Военная история

 Во славу отечества Российского

Русская история и культура

История русской армии, летопись ее побед и этапы развития военного искусства неотделимы от истории страны. Именно эти победы во многом обусловили особое место второй половины XVIII в. в истории государства российского: в девятнадцатое столетие Россия вступала во всем блеске воинской славы.

Формирование русской национальной школы военного искусства нового времени охватывает по существу весь XVIII век. В начале его, по выражению Ф. Энгельса, молодая Россия' была отодвинута от активной европейской политики. Ее основные усилия уходили на противодействие татарам, за которыми стояла Османская империя, на разрушение своекорыстных интриг польских феодалов, удерживавших силой восточнославянские земли. Россия должна была заботиться не столько о международных, сколько о национальных делах, в том числе о судьбах украинцев и белорусов. Это правда, что Россия была тогда в большей мере объектом мировой политики, нежели полноправным субъектом ее.

К началу XIX столетия положение в корне изменилось. Россия предстала перед всем миром как зрелая, могучая держава, с которой не могло не считаться другое государство. Успешная внешняя политика, опиравшаяся на победы русского оружия на суше и на море, высоко подняла международный авторитет России. Никогда ранее наша страна не достигала такого могущественного положения в мире. Все важнейшие внешнеполитические цели к исходу столетия оказались осуществленными. Россия утвердилась на Балтике и Черном море. Завершилось воссоединение украинского и белорусского народов с матерью-родиной. Россия заняла в Европе место, подобающее великой державе, она стала полноправным субъектом, активнейшим участником мировой политики.

Славу Отечеству российскому его армия добывала в боях и сражениях. Вторая половина XVIII в.— один из наиболее насыщенных военными событиями период русской истории — явилась одновременно блестящей страницей в развитии военного искусства. Деятельность П. С. Салтыкова, П. А. Румянцева, Г. А. Потемкина подготовила, а величайшего русского полководца прошлого А. В. Суворова ярко обозначила собой подлинный переворот в военном искусстве, в стратегии и тактике, в воинском обучении и воспитании. Русские военачальники и полководцы второй половины века в своей ратной деятельности в  полной  мере  учитывали те особенные и характерные исторические условия, в которых складывалась и сражалась армия. Во второй половине XVIII столетия отчетливо проявились преимущества «солдатского материала», который по инициативе Петра I начал создаваться посредством рекрутского набора. Суворов в полной мере опирался на эти качества нового бойца. Новая тактика, обоснованная и многократно проверенная в боевых условиях, базировалась именно на этих качествах. Как было показано в работе, суворовский способ ведения боя, как, впрочем, и искусство ведения войны в целом, мог состояться именно и только на основе использования высоких морально-психологических качеств русского солдата.

С последним обстоятельством тесно связана фундаментальная особенность русской национальной школы военного искусства нового времени. Разумеется, процесс его развития не был каким-то изолированным от столбовой дороги эволюции военного искусства явлением. Однако нельзя не видеть и существенных отличий данного процесса в России.

Развитие военного искусства в различных странах, ' если рассматривать его применительно к той или иной исторической эпохе, подчинено действию общих закономерностей, выражающих собой определенные объективные предпосылки и основания этого процесса. Однако реализация общих закономерностей всегда происходит в определенных исторических условиях конкретной страны. Экономические и социальные, демографические и соци- ально-психологические, культурные и этнические процес- сы, накладываясь на механизм действия общих закономерностей, придают ему своеобразный характер. Так складываются специфические особенности развития военного искусства, которые отнюдь не отменяют общие закономерности, но становятся конкретной формой их проявления.

С нашей точки зрения, наиболее характерной специфической особенностью русского военного искусства как раз и была та особая роль, которую играл в нем моральный фактор. Во второй половине XVIII столетия по мере становления национальной школы военного искусства эта черта проступала все более отчетливо. Она получала выражение в том, что в рассматриваемое время составной частью подготовки войск являлось не только обучение, но и воинское воспитание. Разработка его принципов, форм и целей — одна из наиболее важных заслуг Суворова.

Указанная черта русской школы военного искусства связана как с особенностями исторического развития России, так и с конкретными обстоятельствами ее экономической и социальной действительности во второй половине XVIII в. Но значение данной черты русского военного искусства выходит далеко за рамки того периода, который мы рассматривали. Представляется, что данная особенность национальной школы военного искусства сохраняла свою роль и оказывала воздействие на состояние военного дела в России вплоть до Октябрьской революции. В послеоктябрьский же, социалистический период истории нашей Родины учение о моральном факторе в войне получило дальнейшее развитие в теории, а на практике воплотилось в подлинно народном характере Вооруженных Сил СССР. Оно стало одним из важнейших принципов строительства вооруженных сил социалистического государства.

Передовые полководцы и военачальники прошлого, понимавшие значение морального фактора, являлись в то же время наиболее выраженными носителями национально-патриотических идей и настроений. Обстоятельство это исключительно важное и примечательное: именно здесь лежит живая канва той преемственности по отношению к героическому прошлому великого народа, которая делает нас, советских людей, прямыми наследниками суворовских чудо-богатырей.

