1909. Жизнь. Купчинский

  

Вся библиотека >>>

Граф Лев Толстой >>>

 

 

Библиотека «Любителям российской словесности»

лев толстой Лев Толстой глазами современников


Русская история и культура

Рефераты по истории России

1909. «Жизнь». Ф. Купчинский

«Тишина»

 

(У Льва Николаевича Толстого)

 

  ...Ясная Поляна!.. Вот она!..

  Тишина, белая,  снежная тишина охватила аллею запорошенных снегом елей, на

пруд, на дом, белая-белая, снежная, чистая легла тишина.

  И внутри дома была тишина...

  - Лев  Николаевич  встает,  сейчас  выйдет  к  вам...  -  говорит  мне его

секретарь Н. Н. Гусев...

  Это молодой человек,  просто одетый, с большими ясными глазами. Мы садимся

и говорим.

  - На  днях Лев Николаевич чувствовал себя плохо и даже не вставал дня три;

нынче он совсем поправился...

  Мне говорит  о  Льве  Николаевиче  много,  подробно добрый,  мягкий голос,

говорит любовно, внимательно, заботливо.

  Чувствую, что  от  этого  человека  тянутся  к  тому старцу нити светлой и

прекрасной любви.

  За дверью послышался голос, бодрый и громкий:

  - Где?.. Здесь?.. Я иду...

  Туда вышел  Гусев,  а  ко мне вошел спокойной,  уверенной походкой старик,

одетый  в  блузу  ниже  колен.  Большая  разросшаяся   борода,   энергичное,

просветленное,  думающее лицо. Глаза, немного красные, под густыми нависшими

седыми  бровями,  все  в  морщинках  светлое,  ясное  лицо  озарено  улыбкой

приветствия, дышит вниманием вопроса.

  Говорили о войне.

  Говорили про то, что писалось о войне.

  Говорили про то, что знает и что думает народ о войне, и про то, что надо,

чтобы знал и думал народ о войне...

  И потом стали говорить о смертных казнях...

  О том, что во Франции парламент благословил правительственные убийства.

  О том, что в Париже собираются толпы людей, чтобы не пропустить жестокого,

редкого по отвратительности своей зрелища убивания людей гильотиной.

  Другим, сразу совсем другим стало спокойное, просветленное лицо: глубокая,

заветная дума скорбной тенью легла на ясное лицо...

  - Ужасно то,  что они делают, не знают сами, как ужасно! Не понимают того,

что  народ  знает  этот ужас,  знает,  что этого не надо;  ведь если он идет

смотреть,  и шумит,  и неистовствует,  - он не потому так делает,  так ведет

себя,  что согласен, а только потому, что там он - толпа, неразумная, слепая

толпа... Не ведает она, что творит...

  Говорил человек  старый,  так  много дум и боли накопивший к этой страшной

правде,  и тихо,  и пламенно,  и значительно,  и сильно звучал  голос,  весь

напоенный,   весь   дышащий   протестующим,   могучим,  как  скрытый  огонь,

негодованием.

  И потом кончил так говорить:

  - Я не могу об этом... это слишком...

  И встал,  такой сосредоточенный,  с наклоненной низко головой,  от которой

борода стлалась светлой волной по широкой груди...

  - Я не могу об этом!.. Я пойду погулять... вы побудьте... я пойду...

  - Вы напишите,  Лев Николаевич,  сейчас здесь эти несколько мыслей,  чтобы

запечатлеть этот разговор...  Снимем фотографию,  и я постараюсь, где сумею,

поместить на видном месте в газетах еще новое слово об этом... Напишите...

  Остановился, посмотрел глубоко в глаза, задумался, вздохнул...

  - Не могу сейчас написать...  Как напишу сразу?.. Не люблю я сразу писать,

не  умею  так  что-нибудь писать...  Неожиданно.  Уж не сетуйте на меня - не

напишу сейчас... пойду... А вы пойдите в столовую... кофе выпейте...

  - Напишите, Лев Николаевич!..

  - Вы знаете...  не могу же я глупость  какую-нибудь  написать...  все-таки

noblesse oblige!.. (*) Подумать надо раньше, - что написать... Не знаю...

 

  (* положение обязывает! (фр.) *)

 

  И вышел тихий, задумчивый, весь наполненный великой внутренней скорбью.

  Мы пили кофе в столовой, когда Лев Николаевич вернулся с прогулки и быстро

прошел в свой кабинет...

  - Не напишет он,  - говорит мне Гусев, - хотя я пойду к нему еще, напомню;

он  говорил  мне  сейчас,  что  вы  просите.  Действительно,  ведь это нужно

заняться, тогда можно... Вы возьмите из его статьи "Не могу молчать".

  И он  принес  мне  эту  известную  ныне всему миру статью,  чтобы я выбрал

несколько строк из нее для фотографического воспроизведения с его факсимиле.

  Я стал перечитывать и выбирать...

  Быстро вернулся Гусев. Глаза блещут, улыбается:

  - Пишет. Пришел с прогулки, сел и пишет; это для вас; сейчас принесет!..

