криптозоология

На главную

 


Легенда для взрослых

Размышления о потаённом живом


Майя Быкова

 

Глава 11:    Крик мамонта, или кто в теремочке живет

 

Затем Арсеньев, как любой неравнодушный, стал собирать легенды на эту тему. Все они оказались в такой степени подавленности мифологизацией, когда уже трудно выхватить истину, если параллельно не встретишь достаточно реального рассказа, а тем более сам не столкнешься с невероятным.

 

Мечтать — не значит отвлекаться от повседневности или   снижать   производительность   труда.  Мечтать,   догадываться и искать —значит одно: не отрицать с порога гипотезы и не обрезать крылья. Птицам и романтике!

 

Вот и закончен разбор темы: пресса и неизвестные науке животные. Но каждый день происходят события,, которые заставляют тревожно биться твое сердце. Такое случилось совсем недавно. Сведения только сегодня, после написания этого раздела книги (май 1989 года) поступили ко мне. И сейчас я вынуждена извиниться перед читателем, но во многом повториться, лишь бы довести начатый мной разговор до логического конца. Признайтесь, некоторым из вас показалась преувеличенной тревога за животных, которые еще не прописаны, на Земле, не получили паспорта? Еще и еще хочу сказать вам...

 

Когда разрабатывается новая глава даже в уже, казалось бы, хорошо и давно известных областях человеческой деятельности, то, как можно предположить, следовало бы прежде всего освободиться от наработанных штампов. Есть они и в такой стабильной науке,, как зоология. И как бы ни было обидно людям, работающим в этом направлении, следует откровенно признать, что зоология сложилась в основном как предмет описательный. Общеизвестно, что животное, не прошедшее через анналы международного кодекса зоологической номенклатуры, не может быть признанным как существующее. Об этом знают все теоретики и практики зоологии. На том стоят.

 

В то же время доктор зоологии Б. Эйвельманс лет тридцать назад высказал мысль, что «героический период зоологии» не завершен, исчерпано открытие менее редких и легче наблюдаемых видов, а поэтому требуются новые методы и, так сказать, НОВАЯ ФИЛОСОФИЯ ЗООЛОГИИ для открытия остальных видов,, оставшихся до сего дня вне поля зрения ученых.

Доктор исторических и доктор философских наук Б. Ф. Поршнев писал: «Раньше зоология приступала к делу только с момента, когда в кабинет ученого поступали скелет, чучело и шкура животного».

 

Но верно ли это, когда речь идет об единично дошедших до нас из глубины веков экземплярах животных? Если сегодня кое у кого возник, наконец, естественный для человека протест против убийства некоторых крупных морских животных и в промысловых, и в исследовательских целях, значит человечество при всей своей деловитости и профессионализме не утратило каких-то старых добрых критериев гуманности? Интересно, что никто не может ответить в связи с этим: позади или впереди золотой век?

 

Представьте себе, что все оставшиеся единицы некоторых видов, вынужденно ведущих скрытный от человека образ жизни, скорее всего в силу «представления» об опасности холодного и огнестрельного оружия, непременного спутника человека на природе, вдруг бы... По какой-то, предположим, весьма прозаической определенной причине (активизация деятельности вулкана, наводнения, летние заморозки) появились из своих потайных экологических ниш. Была ли бы тут же устроена человеком бойня?

 

Как мы уже знаем, в древних летописях рассказывается о таких случаях (см. стр. 171, а также вклейку между стр. 128—129 в книге «Тысячелетняя летопись необычайных явлений природы» Е. П. Борисенкова и В. М. Пасецкого: «Мысль», 1988). Как правило, избиения «наступающих» зверей случались большей частью, когда людям становилось страшно из-за необъяснимости происходящего.

 

В наши дни таких массовых исходов крупных зверей, тем более неведомых, не наблюдается или мы об этом не знаем.

 

Зоология любыми сведениями о неизвестных науке животных чаще всего пренебрегает. Вот почему в последние сто лет открытия в этой области сделаны миссионерами, военными, химиками, но никак не зоологами. Мешают им заниматься своим делом их строгие представления о популяции, необходимом количестве животных для поддержания вида. Но никто и не утверждает, например, что мокелем-бембе еще способен воспроизводить себе подобных в том количестве, которое по зоологическим понятиям вписывается в теорию. Но в связи с предположен!' >м о реальности этого, а также других зверей наличествует еще ряд серьезных причин, приводящих к мистическому страху перед ними официальные сферы.

