Биография Людмилы Гурченко. Карнавальная ночь вылетела за пределы страны и начала свое праздничное шествие по экранам мира. Я вам песенку спою про пять минут.

  Вся электронная библиотека >>>

 Аплодисменты >>

 

 

 

Людмила ГурченкоАплодисменты


Людмила Марковна Гурченко 

 

"Я ВАМ ПЕСЕНКУ СПОЮ ПРО ПЯТЬ МИНУТ"

 

  "Карнавальная ночь" вылетела за пределы страны и начала свое праздничное шествие по экранам мира.  И вот со всех концов Земли пошли письма: пестрые,

разноцветные  конверты  из  Японии,   Индии,  Австралии,  Чехословакии.  Из

африканских стран...

   Иногда  в  письмах  попадались  вкладыши  -  небольшие  проспекты  нашей

картины,  сделанные  уже  там,  "у  них". Боже мой, вот бы эти проспекты да

принести  на  студийный  худсовет! Что там моя жалкая челка и бледный кусок

ноги! "Мамыньки родные! Раздели нашу дочурку, Лель, як липку ободрали!" Все

мои  платья  на рекламах были фасона той страны, из которой пришла реклама.

Если  реклама  с  Востока,  то  на  голове  и  на  шее у меня были венки из

разноцветных  заморских  растений  и  почему-то  розовых листьев. А если из

Европы,  то  обязательно  с  оголенной  спиной  или  декольте.  И  моя нога

обязательно  выглядывала  из  разреза  и  была той формы, которая нравилась

местному художнику. Только при богатой фантазии можно было допустить, будто

изображение  на рекламе имеет какое-либо отношение ко мне. На одном плакате

вся  моя фигура была к зрителю спиной, а лицо смотрело строго анфас. Я чуть

шею  не  свернула, все репетировала перед зеркалом - нет, не доворачивалась

моя  головушка. В моей комнате, в Харькове, папа устроил стенд этих реклам:

"Хай  усе  люди  видять! Целый канастас со своей дочурки сделав!" А однажды

пришло  огромное  диковинное  письмо,  с  каким-то  приторным  запахом,  от

заморского  принца, владельца острова. К письму прилагался русский перевод,

где между строк можно было понять следующее: принц видел меня в кино, я ему

понравилась,  родителям  его - тоже. Всей семьей они мне делают предложение

посетить  их  остров. Просьба ответить, когда я могла бы приехать. В письмо

вложено   несколько  фотографий.  Принц  -  с  черными  курчавыми  длинными

волосами, в блестящих одеждах. На голове у него сверкающий шлем с торчащими

высокими  перьями.  Фотографии  родителей  в белых одеждах, сидящих на фоне

ажурной  беседки. И еще несколько фотографий с видами его владений. "Ить ты

якой  царек  приятный!  А,  Лель?  Ну,  волос  мы ему обрежем. У нас так не

пройдеть...  Во  ето  жених!  А?  Дочурчинка?"  - папа схватил фотографии и

побежал  на  работу.  Все  наши  близкие и далекие, новые и старые знакомые

рассматривали  этого  царька, все охали и ахали. Ведь в Харькове в то время

не  видели  ни  одного  человека  с  темной  кожей.  Со  своими новостями и

историями,  письмами и фотографиями папа становился в городе изо дня в день

все популярнее и популярнее.

   Все  новые  фильмы в  Харькове демонстрировались сначала в  парке  имени

Горького,  подальше от  центра.  Как правило,  на первом сеансе даже нового

фильма народу было маловато.  Но  только не на фильме "Девушка с  гитарой".

Мама рассказывала,  что в  девять утра зал был битком.  Через одного сидели

наши  знакомые и  друзья.  Вокруг папы  уже  собралась компания.  И  мама с

удовольствием отсела подальше.  На нее все оглядывались, переводили взгляды

на папу и перешептывались: "... на него больше похожа". В фильме "Девушка с

гитарой" актер Блинников,  исполняющий роль моего отца,  то  есть роль отца

героини,  смотрит на свою дочь с нежностью,  радуясь ее успеху.  На крупном

плане актер, обведя глазами зрителей, с гордостью произносит: "Моя дочь". И

вдруг на  весь  кинозал мой  папа громко с  обидой сказал:  "А  ты  сначала

попробуй  воспитай.   На  готовое  каждый  скажить.   Ыть  ты  якой.  Мыя-я

до-о-очь..." Зал разразился веселым смехом и одобрительными аплодисментами.

