Представитель сицилийской культуры - Эмпедокл. Биография Эмпедокла. Эмпедокл в медицине. Философское учение Эмпедокла. Поэмы Эмпедокла. Эмпедоклова физиология и анотомия. Физика Эмпедокла.

 

Вся библиотека

Брокгауз и Ефрон

Буква Э >>>

 

Справочная библиотека: словари, энциклопедии

Энциклопедический словарь

Брокгауза и Ефрона


 

 

   Эмпедокл из Агригента - яркий представитель  сицилийской  культуры  V

в., необычайно живой, пестрой, отзывчивой ко всем духовным движениям, ко

всем литературным и философским  течениям  греческого  мира.  Величайшие

поэты Греции  -  Симонид,  Бакхилид,  Эсхил,  Пиндар  -  были  дорогими,

почетными гостями при дворе сицилийских тиранов. Лучшие художники Греции

работали на них; ни в одной  греческой  стране  не  воздвигалось  такого

множества великолепных храмов, как наприм. в  Агригенте  или  Селинунте.

Нигде не знали большей роскоши, как в этих  богатых,  быстро  расцветших

городах, где, по выражению  Эмпедокла,  граждане  торопились  насладиться,  как

будто им предстояло завтра умереть, и строили себе такие дома, как будто

им  предстояло  жить  вечно.  С  роскошью  и  утонченностью  соединялась

значительная литературная образованность и деятельная умственная  жизнь,

захватывавшая все более и более обширные круги  и  отражавшая  различные

влияния, шедшие с противоположных концов греческого  мира.  Литературное

образование  делается  потребностью  в  высших  кругах;   к   воспитанию

предъявляются новые требования. С систематическим изучением  словесности

соединяется изучение искусства слова  -  риторики,  которая  зарождается

впервые именно в  Сицилии,  и  притом  в  двоякой  форме  -  прикладного

искусства  судебного  красноречия  (впервые  разработанного   Тисием   и

Кораксом) и самостоятельного искусства изящного слова.  Самые  различные

философские  учения  -  ионийцев,  пифагорейцев,  элейцев  -   считались

общеизвестными, как это показывает комедия Эпихарма, другого выдающегося

представителя  сицилийской  культуры  того  времени.  Рационалистическое

просвещение  делает  быстрые   успехи;   спутницей   риторики   является

софистика, с ее эклектизмом  и  скептицизмом.  Горгий,  ученик  Эмпедокла,  был

сицилиец;  Протагор  и  Гиппий,  две  другие   знаменитости   софистики,

гастролировали в Сицилии и пользовались там  величайшим  успехом,  делая

громадные сборы не  только  в  больших  греческих  городах,  но  даже  в

маленьких   сикелиотских   местечках.   Наряду   с    рационализмом    и

вольнодумством сильно  сказывалось  и  мистическое  течение,  питавшееся

таинствами  Деметры,  учением  орфиков  и  пифагорейцев,  умозрениями  о

загробной жизни и высшей природе человеческого духа. Политическая  жизнь

представлялась тревожной, изменчивой и подвижной.  Общественный  порядок

был подточен политической и социальной борьбой, враждой между греками  и

сикелиотами, междоусобиями, постоянными заговорами.  Тирания  в  Сицилии

носила  военный  и  консервативно-аристократический   характер;   войско

состояло не из граждан, а из наемников; власть поддерживалась постоянным

насилием, опираясь на наемное войско и богатую  казну.  Отсюда  легкость

государственных  переворотов  и   отсутствие   каких-либо   политических

традиций. В Агригенте и Сиракузах после низложения  тиранов  водворяется

республиканский  строй,  но  рознь  между  господствующими  городами   и

подчиненными общинами, между греками и сикелиотами, между  гражданами  и

наемниками и переселенцами  не  прекращается.  Культура,  не  смотря  на

пышный расцвет, не имеет  глубоких  корней  в  отечественной  почве.  Эмпедокл

соединяет все различные стороны этой колониальной  культуры  и  в  самом

совмещении непримиримых противоположностей служит характерным  продуктом

своей  страны.  Он  является  зараз  политическим  деятелем   демагогом,

ритором, поэтом, врачем-философом, теософом и  чудотворцем,  притязающим

на сверхчеловеческие знания и сверхчеловеческие почести. В его философии

соединяются  мистицизм  и  рационализм,  умозрение  элеатов,  физиология

италийских  врачей  с  их  попытками  эмпиризма,   гилозоизм   ионийских

философов и откровения пифагорейцев. Эмпедокл  происходил  из  знатной  семьи.

