1856 год. Чарльз Диккенс. Английские анекдоты. Буль

  

Вся библиотека >>>

 Чарльз Диккенс >>>

 

Английские писатели

Чарльз Диккенс

Статьи. Речи. Письма


Русские и зарубежные писатели 19 века

Биографии известных писателей

Рефераты по литературе

 

ПРОЕКТ ВСЕБРИТАНСКОГО СБОРНИКА АНЕКДОТОВ

 

     Перевод Е. Коротковой

 

     За последние  два  года  было  установлено,  что  единственное,  в  чем

нуждается Англия, это государственный потешник. Будь в ее  распоряжении  сей

высокопоставленный чиновник, который игриво тыкал бы  ее  под  ребра  в  тех

случаях, когда она считает себя больной, и с веселыми  ужимками  отмахивался

бы от нее, когда она принимается издавать стоны, и она неминуемо вступила бы

на стезю процветания. Усомниться в этом, значило бы впасть в ересь,  каковую

мы и будем впредь распознавать именно по этому признаку.

     Это   открытие   оказало   столь   живительное   воздействие   на   мои

патриотические  чувства  и  национальную  гордость,  что,  осуществляя   сию

грандиозную  идею,  я  составил  проект  восстановления  у  нас   устарелого

института  придворного  шута.  Содержание  его  обошлось  бы  дешевле,   чем

содержание первого лорда потехи, и сулило нам более веселые забавы, чем  те,

что исходят из ведомства последнего. Основою моего  проекта  послужил  план,

который я составил несколько лет тому назад, имея целью  возродить  к  жизни

должность шута при лорд-мэре: могу сообщить, что план этот, несомненно,  был

бы  принят  городом  Лондоном,  если  бы  столь  высокое   учреждение,   как

муниципальный совет, не изъявило желания взять на себя исполнение  шутовских

обязанностей и всеми своими речами, обращенными  к  великим  мира  сего,  не

поддерживало бы в нашей публике уверенность,  что  этими  обязанностями  оно

отнюдь не пренебрегает.

     Однако предмет, на котором  я  намерен  здесь  остановиться,  не  имеет

касательства ни к одному из упомянутых здесь мною хитроумных (да  будет  мне

позволено употребить это слово) планов. Речь идет  об  ином,  гораздо  более

Значительном проекте, о составлении Всебританского сборника анекдотов.

     Осмелюсь предположить, что едва ли найдутся люди, которые  не  замечали

бы, какими обильными данными  мог  бы  со  дня  на  день  пополняться  такой

сборник.   Парламентские   дебаты,   прием   депутаций   в   государственных

учреждениях, процедуры следственного суда, сообщения в  печати  о  всяческих

знаменитостях, все это так и искрится комизмом. И не позорно ли,  что  столь

чувствительная к юмору нация, как наша, до сих пор  не  обзавелась  солидной

энциклопедией, где были бы собраны все эти сокровища веселья, где они  могли

бы сберегаться для потомства и со временем,  быть  может,  были  бы  внесены

синьором Паницци * в каталог Британского музея.

     Мое предложение сводится к тому, чтобы для  составления  Всебританского

сборника анекдотов была незамедлительно созвана постоянная ученая  комиссия,

в которую входило бы не менее сорока членов,  отобранных  из  числа  младших

сыновей, племянников, двоюродных братьев и родичей аристократов, из  которых

каждому было бы положено жалованье в размере двух с половиной тысяч фунтов в

год, не  облагаемых  подоходным  налогом.  При  назначении  членов  комиссии

предпочтение надлежит отдавать тем молодым  дворянам  (как  знатным,  так  и

незнатным), кои менее всех прочих  знакомы  с  предметом,  и  прилагать  все

усилия к тому, чтобы в комиссию не попали сведущие лица.  Президентом  этого

совета станет, согласно своей должности, первый лорд потехи,  ему  же  будет

поручено назначение членов совета. Совет будет заседать так  редко,  как  он

сочтет нужным. Кворум нежелателен. А первого апреля каждого года совет будет

выпускать годичный сборник британских анекдотов in quarto {В четвертую  долю

листа (лат.).}, цена десять фунтов за том.

