельдмаршалк из посылки конные полки, и изволил от Юрьева назад иттить по большой дороге к Новому-городку. И пришед под Кере-пецкую мызу изволил генерал и фельдмаршалк 4 дни ^99 стоять прошед мызу, близ озера. И приказано отпущать обозы конные и пехотные под Печерской монастырь, и велено оставлять с собою хлеба на 12 дней и класть на вьючныя лошади.

А сам генерал и фельдмаршалк изволил иттить с полки в правую сторону от озера, под Мензову мызу. И не дошед до мызы 15 верст на дороге был их немецкой отъезжей караул. И конные государевы полки караул irx немецкой порубили и языков побрали.

А под мызу послан полковник Родион Крестьянович Боур с Преображенским полком. И как приехали государевы конные полки и объехали ту мызу кругом — и от них, немец, из той мызы была великая пушечная стрельба по государевым полкам, И ту мызу конные полки осадили, а генерал и фельдмаршалк к той мызе пришол на другие сутки.

И как пришли пехотные полки, и почали по той мызе из пушек стрелять. А Преображенской полк был в то время пехотою. И учали приступать, и Божиею мило-стию, и ево государевым пресветлого величества счастием в тое Мензову мызу Преображенские драгуны наперед вломились, и потом государевы пехотные полки, солдаты и драгуны,  тое мызу взяли.

А начальных шведских людей в той мызе взято: полуполковников 2, капитана 2, поручик 1, прапорщик 1, урядников и рядовых шведских солдат 140 человек. Пушки, и порох, и всякой воинской снаряд побрали. Да в той же мызе взято стоялых немецких 12 лошадей, да 30 лошадей надворных. И ту мызу приказал генерал и фельдмаршалк разорить и полаты разломать.

И стоял у той мызы генерал и фельдмаршалк 3 дни, и от себя изволил посылать конные полки уезды разорять, мызы и деревни ШЕСДСКИЯ жечь, а с ними послан был воевода Володимер Петрович Шереметев.

И ходили они по Рижской по большой дороге под город Алмер. И пришед город взяли и разорили, а осадных людей в том городе Алмере взяли: полковника и губернатора, да с ним начальные люди, а рядовых солдат 200 человек, 20 немок и с детьми их взяты. И около  Алмера верст  за 30 и  болыии  мызы  и деревни жгли и разоряли, а до Риги не доезжали верст за 50.

Генерал и фельдмаршалк и военный кавалер свидетельствованный мальтийский Борис Петрович из под мызы Мензовой с Преображенским полком драгунским и со всеми пехотными полки изволил иттить под немецкий город Алыст. И идучи к городу Алысту в уездех их шведских многая мызы и деревни пожгли.

И не дошед до города верст за 20 изволил генерал и фельдмаршалк наперед послать к городу Алысту полковника Родиона Крестьяновича Боура с Преображенским        полком,   И   пришед полковник   Родион   Крестьянович  под город на зоре на утренней, и стал не дошед города в долине, и приказал полковник выехать из полку своего на добрых лошадех человек со сто, и велел ехать к городу в их немецкия слободы. И они, драгуны, по приказу полковничью в слободы шведския въехали, их, шведов, порубили, иных многих в полон побрали и животину всю у них отогнали.

А сам генерал и фельдмаршалк с пехотными полками пришол под город в половину дни. И стали пехотные полки круг города. И велел генерал и фельдмаршалк пехоте к городу промыслы чинить, шанцы заводить, и из пушек по городу палить, и из мортир в город бомбы метать. И от пушечной стрельбы и от бомб в городе немцам стала быть великая теснота, только они пребывали в погребах да в ямах. А от немец из города была пушечная стрельба небольшая.

А государевы люди, добываючи город, великие промыслы чинили. И стояли государевы ратные люди под городом Алыстом полторы недели. И они, бусурманы, надеючись на крепость города своего и на великие снаряды, города долго не сдавали.

И помощию господа Бога нашего Иисуса Христа и заступлением и молитвами пресвятыя владычицы нашея Богородицы и приснодевы Марин, сидя они, бусурмане, храбрость, и мужество, и великие промыслы к городу государевых ратных людей, и от того у них, бусурманов, в городе был плач, страх и ужасть на них великая, от бомб и от пушечной стрельбы не могли они ни в которых местех ухоропиваться и пробывать — и от того великого страху, не дожидаясь от его государевых людей приступов, тот город сдали августа в числе (число не указано). И вышли, и отдались в руки сами государевым людем. И сво государевым счастием и заступлением Богоматери нашея, приказал генерал-фельдмаршалк и военный кавалер свидетельствованный мальтийский Борис Петрович город принять, а шведских людей всех велел взять и по полкам роздавать.

А начальных людей взято в том городе Алысте: майор, адъютант, поручик, конных драгун и всех служивых людей 495 человек. Да с ними же взята сенаторская дочь, да пастор с женою и детьми, и иныя многия немки с детьми своими. А латышей и чюхны мужеска полу и жеиска взято в городе Алысте 1 000 человек. И приказал генерал и

фельдмаршалк тот город разорить, и стены городовыя до подошвы все разломать, и рвы закопать.

И у города стоял генерал и фельдмаршалк две недели и больши. А от города изволил со всеми конными и пехотными полками иттить на рубеж к Печерскому монастырю. И не дошед до монастыря на рубеже стоял. И пошол генерал и фельдмаршалк к городу Пскову со всеми конными и пехотными полки, И пришол из походу во Псков сентября в 9 числе 1702 году.

Октября с И числа по указу великого государя изо Пскова посланы на ево великого государя службу в Опочку. И ныне ка службе великого государя в Опоч-ках. И декабря в 20 день по указу великого государя и но памяти из розряднаго шатра велено иттить во Псков.

Декабря в 29 день изо Пскова были на службе великого государя в Свейской земле под Леверстою и под Агою мызами. А 1702 году генваря в 5 день из того походу пришли во Псков, и ныне на службе великого государя во Пскове.

(Послужные списки полковников Гулица и Вердена.)

1700 году сентября с 1 числа по указу великого государя генеральства Адама Адамовича Вейде драгунского полку полковник Ефим Андреевич Гулиц с полком СЕОИМ был на службе великого государя под Ругодевым ноября по 19 число. И ноября в 20 числе из под Ругодева пошли в Великий Новгород, и пришед в Великом Новего-роде были декабря по 12 число.

Декабря с 12 числа по указу великого государя из Великого Новогорода посланы во Псков на зимовую службу. И были во Пскове июля по 24 число нынешняго 1701 году. А июля с 24 числа изо Пскова посланы на ево, великого государя, службу под Печерской монастырь. И пришед под Печерской монастырь того ж числа были в походе за свейским рубежем с окольничим со князем Юрьем Федоровичем Щербатовым.