По-видимому уже отец его Метон был противником тирании; таким является и

сам Эмпедокл, который, если верить позднейшим  преданиям,  не  отступал  перед

крайними мерами против лиц, подозреваемых им  в  политическом  заговоре.

Когда  после  изгнания  Фрасибула  (466  г.)  в  Агригенте   установился

аристократический строй,  Эмпедокл  выступил  вождем  демократической  партии,

которой удалось восторжествовать после трехлетней борьбы. Однако, и  ему

пришлось поплатиться изгнанием за свою политическую  роль;  по-видимому,

он и умер изгнанником  в  Пелопоннесе,  хотя  о  смерти  его  существуют

различные баснословные рассказы. Эмпедокл был  поэтом  и  ритором;  Аристотель

признает  его  изобретателем  риторики.  В  поэмах   Эмпедокла  можно   видеть

систематическое употребление  многих  риторических  фигур  и  ухищрений,

составляющих особенность Горгия (Diels, "Grorgius u. E.", в  "Sitzungsb.

d. Akd. d. Wiss. in Berlin", 1884). Далее,  Эмпедокл  был  знаменитым  врачом,

которого признавали в древности одним из  основателей  италийской  школы

врачей.  В  медицине  Эмпедокл  находился  отчасти   под   влиянием   Алкмеона

Кротонского, как по отдельным вопросам эмбриологии и физиологии, так и в

общем взгляде на природу организма: по  Алкмеону,  здоровье  зависит  от

"равноправия",  т.  е.  равновесия  и  согласия  изначального  множества

элементов, входящих в состав организма,  тогда  как  болезнь  вызывается

"монархией" какого-либо одного из них. Однако, и в медицине Эмпедокл шел своим

путем, имел последователей и оказал влияние  на  позднейшие  медицинские

теории. Судя по росказням, где он обращается в  целителячудотворца,  его

врачебная  слава  была  велика;  по-видимому,   и   сам   он   об   этом

свидетельствует  и  во  всяком  случае  высоко  ценит  свои  медицинские

познания, соединяя их со своим общим учением  о  природе.  Как  философ,

стремившийся примирить различные философские и научный тенденции  своего

времени,  он  оставил  по  себе  памятник  в  поэме  "О  природе";   как

практический мистик и теософ, он выступает в другой  поэме,  "Очищения",

по всей вероятности написанной после первой (Diels,  "Die  Gredichte  d.

Е.", "Ber. d. Berl. Akd.", 1898). Обе уцелели лишь в  отрывках  -  всего

450 стихов, которые были неоднократно изданы (последнее издание  Дильса,

"Fragmente d. Vorsokratiker", 1903). В  "ОчищенияхЭмпедокл  описывает  свое

появление,  как  явление  какого-то  бессмертного  божества;  увенчанный

повязками и венками из цветов, он шествует, окруженный  последователями,

и принимает поклонение, которое ему всюду воздается. Тысячи идут за ним,

ища получить от него пользу: одни ждут оракула,  другие  -  целительного

слова   от   разнообразных   недугов.   "Однако,   что   мне   об   этом

распространяться, будто я делаю нечто великое, - замечает он, -  ведь  я

же выше этих людей, обреченных на  множество  гибелей".  В  общем,  путь

спасения,  которому  учит  Эмпедокл,  есть   пифагорейский.   Он   проповедует

душепереселение; предписывает воздержание  от  мясной  пищи  и  кровавых

жертв, в которых видит убийство ближних; допускает  только  растительную

пищу, за исключением бобов, запрещенных пифагорейскими  правилами,  хотя

такое вегетарианство трудно обосновать его  учением  о  душепереселении,

так как он признает,  что  наша  душа  переселяется  не  только  в  тела

животных, но и в тела растений: он помнит, что он сам  был  уже  однажды

"юношей, девой, кустом, птицей и рыбой безгласной". Он говорит  о  былом

блаженстве  золотого  века,  о  превосходстве  человеческой  природы  до

грехопадения  и  о  сверхчувственности  божества,  которое  он,  подобно

Ксенофану,  определяет   как   не   имеющее   человеческих   органов   и

человеческого  образа,  как  "священный  и  неизреченный   дух"   (134).