"Правильно,  Марк Гаврилович!" -  поддержали папины дружки.  Мама говорила,

что  от  стыда чуть сквозь землю не  провалилась.  Что делать,  папочка мой

воспринимал все  правильно до  определенного момента.  Какая  же  это  "его

дочь"?  Он,  Марк Гаврилович,  сам и  есть отец актрисы.  Но мы-то с  мамой

знали,  что  это  его  особенная,  личная игра,  его  вот  такая внутренняя

эгоцентричность.  Как бы там ни было,  но папочка не остался в  тени.  И по

всему городу пошла весть, что родители были на сеансе и что роль отца якобы

исполнял не актер,  а сам "ее" отец.  И что мать "ее" сидела в другом конце

зала,  что "ее" родители вроде как уже разошлись. И еще... Словом, жить "на

виду" моим родителям становилось все сложнее.

   Но  эти  радости местного масштаба были опять же  из  области "маленьких

радостей для дома с оркестром". На самом деле ситуация с фильмом "Девушка с

гитарой" была не из веселых.  Во-первых,  картина во многом была вторичной.

Та  же  самодеятельность,  тот  же  директор,  только лишенный сатирических

красок.  Та  же  героиня,  поющая песенки и  конфликтующая с  директором по

пустякам.  Изменилось только место действия:  Дом  культуры в  этом  фильме

заменил музыкальный магазин.  Очевидно,  успех  "Карнавальной ночи"  придал

уверенность  и   смелость  работникам  рекламы,   и  вторая  комедия  щедро

рекламировалась  еще  задолго  до   выхода  на  экраны.   Картину  ждали  с

нетерпением: "Дайте чуда!" А чуда и не произошло. В чем причина? Это вечная

загадка. Почему не получилась картина в целом, если все отдельные составные

части  были  достойными?  К  большому сожалению,  прежняя  группа  навсегда

распалась,  и  лишь  авторы  сценария  остались прежними.  Новый  режиссер,

оператор,  звукооператор.  Музыку к фильму писали Аркадий Островский и Юрий

Саульский. Каждый из создателей фильма - человек удивительно талантливый, а

цельного талантливого произведения не получилось:  не было взаимопонимания,

взаимодополнения, взаимопроникновения.

   Фильм  снимался  накануне  фестиваля  молодежи  и студентов - летом 1957

года.  И  в  самый  разгар съемочного периода пришло пожелание-директива: в

канву  фильма  вплести  мотив  фестиваля.  Пусть  самодеятельный  коллектив

музыкального   магазина  адресует  номера  своего  концерта  этому  важному

событию. В сценарий, в диалоги немедленно были внесены изменения. И на всем

протяжении  съемок  в  картине  то  и  дело  что-то  исправляли, добавляли,

переписывали.  Финальный  концерт  самодеятельности  был  снят  совместно с

иностранными коллективами почти документально. Их привозили к нам на съемку

буквально  на  несколько  часов.  За  это время нужно было не только с ними

познакомиться,  попривыкнуть,  но  еще  выбрать  из их программы подходящий

номер  и как-то меня в нем задействовать. А значит, мне все это приходилось

осваивать  немедленно. Нет, нет времени учить - бери нахально, с ходу, "дуй

свое"  -  вот  уж где я вспоминала папу добрым словом. Далее, надо быстро в

тонателье записать фонограмму этого номера. Опять же скоренько перебежать в

павильон.  Отрепетировать  номер  и снять, желательно, с одного раза! За те

две  фестивальные  недели кого мы только не встречали и не провожали. Перед

нами проходил калейдоскоп лиц, национальностей, диковинных мелодий, пестрых

одежд  и  всевозможных  языков.  После приказа "Мотор!", которому испуганно

подчинялись  все,  наша группа любовалась танцем полуголых черных женщин из

Африки.  В  это  время  художник по костюмам и администрация жарко спорили,

решая  вопрос,  каким  бы  образом их "прикрыть". "Нет на них худсовета", -

острил  кто-то  из  группы.  В  конце  концов  ограничились одними крупными

планами   -   лицами,   опустив   экзотические  движения  фигур  танцующих.

