Великая Отечественная Война

Брестская крепость

Разделы: Русская история

Рефераты по Великой Отечественной войне

 В ранний предрассветный час 22 июня 1941 года ночные  наряды  и  дозоры

пограничников, которые охраняли  западный  государственный  рубеж  Советской

страны, заметили странное небесное явление.  Там,  впереди,  за  пограничной

чертой, над захваченной гитлеровцами землей Польши, далеко, на западном крае

чуть светлеющего предутреннего неба,  среди  уже  потускневших  звезд  самой

короткой летней ночи вдруг  появились  какие-то  новые,  невиданные  звезды.

Непривычно яркие и разноцветные,  как  огни  фейерверка  -  то  красные,  то

зеленые, - они не стояли неподвижно,  но  медленно  и  безостановочно  плыли

сюда, к востоку, прокладывая свой путь  среди  гаснущих  ночных  звезд.  Они

усеяли собой весь горизонт, сколько видел глаз, и  вместе  с  их  появлением

оттуда, с запада, донесся рокот множества моторов.

 Этот рокот быстро  нарастал,  заполняя  собою  все  вокруг,  и  наконец

разноцветные  огоньки  проплыли  в  небе  над  головой  дозорных,  пересекая

невидимую линию воздушной границы. Сотни германских самолетов  с  зажженными

бортовыми огнями стремительно вторглись в воздушное пространство  Советского

Союза.

 И, прежде чем пограничники,  охваченные  внезапной  зловещей  тревогой,

успели осознать смысл этого непонятного и дерзкого вторжения, предрассветная

полумгла на  западе  озарилась  мгновенно  взблеснувшей  зарницей,  яростные

вспышки взрывов, вздымающих к небу черные столбы земли, забушевали на первых

метрах  пограничной  советской  территории,  и   все   потонуло   в   тяжком

оглушительном грохоте, далеко сотрясающем землю. Тысячи германских орудий  и

минометов, скрытно сосредоточенных в последние дни у границы, открыли  огонь

по   нашей   пограничной    полосе.    Всегда    настороженно-тихая    линия

государственного  рубежа  сразу  превратилась  в  ревущую,  огненную   линию

фронта...

 Так началось предательское нападение гитлеровской Германии на Советский

Союз, так началась Великая  Отечественная  война  советского  народа  против

немецко-фашистских захватчиков.

 В это утро в один и тот  же  час  военные  действия  начались  на  всем

пространстве западной границы СССР, протянувшейся на  три  с  лишним  тысячи

километров от Баренцева до Черного моря.  После  усиленного  артиллерийского

обстрела, после ожесточенной бомбежки пограничных объектов без малого двести

германских, финских и румынских дивизий начали вторжение на советскую землю.

Фашистские войска принялись осуществлять так называемый план "Барбаросса " -

план похода против СССР,  тщательно  разработанный  генералами  гитлеровской

Германии.

 Три мощные группы германских  армий  двинулись  на  восток.  На  севере

фельдмаршал Лееб направлял удар своих войск через Прибалтику  на  Ленинград.

На юге фельдмаршал Рунштедт нацеливал свои войска на Киев. Но самая  сильная

группировка войск противника развертывала свои  операции  в  середине  этого

огромного фронта, там, где, начинаясь у пограничного города Бреста,  широкая

лента асфальтированного шоссе уходит в восточном направлении - через столицу

Белоруссии Минск, через древний  русский  город  Смоленск,  через  Вязьму  и

Можайск к сердцу нашей Родины - Москве.

 Гитлеровский фельдмаршал Теодор фон  Бок,  командовавший  этой  группой

армий "Центр", имел в своем распоряжении две  полевые  армии,  а  также  две

мощные танковые группы  генералов  Гудериана  и  Гота.  Словно  два  тяжелых

тарана, эти танковые массы должны были  проломить  оборону  советских  войск

севернее и южнее Бреста, прорваться далеко  в  наши  тылы  и,  описывая  две

широкие сходящиеся дуги, встретиться через  несколько  дней  в  Минске.  Это

означало, что они отсекут и зажмут в кольцо наши  дивизии,  расположенные  в

приграничных районах -  между  Минском  и  Брестом.  Окружить  и  уничтожить

основные силы советских войск еще по правую сторону Днепра, близ границы,  -

такова была  задача,  поставленная  гитлеровским  генеральным  штабом  перед

центральной группой своих армий. А затем должен был последовать новый  рывок

к востоку - на Смоленск и дальше,  к  Москве.  Противник  рассчитывал,  что,

прежде чем советское командование успеет сформировать в тылу и перебросить к

линии фронта новые дивизии взамен уничтоженных в боях за  Днепром,  немецкие

танки войдут в Москву и решат тем самым исход борьбы на  советско-германском

фронте.