     Я предвижу, что последний пункт вызовет возражения в связи с  тем,  что

предполагаемая цена книги слишком-де высока  и  что  продажа  Всебританского

сборника анекдотов не возместит государству  расходов,  затраченных  на  его

издание. Но я сразу же устраняю эти возражения, объявив, что одна из главных

моих идей именно в том  и  заключается,  чтобы  превратить  сию  драгоценную

публикацию в источник неограниченного приращения наших общественных сумм,  и

что для этого надо лишь добиться постановления парламента  о  принудительной

продаже сборника всем домохозяевам, с коих ежегодно  взимается  по  двадцать

пять фунтов на нужды бедняков. Проведение этой меры  я  поручил  бы  мистеру

Фредерику Пилю, нашему уважаемому товарищу военного министра,  чьи  скромные

дарования, миролюбивый нрав и поразительные успехи,  которых  он  добился  в

деле расквартирования солдат во всех частных домах Шотландии, делают  его  в

наших глазах наиболее подходящим для этой цели.

     Поскольку в закрытых школах для детей привилегированных  классов  живые

языки не в почете, и поскольку идея издавать  британский  сборник  на  языке

британцев не лишена некоторой целесообразности (хотя язык этот слишком прост

и  доступен),  может  возникнуть  необходимость  подвергнуть  труды   ученой

коллегии некоей проверке накануне того, как ее творение  будет  окончательно

подготовлено  к  печати.  Такую   проверку   я   поручил   бы   Королевскому

литературному фонду, ибо обнаружил, что в каком-то  из  его  комитетов  есть

один преподаватель литературы. Не худо было  бы  первый  том  Всебританского

сборника анекдотов снабдить  рассказом  о  деятельности  сего  процветающего

учреждения (с объяснительными заметками, которые растолковали  бы  нам,  как

ухитряется оно израсходовать  сорок  фунтов  для  того,  чтобы  выдать  одну

сотню); о возглавляющем его совете, который никогда не собирается и  созвать

который не способна никакая сила в  мире;  о  его  хваленом  уменье  хранить

тайны, когда  любой  издатель  в  любое  время  может  получить  официальные

сведения о бедственном положении литератора; и о том, что оно  являет  собой

превосходный образец шутки.

     Манера повествования Всебританского сборника анекдотов, этого хранилища

набранных  образцов  остроумия  и  юмора,  должна  быть  строго   ограничена

прецедентом (как и все,  находящееся  в  пределах  Соединенного  Королевства

Великобритании и Ирландии). В Британском сборнике  ни  под  каким  видом  не

будет допущено ни малейшего  отклонения  от  принятой  методы.  Если  добрый

старый стиль был пригоден для наших предков, он сгодится и для  нас  и  всех

следующих  поколений.  Стремясь  придать  своим  предложениям  практичность,

законченность и простоту, я привожу здесь несколько образчиков  того  стиля,

который надлежит сохранять во Всебританском сборнике анекдотов.

     Коль скоро в прецедентах встречается фиктивное  лицо,  именуемое  Томом

Брауном, в уста которого вложены все те остроумные замечания,  кои  было  бы

затруднительно  приписать   кому-нибудь   другому,   я   считаю   совершенно

необходимым прибегнуть к такому же вымыслу и в нашем  сборнике.  В  качестве

Тома Брауна Всебританского сборника я предлагаю  утвердить  некоего  мистера

Буля, лицо вымышленное.

     Предположим, к примеру, что в текущем, 1856 году труды ученой  комиссии

были бы сведены к изложению анекдотов, имевших место в  апреле  месяце  сего

года. Тогда составителям сборника  надлежало  бы  следовать  нижеприведенным

образцам.

 

                         БУЛЬ И ЧЛЕН ПАРЛАМЕНТА

 

     Некий шутник, в палате  общин  заседавший,  нанес  сокрушительный  удар

вакцинации, каковая, будучи более полувека тому назад доктором  Дженнером  в

обиход введена, многие тысячи людей от преждевременной кончины, страданий  и

обезображивания оградила, в чем до последнего времени ни люди  разумные,  ни

дураки нимало не сомневались. "Ибо, - заявил он,  -  затея  сия  неудачна  и

грозит нам смертью". Некто, мистера Буля повстречавши, о  превосходном  этом

спиче ему поведал, равно как и о том, что от изумленных  слушателей  никаких

откликов на оный не последовало. "Ну еще бы! - мистер Буль в великой горести

воскликнул. -  Вот  ежели  бы  там  депутат  от  Ниневии  имя  какого-нибудь

гвардейского корнета перепутал, то-то было бы крику!"