Августа в 3 день были в походе с ним же, окольничим со князем Юрьем Федоровичем Щербатовым, за свейским рубежем. Августа в 5 числе были в походе из под Печерскаго монастыря за свейским рубежем. Августа в 21 числе были в походе за свейским рубежем. Августа в 28 числе были в подъезде из под Печерского монастыря за свейским рубежем.

Сентября в 3 числе из под Печерского монастыря со стольником и волентиром Михаилом Борисовичем Шереметевым были в походе в Свейской земле под Ряпиною мызою. Сентября в 25 числе по указу великого государя и по памяти из розрядного шатра велено из под Печерского монастыря иттить во Псков. И пришед были во Пскове октября по 11 число.

1702 году июля с 10 числа сентября по 9 число полковник Николай Григорьевич фон-Верден был с полком своим на службе великого государя в Большом полку генерал -фельдмаршалка. И был на бою против генерала-майора Шлифинбаха. И с того числа был в том же Большом полку августа до 6 числа в походе под Юрьевым Ливонским и до Мевзы мызы.

И августа в 8 день по указу великого государя послан в поход с полком своим, да даны ему драгунские полки: КНЯЗЬ Григорья Волконского, князь Петра Мещерского, — да рейтарской полк князь Ивана Львова. И с теми полками был в походе под Лобергом мызою, и под Смелтиным, и под Ровным городами, и из под Ровного под Явкою мызою. И те города, и мызы, и деревни выжгли, и пришли в Большой полк под мызу Малую Тырзу.

Августа в 11 день по ево ж, великого государя, указу послан с полком своим под город Волмер, а даны ему драгунские полки под ево команду: князь Григорьев полк Волконского, Иванов полк Игнатьева, князь Ва-силья Вадбольского, князь Петра Мещерского, Семена Кропотова, Михаила Зыбина, Никиты Полуехтова, Моисеев полк Мурзенка, рейтарской князь Иванов полк Львова, козаки донские, калмыки, выборная рота, Ерта-ульнаго полку три роты.

И город Волмер августа в 14 день взяли, а неприятельских людей с поля сбили, и многих порубили, и в полон побрали. А из под Волмера посылал полковника Моисея Мурзенка с полком ево да калмыков под мызу Дертку.   А   сам   пошол   из   под   Волмера   под   город Держень —   и  город  Держень  и  многия  мызы  и  деревни выжгли.

А из под Держеня пришли в Большой полк под город Алыст, а из под Алыста до Пскова был в Большом полку, И августа в 25 день взят город Алыст. И сентября в 19 день из того походу пришли во Псков. И ныне на службе великого государя во Пскове.

А что где полону в том походе взято, и то писано ниже сего. Августа в 14 день под Волмером взято в коннице свейского полку: 1 человек подполковник, 1 человек поручик, 1 человек капрал, 6 человек рейтар. В Волмере городе взято: 1 человек подполковник, 1 человек пастор, 7 человек капитанов, 6 человек поручиков, 2 человека прапорщиков, 2 человека квартермистров, 1 человек адъютант, 1 человек лекарь, 4 человека сержантов, 2 человека каптенармусов, I человек подпрапорщик, 135 человек солдат, 2 человека барабанщиков, 5 человек мещан, 2 человека челядников, 32 немки и девки, 1 человек мызник, 1 человек портной мастер, 1 человек повар,   1 человек мызник с женою.

Всего (взято) начальных людей 22 человека; урядников, и рядовых драгун, и рейтар, и солдат, и всяких чинов людей 196 человек. Всего на двух боях взято начальных людей, урядников, и рядовых драгун, и рейтар, и солдат 239 человек.

А изо Пскова пошол боярин Борис Петрович в Ладогу сентября в 16 день в среду. Генерал-адъютант Афана-сей Михайлов сын Дмитриев-Мамонов пошол изо Пскова в поход сентября в 17 день в четверток. Октября в 11 день он, Афанасей, с конницею москвичи и с калмыки пришли под Орешек, под город шведской. И того ж числа с шведы у боярина Бориса Петровича был договор, и октября 12 числа шведы город Орешек отдали.

Принимал город Преображенского полку полуполковник князь Михайло Михайлович Голицын, он же был и на приступе с полком своим, а приступ был октября 9 числа, и на том приступе побиты многие начальные и пехотные люди. И за тое службу и за раденье он, князь Михайло Михайлович, пожалован в полковники; ему ж денег дано 3 000 рублев да из Дудинских волостей вотчина,   300 дворов.

А начальным людем раненым, которые были на том приступе, дано государева жалованья по 300 рублев. И вышеписанной взятой город Орешек почали писать Слю-синбургом (Шлиссельбургом). А шведов, сидельцов городовых, с женами, и с детьми, и с животы отпустили, по государеву указу, на ш(ес)ти бударех, и с ружьем, к себе. А пушки и знамены их королевские приняты и описаны.

А Афанасей Дмитриев с конницею послан за Неву реку. А из за Невы реки по указу государеву москвичи взяты от него, Афанасья, и посланы на Ладогу для встречи благочестивого царевича государя Алексея Петровича, а с ним, Афанасьем, оставлены низовые козаки и калмыки.

Да с Невы ж отослан с полками окольничей Петр Матвеевич Апраксин. И москвичи царевича Алексея Петровича встретили на Ладоге, и проводили до Слюсинбур-ха, и посланы во Псков.

А под Слюсиным повешен Преображенскаго полку прапорщик Нестер Кудрявцев да солдат 22 человека за то, что с приступу побежали. В летнем походе бит батоги Андрей Осипов сын Мертвой за то, что он татарина порубил саблею.

В том же году в декабре месяце во Пскове вожен на площадь в железах, а на руках колодка, Иван Михайлов сын Шмаков, и пробита у него левая рука ладонь но-жем за то, что он поколол полковника своего ножем, Филипа Кара.

А как изволил быть государь у Архангельскаго города, и там пытаны в государственном великом деле Ми-хайла Петров сын Бунаков да Федор Никитин сын Тараканов и сосланы в ссылку в Сибирь.

В декабре в 5 числе на выносе у боярина Никиты Константиновича (Стрешнева) объявилось подкидное письмо. И по указу государеву прибиты письма по воротам за рукою боярина Тихона Никитича Стрешнева, чтоб тот человек явился безопасен,

В том же году женился шут Иван Пиминов сын Шанской  на  сестре   князь  Юрья   Федоровича  сына  Шаховского. В (свадебном) поезде были и окольничие, и думные, и стольники, и дьяки во мхонех, в ферезех, в горлатних шапках (т. е. в старинной одежде), также и боярыни. А первая ночь у них была на башне у Курят-ных ворот, и тут пили три дни.

