|
|
Протяжные песни, с которыми
сливаются сатирические и юмористические, представляют основную жанровую
группу лирической поэзии. Об их главенствующем значении говорит и то, что
именно их чаще всего называют традиционной лирикой.
Тематика протяжной лирической песни всеобъемлюща. Нет
буквально ни одной темы, на которую бы народ не откликнулся своей песней.
Песни рассказывают о том, как жил, трудился, радовался и страдал, любил и
ненавидел, боролся и побеждал или погибал в борьбе простой русский человек. Песня
правдиво рассказывала о жизни; она говорила о тех, кто, гонимый нуждой,
уходил па заработки. Она говорила о крестьянском мире, общине, о бурлаках,
чумаках, ямщиках, о тех, кто пытался выбиться из нужды, уйдя на отхожие
заработки. Простые, рядовые люди дома, в родной деревне, и на чужбине — герои
лирики. Песня показывает своих героев в семье, и это дает возможность
обрисовать важнейшие черты семейного быта; она показывает героев и в
общественном быту, в борьбе с социальным злом, с социальной несправедливостью,
с угнетением.
Песенная лирика, о чем бы она ни говорила, останавливает
внимание на лирическом несенном герое. Она любовно рисует образ песенного
героя или песенной героини. Девица белолицая, румяная, с бровями черного
соболя, с глазами ясного сокола, с длинной косой, статная; девица идет, как
лебедь плывет, взглянет — рублем подарит, глазом поведет — семерых уведет —
так рассказывает народная песня. Под стать ей и добрый молодец: русый,
кудреватый, с соколиными очами. Таковы песенные герои народной лирики.
С образами этих героев и героинь связана тема любви.
Любовь описана лирической народной песней во всех ее проявлениях. Девушка
поет о молодце, потому что «сердце любит, но спросясь чужих людей». Девушка
сравнивает (по песенному выражению «применяет») добра молодца с вольным
соколом, с перстнями на своей руке, с дорогим жемчугом и т. д. Самые нежные
сравнения, сравнения с самыми дорогими предметами мы находим в любовных
лирических песнях.
Любовная лирическая песня раскрывает чистые, глубокие и
ясные чувства, и это привлекает внимание к ней.
Наряду с песнями о глубокой и безмятежной любви в народной
поэзии часто встречаются песни о горестной разлукег об измене. «Слышу — вижу,
сам я догадался, что любишь иного... Я теперь тобой доволен, любить тебя
полно...» — поется в таких песнях. Песни о разлуке, о горестной любви
особенно богаты образными сравнениями (нередко заимствованными из мира
растений и птиц), передающими чувства и переживания влюбленных. Несчастная
любовь «разливает сухоту по белому лицу», заставляет ныть «ретивое
сердечушко».
Очень часто любовная лирика, занимающая такое большое
место в народной песенной поэзии, связывается с песнями о семье, о
замужестве. Причиной разлуки влюбленных может явиться насильственный брак. О
браке с волнением говорится в песне:
Неравно да замуж выйдется, Неровен да муж навернется, Либо
вор, да либо пьяница, Либо старый, да удушливый, Либо младый, да
несдружливый, Либо ровня, да спесливая, Все спесливая, да ересливая
Неравный и насильственный брак — тема многих песен. В
песенных сюжетах, раскрывающих раздор в семье, отражена реальная жизнь.
Женщина, выданная насильно замуж, поет
своему мужу колыбельную с пожеланием ему смерти г. Иногда
в песне рассказывается о том, как жена мужа хочет извести, или муж мечтает о
том, как бы его жену на легкой лодке, на червленом корабле в сине море
унесло, да погодушка бы поднялась, чтобы не вернулась обратно постылая жена
.
А. С. Пушкин в «Путешествии из Москвы в Петербург» писал:
«Несчастие жизни семейной есть отличительная черта во нравах русского народа.
Шлюсь на русские песни; обыкновенное их содержание: или жалобы красавицы,
выданной замуж насильно, или упреки молодого мужа постылой жене».