 

     Еще один пример:

 

                             БУЛЬ И ЕПИСКОП

 

     Некий епископ, согласно своему сану благочестивый  и  ученый  служитель

божий, на деле же не то дурак, не то попросту грубиян и бесстыдник,  печатал

нечестивые письма, в коих людей всяческими гнусными словами обзывал, как-то:

"дьявол",  "лжец"  и  тому  подобное.  Ученый  муж  из  Кембриджа,  с  Булем

повстречавшись, спросил его, из какой семьи сей епископ происходит и кто ему

роднею доводится. "Этого я не знаю, - воскликнул Буль, - по могу поклясться,

что он не ведет свой род ни от апостолов, ни от их Учителя". - "Как же  так?

- кембриджский ученый муж вопрошает. - Ужели он к Ловцам рыбы никоим образом

не причастен?" - "Причастен, - ответствует Буль, - но не более, чем рыночные

торговки рыбой". - "Однако ж, - кембриджский муж возражает, - я полагал, что

он в мертвых языках силен". - "Это возможно, - ответствует ему Буль, - но  в

живых он весьма слаб, ибо не умеет ни писать на своем языке, ни держать  его

за зубами".

 

     Время от времени Буля, равно как и Тома Брауна из  прецедентов,  должно

изображать жертвою его собственного простодушия,  лишив  его  при  этом  той

находчивости,  каковую  он  проявлял  в  вышеприведенных  эпизодах.   Ученой

комиссии,  составляющей  Всебританский  сборник,   надлежит   придерживаться

следующего образца:

 

                         БУЛЬ ТЕРПИТ ПОРАЖЕНИЕ

 

     Как-то, едучи с базара  на  крепенькой  своей  галловенской  лошаденке,

повстречал  Буль  на  Тайвертонской  большой  дороге  пешего  разбойника   в

солдатском мундире (по всему видать, стреляный воробей). Оный  разбойник  не

токмо отобрал у Буля все, что у него с собою было, но и  принялся  глумиться

над ним, говоря: "А шиш вот тебе, да я тебя вокруг пальца обведу, да я  могу

тебя, что ни день, за нос водить", - и тут же дерзко последнюю свою угрозу в

исполнение привел, отчего у Буля вся кровь в  голову  бросилась.  "Скажи  на

милость, - спрашивает он кротко, - на что нужны тебе мои деньги?" - "На  то,

чтоб вести нещадную войну с хищными птицами, кои налетают на твои владения",

-  лицемерно  ответствует  сей  молодчик,  которого  Буль  и  вправду  нанял

распугивать всю эту нечисть, когда, увидев, что на его ферме нет  ни  одного

исправного мушкетона и все силки пришли в негодность, принялся наводить  там

порядок, за каковую оплошность ему и пришлось теперь платить  полною  мерой.

"Полно, да ведешь ли ты ее?" -  вопрошает  его  Буль.  "А  это  уж  не  твоя

забота", - ответствует молодчик и вновь хватает Буля за нос. "Да ты ведь  ни

разу и в цель-то не угодил, - восклицает Буль.  -  Такова-то  твоя  нещадная

война?" - "Да!" - выкрикивает молодчик и снова  дергает  Буля  за  нос.  "Ты

покалечил самых лучших и самых храбрых ребят, которых я посылал на  поля,  -

восклицает Буль, - уж не это ли  твоя  нещадная  война?"  -  "Да!"  -  вопит

молодчик и еще раз дергает Буля за нос.  "Ты  свалил  мне  на  голову  самую

тяжелую и самую постыдную книгу во всей моей библиотеке; она  была  в  синем

переплете и называлась "Падение Карской крепости" *, - говорит Буль.  -  Это

тоже нещадная война?" - "Да", - отвечает молодчик и опять  дергает  Буля  за

нос. "Ну, ежели так, - отпуская поводья, шепнул Буль на ухо своей лошаденке,

- давай-ка потрусим прочь полегоньку; ибо, на мой взгляд,  это  единственный

верный  путь  к  процветанию,  который  нам  с  тобою  остался".  И  улизнул

незаметно.

 

     Временами, разнообразия ради, ученая  комиссия  могла  бы  прибегать  к

форме  диалога.  Образец  будет  дан  ниже;  предполагается,  что  во   всех

приведенных нами образцах речь идет  о  событиях,  имевших  место  в  апреле

нынешнего года.