В том же году мучен разными пытками на Красной площади ведомой вор Гришка Галицкой в великом государственном деле, и сожжен. И многие всяких чинов люди и от приходов из монастырей дьячки ловлены и пытаны; и розыски были великие.

 В нынешнем 1703 году на море подле Канец был на воде бой великой. И за помощиго Божиею два корабля взяли, а иные потопили. Также с их шведским генералом Краниортом был бой великой с нашими драгунскими полками; их с поля сбили и языков побрали. И город Канцы взят с пушки, и с казною, и с припасы, а шведов отпустили с ружьем. Также у них, шведов, городы Ямы и Копорье взяли, а их отпустили ж; и укрепили зело крепко.

1704 году генваря в день (день не указан) по имян-ному государеву указу сказано судьям на Генеральном дворе, где кому сидеть по приказом.

В приказе Земских дел стольнику Ивану Иванову сыну Большому Бутурлину; товарищем с ним быть Ивану Васильеву сыну Рожнову.

В Семеновской канцелярии Алексею Сидорову сыну Синявину: ведать на Москве и по всем городам бани.

Петру Васильеву сыну Кикину ведать рыбныя ловли и мельницы всего ж государства.

Розрядному дьяку Михаиле Григорьеву сыну Гуляеву ведать конныя площадки и мосты всего ж государства.

А для посылок, даны им стольники и солдаты, а подьячие из розрядных приказов. И о том прибиты были по градским воротам листы о всякой ведомости. Февраля d день (день не указан) женился на Москве Иван Михайлов сын Кокошкин псковитин на посадской жене. Свадьба была уборная (маскарадная): были в старом платье, в ферезех, в охабнех. Невеста была у думнаго дьяка у Автомона Иванова, а поездом по нее приезжали от боярина князь Петра Ивановича Прозоровского. Изволил быть сам государь.

В том же году и месяце была встреча турецкому посланнику. Пехоты было 3 полка, да недоросли встречали в уборе немецком конницею. У посланника в приетавех были Иван Никитин сын Глебов да Федор Васильев сын Протасьев. А шли по Каменному мосту.

А после встречи недорослей изволил смотреть сам государь. И по смотре, которые годились в службу, писали всех в солдаты, а которые не явились — по всем городам к воеводам посланы грамоты, Белено их выслать к Москве к смотру в Розряд. И недоросли из городов по грамотам к Москве приехали. И боярин Тихон Никитич Стрешнев набрал из недорослей полк драгунской (в) 1 000 человек. И розданы зиамены, и их учили, и посланы на службу в июле месяце. Также и другой полк драгунской набран и отдан в учение. А смотру государеву крыжовников (помеченных в списках крестами) боярин смотрел и велел отослать в Военной приказ. А иные немногие оставлены за болезнию в Розряде.

Февраля в 18 день изволил иттить государь с Москвы в Питербург. А после ево царского величества пошол с Москвы фельдмаршалы Борис Петрович Шереметев.

Изволением Божиим грех ради наших в том же году майя в 20 день на праздник Алексея митрополита в нощи  был  великий  мраз.   И   от  того  побита  рожь в  Заоцких городех по Севеск, по Брянеск и по Москву, а инде бито и за Москвою. И глад был по деревням великой в семенах и в ячменях, купили четверть в полтора рубли и по 60 алтын  (1 р. 80 коп,).

И из сел и из деревень многие помещики и вотчен-ники людей своих и крестьян отпускали кормиться в ук-раинные города, а иные отпускали и вовся. А хлеб яровой в то время родился вельми хорош, никогда такова не бывало.

В том же году явились прибыльщики (изобретатели налогов и поборов), люди боярские: боярина князя Бориса Алексеевича Голицына человек ево Степан Вараксин; боярина князь Михайло Яковлевича Черкасскаго — Ва-силей Ершов; думного дворянина Федора Григорьевича Крущова человек ево Алексей Яковлев сын Нестеров и иные многие.

И   по   указу   государеву   велено   им   сидеть   и   чинить

государю    прибыль.    А    на    Москве    явился    прибыльщик,

князь   Ивана   Юрьевича   Трубецкова   человек   ево,   Иван

Иванов   сын   Жидовинов:   доводил,   кто   не   служит.   Дано

ему  500  рублев денег.

В  свейском  походе  чинено  наказанье   полуполковнику

Якову Васильеву сыну Карташову, бит кнутом. А на Москве в Преображенском пытан Василей Васильев сын Кол то вс к ой.

1704 марта в день (день не указан) в Преображенском бит плетьми князь Алексей Борятинской, что проводил от Дубовского людей к смотру, и утаил. А в июле месяце Родион Михайлов сын Зер нов-Вельяминов в Розряде бит батоги, что не записался на срок.

Прошлаго июня в 30 день изволил великий государь отъеюду  (из-под Нарвы)  с обозом пойтить под город под Дерпт, сиречь Юрьев Ливонской, где с войском, в 23 000 конницы и пехоты состоящим, стоял фельдмар-шалк   и   кавалер   Борис   Петрович   Шереметев,   ради   лучшаго осмотрения тоя осады.

И пришед июля во 2 день в обоз оную осмотрел. И о всем с господином фельдмаршалком расположа и советуя,  обрел  потребно быть себе  атаку  переменить   (нашел необходимым изменить план атаки). Того ради немедленно  за рекою Амовжею  вновь батарею  учинил,  и  поставя  на  оную большею часть пушек пробивать бреш,  который по седьми днех в 12 башнех да в куртине (стене между бастионами) довольно сделан.

И тогда изволил великий государь всякия приуготов-ления учинить к приступу и мост чрез ту реку ночью навесть. И для луч шаго приближения к брешу указал послать под командою полковника господина Вестова с прочими офицерами солдат 2 000 человек, против июля 13 числа, дабы вошли они в контроскарп (здесь — ров у его внешней стенки — контрэскарпа)   и окопались.

И как оные к тому месту в ночи пришед вошли в полисад, и учинили шведам немалой бой, и оных из контроскарпы выгнали, которые за полисад, сделанной подле самого города, зашедши, учинили с нашими бой.

И те наши посланные офицеры и солдаты, видя, что как разевенет — худо в том месте им будет содержание, и увидя доброй способ, восприняв намерение, пошли приступом на равелин (укрепление во рву). И на оной, помощию вышняго,  счастливо вошли и оным овладели.

И оборотя их шведския пять пушек, с того равелину почали стрелять по воротом, при той обретающимся, и по солдатом шведским, которые с того равелину в город побежали; и оных комендант тоя крепости в город не пустил и вороты велел запереть. И тут наши солдаты за теми шведами, сошед с роЕелину, прямо к воротам через мост мужественно их гнали и всех порубили.

И как о том о всем к великому государю писали, также и фельдмаршалку возвещено — то указано им того способа из рук не выпускать, но приступ продолжать. И хотя из города по них как бросанием бомб и гранат ручных, и из мушкетов немалая стрельба была, но они, наши, на то не смотря, пришед к воротам, взяв с собою топоры,  оные почали рубить.

