Французские художники

Хаим Соломонович Сутин

www.vestnik.com

Ванкарем НИКИФОРОВИЧ (Чикаго)

Имя этого художника не числится в списках самых популярных, многие до сих пор даже не знают о нем. Тем не менее Хаим Сутин по праву является одним из величайших мастеров изобразительного искусства нашего века, он из тех, кто определяет духовное лицо уходящего 20-го столетия, его мятежные искания, внутренний духовный протест против его кровавой мясорубки, уничтожившей миллионы и миллионы человеческих жизней и заставившей пересмотреть привычные представления о прекрасном.

Хаим Сутин родился в 1893 году в Смиловичах, типичном белорусском еврейском местечке неподалеку от Минска. В молодые годы я ходил в Смиловичи из Минска пешком, поэтому тем более было странно уже совсем недавно читать в надписях под картинами Сутина в Музее современного искусства имени Помпиду в Париже, что Смиловичи, место рождения художника, - это в Литве. После моего замечания ошибку в Париже вроде бы исправили, во всяком случае пообещали это сделать. Но - увы! - она, к сожалению, повторилась как бы по инерции опять: и в надписях на большой ретроспективной выставке работ Хаима Сутина, которая все лето была открыта в Еврейском музее в Нью-Йорке, и в статьях, собранных в прекрасно изданном каталоге этой выставки. Впрочем, в этом случае нетрудно придержать патриотические чувства: если Марк Шагал в советское время на своей родной белорусской земле был под запретом, то Хаим Сутин - тем более. Их вдохновенное творчество давно вырвалось из любых национальных границ и принадлежит всему человечеству.

Хаим был десятым ребенком в бедной еврейской семье Сары и Соломона Сутиных. Отец хотел, чтобы сын, как и он сам, выучился на портного. Но маленький Хаим очень рано ощутил неодолимое стремление рисовать, стать художником. И хотя стремление изображать человеческие фигуры не поощрялось хасидской традицией, Хаим в детские годы рисует очень много. Подростком он уезжает в Минск и учится у художника-педагога Кругера, затем переезжает в Вильно, занимается там в художественной школе, а в 20 лет вместе с другом Мишей Кикоиным рискует переехать в Париж - город мечты всех художников мира.

Жизнь в Париже складывалась у Хаима Сутина чрезвычайно трудно. Полуголодное существование двух друзей, ради Парижа оставивших свои еврейские местечки. Зато живут они в районе Монпарнас, посещают занятия в знаменитой Ecole des Beaux-Arts, целыми днями пропадают в Лувре. Молодой художник, изучая классику, потрясенный тем, что принесла людям тогда Первая мировая война, напряженно ищет себя, свою манеру. Cлишком рано он вполне познал, что такое нищета, лишения, страдания. Отсюда и стремление высказать в своих полотнах боль. Свою боль и боль многих.

В ранних работах Хаима Сутина - "Натюрморт с селедками" (1916 г.), "Пейзаж с домом и садом вблизи Парижа" (1918 г.) и других еще читается сильное влияние французских импрессионистов: они как бы "правильные" и по композиции, и по колористической гамме. Сравнительно "спокойный", написанный в 1918 году его "Автопортрет" передает внутреннюю сосредоточенность персонажа, пытливый взгляд, стремящийся разгадать себя. В "Красных гладиолусах" (1919 г.) сохранены все черты традиционного натюрморта, но уже ощущается нарушение традиционной изобразительной эстетики букета цветов - полотно вызывает какое-то тревожное волнение. А в написанной в том же году картине "Ребенок с куклой" уже заявлено именно его, Хаима Сутина, неповторимое стремление уйти от установившихся приемов. "Да, я вот такая", - словно говорит эта девочка, смотрящая на нас с немым укором за все несчастья, которые выпадут на ее долю в будущем. Странно вписанное в композицию изломанное кресло только подчеркивает эту типичную для Сутина, я бы сказал, страдающую объемность. Такая суперпсихологизация портретируемого и в какой-то степени даже среды и станет потом одной из главных черт творчества Хаима Сутина.