 

                 ДИАЛОГ МЕЖДУ БУЛЕМ И ЗНАТНОЙ ПЕРСОНОЙ

 

     З. П. Ну, каково поживаешь, Буль?

     Буль.  Мое  нижайшее  почтение  вашей  милости.   С   всемилостивейшего

соизволения вашего сиятельства... мм... ничего-с.

     З. П. А тем паче сейчас, когда мы прочный,  длительный  и  славный  мир

заключили. А, Буль?

     Буль. Гм!

     3. П. Ну и неблагодарный же ты нес, Буль! Тебе что же, этот мир  не  по

нутру пришелся?

     Буль. Сохрани боже нижайшего  и  покорнейшего  слугу  вашей  светлейшей

милости. Просто думал я (с позволения вашей  милости)  о  том,  как  бы  нам

получше сохранить его.

     З. П. О том не тревожься.  У  нас  будет  большая  регулярная  армия  и

огромный флот, где вдоволь найдется плохоньких,  сомнительных  и  незавидных

местечек для всех твоих друзей и родичей.

     Буль. Ну, а как насчет выгодных местечек, ваша светлейшая милость?

     З. П. Гм! (Смеется.)

     Буль. Дозвольте словечко молвить, наша высокая честь.

     З. П. Ну что ж, только поживее, Буль, да не  мудри.  Терпеть  не  могу,

когда на меня тоску наводят.

     Буль.  Покорнейше   благодарю   ваше   сиятельство   за   милостивейшее

разрешение. О том, что будет нужда и в  армии  и  во  флоте,  мне  известно.

Однако ж, думал я (ежели будет на то соизволение вашей милости) о  том,  что

мои добрые друзья и союзники - французы, в большие отряды объединившись,  на

поле битвы в полнейшем друг  с  дружкой  согласии  выступать  способны  и  к

обращению с оружием привычку имеют.

     З. П. (нахмурившись). Воинственная нация. Не для нас это все, Буль,  не

для нас.

     Буль. Осмелюсь нижайше молить, ежели будет  на  то  снисхождение  вашей

милости, дозволить мне  почтительнейше  представить  на  рассмотрение  вашей

сиятельной особы некие мои размышления. Замечено мною,  что  таковое  уменье

присуще не токмо друзьям моим французам, но  (каждому  в  своей  мере)  всем

прочим народам, в Европе обитающим. Англичане же  суть  единственная  нация,

каковой свойственно полнейшее неуменье выступать в защиту самих себя,  детей

своих, жен и земли родной. И ежели будет на то великодушное разрешение вашей

светлейшей милости, я  бы  сказал,  что  ваша  светлейшая  милость  вот  уже

несколько лет обезоруживает и обескураживает доблестных британцев. Охотничьи

заповедники  и  политические  суждения  вашей  светлейшей   милости   немало

способствовали тому...

     З. П. (прерывая его). Полно, Буль. Уморил. Будет тебе.

     Буль. Ежели ваша милость почтит меня своим благосклонным  вниманием,  я

кончу сию же минуту. Я хотел только смиреннейше указать  вашему  сиятельству

на то, что ежели бы ваша пресветлая милость в своей благости сочла возможным

по случаю заключения мира хоть немного на своих  земляков  положиться,  чуть

больше поверить в их любовь  к  отечеству  своему  и  преданность  государю,

побольше думать  о  крестьянах  и  поменьше  о  фазанах,  и  ежели  бы  ваше

сиятельство снизошли со своей недосягаемой высоты  к  тому,  чтобы  поощрить

английское простонародье стать  массой,  из  коей  будет  вылеплено  столько

солдатиков,  сколько  необходимо  для  безопасности  всей   империи   нашей,

благодаря чему  британцы  бы  на  равной  ноге  с  французами,  пьемонтцами,

германцами, американцами и швейцарцами оказались, то  ваше  сиятельство  тем

самым своевременно совершили бы весьма благое деяние, тогда как в  противном

случае, как бы поспешно ни изволила  ваша  милость  наверстывать  упущенное,

было бы уже слишком поздно что-либо исправить, и  сие  есть  неизбежно,  как

смерть (да простит мне ваше лордство такое сравнение).

     З. П. (зевая). Убирайся-ка отсюда, Буль, Христа ради. Ты просто смутьян

или уж не знаю кто. Да и надоел к тому же.