И шведы то видя, из постановленных противу ворот своих пушек по тем своим воротам, хотя наших солдат всеконечно отбить, дробью (картечью) стреляли довольно. И ворота свои сами тем стрелянием наипаче розбили. И учинился в тех воротех с обеих стран немалой бой.

И видя шведы наших усилягощих и уже в вороты входящих, били в барабан шамад (сигнал о прекращении боя). И они, наши солдаты, в ярости того не слыша, в пущей бой вступили и паче ободрились. Но шведы почали трубить в трубы и то услыша, по указу великого государя, послал господин фельдмаршалк к приступающим с указом, дабы они от приступу престали, а выслушали, какого акорду (договора)  шведы требуют.

Но разъярившиеся солдаты долго престать не хотели и чрез великую силу офицерскими шпагами от того уняты, И тогда шведы выслали от себя офицера и сдавались на милость великого государя нашего, надеясь и прося какого-нибудь акорду. И хотя было возможно сих всех полоненниками воинскими учинить, однако ж его царское величество, в объявление им своего великодушия и милости, а иным для прикладу, изволил дать акорд такой, что им без ружья и знамен и без строевого платья вон выпущенным быти. И одним офицерам шпаги оставлены. А пожитков им велено дать, сколько они на себе нести могли.

И тот акорд желательно они приняли и того ж дня город очистили, в которой наши яко победители вошли. Наших при том приступе побито: 1 полковник Вестов, который на приступе был; майор Гаст; рядовых солдат с 300 человек; да ранено с 400 человек. А с неприятельской стороны пало с 2 000 человек. А еще в гарнизоне бывших здоровых и бодрых людей вышло с 3 000 человек, да с 200 человек офицеров. Комендант той крепости полковник Шкид.

Город зело изрядной и крепость великая. Домов в нем целых осталось с 600 каменных, кроме того, что от наших бомб многих разоренных. Приступу того было с 9 часов. Провианту в городе сыскано было зело довольно. Артиллерии и амуниции взято с сею победою премножество.

И великий государь изволил сам июля в 16 числе сюда (к Нарве) в обоз приттить и с собою 23 знамена взятыя неприятельския привесть.

А между тем в небытии великого государя сюда в обоз к губернатору Александру Даниловичу Меньшикову пришла ведомость из Санкт-Петербурха от командующа-го, полковника господина Романа Брюса, что шведской генерал-майор Мендель от Выборка к Петербургу с войском в 8 000 состоящим конницы и пехоты пришол и стал на берегу, а 40 шведских кораблей приближилися к Кроншлоту.

И для того он, губернатор, отъсюду из обозу июля в 13 день поехал в Петербурх ради лучшаго управления. Июля в 15 день с доброю ведомостью пришли, что он, генерал-майор Мендель, от Петербурха отбит.

А приход ево с войском к Петербурху был таковым поведением. Посылал из Санкт-Петербурха вышепомяну-той господин полковник Брюс по Выборгской дороге подъезд, в 2 000 состоящей легкой конницы астраханцов, и яицких Козаков, и татар, и запорожцев. Которые за Сестрою рекою сошлись с шведским подъездом, и они разбили и взяли 12 человек офицеров и несколько рядовых,

И не смотря загнались за Сестру реку за уходящими до самого шведского войска, которое под командою шведского генерала-майора Менделя шло с 8 000 или с 9 000 человек, которой с тою нашею конницею учинил бой. И видя та наша конница против себя гораздо сильных (неприятелей), взятых помянутых 12 человек шведских офицеров и рядовых заколола, и шли отводом до самой Сестры реки, а далее неприятель за нашими не пошол.

Июля в 11 день та наша конница пришед к Петербурху о том сказали вышепомянутому нашему полковнику Брюсу, что он, генерал Мендель, с войском идет к Петербурху,

И того ради помянутой полковник всякое принадлежащее приготовление к отпору неприятельскому учинил. И тоя ж ночи на острову линею у самого города с батареями сделал и довольное число пушек поставил, также и корабли, которые при Петербурхе обретаются, все поставлены были по реке в удобном месте к неприятель-скому отпору,

И как он (генерал Мендель) июля 12 дня к Петербурху пришол, и стал на берегу против острова, и почал стрелять на тот остров по строению — то наши с того острова из линей и с батарей, тако ж и с кораблей из пушек по нем жестоко начали стрелять, так что он не мешкав паки вынужден был отступить и скоростию, как шею сломя, паки назад с немалым уроном ушол. И при-знавают тому скорому ево уходу (причину), что немалое число из знатных офицеров убито.

В то ж время, как он, генерал, с войском к Петер-бурху подходил, приходил шведской караван в 40 воинских кораблях, при которых несколько и бомбардирных, да немалое число мелких суден к Кроншлоту. И с мелкими судами пристав к острову Рысарду, или Котлину, которой против тоя крепости обретается, стали было выходить на тот остров.

И наш тамо стоящей пехотной полк, наждав их и дав им нескольким выттить на берег, выстрелил по ним жестоким залпом и тем немалой им урон учинил, так что они с великим смущением принуждены паки на суды свои пометавшись,  назад на корабли ушли.

А с кораблей хотя два дни помянутую крепость бомбардировали и из пушек били, однако ж ни единая бомба во оную не попала. А из крепости по них тако ж довольно били и из пушек стреляли.

И тако за помощию Божиею неприятель тогда намерения своего не исполня, принужден со стыдом отступить, оставя нам сугубую, при помощи Божией, победу и радость. За которую сего июля 18 дня молебное благодарение Всемогущему со восклицанием песни воздавали, и трикратною стрельбою изо всего пушечного снаряду, и залпом всей пехоты по линей оную окончали.

А в шанцах ближних, которые от рва Карвинскаго в 30 саженях, взятые неприятельские в Дерпте знамены нарочно для объявления неприятелю разставлены были.

(1)704 года в почте пишут: «Августа в 9 день, после полудни во втором часу, всемилостивейший Господь таковым счастием оружие всемилостивого нашего государя благословить изволил, и где предшедшими леты оскорбил — и тут ныне веселыми победители учинил.

Ибо сию преславную крепость Нарву через лествицы (с помощью лестниц) шпагою в три четверти часа получили. Хотя неприятель подкопом крепко подорвал, однако ж солдат тем устрашить не мог. И тот неприятель в другую крепость убежал и бил шамад, снречь барабан, договор или мир дабы получить.

Но солдаты наши слышать того не хотели, а тотчас и во оную крепость ворвались и в тот замок — где неприятелю  доброй   трактамент  был,   что   и   младенцов   немного оставили. Сей штурм зело определился, и не то-чию чтоб 300 человек при оном пропало наших, за что выну (всегда) буди хвала Богу вышнему. А что чего взято — и то писано будет впредь, а к вашей милости писано о взятье города Ругодева».

