|
Так как в литературе применяется письменная речь, то
некоторую роль в восприятии играют графические представления. Обычно
графикой, т.е. расположением печатного текста, пренебрегают. Однако
графические представления играют значительную роль. Так, стихи всегда (за
чрезвычайно редкими исключениями) пишутся отдельно строками-стихами, и эта
графическая строка является указанием, как следует читать стихотворение, на
какие ритмические части оно делится. В свою очередь группы стихов отделяются
друг от друга пробелами, указывающими на паузы. Эти пробелы есть знак
членения произведения.
Точно так же
и в прозе. Деление речи на абзацы, пробелы, разделение строк черточками или
звездочками – все это дает зрительные указания, дающие опору восприятию
построения произведения. Точно так же перемена шрифтов, способ начертания
слов – все это может играть свою роль в восприятии текста.
В последнее
время (хотя подобные же факты встречались и раньше) на графическую сторону
обращают усиленное внимание и расположением слов на странице пользуются как
средством композиции. Особенно это характерно у Андрея Белого, от которого
подобные приемы проникают в современную прозаическую литературу.
Вот отрывок
из повести «Котик Летаев» так, как напечатан автором:
Закат: –
– все
стряхнуто: комнаты
дома, стены:
все – четко, все –
гладко:
земля – пустая тарелка:
она –
плоска, холодна; и врезана
одним краем
туда –
– где –
– из
багровых
расколов до
ужаса узнанным диском
огромное
солнце к нам тянет огромные
руки: и руки
–
– мрачнея,
желтеют:
и –
переходят во тьму.
Эти приемы
отнюдь не являются новейшей выдумкой. В эпоху романтизма в начале XIX в.
можно найти соответствующие явления.
Характерно,
что в нехудожественной литературе (например в учебниках) графическому моменту
часто уделяют больше внимания, чем в художественной: там часто прибегают к
смене шрифтов, надписям на полях и т.д.
В крайних
литературных школах, тяготеющих к заумному языку, т.е. к чистым арабескам
языковых символов, часто встречается пользование графическими приемами как
художественной самоцелью. Так, в 1923 г. в Париже появилась книга Ильи Зданевича, целиком состоящая из прихотливого набора разных шрифтов. Во всей книге
можно прочесть лишь несколько слов, почти бессвязных, – но в типографском
отношении книга очень красива. Правда, ей, очевидно, навсегда суждено
остаться в числе курьезов.
Графические
приемы, не разобщенные от словесной функции, приобретают сейчас право
гражданства, например, в периодической прессе – в еженедельных журналах,
«монтирующих» набор, употребляющих «конструктивные» формы зрительного текста.
Этот
«монтаж» применялся и ранее в рекламах, плакатах, афишах, вывесках – вообще в
письменных формах, предназначенных для уличной развески. В сущности, тот же
монтаж, но в более традиционных, канонизованных формах, применялся в
документах с их угловыми штампами, заголовками, системой подписей и печатей.
Любое «удостоверение» или «мандат» представляет, собственно, «монтированный»
текст.
Это особое
графическое построение документа часто применяется в художественной литературе
там, где, сообщая о документе, автор хочет дать и зрительное представление о
нем. В авантюрном романе, где часто фигурируют документы, письма, объявления
и т.п., можно встретить набор, имитирующий форму документа. Самый текст
становится иллюстрацией: графика в этих случаях показательна.
Вот пример
такого пользования графикой из «Материалов к роману» Б. Пильняка:
«Тут же на
двух столбах была единственная – и вечная – афиша о зверинце:
а афише были
нарисованы – голова тигра, женщина-паук, медведь (стреляющий из пистолета) и
акробат.»
Стилистические
приемы имеют двойную функцию. Во-первых, задача художника – это в выражении
наиболее точно передать мысль и ее эмоциональные переживания. Выбирая то или
иное слово, тот или иной оборот, поэт подыскивает выражение, наиболее
соответствующее теме и настроению, прибегает к словам, наиболее действенным и
вызывающим в нас точные и яркие представления. Это – выразительная функция
слова.
Но, с другой
стороны, самый распорядок, самые обороты и словесный отбор могут представить
эстетическую ценность. В выражении мы можем переживать не только тематизм
выражения, но и его художественную конструкцию. Самый способ построения
может, выражаясь просто, привлекать нас своею красотою. В этом –
орнаментальная функция слова.
В
практической речи мы прибегаем к стилистическим приемам, главным образом с
целями выразительными, хотя не чуждаемся и орнаментики. В художественном
произведении орнаментика играет большую роль и лишь оправдывается
(«мотивируется») выразительностью. Задача художественного произведения
примирить, дать гармоническое единство в пользовании выразительностью и
орнаментикой.
Способы
уравновешения выразительности и орнаментики определяются литературной
традицией и индивидуальными приемами каждого писателя.
|