Значительное место в песенной поэзии с тематикой семейной
жизни уделяется описанию родственников мужа, отношений молодой жены с ними.
Свекор, свекровь, деверья, золовки — на стороне мужа. По их приказу нередко
муж «учит» жену (см. использованную Н. А. Некрасовым песню «Плетка свистнула,
кровь пробрызнула»). Они неласково встречают женщину:
Уж как свекор говорит — раззоридомку ведут, А свекровь-то
говорит — к нам ненряху ведут, Деверья-то говорят — к нам бездельницу ведут,
А золовки-колотовки — к нам неряху ведут, А сама-то, горюша,
пригорюнилася... .
«Любовные» и «семейные» песни составляют основную массу
протяжной песенной поэзии, но все же далеко не исчерпывают ее. Рекрутчина,
солдатчина, бурлачество, ямщина, тюремное заключение, крепостное право,
отходничество — все это отражается народной песенной поэзией. Именно эти песни
отчетливее, чем любовные и семейные, выражают протест против существующей
действительности. В песнях любовных и семейных чувство протеста пробуждалось
самой правдивостью изображения жизни, с ее гнетом, обычаями, предрассудками;
самое же изображение жизни обычно прямого протеста не содержало. Иное дело в
лирических песнях, раскрывающих не столько личные взаимоотношения людей,
сколько разные стороны общественной жизни, общественных отношений. В этих
песнях нередко слышится прямой протест, прямое осуждение социального строя.
Героями этой группы протяжных песен являются все те же
добрый молодец и красна девица — люди обыкновенной крестьянской судьбы.
Характерно, что даже портретное описание героя и героини в этих песнях
остается в сущности таким же
(меняется иногда лишь одежда). Так, совершенно в духе
любовной и семейной лирики в песне о беглых молодце и девушке поется:
Хороша, девушка, уродилася: Чернобровая, черноглазая,
Белолицая, круглолицая, Без белил бела и без румян ала, Коса русая до пояса
Черты традиционных песенных красавца и красавицы
сохраняются в песнях с различной тематикой. Песня о правеже рассказывает, как
с ранней зари на площади бьют батогами (палками) доброго молодца, правят с
него долг; стоит на правеже молодец, стоит, качается, его русы кудри как
жемчуг рассыпаются. Песня о разбойнике говорит, как темным лесом, чистым
полем шел добрый молодец-разбойничек; у него очи ясна сокола, брови черна
соболя, на нем кафтан хрущатой камки (камка — дорогая узорчатая ткань). Те же
обобщенные, типические черты внешности, одежды несенных героев сохраняются в
ямщицких песнях, песнях о крепостном праве и во многих других. Внешне образы
героя и героини традиционных протяжных песен остаются теми же; меняются
обстоятельства, при которых они показываются; от этого меняется и
психологическая обрисовка образа. Песня в сущности создает тип простого,
рядового человека, угнетаемого, живущего в условиях косного быта
патриархальной деревни и старого русского города; рассказывает об обычных,
типических для полуфеодальной России, обстоятельствах и случаях жизни.
Народная лирическая песня говорила о том, как жил народ.
Жили люди — работали, страдали, любили. Любил красную девицу молодец, думал —
чаял ее замуж взять. Беда приходит непрошенной — забривают молодца в солдаты,
в рекрутах ходит молодец. Как о горе, о большой беде говорит народ в песнях о
старом рекрутском наборе. Образ рекрута, забриваемого в солдаты, в народной
песне рисуется как образ обездоленного человека, которого навсегда отрывают
от его родной деревни, от родной семьи, от родных мест. Так же, как вышедшая
замуж девушка, солдат — отрезанный ломоть. Двадцатипятилетняя служба
исключала из крестьянской общины рекрута, и вполне естественно, что прощание
с ним родных звучало как прощание на всю жизнь. Вот почему песни о забривании
рекрута смыкались с песнями о пожизненном заключении и ссылке доброго
молодца. Некоторые рекрутские и тюремные песни совершенно одинаково
изображают увоз молодца из родной семьи.