Ритуально-очистительные таинства или средства Эмпедокл нам неизвестны. Что  он

принадлежал к пифагорейской секте - это явствует  из  вышесказанного,  а

также и из того преимущественного значения, какое имел в  его  проповеди

Аполлон -  главное  божество  пифагорейского  очистительного  культа.  В

Пифагоре он видел человека, обладавшего сверхъестественным  знанием.  От

Алкидама, ученика Горгия, мы знаем, что Эмпедокл был учеником Парменида, также

принадлежавшего к пифагорейскому союзу. Философское учение Эмпедокла не  вполне

согласуется  с   пифагорейской   мистикой.   Это   заставило   некоторых

предполагать, что его две  поэмы  относятся  к  различным  периодам  его

жизни: сначала он был религиозным учителем и гностиком, а затем сделался

натуралистическим  философом  -  или,  наоборот,  под  конец  жизни   от

натурфилософии обратился к мистике. Но строго  логическая  связь  вообще

отсутствует в эклектической системе  Эмпедокла,  мистицизм,  притом  окружающий

себя риторикой и несвободный от своего рода шарлатанства, сказывается  в

обеих поэмах. Во второй и, по всей  вероятности,  позднейшей  поэме  Эмпедокла,

по-видимому, более останавливался на своем сверхъестественном могуществе

и достоинстве; но уже в первой ("О природе") он обещает верному  ученику

научить  его  снадобьям  против  старости  и  болезней,  средствам   для

укрощения ветров, дождя или  засухи  и  даже  для  воскресения  мертвых.

Соединение медицины с философским умозрением сказывается прежде всего  в

том, что Э.  не  отвергает,  подобно  Пармениду,  свидетельства  чувств.

Наоборот, он требует от ученика наблюдения каждого предмета  посредством

тех органов чувств, которым он доступен и насколько он им  доступен;  он

признает, однако. человеческое знание немощным, потому  что  чувственные

способности наши ограничены, мысль притупляется  нуждою  и  заботами,  а

жизнь быстротечна. Люди верят лишь в то, на что они случайно  натыкаются

в своих блужданиях; каждый хвалится тем, что он нашел целое,  между  тем

как оно недоступно зрению и слуху и даже непостижимо уму. Такое скромное

начало, однако, вовсе не служит признаком скептицизма, являясь введением

к  смелому  мистико-умозрительному  построению,  которое  выдается   или

принимается  за  откровение   свыше.   В   этом   откровении,   впрочем,

впечатлительный Эмпедокл многим обязан своим предшественникам,  в  особенности

Пармениду. Подобно ему, он признает началом всего полноту бытия, которую

и  он  представляет  себе  в  виде  всеобъемлющего  шарообразного  тела;

описывая  ее  подобно  элейцам,  он  вместе  с  ними  приписывает  ей  и

физические, и духовные  свойства,  признавая  ее  божеством.  Далее,  Эмпедокл

отрицает всякое происхождение или уничтожение истинно сущего, и притом в

тех же выражениях, как и Парменид. Сущее тожественно  себе  и  не  может

произойти из ничего или обратиться в  ничто.  Вне  полноты  нет  ничего;

пустое пространство безусловно не существует, а потому к  полноте  ничто

не может прибавиться и ничто не может из ее  исчезнуть.  Эта  полнота  и

есть божественный "Сферос". До сих пор согласие с  Парменидом  очевидно;

но, в отличие от  него,  Эмпедокл признает  реальное  множество,  движение  и

качественные различия вещей, о которых свидетельствуют наши  чувства.  У

Парменида нет перехода от Единого Сущего к миру явлений; есть только это

Единое Сущее, все прочее - ложь. Но откуда  в  истине  могла  возникнуть

иллюзия или ложь? Сказать, что она есть заблуждение человека  -  значить

признать  существование  человека,  а  с  ним  вместе   и   всего   миpa

ограниченных существ, возникших ранее человека  и  независимо  от  него.

