СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ С КРАСНОЙ ЗВЕЗДОЙ

<<<<Вся библиотека         Поиск >>>

  Вся электронная библиотека >>>

 Оборона Брестской крепости >>>

 

 

 Великая Отечественная Война

Брестская крепостьБрестская крепость

 


Разделы: Русская история

Рефераты по Великой Отечественной войне

 

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ С КРАСНОЙ ЗВЕЗДОЙ

 

 От Пузакова и Бессонова, когда мы впервые встретились  с  ними  в  1955

году в Краснодаре, я услышал  любопытный  рассказ  о  старшем  лейтенанте  с

Красной Звездой.

 Это было на второй день обороны.  Крепость  уже  находилась  в  плотном

кольце, и немцы, заняв расположение  125-го  полка,  залегли  на  валах  над

берегом Мухавца. Несколько раз они пытались перейти через реку  и  ворваться

на Центральный остров, но огонь  из  окон  казарм  неизменно  отбрасывал  их

назад.

 День клонился к вечеру, с обеих сторон время  от  времени  постреливали

пулеметы, но бой, кипевший с таким ожесточением, к ночи постепенно затихал.

 И  вдруг  все  -  и  наблюдатели  и  стрелки,  лежавшие  в  обороне,  -

насторожились. На том берегу из кустарника, который рос у  подножия  занятых

немцами валов, появилась фигура человека. Отсюда было видно, что он  одет  в

нашу командирскую гимнастерку и что в руках у него наган.

 Вынырнув из кустов,  человек  в  два  прыжка  спустился  по  береговому

откосу, сунул наган в кобуру и кинулся в  воду.  Несколько  сильных  взмахов

руки - и он  уже  был  у  нашего  берега.  Опасаясь  провокации,  стрелки  и

пулеметчики взяли незнакомца на мушку. Но тот словно почувствовал это.

 - Не стреляйте! Свои! - крикнул он и,  стремительно  выбежав  из  воды,

вскочил в ближайшее окно казармы.

 Вслед ему торопливо стрекотнул немецкий пулемет, но было уже поздно.

 И тогда по всей линии казарм бойцы, неотрывно и взволнованно  следившие

за пловцом, закричали "ура!". Со всех сторон люди побежали  к  тому  отсеку,

куда скрылся незнакомый командир.

 Бессонов и Пузаков  тоже  поспешили  туда.  Окруженный  толпой  бойцов,

командир стоял, тяжело дыша, и вода ручьями стекала с него. Друзья тотчас же

узнали этого старшего  лейтенанта:  он  служил  в  их  полку,  и  они  часто

встречали его раньше. Он был без фуражки, но в полной командирской форме,  с

затянутым ремнем и с портупеей через  плечо.  На  груди  у  него  был  орден

Красной Звезды - боевая награда за финскую войну.

 Отдышавшись, старший лейтенант достал из кобуры наган, тщательно  обтер

его носовым платком и,  улыбаясь,  обвел  глазами  собравшихся  вокруг  него

людей.

 - Ну, как у вас тут? Плохо? - спросил он  и,  махнув  рукой  в  сторону

города, добавил: - Там тоже неважно. Отступают пока наши.

 - Вы оттуда, товарищ старший лейтенант? - полюбопытствовал кто-то.

 - Да. Едва пробрался к вам - немцы кругом. Теперь будем вместе драться.

 Он принялся выжимать свою одежду. А весть о том, что в крепость  пришел

"старшой", в одиночку  пробившийся  сквозь  кольцо  немцев,  уже  летела  по

обороне, и в отсек приходили все новые и новые люди.

 - Командиры есть? - вдруг строго спросил старший  лейтенант,  обращаясь

ко всем.

 Через толпу пробрались двое: один - в грязной нижней рубахе, другой - в

солдатской гимнастерке без пояса.

 - Мы лейтенанты, - пояснил один. Старший лейтенант оглядел их с ног  до

головы и презрительно усмехнулся.

 - Лейтенанты? - переспросил он  иронически.  -  Не  вижу.  -  И,  сразу

изменив тон, жестко и властно добавил: - Даю двадцать минут. Привести себя в

порядок и доложить как положено. Иначе расстреляю как паникеров. Бегом марш!

