Экономическое учение Карла Маркса  

Раздел: Экономика и юриспруденция

Последуем за нашим старым знакомым, портным, на рынок.

Он меняет изготовленный им сюртук на 30 марок. На эти деньги он покупает бочонок

вина. Мы имеем здесь перед собою два противоположных превращения: сначала

превращение товара в деньги, а затем обратное превращение -- денег в товар.

Но товар, которым заканчивается процесс, совсем не тот, которым процесс этот

начался. Первый не был потребительной стоимостью для своего владельца, второй

является для него потребительной стоимостью. Первый был ему полезен как

стоимость, как продукт человеческого труда вообще, могущий быть обмененным на

другой продукт человеческого труда вообще -- на золото. Полезность же для него

другого товара, вина, заключается в физических свойствах этого товара, не как

продукта человеческого труда вообще, а определённого вида труда -- труда

винодела.

Формула простого товарного обращения гласит: товар -- деньги -- товар, т. е. продажа для покупки.

Из двух превращений: товар -- деньги и деньги -- товар, первое, как известно,

более трудное. Купить, имея деньги, не стоит большого труда. Несравненно труднее

продать, чтобы получить деньги. Между тем при господстве товарного производства

каждому владельцу товаров необходимы деньги. Чем больше развивается общественное

разделение труда, тем одностороннее его труд и разностороннее его потребности.

Для того чтобы товару удалось его salto mortale, его превращение в деньги,

необходимо прежде всего, чтобы он был потребительной стоимостью, удовлетворял

какой-нибудь потребности. Если это условие имеется налицо и товару удаётся

превратиться в деньги, то возникает вопрос: в какое количество денег он

превратится? И Но этот вопрос нас здесь не касается. Ответ на него относится к

исследованию законов цен. Нас же интересует здесь изменение формы «товар --

деньги» независимо от того, оказывается ли цена выше или ниже стоимости товара.

Портной избавился от сюртука в получил за него деньги. Продал он его, допустим,

крестьянину. То, что для портного являлось продажей, для земледельца оказывается

покупкой. Таким образом, каждая продажа есть покупка, и наоборот.

Но откуда взялись деньги у крестьянина? Он получил их в обмен на зерно. Если мы

проследим путь, пройденный денежным товаром -- золотом -- от места его

производства, рудника, и затем от одного товаровладельца к другому, то найдём,

что каждая перемена его владельца всегда была результатом покупки.

Превращение сюртук -- деньги является, как мы видели, членом не одного, а двух

рядов превращений. Один из них таков: сюртук-деньги-вино, другой же: верно --

деньги -- сюртук. Начало ряда превращений одного товара есть вместе с тем

заключение ряда превращений другого товара, и наоборот.

Предположим, что винодел на 30 марок, полученных им за вино, купил котёл и

уголь. Тогда превращение деньги -- вино является последним членом ряда: сюртук

-- деньги -- вино, и первым членом двух других рядов: вино -- деньги -- котёл и

вино -- деньги -- уголь.

Каждый из этих рядов образует кругооборот: товар -- деньги -- товар; он

начинается и кончается формой товара. Но каждый кругооборот одного товара

сплетается с кругооборотами других товаров. И всё движение всех этих

бесчисленных, взаимно переплетающихся кругооборотов образует обращение товаров.

Обращение товаров существенно отличается от непосредственного обмена продуктов

или простой меновой торговли. Последняя была вызвана тем, что производительные

силы переросли рамки первобытного коммунизма. Благодаря непосредственному обмену

продуктов система общественного труда расширилась за пределы отдельных общин.

Благодаря обмену различные общины и члены их стали работать друг для друга. Но

непосредственный обмен продуктов в свою очередь явился препятствием для

дальнейшего развития производительных сил, и это препятствие было устранено лишь

с возникновением обращения товаров.

Простой обмен продуктов требует, чтобы я, сбывая кому-нибудь свой продукт,

одновременно брал у него его продукт. Обращение товаров устраняет это

препятствие. Правда, каждая продажа есть в то же время и покупка; портной не

может продать сюртук, если его не купит кто-нибудь другой, например земледелец.

Но, во-первых, совершенно не нужно, чтобы портной купил что-нибудь сейчас же. Он

может с успехом спрятать деньги в карман и подождать, пока ему не понадобится

какая-нибудь покупка. Во-вторых, никто и ничто не принуждает его покупать теперь

или позже у того самого крестьянина, который купил у него сюртук, и вообще

покупать на том же рынке, на котором он продаёт. Таким образом, при обращении

товаров исчезают временные, местные и индивидуальные рамки обмена продуктов.

Имеется ещё и другое различие между меновой торговлей и обращением товаров.

Простой обмен продуктов состоит в обмене излишка продуктов и оставляет на первых

порах без изменений первобытно-коммунистические формы производства, стоящие под

непосредственным контролем участвующих в нём лиц.

Напротив, развитие товарного обращения делает производственные отношения всё

более запутанными, трудными для понимания и контроля. Отдельные производители

становятся всё более и более независимыми друг от друга. Но тем более возрастает

их зависимость от общественных отношений, которых они уже не могут

контролировать, как это было при первобытном коммунизме. Общественные силы

действуют, таким образом, подобно слепым силам природы, которые, наталкиваясь в

своей деятельности на препятствия, нарушающие их равновесие, разражаются

катастрофами, например ураганами и землетрясениями.

Вместе с развитием товарного обращения развиваются и зародыши таких катастроф.

Представляемая товарным обращением возможность -- продавать без необходимости

тотчас же покупать -- уже заключает в себе возможность приостановки сбыта,

кризисов. Но, для того чтобы возмож-иость эта превратилась в действительность,

производительные силы должны перерасти рамки простого товарного обращения.