Детство Людмилы Гурченко. Дядя Вася был огромным, мощным человеком. Ходил в маленьких черных очках, с палкой. Рядом с ним было все маленьким: и баян, и его жена. Дядя Вася.

  Вся электронная библиотека >>>

 Аплодисменты >>

 

 

 

Людмила ГурченкоАплодисменты


Людмила Марковна Гурченко 

 

ДЯДЯ ВАСЯ

 

  "Вторые немцы"  объявили комендантский час.  Нельзя появляться на  улице

после шести вечера -  расстрел на  месте.  За  время оккупации было столько

приказов,  столько распоряжений и угроз,  что бдительность у людей ослабла.

Но  когда после приказа о  комендантском часе на следующее же утро на улице

были убитые,  стало ясно, что "вторые немцы" приказы приводят в исполнение.

И после шести вечера город был мертвым. Только редкие выстрелы. Только звук

железных подков.

   Зато  утром,  чуть свет,  начиналась жизнь.  Но  какая!  Люди как  будто

наверстывали за вечер. Все выныривали из своих домов и бежали на базар! Там

все: еда, одежда, деньги, надежда - жизнь!

   Мы  с  мамой тоже спешили на базар.  Теперь мама торговала табаком.  Нас

выручил папин товарищ - баянист дядя Вася. Я его до войны не видела у нас в

доме. Наверное, он у папы был не "кровенный", а просто товарищ.

   - Всех поили,  кормили...  Куда все делись?  Исчезли. А дядя Вася помог.

Кто мог подумать?  Встретила его на базаре.  Голос мой не узнал,  Валь,  по

руке узнал, улыбнулся: "Здравствуй, Леличка".

   - Леля! Как это по руке? Он что - гадает? Ты меня с ним познакомь...

   - Да нет, Валя, он баянист, слепой.

   Дядя  Вася  был  огромным,  мощным человеком.  Ходил в  маленьких черных очках,  с палкой.  Рядом с ним было все маленьким:  и баян, и его жена. Она

его  постоянно сопровождала и  тихо шелестела своим добрым голосом:  "Вася,

тут ступенька,  не спеши,  дорогой,  не спеши.  Мы успеем..." Дядя Вася был

слепым от  рождения.  Со  стороны было так забавно -  огромный человечище с

маленьким баяном и маленькой женщиной.

   Он тогда нас с мамой спас.  Его жена торговала на базаре табаком. А дядя

Вася играл на баяне в  маленькой пивной.  Они одолжили маме денег на табак.

Табак мама купила оптом - полмешка. А продавали мы с ней его в розницу - на

стаканы. Стаканы выбирали самые маленькие.

   А табак мама смачивала водой,  чтобы он разбухал. Один раз нам подсунули

вместо табака полмешка мякины.  Мама плакала, мы не знали, что предпринять,

кому мстить,  кому жаловаться. Ей дали "дельный" совет: если в горле дерет,

значит, это табак, если нет - значит, нет. Мама научилась курить.

   С  утра я честно стояла рядом с мамой,  старательно исполняла все мамины

"дела".  А  потом молча смотрела на нее с  мольбой в глазах.  "Ладно,  иди,

только не долго..."

 

 

   У  меня  было  много  дел.  Сначала  я  шла по молочному ряду, старалась

"напробоваться" сметаны, молока... Для виду со мной всегда пустая банка или

кружка.  Иначе  не  дадут  попробовать. А так: не нравится - вот и не беру.

Потом  по  штучным рядам. А потом, "на закуску", - в пивную к дяде Васе. Он

был  такой  добрый,  как папа. Придешь к нему, всегда что-нибудь сунет: или

петушка,  или  кусочек  белого сахара. У них не было своих детей. Дядя Вася

меня очень любил.

   Пивная была маленькая,  всего на три столика. Содержал ее пожилой цыган,

дядя  Коля.  Его  жена и  трое детей пели около пивной и  зазывали прохожих

посетить их "кафе".  Это слово было в моде.  Кафе считалось шиком.  На всех

пивных и  кафе висели разноцветные самодельные вывески.  Дяди Васина пивная

называлась "Споем, цыгане". Пивная пользовалась успехом. Народу всегда было

много,   даже  стояли.   Звучала  песня  "Мой  костер  в   тумане  светит",

пользовалась успехом "Люба-Любашка":

 

                      Нет на свете краше нашей Любы,

                      Черны косы обвивают стан,

                      Как кораллы, розовые губы,

                      А в глазах у Любушки - туман...

