Жестокий путь

Екатерина Андреева

На Западе отчаянье народа достигало крайних пределов, когда золото, то есть деньги, стали властвовать над жизнью людей. Короли стали требовать золота и денег для содержания своих армий, сеньоры требовали золота для удовлетворения своих непрерывно увеличивавшихся потребностей в роскоши. Церковь требовала золота из-за безграничной алчности духовенства.

Где было искать избавления загнанному в безвыходный тупик человеку? От религии с ее чужим и далеким богом, с ее молитвами на непонятном латинском языке, с ее служителями, которые не отставали от светских сеньоров в издевательстве над душой и телом человека, с ее развращенными вконец монахами, которые как пиявки присосались к народу, конечно, нельзя было ждать ни помощи, ни спасения. Ничто не могло так поколебать веру в святость церкви, как преступления высших ее представителей, как потеря к ним доверия. Духовенство прикрывало религией свои чисто светские, личные интересы и не считалось с нуждами и страданием народа. К тому же неудачи крестовых походов, ставших позорной папской игрой, также пробудили ненависть к Риму.

От частых отлучений от церкви и интердиктов притупился к ним страх и вера в их действие. Когда папа римский отлучил от церкви город Регенсбург, горожане преспокойно обходились без духовенства: не крестили детей и сами хоронили своих покойников под звуки труб. Король Филипп Август французский в своем государстве просто запрещал отлучать от церкви, потому что это приносило убыток государству. Даже в Испании три короля, отлученных папой, не обращали на это никакого внимания и продолжали жить, как будто ничего не случилось.

Как это могло произойти? Откуда в те времена могли появиться мысли, угрожавшие не только католической церкви, но и всему христианству? Откуда пришло такое смелое вольнодумство?

Видимо, излишними делались наставления духовенства, и церковь уже была не способна держать в своих руках все население. Создавались государства, и крепла королевская власть. Она оберегала народы от усобиц раздробления и выступала против вредных притязаний Рима.

При дворе Фридриха II (царствовало 1212 по 1250г.)— короля сицилийского и императора германского — собрался круг свободомыслящих людей. Выросший под опекой папы Иннокентия III, воспитанный в слепой покорности церкви, Фридрих II стал презирать и папство, и церковь. Он смотрел на различные религии как на равноправные мнения разных людей и народов, высмеивал христианские догматы и называл, в компании своих близких друзей, Моисея, Христа и Магомета тремя великими обманщиками. Для него было совершенно безразлично, исповедует ли кто-нибудь   магометанскую,   еврейскую   или   христианскую веру. Он назначал арабов на высокие посты, и самым любимым его занятием было изучение арабской философии.

В кружке Фридриха II, к которому принадлежали и кардиналы, бессмертие души считалось выдумкой государей, для того чтобы держать народы в повиновении.

В Сицилии свободно сходились, дополняя друг друга, образованности латинская, византийская и арабская. Недаром Палермо того времени называли трехязычным городом, в котором встречались три религии: христианская, магометанская и еврейская. Сам Фридрих был образованнейшим человеком, он хорошо знал науки математические и естественные, изучал астрономию, анатомию и зоологию, занимался медициной, ветеринарией и владел несколькими языками. Он видел в науке важный элемент общественного благополучия и, чтобы распространять образование, основал университет в Неаполе. По его мнению, только наука дает власть над народом, дает всем счастье и благосостояние, и без нее человек не может достойно воспользоваться своей жизнью.

Фридрих II был чужд духу средних веков; скептик и эпикуреец, поборник свободы совести и мысли, он считал науку источником душевной бодрости, а церковь и веру — орудиями своей политики. Он принял участие в крестовом походе, но в Иерусалиме посмеивался над святынями, не веря ни во что. Он до всего хотел дойти опытом, и всем известно, что он пробовал воспитывать детей в уединении, чтобы видеть, на каком языке они заговорят.

Он стремился подчинить церковь государству, преобразовать ее и требовал от папства апостольской чистоты, простоты и отречения от светских притязаний. За это его ненавидели феодалы и папы. Он был другом среднего сословия, торговли и промыслов и намного опередил свое время. Жил он окруженный роскошью, как восточный халиф, среди пиров и турниров, любил охоту. Окружали его ученые, поэты, музыканты. Охраняла — мусульманская стража.

Католические монахи после смерти Фридриха II проповедовали, что он был морским чудищем, бичом божьим, язвой века, антихристом. Папа отлучил его от церкви и называл язычником и магометанином, а мусульмане называли его с уважением «великим султаном христиан».

Крестовые походы на Восток познакомили Европу с другими странами. Произошло сближение с мусульманами— с «неверными». С изумлением увидали европейцы, что магометане вовсе не хуже их, а в нравственном отношении стоят даже выше очень многих христиан. Стало быть, только в воображении церкви христианская религия представляется единственной и истинной верой. Ведь магометане и евреи также считают только свою веру единственной и истинной.

Просвещение постепенно ускользало из невежественных рук священников. В то время процветало устное преподавание, и молодежь из простых людей шла к новым учителям-беднякам, которые диктовали свои лекции. Так образовывались университеты.

Университеты по существу были колыбелями нового направления. Здесь не принималось в расчет аристократическое происхождение, основным были талант и знания. Это было мирным объединением людей всех наций, и здесь окрепло критическое отношение к церкви  и  к ее учению.

Кроме слушанья лекций, в университетах были обязательны диспуты, целью которых было изощрение ума на решении частных вопросов. Здесь сталкивались самые разнообразные  мнения,  научные  взгляды,  идеи.

Иногда в этих спорах доктора и магистры богословия решали вопросы, не имевшие никакого ни теоретического, ни практического значения. Темы диспутов доходили до абсурда. Например, в споре решалось, что было бы, если бы Христос явился на землю в виде огурца. Или: что означает каждая из пяти букв имени «Мария» и какой сокровенный смысл заключается в числе пять?

Но сношения с Востоком, Византией и знакомство с арабской культурой разжигали у людей любознательность. Стали изучать произведения Аристотеля (греческого ученого IV века до н. э.) и арабских философов. Благодаря этому возникли новые вопросы, которые расшатали принятое вероучение. Папа Иннокентий III запретил изучение философских сочинений Аристотеля, а в 1240 году в Парижском университете было запрещено изучение арабских философов. Но преподаватели философии нападали на богословские истины, и когда их призывали к ответу, говорили:

— Ересь — это понятие церковное. А философия ничего общего не имеет с церковью!

Монашеское миросозерцание признавалось неестественным; считалось, что настоящая нравственность не может зависеть от материального мира. В виду краткости жизни можно наслаждаться ее благами, но не во вред другим.

На арену стали выступать низшие классы общества с их жаждой жизни, с их разнообразными талантами, с их смелой пытливостью. Даже братства рабочих были родником свободомыслия, и церковь их не терпела.

Стали выдвигаться студенты, купеческие секретари, трубадуры, законоведы, которые умели писать. Возрастала частная переписка. Возникала книжная торговля.

В Париже образовался кружок вольнодумцев, который выставлял такие тезисы для прений: «Одни философы — мудрецы; христианство, как и всякая другая религия,— ложь и сказка».

Тут уже не еретичество, а впервые обнаруживалось полное неверие. Раньше и сильнее всего оно овладело Францией и Италией, особенно Италией, где на глазах у всех развивались пороки папства.