Чтобы объяснить этот  мир,  во  множестве  и  движении  его  частей,  из

первоначального единства, надо признать  его  продуктом  реальной  силы,

которая  рождает  его  посредством  деления,  раздробления,  расчленения

первоначального единства. Эмпедокл называет эту силу Враждою. Но не все в мире

объясняется  ею  одною:  Гераклит  и  пифагорейцы  разглядели  в  борьбе

противоположностей внутреннее  согласие,  гармонию;  это  согласие,  это

внутреннее единство во множестве определяется у  Эмпедокла,  как  мировая  сила

Любви или Дружбы, соединяющей разрозненные стихии.  У  Парменида,  путь,

ведущий к единству, и путь ведущий к множеству, путь истины и путь  лжи,

суть два метода познания, два  способа  отношения  человеческого  ума  к

познаваемому.  У  Эмпедокла  путь,  ведущий  к  единству,  и  путь,  ведущий  к

множеству, суть два мировых процесса. В отличие от физиков, признававших

происхождение  различных  вещей  из  одной  какой-либо   стихии   (путем

сгущения, или разрежения,  или  качественного  изменения),  Эмпедокл  признает

четыре основных стихии, 4 "корня" существующего - огонь, воздух, воду  и

землю.  Это  -  вечные  и  постоянные  элементы   всего   существующего,

качественно и количественно неизменные. Из них состоят все существа  без

исключения; самые "боги долговечные" состоят из них точно  так  же,  как

растения и животные. Все создается  путем  соединения,  сложения  частиц

этих стихий и разрушается посредством их  разъединения  или  разложения.

Происхождения и уничтожения нет и быть не может: есть  лишь  сложение  и

разложение от века существующих элементов. Подобно тому,  как  художник,

смешивая в различных  пропорциях  очень  небольшое  количество  основных

красок, достигает бесконечного разнообразия цветов, посредством  которых

он изображает вселенную, так и вселенная  состоит  из  четырех  основных

элементарных тел, которые вступают между собою в  бесконечное  множество

разнообразных  соединений  -  воззрение,   в   котором   хотели   видеть

предчувствие современного  химического  учения  об  элементах,  хотя  Эмпедокл

смешивает   простые   тела   с   состояниями   тел   (жидкое,   твердое,

газообразное). При этом  Э.  остается  на  почве  античного  гилозоизма,

признавая свои стихии живыми или чувствующими. Он видит в них не  только

первичные предметы чувственного  восприятия  (primum  sensibile),  но  и

первичные чувствующие начала (primum sentiens), живые части, органы  или

члены божества, божественного тела. Эмпедокл называет их также богами  -  Зевс

(эфир, aiJhr dioV), Гера  (земля),  Аидоней  (огонь)  и  Нэстис  (вода).

Стихии служат живым материалом всего существующего:  "из  них  все,  что

есть, слагается в стройный  порядок;  ими  же  думает  все  и  чувствует

радость и скорби"; "землю  землею  мы  зрим,  а  воду  мы  видим  водою;

воздухом воздух небес, огнем беспощадный огонь;  видим  любовью  любовь,

вражду же - враждой ненавистной". Человек воспринимает чувственный  вещи

лишь постольку, поскольку он состоит из стихий; на этом основывается вся

Эмпедоклова  анатомия  и  физиология  органов  чувств,  которая,  с   ее

причудливыми  подробностями,  излагается  Феофрастом  в   трактате   "Об

ощущениях",  Человек  познает  или  воспринимает  "подобное   подобным":

например, глаз заключает в себе воду,  огонь,  воздух  и  землю,  причем

огонь заключен, как в фонаре,  в  тонкой  капсуле,  ограждающей  его  от

окружающей воды. Все вещи находятся в непрерывном движении под  влиянием

противоположных сил Любви и Вражды; все испускают из себя  волны  тонких

истечений, которые проникают в "поры" наших чувств и  производят  в  нас

различный  восприятия,  смотря  по  тому,  в  какие  органы  они   могут

проникнуть по степени тонкости своих частиц и их  соответствию  тем  или

другим порам наших чувств. Это учение об истечениях и порах живых тел  и

вещества вообще, плохо  вязавшееся  с  безусловным  отрицанием  пустоты,

было, очевидно, заимствовано Эмпедоклом извне, от физиков, в системе  в  которых

оно являлось более естественным - от  Левкиппа,  отца  атомистики,  быть

может от пифагорейцев или от Алкмеона (для органов чувств). Как бы то ни

было, стихии наделяются жизнью и чувственностью, мало того  -  мыслью  и

разумностью, которая и в человеке объясняется  совершенно  так  же,  как

чувственное восприятие - из действия четырех стихий, "ими же думаем мы":

