Аплодисменты

Людмила Марковна Гурченко 

   Летом 1942 года был такой период,  когда я стала основным кормильцем.  Я

гордилась,  что  слова  "Люся принесет обед" воспринимались как  нечто само

собой разумеющееся.  Лето,  зелень,  солнце,  фрукты,  базар.  И уже совсем

другое настроение.  Были бомбежки,  но реже.  К  ним привыкли.  О смерти не

говорили. О зиме вспоминать не хотелось.

   В  Театре оперетты мы не были.  Но однажды ходили в кино.  Фильмы шли на

немецком языке.  Немцы гражданский кинотеатр не посещали. Они не появлялись

в тех местах, где собиралось много людей, - боялись партизан.

   Мы купили самые дешевые билеты.  Это я очень хорошо запомнила. Тетя Валя

сказала:  "Уж если пошли,  то надо сидеть как люди, а не на первом ряду". А

мама сказала,  что люди сидят и "на первом ряду",  и если бы она знала, что

билеты такие дорогие, ни за что бы не пошла!

   Мы сидели в первом ряду справа от середины экрана.  На нас все смотрели.

Точнее,  смотрели не  на  нас,  а  на  тетю Валю.  Сзади волосы у  нее были

подвернуты в большой валик.  А впереди,  открывая красивый лоб,  возвышался

огромный кок.  Такую прическу тогда носили все женщины,  даже моя мама.  Но

как  всем  им  далеко до  тети  Вали!  На  ней  было крепдешиновое платье -

голубое,  с розовыми цветочками, с высокими плечами. На груди огромный бант

- розовый,  без цветочков,  прикрепленный с двух сторон к платью.  На ногах

знаменитые "ковровые туфельки".  Я расстроилась за тетю Валю. Такая дама. И

в  первом ряду.  А  лично мне  было очень приятно сидеть "на  первом ряду":

экран  рукой подать,  никто не  мешает.  А  звучит как?  Первый ряд!  А  не

какой-нибудь  там  последний,   задворки.  Но  тетя  Валя  умела  мгновенно

перестраиваться.  Пока я за нее переживала, она уже весело острила и шутила

с  мамой.  Тетя Валя чувствовала себя королевой.  Довольная сидела в первом

ряду,  как будто так и надо.  "Доця!  Улыбнись! Аллес нормалес!" Теперь она

уже меня утешает.

   О фильме в городе говорили:  красота,  любовь, танцуют, поют, войны нет,

еды у них полно - такая жизнь - закачаешься!

   И  вдруг  вместо фильма показали немецкую кинохронику.  В  первый раз  я

увидела Гитлера.  Он дергался,  неистово кричал,  угрожал,  выбрасывал руку

вперед. За ним - тьма рук: "Хайль!" Гитлер с челкой, с усами.

   Пока я сидела, погруженная в "политику", на экране без перерыва началась

картина  "Девушка моей  мечты".  И  хроника  и  картина шли  без  перевода.

Понимай, как хочешь, сочиняй любую историю. Даже интересно.

   Мы возвращались домой. Мама сразу же заговорила с тетей Валей про менку,

про базар, про сахарин. Как же так? Мы впервые были в кино, слушали музыку,

видели  актрису,  которая пела,  прекрасно танцевала...  А  они  опять  про

свое... Это все мама - ничего ей не интересно.

   Ночью  мне  никто не мешал. Моя душа разрывалась от звуков музыки, новых

странных  гармоний.  Это  для  меня ново, совсем незнакомо... Но я пойму, я

постигну,  я  одолею!  Скорее  бы кончилась война. Скорее бы вернулся папа.

Скорее  бы  услышать:  "Не,  Лель! Дочурка актрисую будить, ув обязательном

порядке! Моя дочурочка прогремить!"

   Наутро у тети Вали была прическа,  как у Марики Рекк.  Впереди маленькие

колечки, а сзади плыли волны волос по плечам.

   Наутро я  встала с  твердым решением:  когда вырасту -  обязательно буду

сниматься в кино.

В главных ролях — Людмила Гурченко, Олег Басилашвили. Иносказательно: о том, что предназначено только для двоих.
bibliotekar.ru/encSlov/3/142.htm

Книга известного историка кино профессора ВГИКа Николая Алексеевича Лебедева рассказывает о возникновении и развитии кинематографа в СССР...
www.bibliotekar.ru/kino/index.htm