 

   Я иногда пристраивалась к ним и подпевала с огромным удовольствием.

   Неподалеку сидел старичок.  Он продавал порошки. Низким красивым голосом

все время повторял одно и  то же:  "Не забудьте -  от-ы  клопов-ы,  блох-ы,

крыс-ы,  мышей..."  Когда я его передразнивала,  он не сердился,  а смеялся

громче всех: "Действительно смешно, детка, ах, господи, до чего же я дожил!

А знаешь, детка, когда вы все поете, я твой голос сразу узнаю. Без тебя уже

нет той гармонии. Не так звучит".

   Как он красиво говорит:  "Гармония!"  Вроде бы простое слово -  от слова

"гармонь".  Баян.  Ясно. Но как звучит - гармония! Я знаю, о какой песне он

говорил.  Я  в  ней  "нашла" красивые подголоски.  И  сама  влюблена была в

мелодию цыганской песни:

 

                   Эх, бирюзовые, золоты колечики,

                   Ой, да раскатилися тихо по лужку,

                   Ты ушла, и твои плечики

                   Скрылися в ночную тьму.

                   Ай, да по зеленой травушке-муравушке,

                   Ой, да не собрать растерянных колец,

                   Не сыскать любви - забавушки,

                   Видно, счастью тут конец...

 

   Дядя  Вася  так  красиво  играл!  С  переборами,  с  вариациями.  "Хорош

гармонист, хоть и слепой", - говорили посетители. Мой папочка так играть не

умел. А дядя Вася играл "як зверь". Это точно.

   У моих друзей -  Толика,  Валерика, Сени - появилась другая девочка. Всю

зиму я  болела,  потом мама меня на  базар не  пускала -  вот и  занято мое

место.  Но это была родная сестра Толика.  Она подросла.  Я гордо проходила

мимо,  а  душу  грызла  ревность.  Девочку я  рассматривала издали.  Ничего

особенного. Две толстые косички. Вместо лент веревочки.

   Тоже мне!  Мне бы  такие косы.  Да  я  бы их накрутила колечками,  как у

Марики Рекк,  в крайнем случае, раздобыла бы два малиновых банта! На базаре

продавали ленты  из  парашютного шелка.  Все  ядовитого цвета:  голубого  -

"вырви глаз",  оранжевого с  желтым отливом -  "алая роза".  Но  мне больше

всего  нравились  малиновые  ленты.  Такой  необыкновенный  цвет...  Мне  с

ребятами было куда веселее.  Но ведь она сестра,  а я чужая.  Эх, если бы у

меня  был  старший брат!  Но  все-таки  легче  оттого,  что  сестра,  а  не

посторонняя девочка.  Что ж,  прощайте, Морда, Вилли, Сенчак. На базаре мне

уже все знакомо. Я и в одиночку не пропаду.

 

 

   В 1964 году я работала в театре "Современник".  Тогда театр находился на

площади Маяковского. После репетиции сказали на проходной, что меня вот уже

два часа дожидается какой-то  человек.  Навстречу мне шел большой мужчина с

черной бородой. Я его раньше никогда не видела.

   - Здравствуйте, Людмила!

   - Зд-дравствуйте...

   - Наверное, вы меня не узнаете?

   - Нет, извините, нет,

   - Как бы это... Неудобно сказать... Да мы с вами когда-то воровали.

   Я  прямо  шарахнулась  от  него.  "Современник"  в  то  время  был самым

популярным  театром  в  Москве. Артистов немного. Все "личности". Атмосфера

самая  интеллигентная  и  интеллектуальная.  В  каждом углу читаются редкие

стихи.   Речь   перемежается   такими   новыми,   модными   тогда  словами:

"экзистенциализм",  "коммуникабельность"...  Я репетирую Ростана "Сирано де

Бержерак",  борюсь  со  своим  "харьковским  диалектом",  успешно,  вот уже

полгода,   выращиваю   в  себе  "голубую  кровь"  -  и  на  тебе!  Какой-то

ненормальный. "Мы с вами, - говорит, - когда-то воровали". Такое ляпнуть!

