КОНСТИТУЦИОННОЕ ПРАВО |
Государственно-политический режим — специфическое выражение функциональных, управленческих свойств существующей в стране государственной власти, т.е. характер используемой ею системы конкретных путей, способов, методов и приемов осуществления этой власти.
Некоторые авторы при определении понятия «политический режим» не считают возможным отнести его к числу форм государства, наряду с формой правления и формой политико-территориальной организации государства, в связи с чем излишне резко разграничивают и даже противопоставляют политический режим другим государственным формам; или же, дают весьма произвольное и описательное определение данного явления. Так, К.В. Арановский считает, что «политический режим нельзя причислять к формам государственности», что «это содержательная, а не формально-юридическая характеристика», описывающая «все проявления политического властвования», что «политический режим — это свойство нации, определяющее степень концентрации или характер распределения власти, условия ее формирования и поддержания в общественном сознании, а также пределы применения и распространения власти на общественные отношения, на человека».*
* Арановский К.В. Указ. соч. С. 235.
Спору нет, государственно-политический режим занимает особое место в характеристике совокупной формы государства, отражая ее наиболее тесную и непосредственную связь с сущностью и содержанием государственной власти. Но это отнюдь не означает, что, с одной стороны, другие государственные формы никак не связаны с сущностью и содержанием государства (иначе, например, речь не шла бы о том, что республиканская форма правления наиболее адекватно отражает народовластие, демократическую сущность государства), а с другой — что такой режим выражает лишь содержание государственной власти и не имеет никакого отношения к отражению ее формы. Разве «степень концентрации или характер распределения власти», или «пределы применения и распространения власти» никак не характеризуют государство со стороны его формы? Ведь сам автор признает, что политический режим позволяет понять, «каков набор средств и методов» политического властвования. Вместе с тем, если исходить из того, что политический режим «описывает все проявления политического властвования», тогда и формы правления, и формы политико-территориального устройства государства должны быть включены в политический режим, что явно неправомерно. Что же касается приведенного выше общего определения указанным автором политического режима, то оно, во-первых, использует весьма туманное понятие «свойство нации» и не раскрывает его смысл; во-вторых, не отражает специфически функционального, управленческого аспекта в характеристике политической власти; и в-третьих, по сути дела, подменяет определение сущности данного явления простым перечислением некоторых элементов его содержания.
По сравнению с другими формами государства данная форма наиболее подвижна, изменчива, что связано с тем, что на нее оказывают серьезное и непосредственное влияние такие динамичные и многообразные факторы, как соотношение общественно-политических сил в обществе, уровень и характер противоборства или сотрудничества между ними, состояние социально-экономического и политического развития страны, духовно-идеологическая обстановка, международная ситуация и др., а также с тем, что в рамках сохранения, например, одной и той же формы государственного правления могут происходить и действительно происходят серьезные изменения в различных формах, способах и методах деятельности государственных органов и в соотношении между ними. Условно можно сказать, что характер государственной власти в стране, прямо зависящий от природы и сущности данного государства, стратегически обычно находит свое проявление прежде всего в форме государственного правления, а тактически — в том или ином государственно-политическом режиме. Кроме того, как уже отмечалось, определение государственно-политического режима той или иной страны требует анализа не только соответствующих правовых норм, но и их соотношения с фактически складывающимися отношениями между личностью, обществом и государством, реальным порядком функционирования и взаимодействия государственных органов и т.д.
Определение государственно-политического режима вовсе не предполагает необходимость учета всего многообразия форм, путей, способов, методов и приемов государственного управления в их конкретном практическом осуществлении. Невозможно отразить это огромное многообразие и в конституции, тем более что в одной и той же стране могут применяться и часто действительно применяются различные и разнохарактерные управленческие способы и методы. Поэтому при характеристике государственно-политического режима в любой стране важен учет прежде всего самого характера, природы совокупности (системы) используемых форм, способов и методов государственного властвования, а не каждого из них, взятого самого по себе, в отдельности. Если в какой-либо стране имеет место применение как демократических, так и недемократических способов и методов государственного управления, необходимо установить, какие из них являются преобладающими, доминирующими, типичными, системообразующими, выражающими действительную природу и сущность государственности и всей политической системы данной страны.
Такая сравнительно высокая подвижность данной формы государства, сложность ее четкой характеристики и возможность, а часто и реальность несовпадения соответствующих правовых норм и действительности приводят к тому, что, в отличие от других государственных форм, государственно-политический режим не так прямо, конкретно и адекватно закрепляется в конституциях стран мира, хотя определенные общие характеристики и отдельные его элементы отражаются в них и в другом законодательстве. Чаще всего термин «режим» вообще не используется в конституциях, хотя в отдельных из них говорится, например, о «республиканском режиме», «демократическом режиме», «режиме власти» и др. Обычно речь идет об общей формуле «демократическое государство» или «демократическая республика» (конституции ФРГ, Франции, Италии, Индии, Перу, Ирландии, Румынии, Казахстана и многие др.). В некоторых конституциях встречаются и определенные дополнения. Например, в Конституции Бразилии говорится о легитимном демократическом государстве, в конституциях Испании и Португалии — о «правовом демократическом государстве», в Конституции Эквадора — об ответственном и альтернативном правлении. При этом опять-таки необходимо всегда помнить о том, что не так уж редко демократическим государством именуют себя в конституциях и те страны, которые таковыми далеко не являются.