Его портреты разных лет объединяет стремление разгадать тайну персонажа, передать его психологическое состояние в нелегкие моменты глубокого раздумья, отчаяния, терзаний души. В картинах "Мужчина в зеленом костюме", "Старик", "Мужчина с длинным носом" именно такая, на первый взгляд, нереалистическая стилистика помогает понять загадку характера, вызывает определенное отношение к персонажу и сочувствие к его нелегкой судьбе.

Своеобразный рассказ о нелегкой женской судьбе, рассказ, во время которого трудно сдержать слезы, как бы читается в эмоционально насыщенном портрете Хаима Сутина "Женщина в красном" (1923 г.). На первый взгляд, это стилистика обнаженного реализма, но сколько в ней скрыто настоящей поэзии! Еще один яркий пример - портрет Мадлен Кастан (1929 г.) с удивительной гаммой черного и красного и с загадочным, полным тоски и грусти взглядом женщины. Невольно вспоминается написанное после: "А в глазах тоска такая, как у птиц..." В картине "Женщина в профиль" (1937 г.) мы на себе почти физически ощущаем пронзительный взгляд героини, хотя она смотрит не на нас, а в сторону. Светлая цветовая гамма и своеобразное любование портретируемыми характерны для серии Хаима Сутина, где он рисует мальчиков-кондитеров. А в его портретах юношей в красных костюмах уже слышится и крик, и такая близкая автору и не скрываемая им мольба о лучшей доле.

Кричат многие полотна Хаима Сутина, раскрывая вовсе не радостные проявления жестокой и трагической жизни. Такое мировосприятие художника постепенно переходит и в его натюрморты. Разве не последний предсмертный крик зарезанной курицы слышен в работе "Курица и помидоры" (1925 г.)? Живописная экспрессия, подчеркнутая крупными мазками и оригинальной композицией, потрясает в картине "Голова и тело коня" (1923 г.). Мы опять-таки почти физически видим и чувствуем предсмертные судороги убиваемой лошади - то, что до Сутина было непередаваемо в этом жанре. Его работа "Олень на красном фоне" (1924 г.) снова вызывает поэтические ассоциации, вспоминаются строки замечательного белорусского поэта Алексея Пысина: "Дайте моему оленю жить под веткой доброты".

В многочисленных картинах Хаима Сутина, где натурой являются разделанные туши мяса, убитые зайцы, курицы, индюки, звучит явно полемический протест, связанный с отходом от приемов традиционной эстетики любования линиями и формой животных. Художник постоянно подчеркивает обнаженную фактурность натуры, иногда грубую и неэстетичную, вовсе не такую красивую в традиционном понимании. И в этом Хаим Сутин видит изначальный трагизм, заложенный во всем живом и сущем, поднимаясь до глубоких философских обобщений. Многие исследователи говорят о своеобразном предчувствии художником в этих работах трагедии Холокоста. Как в "Белом распятии" Марка Шагала. Характерна в этом смысле его внутренняя полемика с самим Рембрандтом. Используя композицию далеко не спокойной, как все у Рембрандта, его картины "Зарезанный бык", написанной в 1655 году, Хаим Сутин через 270 лет создает свой парафраз - "Туша мяса", полотно, эмоционально кричащее и фактурно, и по колориту, и по технике исполнения.

В последние годы искусствоведы выделяют специальное полемическое направление в изобразительном искусстве, называя его дегероизацией. Имеются в виду работы художников, в которых с точки зрения напластования времени и сегодняшнего дня переосмысливаются классические темы, сюжеты, композиции и даже технические приемы. К сожалению, говоря об этом приеме, часто забывают, что одним из первых активно применял его в живописи Хаим Сутин. Сравним, например, портреты отдыхающих женщин Густава Курбе (1857 г.) и Хаима Сутина (1934 г.). Вроде бы та же композиция, но у Сутина совсем нет, как у Курбе, немного напыщенного и ложного изящества лежащей на траве женщины. Его персонаж - земной и психологически наполненный, в реальных фактурных красках - красота и эстетика нового времени. "Кафедральный собор в Шатре" у Камиля Коро (1830 г.) - почти фотография, строгая и безжизненная. Зато сколько жизни и реальных эмоций в восприятии того же собора у Хаима Сутина (1933 г.)! В нарушении строгости архитектурных линий, в оригинальной цветовой гармонии у Сутина - свое, более убедительное, чем у классика, очарование. А вот его "Женщина, входящая в воду" (1931 г.). Такой же сюжет и такая же композиция опять-таки у Рембрандта ("Купание Хенрики", 1655 г.). Но женщина Сутина - земная, реальная; художник подчеркивает не красоту ее тела, а ее живой характер, за которым угадывается нелегкая судьба. В этих и во многих других полотнах Хаим Сутин как бы открыто полемизирует с эстетикой импрессионистов и их последователей. Импрессионисты подчеркивали, что они останавливают мгновения. Сутин, как представляется, останавливал в своих картинах судьбы.