«В городе взято: 109 пушек, 18 мортир, 6 гоубиц, 310 бочек пороху, 15 000 ядер, 2 770 выстрелов карте-чсй или дроби, 515 бомб, 7 149 гранат ручных, с 6 000 мушкетов и карабинов, свинцу, фитилю и прочаго множество».

Из Нарвы и из Дерпта пришли полки по указу государеву с фельдмаршал ком Борисом Петровичем во Псков. Государь изволил приттить из Санкт-Петербурха в Москву в ноябре месяце. А шла пехота строем с полоном, а устроены были ^ вороты деревянные и оказии были написаны: городы взятые шведские.

И по указу государеву изо всех городов велено быть воеводам к Москве к смотру, также которые были в посылках, декабря к 1 числу, и о том в городы посланы грамоты. И всех воевод и посыльных людей изволил смотреть сам государь в Преображенском на Генеральном дворе, а кликали по одному имени. Кликал роз-рядной дьяк Федор Замятнин, а государь изволил смотреть по тетради и ставить крыжи (крестики) над именами.

Иван Данилов сын Наумов на смотре бит батоги нещадно за то, что у него борода и усы невыбриты. И после смотру им, воеводам, была сказка, чтоб у них впредь бород и усов не было, а у кого будет — тем будет гнев. А с Москвы им без указу ездить не велено.

Григорен Григорьев сын Камынин бит плетьми за то, что он был написан в славленье (рождественское хождение по домам с поздравлениями), да не ездил. Розрядно-го дьяка Артемья Возшщыиа сын ево поколол шпагою Федора Васильева сына Протасьева — за то бит кнутом. Думной дьяк Емельян Игнатьев сын Украинцов в Преображенском бит дубьем и велено ему за вину сделать на Преображенской и Семеновской полки епанчи (плащи) да шляп  1 400.

А даточных велено брать со всего государства в Поместной приказ с служивых пятого, а с дворцовых с шести седьмаго.

А на Москве изволил государь быть три дни, и изволил иттить на Воронеж. А на Воронеже чинено наказанье воеводе Ивану Иванову сыну Игнатьеву: бит кнутом,

А изо Пскова по указу государеву фельдмаршалк Борис Петрович Шереметев с полками пошол в Польшу: в первой город в Витепск; а из Витепска в Полотск; а из Полотска пошол в Вильну июля в 21 день, под нею река Вилея; а из Вильны- пришли в Гродню августа в 28 день; а из Гродни пошли сентября в 6 день, под нею река Немонт.

А генерал князь Никита Иванович Репнин с полками своего генеральства пошол под город Нитаву. Также и господин князь Александр Данилович с драгунскими конными полками пошол под Нитаву ж. И Нитава взята приступом.

А у фельдмаршалка Бориса Петровича Шереметева была баталия с шведским их генералом, И на той баталии шведы наших побили. А как была баталия, и о том писано ниже сего.

Король Август в Гродшо пришол октября в 28 день. Государь изволил ево встречать сам и ехал с ним в одной коляске. И в то время все полки пехотные были в строю и была мушкетная стрельба трижды.

И после того, по ведомости с Москвы, боярин Борис Петрович Шереметев из Гроднн послан в Астрахань доя того, что в Астрахани стрельцы и чернь забунтовали. И Борис Петрович с полками из Гродни пришол к Москве, и Москвою шол строем. А с Москвы ходил ка Низ, И низовые люди от приходу ево устрашились и утишились.

А в Астрахани воеводу Тимофея Иванова сына Ржевского убили. И боярин Борис Петрович пришол к Астрахани, и велел щанцоваться. И были с ними многие договоры, и изменники Астрахани без приступу не отдали. И город Астрахань взяли приступом.

Генваря в 13 день 1706 года шведской король да Лещинской перебрались через реку Немонт (Неман). И того числа перебрались, а генваря в 14 день шол мимо Гродни, и с обозы. А государевы полки пехотные и драгунские сидели в городе Гродне с фельдмаршалк ом Ольгивием да с генералом князь Никитою Ивановичем  Репниным.

А баталии шведы не дали. А сидели 9 недель. А из Гродни посыловали из розных полкоз по сено по селом и деревнем. И в то время шведы и волохи офицеров, и солдат, и людей боярских рубили и в полон их брали. А на сганцах многих с обозы брали и по дорогам обозы розбнвали.

А из Гродни по указу государеву пошли на Страшной (Страстной) неделе в субботу. А пушки, и свинец, и всякие припасы полковые артиллерные пометали в реку, а телеги пожгли. А чрез реку Немонт сделан был мост, А после пехотных полков в Гродне оставлены были драгунские полки, Иван Степанов сын Горбов.

А шли польскими городами на Киев, на Брест да на 315 Луцк и иными прочими городами и местечки. До Киева шли пол-семы (6,5) недели. А в Киев пришли маня в 8 день. Стояли в Киеве 4 недели. Из под Киева пошли в Гомлю (Гомель). Пришед к Гомлю стояли 5 недель. Из Гомли назад пришли под Киев.

И государь изволил приттить в Киев. И черкасской гетман Иван Степанович (Мазепа), также из под Нитавы пехотные и драгунские полки под Киев пришли, и с Низу калмыки и яицкие козаки  8 000.  И  великий государь изволил с гетманом смотреть полков, и в то время была стрельба.

И после того в Киев пришол Борис Петрович: велено ему ведать все полки по прежнему. А фельдмаршалк Ольгивий отпущен в свою землю; шло ему государева жалованья по 7 000 (рублей). Также из Киева пехотные полки пошли по станцам. А господин князь (Александр) Данилович (Меньшиков) с драгунскими полками и с калмыки наперед иошол в Польшу.

Ведомость о бывшей  баталии у войск его царского величества

под  командою господина генерала его   сиятельства   Римского   государства

князя   Меньшикова,

будучи у войск саксонских и польских,

с неприятельскими шведскими  и польскими войски,

которыми    командовал    шведской    генерал-лейтенант

Мардофвльд,   а   над   польскими   противной   стороны —

воевода  киевской  Потоцкий,

и   воевода   Троцкий   Сапега,

и подкоморий Любомирский,

при польском городе Калише.

«И в прошлых числех, егда войско наше стояло при Петрикове, получена у наших ведомость чрез прежде посланных партей (от посланных прежде отрядов), что вышеупомянутой неприятель, которой пред тем был от на-316    ших в близости, побежал въдаль к Калишу.