Конечно, войны, которые вела Россия во второй половине XVIII в., имели (и не могли не иметь) в своей основе экономические и политические интересы господствующих классов, вели к укреплению царизма, обогащению дворян, помещиков, нарождавшейся буржуазии. В этом смысле русская армия являлась орудием внешней политики царизма. Однако в то же самое время многие из этих войн, безотносительно к субъективным целям их вдохновителей, по своим результатам решали жизненно важные для дальнейшего развития страны задачи. С этой точки зрения русская армия была выразителем национальных интересов, а потому носителем подлинно патриотических настроений.

В таких условиях высокий моральный дух русской армии и ее ярко выраженный патриотизм, взаимно дополняя друг друга, превратились в важную отличительную особенность вооруженных сил России, стали одной из предпосылок тех побед, которые принесли всемирную славу русскому оружию. Русская национальная школа военного искусства нового времени уже с момента своего возникновения базировалась на отчетливо выраженной национально-патриотической платформе.

Национально-патриотические и морально-психологические черты национальной школы военного искусства, сложившиеся во второй половине XVIII в., составили ярко выраженную традицию всего последующего развития армии и военного дела в России. По существу она никогда отныне не прерывалась. В истории страны и армии были периоды, когда в вооруженных силах одерживали верх консервативные, ретроградные силы, которые пытались «очистить» армию от генералов и офицеров, видевших в солдате, в соответствии с заветами Суворова, не «механизм, артикулом предусмотренный», а человека. Но в русской армии всегда были люди, понимавшие, что военная слава России, как и способность армии к защите Отечества, едва ли не в первую очередь определяется состоянием, говоря словами Ф. Энгельса, «человеческого материала», из которого складываются вооруженные силы.

Национальная школа военного искусства с честью выдержала тяжелейшее испытание, выпавшее на ее долю тогда, когда Наполеон двинул на Россию небывало огромную и хорошо вооруженную армию. Нет сомнения, что национально-патриотическая устремленность армии и традиционное для нее внимание к моральной стороне боя облегчали переход от традиционной войны к войне отечественной. Русская военная доктрина, русский солдат и офицер оказались сильнее военной машины, брошенной императором французов против России. Массовый героизм армии во время войны 1812 г. был уже неотделим от героизма и стойкости всего народа.

Героико-патриотическая традиция национальной школы военного искусства нового времени, берущая начало от Полтавы, упроченная победами под Кунерсдорфом и Рымником, Очаковом и Измаилом, многократно подтвержденная на Бородинском поле и Березине, находит свое продолжение в героической обороне Севастополя в 1854— 1855 гг., в беспримерном подвиге на Шипке, в сражениях под Порт-Артуром. Совершенствовалось оружие, менялась форма, перекраивались уставы, развивалась стратегия и тактика. Но неизменными оставались героизм русского солдата, его стойкость в бою, выносливость в походе, его верность патриотическому долгу. Верными суворовским традициям были многие и многие военачальники и полководцы — генералы Обручев и Столетов, Скобелев и Брусилов, адмиралы Нахимов и Макаров. Все это не только наше прошлое. Связь времен делает эти подвиги частицей сегодняшнего дня.

Не менее яркой и дорогой нам является и другая традиция. Вряд ли можно сомневаться, что забота о духе солдатском, внимание к моральному состоянию, к самой жизни его явились для передовой части офицерского корпуса, когда тому пришло время, одним из источников демократических, а затем и революционных идей. Разрыв между героизмом, высокими моральными качествами солдата, отдающего без колебаний свою жизнь за Родину, с одной стороны, и его бесправностью, забитым существованием в виде «мужицкого сословия», страдающего от крепостничества,— с другой — именно этот яркий контраст явился одним из оснований декабристского движения. А ведь многие декабристы были военными!

Все это, образно говоря, на одной прямой: и попытка военных переустроить Россию, и участие офицеров в демократическом и антимонархическом движении 5О—60-х годов, и революционное движение в армии — Свеаборг, «Очаков» и «Потемкин», восставшие полки под знаменами Октября. Глубоко закономерен в этой связи процесс восприятия лучшими из военных идей новой эпохи и переход многих из них на службу новой армии, новому государству, новому обществу. Конечно, идея В. И. Ленина о возможности использования военных специалистов в Красной Армии порождалась прежде всего соображениями практическими — нужно было воевать профессионально и управлять армией на профессиональной основе. Однако вождь революции, совершавшейся во имя возрождения России, прекрасно видел и другую сторону: четко выраженное явление приверженности немалой части офицерского корпуса патриотическим взглядам, их любовь к Родине. Для многих из них восприятие и понимание новой социальной действительности стало возможным именно в силу глубокой приверженности и личной причастности к национально-патриотическим идеям. История показала, что этот путь и со стороны государства, и со стороны военных, пришедших к нему на службу, был верным.

Боевые и патриотические традиций русской армии бережно сохраняются Советскими Вооруженными Силами. Армия Страны Советов стала подлинно народной. Она является защитницей и гарантом всех завоеваний социализма. Патриотизм и высокий моральный дух нашей армии базируются сегодня на социальном, идейно-политическом единстве народа.

Советская социалистическая школа военного искусства стала прямым наследником военного искусства русской армии. В этом один из источников стойкости советского солдата. В полной мере сила такой преемственности проявилась в трудные годы Великой Отечественной войны, когда наша страна напрягала все силы в борьбе с коварным и сильным врагом.