 Уже два года шла  в  Европе  вторая  мировая  война,  и  за  это  время

гитлеровская армия не знала поражений. Она разгромила Польшу, заняла Данию и

Норвегию,  захватила  Бельгию  и  Голландию,  нанесла   жестокое   поражение

англо-французским войскам и покорила Францию. Совсем незадолго до  нападения

на СССР армия Гитлера  добилась  крупных  успехов  в  войне  на  Балканах  и

оккупировала  Грецию  и  Югославию.  Воодушевленные  всеми  этими  победами,

гитлеровские генералы были уверены в скором  и  успешном  завершении  своего

восточного похода. Все этапы этого похода были расписаны по дням, и накануне

войны германские офицеры на своих пирушках провозглашали тосты  за  победный

парад на Красной площади через четыре недели.

 Первые   дни   войны,   казалось,   подтверждали   правильность    этих

самоуверенных предположений. События на фронте развивались как нельзя  более

благоприятно для гитлеровской  армии.  Была  достигнута  полная  внезапность

нападения, и советские войска в приграничных районах оказались  захваченными

врасплох неожиданным ночным ударом врага. Германская авиация сумела в первые

же часы войны уничтожить на  аэродромах  и  в  парках  большую  часть  наших

самолетов и танков. Поэтому господство в воздухе  осталось  за  противником.

Немецкие бомбардировщики непрерывно висели над отступающими колоннами  наших

войск, бомбили склады боеприпасов и горючего, наносили удары  по  городам  и

железнодорожным  узлам,  а  быстрые  "мессершмитты"  носились  над  полевыми

дорогами, преследуя  даже  небольшие  группы  бойцов,  а  то  гоняясь  и  за

одиночными пешеходами, бредущими на восток.

 На первый взгляд  все  шло  по  плану,  разработанному  в  гитлеровской

ставке. Точно, как было  предусмотрено,  танки  Гудериана  и  Гота  27  июня

встретились под Минском фашисты овладели  столицей  Белоруссии  и  отрезали

часть наших войск. Через три недели после этого, 16 июля,  передовые  отряды

германской армии вступили в Смоленск. Здесь и  там  отступающие  с  тяжелыми

боями советские войска попадали в окружения, несли большие потери,  и  фронт

откатывался все дальше на восток.  Берлинская  печать  уже  трубила  победу,

твердя, что Красная Армия уничтожена и  в  самое  ближайшее  время  немецкие

дивизии вступят в Москву.

 Но в эти же самые дни войны проявилось нечто вовсе  не  предусмотренное

планами гитлеровского командования. Итоги первых боев и  сражений,  несмотря

на  успехи  фашистских  войск,  невольно  заставляли  задумываться  наиболее

дальновидных германских генералов и офицеров.  Война  на  Востоке  оказалась

совсем непохожей на войну  на  Западе.  Противник  здесь  был  иным,  и  его

поведение опрокидывало все привычные представления немецких военачальников и

их солдат.

 Это началось от самой границы. Застигнутые врасплох, потерявшие большую

часть  своей  техники,  столкнувшиеся   с   необычайно   сильным,   численно

превосходящим противником, советские войска тем не  менее  сопротивлялись  с

удивительным упорством, и каждая, даже небольшая победа над ними  добывалась

чересчур дорогой ценой. Отрезанные  от  своей  армии,  окруженные  советские

части, которые по  всем  законам  немецкой  военной  науки  должны  были  бы

немедленно сложить оружие и сдаться в плен, продолжали  драться  отчаянно  и

яростно. Даже рассеянные,  расчлененные  на  мелкие  группы,  очутившиеся  в

глубоком тылу наступающего противника и, казалось, неминуемо  обреченные  на

уничтожение, советские  бойцы  и  командиры,  не  выпуская  из  рук  оружия,

пробирались глухими лесами и болотами на восток, дерзко нападали  по  дороге

на обозы и небольшие колонны противника,  с  боем  прорывались  через  линию

фронта и присоединялись к своим. Другие, оставаясь в тылу  врага,  создавали

вооруженные отряды и начинали ожесточенную партизанскую  борьбу,  в  которую

постепенно  все  больше  втягивались  жители  оккупированных   гитлеровскими

войсками советских областей.