   Ну всегда, всегда со мной не так, как с людьми.

   - Вы что, товарищ? Что вы говорите? Вы меня с кем-то путаете. - И быстро

ухожу.  Он меня догоняет.  Весь красный, ему тоже очень неловко. Но хоть не

нахал.

   - Людмила...  ну это... вот черт... в Харькове. Война, базар, мороженое.

Всякое то-се... Ну? - И шепотом добавил:

   - Ну, Толик я, - и еще тише: Мордой звали...

   - То-олик! Ой, ну, конечно, конечно! Прекрасно все помню! Еще бы! Вас не

узнать, вы такой большой...

   - А я вас в кино сразу узнал,  хотя вы тоже изменились. Всем говорю, что

вас знаю,  -  никто не верит.  Не скажешь же, что воровали в детстве... Все

хотел вас повидать,  да не решался.  А сегодня думаю: а, чем черт не шутит?

Принял для храбрости, и вот...

   Мы зашли в ресторан "Пекин".

   Толик стал горным инженером. В Москве был проездом с Севера.

   Вспоминали далекое и такое родное прошлое. Уже громко, не оглядываясь по

сторонам,  называли все своими словами.  Нас связывали особые узы братства,

которые объединяли всех, кто перенес войну в Харькове.

   Мы с удовольствием говорили на "военном" харьковском жаргоне.  И ни один

человек рядом не смог бы нас понять.

 

К содержанию  Людмила Марковна Гурченко: «Аплодисменты»

 

Смотрите также:

  

Женщина-факир

Но смущение длится недолго, ведь они уже на съемочной площадке: юрии Никулины, Людмилы Гурченко, чарли Чаплины — им нравится смешить. ...
bibliotekar.ru/znak/889-4.htm

 

 Фазы телеинтервью. Три фазы телеинтервью. По определению, данному ...

Если с первых слов с гостем студии начинают говорить на украинском языке (как произошло с Людмилой Гурченко в ток-шоу «СВ») и он отвечает таким же образом, ...
www.bibliotekar.ru/russkiy-yazyk/110.htm

 

 фильм Рязанова Вокзал для двоих

В главных ролях — Людмила Гурченко, Олег Басилашвили. Иносказательно: о том, что предназначено только для двоих.
bibliotekar.ru/encSlov/3/142.htm

 

Очерки кино СССР. Немое кино 1918 – 1934 годы

Книга известного историка кино профессора ВГИКа Николая Алексеевича Лебедева рассказывает о возникновении и развитии кинематографа в СССР...
www.bibliotekar.ru/kino/index.htm

 

 Театр начинается с вешалки. Станиславский

Приписывается одному из основателей Московского Художественного театра Константину Сергеевичу Станиславскому (1863— 1938). Но нигде в его сочинениях это ...
www.bibliotekar.ru/encSlov/18/32.htm

 

 ТЕАТР - первые театры, первые актеры и драматурги, постановки ...

Театр чудес просуществовал до XIX века. Грандиозные спектакли-феерии с городских площадей перекочевали потом в театральные залы. ...
www.bibliotekar.ru/divo/31-96.htm

 

 РУССКИЙ ТЕАТР. Мочалов и Каратыгин. 1898 год

За всё время существования русского театра нельзя указать другого артиста не только равного бессмертному Щепкину, но порой и превосходившего его, ...
www.bibliotekar.ru/reprint-153-mochalov/index.htm

 

 БРОКГАУЗ И ЕФРОН. Театр. Первые театры. Исторя театра

I. Театр у греков и римлян (θέατρον) — как особое сооружение, приспособленное для драматических представлений, получил правильное устройство впервые у ...
bibliotekar.ru/bet/77.htm

 

 Русский театр. Русская драма. История русской драмы

Петр Великий был любителем театра; в 1702 г. он послал в Данциг за актерами некоего Яна Сплавского, который сговорил антрепренера Кунста с труппой. ...
bibliotekar.ru/ber/249.htm