Независимо от тех или иных конкретных конституционных формулировок определение действительного государственно-политического режима какой-либо страны требует учета следующих основных параметров: 1) характера государственной власти, ее источника, целей и задач (народовластие; монархическая власть; диктатура той или иной социальной группы, слоя, класса); 2) политико-правового статуса личности, характера ее взаимоотношений с государством и отношения государства к признанию человека высшей ценностью; 3) реального отношения государства к необходимости подчинения всей деятельности государственной власти праву и закону; 4) признания или непризнания принципа разделения властей, реального его осуществления и характера взаимодействия между этими властями; 5) установления и практического применения (или неустановления и неприменения) принципов политического и идеологического плюрализма, свободы оппозиционной деятельности, учета мнения меньшинства и др.; 6) реального осуществления принципа партиципации, т.е. свободного и активного участия граждан в управлении страной; 7) уровня централизации (децентрализации) государственной власти и развития местного самоуправления.
Хотя эти и другие стороны государственно-политических режимов регулируются обычно в самых разных статьях, главах и разделах конституций, можно привести пример и сравнительно цельного и обобщенного определения его общих основ. Так, ст. 2 Конституции Португалии указывает, что «Португальская Республика — демократическое правовое государство, основывающееся на народном суверенитете, на многообразии демократических мнений и демократическом политическом плюрализме, на уважении и гарантиях осуществления основных прав и свобод и имеющее целью претворение демократических принципов в экономической, социальной и культурной жизни и углублении демократии участия».
Характер государственно-политического режима прежде всего и непосредственно определяется природой и сущностью государственной и всей политической власти в стране. Вполне естественно, что власть, базирующаяся на действительном суверенитете народа, на широком и реальном участии граждан в осуществлении ее функций, на подлинном служении органов государства и общественных объединений интересам и идеалам гражданского общества, использует далеко не всякие, а адекватные ей демократические пути, способы, средства и методы своей реализации. И наоборот, политическая власть, опирающаяся не на народ в целом или его большинство, а на более или менее узкую его часть, выражающая и защищающая ее корыстные интересы и цели, устанавливающая и закрепляющая диктатуру какого-либо класса или социального слоя, закономерно прибегает к недемократическим, а часто и антидемократическим, насильственным, диктаторским путям, способам и приемам поддержания, функционирования и использования этой власти, присущим государствам с полицейскими режимами. Как уже отмечалось, и в рамках демократических режимов могут частично и ограниченно применяться силовые, недемократические методы и средства. Но совершенно очевидно, что одно дело, когда насилие, принуждение выступает чуть ли не как самоцель, а другое, когда оно используется в целях защиты и укрепления народовластия.
Нет жесткой и необходимой связи между государственно-политическим режимом и другими формами государства. Демократическими, как и недемократическими, могут быть как республики, так и монархии, как унитарные, так и федеративные государства. Но это не значит, что государственно-политический режим не оказывает существенного влияния на две другие формы государства и обратно. Как показывает исторический и современный опыт, недемократический государственно-политический режим способен ограничить, например, возможности реального осуществления принципов республиканизма или серьезно исказить и даже сделать практически невозможным реализацию принципов федерализма; с другой стороны, например, абсолютная и дуалистическая монархии, как и суперпрезидентская республика, могут благоприятствовать утверждению авторитарного государственно-политического режима.
Государственно-политический режим неправомерно отождествлять с политической системой общества, хотя одновременно было бы неверным не видеть совпадения во многом этих явлений. Второе значительно шире первого, ибо включает в себя разносторонние основы политической жизни страны, а не только одну из форм государства. Кроме того, главное в политической системе — сущность и структура всей политической власти, статус различных субъектов политики и отношения между ними, а в государственно-политическом режиме — способы и методы лишь государственного властвования, взятые в органической связи с политическими условиями его осуществления.
Важным является и вопрос об основной классификации государственно-политических режимов. Поскольку основания для их подразделения могут быть самые разные, то и сама такая классификация может быть различной. Но и в рамках имеющегося многообразия мнений необходимо выделить главную классификацию, наиболее емко и четко выражающую существо основных типов (классов) проявления данного явления. В свете сказанного выше о теснейшей, органической связи государственного и политического режимов, о включенности первого во второй и их неразделимости, представляются неплодотворными поиски в науке конституционного права каких-то совершенно новых классификаций, отличных от той, которая утвердилась как основная в политологии, как это предлагается в отдельных изданиях.* Именно потому, что в науке конституционного права государственный режим не может рассматриваться иначе, как в контексте и как важнейшая часть, ядро политического режима, целесообразно в этой науке вести речь о государственно-политических режимах и принять и в ней в качестве общей и основной их классификации подразделение этих режимов по такому системному критерию, как подлинное отношение к демократии. По этому основанию государственно-политические режимы должны быть подразделены прежде всего на демократические и недемократические, а затем первые — на собственно, последовательно демократические, либеральные, либерально-демократические, а вторые — на авторитарные и тоталитарные. Сказанное не означает ни то, что в науке конституционного права не может быть предложена и своя классификация указанных режимов ни то, что и в политологии и в науке конституционного права они будут изучаться одинаково. Суть дела в другом: нельзя искусственно разрывать изучение демократических и недемократических государственно-политических форм в политологии и в науке конституционного права; последняя должна опираться на достижения политологии, конкретизируя и развивая их.
* См. напр.: Сравнительное конституционное право. М., 1996. С. 496-498.
К содержанию книги: Конституционное право