 Это  странное  и  необъяснимое  упорство  советских  людей  поражало  и

тревожило многих немецких полководцев. Во всех прежних  походах  на  Западе,

против кого бы ни сражались германские войска - будь то поляки или французы,

англичане или греки, - они имели перед собой привычную линию фронта.  По  ту

сторону  этой  линии  был   расстроенный,   дезорганизованный   отступлением

противник, силы которого все  больше  слабели  и  которого  лишь  предстояло

добить. Но все, что было позади, являлось уже прочно завоеванной, покоренной

землей.

 Тут, в России, все было не так. Правда, по ту сторону линии фронта тоже

были отступающие, терпящие поражение войска. Но  вопреки  тому,  что  обычно

случалось во всех кампаниях на Западе,  сила  сопротивления  этих  войск  не

уменьшалась, а возрастала по мере отступления в глубь  страны,  несмотря  на

все тяжелые военные неудачи, которые выпали на их долю.

 На фронте с каждым днем крепло сопротивление Красной  Армии.  Вслед  за

упорными арьергардными боями в западных областях Белоруссии  и  на  Березине

противнику пришлось испытать первые сильные контрудары наших войск в  долгой

кровопролитной битве под  Смоленском.  Рядом  с  донесениями  об  одержанных

победах,  о  захвате  больших  пространств  советской   земли,   о   быстром

продвижении  в  глубь  России  на  штабные  столы  как  грозное  и  зловещее

предвестие будущего ложились перед германскими генералами отчеты и сводки  с

цифрами огромных потерь, понесенных их войсками в этих первых боях,  потерь,

отнюдь не предусмотренных планами фашистского командования.

 Но и то пространство, которое лежало уже позади линии фронта,  враг  не

мог считать ни завоеванным, ни покоренным. Это пространство смело можно было

тоже назвать полем сражения, ибо здесь повсюду шла  вооруженная  борьба,  то

явная, то скрытая, но всегда  необычайно  ожесточенная  и  упорная.  Дрались

советские части, пробивающиеся из окружения, дрались сотни и  тысячи  мелких

групп, пробирающихся к фронту по тылам врага. И уже  поднималось  грозной  и

неистребимой  силой  в  густых  лесах  и  непроходимых  болотах   Белоруссии

губительное для захватчиков всенародное партизанское  движение,  руководимое

подпольными организациями  Коммунистической  партии.  Фронт  фактически  был

повсюду, куда ступила нога оккупанта, он простирался на сотни  километров  в

глубину от линии передовых отрядов немецко-фашистских войск до самой границы

СССР.

 И все же положение было  необычайно  тяжелым,  смертельно  опасным  для

нашей страны, для нашего народа. Потери фашистов, как бы велики они ни были,

пока что не успели заметно ослабить размаха немецкого наступления. Враг  еще

обладал большим численным и техническим перевесом, он бешено рвался  вперед.

Первые крупные победы поднимали боевой дух гитлеровских солдат и офицеров, в

руках германского командования были большие резервы, пополнявшие  потери  на

фронтах, а в тылу на армию  Гитлера  работала  вся  промышленность  Западной

Европы, в достатке снабжая наступающие дивизии танками и самолетами, оружием

и боеприпасами.

 Ведя тяжкую борьбу, советские войска под ударами  врага  отступали  все

дальше к востоку.  Земли  Белоруссии,  Украины,  Прибалтики  были  захвачены

врагом. В руки гитлеровцев попали огромные богатства,  созданные  народом  в

течение многих лет. Миллионы наших  людей  оказались  под  страшной  властью

фашистов. И все ближе за спиной отступающих вставала Москва - сердце  родной

страны.