Подпрыгивала  я  в странном ритме в кругу с жизнерадостными болгарами. Пела

вместе   с  французами  и  бледными  альбиносами  из  Шотландии.  Все  было

интересно,  и  все  сулило успех. А когда картину смонтировали целиком, она

разбилась  на две несовместимые части. Поначалу завязывалась какая-то жизнь

в  музыкальном  магазине, образовывался свой микроклимат. И вдруг эта жизнь

прерывалась  чем-то  инородным.  Вместо  ожидаемого  концерта  в финале шли

вставные  номера.  Может,  не  будь  всего этого, в результате появилась бы

просто  милая  картина,  не претендующая на успех своей предшественницы. Но

поди знай, что да кабы.

   Была и еще одна причина,  по которой фильм "Девушка с гитарой", выйдя на

экран,   уже  заранее  большинством  зрителей  воспринимался  негативно,  с

предубеждением.  Для того, чтобы объяснить эту причину, мне придется крепко

взять себя в руки и безжалостно по отношению к самой себе сделать экскурс в

то  время,  которое прошло как период "бурной молодой популярности",  когда

"Девушки с  гитарой" еще  не  было,  а  "Карнавальная ночь" уже  побила все

известные рекорды по посещаемости зрителей.

   Но  прежде вот о каком событии, тоже первом в жизни. Еду я в троллейбусе

номер  девять,  который  довозил  до  ВГИКа.  Сидит рядом со мной мужчина и

читает  газету  "Советская  культура"  Было  это через несколько дней после

выхода  на  экраны "Карнавальной ночи". И вдруг - в газете моя фотография с

белой муфточкой! Я как икну - воздух попал не в то горло. Все: "Что с вами,

девушка?"  - "Да ничего, ничего", - говорю. И кашляю, не могу остановиться.

А  этот дяденька начинает вслух читать статью, очевидно, своим товарищам по

работе.  Статью,  где  рассказывается  о  фильме  "Карнавальная  ночь".  Он

произносит мою фамилию. А я на них смотрю во все глаза, давлюсь от кашля, и

так  хочется сказать им: "Товарищи! Так ведь это я сама!" Оказывается, один

товарищ  уже  видел картину. Тут же включился в разговор и говорил про меня

такое...  Вот  это  была  реклама!  Я  заглянула  в  газету  и на всю жизнь

запомнила  фамилию  автора  статьи  -  Шалуновский.  Ну,  а  теперь  все по

порядку...

   Значит,  это был именно тот период, когда у меня в Москве было в день по

нескольку выступлений.  В  то время,  когда в  калейдоскопе навалившихся на

меня  событий я  не  успевала ничего  сообразить.  События действительные и

события придуманные смешивались в непрерывном круговороте. И я порой уже не

понимала,  что же  на самом деле произошло со мной,  а  что нет.  Все перед

глазами мелькало и пролетало. И я существовала с недоумением, да чего там с

недоумением - с полнейшим отсутствием умения, этого бесценного дара, умения

жить  "на  виду",  когда необходимы дипломатический расчет,  холодный ум  и

нечто   особенное,   совсем  другое,   несовместимое  с   моим   внутренним

устройством.  При всей ограниченности и провинциальности я чувствовала, что

моя натура делает частые перехлесты,  неверные шаги, непоправимые ошибки...

А как это рассчитать? Как избежать ошибок? К кому обратиться?

   Самым  сложным было то, что я не понимала: кто же я теперь? Как раньше -

студентка?  Не  получалось.  Новые  обстоятельства не давали мне счастливой

возможности  оставаться  по-прежнему  той  безмятежной  и  радостной. Своей

популярностью  я  всех раздражала, всем мешала. Что же делать? Со стипендии

снята.  Да  и  с  теперешней  жизнью  "на  виду"  не больно разгуляешься на

студенческую стипендию. Мои родители, при всей любви ко мне, больше, чем на

оплату  комнаты,  прислать не могли. Эстрадной концертной ставки у меня еще

не  было.  Ведь я же была не актриса, а студентка. А за концерты в Колонном

зале  я с удивлением получила по нескольку рублей за выступление - это если

в  сегодняшних рублях, новых рублях. Арифметика простая. Такое бесставочное

выступление  ровно  семь  раз  помещается  в  размере  гонорара из голубого

конверта.  Если учесть, что такие бесставочники, как я, оплачиваются месяца

через  два  после  выступления,  а  голубой конверт вручается тут же, после

концерта,   то  меня  тогда  эти  два  десятка  голубых  конвертов  здорово

поддержали.  Эх,  если  б  знать,  где  упадешь,  -  подстелил бы. Но жизнь

распорядилась жестоко. И не подстелила.