И услыша о том наши пошли в след неприятеля. Однако ж он ни мало походу своего не оставляя пришол к Калишу и переправясь чрез реку Просну стал обозом с таким желанием, дабы с нашими генеральную баталию дать, к чему всякой тщился и себя весьма укреплял. Но наши, несмотря на неприятельския крепости, которыя круг себя имел, яко: жестокий переправы, реки, болоты и прочая, удумали с оным генеральную баталию дать.

 И во 18 день октября, по отправлении воинской думы, учредя полки все к баталии, как надлежит, в три линии, определили командовать: королевское величество польской Август левым крылом, где саксонское войско было, и при нем гетман польной Реуцкой с польским войском; а с праваго крыла господин генерал его сиятельство князь Меньшиков с московского конницею, и при нем гетман великий Синявский с польским войском.

И так порядочно учредись, стали целым (сплошным) фрунтом против неприятельского фрунта, которой за три дня к баталии был готов. И по полудни о двух часех зачалась пушечная стрельба. И по том вскоре оба фрунта сближились и в жестокой бой вступили.

И как неприятельская пехота, которой было 3 000, на наш корпус наступила, то наши немного пожались, понеже пехоты при себе не имели. Однако ж его сиятельство князь Меньшиков вскоре приказал нескольку шквадронам драгун против шведской пехоты спешить, да и с правого крыла конницею на них наступать.

И по такому благорасположению жестоко от наших н?. пехоту стрелено. И по том был прежестокой бой, на котором в непрестанном огне 3 часа были. И помощию Божиего наши вящшую силу взяли и так жестоко на неприятеля боем наступили, что в конец оного разорили, разве малая часть от конницы шведской ушла, а пехота вся осталась.

Польские же нашей стороны войска на польское неприятельское войско с нашими нападали и оных прогнали. А с достальным войском воевода киевский в обоз засел, которого со всем войском на другой день королевское величество взял.

И так чрез милость Божию преславную викторию наши получили, что на месте неприятелей положено с 5 000 человек шведов да с 1 000 поляков и волохов, понеже на той потребе было неприятельского войска: шведской драгу ни и 4 000, да пехоты 3 000, да поляков и волохов 20 000 человек. И из того числа что, кроме помянутых побитых шведов живьем наши взяли, так же что  на  той  потребе  взято  пушек  и  знамен,  барабанов  и ружья,   и  сколько   наших   убито   и   ранено —   тому   при сем роспись.

Реестр, что   во   время   вышепомянут ой   баталии   взяли   наши, также  и  королевское величество польской,  шведов, и поляков,  и всякаго ружья,  и что наших убито и ранено.

Наши взяли офицеров шведских: генерал от пехоты Мардофельд, которой над шведским войском команду имел; полковники Маршалк, Миллер, Горнов; подполковники баром Горн, Исендорф, Мумонт, Гильденштерн; майоры бирон фелт-Опон, Буш, Шшшнг, Курси; капитанов 23 человека; поручиков 35 человек; прапорщиков 18 человек; адъютантов 4 человека; ротмнстроз 1. Всего офицеров 94 человека.

Урядников и рядовых Красова, Мерлина, Маршал-кова полков, рейтар и драгун 294 человека. Пехоты: французских дву регнментов (подразделений) — Мумелева 257 человек, Функова 236 человек — итого французов 493 человека; саксонскаго Герцова полку 376 человек; шведского Горнова полку 503 человека; итого пехоты 1 372 человека, в том числе барабанщиков 22 человека. Всего офицеров и урядников 1 760 человек.

Да королевское величество польской на той баталии взял капитанов 4 человека, ротмистров 3 человека. Да которые шведы пред баталиею и по баталии засели в город Калиш, и после баталии на другой день его королевское величество оных на окорд (договор) взял: майор 1, капитанов 8, поручиков 14, прапорщиков 6, урядников и драгун 800 человек. Да после баталии же на другой день его же величество взял во обозе польском воеводу киевского Потоцкого и со всеми его дивизиями, в которых многое число знатной шляхты.

И всего взято в полон шведов, кроме поляков: офицеров 142 человека; урядников и рядовых 2 456 человек; итого 2 598 человек.   Полковой  музыки,  что наши взяли:

 трубачев 4, гобоистов 5, янычарских сурначеев (трубачей на сурнах)  4 — итого 13 человек.

Да на той же баталии взяли наши: пушек полковых медных 3, знамен 26, литавр 3 пары, барабанов 22 да солдатских фузей 400. Да королевское ж величество взял: польких знамен 54, драгунских 5.

Наших на той потребе убито: полковник 1, майор I, капитанов 3, прапорщиков 2, урядников и рядовых 77 человек; итого убито 84 человека. Да ранено: подполковник 1, майор 1, капитанов 6, поручиков 5, прапорщиков S, урядников и рядовых 33; итого 54 человека. Всего наших убито и ранено 138 человек».

Вышеписанная ведомость печатана на Москве лета Господня 1706 ноября в 14 день.

Майя в 21 день боярин Иван Алексеевич Мусин-Пушкин приехал из Польши от государя.

Майя в 24 день по указу великого государя из Роз-ряду посланы во все городы государевы грамоты: велено ратных людей высылать, чтоб они приезды свои записывали в Серпухове и на Коломне. И по тому великого государя указу всяких чинов ратные люди в вышеписан-ных городех приезды свои записывали.

А для записки был в Серпухове думной дворянин Никита Савич Хитрой, а на Коломне окольничей князь Михаила Андреевич Волконской. А иные приезды свои записывали на Москве в Розряде. А начальные люди приезды свои записывали в Военном приказе.

Июня в 1 день повещали (оповещали) делать к валовому делу о работниках: в Китае и в Кремле делать вал и рвы копать. А июня 10 числа зачали делать. И брали со всякого московского двора по 2 человека работников, и из городов брали ж. Также делали Можаеск, Серпухов и Троицы-Сергиев монастырь.

Из обозу от Стенжиц июня 9 дня, а на Москве подана июня 19 дня: «Известно нам здесь учинилось, что у вас на Москве немалой страх произшол от того, что стали крепить Московские городы. И то нам зело дивно и смеху достойно, что мы час от часу от Москвы дале, а вы в страх приходите, котораго в то время не было, когда  неприятель у  нас   на  глазах  был  во  время  Гродненской осады, когда мы в самом состоянии и в Московских рубежах были.

А ныне при помощи Божией в таком наше войско состоянии, что еще никогда такова не бывало. И неприятель не точию нас страшит, но и сам в весьма в великом страхе суть, а паче от Калишской преждебывшей счастливой баталии в непрестанном сумнении пребывает, у которого и такова намерения нет. И по тому мочно вам разсудить и в безопасности быть, что не к нам неприятель приближился, но мы к нему, и не мы ево боимся, но он нас.

Чего ради настоящую страсть конечно надлежит вам отставить и при помощи Божией так же между собою веселиться, как мы здесь, яко имея еще при помощи Божией твердую надежду на счастие оружия царского величества веселимся и временем путем подливаем.