     Буль.  Почтительнейше  благодарю  ваше  сиятельство  за   благосклонное

внимание. (Удаляется с глубокими  поклонами,  всем  своим  видом  показывая,

сколь высоко ценит он ту снисходительность и любезность, с  какой  была  ему

дарована столь почетная аудиенция.)

 

     И в заключение я предлагаю еще один  образчик  вниманию  сорока  ученых

мужей из комиссии, которая, вне всякого сомнения, будет учреждена  вскорости

после  опубликования  этих  заметок.  Он  представляет  собой  интерес,  ибо

знакомит нас с миссис Буль и  показывает,  что  упомянутая  особа  время  от

времени и в разумных пределах может быть допущена к участию во Всебританском

сборнике анекдотов на предмет выявления  новых  достоинств  мистера  Буля  в

матримониальном аспекте. Пример:

 

                         ПАПИЛЬОТКИ МИССИС БУЛЬ

 

     В оном же апреле месяце надумал Буль французскую державу  посетить.  И,

наведавшись допреждь всего в торговое заведение почтенного  Мюррея,  что  на

Альбемарль-стрит, Пикадилли,  дабы  приобресть  там  путеводитель  по  земле

французской, незамедлительно в путь пустился, направив стопы свои к  городам

Парижу и Бордо. Нежданно-негаданно в ту пору, когда  миссис  Буль  полагала,

что он в неких винодельческих землях пребывает, где  отнюдь  не  водою  себя

потчует, появляется он в своем лондонском доме, а  с  ним  изрядная  телега,

доверху газетами груженная. Миссис Буль, дивясь такому множеству газет, да к

тому чужеземных, вопрошает его, в чем причина столь поспешного его приезда и

с этакой кладью. "Сие суть французские  папильотки  для  твоих  кудрей,  моя

радость", - ответствует Буль.

     Миссис Буль возражает, что и сотой доли этого запаса ей бы до конца  ее

дней с избытком хватило. "Ну что ж. -  Буль  молвит,  -  тогда  унеси  их  в

какой-нибудь темный чуланчик, ибо, глядя на них, я со стыда сгораю".  -  "Со

стыда?" - вопрошает она. "Да, - отвечает ей Буль. - И вот по какой  причине.

В ту пору, когда жил я во Франции, моя милочка, некая  депутация  Британское

правительство посетила, дабы обсудить с ним вопрос о пошлинах на  чужеземные

вина. И газеты французские столь дивились смехотворному приему, каковой оной

депутации был оказан, и невежественности нашего  правительства,  каковое  ни

единого здравого суждения не высказало (некое зело сведущее лицо подсчитало,

что из тысячи семисот пятидесяти суждений токмо лишь одно правым оказалось),

и не в силах будучи без стыда оные листки видеть, я  скупил  их  все,  какие

только разыскать сумел".

 

     Итак, мой проект Всебританского сборника анекдотов представлен  на  суд

публики.  В  заключение  я  хочу  лишь  добавить,  что   ежели   доходы   от

принудительной  продажи  сборника  дадут  возможность  нашему  просвещенному

правительству избавить нас от подоходного налога,  то  общество  окажется  в

выигрыше, ибо новая пошлина даст ему возможность приобрести за  свои  деньги

нечто осязаемое и вполне реальное.

 

     3 мая 1856 г.

 

СОДЕРЖАНИЕ РАЗДЕЛА:  Английские писатели. Чарльз Диккенс

  

Смотрите также:

 

 На книжном и литературном рынке Диккенс

я провожу за чтением Диккенса. Теперь читаю впервые «Лавку древностей», а минувшее лето перечитывал «Крошку Доррит». ...

 

 ЧАРЛЗ ДИККЕНС. Биография и творчество Диккенса. Приключения ...

Когда Чарлз Диккенс впервые решился встретиться лицом к лицу с ... Чарльз Диккенс родился 7 февраля 1812 года в местечке

 

 Наш общий друг. Чарльз Диккенс

Название романа писателя Чарльза Диккенса (1812— 1870). Употреблялось для обозначения «друга семейства» — любовника жены. ...

 

 Анри Перрюшо. Винсент ван Гог. СВЕТ ЗАРИ

Диккенс умер в 1870 году, за три года до приезда Винсента в Лондон, достигнув вершины славы, какой до него, вероятно

 

 Рассказ из журнала Чарльза Диккенса

в 1861 году в издаваемом тогда Чарльзом Диккенсом журнале «All the Year round» («Двенадцать месяцев») появился…