   Теперь  я  очень  твердо  и крепко знаю, какие концерты законные и какие

концерты незаконные. Сейчас, если мне скажут: "Пожалуйста, выступите у нас.

Мы вам в голубой конверт положим голубой карбункул". Э, нет... Это тогда, в

те  времена,  девушка  из  Харькова,  на  которую  свалилась  оглушительная

популярность, неприспособленная к столичным новшествам, обычаям, правилам и

антиправилам,  не  сумела  разобраться  во  всех запутанных тонкостях. Меня

использовали  ловкие  люди,  пугали  статьями, приглашали и забывали где-то

посередине,  переставляя  меня,  как  шахматную  фигуру,  делавшую погоду в

данный  момент  на шахматной доске сборов и популярности. И по всем законам

жизни это должно было рано или поздно кончиться.

   Как-то раз,  в  один из дней съемок "Девушки с гитарой",  вызвали меня в

редакцию одной популярной газеты. Редактор, милый солидный дядечка, пожурил

меня за эти концерты.  Рассказал мне о  ловких администраторах,  которые на

популярных именах делают деньги незаконным путем. Я ему дала честное слово,

что больше это никогда не  повторится.  Но  как же  на душе было нестерпимо

стыдно и тошно!

   "Алло,  алло, как ты себя чувствуешь, алло", - скрывая сильное волнение,

задыхаясь,  кричала из Харькова мама. Наверное, что-то произошло с папой. И

она от  меня это утаивает.  Но папа рядом.  Я  же слышу,  как они о  чем-то

перешептываются.  Тогда почему мама  не  дает  ему  возможности говорить со

мной?  "Лель,  дочурка не  у  курси...  Ты  скажи,  як  мать,  пока люди не

добралися".  -  "Мам,  я же все слышу!" - "Дочурочка, моя дорогенькая, якой

позор,  на  увесь  Харькув!  Тебя  ув  газете  прописали.  Мы  с  Лелюю  не

выживем..." Значит, тот дяденька не только пожурил...

   Тот редактор,  который беседовал со  мной,  написал фельетон об артистах

эстрады,  получающих голубые конверты.  И  главной фигурой выступала "самая

молодая актриса,  еще студентка, но уже..." Фельетон могут прочесть не все,

но что-то компрометирующее тебя, конечно же, слышали все.

   Прошлое,   как  талантливый  актер-лицедей,  обожает  являться  в  самых

разнообразных обличьях,  чтобы напомнить о себе.  Слегка прикоснувшись, оно

тем  самым мешает тебе еще  раз потерять голову от  нынешних твоих успехов.

Хотя оно и знает,  что ты теперь ученый. Но все же так, на всякий случай...

Иногда  оно  приобретает обличье приятной женщины с  двусмысленной улыбкой,

которая думает,  что за давностью лет ты все позабыл.  А чаще всего прошлое

предстает в виде короткого анонимного письмеца.  Но есть любители сохранять

неприятные истории.  Это редкая разновидность антикваров.  Не так давно, во

время кинофестиваля в Москве, ко мне подошел мужчина. Что-то говорил о моих

последних ролях.  Но  где-то очень,  очень далеко я  почувствовала знакомые

колкие нотки. Теперь у меня расслаблений не бывает...

   И вот же судьба - фамилия журналиста, который написал ту добрую статью о

веселой  комедии,  и  фамилия  автора этого фельетона абсолютно одинаковые.

Если  бы  не  одна-единственная  буковка...  Одна лишь буковка, а моя жизнь

повернулась  на  180  градусов.  И опять, без разминки, выскочив из огня, я

очутилась   внутри   холодного   айсберга.  Пошли  пачками  письма  резкого

негативного  содержания. Не знаю, как у меня хватило сил - наверное, только

по  молодости - чтобы не упасть, не разрыдаться, не сказать: не надо так...