в нашей крови  находится  самое  полное  и  совершенное  соединение  или

смешение элементов, и эта кровь, окружающая наше сердце и питающая  его,

есть   человеческое   мышление,   причем   все   различие   человеческих

способностей обусловливается качественными различиями  в  нашем  составе

(ср. Tbeophr., "De Sensu",  11).  С  этой  точки  зрения  представляется

вполне естественным, что  Любовь  и  Вражда  превращаются  в  весомые  и

протяженный  начала:   раз   четыре   стихии   наделяются   психическими

свойствами, было последовательно наделить Любовь и  Вражду  телесностью,

которую и Парменид считал  признаком,  необходимым  атрибутом  "Сущего".

Впрочем, говоря  о  Любви  и  Вражде,  Эмпедокл  не  останавливается  на  этой

особенности,  видя  в  них  прежде  всего  две   противоположные   силы,

обусловливающие  образование  и  разрушение  вещей:   Вражда,   разрушая

единство, служит созиданию множества,  а  Любовь,  уничтожая  множество,

служит образованию единства. Происхождение мира  объясняется  совместным

действием обеих этих сил, каждая из которых роковым образом, по очереди,

в силу "вечной клятвы", получает преобладание, вытесняя другую  в  ритме

мирового  процесса.  При  неограниченном  господстве   Любви   мира   не

существует, потому что все находится в слитном состоянии  в  неподвижном

покое Сфероса; не может быть мира и при господстве Вражды,  которая  "по

исполнении  времен"  вырастает  между  членами  Сфероса  и  по   очереди

потрясает и разделяет их, не допуская никакого конкретного  образования.

Мир возникает лишь при совместном действии Любви и Вражды,  причем,  как

свидетельствует Аристотель, Эмпедокл описывает лишь  одну  космогонию,  т.  е.