О Хаиме Сутине раньше писали сравнительно мало. В публикациях недавних лет его называют по-разному: и абстрактным импрессионистом, и супернатуралистом, и экспрессионистом, и футуристом, и примитивистом, и певцом грядущего апокалипсиса. Мне кажется, что творчество этого неповторимого по своей индивидуальной манере Мастера не укладывается ни в один "-изм", оно несравненно тоньше и богаче любого направления и начала, и конца нашего века. Легко назвать абстрактными многие пейзажи Сутина, увидев в них прежде всего хаос и нагромождение мазков, цвета, линий. Но когда они собраны вместе, возникает, как это ни парадоксально, какое-то совсем иное восприятие, причем не только эмоциональное, но и тематическое, реальное. И тогда, например, совсем предметно воспринимается чистая, на первый взгляд, абстракция в картине "Холм вблизи Сере". А в картине "Деревенский сквер" видишь того же шагаловского летящего человечка и чувствуешь, сколько в нем отчаяния и страха перед этой средой обитания, разорванной, неуютной, чужой. А вот уже окна домов, и трубы через деревья как бы уходят в облачное небо ("Дом в Уасеме", 1934 г.). Всмотритесь повнимательнее, и вас увлекут, как будто притянут к себе, заворожат своей притягивающей энергетикой полотно "Группа деревьев" (1922 г.) и многие другие и пейзажи, и тематические картины Хаима Сутина.

Трудно сложились последние годы жизни художника. Началась Вторая мировая, Францию оккупировали фашисты. В изобразительную палитру Сутина вдруг врывается ностальгический мотив: он пишет полную лирической тоски и грусти картину "Возвращение из школы после грозы", где такой узнаваемый, щемящий душу и до боли знакомый белорусский пейзаж... Друзья фактически спасают его, помогают уехать из Парижа подальше, к испанской границе. Мэр одного из маленьких городков выписывает Сутину фальшивый паспорт, чтобы он мог скрыть, что он еврей. В 41-ом и 42-ом ему 6 раз приходилось менять места жительства. Летом 43-го от постоянного напряжения и страха у Хаима Сутина обострилась давняя болезнь - язва желудка. С трудом добирается он до госпиталя в маленьком городке Шиннон, но там врач не берется оперировать, советует ехать в Париж. Его подруга, Мари-Берт Оренш, бывшая жена художника Макса Эрнста, на крестьянских повозках окольными путями два дня и две ночи везет его в столицу Франции. 7 августа Хаиму Сутину сделали операцию в одном из парижских госпиталей, а через день, 9 августа 1943 года, он умер. Похороны состоялись на Монпарнасском кладбище, для этого Мари-Берт пришлось срочно продать за бесценок большое количество картин Хаима Сутина. На траурной церемонии было совсем немного людей, среди них - Пабло Пикассо, Жан Кокто, Макс Жакоб и несколько самых близких друзей.

При жизни Хаима Сутина понимали немногие. И совсем немногие понимали, что он - большой и значительный художник. Среди них была и группа энтузиастов, любителей еврейского изобразительного искусства в Чикаго, которые еще в 1935 году организовали в своем городе персональную выставку работ Хаима Сутина.

Этот художник в запечатленных мгновениях мог рассказать о судьбе своих персонажей, предугадывая в какой-то степени и свою. Он предупреждал о жестоком трагизме XX века и жалел всех - людей, зверей, лошадей, природу, дома, деревья... В его творчестве - тончайшая еврейская ментальность, образное отражение духовных переживаний народа. Нам еще предстоит открыть его, и тогда он по праву займет место в наших душах рядом с другими дорогими и так необходимыми именами.