А что крепят у вас городы, и то мочно разсудить, что лучше: осторожность или оплошность? Хотя и простая, однако ж русская старая пословица: «Осторожного коня и зверь не вредит!» И тако извольте быть, при помощи Божией, в твердой надежде, оставя настоящую страсть, которой никогда вам иметь не надлежит, уповая на милость Божию, паче ж на счастие оружия царскаго величества, но больши извольте быть благонадежны.

Также извольте быть в своей компании и веселитесь, при сем не забывайте (что не забывать, не сказано). Особливо прошу вас, извольте почасту на мой Слободской двор ездить и веселиться. И о том строителя просите, чтобы скорее совершил, чтобы к нашему приезду поспел, понеже мы надеемся на милость Божию, что к будущей зиме сия война счастливо окончается, и с триумфом к Москве со всею армиею надеемся приттить, ибо неприятель ныне весьма желает миру, которой час Богу извольшу учинится».

 Октября в 20 день из Смоленска изволил приттить к Москве царевич Алексей Петрович. И изволил быть на больверках (здесь — на валах Земляного города), и в то время была стрельба пушечная с больверков. И изволил приказать бояром всякому по больверку, чтоб делали работные люди поскорей.

А  из  Азова  писали  к  Москве,  что  козаки  убили  до смерти князь Юрья  Володимир ович а Долгорукова.  И тех воров атаман оковав прислал к Москве.

Ноября в 19 день царевич Алексей Петрович изволил смотреть начальных людей и царедворцов на Мясницкой улице у Трехвальных ворот. Да декабря в 4 день у Трехвальных ворот всяких чинов людем был смотр, изволил смотреть царевич Алексей Петрович. И по смотру сказано, чтоб никто с Москвы не съезжал до указу, а кто съедет — тому не без труда. А сказывал боярин князь Михайло Алегукович Черкасской.

Декабря в 5 день изволил приттить из армии, сиречь

из полков, в. г. ц. Петр Алексеевич. И того числа была

на больверках стрельба пушечная. Декабря в 22 день ве

ликий государь изволил смотреть начальных людей запо-

лошных (собранных по тревоге) и царедворцов на Гене

ральном дворе. А стольник Степан Петров сын Бахметь

ев с москвичи послан в Низовые города (по Волге за

Нижний Новгород).

Генваря в 1 день   была   на   Царицыном   лугу   потеха огненная.

Генваря во 2 день по указу государеву велено московских чинов и Низовым городам быть на ево государевой службе в Казани с боярином князь Петром Ивановичем Хованским.

Марта в день (день не указан) по указу государеву была на Постельном крыльце сказка: велено ехать царе-дворцом по домам с Москвы, а первой статье (московских дворян) велено быть на Москве.

А недорослей на Москве из городов всех, больших и малолетных, приводили к записке в Преображенской к государю царевичу Алексею Петровичу. Также и людей из боярских изо всяких домов приводили перед царевича в Преображенской: их брали в солдаты.

Марта в 22 день с Москвы изволили пойтить в Пе-тербурх царевны, также и бояре с женами. А на Москве остался комендант господин князь Матвей Петрович Гагарин.

Марта в 24 день писал из Козлова господин князь Григорей Иванович Волконской, что послан был в Астрахань с казною Артеме» Петров сын Игнатьев, и ево па дороге убнлн до смерти низовые воры (булзвинцы), которые  бунтуют.

Апреля в 1 день сказано на государеву службу в Ряжской окольничему князь Михаилу Андреевичу Волконскому. Да с ним быть москвичам царедворцам коннице Заоцким городам для того, что забунтовал Ивашка Афанасьев сын Булавин.

Ведомость с Битюга от Степана Бахметева, писана апреля в 29 день о воровских козаках булашшцах: «Единомышленные ево 2 000 человек, изошли оные воры по реке Битюгу, сведав, что мы пришли. И хотели быть на нас, и пришли в село Сатково на ту реку. И в том селе застали они, воры, Воронежского полку дну человек солдат, которой полк при нас был в походе. И они, воры, оных солдат рос прашивали: Сколько пришло солдат? И они сказали, что де мы не знаем, сколько полков.

Из того села, которые не хотят к ним, ворам, прибежали с ведомостью к нам, что такие де воры к ним пришли и звали их с собою: «Идите де в наши полки!» — И того дня они, воры, написав письмо воровское, прислали того ж села крестьянина. А в том письме пишут: «Господину Бахметеву. Ведомо нам учинилось, идите вы к нам в Донские городки для разоренья. За что де вам разорять?  Нам де до вас дела, нет, ни до бояр, ни до солдат, ни до драгун. Мы стоим за веру хри-стиянскую, что де почали в еллинскую веру веровать. Нам только дело до немец, и до прибыльщиков, и до неправых  судей!»

И по их письму полководцы наши советовав, чтоб их встретить, на другой день только с одною конницею из обозу пошли к ним на встречу, чтоб их не допустить до себя. И собралось нас всех 600 человек, и перешли реку Битюг, и отошли верст 15. И нашли на реке Ку-рейке, увидели их верстах в двух, и сошлись на той реке.

Их вор атаман Лука Михайлов съехався об тое реку и говорил многое число с нами — «Зачем де вы пришли?!» — И говорил те же вышеписаниые слова. И против ево слов уличали их воровство, что они убили князь Юрья Володимеровича. И они сказали: «Мы ево за то убили, что он стал делать не против государева указу, и ныне де мы стоим за правду». И стали говорить: «Будет де вам с нами биться, и мы де с вами биться, как мед пить,  готовы».

И того у нас разговору было часа с два. И стоя за рекою, в том разговоре (булавинцы) почали чинить промысел и переправу у нас заставили многолюдством споим. И призвав Еога з помощь, велели мы спешиться гранодером и драгуном, и велели иттить к той переправе. И как почали сходить с лошадей, и они почали уступать от реки. И как перешли наши реку, учинился от них, воров, напуск всеми людьми и окрик великой.

Их было всех 2 000 человек, а нас было только 600 человек. И как мы перебрались за реку и крикнули на них, воров — и Божиею милостию их, воров, с поля сбили и рубили их на двадцати верстах. Рубленных 323 108 человек, да живьем взято 146 человек, и в том числе донских казаков 36 человек, а те все беглые крестьяне. И на том бою ранены москвич 5 человек, (да) полуполковник Гыгалан».

С Битюга ведомость послана апреля в 30 день, а на Туле подана маня во 2 день. А вор Булавин в дву тысячах пошол в Черкасской.