  И смеется.

  В столовой,   большой,   светлой,   тихо.  Старые-старые  зеркала,  старые

портреты,  старая рояль,  старые стулья,  в углу круглый стол с книгами. Еще

несколько  столов  с книгами по углам,  на книгах все надписи...  Одна книга

остановила мое внимание. Обложка цветная. Нарисованы русские витязи в латах;

в  русских  витязей стреляют руки незримых людей из "браунингов",  а русские

витязи руки на груди скрестили и молятся.

  Эта книга прислана, видимо, Пуришкевичем. Его произведение (*1*). Перечень

людей, убитых революционерами и принадлежавших к знаменитому союзу архангела

Михаила.  На  книге собственная пуришкевичевская надпись:  "Вот когда бы вам

надо было сказать: "не могу молчать!.."

  - Sapienti - sat!.. (*)

 

  (* Понимающему - достаточно (лат.). *)

 

  Принесли почту. Масса газет и писем. Стали разбирать.

  В столовую быстро вошел взволнованный Лев Николаевич с листиком бумажки  в

руках.

  - Вот...  написал...  Не напечатаете - все равно... А иначе не могу... Как

хотите, не могу иначе говорить... Вот, прочтите вслух...

  Я с трудом стал разбирать и передал Гусеву.  Он громко читал,  а я смотрел

на старое-старое лицо,  все оживленное, в глаза, полные огня, на всю, теперь

не спокойную, не тихую фигуру очень взволнованного Льва Николаевича.

  Читая, он поправлял.

  - Не напечатаете ведь?..

 

  - Обещаю вам,  что будет напечатано,  Лев Николаевич,  как есть, весь этот

листок будет сфотографирован.

  Бросая быстрый,  глубокий взгляд, повернулся, весь полный какой-то скрытой

думы, и вышел из столовой...

  А мы тут же попросили Татьяну Львовну,  дочь Льва Николаевича,  переписать

на машине, чтобы не ошибиться после, разбирая почерк.

   Через каких-нибудь два часа были в Туле...

  А там следующий разговор.

  Встретил нескольких жандармских офицеров.

  Спрашиваю одного:

  - Скажите, если хотите, так просто... интересно мне:

арестовали бы вы Толстого, если бы вам приказали?..

  - Почему  спрашиваете?..  - встревожился он,  удивленный обращением к нему

незнакомого человека. - Почему?..

  - Да  просто  увидел вот вас тут и спрашиваю;  мне интересно...  Ответьте,

если хотите...

  - Мы,  знаете,  не смеем не слушаться... Все равно, каждого арестуем, если

прикажут...

  Добавлять не приходится.

 

        "Комментарии"

 

  Ф. Купчинский.  Тишина (У Льва Николаевича Толстого).  -  Жизнь,  1909,  9

февраля, No 7.

  Филипп Петрович   Купчинский   (1844-?),   поэт   и   публицист,    живший

преимущественно за границей.  6 февраля 1909 г.  Д.  П.  Маковицкий записал:

"Утром  был  сотрудник  "Новой   Руси"   Купчинский,   ее   бывший   военный

корреспондент  из  Маньчжурии.  Приехал  для того,  чтобы получить от Л.  Н.

несколько строк против смертной казни.  Л.  Н. написал страницу и отдал ему.

Купчинский  сказал,  что  будут печатать как факсимиле,  по несколько слов в

каждом номере,  а если из-за этого на пятом номере "Новую Русь" закроют,  не

будут жалеть" (Яснополянские записки, кн. 3, с. 322).

  Автограф Толстого  был  воспроизведен  факсимильно  на  одной  странице со

статьей Ф.  Купчинского в газете "Жизнь".  Редактор газеты Николай  Петрович

Лопатин за эту публикацию был заключен в тюрьму на три месяца.

 

  1* Владимир Митрофанович Пуришкевич (1870-1920), монархист и черносотенец,

депутат  II-IV  Государственной  думы.  Составил  книгу  некрологов   убитых

революционерами  лиц  (Александра  II,  Мезенцева и др.),  которую в 1908 г.

читал Толстой (см.: Маковицкий Д. П. Яснополянские записки, кн. 3, с. 282).

 

СОДЕРЖАНИЕ КНИГИ: «Интервью и беседы с Львом Толстым»

 

Смотрите также:

 

 Лев Толстой. Репродукции картин русских художников    ПОРТРЕТ ЛЬВА ТОЛСТОГО

 

ЛЕВ ТОЛСТОЙ. Биография и книги Льва Толстого. Война и мир. Анна ...

 

Лев Толстой в литературе   Смерть Льва Толстого

 

 Лев Толстой. Забытое возле Толстого. Русский философ и писатель ...

 

 Лев Толстой. Поездка в Ясную Поляну. Произведения Розанова

 

  Синяя Книга Зинаиды Гиппиус. Лев Толстой в Одумайтесь по поводу ...

 

 Забытая книга Л.Н. Толстого. Гадания по книге Льва Толстого