Проблема суверенитета в РФ

 

Смотрите также: Конституционное право Европейских стран Конституция России Конституция США Конституционное право России Конституционное право зарубежных стран Иностранное конституционное право Государственное право стран Америки и Азии Конституционное право РФ Конституции зарубежных государств Всеобщая история государства и права. Конституции стран мира

 Проблема суверенитета в РФ. Есть общее и прочно утвердив­шееся мнение, что РФ — суверенное государство. Не менее общепри­знанно и то, что субъекты РФ, не являющиеся государствами, не обла­дают суверенитетом (хотя отдельные авторы ведут речь о том, что и эти субъекты РФ «обладают присущими суверенитету правами»). Значи­тельно сложнее обстоит дело применительно к республикам — субъек­там РФ. Одни, особенно те, кто считает невозможным совмещение двух суверенитетов на одной и той же территории, не признают их суверен­ными. Другие, исходя из того, что суверенитет — атрибут государства, наоборот, безоговорочно признают за республиками их суверенитет, а иногда и то, что в рамках соответствующей республики ее суверенитет имеет своего рода приоритет перед суверенитетом РФ. Третьи считают, что суверенитетом в определенных пределах обладают как РФ, так и ее субъекты — республики; эти суверенитеты совмещаются и взаимодей­ствуют в рамках признания в целом примата федерального суверени­тета. Четкое и определенное решение данной проблемы осложняется тем, что в Конституции РФ нет прямых указаний о суверенитете рес­публик и одновременно в ней нет и положений об их несуверенности. В то же время в ряде других важнейших документов о суверенитете республик говорится прямо и недвусмысленно.

Авторы данного учебника, стоя на общетеоретических позициях отрицания концепции «абсолютного суверенитета» и признания воз­можности сочетания двух суверенитетов в федеративном государстве (см. § 2 гл. 5 и § 3 гл. 8), склонны считать правильным третье из ука­занных решений. В пользу такого выбора говорит немало веских обсто­ятельств и аргументов. Во-первых, еще в самом начале 90-х гг. ранее автономные республики РСФСР объявили себя суверенными государ­ствами, а в Конституции РСФСР в начале 1991 г. было исключено их наименование «автономная республика» и заменено наименованием «республика в составе РФ». Во-вторых, в Федеративном договоре 1992 г. прямо закреплялся суверенитет республик — субъектов РФ. В-третьих, многие конституции республик — субъектов РФ (Татар­стан — , Башкортостан — , Дагестан — , Саха (Якутия) — , Северная Осетия (Алания) — , Тува — , Ингушетия — и др.) совершенно ясно и, как правило, в своих первых статьях закрепляют свой суверенитет. В-четвертых, Конституция РФ: называет республики государствами (ч. 2 ст. 5); указывает, что статус республики определяется как Консти­туцией РФ, так и конституцией республики (ч. 1 ст. 66) и не может быть изменен без ее согласия (ч. 5 ст. 66); содержит положения, что вне пределов ведения РФ и полномочий по предметам совместного веде­ния РФ и ее субъектов субъекты РФ обладают «всей полнотой госу­дарственной власти» (ст. 73) и что в случае противоречия между феде­ральным законом и нормативным правовым актом субъекта РФ, издан­ным в рамках его исключительной компетенции, действует норматив­ный правовой акт субъекта РФ (ч. 6 ст. 76).

 

 В-пятых, в ряде важных совместных документов РФ и республик, принятых уже после вступ­ления в силу Конституции РФ, эти республики прямо называются суверенными государствами в составе РФ (например, в Договоре о разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полно­мочий между РФ и Башкортостаном в августе 1994 г.). В-шестых, ши­роко известно, что Президент РФ не раз в своих выступлениях уже после принятия Конституции РФ признавал определенную суверен­ность Татарстана и других республик. В-седьмых, нельзя не учитывать, что в условиях роста национального самосознания народов и изжива­ния негативных последствий былого подавления самостоятельности республик и сверхцентрализации идея суверенности республик глубо­ко укоренилась в сознании массы населения многих республик, и было бы явно контрпродуктивно исходить, выступать и отстаивать тезис, что республики ни в какой мере и ни в каком отношении не являются суверенными.

Но необходимо подчеркнуть и другую сторону дела. «Детская болезнь» суперсуверенизации начала 90-х гг. породила у многих другую крайность, связанную с непониманием того, что суверенитет государ­ства, входящего в федерацию, неизбежно ограничивается в пределах, необходимых для сохранения и упрочения единства и целостности об­щего государства, обеспечения реальности и действенности его власти. Так, принятая в ноябре 1992 г. Конституция Татарстана не только про­возгласила, что «Республика Татарстан — суверенное демократическое государство» и что «государственный суверенитет есть неотъемлемое качественное состояние Республики Татарстан» (ст. 1), но и содержит немало таких положений, которые явно несовместимы с общепризнан­ными принципами построения и функционирования федеративного государства. Чрезмерно педалируя свой суверенитет и даже не упоми­ная о факте распространения суверенитета РФ на территорию респуб­лики, о суверенных правах и полномочиях РФ, эта Конституция про­возглашает: а) Республика Татарстан самостоятельно определяет свой государственно-правовой статус, решает вопросы политического, эко­номического, социально-культурного строительства (ст. 59); б) законы Республики Татарстан обладают верховенством на всей ее территории, если они не противоречат международным обязательствам республики (ст. 59); в) Республика Татарстан — суверенное государство, субъект международного права, ассоциированное с РФ на основе Договора о взаимном делегировании полномочий и предметов ведения (напомним здесь, что Татарстан, как и Чечня, не подписал Федеративный договор 1992 г., но в феврале 1994 г. подписал указанный выше Договор); г) Республика Татарстан вступает в отношения с другими государства­ми, заключает международные договоры, обменивается дипломатичес­кими, консульскими, торговыми и иными представительствами, участ­вует в деятельности международных организаций, руководствуясь принципами международного права.

