Малеванщина

— толк, выделившийся из штундизма (см.). Учение Малеванщины, появившейся в 1889 г. в г. Тараще (Киевской губ.), проникнуто крайним мистицизмом и напоминает учение хлыстов. Основатель толка, мещанин г. Таращи Кондра или Кондрат Малеванный, объявил себя Мессиею, о котором предсказывали пророки, "царем над царями, богом, во плоти пришедшим", чтобы дать всем, уверовавшим в него, бессмертие здесь на земле и безмятежную, довольную во всем, жизнь. По учению Малеванного, скоро наступит страшный суд и все должны приготовить себя к этому дню покаянием. На истинных последователей Малеванного снизошел Дух Святый, так что они, как обладающие высшим ведением, не нуждаются уже в слове Божием. Во время молитвенных собраний сектанты приходят в религиозный экстаз, трясут головой, делают жесты руками. Они думают, что на них исполняется пророчество Иоиля об излиянии Св. Духа на всякую плоть. В 1892 г. Малеванный был арестован и помещен в киевское богоугодное заведение, а в 1895 г., как признанный страдающим неизлечимой душевной болезнью, отправлен в Казань, где помещен в психиатрической лечебнице. С 1895 г. Малеванщина стала распространяться и в других губерниях. Прежде всего она появилась в Казани, а потом переселенцами-малеванцами занесена была даже в Иркутскую губ. Многие малеванцы думают, что Малеванный удалился в Казань по доброй воле и что дом, где он пребывает — не больница для умалишенных, а богоугодное заведение. В 1899 г. малеванцы, приняв предсказание астронома Фалька о кончине мира 1 ноября 1899 г. за предсказание самого Малеванного, ожидали пришествия последнего "в силе и славе, для суда над миром и для царства с избранными". Во главе сектантов в это время стал крестьянин Сквирского уезда Иван Лысенко. Он образовал особую партию, которую последователи его называют "малеванною", а себя — "малеванными". Он объявил себя Христом, Сыном Божиим, а Малеванного — Богом-Отцом, явившимся во плоти. В своих последователях Лысенко олицетворил всю небесную иерархию. Признавая себя святым, каждый малеванный считает себя живым храмом; что внутри человека совершается, то и есть служба Богу — говорил Лысенко. Ничего внешнего не нужно; все внешнее напоминает закон и стесняет свободу человека. Даже заповеди Св. Писания излишни; каждый малеванный представляет собой "живое писание", воплощение Писания. Никакого гражданского закона сектанты не признают; "закон поработил нас полиции, попам и помещикам", заявляют они. См. С. Маргаритов, "История русских рационалистических и мистич. сект" (Кишинев, 1902; здесь же и литература предмета).