 Лейтенанты опрометью кинулись из  отсека  исполнять  приказание.  Бойцы

молча и одобрительно переглядывались:

 "Эге, с этим шутить не приходится. Хозяин пришел".

 И в самом деле, старший лейтенант тут же принялся хозяйничать  на  этом

участке обороны, где до того времени отдельные командиры то  появлялись,  то

снова исчезали и борьбой постоянно руководили главным образом  сержанты.  Он

по-новому расставил стрелков и пулеметчиков, назначил облачившихся  в  форму

молодых  лейтенантов  командирами  взводов,  установил  связь  с   участками

Зубачева и Фомина. Энергичный, требовательный, смело  появлявшийся  в  самых

опасных местах, он  одним  своим  видом,  бодрым,  решительным,  воодушевлял

бойцов, и его любовно прозвали "Чапаем".

 Настроение людей поднялось с приходом старшего лейтенанта. А  он  то  и

дело мелькал здесь и там, беседовал  с  бойцами,  сыпал  шутками,  записывал

отличившихся в бою в толстую  тетрадь  и  во  всеуслышание  объявлял  об  их

будущем представлении к награде.

 Лишь в последние дни обороны Бессонов  и  Пузаков  видели  его  иным  -

помрачневшим и молчаливым. Видимо, он уже убедился, что надежды на  спасение

нет и попытки вырваться из крепости обречены на неудачу. Как-то он  появился

уже без ордена и без полевой сумки, где держал свою тетрадь. Когда  Бессонов

спросил его, где орден, старший лейтенант махнул рукой.

 - Спрятал, - коротко сказал он. - Может, после войны найдут и  орден  и

тетрадь.

 Больше они не видели его, а когда через два дня попали в  плен,  кто-то

сказал им, что старший лейтенант застрелился  последним  оставшимся  у  него

патроном.

 Кто же был этот герой Брестской крепости?

 Затруднение заключалось в том, что Бессонов и Пузаков  не  помнили  его

фамилии. Но им обоим казалось, что это был помощник начальника  штаба  44-го

полка старший лейтенант Семененко, тот самый, что упоминался  в  "Приказе  э

1".

 Долгое время я ничего не знал о  судьбе  Семененко  и  считал,  что  он

застрелился, хотя Бессонов и Пузаков не видели этого своими  глазами.  Потом

еще один найденный мною защитник  крепости  из  44-го  полка  вспомнил,  что

однажды  встречал  Семененко  в  лагере  в  Германии.   Значит,   версия   о

самоубийстве не подтверждалась и старший лейтенант мог остаться в живых.

 Но реальная возможность искать его следы появилась лишь после того, как

в архиве был обнаружен список комсостава 6-й  и  42-й  дивизий.  Как  я  уже

рассказывал, благодаря этому списку удалось найти майора Гаврилова. Но здесь

же я встретил и сведения о старшем лейтенанте Семененко.

 Он действительно занимал должность помощника  начальника  штаба  полка.

Звали его Александром Ивановичем, и он был  родом  из  города  Николаева  на

Украине, где и жил до призыва в армию.

 Не вернулся ли А. И. Семененко после войны в свой родной  город?  Может

быть, он и сейчас живет в Николаеве? Было вполне уместно предположить это  -

ведь  миллионы  людей  после  демобилизации  или   освобождения   из   плена

возвращались в родные места. И я написал в Николаевский  горсовет  письмо  с

просьбой сообщить, не проживает  ли  у  них  Александр  Иванович  Семененко.

Предположение мое оправдалось: Семененко в самом деле  жил  в  Николаеве,  -

товарищи из горсовета прислали мне его адрес. Я сразу списался  с  ним  и  в

1955 году приехал в Николаев.

 Семененко встречал  меня  на  перроне  вокзала.  Он  оказался  большим,

широкоплечим человеком с рыжеватым  бобриком  и  крупными  чертами  лица.  Я

невольно ойкнул, когда он радостно,  от  всего  сердца  пожал  мне  руку,  -

Семененко, судя по этому пожатию, обладал поистине медвежьей силой. Несмотря

на протесты, он отобрал  у  меня  увесистый  чемодан,  набитый  тетрадями  и

книгами, и, небрежно помахивая им, повел меня к своей машине  -  он  работал

шофером в одной из городских автобаз.