Августа в 30 день была за Смоленском баталия: посылало от нас 4 баталиона, тысящи с три, а шведской генерал стоял с пятью тысящью. И бон начался па первом часу, а пришли наши, и за помощию Божиею те неприятельские полки побиты. И многих взяли в полон, и их рубили до палаток, и не утерпя того, швед с немногими пришол сам. и ево было самого взяли. XI о том в Смоленске был благодарной молебен сентября во 2 день; из пушек была стрельба великая.

Ноября в 11 число черкасской гетман Иван Степанов сын Мазепа изменил государю нашему, уехал к шведу с небольшим войском из Батурина, а в городе и в замке оставил сердюков (гетманскую гвардию). Они по злому его умыслу заперлись и князь Александра Даниловича в город не пустили. И он посылал к ним многажды, чтоб город отперли. И они не послушали, и стали палить из пушек. И тот город взяли приступом, и вырубили, и выжгли.

А швед с войском пришол тут в малороссийские государевы городы. А гетмана выбрали в Глухове инова. А морозы были великие, многие на дорогах помирали, также и снеги были глубокие. А вода была великая на Москве, под Каменной мост под окошки подходила, и с берегов дворы сносила, и с хоромами, и с людьми, и многих людей потопила, также и церкви потопила. И у Ивана Воинственника за Москвою рекою церковь Божию потопила,  вновь святили.

1709 года июля в день (день не указан) пришла из армеи почта к Москве. И того числа была пушечная стрельба со всех больварков для того: из лагеря от Полтавы в 27 день июня в письме властныя руки его царского величества ко благороднейшему государю царевичу писано:

«Объявляю вам о зело превеликой и нечаемой виктории, которую господь Бог нам чрез неописанную храбрость наших солдат даровати изволил, с малою войск наших кровию, таковым образом.

Сего дня на самом утре, жаркой неприятель нашу конницу со всею армеею конного и пешею атаковал, которая хотя зело по достоинству держалась, однако ж принуждена была уступить, только ж со великим убытком неприятелю.

Потом неприятель стал во фрунт против нашего лаге-ру, против которого тотчас всю пехоту из транжамента (земляного укрепления) вывели и пред очи неприятелю поставили на обоих фланках. Что неприятель увидя, тотчас пошол атаковать нас. Против которого наши въстре-чю пошли и тако оного встретили, что тотчас с поля сбили, и знамен и пушек множество взяли.

Тако ж и генерал-фельдмаршалк господин Реншилт купно с четырьмя генералы, а именно: с Шлпфинбахом, Штакельберхом, Гамильтоном и Розеном, — тако ж первый министр граф Пипер с секретарем Цадерсгелом в полон взяты, при которых несколько тысяч офицеров и рядовых взято. О чем подробно вскоре писать будем, а ныне за скоростию невозможно.

И единым словом сказать, вся неприятельская армия Фаетонтоя (Фаэтонов) конец восприяла. А о короле еще не можем ведать, с нами или со отцы нашими обретается. А за достальнымн разбитыми неприятельми посланы господа генералы-поручики князь Голицын и Боур с конницею.

И о сей у нас неслыханной новине воздаем мы должное благодарение победодателю Богу, а вас, и господ министров, и всех наших с сею викториею поздравляем. Приведен еще князь виртенберской, сродственник самого короля шведского».

Получено и печатано на Москве 1709 года июля в 4 день,     а  прислано  к   Москве   июля   2 числа.   А   молебны, и звоны, и пальба пушечная была чрез целую неделю.

В письме его царского величества ко благороднейшему государю царевичу, лейб-гвардии с господином подполковником князем Долгоруким от Полтавы в день (день не указан) июля писано продолжение оного, что еще после бывшей июня в 27 день баталии недалеко от Полтавы меж его царского величества и оставшимся неприятельским шведским войском учинилось.

«Как ево светлость князь Меньшиков 28 июня за неприятелем в след пошол, то хотя он великое прилежание в том чинил, однако ж неприятеля, которой оставя большую часть своего багажу наскоро к Днепру побежал, не мог прежде 30 июня нагнати.

Которого числа оный недалеко от Переволочны в зело крепком месте под горою при Днепре стоящего обрел, И от взятого в полон полкового квартермпстра и нескольких вол охов уведомился, что король шведской до того за три часа с несколькими стами конных чрез Днепр переправился с великою трудностью и генерал-майоров Шпара и Лагеркрона с собою взял, генерала же Левенгоупта с оставшимся от побитой армеи войском по сей стороне Днепра оставил, понеже за скудостию судов переправитися не могли.

И то у смотря повелел его светлость генерал князь Меньшиков без потеряния времени обретающемуся под своею командою войску, которого не больше 9 000 было, к неприятелю приближитися. И понеже оный от иоло-ненников уведомился, что неприятели может быть на договор сдадутся — того ради он посылал к той сдаче их наговаривать. Й при том им объявить велел, чтоб они разсудя, что все убежище и спасение у них пресечено, сдались, в противном же случае они не ожидали б себе квартиру или пощады,  но все побиты будут.

И после того неприятели генерала-майора Крейца, полковника Дукера, подполковника Траут-Фетера и генерала-адъютанта графа Дугласа к его светлости прислали и о акорде трактовать велели. Который, по некоторым разговорам, тотчас и учинен и от ево светлости князя Меньшикова и генерала Ловенгоупта подписан. По которому неприятели, состоящие еще, паче всех чаяней, слишком   в   6 000   вооруженных,   большая   часть   кавалерии, ружье свое, яко воинские полоненики, положа, сдались, и оное еще того ж дня, купно со всею артилле-риею и принадлежащею к тому воинскою казною, канце-ляриею и со всеми знамены, штандарты, и литавры, и барабаны генералу-лейтенанту Боуру  отдали.

Изменник же Мазепа еще за несколько часов прежде короля, купно с некоторыми из своих изменнических единомышленников, чрез Днепр перешол. Многие ж из оных сдались и просили у его царского величества милостивого прощения. А куды он, Мазепа, ушол — того еще не ведомо, однако ж уповаем, что он своего заслуженного наказания не уйдет.

И тако, Божиею помощию, вся неприятельская толь в свете славная армея, его царскому величеству в руки досталась, ибо от оной, кроме немногих сот, которые с королем чрез Днепр перешли, никто не убежал, но все его царского величества победоносному оружию сдатися принуждены.

Его царское величество сам высокою своею особою изволил пойти за уходящими неприятели июня в 30 день и пришол туда при самой сдаче тех неприятельских войск.

За королем шведским несколько тысяч человек регулярных и нерегулярных войск посланы чрез Днепр. И везде такия учреждения учинены, что и оный такожде трудно убежати может, ибо уже наши часть людей, при нем сущих, нагнали, и с двесте из оных побили, и со сто человек с генералом-аудитором и войсковым цалмен-стером в полон взяли.

А что от неприятелей при том пушек, штандартов, знамен, також и прочаго в добычу получено, о том следует роспись» (далее помещена роспись трофеев по официальному объявлению).