С этим и рядом других положений категорически нельзя согласить­ся. И вовсе не потому, что признается суверенность Татарстана, а вслед­ствие того, как этот суверенитет понимается, толкуется и излагается. Приходится признать, что такому искаженному пониманию суверени­тета республики во многом способствовали провозглашенные в свое время высшим руководством страны непродуманные и нечеткие лозун­ги типа «берите суверенитета столько, сколько сможете», не содержав­шие даже указаний на то, что это можно делать лишь в пределах, не нарушающих суверенитет РФ. Читая Конституцию Татарстана, созда­ется впечатление, что речь идет не о государстве — субъекте Федера­ции, а о полностью самостоятельном, независимом государстве, не вхо­дящем в состав другого государства. И в самом деле, ни в Конституции Татарстана, ни в его Договоре о разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий с РФ нет исходного положения, что Татарстан — субъект РФ, хотя, между прочим, и упоминается, что «граждане Республики Татарстан обладают гражданством РФ» (ст. 19 Конституции Татарстана).

Поэтому не случайно, что приведенные положения Конституции Татарстана вступают в явное противоречие с общепризнанными устоя­ми и принципами современного федерализма, его мировым опытом и с Конституцией РФ. Как показано выше (§ 3 гл. 8), в составе федерации могут быть отдельные ассоциированные территории и государства (на­пример, Пуэрто-Рико в США), но они обычно не являются субъектами федерации, которая не может строиться на началах лишь ассоциации, ибо это одно, единое суверенное государство, а не простая сумма так или иначе объединившихся суверенных государств. Уже созданная федерация не может нормально существовать, если самостоятельность ее субъектов даже в определении их государственно-правового статуса ничем не ограничена, ибо это равнозначно отрицанию суверенитета федерации. Ни одна из существующих в мире федераций не признает за своими субъектами право сецессии и ни одна из них не признает безоговорочное верховенство законов субъекта федерации. Федерации не присуще и безоговорочное признание ее субъектов субъектами меж­дународного права, хотя в отдельных случаях они и могут обладать ограниченной международной правосубъектностью. Поэтому, раз Татарстан — субъект РФ, указанные положения его Конституции должны быть приведены в соответствие с Конституцией РФ и общеп­ризнанными устоями и принципами теории современного федерализ­ма и его практики, особенно в связи с тем, что Конституция Татарстана принималась в специфических условиях непосредственно после распа­да СССР, роста центробежных тенденций в России и до принятия Конституции РФ.

К сожалению, болезнь суперсуверенизации затронула и конститу­ции ряда других республик РФ. Так, Республика Тыва в своей Консти­туции 1992 г. (ст. 1) закрепляет право выхода из РФ, хотя такого права Конституция РФ не предусматривает и им не обладают другие респуб­лики — субъекты РФ. Конституция Республики Саха (Якутия) без достаточных на то правовых оснований безоговорочно заявляет о при­надлежности ее территории многонациональному народу республики и объявляет ее исконной землей традиционного расселения ее корен­ных народов. Между тем в Конституции РФ речь идет о том, что суве­ренитет РФ распространяется на всю ее территорию (ч. 1 ст. 4), что в РФ земля и другие природные ресурсы используются и охраняются как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствую­щей территории (ч. 1 ст. 9) (заметим: используются и охраняются, а не принадлежат, не находятся в собственности) и что территория РФ включает в себя территорию ее субъектов (ч. 1 ст. 67). При подписании Федеративного договора Башкортостан добился принятия дополни­тельного протокола, устанавливающего ряд особых полномочий этой республики по сравнению с другими республиками, хотя в этом дого­воре, в отличие от Конституции Татарстана и его договора с РФ, прямо говорится о Башкортостане как полноправном субъекте РФ. Все ска­занное создавало и создает свои трудности и противоречия в развитии современного российского федерализма. Серьезный ущерб утвержде­нию демократического федерализма в России нанесла многолетняя неурегулированность отношений РФ с Чеченской республикой, где с начала 90-х гг. неуклонно усиливались сепаратистские тенденции вплоть до постановки вопроса о выходе из РФ и фактического нерас­пространения в течение нескольких лет власти РФ на ее территорию.

 

К содержанию книги:  Конституционное право