Там,  в  глубине  души,  у  меня  все  обрастало горькой, печальной болевой

пленкой.  И  самое  большое  количество писем, и самые колкие из них шли из

родного  города:  "Нам  стыдно  за вас. Вы опозорили наш город. Ваши фильмы

смотреть  не  пойдем".  Я  заглядывала в лица людей, пытаясь поймать добрый

взгляд.   Но  уж  слишком  раздражала  всех  эта  моя  бурная,  неспокойная

популярность.  Я  понимала,  что уже никто не в силах помочь. Но как же мне

нужно было тогда почувствовать рядом живое человеческое тепло!

   Спасение у  родителей.  Ни слова,  которое могло бы причинить боль.  При

маме папа держался.  Но без нее бросался ко мне,  обнимал меня: "Дочурочка,

моя дорогенькая,  як же ж так? А можа, ты главное недоговариваешь, а? Як же

так?  Мы  ж  з  Лелюю после войны у  праздники проводили массовку.  И  нам,

бувало,  деньжаты зразу дають.  А того "безлюднага" фонда мы з Лелюю годами

ждали. Што ж теперь, за ето казнить во так во..."

   Родители  отправили  меня  в  Сочи  к  папиному  другу-баянисту, чтобы я

отошла,  сменила обстановку... Мои дорогие наивные родители!... Я сидела на

пляже.  Вдруг  в  спину  мне  попал камешек. Потом второй. Потом сдавленный

хохоток.  Я  быстро  собрала  свои  манатки  и  убежала. В одном популярном

кинематографическом  журнале  поместили  на  меня  карикатуру.  Значит,  на

фельетоне  и  еще  на нескольких статьях в других газетах по тому же поводу

эта  история  не  кончилась. На карикатуре я была изображена в виде краба с

многочисленными  щупальцами, которые со всех сторон сгребают деньги. Только

вместо  головы  краба художник вмонтировал лицо героини из веселого фильма,

где  она  добро  и искренне желает людям всего хорошего. Ну как после этого

должны  ко  мне  относиться,  если  я  сама  себя возненавидела! Сломалась,

сломалась  совершенно.  Надломился  хребет.  А  без  него никакие подпорки,

никакие костыли не помогут. Говорят, такие травмы только время излечивает.

   Сейчас  растет  стойкое  поколение.  Поколение интересное.  Если  ругают

фильм,  спектакль -  значит,  надо его обязательно посмотреть и  иметь свою

точку зрения.  Если любимого кумира задевают в статейках - его популярность

пуще прежнего возрастает.  Все наоборот. Сейчас таких едких фельетонов нет,

но статьи все по тому же поводу -  о голубых конвертах -  появляются. Читаю

недавно такую статейку,  и вижу в ней фамилию молодого актера,  с которым у

меня завтра съемка.  Расстроилась,  не могла долго заснуть:  вспомнилось то

горькое  время.  Я  готовилась к  утренней встрече с  этим  милым  актером,

подбирала слова, чтобы он не был одинок, в стороне. Думала, скажу ему, мол,

держись. Сделай вывод для себя, и увидишь, все пройдет, все забудется. А он

пришел -  бодренький.  На лице ни тени.  Вот сила воли. "Привет, родные мои

художники! А что с вами? Вы нездоровы или у вас неприятности?" - спросил он

у меня.

   А осенью того же 1958 года мне пришлось выступать с другими киноактерами

в одном из московских клубов.  Прошло всего полгода.  А я уже переродилась.

Моя  кожа стала так  прозрачна,  что  даже косые взгляды,  незаметные уколы

вызывали ощущение катастрофы.  То,  как долго шептались,  каким же  номером

меня выпустить на  сцену,  уже не  предвещало ничего хорошего.  Какую же  я

теперь представляю собой фигуру? Естественно, не королеву. Но и не пешку...

пока.  Шепчутся.  Тогда кто я?  Скорей бы,  скорей бы это произошло. Что-то

окончательное. После всего это была первая встреча с публикой.