Как берут меня, доброго молодца, во неволю, Уж как вяжут добру
молодцу белы руки, Что куют — куют добру молодцу скоры ноги, Везут — вез}'т
добра молодца во город, Отдают там доброго молодца в царскую службу г.
Совпадение рекрутских и тюремно-невольничьих песен
обусловлено обстоятельствами самой жизни. Во время рекрутского набора не
только забривали (рекрутов брили, как и арестантов), но и связывали, а то и
заковывали в кандалы .
Живет крестьянская семья в крепостной неволе. И ни день,
пи час не могут крестьяне быть спокойны, уверены в том, что помещики не
разлучат родителей с детьми, мужа с женой, брата с сестрой. «Калинушку с
малинушкой водой позалило... не собравшись с разумом меня родна матушка замуж
отдала...»— поется в девичьей песне. Скинется-сбросится пташкой молодая
женщина на чужой стороне, прилетит пташка на родину, запоет под окном;
услышит пташка горькую весть: всех родных ее помещик разлучает, раздает,
рассылает в разные стороны .
Песни о крепостном праве звучали как плачи о судьбе
крестьян; они и сливались иногда с причитаниями 4.
Гнет и бесправие давили народ. Песни народа рассказывают
об этом. Но они рассказывают и о том, как зрела ненависть к угнетателям, как
рос протест. Так называемые «разбойничьи», удалые песни, образующие особую
группу протяжных, существенно дополняют запечатленные лирикой картины жизни и
быта народа.
Полные драматизма песни крестьянских волнений
рассказывают:
Сиротец, удалец, горе-вдовкин сын!
Да ты спой, сирота, с горя песенку! —
— Хорошо песни петь, да пообедавши;
А и я ли, молодец, лег, — не ужинал,
По утру рано встал, — да ие завтракал;
Да плохой был обед, коли хлеба нет,
Нет ни хлеба, нет ни соли, нет ни кислых щей!
Я пойду ли, молодец, с горя в темный лес;
Я срублю ли, молодец, я иголочку... Б.
Молодец, бежавший в темные леса или на широкие реки от
нищеты, поборов и притеснений, — образ, вошедший в историческую песенную
поэзию русского народа (см. в разделе «Исторические песни» циклы песен о
Разине и о Пугачеве). Песни рассказывают, что «...следят да следят
молодца-разбойничка царские разъезды, а сулят да сулят ему, разудалому, в
Москве белокаменной палаты» Каменные палаты, которые готовят разбойнику, —
образное обозначение тюрьмы и плахи. «Дубровушка», использованная А. С.
Пушкиным в «Капитанской дочке», с наибольшей остротой рисует образ молодца,
спасающего от преследования своих товарищей и смело отвечающего на допросе
самому царю.
Песни о тюрьме, о рекрутчине, солдатчине, о крепостном
праве, о крестьянских восстаниях раскрывают отношение народа к своему
положению. Эти песни рисуют безрадостные картины жизни трудового народа и уже
тем самым усиливают чувство ненависти к эксплуататорам.
Однако сводить всю песенную лирику к печальным песням, к
«вою похоронному», как говорили, не приходится. Еще в 1834 г., как раз в то время, когда гнет крепостного права усиливался, В. Г. Белинский в «Литературных
мечтаниях» писал, что русский народ знает «поэтические предания и вымыслы
своей родины. Эти прекрасные песни, полные глубокой грусти, сладкой тоски и
разгулья молодецкого...» .
Действительно, народные песни полны глубокой грусти и разгулья
молодецкого. Народ в своих песнях раскрывал «размет» души своей — сильной,
богатырской; он с горечью и печалью говорил о тяготах жизни; он вместе с тем
в ряде несен создавал сатирические образы тех, кто угнетал его. Созданные им
сатирические песни о господах и духовенстве по своему характеру сливаются с
сатирическими сказками, пословицами и загадками о барах и о попах.
Песни, как и другие жанры фольклора, раскрывают
несоответствие поведения попа, монаха, монашки тем правилам, которые
диктуются их духовным чином. Вместо молитвы у духовенства на уме веселые
песни, скаканье-плясанье; вместо поста — желанье жирно и сладко поесть;
вместо аскетической строгости поведения — любовные приключения (см. довольно
разнообразные песни о чернеце, о черничке, о попе, пристающем к девушке, к
женщине — например, «Полюбил меня молоденький попок...»).