происхождение мира из Сфероса, хотя, по его мнению, можно было бы и  для

всего  мира,  как  и  для  каждой  отдельной  вещи,  допустить   двойное

происхождение - из царства Любви и из царства Вражды. В своей космогонии

Э. показывает, каким образом,  при  действии  Вражды,  отдельные  стихии

обособляются, выделяются из Сфероса и затем вновь соединяются  действием

Любви. Прежде всего в Сферосе  отделяется  легкое  от  тяжелого:  первое

устремляется вверх, вследствие  чего  равновесие  Сфероса  нарушается  и

масса  его  приходит  во  вращательное  движение,  которое  прогрессивно

ускоряется. Первым выделяется эфир, затеи огонь, потом земля, из которой

давлением вихря была выжата вода (Act. II, 6, 3). Но в мировом  процессе

Вражда постоянно уравновешивается Любовью. Выделившись из первоначальной

смеси,  эфир  окружает  ее  и  в  верхней  части  своей  отвердевает   в

хрустальную твердь; огонь, явившийся затем, тоже устремляется вверх, но,

будучи остановлен твердью, собирается и движется под  нею:  это  и  есть

причина вращения неба, которое вызвано преобладанием  огня  в  одном  из

полушарий: это светлое полушарие составляет день, тогда  как  другое,  в

котором преобладает воздух и темные  испарения,  образуют  ночное  небо,

освещенное лишь частицами огня, окруженными воздухом и прикрепленными  к

тверди. Эмпедоклу было известно, что луна есть темное  тело,  получающее

свет от солнца и вращающееся вокруг земли;  но  с  этой  астрономической

истиной он соединял своеобразное представление о солнце, которое  трудно

с точностью понять из наших источников: он видел в  солнце  не  источник

дневного света, а наоборот, световое отражение земли, освещенной  лучами

"дня", на определенной части небесного свода (Aеt., II, 20).  Постепенно

Вражда "потрясает все члены божества", проникая все глубже  и  глубже  в

нижние слои  вихря,  "а  Любовь  достигает  середины  круговорота".  Она

находится среди стихий и вращается в их вихре, чего не ведал  доселе  ни

один  смертный.  Но  если  действие  ее  сказывается  уже  в   стихийном

круговороте, в сочетании стихий на небесах,  быть  может  -  в  рождении

высших небесных существ, то постепенно оно проникает  и  в  глубь,  и  в

подлунный мир, где оно проявляется в создании организмов. Эти  последние

возникают следующим  образом.  Еще  до  образования  солнца,  т.  е.  до

накопления лучей света и тепла в дневном полушарии, земля  находилась  в

тинообразном  состоянии  и  согревалась  внутренним  огнем.  Этот  огонь

стремился вверх  и  поднимал  пузыри  из  тинистой  массы,  придавая  ей

всевозможный формы: так произошли растения -  разветвления  этой  земной

тины, части земли, связанный с нею, как зародыш с матерью.  Подобным  же

образом явились и животные формы: сперва  то  были  отдельные  органы  -

головы без шей, глаза без голов, руки без туловищ; затем,  под  влиянием

усиливающегося любовного смешения стихий, эти члены стали соединяться  и

срастаться вместе, что с чем попало, откуда вышли  самые  фантастические

чудовищные сочетания, в  которых  смешивались  человеческие  и  животные

формы. Вражда, все  время  борящаяся  с  Любовью,  легко  разрушала  эти

случайный  чудовищный  образования,  не  приспособленные  к  борьбе   за

существование.  Но  Любовь  продолжала  свое  творчество  в  составлении

органических форм,  и  отсюда  с  течением  времени,  постепенно,  путем

естественного отбора, получились жизнеспособные формы, приспособленные к

среде, выжившие в борьбе и  способные  к  размножению.  Теперь  животные

возникают уже  не  из  тины,  а  путем  полового  размножения;  любовное

влечение, проникающее в наши члены, есть лишь частное проявление великой

космической  силы  Любви.  Вражда,   с   которой   не   могут   бороться

первоначальные, несовершенные создания, бессильна против этого  процесса

и  не  может  его  остановить.  Таков  мифологический  дарвинизм  нашего

философа.  Как  примирить  его  физику  с  его  мистикой,  с  учением  о

бессмертии и душепереселении, о сверхчувственности  божества?  Различные

предположения по этому предмету отмечены  выше.  Как  примирить,  далее,

противоречия самой физики Эмпедокла? Они для него не существовали, поскольку ум

его мыслил образами и мифами, более  нежели  понятиями.  Характерен  его

своеобразный мистический сенсуализм, сближающий мышление  с  чувственным

восприятием. Физик, признающий стихии чувствующими силами,  а  всемирные

силы Любви и Вражды - протяженными и весомыми телами, легко мог найти  в

своей системе место и для демонологии, и для эсхатологии пифагорейцев. К

тому же и физика, и катартика представляются у  Эмпедокла результатом  личного

откровения. Верховный закон, управляющий судьбой душ в  "Очищениях"  Э.,

есть  роковое  слово  ("оракул   необходимости")   и   вечное,   древнее

постановление богов,  утвержденное  мощными  клятвами;  верховный  закон

"физики" Эмпедокла, управляющий судьбой мира, есть тоже роковая  могущественная

клятва. Значение магического заклятья, по-видимому, признается и  здесь,

и там в полной мере, и Эмпедокл не приходилось  отрекаться  от  физики,  чтобы

исповедывать веру в силу заклятья, или, наоборот,  отрекаться  от  этого

суеверия; чтобы развивать свою теософскую физику; ведь и  эта  последняя

имела целью сообщение знаний, дающих  магические  и,  главное,  целебные

силы.

 

 Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона        Буква Э >>>

 





 

Последние добавления в библиотеку:

Н.И. Бухарин
 "На суше и на море"
Судебная реформа 1864 г.
История календаря
Призвание варягов на Русь (Начало Отечества)
Пересопницкое Евангелие
Воспоминания Нестора Махно
Пушкин "История Пугачёвского бунта" 

Водоснабжение, канализация и газоснабжение
Запорные вентили  Краны и клапаны  Задвижки и затворы