 

Есть и более спокойные примеры. В Корякском национальном округе среди людей, живущих на природе, давно известно, что там водится необычный медведь. О нем периодически (см. стр. 197) возникает более или менее благопристойный разговор. Завязалась уже давно и переписка между местным жителем, пожарным по специальности (я так часто негативно упоминаю эту специальность не потому, что не люблю ее, нет, лишь потому, что не следует так надолго оставлять свои непосредственные дела и углубляться всерьез в зоологию, хотя понимаю, что времени много и сердцу не прикажешь!) и заядлым охотником по увлечению, Р. Сиво-лобовым (село Тиличики) и ленинградским ученым Н. Верещагиным. Самое интересное, что еще в начале восьмидесятых годов Сиволобов маскировал свои цели удивительно верными мыслями: «Есть опасения, что тогда (в 1976, 1980 и 1982 годах) встречались едва ли не последние звери и в ближайшие годы они могут бесследно исчезнуть. А этого допустить нельзя!»

 

И правда, как тут было с ним не согласиться!

 

Но что получилось на деле?

 

На деле руководство ученого заключалось в том, что из своего центра он постоянно давал указания: какие части тела могут служить истинным доказательством (речь идет не о защите, а о чиновничьих представлениях о доказательствах!) существования животного, называемого иркуйемом, что в переводе с корякского означает «волочащий по земле штаны», а тигильские коряки называют его кайнын-кутхо — «бог-медведь». Не в названии дело, а в том, что такой зверь давно и хорошо известен народу, но неизвестен науке, как сказал бы истинный зоолог — не зарегистрирован. А значит его нет. И убивать его... можно. Такой вот парадокс получается.

 

Трех шкур, содранных с недавно убитых зверей разными людьми в разное время и доставленных ученому, оказалось недостаточно. Нелепость этого всегда понимал Р. Сиволобов. Доведенный до отчаяния, желающий сделать как можно быстрее открытие в науке пожарный, уходя в тайгу в 1989 году, поклялся во всеуслышание в очередной раз, что без новой шкуры из тайги не выйдет. И действительно ему повезло. Ему попался, вероятно, один из последних экземпляров зверя. Наконец-то Н. Верещагин, наставник и вдохновитель Р. Сиволобова, получил столь нужную ему нижнюю челюсть с зубами! Или, скажете, что охотник действовал механически и ни о чем таком не думал? Не верю..

 

Как бы мог описать событие сам охотник?

 

 — Я его сразу не опознал. Навстречу мне шел крупный медведь, и я, пустив собаку, начал готовиться к съемке, как я считал, обычного медведя. Дело в том, что выглядит он немного не так, как его описывают некоторые «очевидцы».

Не спеша достал из рюкзака фотоаппарат, поменял объектив на телевичок с фокусным расстоянием 135 миллиметров. Прикрываясь кустиками, подошел метров на пятнадцать-двадцать, и сразу был обнаружен медведем, так как ветер был не в мою пользу. Снимать пришлось уже бегущего зверя. А бегать он действительно почти не умеет: убежавшего от меня почти на сто метров медведя я без особого труда догнал и...

 

Мы не можем сомневаться, что убит именно тот медведь, о котором столько уже написано, что его не может не быть!

 

Не только потому, что есть фотография его живого, снятого за две минуты до рокового выстрела, но вот еще и почему:

 

— Свисающие ниже анального отверстия ягодицы срослись. Очень толстый. Слабо развиты не только задние, но и передние конечности.

 

При сравнении черепа иркуйема с черепами бурых медведей очень видны несколько явных различий. Строение тела и черепа указывают на его примитивность, древность.

 

Консервативное ответвление науки должно остаться довольным проделанной работой. В драме задействованы следующие лица и исполнители: профессор Н. Верещагин, местный житель Р. Сиволобов, а также Камчатский отдел природопользования.

 

Иркуйем препарируется. Ошибки быть не должно, прежде чем придет настоящая слава. Кто следующий?

 


содержание  1  2  3


  

На главную