   Теперь  я  смотрю на себя со стороны: на сцену, опустив голову, медленно

выходит  девушка  с  грустным лицом. Я боялась улыбнуться. Я просто боялась

"тех"  улыбок, "тех" песен, боялась себя "той". Романс из фильма "Девушка с

гитарой". Я спела две строчки. В зале раздался робкий одинокий свист. Потом

по  залу  пронесся  гул  -  с  самого заднего ряда до самого первого. И все

смолкло.  В  зале  была  тишина гробовая. Я сказала: "Извините". И медленно

пошла  за кулисы. Я понимала, что теперь всю жизнь буду обливаться холодным

потом,  вспоминая тот краткий миг. Страшное помнится долго. Прошлое, как бы

оно ни отдалялось, живет внутри.

   На этом можно поставить точку.  Собственно,  это и  есть печальный конец

короткой истории. Истории, начавшейся так беззаботно и празднично, весело и

эксцентрично.  Можно было бы  поставить точку,  если бы  не жизнь,  которая

продолжалась.  Хотелось жить! Теперь меня поражает, какая же это была сила,

сила,  бьющая через край!  Когда это разрывает тебя,  ты  не задумываешься,

какие силы  где-то  там  хотят растоптать твое желание радоваться жизни.  И

пусть между двумя волнами моей  жизни лежит долгий,  бесконечный отлив.  Но

именно эти годы долгого отлива заслуживают внимания.  Именно в запутанных и

извилистых уголках головного мозга,  именно  с  того  времени откладывались

самые  острые  впечатления,  переживания и  сны  -  вперемежку с  дурацкими

историями,  сплетнями и анекдотами. Все это пестрое богатство долго таилось

и  не  верилось,  что придет время и  оно выберется на свет.  Эти годы меня

закалили.  В них заключены начала, которым потом суждено вылиться на экране

в ролях женщин, прошедших испытания жизнью.

   Зато  теперь  я  знаю,  что,  пройдя  сквозь  самое  невозможное,  можно

перенести все. И, все перенеся, человек может быть даже счастлив! Главное -

суметь не растерять остатков доброты, человечности и душевного тепла.

 

К содержанию  Людмила Марковна Гурченко: «Аплодисменты»

 

Смотрите также:

  

Женщина-факир

Но смущение длится недолго, ведь они уже на съемочной площадке: юрии Никулины, Людмилы Гурченко, чарли Чаплины — им нравится смешить. ...
bibliotekar.ru/znak/889-4.htm

 

 Фазы телеинтервью. Три фазы телеинтервью. По определению, данному ...

Если с первых слов с гостем студии начинают говорить на украинском языке (как произошло с Людмилой Гурченко в ток-шоу «СВ») и он отвечает таким же образом, ...
www.bibliotekar.ru/russkiy-yazyk/110.htm

 

 фильм Рязанова Вокзал для двоих

В главных ролях — Людмила Гурченко, Олег Басилашвили. Иносказательно: о том, что предназначено только для двоих.
bibliotekar.ru/encSlov/3/142.htm

 

Очерки кино СССР. Немое кино 1918 – 1934 годы

Книга известного историка кино профессора ВГИКа Николая Алексеевича Лебедева рассказывает о возникновении и развитии кинематографа в СССР...
www.bibliotekar.ru/kino/index.htm

 

 Театр начинается с вешалки. Станиславский

Приписывается одному из основателей Московского Художественного театра Константину Сергеевичу Станиславскому (1863— 1938). Но нигде в его сочинениях это ...
www.bibliotekar.ru/encSlov/18/32.htm

 

 ТЕАТР - первые театры, первые актеры и драматурги, постановки ...

Театр чудес просуществовал до XIX века. Грандиозные спектакли-феерии с городских площадей перекочевали потом в театральные залы. ...
www.bibliotekar.ru/divo/31-96.htm

 

 РУССКИЙ ТЕАТР. Мочалов и Каратыгин. 1898 год

За всё время существования русского театра нельзя указать другого артиста не только равного бессмертному Щепкину, но порой и превосходившего его, ...
www.bibliotekar.ru/reprint-153-mochalov/index.htm

 

 БРОКГАУЗ И ЕФРОН. Театр. Первые театры. Исторя театра

I. Театр у греков и римлян (θέατρον) — как особое сооружение, приспособленное для драматических представлений, получил правильное устройство впервые у ...
bibliotekar.ru/bet/77.htm

 

 Русский театр. Русская драма. История русской драмы

Петр Великий был любителем театра; в 1702 г. он послал в Данциг за актерами некоего Яна Сплавского, который сговорил антрепренера Кунста с труппой. ...
bibliotekar.ru/ber/249.htm