 Когда мы приехали в гостиницу, я спросил его:

 - А где ваша Красная Звезда? Так и не восстановили вам орден?

 Семененко со смешком пожал плечами:

 - У меня нет никакого ордена. Не заслужил.

 - А за финскую кампанию?

 - Не было у меня никакого ордена. - Семененко развел руками.

 - Позвольте, а это вы на второй день  войны  пробрались  в  крепость  и

переплыли Мухавец?

 Нет, это был не он. Семененко находился в крепости неотлучно  с  первых

минут войны и до того, как попал в плен в первых числах  июля.  Он  был  все

время на участках 333-го и 44-го  полков,  там  командовал  группой  бойцов,

отражал танковую атаку немцев на Центральном острове  и  вместе  с  каким-то

старшиной подбил из орудия одну из немецких машин.

 Я спросил, не знает ли Семененко о "Приказе э  1",  где  упомянута  его

фамилия. Он не знал о нем, но в крепости ему говорили, что  по  рекомендации

Зубачева его назначили начальником штаба сводной группы. Однако немцы в  это

время вновь заняли церковь и отрезали отряд Зубачева и Фомина  от  333-го  и

44-го полков. Семененко не мог пробраться на восточный участок  казарм,  где

находился штаб сводной группы, и обязанности начальника штаба за  него  стал

выполнять какой-то другой командир. А он до самого конца оставался в  районе

333-го полка.

 Итак, к моему разочарованию, Семененко не был тем  командиром,  который

переплывал Мухавец. Но зато он помог мне наконец уточнить личность  старшего

лейтенанта  с  Красной  Звездой.  Этот  человек  был  другом  и  многолетним

сослуживцем Семененко - начальником школы младших  командиров  44-го  полка,

старшим лейтенантом Василием Ивановичем Бытко. Именно он пришел  в  крепость

на второй день обороны, и именно у него был орден Красной Звезды за  финскую

кампанию. И как только я услышал, что Бытко  звали  Василием  Ивановичем,  я

сразу вспомнил о его прозвище "Чапай". Видимо, оно объяснялось не только его

смелым и отважным характером, но и тем, что Бытко был тезкой  прославленного

героя гражданской войны. Семененко подтвердил это  и  сказал,  что  курсанты

полковой школы всегда с любовью и гордостью называли своего начальника  "наш

Чапай".

 Уже впоследствии отыскались другие бойцы и  командиры,  которые  в  дни

обороны крепости сражались бок о бок с Бытко и вместе с ним попали  в  плен.

Они дополнили рассказанное Бессоновым,  Пузаковым  и  Семененко,  и  история

старшего лейтенанта с Красной Звездой теперь вполне прояснилась.

 Василий Иванович Бытко был кубанцем, родом из большой станицы Абинской,

где до сих пор живет его семья. Человек волевой, отважный и бесстрашный,  он

показал себя в армии прирожденным командиром, быстро продвигался по службе и

умело действовал в боевой обстановке во время финской войны, за что в  числе

первых в полку был награжден орденом Красной Звезды. Курсанты полковой школы

гордились своим командиром и по первому слову "Чапая"  готовы  были  идти  в

огонь и в воду.

 Война застала Бытко,  как  и  других  командиров,  на  его  квартире  в

крепостных домах комсостава, где он  жил  с  женой  и  маленьким  сыном.  Он

вскочил с первыми  взрывами,  поспешно  оделся  и,  наскоро  попрощавшись  с

семьей, кинулся в расположение полка.

 Под обстрелом он пробежал мост через Мухавец и добрался до штаба полка.

Там, среди взрывов, дыма и пыли, заволакивающих двор, по  которому  метались

охваченные паникой люди, он собрал часть  своих  курсантов  и  повел  их  из

крепости на окраину Бреста, на рубеж,  где  приказано  было  сосредоточиться

полку по боевой тревоге.

 Он сумел вывести эту группу почти без потерь  еще  до  того,  как  враг

сомкнул свое кольцо. Присоединив своих курсантов  к  другим  подразделениям,

оказавшимся там, Бытко сам не остался с ними.  Он  помнил,  что  в  крепости

дерутся его ребята, и считал, что не имеет права бросать их. И он один  ушел

назад. Только на второй день он  все  же  сумел  прорваться  на  Центральный

остров и появился там так, как рассказывали об этом Бессонов и  Пузаков.  Он

принял командование над оставшимися курсантами и бойцами, которые были  тут,

и стал главным руководителем обороны в районе 44-го полка.