 Гнетущее, тяжелое чувство охватывало воинов,  отходивших  с  оружием  в

руках на восток. Каждый шаг назад болью отдавался в  сердце  проходя  через

города и деревни, нестерпимо стыдно было глядеть в глаза женщин и  детей,  с

немым вопросом, с надеждой и  мольбою  смотревших  на  своих  защитников.  С

каждым шагом назад все сильнее давило душу свинцовое ощущение неотвратимой и

грозной беды, нависшей над Родиной и народом, над родными и близкими людьми.

С каждым метром отданной врагу земли все горячей вскипала в сердце ненависть

к захватчикам. И все  эти  чувства  -  горечь  и  боль,  стыд  и  раскаяние,

ненависть  и  тревога,  -  как  в  огненной  печи,  медленно  и   постепенно

переплавлялись в душе человека,  образуя  новый  сплав  особой  твердости  -

каменное упорство в бою, стальную решимость стоять насмерть  и  любой  ценой

остановить врага. Так на  горьких  путях  неудач  и  поражений  возникала  в

людских сердцах великая, непреклонная воля к победе.

 Именно в эти черные, полные горечи  дни  отступления  в  наших  войсках

родилась легенда о Брестской крепости. Трудно  сказать,  где  появилась  она

впервые, но, передаваемая  из  уст  в  уста,  она  вскоре  прошла  по  всему

тысячекилометровому фронту от Балтики до причерноморских степей.

 Это была волнующая легенда. Рассказывали, что за  сотни  километров  от

фронта, в глубоком тылу врага, около города Бреста, в стенах старой  русской

крепости, стоящей на самой границе СССР, уже в течение многих дней и  недель

героически сражаются с врагом наши войска. Говорили, что противник,  окружив

крепость плотным кольцом, яростно штурмует ее, но при  этом  несет  огромные

потери, что ни бомбы, ни  снаряды  не  могут  сломить  упорства  крепостного

гарнизона и что советские воины, обороняющиеся там, дали клятву умереть,  но

не покориться врагу и  отвечают  огнем  на  все  предложения  гитлеровцев  о

капитуляции.

 Неизвестно, как возникла эта легенда. То ли принесли ее с собой  группы

наших бойцов и командиров, пробиравшиеся из района Бреста по тылам немцев  и

потом пробившиеся через  фронт.  То  ли  рассказал  об  этом  кто-нибудь  из

фашистов,  захваченных  в  плен.  Говорят,  летчики  нашей  бомбардировочной

авиации подтверждали, что Брестская крепость сражается. Отправляясь по ночам

бомбить  тыловые  военные  объекты  противника,  находившиеся  на   польской

территории, и пролетая около Бреста,  они  видели  внизу  вспышки  снарядных

разрывов, дрожащий огонь стреляющих пулеметов и текучие струйки трассирующих

пуль.

 Однако все это были лишь рассказы и слухи. Действительно  ли  сражаются

там наши войска и что это за войска, проверить было невозможно: радиосвязь с

крепостным гарнизоном отсутствовала. И легенда о  Брестской  крепости  в  то

время оставалась только легендой. Но, полная волнующей героики, эта  легенда

была очень нужна людям. В те тяжкие, суровые  дни  отступления  она  глубоко

проникала в сердца воинов, воодушевляла их, рождала в них бодрость и веру  в

победу. И у многих, слышавших  тогда  этот  рассказ,  как  укор  собственной

совести, возникал вопрос: "А мы? Разве мы не можем драться так же,  как  они

там, в крепости? Почему мы отступаем?"

 Бывало, что в ответ на такой вопрос,  словно  виновато  подыскивая  для

самого себя оправдание, кто-то из старых солдат говорил: "Все-таки крепость!

В крепости обороняться сподручнее. Стены, укрепления, пушек, наверно, много.

Вот и дерутся так долго".

 Крепость! Это слово, казалось, говорило само за себя, как  бы  объясняя

долгую борьбу легендарного гарнизона. И лишь немногие из тех, что воевали на

фронте, знали, какова была эта Брестская крепость, и могли бы  рассказать  о

ней товарищам.

 Что же за крепость стояла там, на границе, около  Бреста?  В  самом  ли

деле так неприступны были ее укрепления, в самом ли деле так грозны были  ее

пушки?