Савинков на фронте в Ставке. Россия в 1917 году. Мемуары эмигрантов

 

Вся Библиотека >>>

Русская история и культура

Дневники Зинаиды Гиппиус >>>

 

Россия, 20 век.  Мемуары эмигрантов

Зинаида ГиппиусЗинаида Гиппиус

Дневники


 

Разделы: Русская история и культура

                 Рефераты по истории 

 

СИНЯЯ КНИГА

 

23 августа. Среда

 

Вечером Д. В. оставшийся в городе, часов около 12 сидел в столовой (пишу по его точной записи и рассказу). Постучали во входную дверь. Дима решил, что это Савинков, который всегда так приходил. (Дверь от столовой близко, а звонок прислуге очень далеко).

Подойдя к двери, Дима, однако, сообразил, что Савинков — на фронте, в Ставке, а потому окликнул:

— Кто там?

— Министр.

Голоса Дима не узнает. Открывает дверь на полуосвещенное pallier.

Стоит шофер, в буквальном смысле слова: гетры, картуз. Оказывается Керенским.

Кер. Я к вам на одну минуту...

Дим. Какая досада, что нет Мережковских, они сегодня уехали на дачу.

Кер. Ничего, я все равно на одну минуту, вы им передадите, что я благодарю их, и вас всех за письмо.

Переходят в гостиную. Керенский шагает во всю длину, Д. В. за ним.

Дим. Письмо написано коротко, без мотивов, но это итог долгих размышлений.

Кер. А все-таки оно недодумано. Мне трудно, потому что я борюсь с большевиками левыми и большевиками правыми, а от меня требуют, чтобы я опирался на тех или других. Или у меня армия без штаба, или штаб без армии. Я хочу идти посередине, а мне не помогают.

Дим. Но выбрать надо. Или вы берите на себя перед «товарищами» позор обороны, и тогда гоните в шею Чернова, или заключайте мир. Я вот эти дни все думаю, что мир придется заключить...

Кер. Что вы говорите?

Дим. Да как же иначе, когда войну мы вести не можем и не хотим. Когда ведешь войну, нечего разбирать, кто помогает, а вы боитесь большевиков справа.

Кер. Да, потому что они идут на разрыв с демократией. Я этого не хочу.

Дим. Нужны уступки. Жертвуйте большевиками слева, хотя бы Черновым.

Кер. (со злобой). А вы поговорите с вашими друзьями. Это они посадили мне Чернова...

...Ну что я могу сделать, когда... Чернов — мне навязан, а большевики все больше подымают голову. Я говорю, конечно, не о сволочи из «Новой Жизни», а о рабочих массах.

Дим. И у них новый прием. Я слышал, что они пользуются рижским разгромом. Говорят: вот, все идет по нашему, мы требовали, чтобы 18 июня не начинали наступления...

Кер. Да, да, это и я слышал.

Дим. Так принимайте же меры! Громите их! Помните, что вы всенародный президент республики, что вы над партиями, что вы избранник демократии, а не социалистических партий.

Кер. Ну, конечно, опора в демократии, да ведь мы ничего социалистического и не делаем. Мы просто ведем демократическую программу.

Дим. Ее не видно. Она никого не удовлетворяет.

Кер. Так что же делать с такими типами, как Чернов?

Дим. Да властвуйте же наконец! Как президент — вы должны составлять подходящее министерство.

Кер. Властвовать! Ведь это значит изображать самодержца. Толпа именно этого и хочет.

Дим. Не бойтесь. Вы для нее символ свободы и власти.

Кер. Да, трудно, трудно... — Ну, прощайте. Не забудьте поблагодарить 3. H. и Д. С.

Далее Д. В. прибавляет:

«Ушел так же стремительно, как и пришел. Перемена в лице у него громадная. Впечатление морфиномана, который может понимать, оживляться только после вспрыскивания. Нет даже уверенности, что он слышал, запомнил наш разговор. Я встретил его ласково и вообще «подбодрял».

...Все, говорит Д. В., там в панике, даже Зензинов. Весь город ждет выступления большевиков. Ощущение, что никакой власти нет.

Карташев в панике сугубой, фаталистической: «все пропало».

...Странен темп истории. Кажется — вот-вот что-то случится, предел... АН — длится. Или душит, душит, и конца краю не видать, — ан хлоп, все сразу валится, и не успел даже подумать, что мол, все валится, — как оно уже свалено, кончено, лежит.

В общем, конечно, знаешь, — но ошибаешься в днях, в неделях, даже в месяцах.

 

К содержанию книги:  Зинаида Гиппиус. Дневники

 

«Белые армии - чёрные генералы»: мемуары белогвардейцев

"Белые против Красных. Генерал Деникин"

 Зинаида Серебрякова   Сергей Есенин   "Дело" Гумилёва   ГУЛаг