 Как известно, все попытки вырваться из крепости были  безрезультатными,

и наконец наступил день, когда боеприпасы у стрелков и пулеметчиков  подошли

к концу, а в нагане Бытко остался последний патрон. И тогда  люди  заметили,

что старший лейтенант всячески старается уединиться. Он  решил  покончить  с

собой: для него, удалого, горячего  кубанца,  стойкого  коммуниста,  полного

ненависти к врагу, сама мысль о том, что  он  может  живым  попасть  в  руки

гитлеровцев, была страшнее смерти.

 Товарищи отгадали его намерение. Когда однажды в минуты  затишья  Бытко

под каким-то предлогом хотел покинуть подвал, они поняли, зачем  он  уходит.

Его окружили и стали уговаривать отказаться от  мысли  о  самоубийстве.  Ему

доказывали, что его смерть произведет тяжелое впечатление на бойцов, что  он

обязан разделить со своими людьми судьбу, которая их ожидает.

 Бытко слушал все это молча, опустив голову, но было видно,  что  доводы

товарищей произвели на него впечатление.

 Маленькое окно  подвала,  в  котором  происходил  этот  разговор,  было

обращено в сторону крепостного двора. Ничего не отвечая на  уговоры  друзей,

Бытко рассеянно поглядывал наружу, углубленный в свои раздумья. И  вдруг  он

увидел невдалеке  двух  немецких  автоматчиков.  Воспользовавшись  затишьем,

гитлеровцы приближались к казармам. Первый автоматчик был уже  в  нескольких

шагах от подвала.

 Рука старшего лейтенанта медленно потянулась к  кобуре,  и  он  вытащил

наган.

 - Ну, фашист, - вздохнув, произнес он.  -  Хотел  я  себя,  а  придется

тебя... И, вскинув наган, он последним выстрелом уложил автоматчика.

 В тот же день оставшиеся в живых бойцы этой группы во главе с  Бытко  и

командиром роты младшим лейтенантом Сгибневым пошли в свой последний бой.  В

сумерках неожиданным рывком они форсировали Мухавец и попытались пробиться в

сторону города. В неравном бою маленький отряд был  рассеян,  и  большинство

людей, в том числе Бытко и Сгибнев, оказались в плену.

 А следующим вечером, когда уже за Бугом пленных гнали к Бяла  Подляске,

оба командира, пользуясь темнотой, сумели бежать из колонны.

 Все думали, что им удалось спастись.  Но  еще  через  два  дня  в  Бяла

Подляску  привезли  избитого,  окровавленного  Сгибнева,  и   он   рассказал

товарищам, что произошло. Беглецы благополучно добрались до  границы,  но  в

тот момент, когда они переплывали Буг, на  обоих  берегах  появились  немцы.

Автоматная очередь настигла Бытко на середине  реки,  а  Сгибнева  схватили,

едва он вышел на восточный берег.

 Курсанты полковой школы недаром звали своего начальника "Чапаем". Бытко

не только походил характером на своего прославленного тезку, не только носил

те же имя и отчество, он и погиб от вражьей пули в реке -  точь-в-точь  так,

как Василий Иванович Чапаев.

 

СОДЕРЖАНИЕ: «Брестская крепость»

 

Смотрите также:

 

Брестская крепость    Борис Васильев – «В списках не значился»

 

НАДПИСИ ЗАЩИТНИКОВ БРЕСТСКОЙ КРЕПОСТИ НА ЕЕ СТЕНАХ

 

Вторая мировая война  Великая Отечественная Война  Предсмертные письма борцов с фашизмом   "От Советского Информбюро"   Орлята партизанских лесов  "Бабий Яр"

 

Всемирная история   История Войн 

 

РОССИЯ В ХХ веке

Великая Отечественная война (1941-1945 гг.)

 

История России (учебник для ВУЗов)

Глава 11. Великая Отечественная война

Начало Великой Отечественной войны

 

BОEHHO-ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПРОТИВОСТОЯНИЕ СССР И ГЕРМАНИИ. Начальный период военных действий

Решающие сражения Великой Отечественной войны