Меньше, чем о попах, сохранилось сатирических песен о
барах; видимо, сохранению и распространению их препятствовало то, что
народная песня пелась хором, а хором петь песню, высмеивающую барина и
барыню, было опасно — ее могли услышать и сами бары и их соглядатаи, а
значит, за эти песни можно было пострадать. Возможно, что именно потому
антибарские сатирические песни использовали иносказание — они создавались,
как песни о птицах, о зверях, о насекомых. Такова, например, песня «о сове»
(«Сова моя, совушка, сова моя барыня») и ряд других, подобных ей г.
Сохранилось интересное предание о том, что известная сатирическая песня о
женитьбе комара на мухе («Как комар на мухе оженился»; существуют украинские
и русские варианты ее) была создана в XVIII в. в связи с отношениями царицы
Елизаветы Петровны с Алексеем Разумовским .
Однако представлять все сатирические антибарские песни
иносказаниями было бы совершенно неправильно. Самая популярная антибарская
сатирическая песня была именно не иносказательной. Это — знаменитая «Барыня»,
связанная с русской пляской . Текст «Барыни» имеет характер двустрочных
рифмующихся стихов, сопровождаемых припевом: «Барыня, барыня,
сударыня-барыня». По своим жанровым признакам «Барыня» относится к плясовым и
игровым песням.
Наряду с песенной сатирой, направленной против
угнетателей, существовали и другие шуточные и сатирические песни.
Те же образы птичьего и животного мира, которые были
использованы в антибарской песне, есть и в песнях иного рода — иногда просто
развлекательного характера . Не связаны с сатирой на господствующие классы и
многие другие песни, изображающие различные бытовые комические ситуации.
Сравнительно большую и интересную по образам и содержанию
группу представляют сатирические песни, высмеивающие недостатки людей, их
пороки. В этих песнях подвергаются осмеянию лень, неряшливость, нежелание и
неуменье работать, чрезмерное франтовство (как песня говорит: «модничанье») и
т. п. Образ «Дуни-тонкопряхи» — нерадивой женщины, делающей такую пряжу, что
ее и применить некуда, получил столь широкую известность, что стал почти
нарицательным. Также широко известен образ жены-модницы («Купи, муж,
обновку»), упрашивающей мужа продать лошадь и на вырученные деньги купить ей
наряды; муж выполняет просьбу жены, а в результате жене-моднице приходится
впрячься в телегу и везти ее вместо лошади; проученная этим жена просит
продать обновы и вновь купить лошадь. Песни создают сатирические образы
ленивого крестьянина («Мой муженька-работяженька» и др.), неряшливых женщин,
неумелых хозяек и многие другие. Сатирическому осмеянию подвергаются и
различные стороны сс- мсйно-бытовых отношений (отношения свекра и невестки,
тещи и зятьев и др.). Бытовая песенная сатира, таким образом, является как бы
особой гранью протяжных песен на темы общественного и семейного быта: то, что
в протяжных песнях получает лирическое, иногда трагическое освещение, в
юмористических и сатирических песнях дано в плане осмеяния. Тематическая общность
протяжных, сатирических и юмористических песен порождена самой жизнью,
правдивым изображением ее, типизацией в песенных образах действительности.
Песенные образы, созданные традиционной народной лирикой, обобщают
представления трудящихся масс о положительных и отрицательных качествах
человека. Эти образы предстают постоянными типами традиционной народной
лирики. Их нельзя назвать характерами, так как в образах песенных героев нет
той сложной многогранности и, нередко, противоречивости психологии, какая
характеризует литературных героев критического реализма. Но то, что песенные
герои и персонажи являются типами, а не характерами, отнюдь не препятствует
песне правдиво отображать действительность, показывать ее такой, как она
есть. Жизненная правда раскрывается народной песней, по-своему обобщающей и
типизирующей качества, поведение и действия человека.
|